2024-4-27

17

0

0

14 февраля, 2002
Сегодня закончились сорок восемь дней в разлуке с мужем. Сегодня я наконец-то снова увижу его, смогу почувствовать тепло объятий, увидеть его потрясающую улыбку и глаза, увидеть любовь, которая будет гореть в них. Сегодня мы снова будем вместе. Наша разлука окончена. Теперь мы всегда будем рядом, никогда не расстанемся.
Когда Эдвард позвонил из лагеря, то говорил, что будет где-то в семь. Так что я приготовила праздничный ужин, одела одно из своих новых платьев, и даже испекла его любимый шоколадный торт. Сервировать стол я решила в гостиной. Чтобы не было скучно, включила телевизор. Как раз начались новости, когда я вошла в гостиную с посудой и услышала слова, которые разъединили мою жизнь на две половинки: «до» и «после».
- Экстренный выпуск новостей. Как сообщили нам надежные источники, сегодня было совершенно нападение на лагерь американского Красного креста, который находился в Южной Америке, предоставляя гуманитарную помощь государству, что опять ведет борьбу с повстанцами. Как сообщили нам, нападение было совершено около двенадцати часов ночи, - на экране показались кадры фотосъемки. Когда-то это был лагерь, то теперь он напоминал место стихийного бедствия. Все горело, и было разбито, тела некоторых сотрудников тоже можно было увидеть на них. Посуда выпала из моих рук, когда я закрыла рот, чтобы не закричать. Это был лагерь Эдварда. И сейчас, смотря на эти фотографии, я боялась увидеть и его среди этих трупов. Фото исчезли, и на экране появился ведущий. – Как сообщили официальные источники, после проведения расследования, двадцать человек из команды врачей и военных, которые работали там, пропали без вести. Как раз вчера они должны были возвратиться в Штаты, так что у их семей есть еще шанс увидеть их живыми. – Затем на экране появился список тех двадцати, кто не был найден в лагере. Я нашла в нем имя Эдварда и заплакала. Я знала, что может быть это зря, но все же надеялась, что сейчас он войдет в комнату, обнимет меня и скажет, что все хорошо. Что он жив. Я медленно опустилась на пол, больно уколов колено, но мне было все равно. Я хотела дождаться Эдварда. Текли минуты, затем часы, а мой муж все не приходил. По телевизору еще не раз передавали экстренный выпуск новостей, а я все продолжала надеяться, что их самолет задержали, все так же сидя на полу среди осколков битой посуды.
Но моему миру суждено было рухнуть еще раз.
- Последние сообщения из лагеря Красного креста в Южной Америке. Из-за плохой погоды, которая разыгралась, пилоты не смогли связаться с властями и сообщить, что те двадцать человек так и не взошли на борт. Они прождали их вчера больше десяти часов и сегодня власти Соединенных Штатов присчитали их к без вести пропавшим. Мы скорбим вместе с семьями погибших. Вместе с семьями пропавших мы надеемся, что их родные все же вернутся домой.
Дальше слушать я не стала. Мой Эдвард не вернется сегодня домой. Вместе с осознанием этого факта, меня накрыла тьма, заглушая все звуки, укрывая в безопасном мраке, даря покой, забирая боль. Я потеряла сознание.
Очнулась я от нежных прикосновений к своей щеке.
- Эдвард? – прошептала я, не открывая глаза.
- Прости, дорогая, это всего лишь я, - услышала я голос Элис. – Мне жаль, - добавила она.
Но мне было все равно. Это был не Эдвард, а все остальное было не важно. Я снова заплакала, как никогда раньше. Элис легла рядом со мной, обняв за плечи и утешая, желая успокоить. Джаспер стоял возле окна и смотрел на меня с болью в глазах. Но все это было мне безразлично. Я только что потеряла самое дорогое, что было в моей жизни и ничто не могло утешить меня.
Через много часов, которые Элис продолжала держать меня в объятьях, я снова забылась беспокойным сном. И в нем я оказалась опять в лесах Амазонки. Я видела, нет, скорее чувствовала Эдварда. Он был рядом. И когда утром я проснулась, то все еще чувствовала ту нить, что связывала нас. Теперь я знала, что он жив. Что сейчас он где-то там, в лесах Амазонки. И все, что мне сейчас оставалось, это ждать. Ждать, когда он вернется ко мне.


