Джейн снизил темп и огляделся по сторонам. К счастью, людей на улицах было не так уж и много. Послеобеденное время: клерки успели пообедать и вернуться в свои офисы, домохозяйки начали готовить обед в ожидании мужей, которые скоро вернутся с работы, а дети ещё не успели вернуться из школы. Тем не менее, наверняка найдется несколько человек, которые заметили его и смогут опознать – слишком уж внешность приметная.

Джейн свернул в небольшой переулок, снял пиджак и жилетку, потом снова надел пиджак. Кудрявый мужчина в костюме-тройке - это слишком уж экзотично, а сейчас лишнее внимание ни к чему. Он свернул жилетку и засунул ее под мышку. Надо выбираться из города и желательно остаться незамеченным.

Джейн достал телефон. Это был его личный, с чистым номером и сим-картой, купленной не на его имя – незаменимая вещь как раз для подобного случая. Свой рабочий телефон он распотрошил практически сразу же после того, как выбрался из парка. Аккумулятор был выкинут в урну, сим-карта была сломана и брошена в другом месте, а сам телефонный аппарат нашел свой последний приют в городской канализации, будучи выброшенным в проем для сточных вод.

Джейн набрал номер и стал считать гудки.

- Джимми, привет! Это Патрик.

- Привет, - голос на том конце звучал не слишком приветливо.

- Я тут был неподалеку и подумал, что пора бы нам завершить наше маленькое дельце, чтобы навсегда расстаться довольными друг другом.

- Это вряд ли.

- Ты про «расстаться» или про чувство взаимного удовлетворения?

- Что тебе нужно, Патрик? - мужчина сделал ударение на последнем слове.

- Хочу получить долг, ты же знаешь, карточные долги - святое.

- У меня нет сейчас таких денег.

- Мне не нужна вся сумма. Сто пятьдесят тысяч наличными, а остальное – услугой.

- Что за услуга?

- Новые документы: права, удостоверение личности и паспорт для выезда за границу. Все должно быть безупречно.

- Ха, похоже, у тебя проблемы, ты случайно не шлепнул кого-нибудь?

- Ну, к нашему делу это отношения не имеет, но, удовлетворяя твое любопытство, да, шлепнул, с особой жестокостью.

На том конце на несколько секунд воцарилось молчание, потом голос произнес:
«Ну и почему я не пошлю тебя к черту и не сдам полиции, если ты ко мне заявишься?»

- Знаешь, Джимми, вот именно за это ты мне всегда и нравился: для криминального авторитета у тебя широкий кругозор и отличная логика. Я помогу тебе с аргументами: во-первых, если сдашь меня копам, то твои дружки-вурдалаки перестанут тебя уважать, решат, что ты крысятничаешь и сливаешь информацию копам, а потеря авторитета в твоем бизнесе это то, что может привести к потере головы. Во-вторых, если меня возьмут, боюсь, я не выдержу и проболтаюсь о твоих маленьких заначках на той заброшенной автомобильной свалке. В-третьих, ты сэкономишь на возврате, учитывая, что документы, это тоже твой бизнес. В-четвертых ...

- Хватит, когда нужны деньги и документы?

- Через час.

- Ты что, совсем тронулся? Как я успею за час? И потом мне нужны твои фотографии.

- Встретимся в клубе через час, фотографии сделаешь на месте, заготовки ищи сейчас.

Патрик повесил трубку и пошел вниз по переулку. Он оказался на небольшой тихой улочке со стройным рядом коттеджей. Хороший район, дорогие дома, практически пустая улица. Патрик шел по теневой стороне, стараясь быть не слишком заметным. Наконец, он, казалось, заметил то, что искал.

Большой дом, на стоянке перед домом стоял небольшой грузовичок, в который грузчики составляли коробки. Дом еще выглядел обжитым, значит, вещи еще до конца не собраны. Возле грузовичка суетился мужчина среднего роста, давая указания. Один из грузчиков закрыл машину, другой сел на водительское сиденье. Тот, что закрывал двери, получил от мужчины подпись, сел в машину, и грузовик отъехал от дома. Мужчина какое-то время смотрел ему вслед, а потом, словно очнувшись, хлопнул себя по ноге и посмотрел на часы.

«Ага, отпросился с работы, чтобы сдать вещи в перевозку, значит, опаздывает и сейчас уедет.
Семьи дома уже нет, видимо, осматриваются на новом месте. Идеально», - подумал Патрик.

