Лазейка для дьявола

Категория: Другие фандомы. Фандом: Люцифер
Номер цитаты: Новолуние. Глава 4
Бета: +
Жанр: романтика, агнст, фэнтези
Рейтинг: R
Пейринг: Люцифер/Хлоя

Саммари: Люцифер – целитель душ в аду, и он не может больше оставаться на Земле. Хлоя – обычная смертная, мать двоих прекрасных девочек. Им нельзя быть вместе. Однако если подумать, в любом правиле можно найти лазейку.

---

Время идет. Идет вопреки всему. Даже когда любое движение секундной стрелки причиняет боль, словно пульсирующая в синяке кровь. Стоя на балконе пентхауса в Люксе и попивая отличный скотч из коллекции брата, Аменадиил отрешенно наблюдал за Хлоей, неохотно складывающей в сумку свои вещи, оставшиеся здесь со счастливых времен. Прошло полтора месяца и только сейчас Декер решилась окончательно разорвать связь с прошлым, чтобы никогда уже к нему не возвращаться. Ей слишком больно было приходить сюда, видеть место, где они с Люцифером были вместе… так недолго.

Отвернувшись и уставившись на горизонт, Аменадиил вздохнул, досадуя на эту вопиющую несправедливость жизни: его брат прошел такой длинный и сложный путь, чтобы стать тем, кем стал – целителем, а не надзирателем ада, найти свое призвание и наконец-то простить отца, и он не заслужил того, что сейчас происходило с ним. В Люцифере давно было не узнать того дьявола, которым он был много тысячелетий подряд, и черт его подери, если он не был достоин любить и быть любимым теперь, после всего. Но именно тогда, когда счастье оказалось так близко, он его потерял, уступая в схватке злодейке-судьбе. Свободу воли, которую он так решительно отстаивал веками, брат принес в жертву своей любви к дочери, и это было так же невероятно прекрасно, как и чудовищно горько.

- До встречи, Аменадиил, - вырвала его Хлоя из тяжелых раздумий.

Обернувшись, он непреднамеренно оценил печальное выражение ее бледного и похудевшего лица, глубокую тоску в усталых глазах, отвагу в изгибе напряженно опущенных губ. Тонкие пальцы с усилием сжимали лямку сумки, хрупкие плечи были чуть опущены, словно под тяжестью куда большей, чем просто вещи. Ее беременность пока не отразилась на фигуре, но проявлялась в непроизвольных оберегающих движениях, которыми она порой накрывала живот, мысленно обращаясь к растущему внутри ребенку, а может, и мечтая о чем-то совершенно несбыточном, например, о том, чтобы еще хоть раз увидеть его отца. Хлоя была сильной женщиной и она, безусловно, справится со всеми предстоящими испытаниями, но разве и она заслужила выбранную судьбу? Одной растить двух дочерей, не имея возможности когда-либо прикоснуться к возлюбленному?

- Мне жаль, что судьба обошлась с вами таким образом, - вырвалось у Аменадиила непроизвольно.

- А мне нет, - с упорством мотнула Хлоя головой – он и не ожидал от нее малодушия или жалоб. – Нет, правда – нет, - торопливо добавила она, словно оправдывалась. – Все… нормально. Мы это обсудили. Это был единственный вариант. Так надо, Аменадиил, ты же знаешь.

Архангел чуть прищурился, слыша откровенную фальшь: Хлоя переживала разлуку гораздо сложнее, чем показывала.

Он сам узнал об этом не сразу, ведь Люцифер исчез без объяснения причин. Он догадался, что вскоре что-то произойдет – в последнюю встречу брат вел себя более чем странно, словно прощался. Однако тогда Аменадиил больше был занят собой и своим восхождением на трон, чтобы воспринять поведение брата всерьез.

Но когда в раю одна за другой стали появляться вознесшиеся души, Аменадиил все понял. Он навестил брата в аду и выяснил подробности: Люцифер дал обещание взрослой дочери, появившейся из будущего, что не разрушит ее временную петлю, чего бы ему это ни стоило. Аменадиил поклялся хранить эту тайну – так было нужно, но оказалось нелегко…

- Как думаешь, а он… будет в порядке? – робко поинтересовалась Декер, опасаясь затрагивать болезненную тему лишний раз. Она знала – Люцифер не в порядке, одному богу известно, как он страдает прямо сейчас. Но не спросить не могла.

- Я не был там с тех пор, - признался старший брат, нахмурившись, когда Хлоя с сердитым пониманием кивнула, принимая и этот удар судьбы стойко. Но он не мог смотреть на ее страдания без сочувствия. – Но я могу узнать, - напомнил он с доброй полуулыбкой.

Уголки губ Декер приподнялись, но глаза оставались слишком серьезными.

- О нет, не нужно, – забормотала она, пряча взгляд в узорах напольного покрытия. – Не думаю, что мне будет легко слышать о нем, и вообще…

- Хлоя, - настойчиво прервал ее Аменадиил, но не заставил поднять взор. – Хлоя, вам необязательно разрывать все связи, ты ведь это понимаешь? Уверен, он тоже захочет узнать, как у тебя дела. Я могу быть курьером между вами.

- Нет, правда, это ни к чему, - сжала Хлоя губы в тонкую линию, очаровательно упрямая и сердитая. – У тебя своих дел невпроворот, а у меня своих. Нам обоим некогда тратить время на такие… глупости. Ты теперь бог, а я скоро стану мамой, а еще я вернулась на работу, так что мы оба найдем, чем заняться. Уверена, Люциферу тоже некогда скучать.

Она взглянула на архангела всего один короткий раз, когда произнесла прощальное «до встречи», после чего, не дожидаясь ответа, который не хотела и слышать, направилась к лифту, оставляя прошлое позади. А Аменадиил, глядя ей вслед, не мог избавиться от мысли, что должен что-то с этим сделать, как-то исправить все. В конце-то концов, он же теперь бог.

Повелитель ада всегда чувствует появление другого ангела на своей территории. Вот и сейчас, находясь в адовой петле какого-то бедолаги, которому пытался помочь найти путь к свету, Люцифер услышал шелест знакомых крыльев и поспешил покинуть камеру грешника.

Аменадиил ждал его на балконе Люкса с бокалом в руке. Преисполненный важности более чем раньше, - отметил дьявол, - а также в новом белоснежном одеянии, похожем на его старую рясу. Новый бог был вполне себе респектабельным, но слегка… скучным? – ухмыльнулся Люцифер, наполняя бокал и себе.

- Чем обязан, брат? – осведомился дьявол, удобно устраиваясь в большом мягком кресле. Вначале подумав, что Аменадиил принес тревожную весть, Люцифер успокоился, когда убедился, что Амен не выглядит взволнованным или напряженным. По всей видимости, это был обычный семейный визит.

- Как ты, брат? – подтвердил тот догадку, усаживаясь в кресле напротив.

- Как видишь – превосходно, - фыркнул Люцифер, небрежным жестом обведя свой любимый пентхаус. Все здесь оставалось неизменным – просторное, богато обставленное помещение и полный виски бар. За окном открывался вид на город, над домами заходило красноватое солнце в золотистом зареве. Все так, как он помнил.

- Я вижу, - ухмыльнулся Аменадиил, ни на грош не веря в преувеличенное спокойствие Люцифера. – Ты создал себе личный Лос-Анджелес, учел каждую деталь. А люди, - кивнул он в сторону города, - там тоже имеются?

- Ну, разумеется! – легкомысленно хмыкнул Люцифер, залпом опустошая бокал. На самом деле эта адовая петля принадлежала не ему, а грешнику по кличке Мистер-Свали-Хрен-Собачий – первому человеку, которому дьявол помог вознестись в рай. Когда тот ушел, Люцифер запретил трогать его петлю и устроил себе здесь дом-воспоминание, воссоздав свой клуб «Люкс» в мельчайших подробностях. В пентхаусе проводить время было куда приятнее, чем на его высоком и ужасно одиноком троне в центре ада. И если вдруг дочь задумает его поискать, то никогда не найдет в чьей-то петле, скрытой от посторонних глаз. Идеальное место, чтобы спрятаться – и чтобы легче было пережить вечность одному. Здесь он мог представлять, будто никогда и не покидал Лос-Анджелеса, а его любимая детектив вот-вот появится в дверях лифта… – Там есть все, что я пожелаю, брат.

Но не Хлоя, - мог добавить Аменадиил, едва удержался. Люцифер совсем не выглядел осчастливленным своим новым положением целителя, лишь изображая довольство. То, что он полностью воссоздал место, в котором жил на Земле, означало, что его тоска серьезнее, чем видно внешне.

- Ну а твои дела как, Аменабог? – поменял дьявол тему разговора, не желая обсуждать то, что ранит, и что невозможно изменить. Он вообще старался поменьше думать о прошлом. – Как тебе новый пост? Как поживают братья и сестры?

Аменадиил отметил, что Люцифер намеренно избежал вопросов о Хлое, хотя наверняка его волновали новости только о ней, но не стал торопить события, вначале решив действительно рассказать обо всем остальном.

Они беседовали несколько часов, углубляясь в особенности божественного правления и адского целительства. Неожиданно для себя Люцифер с упоением рассказывал о своих успехах, найдя первого за несколько тысячелетий слушателя – ведь время в аду течет иначе, и лет проходит гораздо больше, чем на Земле.

Занимаясь спасением заблудших душ, горящих в огне своей вины, дьявол погружался в чужие трагические судьбы и забывал о собственной драме. И только ночью, возвращаясь в свой ненастоящий клуб, он думал и думал о той, которую еще очень долго не увидит. Слишком долго по меркам ада – несколько сотен тысячелетий. Именно такова была цена за любовь к его дочери. За свободу ее воли, с которой он пообещал считаться. В отличие от его отца, который ему в свое время выбора никакого не дал. И он намерен был твердо придерживаться своего слова. Слова дьявола, которое нерушимо, и так было всегда.

- О, детектив и правда вернулась к любимой работе! – оживился он, едва Аменадиил упомянул о переменах в жизни Хлои. Обрадовался, но тут же обеспокоенно нахмурился: - А разве беременным копам можно работать «в полях»?

Конечно, они знали будущее, в котором Хлоя доживет до самой старости, так что вряд ли ей что-то угрожало, но он надеялся, что она не станет бездумно рисковать – собой и их еще не рожденным ребенком.

- Не волнуйся, она ведет расследования удаленно, не участвуя в перестрелках. По крайней мере, я на это надеюсь, - закатил Амен глаза, поймав скептический взгляд брата – чтобы Хлоя сидела в офисе, да такого никогда не бывало.

- Как она? – посерьезнел Люцифер, наклонившись вперед. Не в силах больше притворяться, что он легко обходится без нее.

- Держится, - заверил Аменадиил, и это было именно так. Хлоя была уникальной женщиной – мужественной и храброй. Матерью, всегда ставящей интересы детей превыше своих. Как и Люцифер, она пожертвовала любовью к нему и возможностью стать семьей ради дочери, которая должна была еще только родиться.

- Я и не сомневался, - усмехнулся повелитель ада, вертя в пальцах пустой бокал, по дну которого каталась последняя капля виски. Хлоя справится. Она всегда была сильной.

- Да, но… - осекся Аменадиил, когда его брат порывисто вскочил, чтобы налить себе новую порцию. – Послушай, Люци. Об этом я и пришел поговорить…

- Слушаю? – охотно отозвался Люцифер, возвращаясь в кресло с чертовски обаятельной улыбкой, надетой словно маска, чтобы скрыть истинные чувства. Боль – это все, что ему осталось, но он давно уже привык сосуществовать с ней. – Прошу, скажи, что новости хорошие!

- Возможно, да, - уклончиво ответил Амен, опасаясь слишком бурной реакции. Все, хотя бы немного знакомые с Люцифером, знали, насколько он бывает импульсивен. Поставив локти на столик, Аменадиил сложил ладони домиком и прищурившись посмотрел на брата: - Ты не думал, что вы… ну, слегка поспешили?

- Я тебя не понимаю, брат, - мрачно оборвал Люцифер. – Мне нельзя видеться с дочерью, это нарушит ход временной петли, что может привести к непредсказуемым и скорее всего ужасным последствиям. Мы же об этом говорили.

- Да, но… - Аменадиил скривил уголок губ, осторожно внедряя свою теорию, - она же еще даже не родилась, Люци. Она не может увидеть тебя сейчас.

Лицо Люцифера окаменело, когда он глубоко задумался над словами брата. Внутри вспыхнул ураган чувств, вероятных картин невозможного настоящего: он и Хлоя вместе все девять месяцев. Ее счастливая улыбка и хрипловатый смех. Округлившийся живот, к которому он прикладывает руку, чувствуя движение внутри. Невероятные эмоции крепнувшей отцовской любви, тепло их связи с женщиной, которая стала для него смыслом жизни. Все это он мог бы переживать сейчас, но они приняли другое решение, перестраховались. Выполнили обещание слишком буквально.

- А ведь ты прав… - пробормотал дьявол, выстраивая в уме вероятные – пока только вероятные – возможности.

Незаметно Аменадиил выдохнул, радуясь, что не последовало никакой бури, и что брат адекватно воспринял его воодушевляющие слова.

- Больше того, я считаю, что вы неправильно интерпретировали это ваше обещание, - продолжил Аменадиил, выступая в роли настоящего искусителя, что не могло не отразиться на реакции Люцифера, который взглянул на брата с ехидной полуулыбкой. Но глаза дьявола уже горели огнем внутренней борьбы, и Аменадиил теперь не сомневался, что ему удастся помочь этим двум несчастным внести изменения в их дурацкий план самопожертвования.

- В смысле? – из глаз Люцифера почти исчезла тоска, отодвинутая надеждой.

- Ты дал слово дочери исчезнуть, она не должна видеть тебя до смерти Хлои, но разве это значит, что тебе нельзя видеться с самой Хлоей? Я имею в виду, что если вы будете осторожны…

- Да ты озорник, брат! – насмешливо перебил Люцифер, приходя в состояние настоящего возбуждения, чем немного напугал Аменадиила – это была та самая реакция, которой он старался избежать. Безрассудство и эйфория уже не раз приводили его брата к ошибкам. – Не думал, что ты способен на такое коварство!

- Рад, что тебе понравилось, - мрачно пробормотал Аменадиил, обеспокоенно наблюдая за суетливыми метаниями Люцифера: о чем-то напряженно размышляя, с улыбкой на губах он то стремился к бару, чтобы не глядя налить себе выпивки и залпом осушить, то возвращался в кресло и сразу вскакивал, полностью утратив все признаки меланхолии.

- Я могу вернуться? – вслух рассуждал удивленный Люцифер. – Мы можем не расставаться до самого рождения. Да и потом… когда дети начинают осознавать себя? Только через несколько лет? У нас еще так много времени, которое я могу провести рядом с Хлоей, подержать дочь на руках, увидеть ее первые шаги, как же это здорово, брат!

- Я не совсем это имел в виду, - пробормотал растерянный Аменадиил, но его слова ушли впустую. - Ты забегаешь сильно вперед. Не теряй рассудок. Нужно все продумать.

Внутри Люцифера уже происходила нешуточная борьба: решение им было принято, но оставалось множество деталей, которые нужно учесть. Во-первых, и это самое главное, был велик шанс, что Хлоя прогонит его с порога, не дав даже объясниться – она всегда излишне драматизировала последствия любого веселья, была предельно категоричной в вопросах ответственности. Если уж решили расстаться сразу после обещания, она будет возражать против внесения изменений в план.

Во-вторых, даже если она его выслушает, согласится ли в итоге на риск? Люцифер знал, насколько детектив Декер бывает до тошноты правильной, и если его доводы покажутся ей неубедительными, он ничего не сможет с этим поделать. Но у него уже было одно неопровержимое доказательство, способное поколебать убежденность детектива, и он собирался им воспользоваться.

Рори рассказывала, что он ушел четвертого августа, до ее рождения, поэтому они с Хлоей и поступили так, как было предначертано, полностью уважая выбор дочери. Он должен был исчезнуть в этот день – и он исчез. Но в реальности Люцифер ушел не четвертого, а пятого числа, и петля времени, которую они обещали сохранить, никак не пострадала от этого незначительного изменения. Значило ли это, что Хлое нужно всего лишь хранить от дочери их маленький секрет? Умолчать об их свиданиях ради возможности быть вместе? Что если они найдут способ встречаться тайно, и Рори никогда об этом не узнает, то тогда он сдержит данное дочери слово с минимальными потерями для всех? Это была лазейка, о которой он даже не мечтал. Его брат преподнес ему просто замечательный подарок. Аменабожий дар, который он готов был принять хоть сейчас.