После той ночи отсчет пошел в обратном направлении. Теперь я считала дни до приезда Эдварда. Все выходные я пыталась как-то опять наладить свою жизнь. А ведь это было сложно, если каждый телефонный звонок начинался со слов соболезнований.
На следующее утро мне позвонили Генри и Молли, чтобы поддержать. Мы долго говорили с ними, и я заверила, что пока не увижу, здесь я содрогнулась, тело Эдварда, он будет жив для меня.
Я действительно знала, что он не умер. Что он непременно вернется ко мне. Ведь он обещал. Каждую ночь мне снился мой любимый. На место Амазонских лесов пришла тьма, в буквальном смысле этого слова. Мои сны были черны и это пугало. Ни единый лучик света не освещал тьму, которая приходила ко мне во снах. Но даже там я видела, чувствовала Эдварда, знала, что он где-то рядом. Я тянулась к нему, бежала, но он всегда ускользал от меня.
В понедельник я вернулась в школу. По городу уже вовсю разносились слухи о том, что я стала вдовой. Так что ребята сегодня сидели тише воды. Они внимательно слушали меня и не расстраивали.
И так продолжалось долгие сорок дней. За это время Каллены стали для меня почти семьей. Они поддерживали, всегда были рядом, заставляли хоть иногда улыбаться, никогда не оставляли одну. И даже когда я ложилась спать, мне казалось, что кто-то из них всегда рядом.
Шли дни и единственным, что удерживало меня от сумасшествия, были работа и Каллены. С каждой ночью мои сны становились все страшнее. Мне продолжал сниться Эдвард, но на смену тьме пришли видения еще страшнее. Как только я засыпала, моя душа как будто покидала тело и отправлялась на поиски своей второй половинки. И находила. Каждый сон начинался одинаково: я спускалась по крутым каменным сходам, вокруг было холодно, темно и сыро. Это было похоже на подвал какого-то старого здания, сложенного из камня. Я медленно шла вперед, не отводя взгляда от заветной двери, за которой, я знала, находился Эдвард. Когда я подходила к ней, то не пыталась открыть ее. Я просто проникала внутрь сквозь нее и всегда видела одно и то же. Эдвард лежал на полу. Его лицо заросло бородой, волосы были грязными и намного длиннее, чем я помнила, одежда грязная, местами порвана и в крови. Рядом с ним я видела людей, но не их лица. На них были одеты длинные черные и серые плащи с капюшонами, которые напоминали мне балахоны.
Но в ярость меня приводило не то, что они держат Эдварда у себя, а то, что причиняли ему боль. Они ломали его, оставляя ужасные кровоподтеки. Мне хотелось накричать на них, но никто меня не слышал. Мне хотелось ударить их, чтобы они оставили моего Эдварда в покое, но рука проходила сквозь них. Я хотела остановить их, но не могла. Я была призраком, не опасной для них. И я чувствовала каждый удар, которым награждали моего мужа. Я ощущала, как ломается очередная кость, как будто это было мое тело, как будто мучили меня.
Утром я просыпалась, а мое тело ломило от боли, которую я видела в своем сне. Но следов не было. Мне казалось, что я схожу с ума. Я становилась бледнее с каждым днем. Я начала бояться ночи, не зная, что еще я увижу в своем сне. Если это была своеобразная связь с Эдвардом, увижу ли я, как он умрет? Потому что теперь я понимала: другого способа выбраться из того ада у него не было. Только одно спасение было у него – смерть. И если бы только могла, я бы сделала все возможное, чтобы избавить его от боли, избавить от этих мучителей. Но все было бесполезно. Я была всего лишь наблюдателем, могла вместе с ним переживать его страдания. Но помочь у меня не было сил.
С каждым днем отчаянье охватывало меня все сильнее. Теперь уже ничто не могло порадовать меня. Я снова отстранилась ото всех. Я не хотела волновать Анжи, ведь скоро она должна была родить. А смотреть на такую меня и не волноваться было невозможно. То же самое было с Молли и Генри. Они, как могли, поддерживали меня, уговаривали вернуться в Лондон, но я отказывалась. Я обещала Эдварду, что буду ждать его здесь. И я сдержу свое слово. Пускай у меня уже и не осталось надежды встретиться с ним.
Единственной отдушиной была школа, а точнее Каллены. Только эти четверо спасали меня от помешательства.
