Глава 20

Предупреждение от авторов. Сцену в кафе авторы немного подсмотрели в сериале «Спецназ»

«20 июня 1996 года.

Помириться с Фрай сразу у меня не получилось. Моя жена всерьез на меня разозлилась. Она даже отказалась жить в одной из наших квартир и обитала в съемном жилище.

Первое время она просто отказывалась меня видеть. Потом и видеть и разговаривать. Кончилось все это тем, что её временные соседи вызвали полицию, когда я орал на крыльце, чтобы она меня хотя бы выслушала.

Я долго разбирался с прибывшим на место вызова ажаном. Все-таки французы уникальная нация. Наш диалог в той же Великобритании сочли бы бредом двух сумасшедших, а здесь шло разбирательство по поводу заводить или не заводить дело на скандалиста, мешающего честным гражданам отдыхать. Я очень люблю Францию, и у меня нет никаких сомнений в том, что последние дни своей, я надеюсь, достаточно долгой жизни я проведу именно здесь.

— Мсье так громко разговаривает. Он поссорился с подругой?

— Нет, мсье не поссорился с подругой, — ругаться с представителем власти мне было не с руки, поэтому я старался быть вежливым.

— То, что мсье поссорился с другом, также не дает ему право нарушать спокойствие, мсье ведь в курсе, который сейчас час? — ажан также оставался сама любезность.

— Мсье традиционен, и здесь находится его жена, — мне уже становилось смешно.

— Мадам с любовником?

— Надеюсь, нет. Это в интересах гипотетического любовника.

— О, я понимаю. Мсье поссорился с женой, может, мадам и мсье отдохнуть недолго друг от друга? У мсье же есть подруга?

— Если у мсье обнаружится подруга, то ему лучше начать готовить место в фамильном склепе.

— Мадам, — полицейский расплылся в улыбке и бросился целовать руки вышедшей Фрай. У меня просто дыхание перехватило. Какая она красивая и как давно я её не видел. Но вот этот джинсовый сарафан с открытым лифом, конечно, ей необычайно идет, но его нужно сжечь. И вообще, куда этот ажан смотрит? Так, у Фрай в гардеробе будут только мантии! Она все-таки волшебница, вот и пусть мантии носит. И о чем они так долго шепчутся?

Я решительно подошел и обратил внимание полицейского на себя. В конце концов, он к кому приехал? Ко мне, вот пусть со мной и разбирается.

— Я так понял, что у мадам и мсье сложный период? — ажан все еще не отводил взгляда от Фрай. — Мадам и мсье разводятся? — мне показалось, или в голосе этого... этого... прозвучала нотка надежды?

Я чуть слышно зарычал. А Фрай, вот видит же моё состояние, решила воспользоваться подвернувшимся шансом на всю катушку. Подхватив полицейского под руку, она защебетала:

— Вы знаете, мсье, все, похоже, к этому идет, — рядом со здоровенным парнем она выглядела как фарфоровая статуэтка, а я мысленно прикидывал, хватит ли у меня сил на тотальный Обливиэйт целого дома, все жильцы которого обосновались у окон, и куда я буду прятать тело. — Но всё будет зависеть от того, каким образом мсье извинится и как именно будет заглаживать свою вину, — ажан скептически посмотрел на меня, словно сомневаясь, что вот конкретно этому мсье удастся как следует загладить какую-то вину. — Однако, мадам приняла решение все-таки дать мсье шанс.

Полицейский был так разочарован, что уехал, похоже, позабыв, зачем он вообще сюда приезжал.

Я долго смотрел на Фрай, затем чуть слышно прошептал:

— Зачем ты так со мной?

— А ты? За что ты со мной так поступил?

— Я был пьян.

— Это не оправдание.

— Ты права, это не оправдание. Этого больше не повторится.

— Ты просто не представляешь, что я пережила...

