Его дразнить и злить весьма опасно.
Кто бесится спокойно, хочет страстно.



Я добилась своего. Вела себя так, что довела его. Он не помнит, что, как и когда ушло с аукциона, не помнит, что говорил, потому что нес какую-то ахинею, громко смеясь. Он смотрел на меня своими невероятными глазами, прожигая насквозь, когда я откровенно улыбалась самому перспективному из своих поклонников, поигрывая то локоном, выбившимся из прически, то подаренным им до этого дорогим кольцом. Он не удосужился ответить на вопросы какой-то журналистки, вынудив меня извиниться и солгать, что сегодня почетный гость плохо себя чувствует из-за блюд итальянской кухни, к которой не успел привыкнуть. Он заставил меня уйти за ним с банкета, сказав, что забыл телефон и не знает, как вызвать водителя лимузина, который его сопровождает. И сейчас сидит напротив, хмурый, как туча. Кажется, я победила. Радоваться бы... Только я страшно нервничаю. А машина несет нас в неизвестном направлении по ночному городу. Мы одни в замкнутом пространстве, шофер за мутной перегородкой, улицы за темными стеклами. И я вижу лишь его.
Роберт в гневе... Он прекрасен. Потемневшие глаза, сошедшиеся на переносице брови, сжатые губы. Точеные линии скул и подбородка, ставшие еще жестче. Он похож на хищника.... Этот мужчина, которого я хочу до одури, до полного оцепенения. Никто не может сравниться с ним. Он вернулся и, снова познав его страсть, ощутив запах, вкус, ласки, я не могу больше воспринимать других. Все вмиг померкло, поблекло.
Только он... Роберт, который все еще злится на меня. Злится так сильно и неминуемо, что мрачнеет, будто небо перед грозой, его взгляд. Наверное, я схожу с ума, но мне это нравится. Он ревнует. Он тихо бесится. Он хочет меня. И в животе все скручивается, дрожа от этой мысли. Он слишком горд, чтобы показать свою слабость. А я до боли желаю ее увидеть...
Замедленная пленка происходящего заставляет меня выпасть из реальности. Нет ни прошлого, ни настоящего, я невесомо балансирую где-то на грани... И снова ощущаю незаметные разряды, словно шаровая молния страсти кружит по салону, накаляя воздух так, что дышать становится все труднее.
Роб не смотрит на меня. Сидит, отвернувшись к окну. Но его грудь тяжело вздымается под рубашкой. Треклятое кольцо с камешком, которое я не перестаю нервно крутить, вдруг соскальзывает с пальца и катится ему под ноги. Роберт, конечно, даже бровью не ведет, хоть мог бы проявить свой английский такт. Побыть джентельменом, даже если я этого и не люблю... в определенные моменты. Нет же... упрямо пялится в ночь за темным стеклом. А я безвольно любуюсь его профилем, длинными ресницами, суровой линией рта, при этом ругая, на чем свет стоит...
Но сидеть, как ни в чем не бывало, долго не могу. Привстав, делаю несколько шагов, потом, мысленно проклиная каблуки, опускаюсь на колени и тянусь за кольцом, подкатившимся к подошве черной блестящей туфли. А Роб смотрит в окно, хоть, я уверена, остро чувствует присутствие рядом. Слишком напряжен. Мой взгляд падает на его шею. Вена на ней горячо пульсирует. Я вижу каждую родинку, волосинку, красное пятнышко на чувствительной светлой коже. Такой аристократически-бледной. И, резким контрастом, темная колючая щетина по жесткой линии подбородка и ниже... Как он отреагирует, если я обведу это губами? Насколько хватит его напускного равнодушия?
Я могу вернуться на свое сидение в другом конце шикарного салона... Нет, уже НЕ МОГУ.
Подаюсь вперед, оказаваясь между его коленей, впиваясь пальцами в его брюки на бедрах. Скула, подбородок. Шея, ключицы...
Он продолжает смотреть в окно. А я хочу его бурю, его страсть. Его жадный порыв. Запах Роберта врывается в легкие, ни малейшего шанса оторваться... Хочу.
Едва касаясь, скольжу полуоткрытыми ртом то выше, то ниже, кончик языка обводит сладкую ямочку, потом адамово яблоко, и он сглатывает, но не останавливает меня. Пальцы не хотят слушаться, когда я пытаюсь расстегнуть его рубашку. Тогда я просто дергаю ее в разные стороны, вырывая дорогущие пуговицы, только бы скорее почувствовать его обнаженную грудь под ладонями. Волосинки щекочут кожу, пока я медленно глажу его мышцы. Он прерывисто дышит, но все еще смотрит в окно и молчит. Упрямец. Злой, как черт, и чертовски красивый. Губы и язык касаются его ребер, поднявшись, ласкают чувствительный сосок. Чуть прикусываю, и с мелкой дрожью, пробегающей по его телу, я скорее не слышу – ощущаю тихий стон сквозь стиснутые зубы. Меня словно подбивает электрическим током. И, лаская второй сосок, я одновременно скольжу рукой ниже по пушистой дорожке, прячущейся в брюках. Пальцы расстегивают пуговку, а ладонь нажимает на выпуклость под ширинкой. На миг оторвавшись от его груди, вижу, как он прикусывает губу. Так сильно, что она белеет. Я самодовольно усмехаюсь про себя... Я вырву из тебя этот стон, Роберт. Как бы ты ни был зол на меня, ты сдашься.

