Сквозь дверь.

Слетев с дверных петель, она развалилась вокруг меня на щепки.

Рёв, вырвавшийся из моего нутра, был абсолютно инстинктивным. Резко подняв голову, ищейка кинулся на алую фигуру, лежащую на полу. Я увидел бледную руку, вытянутую в тщетной попытке защитить себя.

Препятствие в виде двери ничуть не замедлило меня. В полуброске я врезался в ищейку, отбросив его от жертвы и впечатав в пол с такой силой, что проделал дыру в досках паркета.

Я перекатился, дернул его на себя и пинком отшвырнул в центр комнаты, где уже ждал Эммет.

На протяжении всей четверти секунды, что боролся с ищейкой, я едва осознавал, что он - живое существо. Он был лишь предметом, стоящим на моем пути. Я знал, что в ближайшем будущем буду завидовать Эммету и Джасперу, мечтать о возможности драть ищейку когтями, кромсать, рвать его в клочья. Но сейчас всё это не имело значения. Я развернулся.

Как и ожидал, Белла, переломанная, в обрамлении осколков зеркал, лежала у стены. Всё вокруг нее было красным.

Весь ужас и паника, подавляемые мной с тех пор, как в аэропорту я услышал отчаяние Элис, обрушились на меня неудержимой приливной волной.

Её глаза были закрыты, а бледная рука безвольно лежала рядом. Сердце ее билось слабо и прерывисто.

Еще даже не приняв осознанного решения к действию, я уже оказался рядом с ней и опустился на колени в лужу её крови. Мою грудь и голову жгло огнём, но я не отличал разные оттенки этой боли. Прикоснуться к Белле я боялся - у неё было столько переломов, что я мог сделать только хуже.

Я слышал свой собственный голос, бормотавший одни и те же слова снова и снова: то её имя, то «нет», то «пожалуйста». Снова и снова, как испорченная пластинка, но я не мог контролировать издаваемые мной звуки. 

Я слышал, как выкрикиваю имя Карлайла, но он уже был здесь, по другую сторону от неё, так же стоя коленями в ее крови.

Слова, потоком льющиеся из моего рта, уже были не словами, а лишь искажёнными тяжелыми звуками - рыданиями.

Руки Карлайла так быстро проскользили по её телу, от волосяного покрова на голове до лодыжек и обратно, что их движения расплывались. Приложив руки к её голове, он проверял, нет ли травм. Потом крепко прижал два пальца к месту в трёх сантиметрах позади её правого уха. Я не мог видеть, что он делает - её волосы были пропитаны кровью.

С её губ сорвался слабый вскрик, а лицо исказилось от боли.

- Белла! - взмолился я.

Спокойный голос Карлайла контрастировал с моим грубым криком. – Она потеряла некоторое количество крови, но рана на голове неглубокая. Осторожнее с ногой, она сломана.

Вой абсолютной ярости пронесся по комнате, и на секунду мне показалось, что у Эммета и Джаспера проблемы. Я коснулся их разумов – они уже собирали куски разорванного на части ищейки, – и понял, что вопль исходил от меня.

- И ребра, похоже, тоже, - добавил Карлайл, всё ещё неестественно спокойный.

Его мысли были деловиты и бесстрастны - он знал, что я буду слушать. А ещё он был доволен результатами осмотра. Мы успели вовремя, повреждения были некритичными.

Однако от моего внимания не ускользнули все «если», звучавшие в его оценке состояния Беллы. Если он сможет остановить кровотечение. Если ребро не проткнуло лёгкое. Если повреждения внутренних органов не окажутся более серьезными, чем при беглом осмотре. Если, если, если. Годы усилий по спасению человеческих жизней обеспечили ему хорошее понимание того, как много всего может пойти не так.

Её кровь пропитала мои джинсы, покрыла мои руки. Я был буквально изрисован ей. 

Белла застонала от боли. 

- Белла, с тобой всё будет хорошо, - умоляюще произнёс я. – Ты слышишь меня, Белла? Я люблю тебя.

Ещё один стон - но нет, это она пыталась что-то сказать.

