- Эй, - мягко окликнул я, крепко сжимая руку Беллы, и вырывая ее из явно тревожащих мыслей – я ни с чем не мог спутать это нахмуренное выражение ее лица. – Ты что, боишься его?
Белла покачала головой, взволнованно покусывая нижнюю губу.
- Я просто не представляю, что сказать ему. Я… я не хочу видеть его реакцию, даже если он и понимает, что я уже ничего не могу для него сделать.
Я вздохнул, пытаясь подобрать нужные слова. Белла перезвонила Крису только на следующий день, когда мы ехали в аэропорт, успешно продлив наш маленький отпуск еще ненадолго, и разговор их был более чем коротким. Наше такси, остановившееся на светофоре, даже не успело сдвинуться с места, как Крис уже сказал Белле, что встретит ее в аэропорту и повесил трубку, разумеется, даже не попрощавшись. И чем ближе мы приближались к нашему конечному пункту, тем больше Белла начинала нервничать, а мои способы отвлечь ее работали все хуже и хуже.
- Это же Крис, Белла. Он справится, - уверил ее я, уже успев понять за этот полет, что фразы вроде «ты ничего ему не должна» не возымеют никакого положительного эффекта. По всей видимости, Белла считала иначе, или же у нее просто было слишком доброе сердце и, неизбежно привязавшись к этому парню, она не могла не беспокоиться за него. Я не мог ее обвинить, даже притом, что мое отношение к Крису все еще было далеко от положительного – ведь это просто была природа Беллы, и грех скрывать, что больше всего я любил ее именно за светлую, понимающую душу, околдовавшую меня своей чистотой. Я тоже был далек от идеала, но она не переставала верить в меня и прощать, может, и мне стоило дать второй шанс этому парню.
- Я не уверена, - вздохнула Белла, запустив руки в волосы, и откинувшись на кресле. – Знаю, у тебя есть поводы его не любить, и я согласна, что Крис далеко не ангел, но… такой участи он тоже не заслуживает.
- Я понимаю, - ответил я насколько возможно искренне. Да, я не любил Криса, потому что непреднамеренно или нет, он причинял боль Белле, и это уже было фактически моим инстинктом – защищать ее. Но для нее это было важно, поэтому я старался понять… И в одном она права – я не знал, что пришлось пережить ему… и никогда не хотел знать. – Но ты изводишь себя, и никому не станет от этого легче. Нам лететь еще полчаса. Пожалуйста, просто постарайся расслабиться.
Я крепко сжал ее ладонь, зная, что в моменты, когда сказать было нечего, это работало лучше всего – просто напомнить, что я был рядом. Просто напомнить себе, что она была, и что мы через все сможем пройти вместе. Еще с тех пор, как мы закрыли дверь гостиничного номера, который стал главной достопримечательностью Испании для нас, судя по тому, сколько времени мы в нем провели, я напоминал себе это особенно часто.
- Тебе это нравится, правда? – мечтательно улыбнулась Белла, смотря на наши соединенные руки. Я даже не сразу осознал, насколько сильно я сжал ее ладошку по сравнению с приемлемым для обычных людей лимитом – не сдерживаться слишком легко входило в привычку. Мы выдрали у судьбы тот самый день, который можно вспоминать как хотя бы один беззаботный, который можно просто вспоминать, потому что забыть это чувство никогда не удастся. И как можно было? Прыжок с парашютом, только лучше, ощущение свободного полета и не иначе, чем эйфория, после бесконечного ожидания в самолете из-за вяжущего по рукам и ногам страха. Мы отдали друг другу все, что было у нас, энергию и чувства до последней капли, и никогда в жизни я не испытывал такого расслабленного состояния, как сейчас. Мой разум волновался, но каждая клеточка моего тела просто отказывалась идти ему навстречу, релаксируя в умиротворенном ощущении удовлетворения, пришедшего на место всего того рвения, которым мы упивались вместе, не щадя ни друг друга, ни гостиничный номер, за который нам пришлось в итоге заплатить в трижды дороже изначальной цены. Не то чтобы это в меньшей степени волновало меня, я, не моргнув глазом, мог бы купить им хоть всю гостиницу.
