Глава 19
Весь следующий день Ева проводит, словно на иголках. Девочки видят ее взвинченное состояние, но ничего не говорят. Не спрашивают. Списывают на пережитый ранее стресс. Что ей только на руку. Если бы узнали, куда собирается идти, ни за что бы ни отпустили. А так… Похожая на правду легенда: ей нужно побыть одной. Посидеть в баре. И найти спутника на ночь. Расслабиться. И развеяться.
Как ни странно, но ближе к часу «х» нервозность исчезает, уступая место мрачной решимости. Она ведь не наивная девочка. И прекрасно понимает, что ее заманивают в ловушку. Эрих говорил, что в Чикаго она кому-то очень сильно мешает. Понимает, что именно этот аноним выманил ее из города, организовав похищение вампирами. Что же… Прятаться за чьей-либо спиной Ева не собирается. Уж лучше посмотреть врагу в лицо, чем жить, ожидая очередного удара в спину.
Придав лицу беззаботное выражение, Ева прощается с подругами. Вызывает такси. Звук пришедшего на телефон сообщения вызывает улыбку. За весь день, пока сидела дома или ходила с подружками в кафе, телефон молчал, но стоит ей покинуть пределы гостиницы ночью и в одиночестве, Эрих дает о себе знать. Интересно, сколько человек за ней наблюдает? Как ни оглядывалась и не всматривалась, не замечала слежки. Или все дело в телефоне? Легкая трель мелодии входящего вызова словно пробивает током. Оцепенев, смотрит на горящее на экране имя. Она не хочет с ним говорить. Вернее, она не готова. Одеревеневшими пальцами пытается сбросить вызов и не может нажать на клавишу. Беззвучно матерится. И с трудом срывает заднюю панель, вытаскивает аккумулятор. С облегчением выдыхает, когда в салоне автомобиля восстанавливается тишина, нарушаемая лишь шумом работающего двигателя.
Да что же с ней такое происходит?
Как же Эрих умудрился забраться ей под кожу, что лишь от одной возможности услышать его голос ее тело сходит с ума.
Мишель права. Она попала. Крепко. И надолго. И с этим нужно было что-то делать. Вот только что?
Ева встряхивает головой. Не хочет. И не будет думать. По крайней мере, не сейчас. И не сегодня. Если переживет эту ночную встречу… Вот тогда и будет решать, что делать дальше.
Такси плавно тормозит у широких сплошных ворот из серого пластика. Ева расплачивается и выходит. Стоит на широкой подъездной дороге, невольно оглядываясь по сторонам. В метрах ста от нее останавливается черная, с затемненными стеклами и низкой посадкой машина. Мигает фарами. И сливается с окружающей ее темнотой. Значит все-таки слежка. Не дожидаясь, пока из автомобиля кто-то выйдет, Ева прикладывает ладонь к пластине на воротах. Знакомое покалывание в пальцах, пара секунд на идентификацию личности. И ворота плавно отъезжают, открывая проход на территорию лаборатории.
Ева не боится, что тот, кто следует за ней по пятам, пройдет следом. Возможно, захочет, но не сможет. Лабораторию охраняли не только стены: они были возведены для отвода глаз. По всему периметру территорию пронизывали невидимые лучи, способные обезвредить любое существо. Так что без доступа в лабораторию не попасть. Что возвращало к мысли, к которой пришла, еще находясь в плену: враг был среди своих. И этот некто знает о Еве больше, чем она сама.
В сообщении не было сказано, где именно ее будут ждать. В лаборатории – слишком широкое понятие. Обводит взглядом территорию: справа раскинулись корпуса, в которых находились испытательные отделы. Слева – здание, отвечающее за установление и поддержку защищающего город щита. Перед ней – корпус, в котором проходили совещания, учеба аспирантов, и находились личные кабинеты работающих в лаборатории ученных. На третьем этаже горит свет. Ева безошибочно определяет его локализацию. Кабинет Алекса.
За несколько минут преодолевает небольшой внутренний двор, разделяющий административное здание, и прикладывает ладонь к входной двери. Дополнительная, и на ее взгляд не нужная мерная безопасности. Ждет, пока на панели загораются зеленые огоньки, и щелкает открывающий механизм.
Заходит в слабо освещенный коридор и съеживается от пробивающего тело озноба. Возвращается нервное и взвинченное состояние, и с каждым шагом, сокращающим расстояние между ней и кабинетом Алекса, подымает голову страх. Отражаясь учащающимся сердцебиением и шумом в ушах. Мелькает мысль, что возможно зря пришла. Тут же отгоняет ее от себя и покрепче стискивает зубы.
Останавливается перед закрытой дверью, секунду собирается с духом. Проворачивает ручку, заходит в кабинет.
