Часть 1 Слуги Слаанеш

- Странный атмосферный фронт продвигается через Олимпийский полуостров… - Джаспер перевел свое внимание с экрана огромной плазмы на стене на своего пылающего непомерным энтузиазмом брата. Эммет плюхнулся на диван, закинул ноги на кофейный столик, едва не превратив его в груду дубовых щепок.
- Игра! Я требую реванша… - Джаспер сделал несколько вдохов, прежде чем выключить телевизор. Он устало потер переносицу пальцами: иногда Эммета и его эмоций было слишком уж много даже для всегда спокойного и выдержанного Хейла.
Серый мир форксских лесов за панорамными окнами внезапно потемнел, раздался первый раскат грома, но дождь пока не начался. И Джаспер решил, что в такую погоду игра с Эмметом – не такая уж и плохая идея.
- Хорошо, - Эммет тут же подорвался к приставке, бросив на диван коробку из-под игры. Джаспер с интересом рассматривал обложку, на которой красовался разрисованный непонятными знаками боевой молот, в центре которого алыми глазами поблескивал человеческий череп. Вархаммер… Хейл усмехнулся, предвкушая легкую победу.
- Позитивно, - пробормотал Джас.
- Что позитивно? – в игровой комнате объявился Эдвард, который с недавнего времени весьма активно пренебрегал братскими узами, уделяя все свое время Белле. Хейл молча передал коробку Эдварду, наблюдая за тем, как в брате зарождается любопытство.
- С нами, Эдди? – Эммет занял свое привычное место на диване, передавая Джасперу джойстик.
- Похоже, что да, - ответил Эдвард, усаживаясь по другую сторону от Джаса. – Элис украла Беллу на девичник. Намеревается сдружить ее с Роуз. – Эммет выразительно хмыкнул, выражая свое отношение к этой затее. Не обращая на него внимания, Эдвард продолжил: - Вы только послушайте: «Во вселенной, в которую вы готовитесь ступить, - если посмеете, – вы найдете мало надежды и еще меньше комфорта. Если вы готовы пройти этот путь, то укрепите свою волю и дух. Забудьте силу науки, технологии и свет человечности. Забудьте перспективы на прогресс и понимание, ибо среди звезд нет места миру и покою, только вечность убийства и смех безжалостных богов. Пусть вселенная – это большое место, но где бы вы ни укрылись, чаша сия вас не минует…»
- Отпадно, - по-детски радостно воскликнул Эммет.
- Пафосно, - пробормотал Джаспер.
- Безнадежно, - ответил ему Эдвард. Эммет нажал «Начать игру».
Через несколько часов сплошной кровавой мясорубки Эдвард с удивлением заметил, что гроза все приближалась, а дождь, привычный и почти постоянный в этой части штата Вашингтон, так и не начался.
- Ты жульничаешь! - завопил Эммет, ткнув в Джаспера локтем со всей своей молодецки-вампирской дури.
- Черта с два! – парировал тот.
Именно в этот момент комнату озарила ярко-желтая вспышка, раскаленный белый шар застыл посреди игровой. Три пары золотистых глаз неотрывно следили за покачивающимся в воздухе огненно-белым объектом.
- Не шевелитесь, - прошептал Эдвард. – Это шаровая… - Договорить он так и не успел. Шар с оглушительным раскатом ударил в плазму, рассыпаясь по комнате пучком ослепляющих лучей.

Hans Zimmer - Mermaids
Последнее, что запомнил Джаспер, - это запах гари и яркая вспышка в игровой комнате Калленов. Теперь единственное, что он видел перед собой, - серый камень, бесконечный серый камень, перетекающий из одного арочного изгиба в другой. Света было мало, так что даже для вампирских глаз все казалось черно-серым. Но это не была тьма в ее полночно-чернильном понимании.
«Какого черта произошло?»
Краем сознания Хейл понимал, что лежит на холодном камне, густоту сумерек вокруг него наполняет терпкий букет из запахов: пахло людьми, но пахло совершенно особенно. Это был не простой человеческий аромат, сотканный из отдельных оттенков одежды, обуви, парфюма, обычной плоти и крови. Этот воздух был полон ароматами пыточного застенка, со всеми присущими атрибутами: страхом, кровью и предсмертной агонией.
Гуще запаха сейчас для Джаспера были лишь эмоции, которые давили на его сознание, тяжелым молотом вбиваясь в его мозг болью и страхом. Знакомый коктейль, от которого он так давно старался спрятаться. Спрятаться в светлых гостиных, созданных заботливыми руками Эсми. Спрятаться за чужим именем. Спрятаться в нежных объятиях Элис. Коктейль, знакомый с тех времен, когда он еще был Уитлоком.