— Прости меня, малыш, — я просто встал на колени и, обхватив жену за бедра, уткнулся лбом в её живот.

На мгновение мне показалось, что она запустила руку в мои волосы, а затем, мягко отстранившись, Фрай сказала:

— Я не могу, не так быстро.

— А когда?

— Я не знаю, но ты можешь попытаться, — она слегка улыбнулась и пошла в свой временный дом, а я так и остался стоять на коленях перед подъездом.

И вот сейчас я осваиваю то, что мы с Фрай благополучно пропустили в юности. Я ухаживаю и пытаюсь соблазнить свою собственную жену.

В тот вечер у нас было назначено свидание, начало которого мы решили провести вместе с Рейнардом, Эваном и Андре.

Мы сидели в небольшом уличном кафе на набережной Сены, рядом с отелем, и ждали мою жену.

Уж не знаю почему, но мы не сговариваясь все четверо оделись в военную форму.

Я задумчиво катал в руках маячок. Точно такой же был внедрен нами в кровь Хвоста.

— Зачем он тебе? — мои размышления прервал голос Рея.

— Нам нужно поместить его в кого-нибудь из Золотого трио, чтобы не чувствовать себя полными идиотами и не бегать за ними по всей стране. В идеале, это должен быть или сам Поттер или Грейнджер.

— Почему ты исключаешь Уизли?

— Потому что он парень не очень надежный, — задумчиво говорил я, обводя взглядом маленькую площадь. На мгновение мне показалось, что у меня галлюцинации. Я закрыл глаза и снова их раскрыл. Нет. Грейнджер сидела за соседним столиком и читала какую-то книжку. Охренеть. Сидеть в Париже на берегу Сены и читать книжку. — На ловца и зверь бежит, — пробормотал я, вставая и одергивая форму.

— Ты что задумал? — с любопытством поинтересовался Андре.

— Хочу разбавить нашу мужскую компанию обществом прелестной девушки. Держи, — я кинул маячок Рею. Ну не сам же я буду его устанавливать. — Учитесь, неудачники.

Я подошел к девушке и встал таким образом, чтобы закрыть её от Рея, ненадолго. Пусть это будет сюрприз.

— Bonsoir, mademoiselle, — я, подцепив ручку девушки, склонился к ней. Гермиона дернулась и испуганно посмотрела на меня. В этот момент я решил, что говорить мы будем только по-французски. Так у нас было гораздо больше шансов остаться неузнанными. — Позвольте поинтересоваться, что такая очаровательная девушка делает одна в компании книги в самом романтичном городе в мире?

Гермиона слегка покраснела. Французский она знала неважно и говорила с акцентом, и, похоже, полностью сосредоточилась на переводе.

— Я из Англии, я приехала сюда с родителями ненадолго отдохнуть.

— Вы англичанка? Как очаровательно, — я улыбнулся. — Не сочтите меня слишком навязчивым, но, может быть, вы составите компанию мне и моим друзьям на этот вечер.

Девушка вздрогнула, её зрачки расширились, а мне захотелось пнуть самого себя. Ей ведь всего семнадцать. Вот она и подумала хрен знает что. Подняв руки, я рассмеялся:

— Нет-нет, ничего, что могло бы поставить под сомнение ваше целомудрие, только здесь в этом кафе, здесь полно народу, и скоро его станет еще больше, так что похищать Вас из такого людного места невыгодно с любой стороны.

— А почему Вы подошли ко мне? — она снова покраснела.

Я слегка нахмурился. Это прелестное создание думает, что она непривлекательна, что ли? Ну, думаю, Рей очень быстро её переубедит.

— Пообещайте, что не выдадите меня, — я заговорщицки понизил голос. В её глазах блеснули лукавые искры и она кивнула. — Я поспорил с этими неандертальцами, которые по стечению обстоятельств являются моими друзьями, а один из них даже родственником, что вы все-таки присоединитесь к нам за нашим столиком.