Но, в-третьих, и это было не менее важно, чем остальное, ему придется быть крайне аккуратным, чтобы не попасться кому-то из общих друзей на глаза: он не сможет уходить и приходить когда вздумается, не зная наперед, не ждет ли Хлоя гостей. Ему нельзя будет зайти к ней на работу или разгуливать по городу. Его не должен заметить абсолютно никто, а как это осуществить? Как предусмотреть все?

- Я понял, что делать. Ты гений, брат! – воскликнул Люцифер, резко остановившись напротив испуганного Аменадиила и возбужденно поправляя безупречно сидящий, дьявольски шикарный костюм. Улыбка не сходила с его сияющего лица. – Я немедленно отправляюсь к ней и все исправлю!

- Люцифер! – вскочил серьезно встревоженный последствиями своего «доброго дела» Аменадиил, но его крик потонул в образовавшейся пустоте – брата и след простыл, архангел слышал лишь затихающий шелест крыльев. Упав обратно в кресло, он сжал лоб руками. – О бог мой, что я наделал…

Доктор Линда Мартин возилась с бумагами в своем кабинете в ожидании начала приема, когда дверь внезапно распахнулась и в нее буквально влетел Люцифер, с горящими глазами и сбивающимся дыханием.

- Помоги мне, доктор! – нервно выпалил он, взлохмачивая непривычно растрепанные волосы. – Я не знаю, что делать!

Кое-как справившись с потрясением – пора бы уже привыкнуть к причудам небожителей, - Линда указала на диван, на который дьявол плюхнулся и заерзал, не находя себе места.

- Что случилось? – ровно спросила женщина, искренне переживая за своего подопечного, который, как она знала, отправился в ад на ближайшие… лет сорок-пятьдесят и ни в коем случае не должен был появляться на Земле. Она не должна была знать об этом, но она знала. Издержки профессии: Аменадиил и Хлоя, которым необходимо было хоть с кем-то об этом поговорить, чтобы излить боль, открыли ей правду его исчезновения. Пройдя вперед, Линда предусмотрительно закрыла дверь на замок и только потом уселась на свой докторский стул напротив пациента.

- Я понял, что могу быть с Хлоей, не нарушая данного дочери слова, – прохрипел Люцифер, как безумец в стадии обострения.

- Это замечательно, - осторожно поддержала идею Линда, чувствуя подвох. – Полагаю, есть какое-то «но»?

- Я не уверен, что это правильное решение. Видишь ли, это…

- Лазейка, - кивнула доктор с присущей ей проницательностью, - и ты чувствуешь вину за то, что нашел ее.

- Ну, технически ее нашел Аменадиил, - пожал плечами Люцифер, но затем со вздохом признал: - Да, я боюсь, что это не считается, и тогда впервые в истории дьявол нарушит слово! – прорычал он, не признавая за собой права поступиться одним из важнейших своих принципов. Ведь дочь именно поэтому взяла с него обещание держаться подальше, что знала – дьявол не лжет, и если дал слово, сдержит. – И еще я боюсь совершить ошибку и поставить под угрозу весь наш план, подвести всех…

- И еще ты боишься, что Хлоя не примет тебя, - заметила доктор Мартин прозорливо, отлично зная характер детектива.

Закрыв лицо руками, Люцифер тяжело выдохнул, переживая не лучший момент своей бесконечной жизни. Он летел сюда на крыльях любви и надежды, но оказавшись поблизости, не решился довести начатое до конца: слишком часто его спонтанно принятые решения оборачивались негативными последствиями. Обычно это приводило всего лишь к временному недопониманию с близкими людьми, но сейчас на кону стояло нечто гораздо большее. Он не мог рисковать. Ему срочно понадобился совет человека, которому он всецело доверял.

- Она совершенно точно не примет меня, - поднял он на доктора Линду болезненный взгляд отчаявшегося грешника. – Скажи, как мне уговорить ее?!

- Что придумал Аменадиил? – уточнила Линда профессионально-деловым тоном.

Вкратце вывалив доктору их недавний разговор, Люцифер закончил свою речь осознанием, что все его намерения тщетны: в пересказе все звучало так ужасно, что лазейка уже не казалась приемлемым выходом. Она выглядела самой настоящей ловушкой, дьявольским испытанием, если это вообще применимо в их ситуации, ведь дьяволом был он сам, а Аменадиил стал богом и должен был удерживать его от безрассудства, а не искушать совершить его.

- У меня нет шанса, да? – мрачно подытожил Люцифер, ища в себе силы вернуться к своим обязанностям, которые он столь неразумно оставил. – Я не могу покидать ад. Я должен находиться там, ведь я поклялся…

- Вовсе нет, Люцифер! - всплеснула Линда руками, давно не удивляясь тому, что Люцифер снова, снова и снова делает выводы до того, как обсуждение подойдет к концу. - Я считаю, что Аменадиил прав. - Она с удовлетворением отметила, какой отчаянной надеждой вновь зажглись глаза ее самого сложного пациента. – Но также я считаю, что нужно подойти к этому решению максимально взвешенно и хорошенько продумать, как не нарушить естественный ход вещей.

- Я вас внимательно слушаю, доктор, - сцепил дьявол пальцы перед собой, сосредоточенный как никогда. Готовый сделать что угодно, чтобы план сработал. И он действительно слушал. Впитывал и запоминал каждое сказанное Линдой слово, ведь это был вопрос жизни и смерти для него. Для них для всех.

- Тебе нельзя вот так вламываться в мой кабинет – тут мог быть другой пациент, а если вы оказались бы знакомы? – отчитывала доктор дьявола, уча его осторожности, как неразумного ребенка, коим он до сих пор во многом и оставался, несмотря на солидный возраст бессмертного, почти десять лет из его вечности прожившего среди людей. – Лучше, чтобы вы встречались на нейтральной территории и как можно дальше от мест, где можете столкнуться с вашими общими знакомыми. Пусть это будет отель на каком-нибудь отдаленном шоссе, например? Заранее обговорите время и день, а если что-то изменится, Аменадиил сможет передать сообщение. Обязательно предусмотрите пути отступления на случай, если за вами кто-то проследит, даже если это будет казаться излишней предосторожностью. Ты должен исключить любую, даже малейшую вероятность контакта с кем-то кроме Хлои, ты ведь это понимаешь, Люцифер? – поискала она ответ в его глазах. – Тебя не должна видеть не только дочь, но и тот, кто может случайно рассказать ей о том, что ты был в городе. Придя сюда, ты уже совершил одну ошибку – чем больше людей узнает о ваших встречах, тем сложнее будет сохранить секрет от Рори. Я, конечно, смогу держать в тайне наш сегодняшний разговор, но больше так не поступай. Если ты все это объяснишь Хлое, если убедишь, что сумеешь обеспечить безопасность ваших свиданий, я не думаю, что она от тебя откажется.

- А что мне делать сейчас? – разнесчастно пробормотал Люцифер, неспособный медлить ни секунды, когда так близко оказался от своей женщины. Теперь, когда он увидел Хлою через окно, такую живую и достижимую, он просто не мог уйти ни с чем, даже не попытавшись поговорить с ней. – Я не могу вернуться в ад и просто ждать, пока вы тут все устроите! Ты же знаешь, часы и дни здесь превращаются в годы и столетия там!

- Ох, мне так жаль, - посочувствовала Линда другу от всей души, желая хоть что-то сделать, чтобы помочь двум несправедливо разлученным влюбленным. – Но у меня для тебя хорошие новости. Насколько я знаю, Трикси сейчас гостит у бабушки, так что Хлоя дома должна быть одна. Просто проверь, чтобы рядом не было ни души, когда постучишься в ее дверь.

- Я буду осторожен, – поклялся Люцифер, нетерпеливо вскочив с места, хотя план еще не был продуман до конца и впереди его ждал, как минимум, долгий и тяжелый спор с упрямым детективом. Но он не мог больше откладывать – все его существо стремилось туда, где он оставил свое сердце.

- И, Люцифер! – окликнула его доктор Мартин, когда он почти выбежал за дверь. Едва ли не впервые за все их довольно продолжительное общение дьявол остановился, чтобы выслушать. – Постарайся не заделать Хлое еще одного ребенка…

- Что? – озадаченно опешил Люцифер, не ожидавший такого необычного совета.

- Вы все только и твердите, что ангелы бесплодны, и посмотри, к чему это привело, - развела Линда руками с ироничной улыбкой, имея в виду и своего сына от Аменадиила. – Полагаю, в вашу концепцию будущего не вписывается еще одно дитя, ведь у Рори не было других братьев и сестер?

- Точно, - обескуражено признал Люцифер. Так много всего не укладывалось в голове, о многом следовало подумать, многое учесть. А теперь придется еще и эту опасность принимать во внимание. Но это дело десятое – сейчас ему предстояло дело посложнее, уговорить Хлою Декер его хотя бы выслушать. – Спасибо, доктор.

Ночь постепенно укрывала Лос-Анджелес тьмой, подступавшей со всех сторон, заглядывающей в распахнутые окна пустого тихого дома Хлои Декер. Тьма давила почти физически, становясь осязаемой, прокрадывалась в сердце Декер каждый вечер перед сном, как только у нее заканчивались дела и в голове освобождалось место для личных переживаний. Тьма напоминала ей о том, что она уже вынесла и что еще предстоит, и женщина отнюдь не пыталась убедить себя в том, что достаточно сильна, чтобы справиться с грядущими испытаниями.

Да, это был ее выбор, и она знала, что сцепит зубы и, как всегда, будет делать вид, что она в порядке, но ее душа горела от непрекращающейся ни на мгновение боли, которая никогда, никогда не уйдет. Возможно, со временем притупится, но сейчас пока она была еще слишком остра, чтобы ее игнорировать.

Хлоя пыталась читать, но книги не запоминались – мысли постоянно уплывали в сторону, по кругу вращаясь в воспоминаниях. Она брала домой рабочие папки, забивая голову детективной рутиной, но отвлекало это совсем ненадолго. Может, когда вернется Трикси и дом перестанет быть таким пустым, станет немного полегче. Ну а пока что оставалось только ждать… ждать, когда тоска пройдет, когда прошлое затуманится и перестанет терзать ее сердце и разум.

В конце концов, ей осталась часть его, - думая о нем, о Люцифере, Хлоя закрыла глаза и положила руки на плоский пока живот, нащупывая материнскую связь с растущим внутри ребенком, нуждающимся в здоровой и спокойной матери. Девочкой, которая, надеялась Хлоя, станет для нее утешением на все будущие годы вынужденной разлуки с любимым мужчиной.

Звук, донесшийся от раскрытой двери, ведущей в небольшой внутренний двор, Хлоя не спутала бы ни с чем. То был не просто порыв ветра – то был взмах крыльев, так болезненно напоминающий ей о том, кого она потеряла. Это мог быть лишь один ангел – лишь один из них бывал сейчас на Земле.

- Аменадиил? – позвала Декер, выходя в холл и зажигая свет. И вздрогнула, увидев того, кого совсем не ожидала. – Люцифер?!

- Привет, детектив, - мягко поздоровался он, выглядя поразительно ранимо и виновато для бессмертного и неуязвимого существа. Смотрел на нее осторожно, не приближаясь, словно боялся удара.

Ей многое хотелось ему сказать. Закричать, какой он идиот, напомнить об ответственности и приказать убираться. Обвинить в нарушении слова и вынудить поступить так, как обещал. Разрыдаться от облегчения, что он ослушался, сказать, как сильно она скучала, но все же потребовать уйти, ведь его появление ставит под угрозу будущее всей семьи, его самого и в особенности – их дочери.

Но вместо всего этого Хлоя позволила себе быть слабой. С отчаянием покачав головой, она ничего так и не сказала. Сделав несколько шагов на дрожащих ногах, она прильнула к надежной груди и крепко обняла любимого руками, сотрясаясь от безмолвных рыданий и такой неправильной радости.

- Ох, детектив, - голос Люцифера прозвучал восхищенно и недоверчиво, когда он обнял любимую в ответ, прижавшись к ее макушке щекой, не в силах перестать улыбаться. Такого приема он однозначно не ожидал. Чего угодно – криков, истерики, обвинений, но не столь легкого и сладостного воссоединения, не потребовавшего от него ни одной из придуманных речей, которые он заготовил в голове. – Ты не прогонишь меня прочь…

- Ты не должен был приходить, - сдавленно пробормотала она, но в ее голосе совсем не было необходимой уверенности. – Тебе придется уйти.

- Знаю, - смиренно согласился дьявол, закрывая глаза в истинно человеческом блаженстве, - но не так скоро, не сразу.

- Скажи, что у тебя есть план, - потребовала Хлоя, сжимая пальцами ткань дорогого пиджака и жадно вдыхая родной запах. – Скажи, что не собираешься разбивать мое сердце снова и снова.

- У меня есть план, - поклялся Люцифер, лаская шелковистые волосы любимой женщины, струящиеся по вздрагивающей спине. – Точнее, это не совсем мой план. Его придумал Аменадиил. А Линда слегка подкорректировала.

- Линда? – растерянно всхлипнула Декер, поднимая заплаканное лицо в удивлении. – Аменадиил?

Если до этого детектив считала, что Люцифер просто не выдержал одиночества и навестил ее из личного эгоизма, которое может стоить им всем слишком дорого, то теперь в ней зародилась надежда, что каким-то чудесным образом в их ситуации нашелся невозможный выход, и этот выход сделает их всех хотя бы чуточку счастливее.

- Да, и они обещали хранить нашу тайну, - дьявольски прекрасно улыбнулся Люцифер, читая безграничное доверие в широко распахнутых глазах детектива. Не ярость и негодование, которых он так страшился, не упрямое неприятие, с которым пришлось бы бороться долго и бессмысленно, а безудержную, всепоглощающую любовь, исцеляющими волнами стирающую его боль, которую он носил в себе.

- Сколько у нас времени? – пробормотала Декер с лихорадочным нетерпением, хватая его за лацканы пиджака и приподнимаясь на носочки.

- Столько, сколько понадобится, чтобы я смог уйти незамеченным.

Она кивнула. Взяла его за руку и потянула за собой, без лишних слов увлекая в спальню, где бросилась задергивать шторы.

- Детектив, - удивленно наблюдал за ней Люцифер, не веря, что все происходит так быстро и так взаимно. Намного лучше и приятнее, чем он себе представлял. Все его опасения оказались напрасными. – Детектив, ты уверена, что не хочешь вначале выслушать план? Возможно, он тебе не понра…

- Я верю Аменадиилу, - быстро перебила она. – Если лазейка есть, мы должны ею воспользоваться.

- Неожиданно… - обольстительно ухмыльнулся Люцифер, не веря счастью.

- Замолчи, - приказала она, подходя вплотную и толкая его навзничь на кровать, тут же взбираясь следом и набрасываясь с поцелуями.

Дьявол не собирался жаловаться. Охотно ответив на прикосновение сладких губ, он заключил любимую в объятия и полностью отдался накопленной за тысячелетия страсти, позволив себе просто быть собой. Оставив все разговоры и споры на потом.

Тьма отступила. Каждый новый день Хлои Декер озарился светом. И не было сейчас счастливей женщины, чем она. Днем она ходила на работу, занимаясь любимым делом. Встречалась с друзьями. Посещала врача. Растила Трикси. А ночью, за закрытыми дверями и зашторенными окнами, проводила время с Люцифером. Так все и было бы, будь они женаты – каждый день после работы оба возвращались бы в общий уютный дом, чтобы побыть вдвоем.

Конечно, все это возможно было осуществить, только когда Трикси ночевала у бабушки, в остальное время им приходилось ограничиваться одной-двумя встречами в неделю в отдаленном отеле, но детектив не жаловалась. Ей предстояло скрывать это от Рори всю оставшуюся жизнь, но это была небольшая цена за возможность проводить время с любимым.

Сонно потянувшись, Хлоя неповоротливо перевернулась на другой бок, чтобы посмотреть на мирно спящего Люцифера и насладиться довольным выражением его лица. Он улыбался во сне, его рука лежала на ее спине, прижимая ближе, хотя осуществлять это становилось все сложнее из-за растущей беременности.

Воспоминания о том, как накануне он гладил и целовал ее живот, общаясь с еще не рожденной дочерью, наполняли ее грудь небывалым теплом. А когда она показала ему снимок УЗИ, молча и с улыбкой сложил скрин-лист и убрал в нагрудный карман, ясно давая понять, как важно для него забрать с собой частичку семьи, сохранить этот неповторимый момент на века, которые он проведет в аду, вдали от любимых девочек.