«Это сон, просто кошмарный сон… Воспоминание, которое развеется, стоит снова очутиться в реальности».
От этих мыслей Джаспера отвлек яркий, поющий, немного режущий ухо звук металла, когда проводишь лезвием по заточке. Он медленно повернул голову влево, и в следующее же мгновение инстинкты, отработанные в тысяче битв, дали о себе знать – Джаспер резко рванул с каменного постамента, на котором лежал. Резкая боль и ударивший в нос запах паленой вампирской плоти отбросили его обратно.
- Больно? – мягкий женский голос пронесся по этому залу, словно подхваченный ветром шелковый платок. Этот голос ласково коснулся уха, затрепетал на коже, оставив на ней ощущение легкого покалывания. От этого сладкого голоса по спине пробежал холодок… Холодок страха, потому что слышалось в этом «больно» обещание большего: еще большего жжения, еще большей боли, еще больших страданий.
- Ты странный… и не человек. – Задумчивость в этом неземном голосе показалась неуместной. – Металл твою кожу не берет. А вот огонь, питаемый Варпом – самое то. Идеальное сочетание: он режет твою плоть, одновременно сжигая ее. – То, как она говорила, всколыхнуло в памяти вереницу образов, которые так хотелось забыть. Забыть радостные нотки удовольствия в голосе от боли, которую причиняешь другим.
Джаспер снова повернулся влево. Она была похожа на изящную, черную кошку, лениво развалившуюся на хозяйской постели. Серый постамент под ней был застелен черным мехом, лоснящимся в тусклом свете факелов, висящих в непроглядно-темных альковах за ее спиной. В тонких пальцах правой руки зажат клинок длинной, причудливо зазубренной глефы, в левой – длинный брусок. И каждый раз, когда она проводила этим бруском по лезвию, с него срывался водопад искр. Эти искры таяли у ее босых ног, а блеск их странными холодными зайчиками отражался в черных, миндалевидных глазах.
Джаспер скользнул взглядом по телу ведьмы – черные длинные волосы, стянутые в высокий хвост, блеск серебристого металла, линией узорчатых колец повторяющего изгибы заостренных ушек, нагрудные пластины, не скрывающие женственных округлостей. По странным традициям самыми закрытыми частями тела были руки и ноги, защитные латы охватывали ее руки от запястий до плеч, высокие сапоги с железными пряжками и заклепками скрывали длинные, сильные ноги от лодыжек до середины бедра, оставляя ступни открытыми.
Джаспер зажмурился, приходя к безумному выводу о том, что ему снится. Ведь явью это быть просто не может!
- Ты знаешь, кто я… - проговорила она.
- Ты Лилит, - прошептал Джаспер, сам не веря своему голосу и мыслям.
- А вот я не имею ни малейшего понятия, что за чужак свалился на мою арену в самый разгар боя… Но это ничего, ты можешь стать очень удачным подарком судьбы. Та-Что-Жаждет сможет отлично полакомиться твоей душой…
- У меня нет души, - с отрешенной уверенностью прошептал Хейл.
Ее голос был лишь бледной тенью, вот смех… Смех заставлял содрогнуться от странной смеси удовольствия и болезненного страха.
- А вот это мы сейчас и проверим… - Одним плавным движением она оказалась рядом, тонкие пальчики потянули пропитанные шипящим огнем веревки, опоясывающие грудь Хейла. В тех местах, где они касались кожи, плоть плавилась, поддаваясь разрушительным силам Варпа. Джаспер стиснул зубы, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Боль была ничем по сравнению с непроглядной тьмой глаз ведьмы, что тысячелетиями оттачивала свои садистские навыки на человеческих и не только человеческих пленных, в этой тьме не было милосердия или жалости, в ее эмоциях были лишь удовлетворение и… спокойствие. Почти умиротворение… И Джаспер внезапно вспомнил те обрывочные знания, что почерпнул за несколько часов игры: Лилит, ведьма арен темных эльдар, а эти застенки могут быть лишь глубинами Камморрога, самого страшного города, что когда-либо существовал в галактическом пространстве этого мира. Темные эльдары, платящие дань из загубленных душ, чтобы сохранить свои собственные… Дань богу Слаанеш, порожденному их же пороками и грязью, ненасытному, безжалостному и ужасному…
Пару часов назад Джаспер посчитал бы все это бредом, но глядя в глаза Лилит, он видел в них спокойную уверенность: эта ведьма знала, что ее душа принадлежит только ей, она знала, как оставить ее при себе…
Слишком велик был соблазн подумать, что ты всего лишь спишь, что это странный делириумный бред… Но боль от огня была реальной, запах паленой плоти был реален, все вокруг было слишком реальным…
- Сладкое шипение… - этот голос был реальным. – Сладко шипит твоя кожа под языками пламени, сладко шипит воздух, пробиваясь сквозь твои стиснутые зубы.
