2024-4-17

17

0

0

Сиэтл, Вашингтонский университет, 2 сентября 2010 года.
Так они и стояли какое-то время, совсем близко, яростно скрестив взгляды, и полметра свободного пространства между ними были словно до предела наэлектризованное от бешеного накала эмоций поле. Казалось, достаточно одной случайной искры, одного неосторожного движения, и вспыхнет пламя, сжигая их обоих дотла, причиняя боль и адские мучения.
Изабелла лихорадочно пыталась понять, что же она сейчас чувствует, но не могла найти ответа на этот вопрос. Ненависть причудливо переплеталась со страхом, уверенность в себе спорила с потребностью отдаться ему, подчиниться его власти, его дьявольскому обаянию. Главной задачей было не дышать, слишком заманчив был его запах, оседающий терпким привкусом на языке, застилающий пьянящим дурманом горло. И еще скрыть предательскую дрожь, завладевшую телом.
И напряженная игра в гляделки явно затягивалась на неопределенное время, она пробовала прочитать в его глазах хоть какие-нибудь эмоции, но натыкалась только на леденящий холод и высокомерие. И когда уже не было сил выносить свинцовую тяжесть его гнетущего взгляда, Мейсон вдруг первым нарушил повисшее молчание.
– Рад тебя видеть в добром здравии, – он улыбнулся надменно, только уголками губ.
Она внимательно вслушивалась в низкий хрипловатый голос, силясь осознать, какое же действие он на нее оказывает. Но старалась не показать, скрыть от зверя свою неуверенность и свои сомнения.
– Не могу ответить взаимностью, – сухо возразила Изабелла, – что тебе от меня нужно?
На мгновение ей показалось, что в холодных глазах мелькнуло что-то человеческое. Тоска? Сожаление? Нежность? Она не верила собственным глазам, и это окончательно выбило ее из колеи. Неужели зверь может испытывать такие чувства? Что же с ним произошло за эти годы?
Медленно, как будто боясь спугнуть, он провел пальцами по ее щеке, обжигая кожу леденящим прикосновением. В ответ слишком быстро застучало ее сердце, словно тесно стало в грудной клетке, она даже не нашла в себе сил оттолкнуть эту руку. Видя ее растерянность, он спустился ниже, повторяя контуры скулы, а потом еще ниже, к шее, и слегка прижал пальцами пульсирующую вену. И искорки нормальных человеческих чувств в его глазах растворились так же внезапно, как и появились, выпуская наружу животную страсть хищника.
– Ты знаешь, – уже зловеще хохотнул он, – за последние пятнадцать лет ничего не изменилось.
Кто бы сомневался. Что для вампира какие-то пятнадцать лет. Он по-прежнему хотел ее использовать во всех возможных смыслах. А мог бы найти себе за эти годы и другую игрушку. Как будто белый свет на ней клином сошелся!
– Я не твоя собственность, – и как она не старалась придать своему голосу твердости, в нем слишком явно проступала дрожь.
– Нет? – брови удивленно взлетели, словно она сморозила несусветную глупость, – назови хоть одну причину, по которой ты не можешь быть моей.
– Я больше не желаю быть с тобой, – она постаралась вложить в свои слова как можно больше твердости, – ты монстр. Злобное и бездушное чудовище.
И с удовлетворением отметила, как наливаются злостью холодные глаза. Выражение лица стало хищно сосредоточенным, правильные черты резко заострились, брови угрожающе сдвинулись к переносице, обещая ей неистовую бурю, и она невольно отступила, теперь испугавшись собственной смелости.
– Ты меня обманула, – в его голосе плескалась ярость, он шагнул вслед за ней, сохраняя все ту же дистанцию в каких-то несчастных полметра, – сделала больно. Спалила мой дом. Заставила поверить в свою смерть. Я каждый год возвращался на твою могилу. Тебе придется ответить за это.
Каждая его фраза била коротко и хлестко, словно пощечина. Он ее обвиняет? Хочет, чтобы она упала ему в ноги и просила прощения?
– Как трогательно, – закатила глаза Изабелла, – я прямо сейчас заплачу.