Что действительно беспокоило – иногда я перестал замечать. Не знаю, как двадцать четыре часа стерли привычки, отработанные десятилетиями, но войдя во вкус, познав, что такое быть самим собой и не задумываться, вернуться к осторожности было практически невозможно. Да я не хотел… Я просто не хотел, и сжимал ее руку неосознанно, подсознательно ища успокаивающее и такое естественное чувство равенства. И это лишь еще раз напоминало мне, что эти лучшие три дня в моей жизни были ни чем другим, чем благословляющим поцелуем ангела перед долгой дорогой в ад.
- Ты знаешь, это ведь не обязательно должно уходить, - тихо напомнила Белла, словно чувствуя ход моих мыслей. – Так правильно, так должно быть. Почему ты так боишься позволить этому просто случиться?
Я тяжело вздохнул, опустившись щекой на спинку кресла, и устало прикрывая глаза. Эта мысль не была такой шокирующей, как в первый раз, когда ее слова неожиданно воскресили во мне все самые темные моменты нашего прошлого, вылившиеся из той же самой проблемы, но думать об этом все равно было слишком сложно. Я знал, что придется, и в скором времени, но пока я пользовался любой возможностью отложить этот момент на потом.
- Эдвард… - мягко окликнула Белла, когда я не ответил, ласковыми движениями откидывая непослушные волосы с моего лба. Ее кожа была такой нежной и горячей, что я покрепче стиснул зубы, удерживая в себе протестующее хныканье. Как я мог все это потерять??
- Я не хочу, чтобы ты менялась… - напряженным голосом ответил я, открывая глаза и тут же встречая чуткий взгляд ее шоколадных. Каждый раз что-то замирало в моей груди, когда наши взгляды пересекались, и весь мир исчезал где-то на заднем плане. – Не хочу, чтобы мучилась из-за меня…
- Ради тебя, - поправила она. – Это лучше, чем без тебя, Эдвард.
Я только слабо улыбнулся. Да, она была права, но небольшим утешением это было, учитывая, что я все еще оставался причиной жизни, которую она никогда бы не выбрала иначе. Сжав мою руку так крепко, что мне практически стало больно, Белла наклонилась вперед, оставив неторопливый сладкий поцелуй на моих губах. Закрыв глаза, я еще раз позволил себе отложить все неприятные решения, просто смакуя последние ощущения ее удивительной силы.
Мы сможем пройти через это.

Криса мы заметили почти сразу, как только вышли в зал ожидания. Он стоял, непринужденно прислонившись к стене плечом и скрестив руки на груди, и, несмотря на достаточно большое количество толпящихся людей, в радиусе где-то 1,5 метров около него не было ни души. Словно от него исходила какая-то негативная аура, и люди просто сторонились его, как интуитивно сторонились и вампиров в большинстве случаев. Впрочем, я бы не сказал, что он выглядел враждебно… вымотано – это скорее. Усталость в его голосе я не зря признал еще в телефонном разговоре.
Он не сделал ни шага нам навстречу, да и вообще практически никак не отреагировал на наше появление, только изучающее осмотрев нас с головы до ног и скептически усмехнувшись, слегка закатив глаза.
- Боже, у вас на лбу так и сияет «мы занимались сексом!». Нельзя быть менее очевидными? – саркастическим тоном заявил он вместо приветствия, как только мы подошли достаточно близко. Отпустив руку Беллы, на которую эта фраза произвела на удивление успокаивающий эффект, я с трудом подавил желание ответить, немного отступая назад и позволяя ей разбираться с ним самостоятельно. Если это была его манера общения – пускай, но у меня не было и толики желания выносить его выкрутасы. Не знаю, как Белла уживалась с ним в течение пяти лет, на ее месте я вмазал бы ему однажды точно.