Декер чувствовала глубокую благодарность к нему за то, что он нашел способ быть рядом, не нарушая обещания. Да, организовать все оказалось непросто, но зато теперь оба больше не испытывали одиночества, на которое осознанно обрекли себя – они знали, что очень скоро встретятся вновь и проведут вместе незабываемые часы. Так было гораздо лучше, чем расстаться на десятилетия – для нее, и на целые эпохи для Люцифера.

Хлоя с содроганием вспоминала тот раз, когда он впервые озвучил срок своего добровольного заточения.

«Встретимся лет через пятьдесят, детектив», - с улыбкой пообещал он, собираясь утром улететь, чтобы вернуться тем же вечером. То, что для нее было всего лишь одним рабочим днем, для него превращалось в пытку в половину столетия. Декер не представляла, как он с этим справляется. Но надеялась, что для него это тоже лучше, чем не видеть ее никогда до самой ее смерти. Она была его наградой за долготерпение. Даром божьим, но теперь ее не сердило это словосочетание.

Когда им пришлось увеличить интервал между свиданиями, «незначительные» пятьдесят лет превратились в ужасающее «встретимся через полвека», но на его лице не дрогнул ни один мускул – дьявол скрывал, как больно ему проходить через такие муки всякий раз. Молча она обняла его, позволяя почувствовать свою любовь и поддержку.

Но сегодня им предстоял тяжелый разговор, который Декер слишком долго откладывала, пока совсем не осталось времени.

Утренние хлопоты – сладкое пробуждение и обмен ласковыми признаниями, завтрак с кофе и пончиками – всегда слишком быстро пролетали. Давным-давно переборовший свой эгоцентризм, Люцифер почти сразу заметил в поведении любимой неладное, и к моменту прощания уже просто безнадежно ждал, когда она озвучит то, что ее тревожит.

Она собиралась с духом, кутаясь в халат и пряча глаза, как всегда бывало, когда разговор предстоял не из приятных. На почти безоблачное ощущение счастья накатили тучи, и Люцифер чувствовал приближение конца, не спеша взмахнуть крыльями и улететь, пока ситуация не прояснится, что бы там ни было.

- Что случилось, детектив? – тихо поторопил он, мучаясь от непонимания.

- Нам нужно поговорить, - кивнула она. – Встречи в этом доме должны прекратиться.

- Я знаю, Трикси возвращается сегодня, и мы продолжим пересекаться в отеле. Но Трикси еще не раз поедет гостить к твоей маме или к друзьям, и у нас будет возможность провести вместе не одну ночь здесь, - протянув руку, дьявол коснулся лица возлюбленной, проведя кончиками пальцев по щеке, но на этот раз Хлоя не отреагировала как обычно, оставшись закрытой.

- Нет, мы должны прекратить встречи здесь совсем, - решительно выдохнула она, поднимая на дьявола строгий взгляд. – Ты же помнишь: Рори не должна тебя видеть.

- Ох, детектив, уже совсем скоро, - счастливо улыбнулся Люцифер, переводя теплый взгляд на большой живот, в котором росла его маленькая своенравная девочка. Протянув руку, ласково коснулся выпирающей округлости.

Его радость померкла, когда он осознал слова Декер – ему нельзя видеть дочь, даже если очень сильно захочется.

- О, я не думаю, что это проблема, дети начинают осознавать себя далеко не сразу… - его голос становился все тише и совсем пропал, когда он понял, что детектив настроена серьезнее некуда. Его мечта о том, что он сможет смотреть, как растет его девочка в ближайшие несколько лет… или хотя бы месяцев, разбилась на мелкие осколки. – Ты не шутишь.

- Пойми, - оправдывалась Хлоя, чувствуя себя крайне неуютно, но все же понимая, что другого выхода нет, и сейчас она должна поступить правильно, даже если это причинит боль им обоим, - мы совершенно не знаем, помнят ли полуангелы свою жизнь с момента рождения или только с трех лет, как люди. Вас, ангелов, сразу создали взрослыми, а единственный полуангел, у которого мы могли бы спросить об ее первых годах, находится в будущем. Мы не можем рисковать, вдруг это сломает петлю времени.

- Ты права, - поразил Люцифер Хлою решительным смирением, вновь касаясь кончиками пальцев ее лица, и на этот раз она прижалась щекой к его ладони, наслаждаясь лаской. – Не переживай, детектив. Мы справимся с этим.

- Думаю… - размышляла она, лихорадочно ища способ смягчить удар и снова обойти правила, если это только было возможно. – Думаю, ты можешь увидеть ее, но только пока она спит.

- Да, - охотно согласился он и наклонился, поцелуем скрепляя их новый договор.

С течением времени возможностей для их встреч становилось все меньше, и это было неизбежно. Но как же сладки зато бывали моменты воссоединения!

Этот грешник совершенно не поддавался анализу. Казалось, что попав в ад, Бенедикт Скотт наслаждается собственными проступками, а вовсе не страдает. Был ли он безнадежен? Люцифер не готов был так быстро сдаться.

Его адова петля представляла собой сплошной поток насилия: он убивал всякого, кто вставал у него на пути. Будь это подельник, замышляющий предательство, или милая старушка, сделавшая замечание на парковке. Непохоже было, чтобы он переживал из-за содеянного – больше походило на то, что ему очень нравится убивать, и он ищет повод делать это с любым, кто его взбесит.

Будь здесь детектив Декер, она мигом распутала бы клубок его преступлений, разложив все по полочкам. А окажись здесь доктор Мартин, она живо нашла бы причину такого жестокого поведения пациента.

Люциферу же оставалось беспомощно наблюдать, как злодей проживает один и тот же день, наполненный убийствами, вплоть до момента, когда его застрелили полицейские. Умирал этот подонок с улыбкой на губах, что бы дьявол не пытался с ним сделать и как ни старался разговорить. Определенно, он заслуживал ад. Это был тот случай, когда Люциферу не следовало вмешиваться. Но, помня, как сам он считал себя монстром, заслуживающим наказания, и как ловко Линда сумела переубедить его, что это не так, Люцифер не терял надежды достучаться и до этого грешника.

Шелест крыльев возвестил о появлении Аменадиила, и Люцифер покинул камеру пыток, чтобы встретиться с братом. По лицу того сразу стало ясно: произошло нечто важное. Растроганная и взволнованная улыбка прерывисто появлялась на губах старшего архангела.

- Пора, - кивнул он младшему брату, и тот понял все без слов, спеша посетить Землю в самый счастливый и одновременно самый тяжелый для себя день. День, когда он станет отцом. День, когда он будет страстно желать, но так и не сможет подержать своего ребенка на руках.

Все было устроено наилучшим образом: Трикси находилась у Чарли и Линды, и Хлоя гарантировано была дома одна с новорожденной девочкой, спустя несколько дней после больницы. Аменадиил с Люцифером прибыли под покровом ночи, приземлившись в гостиной. Где вынуждены были оставаться до тех пор, пока в спальне Хлоя укачивала младенца.

Нетерпение на лице Люцифера смешивалось с целым сонмом различных чувств, но в основном это было настоящее благоговение. Он улавливал каждый незначительный звук – шорох ткани во время пеленания, сладкое причмокивание и совершенно человеческое кряхтение, легкий скрип раскачивающейся кроватки.

Никогда дьявол не испытывал таких необычных эмоций, как сейчас: словно свет зарождался в глубине его естества и рвался наружу, озаряя все его существование подобно звезде. Это чувство было чистым, ничем не запятнанным. Его происхождение могло быть только божественным. Эта девочка была чудом, которое Люцифер сотворил сам, без навязчивой помощи всезнающего отца. Чудом, которое изменило всю его жизнь, наполнив новым смыслом.

Наконец, дверь тихонько отворилась, приглашая в святая святых. Взгляды Хлои и Люцифера пересеклись в безмолвном взаимопонимании – робкий и восхищенный, трепетный и взволнованный. Взяв дьявола за руку, детектив бесшумно подвела его к кроватке, где он и застыл, потрясенный до глубины души осознанием важности своей роли. В этот миг, когда он впервые увидел лицо новорожденной дочери и понял, что она значит для него гораздо больше, его жертва ради нее обрела осязаемость, стала неотделимой его частью. Его собственным выбором.

- Я буду заботиться о ней и защищать всю мою жизнь, даже если это означает оставить ее, - поклялся Люцифер, присаживаясь на стульчик и невесомо касаясь тыльной стороной пальцев пеленки возле крошечного сморщенного личика, божественно прекрасного.

- Мы сделаем это вместе, - дрогнувшим голосом согласилась Хлоя, присаживаясь рядом и беря Люцифера за руку.

Они любовались спящим младенцем непростительно долго, не в силах прервать этот особый момент. Дьявол неотрывно смотрел на дочь, понимая, что подобных бесценных мгновений ему отмерено слишком мало. Хлоя положила голову любимому на плечо, наслаждаясь близостью и умиротворенным спокойствием, единением душ.

Только под утро, когда ребенок проявил признаки пробуждения, они покинули комнату, чтобы попрощаться и обсудить дальнейшее планирование.

- Я не знаю, когда мы встретимся снова, - обеспокоенно прошептала Хлоя, виновато заглядывая Люциферу в глаза, который улыбался спокойно и задумчиво, почти мечтательно. – Похоже, что в ближайшие несколько месяцев мне будет не до встреч.

- Это только крупица времени по сравнению с целой вечностью, - повторил он слова дочери из будущего, теперь обретшие настоящий смысл.

В глазах Хлои замерцала влага, и она порывисто обняла любимого за шею, отчаянно не желая прощаться. Когда она представляла себе, сколько времени пройдет в аду для него, то приходила в ужас и смятение. Ей было трудно принять разлуку в несколько месяцев, для Люцифера же пройдут тысячелетия. Как?! Как он мог оставаться таким невозмутимым и сильным, когда она почти разваливалась на куски? Его руки в ответ крепко прижали ее, кожей шеи Хлоя чувствовала дыхание, размеренное, но тяжелое.

- Я так сильно люблю тебя, - сдавленно пробормотала она, с трудом подавляя рыдания.

- Я всегда буду любить тебя, детектив, - тепло отозвался он, оставляя нежный поцелуй на ее прохладном виске.

Они вышли во двор, и ангел расправил белоснежные крылья, на которые Хлоя вновь уставилась с трепетом, не переставая восхищаться божественным созданием, прошедшим такой длинный и нелегкий путь к свету и подарившим ей столько незабываемых чудес.

- Увидимся через… - Люцифер осекся, на этот раз не осмелившись произнести число вслух, и на одно короткое мгновение его лицо исказилось от боли, которую он тут же спрятал за извиняющейся улыбкой.

- Буду с нетерпением ждать, - искренне пообещала она. И смотрела, как он взлетает в небо, постепенно превращаясь в светлую точку, а затем камнем падает вниз и полностью исчезает с ее глаз.

Люцифер потерял счет времени, разбираясь со слишком большим количеством накопившихся дел: душ, которым он не уделял никакого внимания тысячелетиями своего изгнания-правления, не понимая своего предназначения, хватит на несколько вечностей. Так что скучать дьяволу и вправду не приходилось.

Вернувшись в свой пентхаус, он застал там Аменадиила, пьющего скотч тридцатилетней выдержки с безмятежным выражением лица. Став богом, старший архангел сильно изменился. Приняв огромную ответственность на свои плечи, он пришел в гармонию с самим собой, словно был рожден для этой роли изначально. Никто не мог заменить бога на троне лучше, чем Аменадиил.

- Как дела божественные и земные, брат? – поинтересовался Люцифер, присоединившись к вечеринке. - Ты просто пролетал мимо или заглянул по делу?

- В человеческом мире все по-прежнему, да и на небе без особых перемен – я все еще работаю над идеей уговорить ангелов пожить среди людей, но тебе ли не знать, какие наши братья и сестры упертые бараны! – рассмеялся Аменадиил и положил на столик между ними небольшой фотоальбом. – Я принес тебе подарочек, брат.

С улыбкой Люцифер схватил презент, уже зная, что найдет там – каждые несколько недель Хлоя присылала ему подборку свежих фотографий подрастающей Рори, и у него уже накопилась приличная коллекция, немало скрашивающая его печальное и одинокое существование. Он был недосягаем, но всякий раз чувствовал неразрывную связь с любимой женщиной и дочерью, когда смотрел на снимки. Эти маленькие весточки с Земли не давали ему забыть о том, что он все еще нужен и любим, дарили необходимое ощущение причастности к жизни семьи, пусть их разделяло и время, и расстояние.

Каждая фотография вызывала в нем восторг: Рори, впервые научившаяся сидеть; Рори, стоящая на собственный ножках в манеже; Рори с мягкой игрушкой в руке. Люцифер рассмеялся, потому что это был чертик с рожками и крылышками – чувство юмора у детектива оказалось отличным.

Рори исполнился один год: торт с горящей в полутьме единственной свечой, счастливые лица Хлои и Трикси на заднем фоне, в блестящих колпачках и с широкими улыбками, а чуть дальше едва угадывались лица остальных – Аменадиила, Линды и их сына Чарли. Все они жили обычной человеческой жизнью, с ее горестями и радостями, только его не было и не могло быть с ними рядом…

- Все хорошо, брат, - заметил Аменадиил изменившееся выражение лица дьявола, когда тот не смог сдержать гримасы разочарования. – Хлоя попросила меня передать тебе, что готова встретиться.

- Правда? – скрывать боль не имело смысла – чуткий брат, конечно же, знал, как Люцифер скучает, даже если он никогда этого не показывает.

- Именно поэтому я должен еще раз поговорить с тобой, - кивнул Аменадиил, - о… предосторожностях.

- О, брат, не начинай, - возмутился Люцифер на менторский тон старшего, со смехом наливая себе полный стакан виски. – Во-первых, Линда тебя опередила на несколько тысячелетий, а во-вторых, ты и правда считаешь, что я ничего не знаю о предохранении? Я же, в конце концов, дьявол!

- Прости, но ты, кажется, совсем не отдаешь себе отчет, насколько мы отличаемся от людей, - перебил Аменадиил, строгим взглядом осаждая излишне развеселившегося брата. – Ты считаешь, у нас все устроено так же просто?

- Мы же это уже выяснили, - заспорил Люцифер, с самоуверенной ухмылкой откидываясь назад и делая глоток янтарной жидкости. – Вы с Линдой зачали ребенка, когда ты стал – временно – смертным. Я тоже какое-то время был уязвим рядом с Хлоей, но это было недолго и больше не произойдет – этот процесс я уже давно научился контролировать. Вопрос решен, брат, нет смертности – нет осечек.

- Я не согласен, - покачал головой Аменадиил, складывая ладони домиком, и Люцифер недоверчиво нахмурился. – Теперь, став богом, я больше стал понимать в природе божественных существ и думаю, что дело тут вовсе не в этом.

- Ладно, я слушаю, - нетерпеливо взмахнул рукой Люцифер, предлагая брату изложить новую теорию.

- Я думаю, как и в случае с крыльями, которые могут меняться в зависимости от нашего мироощущения, мы можем иметь детей только в случае, если сами этого захотим.

Несколько секунд понадобилось Люциферу, чтобы обдумать эту бредовую идею, а затем он рассмеялся сильнее прежнего.

- Ерунда. Я никогда до появления Рори из будущего даже не задумывался о том, что хочу детей.

- Вот именно, - таинственно молвил Аменадиил и замолчал, давая время Люциферу осмыслить это.

Несколько секунд тишины закончились тем, что дьявол поставил стакан на стол с потрясенным выражением лица. Его настигло неожиданное и пугающее озарение.

- Проклятье, - пробормотал он, снова и снова обдумывая эту необыкновенную догадку и приходя к выводу, что брат может оказаться чертовски прав. – Но тогда это значит…

- Что? – поторопил брата встревоженный Аменадиил.

- Это только еще больше все усложняет, - мрачно нахмурился Люцифер. – Допустим, ты прав, и ангелы могут воплощать свои желания – в конце концов, мы же все дети бога, всевидящего и всемогущего, и переняли как минимум половину его способностей. Узнав, что у меня есть взрослая дочь, я вначале ей не поверил, затем, когда осознал, что она и есть моя кровь, я ощутил эту родственную связь. Отцовскую… привязанность. Думаю, именно в тот момент ее рождение стало неизбежным – хотел я или не хотел, было неважно, я знал, что она обязательно родится, и воплотил это в реальность.

- Поверь, Люци, ты не просто знал, этого недостаточно. Ты должен был именно пожелать, чтобы она родилась. Ты захотел стать отцом, когда пообщался с ней и проникся самой идеей, ощутил, что это такое – иметь свое собственное творение.