- Эдвард, - простонала она.

- Да, я здесь.

Она прошептала: - Больно.

- Знаю, Белла, знаю.

И тут же, словно кулаком ударив мне в грудь, во мне всколыхнулась зависть. Мне так хотелось сломать ищейку, порвать его на клочки. Он причинил столько боли, пролил столько крови, а я так и не смогу заставить его ответить за это. Того, что он умирал, что он будет сожжен, было недостаточно. Никогда не будет достаточно.

- Ты можешь хоть что-нибудь сделать? – прорычал я Карлайлу.

- Мою сумку, пожалуйста, - спокойно попросил он Элис.

Элис издала краткий сдавленный звук.

Я не мог отвести глаз от покрытого синяками, забрызганного кровью лица Беллы. Под запекшейся кровью её кожа была бледней, чем я когда-либо видел. Её веки ни разу даже не дрогнули.

Но потянувшись к мыслям Элис, я тут же понял, в чём состоит затруднение.

Я ещё до сих пор по-настоящему не осознал, что стою коленями в озере крови. Я знал, что где-то внутри моё тело, скорее всего, на неё реагирует, но какой бы ни была реакция, она была так глубоко погребена под болью, что до сих пор не проявилась.

Элис любила Беллу, но физически не была к этому готова. Она колебалась, стиснув зубы и стараясь проглотить яд.

Эммет и Джаспер тоже боролись с собой. Они утащили раздробленные фрагменты тела ищейки из комнаты, а я мог лишь от всей души надеяться, что эти останки каким-то образом еще были способны испытывать боль. Эммет внимательно наблюдал за Джаспером в поисках признаков срыва. Сам же он превосходно себя контролировал. Его беспокойство о Белле было глубже, чем было допустимо для его обычно беззаботной натуры.

- Задержи дыхание, Элис, - сказал Карлайл, - это поможет.

Она кивнула и перестала дышать. Метнувшись вперёд и обратно, опустила сумку Карлайла у его ноги. Она двигалась так осторожно, что даже не испачкала туфли кровью. И, ретировавшись к разрушенному аварийному выходу, отчаянно хватала ртом свежий воздух.

Сквозь открытую дверь доносились приглушённые звуки сирен в поисках машины, так безрассудно промчавшейся по улицам города. Я сомневался, что они найдут угнанную тачку, припаркованную в тени на тихой боковой улочке, но даже если и найдут, мне было всё равно.

- Элис? - выдохнула Белла.

- Она здесь, - пробормотал я, - она сказала, где тебя найти.

- Рука болит, - захныкала Белла.

Я удивился такой точности, ведь у неё было столько всяких травм. 

- Знаю, Белла. Карлайл даст тебе что-нибудь и боль прекратится.

Карлайл так быстро зашивал раны на коже её черепа, что движения его рук снова казались расплывшимся пятном. Ни одна кровоточащая рана не ускользнула от его взгляда. Он сумел зашить крупные сосуды такими мелкими стежками, которые не смог бы повторить никто другой из хирургов даже в идеальных условиях и при помощи автоматики. Мне хотелось, чтобы он сделал перерыв и ввел ей обезболивающее, но я понимал, несмотря на его спокойствие, что голова пострадала сильнее, чем ему хотелось бы. Белла потеряла так много крови…

Внезапно, будто ее что-то толкнуло, Белла выгнулась и практически села. Карлайл подхватил её голову левой рукой, чтобы зафиксировать её своей железной хваткой. Глаза её распахнулись, белки покраснели от лопнувших сосудов, и она пронзительно закричала с силой большей, чем, я полагал, у неё оставалась.

- Рука горит!

- Белла, - вскричал я. По глупости я на секунду было подумал об огне, бушующем в моём собственном теле. Неужели это я делал ей больно?

Её глаза затрепетали, ослеплённые кровью и волосами, пропитанными ей же.

- Огонь! - закричала она, выгнув спину, несмотря на боль в рёбрах. – Кто-нибудь, потушите огонь.

