Название: Спасённая любовь

Фандом: Сумеречная Сага
Тема: За гранью
Дополнительные условия: ООС не возбраняется
Жанр: ангст, романтика, мистика + любой по желанию (выбор автора: romance, angst, mistic
)
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард/Белла

Саммари: Твой голос остался эхом в моём мозгу.

---

- Я так не хочу отпускать тебя, - шептал я, нежно касаясь губами её уха.
- А я не хочу улетать, - еле слышно произнесла Белла. – Но у меня нет выбора, я нужна маме сейчас. Ты же знаешь, какая она.
- Может, мне всё же полететь с тобой? – задумчиво проговорил я, пропуская между пальцами мягкий шёлк её волос.
- Ты шутишь? Элис убьёт тебя! – звонко рассмеявшись, Белла села на кровати, открывая мне вид на изящную обнажённую спину.
- Ты права, - ухмыльнувшись, я осторожно провёл кончиками пальцев по её бледной коже, усыпанной крохотными родинками. – Говорят, если у человека много родинок, значит, он счастливый.
- Я счастливая, Эдвард, - закусив губу, она пристально взглянула на меня. – Но не из-за родинок, а из-за тебя.

Моя младшая сестра – Элис, через три недели выходила замуж, поэтому, последние два месяца у всех членов нашей семьи не было ни одной свободной минутки. На долю каждого выпало столько поручений, что не управиться и за год, и это при том, что над торжеством работала целая команда профессионалов. С трудом она отпустила Беллу на пару дней в Финикс повидаться с матерью, которая в очередной раз разошлась со своим мужем Филом.

Несколькими годами ранее мой старший брат Эммет тоже женился - на очаровательной блондинке по имени Розали. Ему завидовали все знакомые парни, ведь девушка была невероятно красива. Однако их свадьба была куда скромнее и стоила нашей семье гораздо меньшего количества времени и нервов: Эммет и Роуз оказались страстными любителями путешествий, поэтому сразу после скромной церемонии укатили в кругосветку и мы не видели их целых полгода.

Мне было уже двадцать шесть, и я твёрдо знал, что именно с Беллой проведу всю свою жизнь. Сразу после свадьбы Элис я хотел сделать ей предложение. А пока просто наслаждался её присутствием в каждой части моей жизни.

- Совсем скоро, Эдвард, я уже буду рядом с тобой, - шептала Белла в трубку. - И знаешь, что я сделаю первым делом, как только увижу тебя?
- Что же? – заинтересованно вторил я ей.
- Зацелую тебя до смерти! - пугающим голосом произнесла Белла, звонко рассмеявшись. – На самом деле, я так соскучилась по тебе, Эдвард. Знаю, четыре дня не так много, но…
- Я понимаю, малышка, - тяжёлый вздох вырвался из моего динамика. – Я люблю тебя. Всего через два дня я смогу обнять тебя. И больше никогда не отпущу!

Резкий сигнал мобильного пронзил тишину уютной квартиры, которую я тщетно старался прибрать к приезду любимой. Уже завтра её самолёт приземлится в аэропорту Сиэттла и мне надо сделать так, чтобы она не ужаснулась при виде запущенного состояния нашего жилища. Сегодня была годовщина нашего знакомства, и впервые за четыре года я проводил этот день в одиночестве.

- Алло, - буркнул я раздражённо, мысленно ставя заметку не забыть сменить мелодию звонка.
- Эдвард, привет, - раздался голос напарника. – Это Эштон. Слушай, я знаю, у тебя выходной, но шеф собирает всех. На 87-ом шоссе авиакатастрофа, задействованы все подразделения, а ты старший. Поэтому Скотт решил, что своих ребят должен вести ты.

По мрачному тону старины Эштона я понял, что дело серьёзное, ведь даже в самых критических ситуациях этот вояка с седыми усами умудрялся шутить. Ему было далеко за пятьдесят, он прошёл три войны, поэтому нашу работу считал чуть ли не курортом.

- Я понял, буду через двадцать минут, - ответил я и нажал клавишу отбоя.

Спустя полчаса, облачённый в защитную форму спасателя, я уже ехал в кузове служебного автомобиля к месту крушения. Рядом со мной на длинных скамьях сидели девять ещё совсем молодых ребят, некоторые из них недавно закончили школу. Каждый день они подвергали свои жизни опасности, но ради чего? Неужели во всём виноват пресловутый тестостерон, толкающий мужчин на риск? Я хотел уйти в отставку, как только заведу семью. Пойти в федералы, перебраться в офис, огромные окна которого выходят на океан, иметь нормированный рабочий день, возвращаться домой в одно и то же время, зная, что там меня ждут Белла и парочка очаровательных, пусть и шумных, малышей.