Его движение было слишком быстрым, холодная рука проникла под распущенные по плечам волосы и с силой сжала затылок. Но и Изабелла уже не была той слабой дурочкой, как пятнадцать лет назад. Превозмогая боль и оцепенение, она незаметно выхватила один из кинжалов из-под юбки. И вроде как в попытке обнять закинула руки Мейсону на шею, крепко обхватив обеими ладонями над его затылком небольшую, но удобную рукоятку ножа. Острие кинжала уперлось между шейными позвонками, в одно из самых уязвимых мест вампира. Но этот ее поступок вовсе не испугал, а наоборот, оказал на него совершенно противоположное действие.
– Ух ты, – восхищенно выдохнул Мейсон, и чуть откинулся назад, позволяя отточенному ножу проколоть его слоновью кожу, – серебро? Хочешь поиграть?
– Убить, – Изабелла наградила хищника полным решимости взглядом, – и поверь, моя рука не дрогнет.
Они стояли в обнимочку, совсем не нежно сжимающая ее шею рука была спрятана под распущенными волосами, а ее ладони надежно скрывали от посторонних глаз упертый в затылок Мейсона кинжал. И со стороны наверняка казалось, что двое влюбленных, презрев все правила приличия, зажимаются на глазах у всего университета. Черт, она же не может всадить нож глубже на глазах удивленной публики! И он прекрасно это понимает, и эта щекочущая нервы игра явно доставляет ему огромное удовольствие.
– А силенок хватит? – губы Мейсона растянулись в надменной насмешке.
– Хватит, – угрожающе прошипела она, надавливая чуть сильнее.
– А хочешь, я расскажу тебе, что будет дальше? – он потянул ее чуть ближе, и слегка ослабил хватку на затылке, его губы почти касались щеки, обдавая холодным дыханием, – я потеряю силу, но ты не сможешь меня сжечь, не устроишь же ты пожар прямо в людном коридоре. Скорей всего, ты просто убежишь. А я быстренько восстановлюсь, выпив кровь пары-тройки студентов. Вон их сколько тут. И доберусь до тебя еще до того, как ты успеешь покинуть пределы университетского городка. И потом мне даже придется благородно спасать тебя от Волтури, это ведь ты устроила резню в оживленном месте.
Каждое его тихо, но четко вымолвленное слово было словно новый гвоздь, забиваемый в шаткую стенку ее уверенности в себе. Он был прав, она прекрасно это понимала. Волтури не будут разбираться, кто прав, кто виноват. Если она ударит его при таком скоплении людей, значит, ей придется ответить в любом случае.
– Как тебе такое развитие событий? – продолжал насмехаться Мейсон, уже не стесняясь, трогая ее щеку губами, – нравится? – вкрадчивый шепот щекотал ее кожу и нервы, – или все-таки поиграем в другом, более уединенном месте?
Внутри все похолодело, когда она представила, что он с ней сделает в уединенном месте, где ничто не сможет его остановить.
– Я никуда с тобой не пойду! – она попыталась чуть отстраниться, но Мейсон не дал ей даже пошевелиться, усиливая захват.
– Пойдешь, – глаза снова стали колючими, – побежишь, как миленькая.
– С чего бы это? – оскалилась она уже из последних сил.
Но тут их напряженный диалог бесцеремонно прервали.
– Ирэна, у тебя все в порядке? – услышала она взволнованный голос за своей спиной.
Слегка повернув голову, насколько позволяла мертвая хватка хищника на ее затылке, увидела троих парней из своей группы, которые обступили их полукругом. Они решили защитить ее? Надо же, как благородно, но это могло только все осложнить. Ей даже было страшно подумать о последствиях такого необдуманного поступка. Ведь Мейсону достаточно одного неуловимого для человеческого глаза движения, чтобы переломать шеи всем троим, причем одновременно.
Пальцы на затылке сжались сильнее, причиняя уже нешуточную боль, и она еле сдержала рвущийся из горла хрип. Ей красноречиво напоминали, чтобы она не делала глупостей. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы восстановить сбитое от боли дыхание.
– Ребята, все нормально, – выдавила она, пытаясь придать своему голосу как можно больше беззаботности, – это мой парень. Мы просто разговариваем.
Одногруппники смотрели недоверчиво, но все-таки оставили их в покое. А вампир снова самодовольно ухмылялся ей в лицо, откровенно наслаждаясь ее беспомощностью. И даже ослабил свою хватку, и теперь его пальцы просто с нажимом массировали ее затылок, уже не причиняя такой грубой боли, даже почти приятно.