Звук её явной агонии ошеломил меня. Я знал, что понял истинный смысл того, что она говорила, но из-за паники значения всех слов у меня в голове перемешались. Казалось, будто кто-то другой заставил меня отвернуться от её лица и сфокусировать взгляд на руке с багровыми пятнами, которую она отталкивала от себя, а ее пальцы сжимались и корчились в муках.

Лишь небольшой тонкий кусочек кожи был содран с основания ее ладони – рана ничтожная в сравнении с другими. Кровь уже почти перестала течь. Я понимал, что вижу, но не мог найти правильных слов.

Я мог лишь выдохнуть: - Карлайл! Её рука!

Он нехотя оторвался от работы, его пальцы впервые остановились. И тут же он тоже был поражен.

- Он укусил её, - его голос прозвучал глухо.

Это были те самые слова: Он укусил её. Ищейка укусил Беллу. Огонь в её руке был вызван ядом.

В своей памяти на замедленной перемотке я смотрел повтор того, как это произошло. Я ворвался в дверь. Ищейка сделал выпад. Белла вытянула перед собой руку. Я врезался в него и оторвал от нее. Но его зубы были обнажены, а шея вытянута. Я опоздал на долю секунды.

Руки Карлайла всё ещё оставались неподвижны. "Помоги ей", - хотелось мне закричать ему, но, как и он, я знал, что теперь все его усилия тщетны. Все внутренние переломы срастутся сами собой. Каждая сломанная кость, каждая рана, каждый крошечный кровоточащий разрыв под кожей, скоро всё снова срастется.

Её сердце остановится и никогда не забьётся вновь. 

Белла кричала и металась в агонии. 

 "Эдвард".

Элис вернулась, преисполненная откуда-то взявшейся решимости, что позволила ей присесть на корточки рядом с Карлайлом. Её туфли пропитались кровью. Она осторожно убрала волосы с покрасневших глаз Беллы.

«Ты не можешь позволить, чтобы это произошло вот так», - она думала о Карлайле. Карлайл тоже об этом вспоминал - следы зубов на его ладони и длительную, затянувшуюся муку обращения.

Затем он подумал обо мне. Фантомная боль ожога пробежала по моей руке. Я тоже помнил.

- Эдвард, ты должен это сделать, - настаивала Элис.

Я мог облегчить страдания Беллы, сократить их. Ей не придётся мучиться так же долго, как мне.

Страданий ей всё равно не избежать. Боль будет невообразимая. Огонь будет терзать её несколько дней, просто… всё закончится раньше.

А в конце…

- Нет! - взвыл я, хоть и знал, что мои протесты бессмысленны.

Теперь видение Элис было таким ясным, что казалось неизбежным. Как что-то уже свершившееся, а не предстоящее. Белла, каменная и бледная, ее глаза светятся в сто раз ярче, чем сцена бойни, окружающая нас сейчас.

Вмешалась моя собственная память, вставив другой образ, как противопоставление видению Элис - Розали. Преисполненная горечи и сожалений. Постоянно оплакивающая всё, чего лишилась. Так и не смирившаяся с тем, что с ней сделали. У неё не было выбора, и она так и не простила нас.

Вынесу ли я, если следующую тысячу лет Белла будет смотреть на меня с тем же сожалением во взгляде?

 - Да! - настаивала самая эгоистичная часть меня. Лучше так, чем позволить ей исчезнуть сейчас, ускользнуть от меня. 

Но было ли так лучше? Если бы она могла осознать все последствия и всё, что потеряет, выбрала бы она этот путь?

А сам я до конца понимал цену? Осознавал ли всё, что отдал в обмен на бессмертие? Ищейка сейчас наткнулся на ту же черную стену небытия, которая однажды ждала и меня? Или нам обоим предназначались языки вечного адского пламени?

- Элис, - простонала Белла, закрывая глаза. Заметила ли она возвращение Элис, или просто перестала надеяться на мою помощь? Я ничего не делал, лишь распадался на части.

"Эдвард!" - прокричала мне Элис. Её нетерпение моей нерешительностью постепенно переходило в неистовство, но она не решалась действовать.