- Ты знаешь, Крис, мир не рухнет, если ты однажды перестанешь вести себя, как задница, - в тон ему ответила Белла, заставив нас обоих улыбнуться.
- Я бы не рискнул проверять, - просто пожал плечами он, нацепив на себя невинное выражение лица.
Между нами тремя повисла тяжелая недосказанная тишина, разбавляемая торопливыми шагами проходящих мимо людей, монотонными объявлениями рейсов и роем мыслей, теряющихся во всеразличных разговорах – от радостных восклицаний долгожданных встреч до ругани у таможенной стойки. В аэропортах всегда было шумно, но суета вокруг тоже, казалось, не попадала в маленькую область, невидимой чертой отделившей нас от оставшегося мира. И пока люди проклинали время, торопясь куда-то и непременно опаздывая, вокруг нас оно словно нарочно замедлило свой ход – секунды ползли неспешно, словно ленивый туман, и угнетали не менее. Я неожиданно почувствовал себя лишним, но не позволил себе уйти, просто смотря в сторону и стараясь проигнорировать это неприятное чувство.
- Я понимаю, Крис… - в конце концов, тихо сказала Белла. – Понимаю, но… твои поступки от этого не становятся правильнее. Это было…
- Я знаю, - оборвал ее он. – Прости.
И опять, так просто звучали его слова и в то же время так искренне, что я не удержался – мои глаза сами метнулись к нему от удивления. Он впился в меня взглядом в ответ, но стоило ему снова сосредоточиться на Белле, как я вдруг понял, что в его глазах не было и половины извечной насмешки, колкости и яда. Хм, возможно у нас была особая личная нетерпимость.
Какое-то время они оба вновь молчали, пристально смотря друг другу в глаза, после чего Белла неожиданно кинулась вперед, бросившись на шею Крису с такой силой, что тот даже слегка пошатнулся. Пустота на месте, где она только что стояла, отозвалась призрачным холодком в моей груди, и я опустил глаза, на этот раз желая исчезнуть отсюда уже гораздо сильнее.
- Я не могу, Крис… Прости, но я так больше не могу… - надрывно прошептала Белла, и я невольно съежился от боли в ее срывающемся голосе. Это было так неправильно – слышать, как она плачет, и бездействовать, позволяя другому мужчине держать ее в объятиях, утешать ее… Тошнотворное чувство скрутило мой желудок, и я всерьез начал задумываться о предлогах отойти. «Не в своей тарелке» не отражало и одной десятой того, что я чувствовал прямо сейчас – мало того, что я явно был здесь лишним, так еще и совершенно беспомощным.
- Я знаю, Белла, - тоскливо отозвался Крис, успокаивающе поглаживая ее по спине. – Не плачь, это не твоя вина.
- Но неужели все это зря, Крис? Ради чего тогда, ради чего мы прошли через это?!
Крис неожиданно резко развернул Беллу за плечи на 180 градусов, пока наши взгляды не встретились.
- Смотри, - сказал он ей на ухо, смотря, однако, прямо мне в глаза. – Вот этот парень готов отвинтить за тебя голову любому, и бросится на меня, не задумываясь, если я причиню тебе боль, даже заранее зная, что у него нет единого шанса. И он сейчас прожигает меня ненавистным взглядом за то, что мои руки на твоей талии и за то, что я такой беспринципный хам, и говорю так, словно его здесь нет, и я не стою и смотрю ему в глаза прямо сейчас. О, поверь, он хотел бы, чтобы его здесь не было. И он хотел бы не видеть и не слышать всего этого нашего разговора, потому что ему гораздо больше нравится, когда ты злишься и не хочешь разговаривать со мной – ведь он убежден, что все, чего я когда-то пытался добиться в жизни это разлучить вас. Но именно поэтому он никогда не уйдет отсюда без тебя, и даже побоится оставить тебя ненадолго со мной наедине, предпочитая стоять здесь, мысленно поражаться моей наглости и чувствовать себя полнейшим идиотом.