– Кстати, а твой отец до сих пор живет в Форксе, – вроде как невзначай бросил Мейсон, и от этих слов холодок страха пробежался вдоль позвоночника, – а мать… у тебя такая аппетитная мать, видел ее на похоронах. А какие у тебя были похороны… эх, жаль, что ты их пропустила… твоя мать так рыдала, что я даже ей поверил… она, конечно, пахнет не так восхитительно как ты, но если что… – его лицо приняло почти мечтательное выражение, – очень даже сойдет вместо тебя.
Слишком хорошо она знала его, чтобы не понимать всю серьезность его предупреждения, сквозящую как в голосе, так и в холодных, безучастных глазах. И в этих глазах она сейчас видела зверя, жестокого и безжалостного, самого опасного из всех, кто когда-либо ей встречался.
– И еще, – уже угрожающе, с нажимом, продолжил он, – если я снова увижу возле тебя этого щенка…
– Это ты о своем сыне? – ехидно переспросила Изабелла, стараясь отогнать мысли о только что прозвучавших угрозах., – которого ты бросил?
– А с чего ты взяла, что у меня есть сын? – подозрительно прищурился Мейсон.
Он был явно ошарашен ее словами, и это придало ей смелости.
– Это ведь ты привез его в Россию? – продолжала обвинять она, – ты пил его кровь, когда он был маленький? Ты забрал его от матери? А что ты сделал с ней? Убил, когда она тебе надоела?
– Не болтай о том, о чем ничего не знаешь, – зарычал он прямо в губы, снова с силой сжимая пальцы на ее затылке.
– Правда глаза режет? – злобно выплюнула она ему в лицо.
Зря она это сказала. Глаза дьявола полыхнули гневом. Боль, сковывающая шею, вдруг отступила, и она нервно глотнула воздух, почувствовав секундное облегчение. Но радоваться было рано, ладонь молниеносно переместилась на ее правое запястье, холодные пальцы щелкнули, словно захлопнувшиеся наручники. И он дернул ее за собой, совершенно игнорируя оставшийся в ее левой руке кинжал, словно это было не серьезное, пропитанное серебром оружие против вампиров, а не стоящая внимания досадливая колючка. От неожиданности Изабелла пропустила подходящий момент, и острие соскользнуло с уязвимого места на шее.
А Мейсон, обхватив ее за плечи, бесцеремонно потащил сквозь толпу студентов, в сторону первой ближайшей двери, и буквально впихнул в какую-то аудиторию. Он имел ее в каждом помещении средней школы Форкса, так нет, ему мало, он теперь что, собирается оприходовать все бесчисленные закоулки огромного университета? А куда ему спешить, у него ведь впереди целая вечность!
Аудитория оказалась небольшой и практически пустой. Только две студентки еще задержались после окончания пары, неторопливо беседуя и собирая с парты свои конспекты.
– Вон отсюда, – рявкнул Мейсон, так и не выпуская ее запястья.
Девушки тут же испарилась, оставив их наедине, и Изабелла отчетливо понимала, что это ее последний шанс предотвратить неизбежное. Ведь перерыв между парами полчаса, и вряд ли кто-то попробует проникнуть в аудиторию раньше. А за этот промежуток времени он сможет сделать с ней все, что угодно.
И пока Мейсон закрывал дверь на замок, Изабелла изловчилась и попыталась ударить его ножом сзади. Но, то ли неудобно было наносить удар левой рукой, то ли он предусмотрительно уклонился, во всяком случае, лезвие всего лишь съехало по шее, разрывая футболку. Вампир резко развернулся, перехватывая ее руку, сдавливая удерживающее нож запястье в железных тисках. От боли ладонь инстинктивно разжалась, выпуская холодное оружие, а он со свойственной ему скоростью успел перехватить кинжал раньше, чем тот коснулся пола.
И с силой толкнул ее лицом в дверь, да так, что она разбила губу об рельефно выступающую рейку. Из раны тут же засочилась кровь, отдавая во рту солоноватым привкусом. Не давая опомниться, тут же развернул к себе, снова больно приложив об дверь, теперь уже затылком. Перед глазами рассыпался фейерверк разноцветных искр, а он вжался в нее своим телом, не давая пошевелиться и так занемевшим конечностям.
