Роберт Паттинсон улыбнулся своей известной на весь мир кривоватой улыбкой. Он любил этот старенький клуб, где когда-то впервые вышел на сцену вместе со своей бандой, любил ощущение свободы, которое дарил ему родной город, любил свою музыку. Роберт, черт возьми, любил жизнь.

Паттинсон вглядывался в толпу, стремясь разглядеть там одно-единственное лицо. Его взгляд выхватил из разноцветного хаоса, что создавали софиты, хрупкую блондинку. Ее волосы, падающие каскадом на плечи, сверкали и переливались всеми оттенками золота. Роб счастливо засмеялся. Поставил гитару около стула с высокой спинкой, на котором сидел на протяжении всего концерта, поднялся и протянул девушке руку. Блондинка подошла к сцене, с готовностью взяла ее, и в тот же момент оказалась в крепких объятиях Роберта.

Зал взорвался овациями. Роберт приложил указательный палец к губам, прося, таким образом, тишины. Как ни странно, но это подействовало на зрителей.

Роб наклонился к микрофону и произнес:

- Дамы и господа, эта женщина – моя жена Руби, - Паттинсон наклонился к ней и их губы соприкоснулись. Руби отстранилась и рассмеялась мелодичным смехом. Зрители подарили новую порцию аплодисментов.

Паттинсон подвел жену к специально поставленному для нее стулу, сам вернулся на свое место, взял в руки гитару.

- «Ruby blues», - сказал Роберт, и принялся перебирать струны. Они охотно следовали за его красивыми пальцами, дрожали и дарили красивую звонкую мелодию: неспешную, плавную, тягучую и завораживающую своей простотой. К нему присоединились ударные, вторая гитара, бас. Казалось, что в этой мелодии сплелись воедино нервные импульсы, биение сердца, ток крови в жилах.

Роберт посмотрел на Руби, завороженно слушающую мелодию. Она вернула его к реальности, заставила понять, что ненавидеть – слишком просто, трудней любить такую жизнь, с ее переплетениями, интригами и прочими вещами, которые подбрасывает порой судьба.

Паттинсон ухмыльнулся, ударил по струнам, растворяясь в ритме, позволяя ему увлечь себя в водоворот звуков, так же, как когда-то позволил себе любить. И теперь у него есть всё, о чем он никогда не задумывался и к чему не стремился. Благодаря Руби Роберт обрел нечто большее, чем можно предположить. Он нашел себя, свое место в мире. И это, черт возьми, ему нравится. Он любит, любим, популярен и это не предел. Всё только начинается.

Роберт еще раз ударил по струнам, повернулся к жене, подмигнул ей и произнес, отвернувшись от микрофона так, чтобы его слышала только Руби:

- Всё для тебя, кнопка.