На этих словах я не выдержал, впервые разорвав ту невидимую связь, которая мигом вспыхнула между нами, пока мы с Беллой не сводили друг с друга глаз под низкий тон голоса Криса, и послав ему убийственный взгляд. Его, конечно, это лишь развеселило, и вызывающе выгнув бровь, он повернул Беллу обратно к себе.
- Ради этого, - тихо и спокойно закончил он, в очередной раз поражая меня способностью насмехаться и говорить серьезно в одно и то же время. Клянусь, неспособность разгадать этого парня выводила меня из себя гораздо больше, чем все его издевки и шуточки. – И поверь мне, это не мало.
Белла слабо усмехнулась, поспешно вытирая запястьем слезы, которые я только что видел в ее глазах, и шутливо ударив Криса по плечу.
- Ты просто пытаешься оправдать себя, - неубедительно отшутилась она, но ее голос дрогнул, заставляя меня крепче сжать кулаки, чтобы устоять на том же месте. Мои ладони горели от усилий сдержать силу этого невероятного притяжения, требующего в ту же секунду заключить ее в свои объятья, мышцы натянулись, чтобы остаться недвижным, давая им еще один шанс. – И не думай, что я не злюсь на тебя, только потому, что ты извинился и загнул тут трогательную речь!
- Я не думаю, - коротко вздохнул Крис, примирительно улыбнувшись. – Просто не зацикливайся на том, чего нет у вас, помни о том, что есть.
- Не буду, - пообещала Белла, крепко сжимая его руку. Я не видел выражения ее лица со спины, но по тому, как чуть утяжелилось ее дыхание, а плечи поникли, я заранее ощутил тяжесть нависшего вопроса. – Так значит… это все?
В душном помещении, заполненном людьми, не было эха, но мне казалось, этот вопрос прозвенел в моих ушах как минимум три раза, перекрывая приглушенный гул чужих мыслей в моей голове. Последние два слова отразились жгучей болью где-то внутри – словно пнули под дых, хотя лучше бы просто пнули. Чьи-то шаги внезапно показались слишком громкими и втискивающимися в личное пространство, тугой ком встал поперек горла, и, судя по мрачным выражениям наших лиц, короткий вопрос затронул не одного меня таким образом. Даже во взгляде Криса, который тот кратко бросил в мою сторону, не было обычного скептицизма и высокомерия.
- Я полагаю, да, - мягко ответил он, будто боясь произносить эти слова в полную силу. Меньше чем на полсекунды, но в его глазах мелькнула вспышка отчаяния, от которого мне стало не по себе еще больше. Назойливый вопрос все-таки не хотел выходить из моей головы, хотя и не стоял в списке моих приоритетов. Что терял он?
- О Боже… - тихо и потрясенно прошептала Белла, и ее отрывистый шепот охватывал такую глубину осознания произошедшего, что мы с Крисом оба едва заметно съежились, пытаясь скрыться от правды, настигнувшей ее. – Боже мой…
Колени Беллы подкосились, и я тут же метнулся к ней, все равно не успев подхватить ее – Крис сделал это раньше. Тревожно нахмурившись, он кивнул мне на пластиковые стулья позади нас, осторожно усаживая Беллу на один из них, и отпуская ее в мои объятия. Почувствовав мою грудь позади своей спины, она немного расслабилась, но слабая неровная дрожь в ее руках мне совсем не понравилась.
- Шшш… - тихо прошептал я, нежно накрывая ее ладонь и сжимая ее довольно крепко, в надежде, что это сработает еще один раз. Крис тем временем опустился рядом, развернувшись к Белле, и ободряюще потерев ее ногу.
