Рихь переступила порог мгновением позже. В ярком свете нескольких ламп, горевших в комнате, она явственно увидела большое темно-красное пятно, расползшееся по спине упавшей женщины. Кровь медленно стекала вдоль бока и набегала в лужицу на полу. Принцесса осторожно наклонилась, пытаясь заглянуть ей в лицо, увидела закрытые глаза — и закричала.

На крик вбежали Эрвин и Крис, с кинжалами в руках, готовые к любой неожиданности. Увидев Рихь и распростертую у ее ног воительницу, они через мгновение уже поднимали Илльеру с пола и с великими предосторожностями укладывали на кушетке в дальнем конце комнаты.

— Что произошло? — негромко спросил Эрвин, возвращаясь в комнату с тазом воды и несколькими широкими кусками светлой ткани.

— На меня напали, — тихо, не глядя ему в глаза, проговорила Рихь. Кристофер тем временем осторожно поддевал ножом швы камзола. Илльера не подавала признаков жизни. Разве что дыхание ее все же было слышно. И это вселяло в Рихь надежду, закрывавшую собой все остальные мысли сегодняшнего вечера.

Под камзолом оказалась серая шелковая рубашка, успевшая пропитаться кровью до черноты. Когда и рубашка была срезана, Рихь внезапно поняла, что задержала дыхание. Через спину Илльеры наискось шел длинный темный шрам. Кровоточащая рана над левой лопаткой попросту терялась на его фоне. Вторая отметина, такая же темная и страшная, виднелась на боку, вдоль ребер.

Рихь слышала, как присвистнул Эрвин.

— Вот уж не подумал бы…

— Это не все, — вполголоса проговорил Ирд, ловко смывая губкой с раны кровь и стягивая ее края обыкновенной ниткой, продетой в иглу. Рихь старалась не смотреть, как игла входит в края рассеченной кожи, а нить напитывается живой алой кровью.

— Что ты хочешь сказать? — Винтер накрыл свежий шов свернутым в несколько раз куском материи и крепко прижал, давая Кристофу возможность наложить повязку.

— Она… когда мы встретились впервые, она умирала, — Ирд сноровисто бинтовал плечо Илльеры, по-прежнему остававшейся без сознания — и Рихь полагала, что так даже лучше. Она хотя бы не чувствовала уколов иглы.

— Ты не хотел рассказывать, как вы познакомились, — поддерживая безвольную голову раненой, повел бровью Эрвин.

— Это трудно назвать знакомством, — затянув последний узел, Кристофер прикрыл израненные плечи воительницы покрывалом. — Я ехал из Ириталла. Как раз после того, как расписался в приказе о собственном освобождении от пограничной службы. Три года назад, а помню как вчера. Я ехал западным трактом, через лес. В тот день стояла небывалая тишина, птицы молчали и даже листья не шелестели. И в тишине я услышал шум сражения. Ты ведь знаешь, Беркут, этот звук ни с чем не перепутаешь. Лязг, ржание, крики… я поехал туда, торопя коня изо всех сил. Пробираться пришлось через заросли, вверх по склону холма, под которым пролегла дорога. Но я опоздал. Пока Грандо преодолел подъем, все стихло. Я понял, что бой окончен. Когда мой конь наконец добрался до вершины, там я увидел следы настоящего побоища. Крови было столько, что земля впитать не успела. Посреди поляны лежал зарубленный конь, и его копыта уже перестали вздрагивать, хотя по изрытой почве видно было, что агония длилась немало. А чуть в стороне, почти у линии деревьев я увидел человеческое тело. Тело женщины с рыжими волосами. Она едва не плавала в крови. Клинок в руке был сломан. А ран на теле было столько, что я не сомневался: передо мной труп. Но когда приблизился, чтобы просто рассмотреть, кого здесь убивали так долго и упорно, то увидел, что она еще дышит. Хотя и едва-едва. Ты понимаешь, я просто не мог оставить ее умирать там вот так. Пришлось возвращаться в Ириталл. Галопом. И надеяться, что такая скачка не усугубит и без того ужасное ее состояние. Один мой приятель, ты его не знаешь, несколько лет проходил в подмастерьях у врачевателя. Но тот его выгнал за излишнее любопытство и тягу к разного рода не всегда законным экспериментам. В итоге он живет в столице и зарабатывает тем, что латает всех, от кого отказываются врачи гильдии. Я привез этот живой труп ему. И он три дня боролся за ее жизнь. Не потому что верил в успех, а просто из любопытства. Но через три дня она очнулась. Наотрез отказалась рассказывать, что произошло, но попросила меня о помощи и приюте. Согласись, Эрвин, я не мог ей отказать.

— Конечно, — коротко рассмеялся Винтер. — Она ведь даже с этими узорами по телу все еще привлекательная женщина, верно?

— Беркут, хватит, — нахмурился Кристофер. — Можно подумать, ты поступил бы иначе.