Я чуть стягиваю его брюки, касаюсь, поглаживаю... И он не выдерживает, подается бедрами мне навстречу, тяжело дыша. Мягко охватываю ртом, ощущая вкус кожи и его запах, заполнивший меня до краев. Длинные пальцы путаются в моих растрепанных локонах, Роберт хрипло рычит, заставляя меня чувствовать изысканную женскую победу в борьбе с его непробиваемым безразличием. Жаркие волны пробегают по его телу, он все глубже во мне, все тверже, полностью в моей власти... Безрассудно, бесстыдно, откровенно хочу его... до последней капли... Еще несколько горячих движений, и его сотрясаемое дрожью тело замирает, чуть выгибаясь, ноги теснее смыкают мне плечи, руки сильно, почти до боли сжимают мои взлохмаченные волосы. Я пронизана его наслаждением, сдавленное дыхание разрывает грудь, приглушенный стон Роберта пускает ток по венам снова и снова.
Я с трудом отрываюсь от него, слабея, страстно желая увидеть подернутые волшебной дымкой глаза, но...
Как же он меня бесит! Отелло хренов. За тем окном, наверное, упущенное нами в момент его оргазма светопреставление.
- Прекрасно, Паттинсон! Можешь игнорировать дальше, пару мгновений назад восхитительно кончив мне в рот, - неминуемо взрываюсь я.
Он, наконец, поворачивается, решив удостоить взглядом... да таким, что начинают трястись поджилки.
- Не пробовала заткнуться?
- Пробовала!
Я демонстративно вытираю губы.
Его лицо темнеет, в глазах тлеет пламя. Роберт резко притягивает к себе и впивается жадным, властным поцелуем.
«Буду молчать бесконечно... Ты только не отпускай.»
И через миг я уже на сидении рядом с ним. Он горячо ласкает мою грудь, принуждая лечь, стягивает бретельки, срывает лифчик. Потом задирает платье до талии, сдирает стринги... Настойчивые рот и язык мучают сосок, длинные пальцы скользят по внутренней стороне бедер, дразня. Я вся горю от сладкой боли, разрывающей меня на куски... Хочу...
Полустон, полувсхлип срывается с губ, когда он целует меня ниже... Я чувствую твердый подбородок в колючей щетине между бедер, и не могу остановить бьющую меня крупную дрожь. Даже кончики пальцев ног подгибаются, сжимая кожаное сидение. Это возбуждающе, томительно... и мало, мучительно мало. Не хватило б и вечности, заполненной самыми утонченными и пылкими ласками, а я не знаю, сколько мне отведено. Я б играла с ним, если б могла. Но я не могу. Я просто схожу с ума от желания. Хочу его всего... на мне, во мне. Хочу обнять, чувствуя каждым изгибом, снова ощутить запах... и, задыхаясь, с трудом владея голосом, молю:
- Пожалуйста, Роберт... Я... не выдержу больше... возьми меня по-настоящему... Сейчас...
Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Жилка у него на лбу дрожит от напряжения, взгляд пылает, над алыми губами бисеринки пота. Я привлекаю его к себе, впиваюсь в приоткрытый рот с отчаянной страстью, и он отвечает мне... Жадно обхватив руками бедра, притягивает ближе и заполняет одним глубоким, быстрым движением. Сокрушительное, невыносимое наслаждение... Я кричу ему в шею, прерывая поцелуй, вцепившись в его густые растрепанные волосы, и сейчас хочу лишь одного – пропитаться им, скорее взлететь и взорваться... У меня нет сил терпеть эту божественную или адскую смесь его запаха, вкуса, взгляда, прикосновений, стонов, жаркого дыхания на коже, слияния с его горячим телом... Все заполнено и пронизано единственной мыслью - хочу. Хочу еще больше его голоса, хриплого, страстного, влажных спутанных прядей, щекочущих щеки и лоб, длинных пальцев, властно притягивающих ягодицы, хочу его плеч под моими ладонями и бедер в захвате моих ног, его дерзких движений. Он весь - сплошной контраст, невообразимый, манящий. Невероятно нежная алебастровая кожа и жесткий подбородок в щетине, требовательные губы и поддатливый язык, мягкие подушечки пальцев и ногти, чуть выступающие над ними, время от времени впивающиеся в мою плоть... Роберт прижимает сильнее, словно хочет вобрать без остатка, и я выгибаюсь ему навстречу. Его рука упирается в стену над моей головой, и, прильнув к ней мокрым лбом, я чувствую приятное покалывание волосинок. Опьяненно смотрю на напряженные мускулы плеч, шеи, и его имя полустоном плещется в моей вздымающейся груди. Пока, пронзая воздух, заполненный нашим сбившимся шумным дыханием, не слетает в блаженную бездну единения двух спутанных, внезапно ослабевших тел.
И мы дрожим, замирая, не в силах оторваться, теряя остатки разума. И мои горящие губы не могут отпустить его губ даже сейчас...

....................................................................................................................................................


Если хочется написать парочку слов, не стесняйтесь (кликаем на любимую "дорожку"))



"Лучше, если после прочтения любимый мужчина будет под рукой)) Очень пригодится - проверено!"(с) Ой, Наташ, надеюсь, он и сегодня под рукой? Пусть снова будет тот же эффект, ты знаешь, о чем я))) Тебе и всем сладкомечтающим! А если любимого пока нет - Роберта в самые горячие сны!

Вот так и так)