— Они уверены, что не соглашусь? — губы Грейнджер уже кривила легкая улыбка.

— Да. Они поставили на это сто франков.

— А если я пойду с Вами, половина моя? — Шляпу в утиль! Это Слизерин! — У Вас такое забавное выражение лица стало. Я пошутила, — и она, слегка откинув голову назад, негромко рассмеялась. Затем протянула мне руку. — Гермиона.

— Сев, — я пожал протянутую руку и, не выпуская её из своей руки, потянул, вынуждая девушку подняться. — Пошли?

Она кивнула, и, подхватив свою сумочку и книгу, позволила подвести себя к нашему столику.

— Знакомьтесь, Гермиона, — я представил девушку и помог ей сесть рядом с Рейнардом.

Взгляд Рея обещал мне такое... Я даже задумался, а не слишком ли он много времени стал проводить в обществе Эйвери?

— Андре, — мой друг-наставник-секретарь приложился к маленькой ручке.

— Эван, — полковник ограничился кивком.

— Рей, — или мне показалось, или Рейнард задержал её руку в своей немногим дольше, чем нужно было для того, чтобы обозначить поцелуй.

— Можно поинтересоваться, вы все военные? — девушка начала понемногу оттаивать. Как бы то ни было, а для неё это будет лишь небольшое приключение, небольшая передышка перед действительно серьезными испытаниями в самом центре ночного летнего Парижа.

— Нет, ну что вы, мадмуазель, — мягкий баритон Эвана заставил девушку расслабиться еще больше. — Мы только что проводили дружеский матч по пейнтболу.

— Вы переоделись? — в голосе Гермионы послышалась легкая насмешка.

— Нет, Гермиона, — я еще раз убедился, что грассирующее французское «Р», делает звучание её имени просто изумительным. — Мы просто хорошо играем.

— Вот, например, Сев, он очень быстро бегает, — Рей говорил по-французски с легким акцентом, но девушка, похоже, этого не заметила. Мы все рассмеялись.

— А чем вы все-таки занимаетесь?

— Мы работаем в небольшой фирме. Закрытое акционерное общество, — любезно просветил Гермиону Андре. — Рей вот у нас бухгалтер.

— Бухгалтер?

— Да. Правда, он только отнимать и делить умеет. Минус один, минус два, у него это отлично получается, — не удержался я.

— Он еще умеет умножать на ноль, — рассмеялся Эван.

— А Сев у нас водитель. Так умеет зарулить, что просто дух захватывает, — Рейнард решил блеснуть.

— Да, правда, ты называешь меня маленьким, бесполезным, ни на что не способным тупым свином.

— Эй, я тебя всего лишь один раз назвал Пятачком!

— Ну, я просто перефразировал.

— А Андре?

— А Андре у нас секретарь шефа. Такой кофе варит, уф. Хотя он иногда считает, что у некоторых личностей авитаминоз. И пытается всеми силами восстановить запас железа в крови данного бедолаги.

Гермиона рассмеялась.

— Дайте угадаю, Эван имеет какое-то отношение к охране вашей фирмы.

— Гермиона, — в голосе полковника прозвучало явное восхищение. — Я даже не знаю, позавидовать или посочувствовать вашему будущему мужу, такая проницательность.

— Тебя нельзя оставить ни на секунду одного, — раздался такой родной голос за моей спиной. — Уже пытаешься мне изменять?

— Конечно, — развернувшись, я подхватил Фрай и легко посадил её к себе на колени. — Ты ведь не хочешь меня простить, вот и приходится искать подружку.

Гермиона снова слегка покраснела, пробормотав себе под нос по-английски: «Французы».

— Фрай, — моя женщина, перегнувшись через столик, протянула руку Грейнджер. — Я жена этого оболтуса.

— Гермиона, — девушка пожала протянутую руку и улыбнулась.

В это время зажглись фонари и заиграла медленная музыка. На танцевальной площадке появились первые пары.