Вскоре я уже не сидела одна за своим столиком. Вначале ко мне на обед подсаживался только Джаспер, будто бы обсудить какую-то книгу. Но я знала, что это был всего лишь повод. Я не понимала почему, но видела, что Джаспер хочет подружиться со мной. У нас была не такая уж большая разница в возрасте, поэтому я не возражала. Вскоре к нам присоединилась и Элис, а за ней и Розали с Эмметом.
Когда я была рядом с Джаспером, всегда чувствовала удивительное спокойствие, мне было легче. Элис же являлась вечным двигателем с неиссякаемым источником энергии, которым с удовольствием делилась с окружающими. Эммет в этом не уступал ей, он всегда излучал веселье и не прочь был подшутить над кем-то. И только Розали молча разделяла со мной боль, держа за руку, предлагая свою поддержку. Я действительно не могла понять, почему все сторонились их, ведь они были отличными ребятами.
Теперь на ленче эта четверка всеми силами пыталась меня рассмешить. Но им удавалось это с трудом, и все чаще я ловила их странные взгляды, направленные на Элис, а в ответ замечала, как та пожимает плечами. Я очень часто замечала, как порой каждый из них смотрел на Элис, будто бы спрашивая о чем-то. А потом ее взгляд всегда становился отстраненным.
Но я перестала обращать на это внимание, как и на другие их странности через несколько недель общения с ними. Я не хотела потерять и их, не теперь, когда мои сны стали еще страшнее. В них появились монстры. Я никогда не любила фантастику, но теперь в своих снах я четко видела их лица. Как и лица Калленов, они поражали своей красотой. Бледные, будто высеченные из лучшего белого мрамора рукой таинственного скульптора, каждая черта их была идеальна, они сами являлись идеальными. Идеальным оружием. Но больше всего меня пугали их глаза. Ярко-красные, эти глаза начали преследовать меня и днем. Я уже видела их повсюду.
Сегодня было тридцатое марта, сорок четыре дня прошло с тех пор, как я в последний раз слышала голос Эдварда. Я опять боялась уснуть, но была настолько измучена, что как только моя голова коснулась подушки, я забылась тяжелым сном.
Опять я плыла по этим кошмарным сходам в сыром подземелье. Опять я проникала за тяжелую дубовую дверь в камеру Эдварда. Опять вокруг него были люди, но на этот раз только трое: светлая девушка лет восемнадцати, мужчина в черном балахоне, который обнимает ее за плечи и тот, самый страшный из них. Его глаза смотрят прямо на моего Эдварда. Десять дней назад этот монстр придумал новый способ пытки. Теперь к Эдварду уже никто не прикасался, но боль стала намного сильней. Сегодня все повторилось. Как только глаза девушки сфокусировались на Эдварде, его, мое, наши тела пронзила невыносимая боль. Она разрывала плоть, ломала кости. Но тебе это только казалось. Мы вертелись, пытаясь убежать от этой пытки. Мои пальцы впились в кровать, ногти разрывали простынь. Девушка отвернулась и уткнулась в грудь мужчине, давая так нужную нам минуту отдыха. Затем пытка продолжалась снова и снова. И впервые за все время я что-то услышала.
- НЕТ!!! – прокричал Эдвард, корчась от боли.
- Хватит сопротивляться. Покажи, насколько удивительный твой дар. Джейн, еще сильнее.
Белла!!!
- Перестань, тебе никто не поможет. А я найду эту Беллу и … убью. Это единственное, что держит его в мире живых.
- Никогда!!!
Я увидела, как ярость овладела Эдвардом после этих слов. Но вот в его глазах появилось какое-то выражение, неизвестное мне. Никогда раньше я не видела его таким. Он что-то сделал и в следующую секунду на полу уже лежали и девушка, и этот монстр. Их тоже мучила эта невыносимая боль. Я бы порадовалась, но и нам было больно. Следующее, что я увидела, когда боль отступила, это искаженное яростью лицо этого монстра. Увидела, как он бросается на моего любимого. Я увидела довольный блеск в его глазах, когда его зубы впились в его шею, и почувствовала, как умирает Эдвард. Я ощущала, как исчезает кровь из его тела, как его клетки умирают одна за другой. И что бы не говорили другие, смерть это не покой. Это боль, невыносимая боль, с которой не смогла сравниться даже та, что причиняла нам девушка. Умирать совсем не легко.