С нежностью прокрутив в голове воспоминания, он нашел ту отправную точку, о которой говорил Аменадиил. Еще когда они с Хлоей искали предполагаемую мать, встречаясь с женщинами, с которыми когда-то спал дьявол, он думал лишь о доказательстве своей непричастности, отчаянно ища повод отказаться от ребенка, свалившегося ему как снег на голову из будущего.

Но когда он не нашел подтверждения, что Рори его дочь, он ощутил в груди странную боль. Необъяснимое разочарование, как будто связь с дочерью возникла вне зависимости от того, готов он к отцовству или нет. Это было неподвластное ему, вынырнувшее из глубины души родительское чутье, о существовании которого в себе он даже не подозревал.

Именно тогда он захотел ребенка. Захотел, чтобы Рори существовала. Чтобы и правда оказалась ему не чужой, а в самом деле была его настоящей дочерью, к которой он необъяснимым образом уже привязался. Он воспринял себя отцом, хотя на тот момент еще отрицал это. Вероятно, именно тогда зачатие стало возможным, и рождение было предопределено. Но…

- Ого, брат. Сохранение петли времени имеет гораздо большее значение, чем просто выполнение моего обещания Рори, - поднял он испуганные глаза. – Аменадиил, если мы допустим ошибку, если моя дочь не переместится во времени и я не узнаю о ее существовании, то она… она просто не родится!

- Ну, Люци, ты и загнул, - закатил Аменадиил глаза, покачивая головой. – Она уже родилась, это не изменится. Но, боюсь, тебе придется всерьез призадуматься о других последствиях: вряд ли в нашем случае работает хоть один из способов человеческого предохранения. У Рори не должны появиться сестра или брат.

Детектив Декер закончила свой рабочий день разбитой и смертельно уставшей: нелегко совмещать расследование преступлений и воспитание двух дочерей. Хотя Трикси была уже совсем самостоятельной девочкой, Рори все еще сильно нуждалась в присутствии матери, и у Хлои совсем не оставалось сил думать о чем-нибудь еще.

Люцифер никогда по-настоящему не исчезал из ее мыслей, но воспоминания о нем со временем становились притупленными, задавленными кучей других, более насущных, каждодневных проблем. Единственное, что она никак не могла выбросить из головы, это то, что пока она медлит дни, в аду проходят годы, и она не может так поступать с любимым. Обречь его на столь длительное ожидание было преступлением с ее стороны.

Вздохнув, Хлоя решительно засунула папку с делом в сумочку, собираясь немного поработать дома – тогда, возможно, назавтра у нее освободится время на обещанную встречу с мужчиной. Выключила настольную лампу и устало поплелась домой.

- Привет, Аменадиил, Линда, - дружелюбно поздоровалась она с гостями, частенько заменяющими приходящую няню – так Чарли мог играть с кем-то из детей. Пока он не научился контролировать свои крылья, родители приняли решение о домашнем обучении.

Наскоро перекусив, совсем не чувствуя вкуса еды, и перекинувшись парой слов с Линдой, Хлоя разложила на кухонной стойке рабочие бумаги и фотографии, в сотый раз изучая детали дела и ища, что же она упустила.

- Все в порядке? – поинтересовался внимательный Аменадиил, никогда не забывающий заботиться обо всех, кто в чем-то нуждался.

Хлоя вздохнула, ее руки беспомощно упали на стол.

- Мальчик, которого подозревают в убийстве этого типа, - перевернула она фотографию, чтобы показать Аменадиилу неприятную физиономию преступного вида мужчины со шрамом, - утверждает, что он его не убивал. Что он просто случайный свидетель, оказавшийся не в то время и не в том месте. Все улики указывают на него, но я ему верю. Считай это профессиональным чутьем… - она снова вздохнула. – Беда в том, что я никак не могу найти доказательств его невиновности. Мы обшарили место преступления вдоль и поперек, переговорили со всеми очевидцами, и по всему – он виновен.

- Может, я могу тебе чем-то помочь? – сочувственно предложил Аменадиил.

- Нет, - покачала Хлоя головой, и вдруг встрепенулась. – Ох, если ты отнес бы материалы дела Люциферу, может, он смог бы найти этого мертвеца и узнать что-то для меня?

- Ну, разумеется. Хотя, у меня есть идея даже получше, - загадочно усмехнулся новоиспеченный бог и отправился во внутренний двор под удивленным взором Хлои.

Спасение душ никогда не смогло бы превратиться для Люцифера в рутину: все грешники были разными, а их истории неповторимыми. В каждой дьявол находил свою изюминку, трудности воспринимал как повод совершенствовать свои навыки детектива, а удачам радовался как ребенок. Ему некогда было скучать. С азартом он хватался за каждое новое дело, и голова в большинстве своем была занята бесчисленными размышлениями на тему чьей-то вины и распутыванием сложных адовых судеб.

Может быть поэтому он иногда пропускал внезапные появления Аменадиила. Слишком сосредоточенный на психологических проблемах своих грешных пациентов, подчас совершенно для него непонятных, он не мог не вспоминать доктора Линду, которая точно сумела бы помочь ему разобраться.

На сей раз Аменадиил встретил брата на самом выходе из камеры пыток. Рассеянный и раздосадованный очередной неудачей, Люцифер поднял голову, только когда почти сбил брата с ног.

- Аменадиил? – вздрогнул он и тут же расплылся в недоверчивой и потрясенной улыбке, заметив за братом кое-кого еще. – Детектив! Как ты тут оказ... Что она тут делает?!

Хлоя буквально засветилась изнутри, демонстрируя ожерелье Аменадиила – часть от клинка Азраэля, дарящего владельцу сверхъестественную силу, пока тот его носил, и возможность попасть в рай или ад, не теряя земной оболочки.

- Брат! – осуждающе посмотрел Люцифер на Аменадиила, то тот лишь озорно улыбнулся и пожал плечами, пропуская Хлою вперед.

- Я вернусь за ней через недельку, Люци, - подмигнул он. – Или две.

- Недельку? – испуганно взглянула на него Хлоя.

- На Земле пройдет всего несколько минут, детектив, - пробормотал Люцифер с затаенной болью в голосе, и в груди у женщины вспыхнуло жгучее сострадание к любимому.

- Считай это небольшим, никем не замеченным отпуском, мисс Декер, - по-дружески сжал плечо Хлои Аменадиил, прежде чем расправить крылья и взмыть вверх.

- Выспаться тебе и правда не помешает, детектив, - тактично согласился Люцифер, заметив на лице любимой женщины все признаки глубокой усталости: отсутствие здорового румянца на осунувшихся щеках и темные круги под глазами.

- Что ж, твоя правда, - застенчиво улыбнулась она, прижимая к груди рабочую папку с делом, ради которого сюда и явилась.

Адский пентхаус Люкса выглядел как поле боя: повсюду валялись обломки дорогой мебели, осколки бутылок лежали на всех поверхностях, портьеры были разорваны в клочья. Каким-то чудом уцелели только свечи, расставленные у панорамного окна и источающие тонкий восточный аромат при неспешном горении.

Стена спальни сотрясалась от характерных ударов об нее, затем отчаянно прогнулась кровать, когда на нее что-то рухнуло. Звуки стонов разорвали неподвижный воздух, увеличивая частоту и интенсивность словно стаккато, завершившись чувственной нотой. Ненадолго помещение укутала уютная тишина, наполненная счастьем и удовлетворением, как будто в аду пережитые эмоции имели способность воплощаться в реальность и пронизывать пространство в виде некоего эфемерного существа.

Люцифер покинул постель, чтобы налить себе выпить, абсолютно голый. Обследуя разгромленный бар, он искал хотя бы одну, хотя бы наполовину уцелевшую бутылку. Придерживая руками обернутую вокруг тела простыню, Хлоя вышла за ним и, расслабленно прислонившись к стене, с улыбкой наблюдала за возлюбленным.

- На этот раз тебе удалось уничтожить абсолютно все, - проворчал он, отбрасывая очередную бесполезную бутылку не глядя в сторону. – А, к черту! – воскликнул он и, подняв руку, занялся восстановлением своей бесценной коллекции с помощью дьявольского телекинеза.

Будучи повелителем ада, он имел власть над всеми предметами, мог воспроизвести любой уголок мира или создать что-то новое. Сейчас он занимался обыкновенной уборкой, быстро возвращая помещению прежний до-разгромленный вид. Но это была малая цена за сверхъестественный секс, доступный только благодаря ожерелью Аменадиила, позволяющему Хлое на время стать такой же сильной, как сам Люцифер.

- Дом, милый дом, - изящно прошлепав босыми ногами в центр пентхауса, Хлоя расслабленно развалилась в большом мягком кресле, свесив стройные ноги с подлокотника. И благодарно приняла из рук Люцифера бокал с… а, неважно.

- Разве Аменадиил плохо следит за моим баром? – сверкнул дьявол глазами, устраиваясь в кресле напротив с ехидным выражением лица.

- Не знаю, - пожала Декер плечами, - я больше там не бываю.

Повисла неловкая пауза: как они ни старались забыть о том, насколько сильно изменились их судьбы после вынужденного расставания, правда раз за разом жестоко напоминала о себе таким вот ударом в лицо. Клуб Люкс больше Люциферу не принадлежал, и вряд ли, положа руку на сердце, он вообще туда вернется: даже если представить, что здание простоит еще несколько десятков лет, у дьявола было теперь полно других забот, чтобы грезить о жизни на Земле.

- Детектив…

Прошло несколько дней – несколько очень счастливых и беззаботных дней – как Аменадиил преподнес им такой подарок, и скоро им вновь предстояло расстаться. Эти дни были чудесными, восхитительными. Хлоя больше не выглядела как выжатый лимон, ее глаза и щеки сияли, открылось второе дыхание. Она отдохнула и выспалась. Они занялись оздоравливающим сексом… по меньшей мере раз пятьдесят. Фактически, эти двое вообще почти не вылезали из постели, кроме первых двух дней, которые они потратили на расследование ее запутанного дела, чтобы спасти невиновного человека. Но у этого счастья была и обратная сторона.

- Детектив, мне, конечно, очень нравится проводить с тобой время, и я не прочь, если ты заглянешь ко мне снова, когда… понадобится отдых и захочется плотских утех. Но ты не должна забывать, как это опасно. Помнишь, как это отразилось на тебе в прошлый раз, когда ты слишком долго пользовалась ожерельем?

Это было божественное оружие, которое не предназначалось слабым человеческим созданиям. Имея неодолимое влияние на людей, оно превращало их в своих рабов и вызывало зависимость, в конечном итоге полностью меняя их характер.

- Ну, мы тихонечко и недолго, - ухмыльнулась Хлоя, небрежно покручивая между пальцами маленький острый предмет. Ей нравилось, слишком нравилось ощущение всемогущества, которое дарило это оружие, и она совсем не хотела сейчас думать о последствиях, когда у них с Люцифером и так было слишком мало времени на них двоих.

- Просто будь осторожна. Прошу, - Люцифер был серьезен, как никогда. Но Декер устала от каждодневной рутины и наслаждалась своим заслуженным мини-отпуском. Она не позволит испортить его ни какой-то штуковине, ни самому дьяволу.

Сексуально улыбнувшись, она скинула с плеч простыню и чувственно поползла через стол, безжалостно скидывая на пол оба стакана и бутылку с односолодовым виски пятидесятилетней выдержки.

- Ну вот, опять, - усмехнулся отнюдь не расстроенный, а более чем довольный Люцифер, безмятежно наблюдая за коротким полетом любимой бутылки. Высота была небольшой и она уцелела, но темно-янтарная жидкость частично расплескалась по полу.

- У меня есть к тебе предложение поинтересней, - промурлыкала Хлоя, устраиваясь на коленях Люцифера верхом и обвивая его шею руками. Наклонившись, по-кошачьи потерлась об его щеку щекой, а затем прикусила мочку его уха, вызвав неуправляемую реакцию возбуждения.

- О да! – страстно откликнулся он, и они возобновили свой секс-марафон, используя каждое мгновение отведенного времени по полной.

Хлоя Декер старалась воспитывать свою дочь так, как если бы ничего не знала о будущем. Всем сердцем любила, а баловала – в меру. Прививала уважение к людям и учила соблюдать законы. И никогда, никогда не позволяла себе использовать полученные знания о будущем во вред – не пыталась повлиять на решения Рори, а, скорее, плыла по течению, надеясь на то, что все предначертанное случится само собой.

Какое-то время Хлое казалось, что их план с треском проваливается: Аврора росла, не особенно интересуясь отцом. Декер никогда не скрывала, что ее отец – дьявол, не очерняла и не приукрашивала истории о нем, говоря все, как есть. В ее глазах Люцифер не был злодеем, каким его описывала человеческая история – он оказался необыкновенным, тонко чувствующим мужчиной, попавшим в ловушку ненависти к себе и с большим старанием работавшим над собой, чтобы в конечном итоге найти свой путь из тьмы к свету. Хлоя хотела, чтобы Рори знала – ее отец не плохой, и она очень его любила. Но она никогда не могла раскрыть обстоятельств его исчезновения, потому что это разрушило бы временную петлю и подвергло опасности всю семью, лишило бы миллиарды мучающихся в аду душ надежды на скорое освобождение, а саму Рори – шанса родиться.

Когда ее дочь впервые расправила ангельские крылья, вопреки ожиданию, они были абсолютно белыми. Не было никаких предпосылок к тому, что через несколько десятков лет перья окрасятся в красный цвет и превратятся в клинки. Должно быть, как и у ее отца, крылья менялись в зависимости от мироощущения, и чтобы они превратились в оружие, должно было что-то случиться.

Проблем с самоконтролем у Рори не было до пятнадцати лет. Она была подвижным и немного капризным ребенком, но усидчивым и послушным. Они втроем с Хлоей и Трикси жили душа в душу, до поры до времени. Все началось в старшей школе, когда у Рори возник с другой ученицей какой-то конфликт, о котором Хлоя узнала опосредовано, от директора. Дочь замкнулась в себе, стала дерзить, сменила имидж. Слишком много времени начала проводить с тетей Евой и тетей Мэйз, наемницами по призванию, что неизбежно приводило к увеличению агрессии.

Хлоя не знала, как лучше поступить: Рори суждено было стать неуравновешенной личностью, и она не должна была нарушить этот ход событий. Но в конце концов решила, что ее долг, как матери – уберечь дочь от ошибок, и если бы она не знала будущего, так бы и поступила.

К ее удивлению, беседа с дочерью вызвала противоположный эффект: вместо того чтобы взять себя в руки, Рори еще сильнее обозлилась.

Их главный конфликт начался, когда Рори исполнилось семнадцать лет. Детектив Декер испытывала финансовые трудности, сказывающиеся на общем материальном благополучии семьи, и Рори стала часто упоминать отца в негативном ключе, как бросившего их на произвол судьбы.

- Он трус, - заявила она однажды резко, и выражение ее лица в точности копировало ту манеру, которую она принесла с собой когда-то из будущего. – Почему ты никогда не говоришь этого, мам? Называй вещи своими именами – Люцифер трус!

- Я бы так не сказала, - осторожно возразила Хлоя, не понимая, с чего Рори вдруг сделала такой вывод.

- Он бросил нас, потому что испугался ответственности, - выплеснула злость девушка, сжимая в руке нож, которым помогала матери резать овощи в суп, и Хлоя невольно вздрогнула от схожести в выражении гнева отца и дочери. – Тетя Мэйз все мне рассказала. О том, что он поступал так не раз – бросал и тебя, и друзей, внезапно уезжал из города без предупреждения, как только что-то шло не по его плану или не нравилось. Почему ты раньше мне этого никогда не говорила?!

Хлоя молчала, раздавленная тем, что это в самом деле была правда. Прежде, чем Люцифер нашел себя, нашел свою любовь и стал лучше, он совершил очень, очень много ошибок и обидел много друзей. И если не знать истинной причины окончания их отношений, можно было подумать, что он так и остался эгоистичным дьяволом, зацикленным лишь на себе.

- Но он всегда возвращался, - вздохнула она, не способная плохо говорить о любимом, пожертвовавшем ради дочери всем. К тому же, ведь это все равно не помогало, верно? Что бы Хлоя ни сказала, Рори не верила и только злилась сильнее.