- Эй, Мейсен! – окликнул меня кто-то из парней. – Приехали.

Дружески похлопав меня по плечу, он легко спрыгнул на землю, перемахнув через нижний борт кузова. Я двинулся следом за ним, на ходу осматривая место происшествия. Картина была знакомая, привычная глазу, я сталкивался с этим не впервые: выжженная трава, обугленные стволы деревьев, ныне лишённые растительности, повсюду разбросаны груды искорёженного металла, клочья обивки и фрагменты сидений. И всё это щедро покрыто бурыми пятнами, бывшими до недавнего времени частяии чьих-то тел. Да, я сталкивался с этим не впервые, но легче от этого не было.

Тяжело сглотнув, я закрыл глаза, набирая в грудь побольше воздуха, чтобы собраться с силами и сделать всё необходимое для спасения людей, если ещё хоть кто-то остался в живых. Воздух был насквозь пропитан железом.

Спустя пять часов непрерывной работы я смог, наконец, передохнуть. Четверо человек в тяжёлом состоянии увезла служба экстренной медицинской помощи. Парни сказали, что только трое из них доехали до госпиталя живыми. У всех были тяжелейшие травмы позвоночника и черепа, ожоги, так что, я не знаю, кому из них повезло больше: наверное, лучше умереть, чем существовать в вегетативном состоянии.

Я дал команду отбоя и отошёл к кромке леса, устало опускаясь на почерневший ствол поваленного дерева. Сняв защитную маску и перчатки, я сжал переносицу пальцами, стараясь совладать с эмоциями. Остальные разбились на группы, пытались вести отвлеченные беседы, но всё это было пропитано скорбью. Сорок восемь погибших, двадцать четыре пока не найдены, трое в госпитале. Выкашляв из лёгких едкий запах гари, смешанный с кровью, я поднёс ко рту сигарету и жадно закурил. Наверное, это была одна из тех привычек, что достаются вместе с работой. Единственное, что могло отвлечь меня от мрачных мыслей – Белла. Вытянув правую ногу, я запустил руку в передний карман тяжёлых огнеупорных штанов, стараясь отыскать там свой смартфон. Наконец, прямоугольник из чёрного пластика оказался в моих пальцах. Быстрый взгляд, брошенный на экран блокировки, заставил меня улыбнуться. Случайный кадр, пойманный кем-то из наших знакомых, до сих пор был одним из моих любимых совместных с Беллой снимков: двое а пляже, а позади них начинается новый день. Мне это всегда напоминало картинку из какого-то журнала о путешествиях, что часто лежат на стеклянных журнальных столах в комнатах ожидания. Разблокировав экран, я нажал кнопку вызова. Сверху высветились наиболее часто используемые контакты, на первом месте среди которых стоял номер Беллы. Задержавшись лишь на секунду, я нажал соответствующую иконку и услышал длинные гудки, означающие, что связь установлена, и осталось лишь дождаться, когда абонент снимет трубку. Время шло, но Белла не отвечала. Я так напряжённо вслушивался в монотонное гудение, что мне казалось я слышу приятную мелодию её мобильного, напевающего голосом Ланы Дель Рей. Отстранив телефон, я оглянулся в поисках источника звука, но ни Беллы, ни её мобильного я не увидел. Решив, что от переутомления мне всё померещилось, я нажал кнопку отбоя и встал, растирая затёкшие колени. Слышимый мною призрачный звук её рингтона тут же стих. Казалось, я упускаю что-то очевидное. Я снова набрал номер Беллы, и снова знакомый приторный голос пел о диетической содовой и вечной любви. Озираясь по сторонам, я силился увидеть среды толпы спасателей хрупкий женский силуэт, но зрение не обманывало меня – на выжженной площадке были только крепкие мужчины в защитных костюмах цвета мокрого песка.

- Эй, Курт! – окликнул я пробегающего мимо парня. – Ты не видел тут девушку, вот такого роста, брюнетка?

Он удивлённо поднял брови, гладя на мою ладонь, ребром стоящую возле груди.

- Девушка? Здесь? – в его глазах зажглась искорка недоумения. – Здесь только трупы и спасатели, сэр!