Я проснулась с криком, слезы текли по моим щекам. Ногти на руках были поломаны, из них текла кровь. Мне нужно было выбраться из этого дома, убраться от своих кошмаров. Ведь я знала, что каким-то образом они были реальностью. Я знала, что только что вампир, монстр, который сорок дней мучил моего мужа, убил Эдварда.
Рыдая, я натянула первые попавшиеся штаны и кофту и, захватив ключи от пикапа, выбежала на улицу. Здесь лил дождь, но мне было все равно. Дрожащей рукой я завела мотор и поехала, куда глаза глядят.
Очнулась я уже на обочине. Выключив мотор, я выбралась из пикапа и направилась по тропинке вверх. Там был утес, открытое место, которое мне было так нужно. Я пробиралась сквозь кустарник, спотыкаясь о корни деревьев, падая, разбивая колени и обдирая руки. Кровь уже сочилась их них, но я не чувствовала боли. Ни одна боль в этом мире не могла сравниться с той, что я испытала во сне. Как только я очутилась на утесе, подошла к самому краю, чтобы видеть безбрежный черный океан, который пенился у подножия. Я раскинула руки и стала слушать бушующие волны, наслаждаясь дождем, который смывал мои слезы. Я рыдала по мужу. Я оплакивала мужчину, которого любила. Мужчину, которого потеряла навсегда. Я плакала по моему Эдварду. Я сделала еще один шаг, становясь еще ближе к краю. Мне так хотелось сделать последний шаг и полететь вниз. В последний момент своей жизни почувствовать себя свободной. Но меня остановил голос.
- Любимая, не надо, - услышала я так любимый мною бархатистый голос, который мне больше не суждено услышать в этой жизни.
- Эдвард… - выдохнула я его имя. – Но я хочу. Мне это нужно. Мне ведь больше незачем жить, - отвечала я, хоть и понимала, что он не может слышать меня. Потому что был мертв. Понимала, что не могу слышать его голос. Потому что он был мертв. И я тоже хотела умереть. Хотела присоединиться к нему, чтобы уже навсегда быть вместе. Если смерть разлучила нас в этом мире, то в своем она будет бессильна. Там мы обретем вечность вместе.
- Любимая, ты ошибаешься. Не надо… - шептал его голос. Порывы ветра заставили меня отступить на шаг от края. – Не надо…
- Я так люблю тебя. Я не смогу жить в мире, где нет тебя, - рыданиями вырывались слова из моих губ, но я знала, что он поймет. Он всегда знал, что я чувствовала.
- Сможешь. Ты должна, - твердил он, каплями дождя стирая слезы с моего лица.
- Нет, не могу. Ты нужен мне. Только с тобой я чувствую себя любимой, только с тобой я счастлива. Ты решил стать героем… спасать их жизни… Ты бросил меня, уничтожил мою жизнь… Мне теперь ничего не нужно… Моя жизнь пуста без тебя. Мне теперь незачем жить… - кричала я в небо. Кричала от боли, которая разрывала меня изнутри, которая рвала мое сердце на части, оставляя на его месте огромную черную дыру.
- Белла, любовь моя, умоляю, живи. Живи за нас двоих. Ты скоро узнаешь… тебе есть ради чего жить, - шептал ветер его голосом.
Я опять сделала шаг, приближаясь к краю утеса.
- Я всегда буду любить тебя, милая, - на мгновение я услышала его голос совсем рядом с собой и оглянулась, чтобы убедиться, что его нет. Но когда я опять посмотрела в небо, то увидела силуэт Эдварда. - Не стоит этого делать. Ты должна жить. Ради меня. Ради нее… Живи за нас обоих. – Его голос стал удаляться, растворяясь во мраке ночи. Силуэт, который я видела мгновение назад, удалялся от меня. – Я всегда буду любить тебя. Ты – моя жизнь.
- Я люблю тебя, Эдвард, - прошептала я. Мои ноги подогнулись, и я упала на землю, оплакивая самую большую потерю в своей жизни. Эдвард умер, я это знала. Я это почувствовала. Не было больше той ниточки, которая связывала нас. Я осталась одна...
Свернувшись клубочком, я лежала на краю скалы до тех пор, пока холодные руки не подняли меня и не понесли куда-то.
- Белла? Очнись. Что с тобой? – услышала я голос Джаспера, но он был таким далеким, что я едва расслышала его. – Белла?
- Джаспер, нужно отнести ее к Карлайлу. Боюсь, дела совсем плохи. Я больше не вижу ее будущего.