Элис видела, что я тону. Она видела, как мое будущее закручивается в тысячу различных видов отчаяния. В самых дальних из них она даже видела, как я вытворяю ту невообразимую вещь, которую я еще сознательно не рассматривал. Я был уверен, что слишком слаб для этого. Пока не увидел это в ее мыслях, я даже не понял, что эта версия существует в моей голове.

Теперь я ее увидел.

Убийство Беллы.

Было ли это правильно?  Чтобы прекратить её страдания? Предоставить ей, совершенно и абсолютно невинной, шанс на иную судьбу, чем та  неотвратимая, с которой столкнулся я? Иной вид  загробной жизни, не та холодная, кровожадная, от которой она сгорала сейчас?

Боль была слишком сильна, и я не доверял своим мыслям, выходящим из-под контроля из-за того, что Белла кричала.

Я обратил взгляд и мысли на Карлайла, надеясь на поддержку, некое отпущение грехов, но нашёл нечто совершенно иное.

В его мыслях, словно бы песчаного цвета чешуйки,  свернувшейся пустынной гадюки,  тёрлись друг о друга, издавая треск. Образ был настолько  неожиданным, что я снова замер от шока. 

- Возможно, ещё есть шанс, - сказал Карлайл. 

В его мыслях сверкнула надежда. Он видел, что со мной делают страдания Беллы и тоже боялся того, как на ней и на мне в будущем отразится эта против воли навязанная жизнь. И всё же, луч надежды…

-Что? - взмолился я, - что за шанс?

Карлайл снова начал зашивать раны на её голове. Он так верил в свою идею, что считал необходимым закончить обработку её ран.

- Посмотрим, сможешь ли ты отсосать яд, - сказал он, снова обретя спокойствие. – Рана довольно чистая.

Все мышцы в моём теле напряглись. 

- А это сработает? - требовательно спросила Элис. Она заглянула в будущее, чтобы самой ответить на свой вопрос. Ещё ничего не было ясно. Решение ещё не было принято. Я ещё не принял решение.

Карлайл не поднял головы от работы. – Не знаю, но нам нужно торопиться.

Я знал, как распространяется яд. Первое жжение она почувствовала лишь мгновение назад. Он будет подниматься вверх по руке, начиная с запястья. Затем всё быстрее и быстрее.

На это не было времени. 

« Но я вампир!» – Хотелось крикнуть  мне.

Я почувствую вкус крови и взбешусь. Особенно попробовав ее кровь. Только жжение, которое она чувствовала сейчас, было сильнее, чем пламя в моем горле, моей груди. Если бы я хоть немного поддался этой нужде ...

- Карлайл, я…  От стыда мой голос колебался. Он вообще понимал, что предлагает? – Не думаю, что смогу сделать это.

Пальцы Карлайла работали медицинской иглой так быстро, что она была почти невидима.

Он перешёл к левой стороне её затылка. Там было так много ран!

Ровным, но тяжёлым тоном он ответил: - В любом случае, решение принимать тебе.

Жизнь или смерть, или полу-жизнь – моё решение. Но в моих ли силах сохранить ей жизнь? Я никогда не был настолько силен.

-Ничем не могу тебе помочь, - извинился он. – Если ты собираешься пить кровь из её руки, мне нужно остановить кровотечение.

Белла скорчилась от новой волны боли, потрясшей её, дёрнув искривлённой ногой.

- Эдвард! –закричала она.

Ее залитые кровью глаза распахнулись, и на этот раз они резко сосредоточились, вперившись в меня. Они просили, умоляли.

Белла горела.

-Элис! - сорвался Карлайл. - Дай мне что-нибудь, чтобы зафиксировать ее ногу!

Элис выскочила из поля моего периферийного зрения, и я услышал, как она срывает доски с пола и разламывает их на куски подходящего размера.

- Эдвард! - голос Карлайла вышел из-под контроля. Он сочился болью.  Болью за меня, за Беллу. - Ты должен сделать это сейчас, или будет слишком поздно.

Глаза Беллы умоляли, отчаянно ища облегчения.