- Да? И где он сейчас? – воскликнула девушка, вонзая нож в доску со всей силы – уроки Мэйз на пользу ей явно не шли. – Где он, когда мы так нуждаемся в его деньгах, которыми он направо и налево всегда сорил? Где он был, когда Трикси сломала ногу, или когда тебя пырнул ножом тот молодчик в плохом районе? Когда у меня впервые прорезались крылья, кто учил меня летать?! Где он был, когда я… когда меня… Ты постоянно защищаешь его, хотя ему, очевидно, нет дела до того, что с нами здесь происходит. Я всю жизнь слышу от тебя о том, как он любил тебя, но время идет, а его нет рядом! Его никогда нет рядом, потому что он не любит никого, кроме себя! Пойми же наконец: ему плевать на нас, мам!

Скинув с кухонного стола доску одним движением, Рори развернулась и поспешила к дверям, собираясь сбежать в черноту ночи куда глаза глядят, оставив Декер без объяснений.

- Тебя кто-то обидел, Аврора? – испуганно окликнула мать, надеясь, что замкнувшаяся в себе дочь решится на откровенность.

- Нет, потому что я могу защитить себя! – почти прокричала она, выплескивая свою боль равнодушным небесам. - Я хочу найти его и посмотреть ему в лицо. Хочу понять! – Рори почти рыдала, но больше злилась. – Понять, почему он так поступил со мной, с нами! Почему я ему не нужна. Ну да, он же дьявол, - выдавила она презрительно, - какое ему дело до людишек, которые просто пыль под его ногами! Но я-то! Я-то – не человек!

- Рори, перестань, - рассердилась мать, которой не нравились такие пугающие метаморфозы, способные привести к ужасным последствиям. Когда она соглашалась ничего не менять в настоящем, она не представляла, через какую боль и ощущение ненужности придется пройти ее дочери, чтобы стать той, кого они встретили.

Может, все было бы проще, родись она человеком. Но чувство особенности, подаренное пониманием, кем был ее отец, лишь увеличивало потребность в отчуждении от людей, многократно усиливало неизбежность одиночества. Она была почти единственной в своем роде. Чарли был таким же, как она, но даже у него был отец, который любил его и заботился о нем.

- Знаешь, иногда… - с глубочайшей обидой выдавила Рори, не на шутку пугая Хлою, - иногда я думаю, что лучше бы он умер, чем вот так – понимать, что он где-то живет в свое удовольствие и не хочет даже знать о том, что я родилась. Какая я была и какой стала. Он отказался от меня еще до моего рождения, потому что струсил. Если я когда-нибудь найду его, то плюну ему в лицо и скажу, что он тоже не нужен мне!

С яростью раскрыв крылья, Рори взмыла в воздух и улетела прочь, проигнорировав заведенные правила об осторожности и не обращая внимания на потрясенную мать. Но не столько поведение подростка напугало Хлою, сколько крылья, которые больше не были белыми, как у отца. Теперь концы перьев отливали кроваво-красным.

Хлоя Декер любила жизнь такой, какая она есть, со всеми ее радостями и невзгодами. Она смиренно приняла свою судьбу и никогда не торопила события, понимая, что всему свое время. Ее жизнь всегда была наполнена смыслом: она нашла свое призвание, дослужилась в полиции до лейтенанта и растила двух прекрасных дочерей. Водила знакомство с божественными созданиями и знала о загробной жизни больше, чем большинство людей. Родители любили ее, друзья были замечательными. На что ей было жаловаться?

Годы летели незаметно и насыщенно: детектив умело сочетала материнские обязанности, работу и скрытую личную жизнь. Но настал момент, которого было не избежать с самого начала. И теперь ей предстояло сделать еще один сложный выбор.

Вздохнув, Хлоя присела перед зеркалом в пустом номере пригородного мотеля - привычного места для тайных встреч с любимым на протяжении многих, многих лет. С этим номером были связаны самые лучшие воспоминания, но сейчас в отражении на нее смотрело совсем другое лицо. Никакая краска уже не могла скрыть седых волос, никакой крем не способен был избавить от углубляющихся морщин. Конечно, она еще не выглядела как старуха, но и до сияющей девушки, которой она была когда-то, уже было далеко.

Судорожно сжав пальцами сумочку, Декер искала в себе силы. Не для того, чтобы отказаться от чего-то самой, - нет, собственные страдания интересовали ее меньше всего. А вот для того, чтобы обречь любимого на разлуку, нужны огромные силы.

Звук взмахов крыльев, такой родной и знакомый, раздался со стороны балкона, и Хлоя выключила свет, желая остаться в темноте, позволяющей скрыть не только внешние изъяны, но и эмоции.

- Детектив? – в голосе медленно вошедшего Люцифера послышалась тревога.

- Нам нужно поговорить, - решительно приступила она, указав дьяволу сесть напротив, и он неуютно устроился на краешке кровати, выглядя испуганным.

- Что случилось, детектив?

- Время пришло, - чувствуя, как камень в груди тяжелеет, выдавила женщина. - Нам нужно прекратить наши свидания.

Люцифер сглотнул болезненно и обреченно: тоже понимал, что рано или поздно этот тяжелый момент настанет.

- Это связано с Рори или с чем-то еще?

Люцифер знал о нарастающем бунтарстве дочери. Все чаще она испытывала терпение матери, демонстрируя не лучшие стороны характера: упрямилась, спорила из-за ерунды, обижалась. Они оба знали, что этого периода не избежать, и вот он наступил.

Пусть Люцифер и не имел шанса стать ей полноценным отцом, но они с Хлоей всегда решали вопросы ее воспитания вместе. Дочь никогда не узнает об участии отца, но он не оставлял попыток быть полезным, помогая Декер вниманием, рассуждением или советом. Он был рядом каждый день ее взросления. Хотя и оставался на расстоянии.

- На днях у нас впервые вышла размолвка, связанная с твоим исчезновением, - тяжело вздохнув, призналась Декер. – Она уже спрашивала о тебе раньше – где ты, каким был, почему тебя нет с нами. Но никогда прежде так не злилась на меня. За то, что я всегда тебя защищаю.

- Что ж, - мужественно принял удар Люцифер, - значит, все идет как надо, и мы пока ничего не испортили, верно?

- Да, но сегодня она расправила крылья днем, во дворе, где ее легко могли увидеть наши соседи! – почти прокричала Хлоя в состоянии, близком к истерике. – Она никогда еще так безрассудно не поступала! Я учила ее быть осторожной, не показывать крылья там, где могут быть люди. Она знает, что нужно прятать свою сущность. И все-таки она меня не послушала. Один бог знает, где она сейчас. Что если она возьмет и постучится в эту дверь? Что если она за мной проследила? Или сделает это в следующий раз, когда я отправлюсь в этот мотель?

- Все хорошо, детектив, - передвинувшись ближе, Люцифер взял Хлою за руки, которые нервно дрожали. – Мы найдем другое, более безопасное место для встреч, которое она не отыщет. Как тогда, когда я относил тебя на руках в Лондон и Париж, или любое другое место, где мы не встретим друзей. Или придумаем более осторожную схему твоего передвижения. Или ты будешь спускаться ко мне в ад.

Они не раз уже проворачивали это. Довольно много раз. В том-то и дело, что они использовали ожерелье Аменадиила даже слишком часто, пока уикэнды Хлои в аду не превратились в настоящие отпуска, длящиеся неделями. Самые счастливые месяцы без горестей и забот, состоящие из занятий любовью, праздной болтовни и других развлечений – лучшее время, проведенное вместе с любимым. Это было так похоже на счастливую семейную жизнь, на бесконечно повторяющийся медовый месяц, которого в реальной жизни оба были лишены, но не отказались от возможности пережить эти эмоции в сверхъестественном мире. Ни он, ни она не жалели об этих мгновениях, когда его адский пентхаус становился для нее роднее и ближе земного дома, но подобная беспечность грозила обернуться рано или поздно катастрофой.

Поэтому они вернулись к более ответственному пути, продолжив нечастые свидания в мотеле, как и было задумано ими изначально. И вот, настало время признать, что этот выход тоже становится для них крайне опасным.

- Она – твоя дочь, - напомнила Хлоя Люциферу об ее способностях. – Она умна и уже опросила всех наших знакомых в попытке найти тебя. Мы же не хотим, чтобы она обнаружила тебя раньше времени?

- Нет, - со вздохом признал Люцифер, убирая руки, чтобы рассержено взъерошить свои волосы в тщетной надежде придумать еще какой-нибудь выход из положения.

- К счастью, ад – это последнее место, где она будет тебя искать. Мэйз и все остальные, кто мало-мальски тебя знает, в один голос твердят, как сильно ты ненавидел ад, и что туда ты не вернулся бы никогда. Но все же нам не следует рисковать. Вдруг она проследит за Аменадиилом, когда он понесет тебе весточку?

- Придумаем что-нибудь другое, всегда есть варианты.

- Нет, Люцифер, прошу, так больше нельзя! – с отчаянием воскликнула Декер, нервно переплетая пальцы. – Как бы я ни старалась скрывать нашу связь, Рори уже взрослая, внимательная девочка, и она догадается. Знаешь, как трудно лгать, глядя ей в глаза?! Как трудно молчать, видя, какую боль это ей причиняет, и зная, во что она превращается.

- Это был ее выбор, - мрачно напомнил Люцифер, и Хлоя кивнула, понимая, что он прав, но легче от этого не стало ни ей, ни ему.

- Пока она не особенно интересовалась, мне было проще делать вид, что я ничего о тебе не знаю, но теперь она всерьез за тебя взялась, и это меня пугает. Она расспрашивала о тебе кое-кого с моей работы, не раз уже теребила Аменадиила, разгромила чердак в поисках информации и фотографий, пыталась подкупить секретаря архива и получить папку с твоим личным делом. Но хуже всего стало после того, как она поговорила с Мэйз!

- Мэйз, - ухмыльнулся дьявол, произнося это имя почти как ругательство. – Представляю, что она обо мне наговорила.

Отношения Мэйзекин и Люцифера никогда не были гладкими. И если кто и мог очернить его имя, то это Мэйз. Дьявол живо себе представлял, с какой яростью демоница рассказывала его дочери всю нелицеприятную правду о нем, а знала она предостаточно – недаром они были знакомы с начала времен. Не зная настоящую причину его ухода, она могла только злиться и обвинять его во всех смертных грехах.

- Я попробую уговорить ее отступиться, но мы оба знаем, что она никого не послушает, - с досадой покачала Декер головой. – Ей семнадцать, и она бунтует буквально против всего. «Не буду носить эти платья, покрашу волосы в зеленый цвет, надоели правила». Если она решила найти тебя, то мы нам больше нельзя рисковать.

Наклонившись вперед, Хлоя обняла ладонями лицо Люцифера, прижавшись к его лбу своим лбом.

- Прости, Люцифер, но нам придется снова чем-то пожертвовать, чтобы сохранить петлю времени неизменной. До сих пор нам удавалось обманывать судьбу, и мы получили так много прекрасного времени вместе – больше, чем достается многим парам за всю их жизнь, - потянувшись, женщина оставила на мужских губах легкий поцелуй, наполненный мукой и любовью. – Но на кону не только твое обещание дочери, которое ты поклялся сдержать, а само ее существование. Хватит рисковать, хватит!

- Детектив… - в голосе Люцифера звенела боль, которую он и не пытался уже скрывать. Его дыхание стало прерывистым, сердце разламывалось на части, а руки сжали плечи женщины в отчаянной попытке удержать рядом. И он, и она понимали, что это конец, и никакие слова и идеи не помогут это исправить. Это был последний рубеж, который им уже не удастся преодолеть никакими лазейками.

- Есть еще одна причина, не менее важная, - выпустив лицо любимого, Хлоя отодвинулась, создавая необходимое пространство для того, чтобы подвести черту. – И ты должен меня понять.

- Конечно, детектив, - кротко согласился Люцифер, всегда готовый поддержать решение любимой женщины, каким бы трудным его исполнение ни было.

- Я не молодею, Люцифер. Годы берут свое, и рядом с тобой я смотрюсь все более нелепо.

- Ты же понимаешь, детектив, что это не имеет никакого значения для меня? – в голосе дьявола отчетливо прозвучала улыбка, а кончики пальцев скользнули по женской щеке, и Хлоя невольно, закрыв глаза, наслаждалась прикосновением.

- Но это имеет значение для меня, - шепнула она подавленно, сквозь судорожное рыдание.

- Значит, на этом все? – грустно подытожил он мертвым голосом. – Мы больше не увидимся?

- Конечно, мы еще увидимся! – удивленно возмутилась Хлоя, возвращая ладони на лицо мужчины, чтобы прижаться лбом. – Ты знаешь это лучше меня.

Он улыбнулся сквозь рвущиеся наружу слезы, со всем возможным мужеством принимая отложенный удар судьбы. Это расставание они уже один раз переживали, но тогда им удалось ненадолго обмануть время. Теперь решение было бесповоротным и окончательным.

- Я не заставлю тебя дать мне слово дьявола, - горько улыбнулась женщина, позволяя слезам увлажнить глаза, - потому что уважаю твою свободу воли, Люцифер. И ты тоже прими мой выбор. Я не хочу, чтобы ты видел меня старой. Хочу, чтобы ты помнил меня молодой.

Удивленно хмыкнув, Люцифер потянулся вперед, чтобы утешить боль любимой женщины нежным поцелуем, вложив в него всю свою дьявольскую страсть и преданность, все свое искреннее восхищение. Он мог заверить абсолютно любую женщину на Земле, что она прекрасна в любом временном периоде. Для дьявола не существовало отличий, возраст женщины никогда не имел значения, но он не собирался спорить и возражать, если для Хлои это важно. Он ценил свободу выбора едва ли не больше других людей, поэтому принял решение Декер смиренно.

- А сейчас, детектив, ты останешься со мной на эту ночь? – прошептал он, нежно вытирая пальцами заплаканное лицо.

Хлоя не собиралась. Она пришла поставить точку на этот раз. Но разве могла отказать ему в последней просьбе? Вместо лишних слов она кивнула и упала в его объятия, позволив страсти увлечь ее в чувственный водоворот, как по волшебству, ненадолго превращающий каменную тяжесть решения в легкий укол иголки. Все было проще, когда на передний план выходила любовь, отодвигая на время грядущую боль неизбежности. Любые жизненные неурядицы и личные переживания казались мелочью, пока двое влюбленных сплетались воедино на кровати, отдаваясь друг другу телом, душой и сердцем, безоглядно. И так продолжалось целую ночь – песчинку по сравнению с целой вечностью.

Утро наступило слишком быстро. Восходящее солнце позолотило краешки портьер, принеся с собой запах нагретого пластика и ткани. Как бы это ни было тяжело, Хлоя села, осторожно переложив руку мужчины со своей груди на подушку.

- Я всегда буду любить тебя, Люцифер, - беззвучно произнесла она одними губами, лаская взглядом рельефную спину мирно спящего возлюбленного дьявола. – Оставшиеся мне дни на Земле – ничто, и затем мы увидимся вновь, без препятствий и ограничений.

Как можно тише одевшись, Хлоя ушла, мягко притворив за собой дверь. Пожертвовав своей любовью и счастьем ради существования дочери. Ради того, чтобы Люцифер был тем, кем он стал. И ради несчастных душ, которые лишние годы продолжали страдать без надежды, без шанса на спасение, пока их целитель отдыхал и развлекался на Земле.

Но Люцифер не спал, а только притворялся, не собираясь превращать их горько-сладкое расставание в трагический слезливый фарс. Он слышал все сказанные Хлоей слова и знал, что все будет именно так. Не важно, сколько на это понадобится времени - тридцать-сорок лет на Земле или вечность в аду. Земной путь Хлои рано или поздно подойдет к концу, и тогда он сможет навещать ее хоть каждый день – в раю, где она воссоединится с родителями и друзьями и будет счастлива.

Они никогда не говорили о том, что будет потом. Захочет ли Хлоя вновь связать себя отношениями с дьяволом после стольких мучительных лет вдали от него, после целой прожитой человеческой жизни, когда душа будет нуждаться в упокоении, и земные страсти перестанут быть ей необходимы? Останется ли в ней капля любви к нему, и не встретит ли она за свой срок кого-то еще. Как часто он сможет покидать ад, пренебрегая своими прямыми обязанностями, чтобы увидеть ее. О том, чтобы Хлоя Декер спустилась к нему в ад, он думать себе не позволял – она не заслуживала подобной участи даже в виде исключения. Ее место там, где собираются лишь светлые души. Там, где ее душа обретет покой, освободившись от бренных мук.

Тысячелетия в аду, если его должным образом перестроить, необязательно должны приносить боль и страдания. С тех пор как Люцифер понял, что аду нужен не страж, а целитель, и начал считать это место домом, он многое здесь изменил в лучшую сторону. С неба больше не сыпался пепел, воздух не портил смрад, и солнце ежедневно вставало над горизонтом, освещая мрачные скалы с камерами узников и пробираясь даже в узкие каменные проходы между ними. Пекло уже не так ожесточенно терзало демонов, получивших возможность не только работать, но и развлекаться в свободное время. Словом, как и рай, ад стал гораздо комфортнее и демократичнее, чем прежде.