Самое странное, что он даже не злился на нее, а откровенно насмехался над жалкой попыткой его одолеть. Но постепенно взгляд темнел, наливаясь желанием, скользя по ее лицу, словно трогая. И теперь на нее смотрел агрессивный, голодный хищник, наконец добравшийся после долгой изнурительной охоты до такой вожделенной добычи. До нее.
Большой палец руки, в которой был зажат кинжал лезвием вниз, коснулся ее щеки, погладил, и пополз по скуле за ухо, слегка царапая острием предплечье, вызывая едва ощутимую боль. И легкий трепет вожделения от его близости, как ей этого и не хотелось признавать.
– Нравится? – зашелестел хриплый голос над самым ухом, возбуждая новую волну сладостной дрожи по всему телу, – ты ведь этого хотела, верно?
И вдруг ее накрыли равнодушие и апатия. А ведь он ее не убьет. Он не позволит ей так просто от него избавиться. Он просто ее дразнит, впрочем, как и обычно, перед тем, как получить ее тело. И ее кровь.
Нет, только не это, только не его яд. Укус окончательно затмит разум, ей надо собраться, у нее под юбкой еще один нож, еще один шанс. Нужно только грамотно использовать его, ударить обработанным серебром кинжалом точно в шею, и все равно, спереди или сзади, ведь только так можно ослабить вампира.
Воспользовавшись тем, что Мейсон слишком увлекся, трогая пальцами и одновременно задевая отточенным острием ее кожу, Изабелла ухитрилась нащупать правой рукой второй кинжал. И когда он стал наклоняться к ее губам с явным намерением слизнуть сочащуюся из ранки кровь, выхватила клинок и молниеносным движением занесла над впадиной между шеей и ключицей. Но снова ей не повезло, Мейсон среагировал быстрее, и успел перехватить занесенную для удара руку, острие всего лишь рикошетом задело его шею, и кинжал отлетел в сторону, гулко звякнув об пол. Вот и все. Вот и все ее десять лет тренировок.
Дальше последовал сильный удар по ногам, и, не удержав равновесие, она грохнулась на спину, тут же плотно прижатая к полу его весом, и ей осталось только упереться руками в каменную грудь.
– Тебе больше нечем меня удивить? – совершенно спокойно поинтересовался он, нависая над ней, но это его спокойствие в сочетании с почерневшим от желания взглядом только усугубляло ее панику, – тогда приступим к основному.
Его рука потянула ворот блузки, отрывая верхнюю пуговицу, заползла под лифчик, нащупывая напрягшийся сосок. Его губы приближались медленно, но неотвратимо. Легкое, почти неуловимое касание прожгло кожу насквозь. Язык слегка задел щеку, проложил дорожку к устам и бережно облизал кровь, сочащуюся из нижней губы. Бережно? Все его движения были осторожны, но настойчивы. Это настораживало, ведь она ждала совсем другого, бешеного напора, необузданной страсти. А его нежность пугала еще больше, чем ярость.
– Эдвард, пожалуйста, – предприняла она отчаянную попытку его остановить, – отпусти меня.
Но хищник, как и следовало ожидать, проигнорировал ее просьбы. И то, что она стала извиваться под ним, только раззадоривало, возбуждало его еще больше, хотя казалось, куда уж более. Но она не могла, не имела права просто расслабиться и получить удовольствие, как обычно настоятельно советуют делать при изнасиловании, сопротивление было необходимо ей, чтобы снова не потерять себя в нем. Это было не для него, это было для нее. Она боролась не с ним, а с собственным телом, которое послушно отзывалось настойчивым движениям пальцев и губ Мейсона, словно хорошо настроенный рояль, и готово уже было снова ее предать. Она не должна испытывать сейчас возбуждения, только не от него, она не хочет больше его удовольствий, его грубой ласки в виде жалких подачек.
– Ну уж нет, – рыкнул он, – я слишком долго этого ждал.
Губы двигались все более и более яростно, трогая и лаская ее шею в районе отчаянно бьющейся жилки пульса, руки бесцеремонно задрали юбку, крепко, до боли, сжали попу. Коленка уверенно раздвинула ее бедра, Мейсон заерзал, устраиваясь поудобнее между ногами, елозя грубой тканью по нежной коже, и даже через толстые джинсы она почувствовала, насколько он тверд.
И когда Изабелла уже обмякла, понимая, что дальнейшее сопротивление бесполезно, что спасения ждать неоткуда, что ничто не сможет помешать хищнику овладеть ей прямо здесь, на пыльном полу университетской аудитории, в его кармане завибрировал телефон. Сначала Мейсон, игнорируя вызов, продолжал ее лапать, но, на счастье Изабеллы, звонивший был чрезвычайно настойчив. И вампир не выдержал. Не выпуская ее, достал мобильный, тут же тихо чертыхнулся, мельком глянув на номер.
– Да, – резко ответил он, стараясь выровнять сбившееся от возбуждения дыхание.
– Здравствуй, милый, – донесся до нее сладко-приторный женский голосок, – я так по тебе соскучилась!
Изабелла вся обратилась в слух. Это была не Эмилия, она впервые слышала этот голос. И звучал он очень уж интимно, не трудно было догадаться, что между Мейсоном и этой женщиной что-то было. И незнакомка говорила довольно тихо, так что вряд ли она человек, скорей сплит. Или даже вампир. У Мейсона есть подружка? И затеплилась слабая надежда, ведь это могло стать ее спасением.
– Здравствуй, дорогая, – он явно напрягся, но старался изобразить доброжелательность, – рад тебя слышать. Как ты?
– Взаимно, – игриво ответили ему, – а хочешь, я угадаю, где ты сейчас?
– Попробуй, – процедил Мейсон уже совсем невежливо.
Воспользовавшись моментом, Изабелла скосила глаза на кинжал, который лежал совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Но хищник тут же надавил на нее своим весом, напоминая, что не выпускает ее из виду.
– Ммм… Сиэтл? – предположили на другом конце, – Вашингтонский университет?
Во вполне безобидных словах теперь явно слышалась издевка. На что же она намекает? Неужели на убийства?
– Ты стала ясновидящей? – зловеще усмехнулся Мейсон, но Изабелла видела, что ему уже трудно сдерживать свой гнев.
– Положение обязывает, – насмешливо отвечала незнакомка, – жду тебя через полчаса, ты знаешь, где. И тебе лучше поторопиться, – в голосе явно звучали угрожающие нотки.
– Буду, – лаконично ответил он.
Похоже, у Мейсона намечались проблемы. И нешуточные, судя по тому, что он даже забыл о том, что хотел с ней сделать.
– Лицемерная сучка, – процедил он сквозь зубы уже после того, как нажал отбой.
И это вовсе не о ней он сейчас говорил. Изабелла изнывала от любопытства, кто же это так довел зверя всего несколькими, вроде как совсем невинными фразами.
А Мейсон перевел на нее отсутствующий взгляд, словно с трудом припоминая, а что это она под ним делает.
– На этот раз тебе повезло, – и он перенес вес своего тела на руки, наконец, давая ей возможность свободно вдохнуть, – у меня появились неотложные дела.
– Девушка? – изобразила понимание Изабелла.
– Ревнуешь? – криво усмехнулся он, снова прожигая ее своим тяжелым взглядом.
– Что ты, я готова отойти в сторону, не хочу быть помехой твоему счастью, – она притворно закатила глаза, уже понимая, что на этот раз отделалась легким испугом.
– Изабелла, не тешь себя иллюзией, – в тон ей отвечал дьявол, – я не собираюсь тебя отпускать, и чем раньше ты это поймешь, и примешь как должное, тем лучше для тебя.
– Ты стал обо мне заботиться? – продолжала насмехаться она.
Он недовольно нахмурился, словно эти слова стали для него откровением, потом ловко поднялся, и резко дернул ее, заставляя встать на ноги. И тут же, хозяйским жестом обхватив за талию, притянул к себе, одновременно доставая что-то из кармана джинсов.
– Помнишь это? – и перед ее глазами оказалось золотое кольцо.
Конечно, она помнила. И не могла забыть, как ни старалась. Старинное, почти в палец толщиной, с выгравированными снаружи спиральными узорами и переплетенными инициалами Е и М внутри. Мейсон надел ей это кольцо после первой, неудачной попытки побега, и запретил снимать. И кольцо отнюдь не являлось традиционным символом любви и верности, у него было совсем другое назначение. Кольцо должно было напоминать ей, чьей собственностью она является. Как клеймо, определяющее хозяина домашней скотины.
