Мэтт выскакивает на улицу и тут же торопливо запахивается шарфом – мороз мигом запускает свои щупальца под легкое драповое пальто, холодит ноги сквозь тонкие подошвы совершенно не зимних ботинок. Холод это ничего, холод даже бодрит. Да и Рождество на носу, и жизнь бьет ключом, новый альбом продается куда лучше, чем предполагалось даже по самым оптимистичным прогнозам, утомительный тур по Штатам, наконец, завершился и можно перевести дух. Совсем неплохой идеей было махнуть в Тинмут вместе с Домом, который, с тех пор как умер его отец, старается, по мере возможности, проводить Рождество с матерью и сестрой, тем более, неплохо бы поиметь совесть и наведаться к собственной матери. Крис выехал днем ранее, ему, как всегда, не терпелось увидеть детей и насладиться стряпней Келли. Улыбнувшись своим мыслям, Мэтт сбегает с крыльца и лихо катится по обледенелой дорожке по направлению к своему авто на подошвах ботинок. На ходу он умудряется сделать множество дел – поправить шарф, залезть в карман пальто за ключами от машины и вспомнить, что забыл свой мобильный на столике в прихожей. Когда тебя увлекает вперед силой инерции, а под ногами скользко, то повернуть назад сложно, так что он принимает решение не возвращаться, тем более плохая примета, и все такое.
- Беллс!
Мэттью тормозит, упираясь руками о капот джипа, оборачивается. Доминик стоит на крыльце в одной клетчатой рубахе, словно бы не ощущая холода; облачко пара клубится у его губ.
- Слушай, может не стоит, а? Ну его в баню. Ты даже машину на зиму еще не переобул, а все дороги за ночь обледенели. Сейчас опасно куда-либо ехать.
- Да ну, фигня вопрос. Чего тут ехать-то – все рядом. И я, в конце концов, проиграл пари, так что с меня индейка, как и договаривались.
- Давай, может, в следующий раз?
- Не-не. Это ты сейчас такой добрый, а потом задолбишь меня на тему того, что честный человек должен держать слово.
- Неужели, я такой зануда? – смеется Дом.
- Еще какой! Ладно, я погнал.
- Э-э, не вздумай там гнать! Тише едешь – целее будешь!
- Ладно-ладно!
Отъехав от дома Ховардов, Мэтт убеждается, что он один из очень немногих горожан, кто решился в такую погоду воспользоваться автомобилем, не переобувшись в зимнюю резину – дороги почти пустые. Но он не торопится увеличивать скорость, ибо джип ощутимо заносит даже при обычной езде, не говоря уж о поворотах. Ферма Уилкинса, где выращивают самых лучших индеек в округе, находится за городом; при нормальном раскладе путь туда занимает минут пятнадцать, а сейчас хорошо бы за час управиться. На северо-западной окраине рядом с выездом на шоссе компания мальчишек разожгла костер рядом с перевернутым мусорным баком и, радостно вопя, кидает в огонь петарды. «Вот дебилы! - думает Мэтт, - Делать им не хрен. Хотя, им здесь как раз реально не хрен делать. Ничего не меняется в этой жопе мира». Один их пацанов вдруг оборачивается и что-то кричит, указывая пальцем на машину Мэтта. Потом выхватывает из огня нечто пылающее и искрящее, замахивается… «Что он собирается… О, черт, твою ж мааать….!». Взрыв, раздавшийся из-под правого переднего колеса оглушает; лихорадочно выкручивая руль и с силой выжимая педаль тормоза, Мэтт слышит визг и скрежет, машина в один миг теряет управление и он судорожно пытается ее выровнять, но получается лишь частично. Джип вертится вокруг собственной оси; мир для водителя сливается в некую причудливую карусель. Последнее, что он видит – несущийся на него с бешеной скоростью бетонный столб. А потом наступает темнота.