- Леди Хесперакс… - из темноты выплыла высокая темная фигура. Черный плащ скрывал говорящего, не оставляя ни единой возможности рассмотреть его.
- Зачем явился, Мастер Гомункул? – все в Лилит пылало ненавистью и злобой. Джаспер смог вздохнуть свободно, боль из огненно-резкой превратилась в застаревшую, ноющую.
- Я пришел дать совет. Не отдавай пленника Слаанеш. Его душа навлечет беду на весь наш род…
- Мне нет дела до вашего рода! – прошипела Лилит.
- А что случится, когда Оно потребует такую душу снова. Он не плоть нашего мира, он не плоть Варпа. Он что-то новое. Ты должна понимать, какого это, раздразнить аппетит Алчущей Суки…
- Что ты предлагаешь, гомункул?
- Нам нужны новые материалы, возьми его с собой в рейд… Камморрогу ни к чему такие пленники. Заставь его биться, пушечное мясо всегда в цене…
- И что ты хочешь за свой совет?
- Лишь небольшую долю от добычи, госпожа…лишь небольшую долю.
- Хорошо, но ты дашь мне лучшего псайкера в дорогу.
- Договорились…
Мир вокруг Джаспера погрузился в полную темноту, где-то в отдалении послышались леденящие душу человеческие крики.

Свет вернулся вместе с ее запахом, который, казалось, навсегда запечатался в сознании: удушающий, слишком терпкий аромат розовой воды с призрачной кровавой нотой.
- Как тебя зовут, чужак?
- Пушечное мясо, - прошептал Джаспер.
- А ты не лишен гордыни… Воевал когда-нибудь?
Был трусливый порыв промолчать… Но что это изменит? И именно теперь, когда Джаспер мог видеть лишь два исхода в своей судьбе, перед его мысленным взором возник образ Элис… Больше никогда…
Так как это будет?
Биться за чужие цели и погибнуть, или умереть позорно медленно в этих сумрачных коридорах в руках Лилит? А Джаспер был уверен, что быстрой его смерть не будет… Эта пытка может растянуться на целую вечность…
- Воевал… - тихо ответил он.
- Это хорошо. Я развяжу тебя, дам доспехи и оружие, но если попытаешься пойти против меня… У нас с тобою будут годы в компании друг друга, пока я буду кусочек за кусочком стирать тебя с лица этого мира. Ты понял меня, чужак?
- Понял…
Эльдарская силовая броня была похожа на панцирь причудливого черного жука, она не стесняла движений, Джаспер с легкостью мог дотянутся до клинков за своей спиной: короткие, изогнутые, с причудливыми зазубринами и мириадами рун на клинках и эфесах. Красивое оружие, вызывающее волну ностальгии – прошло так много времени с тех пор, когда он последний раз держал эфес клинка в своей ладони…
Корабль темных был так же изящен, как и их латы и клинки, он казался почти воздушным, но чувствовалась в нем хищная мощь и сила, а абсолютная обтекаемость черного корпуса обещала бешеную маневренность и скорость.
Лилит, закованная в черный металл от шеи до пят, казалось, была самим воплощением войны… И этот взгляд… Такой взгляд Джаспер встречал лишь однажды… У своей создательницы, Марии…
Отряд был очень мал, всего две дюжины воинов, пара псайкеров в черных плащах, да еще пара джет-байкеров.
- Как только взлетим, прыгаем в Варп. Цель задана… - раздавала приказы ведьма.
Варп… Это было похоже на попытку пройти через трясину, непроглядная, чуждая, враждебная вязкость, где за каждым атомом чувствовалась опасность…
Джаспер заворожено следил за разворачивающейся за мутно-серым стеклом картиной: яркая вспышка угасла, и все затопила гулкая чернота с необычайно красочными водоворотами вспыхивающих и гаснущих звезд. Невообразимо… Это было невообразимо прекрасно.
Гаснущий безымянный мир был их целью, мир, в который железной хваткой вцепилась рука Империи. Джаспер чувствовал, как обжигает обшивку корабля атмосфера чуждой планеты, было во всем этом столько сюрреалистичного завораживающего трепета.