Белла горела, а я совсем не годился на роль её спасителя. Я был буквально и абсолютно самым худшим кандидатом во всей вселенной, чтобы справиться с этой задачей.

Но здесь и сейчас кроме меня этого сделать не мог никто.  «Ты должен это сделать»,  –приказал я себе. Иначе нельзя. Нельзя потерпеть неудачу.

Я схватил её мечущуюся руку, расправил сцепленные пальцы и удержал их в неподвижности. Я задержал дыхание и нагнулся, чтобы прижаться ртом к её руке. Кожа по краям раны уже была прохладней, чем остальная рука. Она менялась, затвердевала. Я сомкнул губы вокруг небольшой раны, закрыл глаза и начал. 

Это была лишь струйка крови –  яд уже начал залечивать рану. Лишь несколько капель, для начала. Едва хватит смочить мне язык. 

Меня словно взрывом ударило. В моём теле и мозгу взорвалась бомба. Я думал, что сорвусь, когда впервые почуял запах Беллы. И то был лишь порез от бумаги! Сейчас же это походило на отсечение головы. Мозг словно был отрезан от тела.

Но это была не боль! Кровь Беллы приносила вовсе не боль! Она стерла все следы жжения, что я испытал. И это было гораздо больше, чем отсутствие боли. Это было удовлетворение, блаженство. Я чувствовал, как меня переполняет странная радость – чисто телесная. Я был жив и исцелён, в каждом нерве пульсировало удовлетворение.

По мере того, как я вытягивал кровь из раны, действие яда обращалось вспять. Кровь потекла ровным потоком, покрывая мой язык, моё горло. Острый, ледяной вкус яда был слабым препятствием. Он нисколько не умалял силы ее крови.

Упоение. Восторг.

Моё тело хорошо знало, что совсем рядом была еще кровь. Ещё, - просило оно, - еще. Но я не мог пошевелиться. Я силой заставил себя не двигаться. Я едва понимал почему, но отказывался отпускать себя на волю. 

Мне нужно было подумать. Перестать поддаваться ощущению и подумать. Было кое-что помимо блаженства. 

Боль, была боль, до которой удовольствие не могло дотянуться. Боль, которая была как снаружи, так и внутри моего разума.

Боль была пронзительной и диссонирующей. Она разрослась до крещендо.

Белла кричала.

Я мысленно потянулся за чем-нибудь, что поможет держаться и нашел ждущий меня спасательный круг.

Элис показала мне тысячи отблесков будущего. Белла улыбается. Белла смеётся. Белла тянется за моей рукой, Белла раскрывает мне объятия, Белла с изумлением глядит в мои глаза, Белла идёт рядом со мной по школе, сидит рядом со мной в пикапе, Белла спит в моих объятиях, прижимает ладонь к моей щеке, Белла держит меня за лицо и осторожно прижимается губами к моим. Тысяча разных сцен с Беллой, здоровой и целой, живой и счастливой,  и вместе со мной.

Блаженство, физическая радость померкли. Вкус яда всё ещё был силён. Ещё было слишком рано. 

«Я покажу тебе, когда будет пора», -  пообещала Элис. Но я чувствовал, как пересекаю черту, у которой должен остановиться. Я терял себя. Я убью её, а моё тело всё это время будет трепетать от радости.

Крики Беллы стихли, обрывая мою связь с болью, которую мне было необходимо чувствовать. Несколько раз она всхлипнула, и затем вздохнула.

Я убивал её.

-Эдвард? – прошептала она.

-Он здесь, рядом, Белла, - успокаивающе проворковала Элис.

Здесь, убивает тебя.

Я едва осознавал всё вокруг. Звуки стихли, свет за веками казался тусклым, больше ничего не было, только кровь. Даже мысли Элис, почти  кричавшие на меня, казались приглушенными и далекими.

«Пора»,  - сказала мне Элис. – «Сейчас, Эдвард».

Сквозь почти полное поглощение, я смог почувствовать это. Ледяное жало пропало. Однако его место занял новый химический вкус, и часть меня поняла, что Карлайл работает быстро.