И застывает на пороге. В комнате царит полумрак. Люстра, до этого дающая яркий свет, отключена, а небольшой настольной лампы хватает лишь на узкий круг, белым пятном выделяющим разбросанные по деревянной столешнице бумаги. Рука непроизвольно тянется к выключателю, но так и застывает. На полпути. Остановленная сухим, раздраженным женским голосом.
- Не смей!
Почему-то даже не удивляется. Смотрит в сторону, из которой доносится голос и отмечает отходящий от стены темный силуэт.
- Ты привела с собой хвост!
- Ева уходи! – столько боли в приглушенном, сдавленном голосе, срывающимся на хрип.
Ева вздрагивает. И опускает глаза. Вниз. Алекс сидит на полу. Облокотившись об стену. С вытянутыми ногами. Левой рукой держась за бок. К горлу подкатывает тошнота. Когда видит темное пятно, расплывшееся по рубашке, и испачканные кровью пальцы. Валяющуюся рядом гильзу. И зажатый в руке Валерии пистолет. Вот теперь становится действительно страшно. Ева хорошо помнит взгляд, полный ненависти, которым ее наградила женщина при встрече. И уж если она смогла выстрелить в своего любовника, то что ей стоит пустить пулю в сердце сопернице. С трудом подавляет кружащую голову тошноту и делает инстинктивный шаг назад. Зря она пришла.
- Не так быстро… Ева! – в голосе Валерии сквозит издевка. – Или вернее Настенька. Я ведь все верно говорю? Милый!
Зло так. С усмешкой. Вот только Еве не смешно. Да и Алексу тоже. Он кривится от боли. И молчит. А Еве уже не хочется знать. Что там было в прошлом. Все становится так призрачно. И не важно. Потому что понимает, что из-за того, что застряла в том, что было, может лишиться настоящего. И будущего. Делает еще один осторожный шаг назад. И замирает. Когда в ее сторону поднимается рука с пистолетом. Когда холодные слова достигают сознания:
- Планы немного изменились… И мы, пожалуй, начнем с того, чем должны были закончить.
Две вспышки. Одна за другой. Громкий звук рассекаемого воздуха и в груди что-то взрывается. Обжигает невыносимой болью. И опаляет огнем. От шока не осознает, что произошло, инстинктивно прикладывает руку к пульсирующей болью ране, со свистом выдыхает воздух. И оседает вниз. На пол. По дверному косяку.
Валерия злорадно усмехается.
- Как все просто. Нужно было сразу тебя пристрелить, а не связываться с вампирами.
- Почему же не пристрелила? – слова даются с трудом. Да и каждый новый вдох тоже. Кажется, пуля задела ей легкое.
- Ошиблась! – Валерия подходит к Еве, присаживается напротив нее. И придирчиво рассматривает. А у нее нет сил даже отвернуться. – И что он в тебе нашел? – А затем поворачивается к Алексу и спрашивает:
- Ну что, дорогой? Сам расскажешь ей правду? Или мне это сделать?
- Не смей! – получилось жалко. С хрипотой. И сбиваясь в кашель. Валерия зло оскалилась.
- Ты мне больше ни указ. Я столько лет на тебя потратила. Столько лет тебе помогала. И что я получила взамен? Тайную роль любовницы? А мне нужно было больше. Я хотела быть твоей женой. Я – а не она. Она ведь даже не человек. Она существо!
- Замолчи!
- Нет, мой дорогой, думаю, твоя драгоценная Настенька имеет право узнать правду. – Валерия язвительно кривится. – Напоследок.
Ева с трудом улавливает происходящее вокруг. Пытается удержать уплывающее за грань сознание. Ей так больно, что становится все равно. С трудом держится, чтобы не согнуться пополам. И не заорать от разрывающей на куски боли.
- Я так устала от твоей любви. К ней. Устала с ней бороться.
Валерия на мгновение замолкает, собирается с мыслями. А затем говорит. Только Еве.
- Мы знакомы уже много лет. Больше века. Были когда-то крепостными в одной семье: я, Саша и Настя. Он любил ее, а я – его. – Валерия горько усмехается. – Вот такая вот ирония судьбы. А однажды к нам приехали Лафары, и старший выиграл Настю в карты. Я тогда подумала, вот он. Мой шанс. Но он захотел ее вытащить. Думал, над ней издеваются. И попросил о помощи. А я, идиотка влюбленная, не смогла отказать – сбежала вместе с ним. Устроилась к Лафарам в дом горничной. Вот только Настеньке он был не нужен. Она прекрасно вжилась в роль хозяйки дома. И даже вспоминать о нем не хотела. А он, дурак, мне не поверил. И когда Настю убили, словно сошел с ума.