- Мы на месте, госпожа, - проговорил псайкер гомункула.
Личный варп-проводник ведьмы держался позади хозяйки, будто опасался чего-то.
- Молодец… - проговорила Лилит, а в следующее мгновение Джаспер увидел, как широкое лезвие торчит из спины адепта… - Чертовы гомункулы, вечно думают, что могут меня обхитрить… Мы наверняка в какой-нибудь хитроумной ловушке. Приготовьтесь…
- Госпожа, на севере видны корабли светлых эльдар и космодесанта. Там идет бой…
Лилит сбросила тело мертвого адепта со своего клинка. А Джаспер заворожено следил за тем, как призрачная дорожка эмоций умершего тянется к амулету на груди ведьмы… Кровавая дань…
- Приготовиться к высадке, берем пленных и тут же уходим. Держи, чужак. - Пальцы Джаспера сомкнулись на холодной рукояти чего-то очень сильно напоминающего пистолет… - Там около сотни зарядов.
Внизу кипел бой. Слышались крики и залпы сотен орудий. Голубые силовые доспехи космических десантников горели в белом пламени колдунов светлых эльдар. Изящные фигурки Праведных таяли в алых заревах плазменных пушек дредноутов.
Земля под ногами была выжжена до черноты и покрыта густой жижей из крови и ошметков тех, кто совсем недавно был жив, мог дышать, чувствовать, но, самое главное в этом мире, мог держать оружие.
- Справа, - и Джаспер с опозданием осознал, что произошло: синие пластины космодесантника вспыхнули, вплавляясь в живую плоть. Второй выстрел разнес на куски всю правую сторону солдата. Хейл с ужасом смотрел на свою руку, в которой был зажат этот пистолет… Только что выстреливший и убивший… Еще сотня залпов… И сотня трупов на твоей душе…
Он больше не мог… Не мог… Руки опустились сами собой, а вокруг все плясало в причудливом и до тошноты красивом танце… Вот Лилит изящно изогнулась в прыжке, пули десантника не успевают задеть идеальную плоть под черной броней. А ее широкий тесак со свистом рассекает воздух, со скрежетом прорезает броню, добираясь до вожделенного мяса… Смерть снова питает ее бога… Смерть снова сохраняет ее душу от прожорливой хватки Слаанеш…
«Ее судьба, но не моя…» - мысленно повторяет Джаспер снова и снова.
Над полем боя прокатился жуткий свист, стремясь разорвать в клочья барабанные перепонки…
- Тираниды, - шепчет Лилит. – А вот и ловушка… Отходим! – Ведьмовской отряд, подчиняясь госпоже, темным ручейком пытается пробиться обратно к кораблю. Но Джаспер видит: слишком поздно. Зеленая волна уже накрыла поле с востока. Над непроглядным морем сметающей все на своем пути космической шестирукой саранчи высятся башни корабля-улья. – Бежим, - Лилит толкает Джаспера в грудь, он это чувствует. Но вместо того, чтобы повернуться и бежать, срывает с ее пояса связку световых гранат. Эти темные миндалевидные глаза лишь на мгновение расширяются от смеси удивления и чего-то ей незнакомого. Но спустя секунду она уже скрывается в потоке отступающих: теперь все бегут, забыв о собственной вражде…
Первых тварей на своем пути Джаспер встречает очередью из оставшихся залпов. Но зеленая волна слишком плотна и многочисленна… Эльдарские клинки с легкостью режут тиранидов, зеленая жижа брызжет из ран, та тут же вскипает на воздухе, превращаясь в кислоту. Джаспер чувствует, что броня на правой руке проедена насквозь, теперь кислота шипит на его плоти… Но боли он не чувствует… Как и боли от острого шипастого хвоста огромного карнифекса, пронзающего грудь. Тварь поднимает Джаспера над землей.
Небо и земля меняются местами, Хейл видит живое кишащее море голодных тварей под собой.
Так и должно было быть. Воин должен погибать на поле брани. Убийца – получить свое заслуженное наказание. Вот только, Элис… Больше никогда…
Последнее, что он видит – черные миндалевидные глаза ведьмы, полные… Зависти… А все потому, что он может умереть, сохранив свою душу… Кнопка детонатора под пальцами… Короткий звуковой сигнал… Световые гранаты запускают цепную реакцию огненно-алых взрывов… Брошенная бронетехника… Покореженные дредноуты… Корабль космодесанта… Пока вспышка ядерного взрыва не озаряет небо чужого мира, сжигая все на своем пути.