POV – Кристен

Яркие блики луны отражались от темной глади моря. Легкий бриз ласкал мою обнаженную кожу. Нежные руки заставляли стонать от удовольствия. Еле слышные всплески воды, шелест джунглей, пение экзотических птиц. Мелодии романтичнее я еще не слышала. Каждый миллиметр, каждую клеточку моего тела словно пронизывали невидимые электроды, посылающие сигналы в мозг, в центр наслаждения.

Даже в тусклом свете луны я видела его глаза наполненные едва сдерживаемым желанием. Я почувствовала его губы на шее, там, где бился пульс. Мое тело таяло в сладкой истоме. Он дрожал.

Резкая боль в ноге заставила меня открыть глаза. Из моей груди вырвался стон разочарования. Макс! Я все еще продолжала гореть. Срочно в холодный душ!

«В ту ночь мне впервые приснился Роберт Паттинсон».

И какой это был сон! Заставлял мои щеки пылать.

Этой ночью я долго не могла заснуть. Нервничала. Вертелась с боку на бок. Сегодня меня ожидала самая сложная сцена. Вот причина моей бессонницы. Поцелуй. От одной мысли о прикосновении мягких губ Роберта по моим венам разлилось тепло, а тело охватил легкий озноб.
Должно быть, Кэм заметил, как я краснею при одном взгляде на моего партнера по фильму. Иначе к чему был наш разговор перед отъездом?

«Кристен, помни про Майкла. Он любит тебя. А что этот Паттинсон? Я знаю таких. Черт! Да я сам такой! Он поиграет с тобой и бросит. Он несерьезный. Ненадежный. Еще не нагулялся. Я люблю тебя и забочусь. Не хочу, чтобы тебе плохо было».

«Мы с ним только друзья. Не больше», - потупив взгляд, отвечала я.

«Крис, милая, ты у меня умница. Я просто предостерегаю тебя».

Друг? Друзья снятся в эротических снах? Разве земля уходит из-под ног от мысли об его губах, о глазах, о прикосновениях? Разве хочется целовать друга? О, Боже! Кэмерон прав. Мне нужно больше думать о Майкле.

Глубоко вздохнув, я встала и отправилась в душ. Нужно срочно остудить свое разгоряченное тело и привести мысли в порядок. Холодные струи воды как нельзя лучше помогут.

Потом я долго смотрела в зеркало. Буквально сверлила себя глазами. Гипнотизировала. Внушала, что Роберт не значит для меня ничего, что во время нашего поцелуя я не почувствую ничего, останусь равнодушной. Но предательская дрожь в руках говорила об обратном.

Чмокнув на прощание Макса в носик, я нехотя побрела к гримерке, но на пороге наткнулась на букет ромашек, моих любимых цветов. Они такие милые, простые, невероятно красивые. Интеллигентные. Они как Роберт.

Уже больше недели я не переставала гадать, кто может быть моим тайным поклонником. Да еще и знать мои предпочтения. Я думала о Робе. Он стал первым подозреваемым. Но в это сложно было поверить. Казалось сказкой. «Сумерки» наяву.

Вторым подозреваемым был Майкл. Он знал мой вкус, хотя никогда не отличался романтичностью. Даже в самом начале наших отношений. Цветы я получала только по праздникам и в дни рождения. С чего бы ему меняться сейчас? Не знаю. Может, чувствует, что начинает терять меня? К тому же, ему вполне мог такой совет дать Кэм.

Все же приятно вот так каждое утро получать букеты. Чувствуешь себя девушкой. Нужной кому-то. Привлекательной. Я улыбнулась, понюхала цветы. Нужно поставить цветы в воду. Мой трейлер становился похожим на оранжерею. Настроение улучшалось с каждой секундой. На какое-то время я даже забыла о предстоящем поцелуе.

Кейт, наша гримерша, ждала меня. Она уже была готова делать из меня Беллу.

- Привет!

- Привет! Садись. Эдвард уже готов, так что теперь твоя очередь.

Упоминание об Эдварде встревожило память. Вернуло сегодняшний сон. Биение сердца резко ускорилось. Я молчала. Кейт что-то говорила. Слова из ее рта вылетали как автоматная очередь. Меня всегда удивляла такая ее особенность. Ей вовсе не нужен был собеседник. Она сама рассказывала, сама задавала вопросы и сама же на них отвечала.

- Вы с Робертом такие задумчивые сегодня. Не выспались?

- Макс всю ночь спать не давал. Играть ему хотелось. А что с Робом?

Быть не может, чтобы он тоже волновался! Только не он! Это бы значило, что… Нет!

- Да тоже какой-то не выспавшийся, молчаливый был.

- Понятно. А где он?

- Вышел куда-то. Я тоже удивилась. Он ведь ждет тебя всегда. А тут…

Дальше я уже не слушала. Бессонная ночь не давала забыть о себе. От ощущения мягкой кисти на лице веки тяжелели. Морфей окутывал мягкой паутиной сна, как паук свою жертву. Только жертвой я себя не чувствовала. Скорее наоборот, ведь я снова очутилась на том диком пляже, где совсем недавно мы с Робертом так самозабвенно дарили друг другу наслаждение. Сейчас я была одна. Сидела на берегу. Солнечные лучи приятно грели кожу, ласковый прибой касался ступней. Проблем просто не существовало. Именно поэтому я так настойчиво цеплялась за этот уютный мирок, созданный моим воображением.

Что-то неприятное щекотало ноздри раздражая. Будто кто-то поднес банку с молотым перцем к носу. Громкий чих отразился от стен гримерки. Я открыла глаза и увидела Роберта с улыбкой от уха до уха. Он был доволен, я же хотела его убить.

