Звук разбитого стекла разрезал тишину рассветного часа, оглашая своим звоном конец, которому не суждено было стать новым началом. Глядя на усыпанный осколками пол, мужчина видел в нем свою жизнь, в одночасье разрушенную парой слов. Стон отчаяния, сорвавшийся с губ, руки, с усилием сжимающие волосы, слезы ненависти к самому себе за долгие месяцы непростительных ошибок и к ней за нежелание бороться за их счастье – вот все, что она оставила после себя. Опустившись коленями на мерцающий в солнечных лучах пол, он вновь и вновь старался изжить ту сжигающую изнутри боль, которая заставляла его задыхаться, задыхаться от любви, чертовой любви к ней, задыхаться от воспоминаний о каждом счастливом мгновении, проведенном рядом с ней, о ее прикосновениях и поцелуях, представляя, как она дарит их другому.

Безумие, абсолютное, безграничное, вспыхнуло в нем, стоило ему обнаружить на подушке, еще пропитанной ее запахом, свернутый вдвое белый листок бумаги. Глаза раз за разом пробегали по строкам, оставляя после себя пепел из несбывшихся мечтаний и заставляя разум твердить одно лишь «Почему?».

Он медленно провел руками по лицу, пытаясь стереть с него воспоминания, ставшие его личным адом, воспоминания о том, как человек рушит свое счастье своими же руками, воспоминание о том, как предают тех, кого любят, предавая тем самым себя.

Всего одна ссора, одно неосторожно сказанное слово, произнесенное ею в порыве ярости, один взгляд, полный ложного безразличия, и он потерял себя, совершил то, за что презирал себя каждый день своей жизни. Он изменил. Но изменил вовсе не ей, он изменил себе, предал самого себя, позволив лживым словам затмить свой разум, поверив словам другой женщины, поверив в то, что не значит для самого дорого человека и тысячной доли того, что значит она для него.

Флешбэк (от первого лица)

- Это сумасшествие, я не верю, она любит меня, - я повторял эти слова снова и снова, уже не понимая, пытаюсь ли я убедить в них свою собеседницу или самого себя.

Ее полные безразличия глаза вновь и вновь появлялись в моих мыслях, не позволяя сию же минуту сорваться с места, приехать к ней, упасть перед ней на колени и вымаливать прощение до тех пор, пока ее ласковые прикосновения и теплый взгляд не расскажут о моем прощении. Вместо этого я сидел на кожаном диване в гостиной своей давней знакомой, пытаясь убедить ее в том, что мои чувства не безразличны моей собственной жене. Почему? Возможно, потому что поверить в ее любовь сейчас было так же сложно, как и три года назад. Лишь сказанное перед алтарем «да», прикосновение теплых губ к моим и ночи, наполненные нашим безраздельным счастьем, заставляли на мгновение поверить, что она принадлежит мне.

- Этого мало.

- Что? - я встретился с горящим взглядом голубых глаз. Она легко провела рукой по светлым волосам, характерным жестом показывая свое беспокойство и волнение.

- Твоей любви для нее мало, я всегда тебе говорила, вы слишком разные, ты же знаешь, я желаю тебе счастья, но, возможно, тебе суждено обрести его не с ней.

Волна гнева затопила меня, едва я услышал ее слова.

- Что ты несешь? Я пришел к тебе за советом, а не для того, чтобы выслушивать очередной бред о своей жизни, – встав с дивана и схватив с его спинки пиджак, я сделал шаг в сторону двери с твердым намерением покинуть этот дом, дабы не слышать подтверждение своих самых потаенных страхов.

- Подожди, - холодные руки легли мне на плечи, заставляя сравнить их с теплыми прикосновениями той женщины, любовь которой всегда казалась мне невозможной.

- Это не любовь, это зависимость, она держит тебя, играется как кошка с мышкой, ты не понимаешь этого?- ее голос медленно готовился перейти в крик. - Пойми, ты ей не нужен.

- Хватит,- устало произнес я, пытаясь смахнуть ее руку со своего плеча.

- Нет, посмотри на меня, - в ту же минуту я столкнулся с полыхающим каким-то незнакомым чувством взором,- она тебя не любит, это всего лишь симпатия, освободись от этой зависимости, будь снова прежним, тем человеком, которого я знала три года назад, тем, кто был уверен в своей жизни и своих поступках.

Ее слова прожигали мой разум, заставляя верить в них, и вместо того, чтобы покинуть ее дом, я спросил лишь одно «как?».

- Я помогу тебе, - прошептали ее губы в миллиметре от моих, сталкивая меня в бездну.

Конец флэшбека.

Это был финал, финал его счастливой истории, финал, который он так боялся увидеть в своих снах и приведший в исступление, стоило ему столкнуться с ним в реальности. Он вновь и вновь воспроизводил в воспоминаниях ее глаза, улыбку, заставляющую его сердце замирать от любви и страдать от вины, тепло и запах ее кожи, дарящие так необходимое ему успокоение и наполненное сладостью волнение в один и тот же миг. Она его личный рай и ад, гореть в котором он был готов до конца своего существования. Маленькая толика надежды еще мерцала слабым светом в его истерзанном сердце, даря спасительные мечты о том, что ему хватит сил ее вернуть, но и эту крупицу веры ему было суждено потерять, едва его глаза нашли под кроватью уголок черного конверта. Вытянув из-под груды стекла письмо, он долго держал его в руках, чувствуя, что скрытое внутри него уничтожит его и так разрушенную жизнь.

Долгих пять минут потребовалось для того, чтобы до конца осознать всю глубину трагедии, сценарий к которой написал он сам. Казалось, он чувствовал ее боль, причиненную этим письмом, боясь представить, сколько таких еще было в ее жизни. Ненавидеть себя больше, чем в миг, когда он увидел подтверждение своего предательства в злополучном конверте, казалось невозможно. Теперь он видел руины своей жизни, о которых он будет жалеть все оставшееся время, которое ему отведено на существование.