Но Элис видела, что я потерян. Я слышал, как она неистово обдумывала, сможет ли оттащить меня от Беллы, или наша драка только сильнее ранит Беллу.

-Останься, Эдвард, - вздохнула Белла, теперь мирно. Останься со мной...

Ее тихий голос проскользнул в мои мысли, почему-то он был сильнее паники Элис, громче всего хаоса внутри и вокруг меня. Звук ее уверенности был ключевым поворотом; казалось, он снова соединил мой мозг с телом. Он снова сделал меня целым.

И я просто выпустил её руку изо рта. Я поднял голову и посмотрел ей в лицо, всё ещё забрызганное кровью, пепельно-бледное, с закрытыми глазами, но уже спокойное. Её боль утихла.

-Останусь, - дал я обещание окровавленными губами.

Её рот дёрнулся в слабой улыбке.

- Яда больше не осталось? - спросил Карлайл. Он переживал, что слишком рано дал обезболивающее, что оно, возможно, скрывает жжение яда. Но Элис видела, что все в порядке.

-На вкус кровь чистая.  - Мой голос прозвучал неприятно резко. – Чувствую морфий.

-Белла, - позвал Карлайл ясным тихим голосом.

-Ммм? – отозвалась она.

-Больше не жжёт?

-Нет, - выдохнула она, уже яснее. – Спасибо, Эдвард.

-Я люблю тебя.

-Я знаю, - вздохнула она, всё ещё не открывая глаз.

Смешок, вырвавшийся из моей груди, удивил меня.  На моем языке была ее кровь.  Наверняка она уже сейчас окрасила мои зрачки. Кровь впиталась в мою одежду и окрасила мою кожу. Но Белла всё еще могла рассмешить меня.

-Белла? - Снова позвал Карлайл.

-Что? -  Теперь в её голосе звучало раздражение. Она, казалось, находилась в полусне, и ей не терпелось погрузиться в него полностью.

-Где твоя мама?

Её глаза на секунду затрепетали, а потом она выдохнула. - Во Флориде. Он обманул меня, Эдвард. Он смотрел наши видео.

Хотя она была почти без сознания от травм и морфия, было ясно, что ее глубоко оскорбило это вторжение в частную жизнь. Я улыбнулся.

-Элис?  - Белла с трудом попыталась открыть глаза, но затем сдалась, хотя её слова прозвучали так настойчиво, как только могли в её состоянии. –Элис, то видео, он знал откуда ты… Это что, запах бензина?

Эммет и Джаспер вернулись после перекачивания катализатора, в котором мы нуждались. Сирены все еще вопили где-то вдалеке, но теперь звук доносился в другом направлении. Они не найдут нас.

С мрачным выражением Элис проскользнула по разбитому полу к двери медиа центра. Она забрала маленькую переносную видеокамеру, которая все еще работала, и выключила её.

В тот момент, когда она решила забрать камеру, сотни фрагментов будущего пронеслись в её голове — изображения этой комнаты, Беллы, ищейки, крови. Это было все, что она увидит, когда воспроизведет запись. Слишком быстро и беспорядочно для любого из нас, чтобы можно было много понять. Ее глаза метнулись к моим.

 «Мы разберемся с этим позже. Сейчас нам предстоит сотня дел, чтобы придать смысл этому кошмару».

Я понимал, что она намеренно направляла свои мысли прочь от камеры, когда перечисляла про себя кучу важных дел, которые мы теперь должны сделать, но я не настаивал. Позже.

-Пришло время перенести ее, - сказал Карлайл. Запах бензина, которым Эммет и Джаспер поливали стены, становился невыносимым. 

-Нет,  - пробормотала Белла. – Хочу спать.

-Ты можешь спать милая, - проворковал я, - я отнесу тебя. 

Ее нога была плотно завернута в шину, сделанную Элис из половицы, и Карлайл нашел время, чтобы зафиксировать её ребра. Двигаясь более тщательно, чем когда-либо раньше, я поднял ее с пропитанного кровью пола, пытаясь полностью  поддерживать каждую часть ее тела.

- А теперь спи,  Белла, - прошептал я.

__________________________________________________________________