— Нет, — очень серьезно кивнул Эрвин. — Я помню нашу рыцарскую клятву.

— Именно, — Ирд чуть улыбнулся. — Потому я забрал ее из Ириталла, привез сюда — и вот продолжаем тут жить. Она, лишь только встала на ноги, начала тренироваться. Скажу тебе, это мастерство даже сродни твоему.

— Неужто, — хмыкнул Винтер, снова устремляя внимательный взгляд на Илльеру, которая по-прежнему оставалась без сознания. — Это комплимент мне или ей?

— Признание истины, — чуть раздраженно дернул плечом Крис. — Я достаточно много смотрел на твои поединки, чтобы знать, что к чему.

— Подчиняюсь твоему суждению, — кивнул Эрвин. — Рихь, вы не пострадали?

— Нет, — принцесса едва смогла выдавить из себя слово. Ее тряс запоздалый озноб, настолько сильный, что зубы едва смыкались.

Винтер подошел к креслу, в котором она устроилась после того, как все внимание товарищей сосредоточилось на раненой, и накрыл ее подтянутые на сиденье ноги покрывалом.

— Я рад.

Задержав на бледном лице Рихи взгляд, Эрвин отказался от мысли расспросить ее подробнее. Но когда на кушетке шевельнулась Илльера и медленно подтянула к себе руки, намереваясь приподняться, принцесса внезапно резко оживилась. Смятение на лице сменилось… любопытством.

— Илльера, кто были эти люди? — Рихь даже вперед подалась, так жаждала услышать ответ. — Вы их знали?

— Нет, — со вздохом ответила воительница, ощупывая повязку. — Спасибо. Один все-таки достал. А я и не заметила…

— Но вы ведь говорили с ними! — воскликнула Рихь. И синие глаза Эрвина сузились, останавливаясь на бледном бесстрастном лице женщины.

— Говорили? О чем, позвольте спросить, — очень спокойно поинтересовался он.

— О чем говорят с противниками, Эрвин, — устало вздохнула Илльера, осторожным выверенным движением садясь и оборачивая вокруг тела покрывало. Рихь заметила, что она сделала это спокойно, словно не смущаясь ни своей наготы, ни старых шрамов.

— С противниками не разговаривают, — жестко перебил ее Винтер. — А вот с кем-то иным…

— Они мне не друзья, если вы ведете к этому. Друзей не убивают.

— Тогда кто? — Эрвин поднялся с кресла и шагнул вперед. — Отвечайте!

— Беркут! — крикнул Крис, пытаясь встать между ним и Илльерой, но Винтер удержал друга за плечо.

— Отвечайте!

— Давние враги, если вас это успокоит, — глядя Эрвину в глаза, произнесла воительница. Ее губы дрогнули.

— Правда, вот что меня успокоит! — он внезапно стиснул ее предплечья, словно готовясь встряхнуть. По лицу Илльеры прошла судорога, когда его пальцы задели повязку, причиняя боль.

— Беркут! — Ирд дернул друга за плечо, вынуждая обернутся. — Прекрати! Разве ты не видишь, она ранена!

— Вижу, — медленно проговорил Винтер, с видимой неохотой опуская руку. — И вижу, что рана неопасна для жизни. Верно? А опытный мечник вполне может позволить себе такой удар, тебе ли, Крис, этого не знать. И о гибели нападающих мы знаем только со слов убийцы и принцессы, да? — он не спускал пристального взгляда с замершей на кушетке Илльеры. — А принцесса была настолько испугана, что вряд ли обращала внимание, насколько мертвы упавшие бойцы. Крис, неужели ты стал так легковерен.

— В чем вы меня подозреваете? — прикусив губу, спросила Илльера. — Я должна была принести вам головы в качестве трофеев? Я вообще оказалась там случайно, благодарение богам.

— И я должен в это поверить, — Винтер выпрямился. — Вы бы поверили на моем месте? Совершенно случайная встреча в ночном городе с принцессой, вот удача, как раз в тот момент, когда ей грозит опасность. Бой. Сколько их было, кстати? Тех, кого вы, якобы, убили. Одна, в темном переулке.

— Эрвин! — крикнула Рихь.

— Молчите, — не оглядываясь, бросил Винтер. — Ваше безрассудство уже достаточно сказало само за себя.

— Их было пятеро, — проигнорировала его слова принцесса, резко вставая с кресла и подходя к кушетке. — И если бы не храбрость Илльеры, я не знаю, какая беда постигла бы меня.

— Вполне может быть, что беда — просто дело будущего, — сквозь зубы процедил Эрвин.

Воительница закрыла глаза. Между бровями наметилась страдальческая морщина. Кристоф взял ее за руку, ободряюще пожав ладонь.

— Отдыхайте, миледи, — Эрвин наметил легкий поклон. — Но не думайте, что разговор окончен.