Это место все больше напоминало клинику для душевнобольных – странную на вид, но все же уже не тюрьму. Именно так Люцифер и воспринимал отныне свое царство. Себя же считал, скорее, социальным работником, а не тюремщиком, с большим увлечением распутывая сложные истории угодивших сюда пациентов. Сочувствие стало частью его натуры, и он недоумевал, как мог раньше относиться к мучающимся грешникам лишь как к преступникам, не видя и не желая видеть осужденных несправедливо – не все из них заслуживали наказания, и даже самые отъявленные негодяи не были рождены злодеями, а оказывались жертвами разных психологических травм.

Конечно, ему не хватало ни опыта, ни профессионализма, чтобы помочь всем. Но чем труднее для понимания оказывался человек, тем интереснее было дьяволу понять его, докопаться до истинной природы его поступков.

Прошло уже много тысяч лет, когда дьявол в последний раз побывал на Земле, и он больше не собирался туда возвращаться, держа слово. Он знал, что за Хлоей и Рори есть кому присмотреть – Аменадиил регулярно приносил сверху вести и фотографии, помогая брату сохранить эту тоненькую связь с реальностью, не забыть, что он все еще любим, хотя со временем верить в чудо становилось все сложнее. Каков шанс, чтобы Хлоя помнила его всю ее жизнь? Какова вероятность, что ее чувства за много лет не изменятся, не угаснут, не притупятся достаточно, чтобы он остался только красивым и далеким воспоминанием о счастливых, безвозвратно утерянных временах?

И все же весточки от Хлои, с любовью присылающей отцу фотографии дочери, грели сердце и не позволяли ему окаменеть. Люцифер почти не думал о том, что будет после. С головой он был погружен в свой монументальный труд, наконец-то начавший приносить плоды – сотни грешников обрели покой и оказались в раю благодаря его усилиям. И эти крошечные успехи приносили радость и освобождение ему самому. Он больше не был праздно пьющим, обиженным на отца нарциссичным мальчишкой – теперь он точно знал, что его место здесь, где миллионы людей ждут, чтобы их кто-то спас. Они нуждались в нем. Он был не бесполезен.

У него не было какой-то особой схемы при выборе, какую камеру изучить следующей, он действовал по наитию. Обычно дверь была отражением основной эмоции грешника, находящегося внутри. Страшные, мрачные двери воплощались у закоренелых злодеев, у не безнадежных людей двери были обычными, не внушающими омерзения.

Но Люцифер всегда проверял тех, кто прибыл недавно, ведь среди них могли оказаться его друзья, которых он оставил на Земле. Он не хотел пропустить появление, например, Мэйз – она ему голову оторвет, если проведет в пытках дольше минуты. И не хотел, чтобы страдали дольше положенного такие, как Дэн – те, чья вина была слишком мала, чтобы мучиться наравне с насильниками или убийцами в течение вечности. Но также он верил, что его самые лучшие и добрые друзья никогда не окажутся здесь.

Так все и было, в основном. Некоторое время назад он проводил к свету Хэнка Каттера, владельца байкерского клуба и фигуранта уголовного дела, которое они расследовали вместе с Хлоей очень, очень давно. Грозный снаружи, но добродушный внутри, Хэнк не заслуживал того дерьма, которое с ним происходило в адовой петле, и Люцифер сделал все от него зависящее, чтобы помочь приятелю простить допущенные при жизни ошибки, которые он давно искупил хорошими поступками. Они с Хэнком славно потусили в пентхаусе Люцифера перед большим путешествием, вспомнив хорошие земные времена и прокатившись по адскому Лос-Анджелесу в поисках приключений.

А еще чуть раньше Люцифер помог матери Хлои – Пенелопе – разобраться с ее психологическими проблемами, не позволив и часа потратить на бессмысленное самоистязание. Пенелопа Декер стала одним из самых сложных его пациентов, так как ни в какую не желала проходить терапию, как только поняла, что оказалась в клубе Люцифера и находится на привилегированном положении у самого дьявола.

- Моя дочь спала с настоящим Сатаной?! – раскричалась она, осознав, что жизнь не кончается после смерти, и все истории о загробном мире – чистая правда, также как ангелы и демоны. – Господи! Так моя внучка - …

- Наполовину ангел, да, - подтвердил Люцифер, после чего на него обрушился буквально шквал негодования разъяренной женщины, считающей его виновным во всех страданиях Хлои и Рори. Как и многие, она считала, что Люцифер бросил их, разбив сердца.

Но потом, когда они во всем разобрались, и особенно когда Люцифер показал Пенелопе тайную комнату, в которой хранил фотографии дочери, она смягчилась и смогла его простить. Теперь, когда она умерла, он мог не скрывать от нее правду.

- Я их не бросал, - прорычал он в ответ на обвинения, стоя у женщины за спиной, потрясенно изучающей стену и полки с многочисленными доказательствами отцовской любви. – По крайней мере, не по своей воле.

Обернувшись, Пенелопа долго смотрела на него, ища в глазах фальшь, а затем шагнула вперед и молча обняла его, как мать утешает страдающее дитя, сочувствуя дьяволу, вынужденного оставить самое дорогое ради высокой цели, от всего сердца.

- Ты знаешь, я могу понять тебя больше, чем кто-либо другой, - заявила она чуть позже, сидя в кресле напротив с бокалом виски в руке и прищурившись изучая своего необыкновенного собеседника. – Я ведь тоже бросила дочь, как только родила. Отец растил ее, пока я занималась карьерой, постоянно была в разъездах. Если бы он не погиб на службе, еще неизвестно, чем бы все закончилось – смогла бы я пожертвовать своим призванием ради дочери или свалила бы воспитание на нянек, а сама продолжала сниматься в кино – как, собственно, и поступала чаще, чем следовало, после смерти мужа. То, чем занимаешься ты, - обвела она рукой окружающее пространство, имея в виду ад, - гораздо важнее какой-то там человеческой профессии, поэтому я не имею права тебя осуждать. Ты был бы хорошим отцом, теперь я это вижу. Несмотря на твою… пугающую сущность, - усмехнулась она невесело, - ты любишь мою дочь. И свою дочь тоже.

- Так и есть, - мрачно пробормотал он, заглушая всколыхнувшуюся боль хорошим глотком крепкого шотландского виски, которое, увы, не могло подарить ему ни забвения, ни даже кратковременного облегчения, потому что алкоголь на ангелов не действует так, как на людей.

Время, проведенное с Пенелопой Декер, стало для Люцифера еще одним подарком с Земли: они часами беседовали дни и ночи на протяжении нескольких месяцев, опустошая коллекцию дорогой выпивки. Мать рассказывала о Хлое и Рори все, что он пропустил, делилась моментами их взлетов и падений, и дьявол смог ощутить себя так, словно прожил все эти моменты рядом с ними, пусть и невидимкой. Никогда еще его существование в аду не приносило ему столько радости и надежды, как в то время.

Но затем ему пришлось отпустить ее. Немало понадобилось усилий, чтобы она перестала упрямиться, бросила пить и занялась психотерапией, но все же дело было сделано – еще одна душа спасена, еще одной мученицей стало меньше. И Люцифер смог поставить очередную галочку в списке своих достижений.

Утро вступало в свои права, солнечный диск медленно поднимался над рукотворным горизонтом, освещая серое и запыленное каменное ущелье, по которому брел дьявол в поисках очередной нуждающейся души. Будучи властелином этого безрадостного места, он ощущал физически каждую молекулу вокруг себя, слышал какофонию мыслей страдающих вокруг грешников и, если б захотел, мог бы изменить здесь каждую внешнюю деталь, преобразовать адские чертоги хоть в клинику, хоть в солнечный город, хоть в сказку. Не делал этого только из привычки. Ад был его работой, для отдыха ему хватало и воссозданного земного уголка.

Повернув за угол, он остановился напротив особенной двери, напомнившей ему что-то из далекого, полузабытого прошлого, случившегося слишком давно, чтобы помнить четко. Обычная деревянная дверь с кнопкой «свободно» выглядела чертовски знакомо и привлекательно, суля исцеление его измученной бесконечным и одиноким существованием душе. Повернув ручку, он уже догадался, что увидит, но это ни на йоту не уменьшило его искренний шок.

- Ну, наконец-то! – воскликнула доктор Линда, оторвавшись от горы бумаг, которыми был завален ее рабочий стол.

Тот же мягкий диван и удобный стул напротив него, а между ними – стеклянный столик, то же окно с белыми жалюзи и качающимися на ветру пальмами, те же увешанные грамотами стены. Доктор Мартин с аккуратно уложенными на затылке волосами и в очках, за которыми прятался проницательный строгий взгляд. Тем же был даже запах!

Не в силах поверить глазам, Люцифер мотнул головой, захлопнул дверь и уставился на нее, как на мираж. Ему требовалась минутка для осознания.

- Люцифер, - нахмурилась доктор Мартин, когда он зашел второй раз, глядя на нее в шоке.

- Линда, ради всего святого, что здесь делаешь ты?! – возмущенно воскликнул он. – Я отказываюсь верить, что ты могла кого-то убить или совершить другие греховные злодеяния. Ты же врач! Ты спасла столько людей!

- Но не всех, - поднялась она из-за стола, держа в руке белый рулон бумаги, медленно раскручивающийся вниз. На длинном, почти до пола, полотне был самый внушительный список из имен и фамилий, который только видел Люцифер. – Поможешь мне разобраться с этим?

Ад может показаться не самым плохим и далеко не самым одиноким местом, если рядом с тобой есть друг.

- А ты неплохо здесь устроился, - усмехнулась Линда, попав в пентхаус Люцифера сразу после встречи – дьявол не позволил бы ей и минуты провести в адской петле.

- Итак, - налил он и ей, и себе по бокалу горячительного, предлагая устроиться в удобных креслах напротив окна с видом на закат, - ты расскажешь мне, что такого сделала с этими несчастными пациентами, чтобы попасть за это в ад? – все еще безмерно потрясенный, ухмыльнулся он, со скепсисом изучая длиннющий список. - Не может быть, что ты испытываешь вину за каждого из них.

- Ну, я решила, - гипотетически рассудила доктор Мартин, - что раз уж мне повезло еще при жизни узнать всю правду про ад и у меня имеются тут определенные… преференции, почему бы не проверить всех, кому я не успела помочь? - Линда чувствовала себя ответственной за каждого своего подопечного и хотела лично убедиться, помогло им в итоге ее лечение или нет.

- Ты хочешь заняться психотерапией еще и после смерти? – поднял брови Люцифер, с любопытством изучая собеседницу. - Уверена, что стоит заморачиваться с каждым из этих идиотов? Их так… много.

- Список неполный, - нерешительно улыбнулась Линда, доставая еще один листочек из кармана. – Также я хотела бы проверить родственников и друзей. И помочь им.

- Даже дяде Эдвину? – скептически отсалютовал бокалом Люцифер. – Кажется, ты очень нелестно отзывалась о нем. По твоим словам, он был «той еще занозой в заднице».

- Просто удивительно, что ты это запомнил, - искренне восхитилась доктор Мартин – в те времена дьявол демонстрировал крайний эгоцентризм и невнимательность, Линда и представить не могла, что так недооценивала его. – Но… да, даже ему. Ты ведь не против?

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, оценивая открывающиеся возможности. Линда думала о том, что очень рада оказаться здесь, имея в друзьях самого дьявола, и завершить достойно земные дела. А Люцифер – о том, что он не совсем понимает, что происходит, но вовсе не против провести несколько месяцев или даже лет рядом с человеком, который изменил всю его жизнь.

- Ты что-то не договариваешь, Линда, - все же заключил Люцифер, как обычно стремясь получить честный ответ.

- Да что мне делать в раю? – увлеченно перебила его доктор Мартин. – Попивать утренний чай и пялиться на вечный восход? Или на то, как белые облачка кучерявятся в небе? То ли дело – ад с его безграничными историями, это все равно что пустить лисицу в курятник, позволив выбирать, кого съесть! Мне нравится мысль оказаться полезной даже после смерти. Ты сможешь меня понять, ведь и сам в свое время выбрал ад, а не рай. Согласись: поработать здесь намного интереснее, чем праздно проводить вечность наверху среди счастливых и скучных соплеменников.

- Уверен, что Аменадиил не одобрит твоего рвения, - в своей обольстительной манере ухмыльнулся Люцифер, представляя, в какой ярости будет брат, когда поймет, что мать его ребенка выбрала такой неспокойный способ своего посмертного существования.

- У Аменадиила и Чарли есть крылья, и они могут навещать меня тут хоть каждый день, - обезоруживающе парировала Линда. – Что касается остальных, то они должны меня понять… Черт возьми, Люцифер, ты же всегда радел за свободу воли, и вот она я, сижу перед тобой. Я хочу посмотреть, как тут все устроено, прежде чем отправлюсь на небеса. Мне повезло иметь в друзьях могущественных ангелов, таких как ты или Аменадиил, кому еще из людей выпадал такой уникальный шанс?! Разве могу я упустить возможность поработать с самим дьяволом в паре? И не говори, что не рад заполучить меня!

- Не то слово, - признал Люцифер от всей души, но покачал головой, потому что поведение Линды все еще выглядело слегка подозрительным – она не лгала о своем желании находиться здесь, но причины казались ему несколько преувеличенными.

Однако доктор Мартин умела находить уязвимые места и быть убедительной.

- Я знаю: одиночество ранит тебя сильнее, чем ты пытаешься показать, - постаралась она выразить всю степень своего сострадания, наблюдая за тем, как ее горькие слова пробивают защитную веселость Люцифера, за которой он скрывает неизмеримую боль. Как его улыбка гаснет, а в глазах появляется глубоко запрятанная пустота, накопленная за прошедшие сотни тысяч лет вдали от всех, кого он успел полюбить. Ее голос стал тише, но решительней: – Ты стал моим другом на Земле, позволь теперь мне побыть твоим другом в аду… немного.

Справившись с собой, Люцифер вновь беспечно улыбнулся и, залпом допив янтарную жидкость, звонко поставил бокал на столик.

- Когда начнем?

Знание о загробной жизни, о том, что ждет на той стороне, подготовило Линду к переходу лучше других. Она не боялась ни ада, ни смерти. Ждала этого всю свою жизнь и была готова оказаться именно здесь. Поэтому, когда за ней прилетел Аменадиил, протягивая руку помощи в обход установленных правил, доктор вежливо отказалась, заявив, что хочет, как положено, самостоятельно достигнуть очищения души и прийти в согласие с самой собой, а не пользоваться преимуществами дружбы с богом.

Проведя небольшой отрезок времени в пентхаусе, расслабленно обсудив земные дела, которые Люцифер пропустил, они с Линдой вернулись в ее врачебный кабинет и занялись поиском ее пациентов, запертых в адовых петлях. Точнее, этим занимался только дьявол, а доктор смиренно ждала стука в дверь.

Длинный список претерпел некоторые изменения – Аменадиил вычеркнул фамилии тех, кто уже счастливо проживал в раю. В нем осталось всего-то… четыре тысячи восемьсот два человека – именно столько пациентов накопилось за всю карьеру.

Каждый день они общались с очередной заблудшей душой, докапываясь до истинных причин чувства вины и пытаясь помочь ей справиться с этим. Некоторым хватало пары месяцев, чтобы разобраться в проблеме, другим требовалось гораздо больше времени, и казалось, будто оно растягивается на целую вечность. Теперь, когда Люцифер оказался по другую сторону баррикад, он стал кем-то вроде «консультанта психотерапевта», помогая «расследованию» Линды в своей дьявольской манере – то есть, влезая со своими странными шуточками или неожиданными умозаключениями по делу и без.

- Хватит, Люцифер! – однажды не выдержала доктор Мартин, когда он в очередной раз вмешался в ее терапию с помощью своей способности вытаскивать скрытые желания людей на поверхность, и тем самым отнял у пациента возможность прийти к необходимым ответам самому.

- В чем дело, Линда? – удивился Люцифер. – Я же ускорил процесс. Очевидно, что этот пухлый неудачник, - небрежным жестом указал он на великовозрастного мужика, испуганно поглядывающего на дьявола, который сюда его приволок, - убил свою алкоголичку-мать, а затем самого себя из чувства вины. Прошло уже больше года, сколько можно с ним цацкаться! Заставь его простить себя и покончим с этим.

- Прекрати, Люцифер, - строго осадила его Линда. – Я признаю твой талант извлекать из людей их темные тайны, но мы оба знаем, что выводы – не твоя сильная сторона.

- Хочешь сказать, этот ублюдок находится в аду не потому, что чувствует себя виноватым за убийство мамочки?!

Линда и Люцифер одновременно уставились на мужчину, и тот вжал голову в плечи сильнее прежнего, съежившись от страха.

- Ну-у, - протянул он осторожно, его глаза забегали, - вообще-то нет. Я ненавидел ее от всей души и ни капли не жалею, что избавил мир от этой сучки!

- Тогда что?! – взревел пришедший в ярость дьявол. – Что держит тебя здесь?!

- Люцифер, - сдержанно положила Линда руку ему на плечо, призывая прекратить давление на бедолагу, - выйди вон. А позже у нас с тобой будет серьезный разговор.

Поджав губы, дьявол с досадой покачал головой и широкими шагами покинул кабинет. Он знал, что чувство вины невозможно контролировать, и, скорее всего, пациент лжет самому себе, но у него недоставало терпения профессионального психолога, чтобы заставить его признаться.

Когда сеанс закончился, Люцифер вернулся успокоившийся и… пристыженный. Вспыльчивость была той чертой, которая не раз портила ему жизнь и отношения с близкими, и он хорошо знал за собой этот грешок. Пытался избавиться от плохой привычки, но увы, попадая в раздражающе непонятные ситуации, частенько срывался. Этот несчастный запутавшийся грешник не был виноват в том, что Люциферу надоело возиться над одним и тем же делом в течение слишком долгого времени без надежды на прорыв. Терпения, которым обладала доктор Линда, ему категорически не хватало.

- Пора нам установить правила, Люцифер, - отчитала его доктор Мартин после окончания рабочего дня чересчур мягким тоном – ее снисхождения он явно не заслужил. Но она верила – искренне, всем сердцем, что у этого ангела невероятный потенциал, и когда-нибудь, пусть даже еще очень нескоро, он тоже поверит в себя, и не будет тратить свои эмоции на бесполезный и неконструктивный гнев, а займется делом. – Ты не можешь так беспардонно вмешиваться в лечение без согласования со мной. Ты только что отбросил нашего пациента на несколько месяцев назад! Как мне помочь ему, если одно твое присутствие вгоняет его в ужас? А уж когда ты орешь…

- Прости, - виновато пробормотал Люцифер, изучая профессиональные книги, стоящие у Линды на полках – ох, как пригодилось бы ему прочитать их все, может, тогда его эффективность как целителя душ повысится.

- Я знаю, почему ты торчишь здесь со мной. Знаю, что тебе нравится наблюдать за моей работой, - воззвала Линда к его лучшей стороне. - И я вовсе не против передать тебе кое-какой свой опыт, но ты должен понять, что психотерапия – не игрушка, с которой легко научиться обращаться. Подсознание людей – мучающихся, искалеченных еще при жизни людей! – очень хрупкая штука. Между спасением и вредом проходит тонкая грань, которую нельзя переступать.

Люцифер открыл одну из книг, небрежно пробежавшись взглядом по страницам, и Линда замолчала на полуслове, обдумывая неожиданную идею, которая также пришла ей в голову.

- Возможно, ты движешься в верном направлении, Люцифер.

- Думаешь, из меня выйдет толк, если я прочитаю все это? – поднял дьявол брови недоверчиво.

- Ты, как всегда, недооцениваешь себя, - улыбнулась Линда. – Я уже говорила когда-то, что из тебя самого может выйти неплохой психотерапевт – но, только если ты приложишь усилия, - пожала она плечами.

- Некоторые страницы пустые, - заметил дьявол неодобрительно, ища хоть одну книгу, которую можно было бы начать хоть сейчас. – Это потому, что они созданы из твоих воспоминаний, а ты не помнишь и половины из прочитанного, - усмехнулся он, и доктор Мартин слегка закатила глаза. – Но, кажется, я знаю, как это исправить!

Люцифер не чувствовал себя одиноким с тех пор, как Линда Мартин оказалась здесь и стала его… наставницей, соратницей и пациенткой в одном лице, наверное, так. Минуло много тысячелетий, и они все еще продолжали работать вместе.

Люцифер проделал огромную работу над собой и прочитал массу учебных пособий по психологии, которые ему приносил с Земли Аменадиил, но ему до сих пор недоставало терпения в лечении грешников с особенно сложными историями. Хотя теперь, уже довольно долгое время, они с доктором действительно работали над пациентами вместе, и дьявол не доставлял прежних хлопот.

Когда закончились два ее списка, и они помогли душам всех, кого она лечила, знала и любила, доктор Мартин изъявила желание «повидать» самых известных грешников всех времен. Просто ради любопытства. И они развлекались тем, что посещали разные исторические фигуры, оценивая шансы тех когда-нибудь достигнуть просветления.

- Думаю, я могла бы помочь тебе в запущенных случаях, с которыми ты не справился сам. С теми, кого ты пытался спасти еще до того, как появилась я со своими дурацкими списками и испортила тебе все веселье, - предложила Линда после того как заметила, сколь часто Люцифер смотрит на одну дверь с тревогой и напряжением.

- Ты уверена, Линда? – замедлил дьявол шаг. – Ты не обязана…

- Нет, обязана, - серьезно возразила она. – Ты помог мне осуществить все мои желания, и мой долг – отплатить тебе тем же. Я хочу помочь, Люцифер. Чувствую, что это будет правильным. Мы же друзья.

- Ладно, - согласился дьявол без излишних колебаний. Понимал, что это очень эгоистично и он должен ее отпустить, но совсем этого не хотел…

Тысячелетия, проведенные рядом с другом, который так его понимает, стали светлым пятном во тьме его бесконечного одинокого существования в ожидании… да он и сам уже не знал, чего. Немного продлить это прекрасное время перед неизбежным расставанием казалось не таким уж страшным преступлением, тем более Линда сама этого хотела.

Они как раз стояли перед камерой Бенедикта Скотта, которого Люцифер уже пытался разгадать и потерпел фиаско, так и не найдя события, вызвавшего его чувство вины. Толкнув дверь, он пригласил доктора Мартин внутрь.

- Ну, что тут у нас? – потерла руки Линда и потрясенно раскрыла рот, обнаружив в вестибюле метро цепочку из окровавленных трупов, оставленную убийцей.

- Я давно сдался, - пояснил Люцифер, пока они шли за Бенедиктом, изучая события его адовой петли. Она длилась около пятнадцати минут, и за это время, пока копы его не расстреляли, он убил восемнадцать случайно встретившихся человек. – Не думаю, что этого гада стоит спасать, по-моему, он застрял здесь вполне заслуженно. Но я хочу знать! Понять, почему он стал таким отморозком! Сначала я думал, что у всего этого найдется причина, - рассуждал Люцифер, - но чем больше смотрел, тем сильнее осознавал, что этот мужик безнадежен. И убивает просто ради удовольствия. Кажется, что он нисколько не страдает от чувства вины, и ад для него не наказание, а развлечение.

- Я бы так не сказала, - прищурившись, внимательно наблюдала доктор Мартин за выражением лица преступника: маниакальная улыбка искажала его изуродованное старым шрамом лицо, в глазах светилась чистая ярость… и удовольствие. – У каждого поступка имеется основание. Ты пробовал отмотать время вспять и посмотреть, с чего все началось?

- Конечно, - движением руки дьявол остановил петлю, легким пассом развернул течение времени в обратную сторону, вплоть до момента, когда тот совершил первое убийство.

Это была молодая женщина, неудачно ставшая свидетелем обычного ограбления. Казалось, Скотт и секунды не колебался, направив на нее пистолет и нажав на курок, тогда как его молодые подельники были очень напуганы. Улыбка даже в этот первый раз исказила его жуткое лицо, а вместо раскаяния за убийство невинного человека он упивался властью.

- Откуда у него шрам? – ухватилась Линда за единственную доступную зацепку, с отвращением, но и проницательностью следя за жестоким поведением парня, которому насилие давалось столь легко.

- Отец пытался перевоспитать его, - вновь отмотал Люцифер время назад, возвращая воспоминания пациента двадцатилетней давности, - отучить от живодерских наклонностей. Да, Линда, уже в детстве он их проявлял. Наверное, некоторым просто суждено родиться моральными уродами.

Дело происходило на ферме, стояла зима, и вокруг лежал снег. Мальчик лет двенадцати крался в сумерках к загону, в котором устроилось на ночлег стадо коров. Линда с отвращением поморщилась, когда подросток с яростью стал выпускать животным кишки, и кровь обагрила его юное лицо со свежим, еще не зажившим шрамом.

- А что было раньше? – деловито попросила Линда, пальцем показав на шрам. – Как это с ним произошло?

- В тот день мальчишка убил собственную собаку, - дьявол отмотал время назад, до момента, когда ребенок засовывал щенка в жернова едущего комбайна. Грозный отец проучил живодера тем, что ударил его наотмашь кнутом и рассек половину лица. - Было и еще кое-что, - показал Люцифер Линде самое первое убийство: Бенедикту было около восьми лет и отец постоянно лупил его за любой проступок, будь то опоздание на школьный автобус или невымытая посуда. Но у мальчика нашлась маленькая отдушина: бельчонок, которого он где-то нашел и растил втайне от отца.

Эта история закончилась так же трагически: в один из дней ребенок просто засунул питомца в унитаз и закрыл крышку, позволяя животному утонуть.

- Видишь – этот грешник безнадежен, он таким родился, - развел руками Люцифер, давно поставивший на мерзавце крест. Но дьявол знал, что это не так работает: не будь у грешника чувства вины, он не оказался бы здесь.

- Вот что я увидела, - попросила Линда дьявола притормозить воспоминания на моменте смерти питомца. Лицо ребенка было искажено ненавистью, когда он смотрел на трупик, плавающий в воде. – Это не жестокость, а злость, и направлена она не на животное, а на саму ситуацию или на кого-то еще. Взгляни: причина всему – боль. Боль ребенка, который потерял нечто дорогое. Если бы мальчик хотел убить бельчонка, зачем бы ему понадобилось столько времени выкармливать и оберегать его?

Нахмурившись, дьявол расширил картинку так, чтобы можно было охватить дом целиком, и вновь запустил процесс. Теперь им открылось больше, чем было видно с близкого расстояния, и лица обоих вытянулись от неожиданности.

- Ты великолепна, Линда, - потрясенно пробормотал Люцифер.

Они смотрели, как в ванную к сыну направляется отец, складывая в руке ремень и грозно обещая порку. Мальчишка, боясь гнева родителя, когда тот увидит питомца, в панике ищет, где спрятать его от тирана. Он не хотел убить спасенное им существо, но совершил ошибку. Он был виновен только в том, что не предвидел трагического конца. И злоба, искажающая его детское лицо, была направлена на неудачу, на отца… и на самого себя.

Они внимательно просмотрели следующее воспоминание и пришли к необычным выводам: память прокручивала смерть любимой собаки в обратном порядке. Ее мальчик тоже не убивал, а пытался вытащить, когда та случайно попала в жернова, спущенная с поводка – подсознание сыграло плохую шутку, вытеснив истину и заменив ложным воспоминанием из-за сильной ненависти к себе. Для появившегося отца все выглядело так, будто сын убил питомца, и именно потому он наказал его ударом хлыста.

Вина за ошибку, несправедливое наказание и невозможность доказать свою невиновность – вот что толкнуло ребенка на путь убийцы. Он с самого детства считал, что ему больше нечего терять. Никто его не любит, не понимает. И вымещал обиду всю оставшуюся жизнь, погрязая в преступлениях все глубже и глубже, в буквальном смысле закапывая себя в грехах, наказывая за то первое, случайно причиненное зло. И пусть он не заслуживал спасения за десятки последующих преступлений, Люцифер вздохнул с облегчением, когда мучающее его разум дело убийцы было раскрыто.

- Что ж, я, наконец, узнал, как он стал таким, - признал Люцифер, закрывая за собой дверь и задумчиво размышляя о том, насколько ему еще далеко до опытности доктора Мартин. – Благодаря тебе, доктор.

- Почему ты все еще здесь, Линда? Я не понимаю.

Нет, Люцифер был, конечно, рад провести с другом рядом хоть целую вечность. Но у любого эгоизма был предел, и даже дьявол давно понимал, что все списки закончились, и женщине давно пора было обрести заслуженный покой, воссоединившись в раю с родными и друзьями.

- Мы кого-то упустили? – он заново развернул два измятых временем листа, разглядывая вычеркнутые имена, в то время как Линда старалась скрыть нервозность.

Ее врачебный кабинет выглядел таким же уютным и располагающим к беседе, как раньше. Вот только ее работа в аду была закончена, и ей пора было отправляться на небеса. И почему же она до сих пор не увидела свет, должный перенести ее наверх, как только она разрешит свои внутренние конфликты?

- Может, все дело в твоем бывшем муже? – вернулся к старому разговору Люцифер, но Линда уверенно покачала головой.

- Я никогда не была его врачом, и если кто из нас и должен испытывать вину, так это он за все, что мне сделал. Я достаточно натерпелась от него при жизни, чтобы еще и после смерти слушать его нытье. Уверена, ты разберешься с ним сам, когда я уйду. Если, конечно, посчитаешь нужным.

- Ладно, – безразлично согласился Люцифер, пальцем расправляя рваный нижний край, на котором была едва заметна маленькая закорючка, оставленная шариковой ручкой. – Что это, Линда? Здесь был записан кто-то еще. Ты спрятала от меня одно имя?

- Нет, - ответила она слишком резко, чтобы поверить. – Конечно, нет.

- Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне правду, - воззвал дьявол, наклонившись к женщине и накрыв ее напрягшуюся руку. Она избегала смотреть ему в глаза, смущаясь и нервничая. – Не бойся. Кто бы это ни был, обещаю, я не стану тебя осуждать.

- Скорее, ты на меня разозлишься, - вздохнула Линда и все же полезла в карман, неохотно отдав Люциферу маленький огрызок бумаги, скомканный в плотный шарик. Развернув его, Люцифер уставился на свое собственное имя, почти стертое временем.

Дьяволу потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить откровение. Пересев на свой стул, он посмотрел на доктора в потрясении.

- Ради всего святого, Линда, почему в твоем списке я?!

- Ты ушел до того, как терапия была закончена, - призналась Линда, немного злясь на себя. – Я никогда не переставала гадать: помогла ли я тебе достаточно, чтобы ты справился с предстоящими тебе испытаниями? Или ты вновь потеряешь себя за столько-то лет?

- Смею тебя уверить, со мной все в порядке, - ухмыльнулся дьявол.

- А вот и нет, - поспорила Линда со всей серьезностью, и с лица Люцифера улыбка медленно сползла. – Когда я пришла сюда, то увидела… потерянного, напуганного ангела, снова избегающего смотреть правде в глаза – так же, как не в самые светлые твои времена. Тебе нужен был друг, Люцифер! Я им была – столько, сколько смогла. А сейчас тебе нужен психотерапевт.

Несколько секунд дьявол обдумывал сказанные слова, разрываясь между двумя неразрешимыми дилеммами: он должен был сделать все возможное, чтобы помочь своей лучшей подруге обрести покой. Но это значило, что ему придется вскрыть свои самые болезненные раны и позволить боли, которую он успешно подавлял столько тысяч лет, захлестнуть с головой.

Прятаться в работе было так удобно, отвлечение дарило ему обманчивое ощущение согласия с самим собой. Старый Люцифер с горячностью предался бы отрицанию. Но новый Люцифер давно преодолел тот рубеж, он стал сильнее. Линде почти удалось побороть в нем эгоизм, и лучшее, что он мог для нее сделать, это дать ей возможность справиться со своей виной и увидеть свет. Даже если для этого ему придется пожертвовать собственным комфортом. Она заслужила это.

- Хорошо, - медленно пересев на диванчик для пациентов, переплел он пальцы перед собой и сделал тяжелый вдох. – Начнем.

Изо всех сил Люцифер старался пойти Линде навстречу, но давалось ему это труднее, чем он рассчитывал. Отрицание – он думал, что давно избавился от него. Оказалось, что за прошедшие тысячелетия оно вернулось в полной мере.

- Хватит посторонних тем, Люцифер. Тебе больно. И мы должны об этом поговорить.

- Мне?! Больно? – с неестественным равнодушием воскликнул Люцифер, приняв самое расслабленное положение на диванчике для пациентов – нога на ногу, плечи расправлены. – С чего ты взяла, Линда? Я на своем месте и наконец-то делаю то, что мне нравится, то, что выбрал сам, без чьего-либо принуждения. У меня нет причин расстраиваться или злиться, я счастлив!