Мужчина, словно следуя его указаниям, спешно закрыл все двери, сел в машину и быстро отъехал от дома. Джейн огляделся по сторонам и быстро юркнул к боковой части дома.

«Мог бы и не закрывать, сэкономил бы мне время», - подумал он, ковыряясь скрепкой в двери черного хода.

Он аккуратно открыл дверь, обошел полураскрытые коробки, в которых лежали вещи. Часть вещей все еще оставалась на своих местах. Хозяевам предстояла большая работа. Он невольно вспомнил, как упаковывал вещи, после того, как… Он мотнул головой, пытаясь сконцентрироваться на настоящем, и двинулся вверх по лестнице. Зайдя в комнату, подошел к шкафу. Там еще оставались кое-какие мужские и женские вещи. Но рубашки и костюмы его не интересовали, он присел на корточки и стал аккуратно перебирать сложенные внизу вещи. Наконец, он выудил, то, что искал – джинсы, футболку и большую толстовку с капюшоном.

Быстро сняв свою одежду, он сложил ее в пакет, который взял тут же, в шкафу, и натянул на себя чужие вещи. С футболкой проблем не возникло, а вот с джинсами пришлось повозиться. Хозяин одежды был приблизительно его комплекции, но, видимо, в отличие от Патрика, все же навещал спортзал почаще. Не то чтобы, у Джейна было так много лишнего веса, но застегивая джинсы, он подумал, что неплохо бы скинуть пару килограммов. Он невольно вспомнил, как Лисбон хихикала над ним на прошлой неделе, когда он ел кекс, лежа на своей кушетке.

- Джейн, рано или поздно тебе придется сделать выбор между кексами и диваном, или ты когда-нибудь превратишься в большого, толстого рыжего кота, - Лисбон явно была в хорошем настроении и была готова к маленькой игривой перепалке.

- Ну, если ты обещаешь взять меня домой, изредка чесать за ухом и не будешь кастрировать, я согласен, - парировал он невозмутимо, продолжая поглощать кекс.

Лисбон вспыхнула, буркнув «Ну вот еще!», и поспешно ретировалась в свой кабинет. «Туше, дорогая», - подумал он тогда.

Лисбон. Как это все казалось теперь далеко и нереально. Одна неделя, и вот он в бегах, ворует одежду простого американского клерка.

Но надо сконцентрироваться, нельзя сейчас думать об этом. Джейн пошел в ванную, чтобы завершить преображение. Он пошарил по ящикам небольшого шкафчика, вытащил электробритву и крем для бритья. Через пять минут в отражении в зеркале он увидел абсолютно лысого мужчину лет сорока, с лихорадочным взглядом и кругами под глазами. Ну что ж, если его поймают, то это явно повеселит полицию, да и брить его в тюрьме не придется.

Он аккуратно вернул вещи на свои места, вытащил пакет с мусором из маленькой урны, в котором красовалась его шевелюра, забрал пакет со своими вещами, взял бейсболку, которая валялась в самом углу полки и явно не особо была дорога хозяину, и покинул дом. Проходя мимо баков с мусором, он выкинул пакет, который забрал из ванной.

«По крайней мере, я им мусор вынес, - подумал Джейн, - а вещей он хватится не скоро, если хватится вообще, при переезде можно и что-то покрупнее потерять».

Через двадцать минут он уже стучался в дверь черного хода в небольшом переулке. Кляцнул засов, дверь открыл детина ростом под два метра.

- Я к Джимми.

Громила отодвинулся, давая ему пройти. В комнате его ждал Джимми и еще какой-то парень лет двадцати пяти с бегающим взглядом и нервическими движениями.

- Ого! Это ты к тюрьме готовишься? - хохотнул Джимми.

- Да нет, жарковато тут у вас.

- Эй, Фрэнк, давай, сними его.

Фрэнк подвел его к стене, на которую был натянут кусок ткани, выставил свет и сделал несколько фото, после чего спешно покинул комнату.

- Ну что, Патрик, я даже знаю, кого ты грохнул, только что сказали в новостях.

- И что сказали?

- Что был убит известный серийный убийца, терроризировавший Калифорнию. Ты теперь, типа, бэтмэн, неа, болдмэн (прим.автора: boldman – лысый человек), - хохотнул Джимми.

- Юморист ты, Джимми.

- Да ладно, Патрик, не обижайся, я тебя уважаю, ты убил-таки этого ублюдка, мужик! Знаешь, я ведь все равно мог бы тебя послать, несмотря на все твои угрозы, но я тебе помогаю, потому что ты его правильно грохнул, - в голосе Джимми читалось неподдельное уважение. Что теперь?

- Мне надо выбраться из города, поезд и самолет не подходят, думаю, идеальный вариант – автобус. Мне нужно, чтобы твои люди добросили меня до автовокзала, а там я сяду на автобус до Тихуаны или Эль-Пасо (прим.автора: Мексика).

- Умно.

- Ну, - Патрик усмехнулся и кивнул, и потом помрачнел. - Джимми, можешь сделать мне маленькое одолжение?

- Еще одно?

- Да ладно, брось. Где деньги, что я просил наличными?

- Вот, - Джимми подвинул небольшую черную сумку ногой, - здесь сто пятьдесят тысяч мелкими купюрами.

- Хорошо, спасибо, - Джейн потянулся к сумке, открыл ее, и достал пятьсот долларов из верхней пачки, положив их перед Джимми.

- Это что, сдача? Или я должен сгонять за сигаретами?

- Нет, - усмехнулся Джейн. - Ты же ведь получаешь, скажем так, «ренту» от цветочного магазина на углу улицы?

Джимми кивнул.

- Тебе нужны цветы?!

- Да, я хочу, чтобы кто-нибудь отвез три букета на два адреса.

- Три букета на ДВА адреса?

- Да, именно так.

- О, да ты не промах, у тебя две подружки, и ты хочешь смягчить пилюлю расставания? Тогда почему два букета на один адрес? Ты спал с близняшками? - во взгляде Джимми был неподдельный интерес, который тут же сменился стыдом, после того, как Джейн начал отвечать.

- Один, маленький, из ландышей и большой из белых калл, отвезите на кладбище, на могилы Анджелы Раскин-Джейн и Шарлотты Джейн. Они на третьем ряду от входа налево. Ландыши Шарлотте, она их очень любила. Я хотел бы сделать это сам, но меня там будут ждать. Можете отвезти не сегодня, где-то через неделю, чтобы не привлекать внимания. А третий, на другой адрес, записывай… - Джейн продиктовал адрес. - Пусть их отнесет курьер без формы, лучше попросить какого-нибудь мальчишку, лет десяти, она не будет расспрашивать ребенка.

- О, да ты романтик! Так все-таки подружка была.

- Это не совсем то, что ты думаешь, но я перед ней очень виноват. Теперь запиши состав букета…

- Дай угадаю, розы, красные, нет, желтые.

- Нет, в букете должна быть мальва, побольше мальвы, потом еще астры, колокольчики, белая камелия и пурпурный гиацинт.

- Чего-то ты перемудрил, смотреться, конечно, будет неплохо, но не слишком ли вразнобой?

- Джимми, если бы я знал, что у тебя такое тонкое чувство стиля, не сел бы с тобой играть. Я не смог поговорить с ней перед тем, как все произошло, это мое послание.

- Ух ты, и что оно значит?

- Работаешь над расширением кругозора, Джимми? Мальва – мольба о прощении, колокольчик и астры – «думаю, помню о тебе», камелия – восхищение и бесконечная благодарность, пурпурный гиацинт – «прощай». Только не перепутайте цвета и количество, это очень важно.

- Вот это да! Хорошо быть умным. Ты уверен, что она поймет?

- Поймет. Она поймет.

В комнату зашел Фрэнки и протянул документы. Паспорт и права на имя Дэниэла Брауна.

- Спасибо, Джимми, - Джейн взял сумку, документы и протянул Джимми пакет, в котором был его костюм, - сожгите это где-нибудь на свалке, чтоб никто не видел.

- Сделаем. Ну, бывай, мужик! Скажу ребятам, чтобы довезли тебя до автовокзала.

Через час Патрик сидел в автобусе, направляющимся в Тихуану. Автобус был набит мексиканцами, в нем было всего три-четыре американца. Джейн поглубже надвинул на голову капюшон. С непривычки голове было прохладно, он никогда раньше не брился налысо, сколько он себя помнил, у него всегда была шапка густых, волнистых волос. Мама так любила их расчесывать, когда он был маленьким, а он все боялся, что они слишком отрастут, и она станет заплетать их в косички, как девчонке. Как же давно это было…

Но он несильно сожалел о волосах, решение побриться было самым правильным. Такая маленькая деталь, а внешность изменилась существенно: нос стал казаться больше, губы тоньше, вид этакого крутого парня. Учитывая, что уже сегодня вечером его физиономию будут транслировать по всем телеканалам, а завтра обклеят ею пол Калифорнии, изменение внешности было как нельзя кстати.