- Эй, малышка, ты что? У вас все будет нормально, вот увидишь. Я разбираюсь в таких вещах.
И не знаю, что было особенного в его словах… Та удивительная привязанность и забота, или то, что он произнес их в моем присутствии, но неожиданно все встало на свои места, и я увидел их отношения такими, какими они были на самом деле. Он не врал – он не пытался нас разлучить, и не видел Беллу как женщину, специально действуя мне на нервы каждый раз, и то ли получая удовольствие от этого, то ли просто не желая показывать мне свое истинное лицо. Она была для него словно младшей сестренкой… Невинной девушкой, выросшей на его глазах и неизбежно забравшейся глубоко под защитную корку сердца – уж это ее умение я больше всех испытал на себе. Но и Белла волновалась о нем по той же причине и только по той, и у меня не было никакого повода так сильно его ненавидеть за то, что они так сблизились в мое отсутствие.
- А как же ты? – надломлено прошептала Белла, не купившись на его беззаботный тон, в который, впрочем, и я не поверил ни на секунду. Крис поморщился, неопределенно отмахнувшись.
- Это уже не твои проблемы.
- Крис…
- Я сделаю это завтра, - перебил он Беллу, очевидно дав понять, что разговаривать на тему своего будущего не собирается. – Ни к чему тянуть. Ты не против?
Белла подавленно покачала головой, прижавшись лбом к моему плечу и устало выдохнув. Мои руки инстинктивно обвились вокруг нее, пользуясь появившейся возможностью прикоснуться к ней, и надежно пряча ее в своих объятиях. Беспокойное, грызущее чувство внутри меня тут же успокоилось, утихомиренное родным и необходимым теплом. С каждой проходящей секундой это убеждение прорастало в моей груди все сильнее, уверенно поднимая голову и бесстрашно смотря в лицо многочисленным демонам – что мы можем пройти через все, пока она в моих руках.
- У меня есть кое-что для тебя… - Крис слегка сгримасничал, но быстро поправился, - для вас. Конечно, эти рекламки сейчас в каждом почтовом ящике валяются, но учитывая то, что ты, наверняка, туда заглядывать не собираешься, я решил отдать лично.
Достав из заднего кармана джинс две сложенные пополам листовки, он протянул их Белле, с подозрением нахмурившей бровь.
- Что это? – неуверенно спросила она, с опаской смотря на глянцевые листки и словно боясь брать их в руки. Крис закатил глаза, бесцеремонно впихнув их ей.
- Бумажки, Белла! Они не кусаются! Ты думаешь, я туда невидимую бомбу встроил?!
- Знаешь, в последнее время ты дал мне не один повод не доверять твоим советам!
- Господи, ты вечно будешь на меня злиться?! Что еще я, по-твоему, могу сделать?? Дать тебе вип приглашение на массовое сжигание вампиров?!
Белла впилась в Криса яростным взглядом, но тот лишь сузил глаза, вызывающе смотря на нее в ответ. Эта немая битва продолжалась секунд двадцать, в течение которых ни один из них даже не дрогнул, после чего Белла все-таки сдалась, пораженно выдохнув и снова расслабившись, откидываясь на мою грудь.
- Так что это все-таки такое? – настояла она уже спокойнее, разглядывая голубоватые листовки с яркими фотографиями разноцветных отпечатков рук и разрисованных людей. Крис раздраженно вздохнул, как будто бы ему было лень вдаваться в подробности, но все-таки ответил.
- Новое помешательство нашего города. Изначально группа каких-то студентов-энтузиастов зажглись желанием сделать что-нибудь выдающееся в неожиданно свалившиеся на голову теплые дни. Я не знаю, как они протолкнули свою идею в администрацию города, но те видно решили, что это хорошо для «сплочения духа горожан», ну, по крайней мере, они говорят это в официальной версии. В общем, в итоге, мало того, что они получили разрешение, так еще и финансирование, и теперь они хотят за эту неделю оставить «свой след» на всех улицах города.