- Я, как заботливый муж, принес своей любимой женушке кофе. Ну не смотри так, Криси. Эдварду Каллену еще рано умирать. Подожди хотя бы окончания съемок «Рассвета».

Ну, разве можно на него злиться? Особенно, когда видишь его по-детски открытую улыбку.

- Заботливый муж приносит кофе в постель. Так что ты немного опоздал.

Я сделала глоток и вдохнула уже не такой неприятный запах свежесвареного кофе. Бровь Роберта поползла вверх.

- Хорошо. Завтра будет кофе в постель.

Я засмеялась.

- Что-то я в этом сомневаюсь, дорогой. Ты сначала попробуй раньше меня проснуться.

- Сегодня же получилось!

Роб сел в кресло у окна, закинул ногу на ногу, самодовольно ухмыляясь.

- Я просто спала сегодня плохо, - наиграно-возмущенно ответила я.

Улыбка Роберта стала еще шире и самодовольнее. Она меня всегда сводила с ума, сейчас же, в гриме Эдварда, становилась более завораживающей.

- Ой, да Криси волновалась!

"Господи! Он похож на кота! Такой хитрющий!"

- Как же иначе? Мне ведь предстоит поцелуй с самым красивым мужчиной на планете! – мечтательно пролепетала я.

- Ты считаешь меня самым красивым мужчиной на планете? А?

- Не тебя. Эдварда.

Роберт изобразил жуткое разочарование и сделал вид, что смахнул слезинку. Я вставила линзы и поморгала. Ненавижу их! В глаза, будто песка насыпали!

- Теперь мне нужно переодеться. Подожди на улице.

- Разве муж не может поприсутствовать?

- У нас еще не было первой брачной ночи. Так что – нет.

- Я готов прямо сейчас это исправить.

Роберт подмигнул. Ох, шутник!

- Ну что за бред ты несешь?! – только и смогла сквозь приступ смеха выдавить я.

- Я подожду тебя на улице.

Прежние веселые нотки исчезли из его голоса. Внезапно став серьезным, он вышел. Неужели я его обидела? Эта мысль поставила меня в тупик. Я натягивала на себя пижаму Беллы и раздумывала. Обижать Роба мне хотелось меньше всего.

«Что делать?» - вертелась мысль в моей голове, пока я шла к выходу.

Роберт сосредоточенно курил, но, когда увидел меня, лицо снова засияло. Я почувствовала облегчение. Шли мы молча. Уже у самого входа в павильон меня охватила паника. Я выхватила сигарету из рук Роба и глубоко затянулась, вызвав его истерический хохот.

Съемочная группа уже вовсю хлопотала: осветители поправляли прожектора, ответственные за реквизит проверяли кровать и всякие мелочи в комнате Беллы, операторы возились с камерами, а Кэтрин о чем-то говорила с костюмерами. Заметив нас, попрощалась с ними.

- Здравствуйте, ребятки. Как настрой? Репетиция нужна?

- Нет, - испугано выпалила я.

- Да, - одновременно со мной сказал Роберт.

Кэтрин улыбнулась и оставила нас наедине, не забыв напоследок бросить:

- Будем снимать без репетиций. Все занимаем свои места! – обратилась она ко всей команде.

Перед тем, как избавиться от штанов и уйти к кровати, я прошептала Робу на ухо:

- Только попробуй поцеловать меня по-настоящему.

Я говорила так угрожающе, как только могла, потому что если он меня поцелует по-настоящему, не выдержу. Повторится кастинг. Я не смогу остаться равнодушной, сколько бы не уговаривала себя.

- Свет! Камера! Мотор!

Я делала вид, что разговариваю по телефону. Взгляд Роберта прожигал меня. Я его будто физически ощущала. Стук. «Эдвард вошел» в комнату Беллы. Пора положить трубку.

- Я перезвоню.

Роберт выжидательно смотрел. Такой красивый. Особенно в теплом свете настольной лампы. Его кожа не казалась такой уж бледной.

- И давно ты так делаешь?

- Пару месяцев. Ты так привлекательна, когда спишь.

Мы играли. Да. У меня возникло ощущение дежа вю. Наши глаза не отрывались друг от друга. Роберт сел рядом со мной.

- Я хочу кое-что попробовать. Ничего не бойся… не шевелись.

Его губы приближались. Мое дыхание становилось чаще. Его тоже. Губы встречаются и… ничего.

- Стоп-стоп! – услышала я голос Кэтрин. – Ребятки, где страсть? Где химия? Давайте еще раз. Свет! Камера! Мотор!

И все повторилось снова. Наши губы встречались, и ничего не происходило. Снова и снова. Меня это начинало раздражать. И это еще слабо сказано. Да что с Робертом такое? Сколько можно тупить? Он не может поцеловать меня нормально?

- Роберт, да поцелуй же ты меня, наконец! – я не выдержала, а он довольно ухмыльнулся.

- Дубль одиннадцать, сцена сто шестьдесят пять.

Щелчок.

- Я хочу кое-что попробовать. Ничего не бойся… не шевелись.

В его глазах что-то изменилось. Они стали теплее, я заметила удовлетворение и… предвкушение. Теперь глаза завораживали. Даже линзы не мешали этому. Тянули, словно магниты. Его веки опустились. Мои тоже. Очень медленно мы приближались друг к другу. Все мои ощущения сосредоточились в одном месте. В губах. Никогда они еще не были настолько чувствительными. Они ждали Роба. И когда же почувствовали мягкое прикосновение, сознание поплыло. Я смутно понимала, что со мной происходит. Меня подхватил бурный поток наслаждения и понес в рай. Стон сорвался с моих уст. Все окружающие потеряли значение. Остались только я и он. И никого больше.