– Ты осмелилась снять его, – он завладел ее правой ладонью и ловко насадил кольцо на безымянный палец, – не советую впредь повторять подобную глупость. Мы еще вернемся к вопросу, кто тебе тогда помог. Мать? Отчим?
Изабелла молчала, отрешенно рассматривая свою руку. Она наивно надеялась, что никогда больше это кольцо не будет на ее пальце, что она избавилась от него, передав свое проклятье мертвой девушке, но дьявольское золото не горит в огне. И прошлое настигло ее, кольцо вернулось к ней бумерангом, заставляя вновь ощутить себя вещью. Неужели нет выхода, нет спасения от навязчивой прихоти вампира?
А Мейсон, словно прочитав ее панические мысли, наклонился к уху и слегка коснулся губами мочки, заставляя нервно вздрогнуть от холодного прикосновения. Она слегка прикрыла глаза, чтобы не видеть нагло ухмыляющейся физиономии.
– Помни, – его голос снова зазвучал зловеще, вызывая мороз по коже, – я все время за твоей спиной. Я ловлю каждый твой вдох. Я слышу каждый удар твоего пульса. Я читаю каждую твою мысль. Тебе не убежать и не скрыться. Ты принадлежишь мне. И так будет всегда.
Она так и стояла, зажмурившись. Слушала, как громко щелкнул замок, а затем хлопнула дверь. Он ушел. Но она даже не сомневалась, что он вернется, и очень скоро. Что же ей делать?
Кто же ему все-таки звонил? Может, это мать Эдика? Нет, почему-то она представлялась Изабелле доброй, кроткой женщиной. Может, Мейсон сделал монстра и из нее? В любом случае Изабелла была благодарна незнакомке, ведь та спасла ее, когда уже не осталось никакой надежды.
Подобрав валяющиеся на полу ножи, спрятала их под юбку. Не очень-то они ей помогли, но все-таки она к ним привыкла, и чувствовала себя намного увереннее, когда твердая сталь приятно холодила кожу бедер.
Одернув юбку и кое-как прикрыв разорванный верх блузки, она попыталась привести в порядок растрепавшиеся волосы, используя пальцы как расческу. И вовремя, потому что дверь аудитории осторожно отворилась, и внутрь заглянула вездесущая Анна. В руках у соседки была сумка Изабеллы, которую та так и не забрала с предыдущей пары.
Окинув ее с ног до головы любопытным взглядом, Анна удовлетворенно хмыкнула, очевидно, сделав соответствующие выводы.
– Слушай, а кто это был? – восторженно зашептала она, – это же не Эдик, ведь правда? – и, не дожидаясь ответа, продолжала тараторить: – а как похож! Такой же горячий! Это его брат? Он что, тоже на тебя запал? Везет тебе, такие мужики…
Изабеллу удивило, что ей еще кто-то может завидовать. Эх, знала бы Анна, что происходит на самом деле. Нет, лучше ей не знать, кого она только что видела.
– Ух ты, – и Анна взяла ее ладонь, рассматривая кольцо, – это он тебе подарил? Класс!
Массивное кольцо на безымянном пальце раздражало, нестерпимо жгло кожу, словно каленым железом. Да в конце концов, почему она так нервничает из-за какого-то куска золота? В голове тут же сформировалась безумная идея.
– Нравится? – переспросила она, хотя и так было все понятно по алчному блеску в глазах, – дарю!
И Изабелла решительно стянула с пальца ненавистное кольцо, и сунула в руки оторопевшей Анне. Не дожидаясь реакции девушки, выхватила из ее рук свою сумку и двинулась в сторону выхода. И хоть впереди еще было две пары, учебы на сегодня уже хватит, ей срочно нужно домой, принять душ. Теплая вода успокоит ее расшатавшиеся нервы, и, главное, смоет этот въедливый, словно выжигающий разум запах, его запах.
И когда она уже подходила к корпусу женского общежития, в кармане настойчиво завибрировал мобильный.
– Жду тебя через полчаса в кафе справа от входа в Space Needle, – безапелляционным тоном заявил звонивший, даже не удосужившись поздороваться, – и не опаздывай, у меня очень мало времени.
И все-таки Хейл хам, не зря он ей сразу не понравился. Но другого выхода не было, придется кое-что рассказать ему, как бы ей этого не хотелось.