- Они что, оставляют отпечатки рук на тротуарах?
- Они агитируют людей, чтобы те это делали. Ты увидишь – в городе уже полно результатов их стараний. Ребята видимо об аллее славы в Голливуде давно мечтали, или еще что, не знаю.
- Но это же сотрется через пару дней.
- Если бы это не стерлось, никто бы и не разрешил им этого делать, - закатил глаза Крис, явно не считаю эту затею умной. – Всем просто уже осточертел дождь, а тут сухая, почти жаркая неделя – город сорвался с цепи и решил отметить.
- Ты хочешь сказать, что мы тоже должны оставить свой «след в истории»?
Крис вздохнул, откинувшись на спину низкого стульчика, и протягивая ноги перед собой.
- Я хочу сказать, что это твой последний день, Белла, - негромко ответил он, поворачивая к нам голову после задумчивой паузы, в которую он отрешенно смотрел на свои ботинки. – Не трать его понапрасну. Проблемы никуда не исчезнут, если вы отложите их до завтра. – И конечно Крис, будучи Крисом, усмехнулся себе под нос, иронично добавив. – И если прекратите свою паранойю хотя бы на день, мир не рухнет тоже.
Белла пропустила его подкол мимо ушей, вновь нервно покусывая нижнюю губу. В ее глазах отражался немой спор.
- Это еще не конец, ты знаешь, - в результате все-таки сказала она. – Может мы просто были не теми – тебе не обязательно сдаваться!!
Лицо Криса тут же превратилось в бесчувственную застывшую маску, его поза мигом стала жесткой, хотя он не пошевелил и пальцем, и только голубовато-зеленые глаза выдавали яростный шторм, кипящий под отшлифованной оболочкой постоянного сарказма. В моей голове сами собой всплыли его надменные слова о собственных силах, и мои руки непроизвольно напряглись вокруг Беллы, в борьбе с убеждением встать между ними. Вот сейчас он действительно выглядел устрашающе – был какой-то смертельный блеск в его глазах… непоколебимый и беспощадный.
- Как всегда, Белла, - холодно ответил он, с нотками отвращения. – Как всегда…
- Крис…
- Нет, - на корню оборвал ее он железным тоном, поднимаясь. – Не надо.
Белла вырвалась из моих рук, и как бы мне не хотелось отпускать ее к Крису в таком настроении, мне пришлось это сделать.
- Мне стоит тебя ненавидеть, но я не могу… - отчаянно прошептала она, уткнувшись лицом в его шею, и стискивая руки вокруг него. Крис не пошевелился, только повернув голову в сторону, но я слышал, как его дыхание сбилось, и видел, как он ненадолго зажмурил глаза, отворачиваясь. Мне снова захотелось провалиться сквозь землю, и на этот раз я даже не мог определить, что острее всего вызывало во мне это чувство – видеть, как моя девушка со всеми силами обнимает другого, или же как Крис раскалывается под ее искренней привязанностью. Суставы его бледных пальцев дрогнули, свившись в кулак, и я не выдержал, отводя глаза и с преувеличенным усердием разглядывая раскидистую зеленую пальму. Притом, что я всю свою жизнь невольно становился свидетелем самых сокровенных и потайных людских желаний и мыслей, я просто не мог заставить себя смотреть на них. Будто резало глаза, и это неприятное чувство опускалось глубоко внутрь, просачиваясь в какие-то потайные места, о существовании которых я не знал, и будя спящее рецепторы, оживляющее истинно человечное ощущение тяжелого жжения – слишком этот момент казался интимным. – Я не знаю за что, но я люблю тебя…
Крис горько усмехнулся, и через мысли сидящей напротив девушки, я увидел, как он медленно обнял Беллу в ответ.