Ева, не смотря на мешающую дышать боль, слушает затаив дыхание. Уже знакомую в некоторых деталях историю. В очередной раз удивляясь всплывающему имени ее копии.
- Он решил отомстить. Нашел Кушнарева, брата Насти. Они устроились учениками к одному ученому. И больше века потратили на изучение генетики и вирусологии. А потом Эрих сам ему помог. Устроил в лабораторию. А потом появилась ты.
Алекс, безусловно, гений. Я не думала, что у него что-то получится. И до последнего не верила. У него сохранилась всего лишь прядь ее волос.
Валерия ехидно усмехается. И выплевывает Еве в лицо.
- У него все получилось. Не с первой попытки. Но получилось. Эмбрион прижился. И появился на свет. – С наслаждением наблюдает, как теряет цвет и без того бледное лицо Евы, и добивает ее: - Ты клон! Обыкновенная никчемная копия его Насти.
Слова Валерии взрываются в сознании каскадом неприятия, неверия и невозможности. С трудом склоняет голову в сторону бывшего жениха и еле слышно зовет:
- Алекс?
Но он молчит. И не смотрит на нее. Запрокинул голову и закрыл глаза. Ни подтверждая, ни опровергая слова своей любовницы.
- Ты думаешь, почему он за тобой так ухлестывал? Он ведь думал, что ты умерла. Что Кушнарев взорвал тебя вместе с остальными. Но старый лис обвел его вокруг пальца. Пожалел тебя. А ты сама вернулась к своему создателю.
Ева устало закрывает глаза. Во все, что ей говорит Валерия, не хочется верить. Не хочется принимать. И осознавать. Да и сил практически не осталась. Она чувствует, как с каждой минутой становится все слабее, и слабее. Но все равно задает интересующий ее вопрос:
- Если я клон… И он ее так любил. Почему запер в лаборатории?
Валерия хмыкает.
- Правильно говоришь: любил он ее. Ты была лишь копией. Оружием в борьбе с погубившим ее Лафаром. Он хотел тебя вырастить идеальной машиной для убийства, нашпигованной вирусами. Чтобы твоя кровь стала для него смертельной. А затем он смог культивировать вирус. И лично свернул Лафару шею. Твое существование перестало быть актуальным. К тому же в твоей крови находились антитела к вирусу. И Алекс приказал взорвать лабораторию.
Ева иронично, сквозь боль усмехается.
- Как все оказывается просто…
Сколько раз в детстве она обижалась на несуществующих родителей, что они отдали ее в лабораторию. Сколько готовила речей, которые скажет, когда сможет их найти. А все оказалось так… цинично.
- Просто… - Валерия подходит к столу и берет с него небольшую пробирку. – Он снова заболел ею. Вернее тобой. А я отошла в сторону. Стала снова не нужной. И когда меня нашли люди Лафара, я согласилась, не раздумывая. Вот только он тоже подвел меня. Обещал убить в обмен на вакцину, и не убил. А ведь я ему ее дала. Думала, когда поймет, чем является твоя кровь, от тебя ничего не останется. Но он дурак. Как был гуманным дураком, таким и остался.
Еву передергивает. Ей действительно повезло, что Эрих не пожелал делиться с кем-либо ее тайной. Иначе, вряд ли бы она была до сих пор жива.
- Но ничего… Я все исправлю…
Валерия подходит к окну и открывает его. Поворачивается в сторону Алекса и трясет зажатой между пальцами пробиркой.
- Ты знаешь, что это? Дорогой!
Алекс вскидывает голову. И хрипит. В его глазах отражается ужас.
- Не надо…
Валерия зло усмехается. В светлых глазах женщины стало зажигаться давно подтачивающее ее разум безумие.
- Надо дорогой… Надо… Ты ведь знаешь, что здесь. Сам разработал, чтобы ее спасти.
Валерия хмурится и скалится.
- Я устала играть вторую скрипку дорогой. Устала быть тенью твоей драгоценной Настеньки. Устала, что ты вечно вытираешь об меня ноги. И я все разрушу… Все, что тебе дорого… На твоих глазах…
Валерия набирает на телефоне номер и коротко, сухо говорит:
- Пора!
Полный боли и отчаянья крик Алекса:
- Нет! – сливается с грохотом, раздавшимся с наружи, и яркой вспышкой взрыва. У Евы от страха замирает сердце. Подобного она и в страшном сне не могла представить. Сообщники Валерии взорвали здание лаборатории, отвечающее за поддержку щита. С ужасом замечает, как с ее руки выскальзывает в открытое окно пробирка с вирусом. Как, усмехаясь, Валерия поворачивается к ней, поднимает руку с пистолетом и спускает курок.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Спасибо за помощь и редакцию главы Татьяне
ТТТТ