Наконец, автобус тронулся, мерно покачиваясь на старых рессорах, за окном замелькали огоньки домов в ранних сумерках. Патрик почувствовал, что его клонит в сон. Впервые за весь день ему не надо было никуда бежать, и он остался наедине с самим собой. Не самая лучшая компания, учитывая обстоятельства. Он убил Красного Джона и, наконец, отомстил, но вот она, жестокая ирония - он продолжал преследовать его даже мертвым. Теперь его, Патрика Джейна, разыскивают за его убийство, и если найдут, то поджарят на электрическом стуле.

День был тяжелым, и думать о будущем не слишком хотелось. Было ли у него будущее вообще?

И он стал вспоминать Анджелу, Шарлотту, как он делал всегда, когда хотел уйти от реальности. Будь они живы, он бы сейчас переживал о том, как бы отвадить от своей девочки нахальных кавалеров, а Анджела бы «изводила» его разговорами о том, что надо подумать о её образовании, и том, как бы попасть в приличное общество. Странное дело, но Дэнни был прав, когда сказал ему, что после смерти он стал с большим пиететом относиться к жене. При жизни он ее не боготворил. Да, он любил ее, она была первым серьезным чувством, они знали друг друга чуть ли не с детства.

Он был сыном Алекса Джейна, шарлатана и мелкого пройдохи, а она принадлежала к элите ярмарочного общества. Ее семья занималась поставками аттракционов для цирков и передвижных ярмарок. Она ходила в красивых платьях, посещала школу, играла на пианино и так застенчиво ему улыбалась, когда приезжала к дяде на каникулы. У Патрика просто не было шансов устоять. Классическая история отличницы и хулигана. Но он всегда мечтал о чем-то большем, чем просто выбиться в люди. Он как будто чувствовал, что его жизнь пройдет не в этом балагане, он будет дурачить людей, но его главный фокус будет в том, что никто из этих простофиль никогда не догадается, что он сын шарлатана и пройдохи. И у него получилось, он не просто сбежал, он добился, чего хотел, и Анджела сбежала с ним.

Она была красива, но он встречал и более красивых женщин. Вообще, он никогда не мог пожаловаться на отсутствие женского внимания, но Анджела была особенной, она знала о нем больше, чем кто-либо, и, тем не менее, любила его, а для него она была олицетворением той детской мечты о нормальной, другой жизни. Женитьба была логичным продолжением романа, потом, через какое-то время, появилась Шарлотта. Вопреки нынешним ощущениям, семейная жизнь не была карамельной сказкой. В роли жены кроткая и милая Анджела иногда могла быть крайне непримиримой и заставляла делать его вещи, которые он не хотел. Они иногда ссорились и в тот момент не слишком напоминали любящих супругов, но в конце все всегда заканчивалось примирениями, и если Патрику везло, то примирения включали агрессивный секс, и уж тогда-то пострадавшей стороной он себя точно не чувствовал.

Кроме того, у них была Шарлотта, а Патрик всегда просто млел при виде дочери. Иногда он пытался быть строгим папой, ругать ее, когда она разбрасывала кругом свои игрушки, но в конечно счете, они оба знали, что папа послушно сделает все, что хочет его малышка.

Изнурительный день, все события, мерное покачивание автобуса и воспоминания о семье привели к тому, что Патрик уснул во время своих рассуждений.

Ему снилось, как они возвращаются из сада в дом после пикника, Анджела что-то шепчет ему на ухо, а Шарлотта тянет за руку играть. И вот они уже играют в чаепитие, Шарлотта разливает воображаемый чай, а Патрик должен будет натурально изобразить, как он обжегся воображаемым горячим чаем. Анджела стоит в дверном проеме и наблюдает за ними какое-то время, прежде чем уйти. Потом Шарлотта долго и почти педантично убирает со стола свою посудку, рассаживает кукол по местам. Опять этот глупый папа перепутал и посадил Бетти и Кристи вместе, они же вчера поссорились.

Вот Шарлотта делает свое обычное выражение лица - хитро-просительное. Она явно чего-то попросит у него.

- Заплети мне косички, папочка. Заплетешь? Только не просто косички, а французские, корзиночкой, помнишь, как в том мультике?

- А ты вечером не будешь капризничать перед сном и мешать нам с мамой?

- Мешать вам целоваться? Не буду, - хихикнула она.

- Сколько раз я тебе говорил не подглядывать за нами, а? Ладно, иди сюда.

Патрик стал разделять пряди и плести косы. Волосы были такого же цвета, как у него, тоже вьющиеся, но на ощупь были мягкие как пух. Наконец он с удовлетворением посмотрел на свою работу. Красиво, Лисбон бы тоже пошло. Стоп! Лисбон?

Автобус подскочил на какой-то яме, и Патрик проснулся. Он не сразу понял, где находится. У него на плече лежала голова мексиканца, который спал в соседнем кресле, за окном было темно, но он понял, что они где-то в районе Сан-Маркоса, а значит, Мексика уже недалеко.

Первый шок уже прошел, сон позволил организму отдохнуть, и у него теперь вряд ли получится заснуть. Что же дальше? Сожалеет ли он о содеянном? Абсолютно точно, нет. Почему же так паршиво: никакого удовлетворения и так плохо на душе, хуже, чем было вчера или неделю назад.

Врать себе бесполезно. Лисбон. Он опять обманул, опять бросил ее разгребать оставленный беспорядок, только на этот раз он не планировал возвращаться, просто потому, что не мог. А если б мог, что тогда? Изменилось ли что-нибудь, если бы Красного Джона сбила машина, пока он убегал от него? Чтобы он тогда делал, не скрываясь от полиции?

Лисбон определенно играла важную, если не центральную роль в его жизни. Она всегда считала, что он ей нужен больше, чем она ему. Пожалуй, только он всегда знал, насколько это далеко от истины.

Его маленькая сердитая принцесса всегда была тем стержнем, который не давал ему сломаться. Да, она часто на него кричала (за дело, надо сказать), сварливо пилила за поведение, как провинившегося школьника, но именно она жалела его, оказывалась рядом в тот момент, когда была так нужна, и всегда ждала и прощала.

А этот взгляд восхищения и обожания, который она так старательно скрывала после очередного его гениального трюка! И чем он, пройдоха и мошенник, заслужил двух таких чудесных женщин, которые его полюбили. Анджела и Тереза – такие разные и такие похожие. Хотя по терпению Тереза явно была чемпионом. Анджела и за меньшее спустила бы с него шкуру, не задумываясь, а Тереза только обиженно косилась на него из-за стекла своего кабинета, когда думала, что он не смотрит.

Пожалуй, он, наконец, попытался бы что-то предпринять, выяснить, не против ли она позаботиться о нем на двадцатичетырехчасовой часовой основе. Уж он-то не остался бы в долгу. Джейн был у нее в спальне только раз, когда тот идиот-психолог пытался убедить ее, что она убила педофила. Но ему там определенно понравилось, он, конечно, добавил бы аксессуаров, хотя нет, вообще стоило бы переехать - там маловато места, купить кровать побольше...

Стоило бы, но Красного Джона не сбила машина, его убил он. И теперь он - беглый преступник на пути в Мексику, а бедная Лисбон сейчас, наверное, взахлеб рыдает в подушку, рыдает из-за него, из-за того, что он сделал, из-за того, что это конец. Впервые за долгое время ему самому захотелось заплакать. Проклятый Джон, он и после смерти преследует его. А Лисбон его, скорее всего, ненавидит. Он столько врал ей, обманывал и вот, наконец, окончательно бросил.

Он не просил его любить, он не виноват, но почему же так больно? Она справится, она сильная, потоскует и начнет жить дальше.

Только бы не начала пить, хотя нет, пример отца был достаточно красноречив. Если бы Патрик верил в Бога, он попросил бы у него счастья и покоя для нее, чтобы забыла его и жила дальше.

Может, не стоило посылать цветы, бередить душу? Нет, может, ей станет хоть немного легче, она поймет, как много она значит для него, как ему жаль, как он хотел бы ей сказать об этом, но теперь не сможет.

---

Буду ждать всех читателей на форуме.
А за проверку не забудьте поблагодарить неповторимую Shantanel