- Ты просто ужасно разбираешься в людях, - хрипловато поддразнил он через некоторое время, и, несмотря на все усилия, в этот раз он провалился – я слышал слабость в его обычно стойком голосе. Белла разбито и слабо хихикнула, ударив его локтем в бок.
- Ты никогда не изменишься, правда? – с ласковым укором вздохнула она, заставив Криса улыбнуться, на этот раз уже более искренне.
- Никогда, - подтвердил он, нежно поцеловав ее в лоб, и крепко обняв напоследок. – Не думаю, что вселенная это вынесет.
Белла приглушенно фыркнула в его футболку, но не ответила ничего, так же как и возражать не стала. Крис выпустил ее из своих объятий, развернувшись, и просто пойдя прочь без каких-либо других слов прощания. Пальцы Беллы вновь нашли мои, сплетаясь так крепко, словно целая жизнь зависела от этого, и острая атмосфера почти кричащей боли, впитавшейся в его оставшийся запах на ней, была самодостаточным ответом на вопрос – почему же после стольких лет они заканчивали на такой ноте. Это было проще.
Я уже хотел что-нибудь сказать ей, хотя и не знал что, когда внезапно Крис развернулся в нескольких шагах от нас, и после короткой, но интенсивной борьбы сомнений на его лице, он бросил мне всего лишь два слова, которые я, наверное, мог бы ожидать… но никогда не ждал от него услышать.
- Береги ее.
И вместе с этим он скрылся, засунув руки в карманы и повернувшись так быстро, что я едва успел кивнуть. В ту же секунду руки Беллы были повсюду на моем теле, судорожно мечась будто в попытках убедиться, что я все еще там, прежде чем сцепиться в такое тугое кольцо вокруг меня, что мне фактически стало трудно дышать.
- Белла…
- Я так рада, что ты есть у меня…. – не слыша меня шептала она словно в бреду, пытаясь уничтожить пространство между нами, вжаться в мое тело, слиться в одно… Я чувствовал едва ли не лихорадочную дрожь болезненных слез, ломающих ее красивый голос, и тот страх, что агонией душил ее грудь частично передался и мне, заставляя прижимать ее к себе невозможно, мучительно ближе, и в спешке молиться, чтобы она никогда не исчезла. – Не могу, не могу тебя потерять…
- Нет, Белла, нет… Нет…
Мы отчаянно ломали друг друга в смертельных объятиях, пока Белла не начала ловить ртом воздух тяжелее и чаще, и в конечном итоге отрывистое сухое рыдание прорвалось через ее грудь. Я просто бормотал ей на ухо бессмысленные мелочи, пытаясь разогнать заботливым шепотом то плотное облако отчаяния, которое ненароком Крис оставил вокруг нас, и заполнить чувствами образовавшуюся пустоту. Мы забыли про свои сумки, про все, мы просто стояли посреди зала аэропорта, и ни один даже не посмотрел в нашу сторону, слепо проходя мимо. Расставания, встречи, и неизбежные слезы – здесь все это было вполне естественно, и хотя никто не знал истиной причины наших проблем, невидимая аура потери тонкой дымкой была рассеяна по всему помещению, не удивляя никого. Для людей это был лишь проходной пункт, и каждый был слишком поглощен своим личным маленьким мирком, плача, смеясь, или просто спеша вернуться к прежнему ритму жизни. Никого не волновало.
Почти всю дорогу к квартире Беллы мы так и промолчали, обнявшись на заднем сиденье такси, и пытаясь осмыслить все. Как эти три дня изменили нашу жизнь, что произошло и что только следует, а самое главное – как наша жизнь собирается еще раз кардинально измениться уже завтра. Давнее прошлое, заключенное в недалеком будущем нависло над нами, и ни один из нас не смог от него отмахнуться, не находя ответа на главный вопрос, высверливающий мозг – что делать дальше. С легкой тоской в моей голове промелькнула мысль, что мы могли бы сейчас весело непринужденно смеяться, вспоминая незабываемые выходные в Испании, если бы не густота этой гнетущей атмосферы, прилипшей к нам.