За столиком воцарилось недолгое молчание. Мне было хорошо. Я сидел в кругу друзей, далеко от Хогвартса, от Отдела, от всех дел, держал на коленях любимую женщину и просто наслаждался вечером.

Завтра мы вернемся в Англию. Но это будет завтра. А сейчас... Рей вдруг решительно поднялся и протянул руку Гермионе.

— Потанцуем?

Она встала, глядя ему в глаза, а я в который раз поразился: какая же они красивая пара. Он — высокий черноволосый и светлоглазый, подтянутый, с вкрадчивыми движениями опытного бойца. Она — маленькая и хрупкая с копной непослушных волос.

Фрай положила голову мне на плечо.

— Ты ведь не будешь стирать ей память?

— Ты этого не хочешь?

— Нет. Она всё равно воспримет это как легкое приключение, легкий флирт. Она не придаст этому значения.

— Если ты этого не хочешь, то не буду, — я посмотрел Фрай в глаза — я прощен?

Она легко прикоснулась губами к моим.

Мне захотелось просто плюнуть на все, схватить её в охапку и аппарировать куда-нибудь, где нет зрителей и есть горизонтальные поверхности, хотя это и необязательно.

Я начал внимательно наблюдать за танцующими и не пропустил тот момент, когда Рейнард легко поставил на Грейнджер жучок, затем начал изображать что-то похожее на невинно убиенного комара.

Сидеть и смотреть на флиртующего Рея не хотелось, я встал и прижал к себе жену.

— Пойдем домой, — она подняла голову и кивнула. Краем глаза, я заметил, что Мальсибер притащил откуда-то белую розу. Эван и Андре не уйдут. Они будут изображать из себя строгих дуэний.

Зайдя в какую-то подворотню, я просто прижал Фрай к себе и аппарировал.

Я даже не помню, какую именно квартиру я выбрал. Это было неважно.

Важным была только женщина, стоящая рядом.

Я запустил руки в её волосы и слегка потянул, заставляя запрокинуть голову. Я шептал, потому что мне казалось, что любой громкий звук может вспугнуть её.

— Я люблю тебя, малыш.

— Ты никогда этого не говорил.

— Я идиот.

— Я знаю.

— Я всё равно люблю тебя. Не бросай меня. Я сдохну без тебя.

— Ты идиот.

— Я знаю.

— Я люблю тебя.

Я поцеловал её. Я целовал её робко, как подросток, пробуя, вспоминая. Она застонала и прижалась ко мне, а у меня снесло крышу.

Я уложил её прямо на пушистый ковер. Почему-то ни один из нас не вспомнил, что мы волшебники, нам нужно было касаться друг друга, узнавать заново. Зачем что-то портить магией, если то, что происходило сейчас между нами и есть самое настоящее волшебство.

Мои губы скользили по постепенно открывающейся коже...»

— Перси, твою мать! Молли, прости еще раз. Ты что, решил таким образом покончить жизнь самоубийством? Пропускай эту пикантную сценку.

Я понимаю, что интересно. Всем сидящим здесь интересно. Пропускай, кому говорят, — Эйлин слегка повысила голос.

— Вот видишь, всё произошло спонтанно. Ничего не планировалось, это был экспромт.

— А скажи мне, Рей, эта дрянь всё ёще у меня в крови?

— Ну... э...

— Убью!

— Да за что ты меня убить пытаешься. Ну подумаешь, я знаю о каждом твоем шаге. Ай. Ну все, ты доигралась, девочка, — и Рейнард, прижав руки Гермионы к своей груди, перехватив её за оба запястья одной рукой, положил вторую руку ей на затылок и, быстро притянув к себе, поцеловал. Девушка пару раз дернулась и обмякла.

— Уизли, вы не сюда смотрите, вы в тетрадь смотрите и читайте дальше, — с философским видом произнес Люциус, покосившись на сидящую рядом парочку.