- То есть, ты совсем не скучаешь по Лос-Анджелесу и оставленным там развлечениям? По людям, с которыми ты сдружился?

- Конечно, скучаю, - низко прорычал Люцифер, с трудом удерживая на лице улыбку, - и ты это знаешь. Но здесь мне тоже не приходится скучать…

- А как же Хлоя? Как же твоя дочь? Ты же о них думаешь?

- Каждую минуту, - сквозь зубы процедил дьявол, взъерошивая шевелюру, которую неловко попытался тут же пригладить. – Но я не понимаю, чем разговор о них мне поможет. Да, я страшно скучаю по ним обеим. И я никогда не скрывал, чего на самом деле хочу – быть рядом с Хлоей, растить нашу дочь, заботиться о них обеих. Но мы оба знаем, что это невозможно – я дал слово!

- Почему же ты не можешь признать, как тебе больно от принятого вами совместного решения? – воззвала Линда, с огромным сочувствием глядя на Люцифера. – Было больно тогда и больно прямо сейчас.

- Потому что это не имеет смысла! – проорал Люцифер, резко наклонившись вперед и сжав руками лицо. Потерев лоб, уставился на ковер пустыми глазами и заговорил утомленным голосом: - Какой смысл обсуждать эту боль, когда нет ничего, что могло бы ее исправить…

Им обоим понадобилось несколько секунд тишины, чтобы обдумать произнесенную вслух истину. Линда не торопила Люцифера, позволяя ему хорошенько осознать глубину своих переживаний. Дьявол же пытался вернуть утерянное присутствие духа.

- Смысл есть, – аккуратно продолжила доктор сеанс, опасаясь новой вспышки ярости, но понимая, что сильных эмоций не избежать, особенно если долго их сдерживать. - Мы с тобой работаем вместе несколько тысяч лет, Люцифер, и за все это время ты никогда не говорил со мной о Хлое, о вашем совместном будущем, каким ты его видишь. Почему ты так этого боишься? Ты представлял себе, что будет потом? Где и как вы встретитесь?

Дьявол сжал кулаки, едва справляясь с желанием повысить голос и уйти, хлопнув дверью. Этот разговор ни к чему не приведет, он лишь бередит старые раны, и только. Ох, уж эти психологи… Но он должен был помочь Линде.

- Когда временная петля закроется? – уточнил он, увиливая до последнего.

- И когда Хлоя умрет, - осторожно надавила доктор Мартин на больное.

На секунду Люцифер прикрыл глаза, не в силах выносить осознание этой неизбежности. Сколько лет прошло для него, он давно не считал – сотни тысяч или даже миллионы. Сколько детективу сейчас? Они расстались довольно давно, и уже тогда Хлое было около пятидесяти. Раз Линда умерла, то Хлоя, должно быть, находится сейчас совсем в преклонном возрасте. То, о чем говорит доктор, может произойти в любое мгновение. И когда это случится, Аменадиил сразу сообщит ему об этом.

- Все будет хорошо, - взяв себя в руки, сумел он ответить почти спокойно, выдержав пристальный взгляд любимого, но раздражающе дотошного психотерапевта. – Я не собираюсь наказывать себя, если ты об этом – мы обязательно увидимся. Я смогу быть с ней хоть каждый день, мне ведь больше не запрещено появляться на небесах.

- Но все-таки тебя что-то сильно беспокоит, - заметила доктор проницательно. – Не то ли, ради чего ты покинул человеческий мир? Ты считаешь, что твоя работа будет отнимать слишком много времени, и на отношения его совсем не останется?

- Ну, не то чтобы это серьезная проблема, - ухмыльнулся отчаянно скрывающий тревогу Люцифер. – Нет никаких сложностей в том, чтобы работать в аду, а для отдыха перемещаться в рай к Хлое. Вы, люди, всю жизнь так поступаете – работаете допоздна, встречаясь со своими половинами только вечерами.

- У вас с Хлоей еще будет свое «долго и счастливо», в том или ином виде, - согласилась Линда с улыбкой. – Ее душа ведь бессмертна.

Люцифер взглянул на нее и слишком быстро отвел глаза. Прищурившись, доктор Мартин следила за ним подозрительно.

- Но ты не веришь, что все будет настолько просто, так? - сделала она удивительный вывод. – Почему?

- За долгую человеческую жизнь многое могло произойти, - мрачно признал Люцифер, черты его лица ожесточились.

- Ты думаешь, Хлоя забыла тебя? – не поверила ушам доктор Мартин.

- Детектив умная, привлекательная женщина. Вокруг нее всегда вертелось много мужчин, и я не припомню, чтобы она стремилась к монашескому образу жизни. А главное, рядом с ней теперь нет меня. Мог ли ей понравиться кто-то еще за это время? – задал дьявол риторический вопрос и сам себе ответил: - Это более чем возможно. Сознательно обречь себя на одиночество – кто на такое пойдет?! Да я никогда и не посмел бы попросить ее об этом! Она заслуживает быть счастливой с кем бы то ни было. И мы оба с тобой знаем, что я – далеко не самый лучший кандидат из всех.

- Не думаю, что это когда-либо имело для нее значение, - улыбнулась Линда, вновь испытывая сочувствие к дьяволу, поразительно неуверенному в себе бессмертному, никогда до Хлои не знавшему поражений от женщин. – Или ты сомневаешься в своих чувствах к ней?

Люцифер посмотрел на Линду так устрашающе, что она вжалась в стул. Его чувства к Хлое не измерялись тысячелетиями, единожды возникнув, они оставались так же неизменны спустя время, а может, даже становились сильнее из-за долгого одиночества. А вот люди… их приоритеты зависели от обстоятельств. Если Хлоя встретит достойного мужчину, ее сердце может быть отдано ему.

- Когда ее человеческая жизнь закончится, для меня пройдет столько эпох, что я буду уже другим человеком – не тем, кого она встретила, и не тем, кем я стал за годы общения с ней. Понравится ли ей новая версия меня? – ткнул он в свою грудь пальцем, выпрямляя спину. В темных глазах пылал глубинный страх. Но Линда лишь снисходительно улыбнулась на этот пассаж.

- Я вижу того же самого Люцифера, которым ты был тогда. Дьявола, сумевшего одолеть тернистый путь от тьмы к свету. Ставшего возлюбленным и отцом. Ангелом, достойным того, чтобы его любили.

Впервые за весь сеанс в глазах Люцифера появился неуверенный проблеск надежды. Появился, но сразу погас под давлением тяжких сомнений.

- Знаешь, Линда, в аду грешникам кажется, что их мучения никогда не прекратятся, что пытка длится вечно – так и задумал отец. В раю все ощущается не так. – Он поднял на Линду взгляд, в котором плескалось отчаяние. - Души обретают там покой, буквально купаются в безмятежности, словно в приятном сне, от которого не хочется просыпаться – и Хлоя заслуживает именно этого. Думаешь, у меня есть шанс достучаться до ее сердца там? Думаешь, стоит отнимать у нее это чувство покоя и счастья?

Доктор Мартин нахмурилась, всерьез призадумавшись над его словами. Она никогда не была в раю, но живо представила то, о чем говорит Люцифер. И если дела обстояли именно так, то ситуация могла оказаться сложнее, чем она считала.

- Почему ты решил, что она попадет в рай, а не в ад?

- Что?.. Нет, это невозможно, - возмущенно воскликнул Люцифер, отрицая саму вероятность этого. – Хлоя не может попасть в ад, только не она! Но даже если бы это случилось, неужели ты думаешь, что я не сделал бы все что угодно, чтобы исправить это?!

- Хорошо, задам вопрос по-другому: почему ты решил, что она выберет рай? Аменадиил может перенести ее куда угодно…

- Я никогда не поставлю ее перед таким выбором, она заслуживает лучшего, - покачал дьявол головой и обвел руками пространство за пределами кабинета – каменное и пугающее, ну, за исключением воссозданного уголка Лос-Анджелеса и Люкса. – Никто в здравом уме не захочет поселиться здесь.

- Ну, я-то не была против… потусить с тобой, - усмехнулась доктор Мартин, пытаясь немного разбавить напряжение шуткой.

- Только потому, что ты испытывала чувство вины.

- С чего ты взял, что только поэтому? – заговорщицки подмигнула ему Линда с озорной улыбкой. Люцифер уставился на нее недоверчиво, удивленно. - Ну, может, отчасти было и так, но мои списки были гораздо длиннее, чем следовало. Я хотела остаться здесь, потому что ты мой друг! Потому что я знаю, как трудно нести в одиночку то бремя, что ты на себя взвалил. Я хотела побыть с тобой, Люцифер, потому что ты дорог не только Хлое, но и мне.

- Правда? – прошептал потрясенный Люцифер, медленно осознающий невероятное признание. Растроганно моргнув, он неуверенно улыбнулся, чувствуя себя так неожиданно хорошо, как никогда за эти долгие эры. Одиночество, сокрушающее его изнутри ежесекундно с момента возвращения в ад, отступило и позволило сердцу наполниться теплом, а воздуху куда легче проникать в легкие. На мгновение он ощутил себя не только понятым, но и нужным.

- Правда, - небрежно отбросив огрызок листочка с именем Люцифера, Линда пересела на диван и крепко обняла своего самого поразительного пациента.

- Но тебе пришла пора отправиться на заслуженный покой, - пробормотал он умиротворенно: его голова покоилась на ее маленьком плече, а с лица теперь не сходила почти счастливая улыбка.

- Пообещай мне, что не будешь отталкивать Хлою, если она здесь все же появится. Пообещай хотя бы подумать над тем, чтобы принять ее выбор, каким бы он ни был.

- Обещаю, - сдался он, чувствуя небывалый прилив надежды, словно лекарство смягчающей раны. – Я постараюсь.

- Если тебе захочется поговорить, - отодвинулась Линда, чтобы посмотреть дьяволу в глаза, из которых исчез фатализм, пугающий ее на протяжении всех лет, что им довелось поработать вместе, - ты знаешь, где меня найти.

Над ее головой возникло сияние, сделавшее фигуру прозрачной, медленно тающей. До последнего мгновения Люцифер сжимал исчезающую руку Линды, а затем, когда свет угас, унеся с собой свободную душу, грустно обвел глазами опустевшее помещение. Кабинет, где ему так часто было тяжело что-то признать и не менее часто становилось легче после того, как он выговорится, – эта святыня благодаря доктору Линде навсегда теперь останется с ним…

Хлоя Декер прожила долгую человеческую жизнь со всеми ее радостями и невзгодами. Было нелегко, порой невыносимо и очень больно, но было множество и потрясающих минут, которые она не променяла бы ни на что: счастье рождения дочерей, праздники с родными и друзьями, успехи в карьере. Оглядываясь назад, стала бы она что-то менять, если б смогла? Как она и ответила Рори несколько минут назад – нет.

Она знала, что Аменадиил встретит ее сразу после смерти, ни за что не пропустит это важное событие. Будучи посредником между братом и Декер, Аменадиил знал гораздо больше других людей, но свято хранил их тайну, уважая все принятые ими решения.

- Домой? – улыбнулся Аменабог, протягивая руку, за которую Хлоя с легким кивком ухватилась. Он знал, где ее истинный дом, без каких-либо слов, ведь сам неоднократно носил ее туда, пока она еще была живой, чтобы двое печально разлученных могли побыть вместе.

- Все тот же Люкс, – улыбнулась Хлоя, попав в апартаменты Люцифера, в точности воссоздающие атмосферу Лос-Анджелеса пятидесятилетней давности. Настоящий город сильно изменился с тех пор, и оттого особенно приятно было вернуться в прошлое, в котором она когда-то была так отчаянно и недолговечно счастлива с любимым.

- Видимо, он все еще по нему скучает, - ухмыльнулся Аменадиил, с неодобрением оглядывая разведенный в пентхаусе бардак: повсюду валялись пустые бутылки и грязные стаканы, пепельницы были переполнены и на предметах лежала пыль. Люцифера не было здесь несколько дней или даже недель, и он не спешил навести тут порядок, словно это место уже его не радовало.

- Не думаю, что он скоро здесь появится, - с сомнением огляделась Хлоя, боясь даже представить, насколько упал моральный дух ее возлюбленного дьявола, если он не возвращается домой, даже чтобы просто переночевать.

Они никогда не обсуждали, что будет после ее смерти – для Хлои ответ был очевиден, но для него, видимо, нет. Только теперь Декер поняла, что для него значили эти тысячи лет без нее, и насколько он не верил в счастливое воссоединение. Может, он считал, что ей захочется остаться в раю? Линда говорила ей, что он может так думать, но она не верила. А теперь, наблюдая безрадостную картину, жалела, что не сообщила ему о своих намерениях раньше.

- Ты права, - подал ей руку Аменадиил, чтобы перенести туда, где прямо сейчас находится Люцифер. Бродить между камерами пыток ада одной было очень опасно. А дьявол, судя по всему, был очень занят, раз не почувствовал появления другого ангела.

- Как ты узнал, что он здесь? – стоя в адском каменном кармане между камерами, смотрела Хлоя на простую деревянную дверь, напоминающую что-то из ее человеческой жизни.

- Он всегда здесь, - усмехнулся Аменадиил, напоследок ободряюще сжав плечо девушки, долгий путь которой был окончен – остался последний решающий шаг. – Удачи.

Как и Хлоя, Аменадиил знал твердое мнение брата о том, что детектив заслуживает места в раю. И что Люцифер никогда не позволил бы ей страдать от вины или сделать свой выбор под давлением обстоятельств. Единственное, чего они не знали, это того, что Линда понимала своего необычного пациента лучше него самого и завершила терапию взятием обещания, что исключало вероятность любых истерик.

- Привет, детектив, - не веря своим глазам, моргнул Люцифер, разрываясь между двумя взаимоисключающими эмоциями: истинного блаженства от встречи и горького осознания смерти.

- Решила, что тебе нужен партнер, - улыбнулась Хлоя, приятно удивленная легким принятием ее появления, и все же не упустившая коснувшихся ее возлюбленного изменений: глубоко скрытой тоски, которая сидела у него внутри много тысяч лет, и которой теперь пришел конец. Пятьдесят лет разлуки, которые ей казались мукой, для него стали настоящей адской петлей, и она даже представить себе не могла, чего на самом деле стоило ему это решение. Ангельское терпение – в этот миг Хлоя познала истинное его значение.

Непохоже было, чтобы Люцифер нашел нужные слова, поэтому Хлоя просто шагнула вперед и потянулась к его лицу, давая понять без малейших сомнений, что собирается быть с ним во всех смыслах, отныне и навечно. Их губы соединились впервые за долгие тысячелетия, казавшиеся вечностью, и в тот миг, когда он ответил, она ощутила безграничное, неизмеримое счастье, райскую безмятежность. Ее дом никогда не был там, куда заносило души после смерти по внутреннему самораспределению, он был там, где она оставила половину своего сердца. С Люцифером, куда бы он ни пошел, где бы ни находился… незримо она всегда была с ним, а он с ней.

- Итак, на чем мы остановились? – улыбнулась она, занимая второй стул, который поставил для нее Люцифер, не сводящий с нее потрясенных глаз ни на секунду. Это напоминало ей их воссоединение в ее человеческой жизни, когда она увидела его дьявольское лицо и вернулась после месячного отсутствия. Тогда он тоже смотрел неотрывно, ожидая какой-нибудь резкой реакции, но и тогда, и сейчас, Хлоя не собиралась давать ему повод расстраиваться. Вся ее жизнь свелась к этому самому моменту начала их вечной жизни вдвоем, и она испытывала лишь облегчение, что тяжелые времена подошли к завершению.

- Это твой выбор? – недоверчиво смотрел на нее Люцифер, пытаясь понять, что творится у нее внутри на самом деле, не скрывает ли она от него что-то важное, оказавшее неправильное влияние на ее решение. Он с трудом мог поверить, что она здесь. Просто вошла в кабинет и заняла место, и всегда теперь будет рядом. Что ему не придется вечерами мотаться в рай и завоевывать ее сердце вновь и вновь. Что его долгий одинокий путь закончился, и он никогда на него больше не ступит.

- Точно. Мой выбор, - подтвердила она, и он не заметил ни малейших признаков колебания на ее красивом и помолодевшем лице, каким оно было в их самую первую встречу – только покой и радость. – Ты же это знал.

Она говорила правду. И Люцифер ощутил: в глубине души он всегда понимал, что все будет именно так. Таковым было ее истинное желание.

___________________________

Форум

|| Следующая глава