- Крис прав! – неожиданно сказала Белла с ярой решительностью, разворачиваясь, как только мы пересекли порог ее квартиры. – Если это последний день, когда я могу использовать свои силы, я не хочу провести его так! Не хочу оплакивать то, чего мы не можем иметь еще даже до того, как мы это потеряли! Мы должны использовать все возможности, пока они еще есть!!
- Да, но… Белла, нам нужно поговорить о том, что мы собираемся делать завтра. Я сомневаюсь, что я вообще смогу находиться с тобой рядом первое время – я совершенно отвык от твоего запаха…
- Мы можем сделать это вечером! – предложила компромисс Белла практически с мольбой в глазах. – Ну же, Эдвард, пожалуйста… Помнишь как нам было хорошо вчера? Когда будет следующий раз? Я не знаю, что ждет нас в будущем, но мы не обязаны портить и сегодня мыслями об этом! Проблемы все равно дождутся нас, давай просто… Забудемся, хоть еще на чуть-чуть…
- Хорошо-хорошо… - поспешно сдался я, не выдержав уговаривающего мягкого голоса и проникновенного просящего взгляда больших шоколадных глаз. Мне кажется, она даже толком не осознавала этого, но у Беллы всегда было две тактики добиваться своего, и в большинстве случаев она выбирала не ту, что работала почти безотказно. Моя девочка всегда была ужасно упрямая, и переспорить ее было не так-то просто, но секрет был в том, что спорить с ней мне отчасти нравилось… На ее щеках появлялся легкий возбужденный румянец, темные глаза разгорались боевым огнем, и горячий пыл убеждения, охватывающий ее, и еще пять лет назад заставляющий забыть обо всей ее былой неуверенности, только делал ее более сексуальной и раскрепощенной, раздразнивая во мне мое собственное упрямство, которым я ничуть не уступал Белле.
Она была красивой, нетерпеливо заправляя за уши прядки растрепавшихся волос, и эмоционально жестикулируя во время наших споров… В то же время ее слезы бесспорно были моей ахиллесовой пятой, и как только отчаянный дрожащий огонек появлялся в ее глазах, как было всегда, когда она хотела чего-то слишком сильно, чтобы даже спорить, я тут же с потрохами сдавался, в независимости от своего собственного мнения. До сих пор была лишь одна вещь, в которой я отказал ей.
- Но чем ты хочешь заняться?
- Да чем угодно! Погуляем, поучаствуем в этом фестивале – просто проведем этот день, как все нормальные люди! Я даже не знаю, когда мы с тобой сможем вновь беззаботно пройти по улице вместе, мы обязаны воспользоваться тем, что имеем сейчас!
- Белла… - неохотно начал я, искренне не желая загасить тот загоревшийся огонек в ее глазах. – Я хочу, правда, но не знаю, могу ли… На улице довольно солнечно.
- Значит, будем осторожными! Да ладно, что может случиться? В худшем случае мы просто вернемся. Кто не рискует, тот не пьет шампанского! - она подошла ко мне вплотную, теребя подол моей рубашки, и ее голос снизился до соблазнительного мурлыкания. – Вспомни, разве мы не достаточно убедились в этом за эти дни?
- Белла… - с неубедительным протестом застонал я, чувствуя, как ее пальцы проскальзывают под тонкую хлопчатую ткань и скользят вверх по моей спине, оставляя за собой невидимые следы покалывающего, медленно впитывающегося внутрь жара. – Это нечестно!
Белла засмеялась, мягко обхватив губами мочку моего уха, и вырвав из моего горла инстинктивное тягучее рычание.
- Зато срабатывает, и обычно после ты не очень жалуешься…
Нет, у Беллы было три способа добиваться своего. Третий был обольщением… И ахиллесовых пят у меня было как минимум две.

Продолжение: