Глава 16

Как же чертовски холодно. И ноги больше не держат. Ева упирается спиной в покрытый мхом ствол сосны. Устало закрывает глаза. Грудь тяжело вздымается. Обхватывает себя руками и пытается хоть немного растереть онемевшее тело. Хоть немного согреться. В паре шагов от Евы лежит так и не пришедшая в себя Вета. Мишель сидит рядышком, на холодной земле, уткнувшись лбом в согнутые колени.
- Этот лес никогда не закончится…
Ева не отвечает. Так и стоит, прислонившись к дереву. До одури хочется согнуть колени и опуститься вниз. По стволу. На землю. Из последних сил держится. Знает, что если сейчас сядет, то больше не встанет. Они уже столько прошли, а конца и края этому проклятому лесу все нет.
Как же тяжело. Мало того, что сами обмороженные, мокрые, приходилось, обхватив под руки, нести Вету. Казалось, еще один шаг – и она упадет. Что держится только на упрямстве. Если до этого по венам летел страх, сметая все преграды на пути , то сейчас… Пришло равнодушие. Пугающее до чертиков оцепенение. Словно замерзло не только тело, но и та часть разума, что отвечала за чувства. Апатия расслабляла тело. И подгибала ноги. Не давая двигаться вперед. И лишь огромная сила воли заставляла делать очередной шаг. А она не имела права сдаваться. Было бы обидно после пережитого банально замерзнуть в лесу. Ведь все самое страшное осталось позади.
Тогда была решимость. Драться до конца. С каждым посмевшим встать на пути упырем. Тогда жалела, что когда поднималась, выронила из ослабевших пальцев кинжал. Он бы им помог. Такая опасная игрушка. Но сил оборачиваться и возвращаться назад не было. А потом поняла, что он им не понадобиться. Помогли собаки. Снова.
Когда только уходили от озера, слышала вой собак и нечеловеческие вопли. Охота таки состоялась, вот только роли поменялись. Чуть позже они случайно наткнулись на тело, растерзанное в клочья. До неузнаваемости. И догадка подтвердилась. Собаки вылавливали вампиров и уничтожали. Она помнит, как не так давно Эрих отдал Фараону холодный приказ: «Охранять!». Никогда не думала, что однажды этот наводящий ужас монстр спасет ее жизнь. Ценною собственной.

Грудь резко сжимает от подкатывающих к глазам слез. До боли щипает себя за руку и сглатывает ставший в горле комок.
- Нам нужно идти.
Решительно отодвигается от дерева. Не время сейчас думать о тех, кто остался позади. У нее еще будет такая возможность. Разобраться. Во всем. Особенно с собственной реакцией на произошедшее.
Они с Мишель молча поднимают Вету, закидывают ее руки каждая себе на плечи и медленно продолжают идти вперед. Нашли тропинку и старались ее придерживаться. Куда бы она не вела, она должна была вывести их к людям. Да и ночь скоро закончится. Небо уже серело, лес заполнялся предрассветным туманом и редким пением птиц. По восходящему солнцу смогут хотя бы сориентироваться на местности.
Спустя четверть часа Мишель останавливается и радостно восклицает:
- Я знаю, где мы! – и тут же сбивчиво начинает объяснять. – Мы с Ветой любим днем прогуляться по лесу. Она делает разные поделки из шишек, веток и ягод. И хочешь, не хочешь, а в лес приходиться углубляться. Видишь ту корягу?
Мишель указывает на поваленное неподалеку дерево, заросшее лишайником.
- Мы часто останавливаемся возле нее и стараемся дальше не заходить. Она нам как своеобразный ориентир. Мы выберемся, Ева! Выберемся. Я знаю дорогу!
Ева так устала, что не было сил открыто радоваться. Молча кивнула. Все складывалась намного лучше, чем изначально могла предполагать. Она боялась поверить в такую удачу и тем более спугнуть. Даже думать не хотелось, в каком виде они выберутся на трассу. Мокрые. Ева в одном нижнем белье. Да и Мишель без кофты. Плюс бесчувственное тело Веты. Зрелище еще то. А так дом девочек находился сразу возле леса, они могли незамеченными проникнуть в здание, не привлекая внимания людей. Потом уже Ева собиралась забрать подруг с собой в Чикаго: ни к чему им оставаться поблизости с бывшим логовом вампиров.

Хоть до дома, со слов Мишель, было не так далеко, добрались до него только к полудню.

Ева стоит возле огромного, выходящего в строну леса панорамного окна. На улице темнеет. Вид покрытых мхом деревьев, среди которых медленно расползается чернота наступающей ночи, вызывает стойкий приступ страха и озноба. Обхватывает себя руками и, не мигая, смотрит перед собой. Неужели все… Закончилось. От раздавшегося со стороны леса воя буквально подпрыгнула на месте. Так близко. Сердце сжалось и застучало словно сумасшедшее. Резко задернула гардины, загораживаясь от того, что находилось за окнами. Больше она в лес ни ногой. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
Отворачивается от окна. Взгляд скользит по гостиной и замирает на пульсирующем зеленым огоньком охранном устройстве. Мишель смогла его починить. Иначе… Они бы не рискнули оставаться здесь на ночь. Пришлось бы везти обессиленную Вету в Чикаго.
Да и они сами вряд ли бы с легкостью преодолели такое расстояние.
По лестнице спускается Мишель. В руках два теплых пледа. Два бокала и бутылка коньяка.
- Вету я уложила. Можем и мы согреться.
Ева молча кивает. Хоть она уже приняла горячую ванну и надела теплые вещи, по-прежнему знобило. Опускается в мягкое кресло. Рядом столик. И кресло, в которое садится Мишель. Напротив – камин с ярко горящим пламенем. Кутается в теплый кашемировый плед. Молча берет протянутый бокал и неспешно делает глоток. Пробует на вкус обжигающий напиток. Искусственное тепло медленно растекается по организму, формируя устойчивое желание напиться. До чертиков. И потери сознания.
Чтобы не думать. Чтобы забыть. И забыться. Вычеркнуть из памяти. И сделать вид, что ничего не произошло. Она всегда так жила. Всегда принимала подобные решения. Подавляя плохие события, переводя их в разряд несуществующих. Словно все было не с ней. С кем-то другим. И лишь иногда воспоминания пробивались из установленных разумом рамок. Так будет и с этой историей. Она забудет. Попытается забыть.
- Ты знаешь, а ведь он собирался нас отпустить. – Голос Мишель звенит в окружающей их тишине. Разбавляет треск огня. И отзывается дрожью в теле. На языке застревают слова: я не хочу об этом говорить. Вместо этого выдыхает:
- Мне так не показалось.
Мишель качает головой.
- Он сам сказал. Что отпустит. И тебя тоже. Когда станет безопасно.
Отпустит. Как же. Она помнит его категоричное «нет!». Может, девочек он бы и отпустил, а вот ее…
Залпом выпивает оставшийся в бокале коньяк и зло отвечает:
- Врал! – и после небольшой паузы добавляет: - Налей еще!
- Я все-таки думаю, ты не права. Он не такой уж и плохой… - Мишель запинается и добавляет: - Был. И вообще, что произошло? Что это было?
Ева не мигая смотрит, как расплескивается по стеклянной поверхности янтарная жидкость. Она сегодня однозначно напьется. Делает большой глоток и зажмуривается. Крепкий коньяк. Хороший.
Нет сил говорить. Нет сил отвечать. Вспоминать. Да и не хочется. Вот только Мишель явно не разделяет ее желание. Она хочет знать. Почему попала в такую передрягу. Почему подвергла свою жизнь опасности. И она имеет на это право.
Откидывается на спинку кресла, кутается плотнее в плед, словно он может защитить ее от неприятных воспоминаний. Взгляд останавливается на играющем пламени в камине. Замирает. Смотрит и не видит. Мысли возвращались к недавним событиям.
- Все началось с помолвки…
Мишель внимательно слушала, но когда речь зашла о звонке, перебила.
- Тебе звонила не Вета.
- Это была Вета!
Мишель отрицательно качает головой.
- Мы тогда лежали в подвале соседнего дома. Они напали так неожиданно. Уже стемнело. Мы возвращались после работы. Очнулись связанными. С ними была женщина. Она тебе и звонила.
Ева оторопело смотрит на подругу.
- Я не могла не узнать голос Веты!
Мишель пожимает плечами.
- Это факт. А потом она пришла сама. Развязала нас. Сказала, что тебя держат в плену у вампиров. И даже сказала, где тебя искать.
Ева удивленно смотрит на Мишель. Вспоминает, как та дала ей возможность убежать. А сейчас еще и это. Хотя многое становилось понятным. И то, как девочки смогли ее найти. И наличие лодки на берегу.
- Мы сразу поехали к Алексу.
А вот это уже было интересно. Ева знала, что несостоявшийся жених отказался ее спасать, вот только подробностей у нее не было.
- Он был пьян. Еле стоял на ногах. – Мишель смутилась и с сожалением посмотрела на подругу. – Прости, что рассказываю, но ты должна знать. Он так кричал. Так обзывал тебя. Говорил, что ты вампирская подстилка, что задумала со своим любовником его уничтожить, что все время ты его использовала, чтобы подобраться поближе к лаборатории. Он нас выгнал, сказал, что тебе и так хорошо.
- Даже так! – Ева зло поджимает губы. - В то время, как упырь меня…
Ева запинается. Не хотелось вскрывать подобные раны даже перед подругой. Она раздраженно хмыкает.
- По крайней мере, понятно, почему он от меня отказался.
Это ж надо. Она любовница Эриха. И сама придумала похищение. Не ожидала она от Алекса подобной низости. Так о ней подумать. Не имея фактов. Бросить на произвол, лишь из-за того, что ему что-то показалось.
- Ты знаешь… - Мишель задумчиво смотрит на Еву, взвешивая и решая, говорить о собственном выводе или нет. Но все же добавляет: – В лесу, когда Эрих бросился тебя защищать, и то, как ты кричала. Я подумала, что Алекс был прав.
- Что? – Ева буквально вскакивает с места. – Да ты… да если б ты знала…
От возмущения глотает слова.
- Да он…
Ева обессилено опускается обратно в кресло. Залпом допивает оставшийся в бокале коньяк. И прячет лицо в ладони.
Обидно. До одури. Она столько пережила, а ей не верят даже собственные подруги.
- Прости… - Мишель протягивает руку и осторожно прикасается к Еве. – Просто, когда ты пыталась его спасти… Я никогда не видела, чтобы ты так за кем-то убивалась. Я подумала, что ты…
Ева резко отнимает руки от лица, и зло шипит:
- Хватит! – пошатываясь, поднимается. Алкоголь на голодный желудок давал о себе знать. - Я не хочу об этом говорить. Больше никогда…
Отбрасывает плед и, спотыкаясь через шаг, идет в сторону лестницы, и уже возле нее, не оборачиваясь, бросает:
- Тебе показалось.
С трудом добирается до комнаты. Не раздеваясь, забирается под одеяло. И скручивается калачиком. Пытается заснуть. Безрезультатно. Алкоголь расслабил тело, а вот на разум не подействовал. Со стоном перевернулась на спину. И уставилась в потолок. В голове звучат слова Мишель. Коварно. И настойчиво. И как не пытается их отогнать, заполнить разум другими, более светлыми мыслями – не получается.
Ей не нравятся ее слова. Не нравятся выводы, которые сделала подруга. Они задевают. И вызывают возмущение. Да как она могла подумать. Такое. Что она влюбилась. И в кого?
В чертового вампира. Упыря. Да, она бросилась его спасать. Да, сделала глупость. Но тогда она была под действием стресса, не соображала, что делает. Но как можно подумать такое…
Переворачивается на бок и напряженно сопит. Мишель не права. Не права. И вообще. Она не хочет об этом думать. Не хочет. И не будет. Она заснет, а утром и не вспомнит о неприятном инциденте. Закрыла глаза. И принялась считать баранов.
А сон не шел. Полежав в кровати около часа, тяжело вздохнула и спустилась вниз в гостиную. Мишель уже не было.
Огнь в камине догорал. Но даже его слабых бликов хватало, чтобы немного освещать гостиную. Опустилась в кресло. Укуталась в теплый плед. И протянула руку к полупустой бутылке коньяка. Не стала заморачиваться с бокалами, отпила прямо с бутылки.
Один глоток. Другой. Поморщилась. Завтра ей явно будет плохо. Тряхнула головой и сделала еще один. Плевать.
Она хотела напиться. Хотела заглушить все мысли. И чувства. А завтра – будет завтра. Новый день. Новая жизнь. И она вернется в Чикаго. Не к Алексу. К этому предателю она не вернется. И работу придется сменить. Но ничего. Она справится. И девочки будут рядом.

Легкое прикасание к плечу и тихий голос Мишель.
- Ева, просыпайся.
Медленно открывает глаза и стонет от пронзившей виски головной боли.
- Пьяница! – веселое поддразнивание Мишель заставляет раздраженно поморщится.
Она так и заснула в кресле. Молодец. Теперь, помимо головной боли, ей еще светит и боль в затекшем от неудобной позы теле.
- Сделай кофе. Будь другом! – сама не узнает свой голос. Севший и осипший.
Мишель хмыкает.
- Уже. Возьмешь сама на кухне. А я к Вете.
- Она пришла в себя?
Мишель кивает.
- Она еще слаба. Ей нужно подпитка. Хотя, думаю, мы сможем сегодня уехать.
Ева соглашается. Это хорошо. Уехать. Подальше от этого проклятого места. И хорошо, что с Ветой все в порядке. Организм у энергетических выносливый, однако черта невозврата есть у всех. Даже у вампиров.
Вздрагивает от всплывшей в голове ассоциации и быстро гонит от себя эту мысль. Не дает ей укрепиться. И пройти осознание.
Медленно идет на кухню и берет приготовленную чашку кофе. Вдыхает любимый аромат. И улыбается. Спасибо тебе, Мишель.
Сидеть в доме не хочется. Сквозь распахнутые портьеры в окна льется солнечный свет. Распахивает настежь дверь и с зажатой в руках чашкой кофе опускается на верхнюю ступеньку. Делает первый глоток и зажмуривается от удовольствия.
Так бы и сидела. Вечно. Любимый напиток. И пригревающие лучики осеннего солнца.
Вздыхает и открывает глаза. Вечного ничего не бывает. Еще какое-то время посидев на крыльце, поднимается, поворачивается к дому и замирает от странного ощущения жжения между лопаток. Резко оборачивается, и с трудом хватает ртом воздух. В лесу, среди просветов стволов высоких сосен, клубилась знакомая ей черная тьма.
---------------------------------------------------------------------------------------------------
Спасибо Татьяне TTTT за помощь с главой