Трупы и спасатели… Что-то важное ускользало от меня. Не переставая звонить, я силился понять, откуда раздаётся мелодичный звук. Переступая через обломки и развороченные деревья, я шёл прямо к груде металлолома, где ранее располагалась носовая часть авиалайнера. Звук слышался всё громче, нарастая с каждым проделанным мною шагом. Сердце колотилось в груди, отрицая единственную очевидную правду, пульс стучал в висках. Среди обгоревших частей самолёта, я увидел слабое свечение. Едва переставляя ноги, я подошёл ближе. Светло-серебристый металлический корпус телефона поблёскивал в лучах заходящего солнца. Пластиковые кнопки были опалены и местами расплавились, однако экран остался цел, и теперь старательно выводил моё лицо, под аккомпанемент сладкоголосой певицы. Я выронил телефон из рук, обессилено упав на колени перед обожженным куском пластмассы. Осознание накрыло меня с головой, лишая возможности сдвинуться с места. Это был её телефон. И моё долбанное фото на экране вызова. Закрыв лицо ладонями, я готов был вырвать свои глаза, чтобы не видеть этого. Нечеловеческий крик раздался из моего горла, разрывая голосовые связки, лишая остатков кислорода. Рыдания рвались изнутри, но я не мог даже этого, я лишь задыхался, пытаясь поймать ртом уже ненужный мне воздух. Влага в глазах мешала видеть, я тщетно пытался сморгнуть катящиеся градом слёзы.

- Эй, парни! Где Мейсен?! – громкий крик Эштона раздался за моей спиной. – Найдите и уведите его отсюда, немедленно! Чёрт…

Крепкая рука легла на моё плечо.
- Пойдём, слышишь? – я почти не слышал, что он мне говорит, моё сознание находилось будто в вакууме, заполненном лишь болью.

Я протянул руку, дрожащими пальцами касаясь вибрирующего мобильного телефона. Звонок прекратился, уведомив Беллу о семи пропущенных вызовах от «Любимого». На экране высветился черновик сообщения: «Я люблю тебя. Хотела сделать сюрприз. Я глупая. Прости меня». Не успела отправить. Самолёт упал раньше. Тело свело судорогой, я услышал чей-то истошный крик, полный отчаяния. Спустя мгновение понял, что кричу сам, но остановиться нет сил. Крепкие руки подхватывают меня, заставляют встать, куда-то ведут, брызги ледяной воды в лицо. Ощущаю себя словно в густом тумане. Состояние как в страшном сне, когда никак не можешь проснуться. Растрёпанные мысли нне дают сосредоточиться на главном.

- Что с ней? – не узнаю собственных охрипший голос. – Эштон, что с ней?
- Я не знаю, Эдвард, - протягивает мне стакан с пахучей жидкостью, должно быть, успокоительное. - Она в списке пассажиров. Но ты же видел, некоторые выжили. Мы ищем, сынок.

Мужское сочувствие, оно сильнее женского. Оно сдержанное, молчаливое, но ты можешь ощутить его в том, как другой человек касается тебя. Словно он пытается передать тебе все свои силы, всю свою надежду, чтобы ты не сломался, чтобы выстоял. Но у меня не было сил.

Спустя час, я, напичканный успокоительными, практически усыплённый, был передан под строгий контроль своих родителей. Лежа в пустой кровати своей белоснежной комнаты, я слышал как мама, плача, говорит по телефону.

- Я не знаю, Билли, они ищут её, - она изо всех сил старалась подбодрить пожилого индейца.

Белла лишилась отца, едва ей исполнилось шестнадцать. Мать была лишена родительских прав уже давно, и хотя они общались, участия в жизни дочери она почти не принимала. Опеку над Беллой доверили другу её отца, которого она знала с рождения и частенько гостила в резервации. Сейчас Билли был прикован к инвалидному креслу, и Белла делала всё, чтобы заботиться о старом индейце. У него было два сына, но женской руки в доме не хватало с тех пор, как Белла стала жить со мной.

- Сынок, тебе что-нибудь нужно? – отец приоткрыл дверь в спальню, тихо постучав.
Яркий свет, проникший комнату из коридора, своим лучом ослепил меня. Папа извинился и вошёл, закрыв за собой дверь. Темноту рассеивал лишь крошечный ночник, стоящий на прикроватной тумбочке. Отец хотел повторить вопрос, но заглянув в мои глаза, наполненные болью и надеждой, передумал.

- Новостей пока нет, - едва слышно проговорил он, сжав моё плечо.

- Они просто плохо ищут, - зло прошипел я.

- Эдвард, не говори так. Это твои друзья, коллеги, - пытался урезонить меня отец. – Они каждый день рискуют жизнью ради спасения других, и я уверен, они сделают всё возможное, чтобы…

- Всего возможного недостаточно! – крикнул я, рыком поднимаясь с кровати.

Эффект от нейролептиков постепенно угасал, разум прояснился, все мышцы были напряжены и жаждали активности. Я должен был немедленно что-то предпринять.

- Я немедленно поеду туда, я должен сам найти её, - решение пришло мгновенно.

- Сынок, это неразумно, - едва начал отец, но я перебил его.

- Чёрте-с два я буду сидеть сложа руки, пока Белла нуждается в моей помощи! – я готов был сорваться на крик. – Неужели, ты не поступил бы так же, случись подобное с мамой?

- Нет, если бы был уверен, что делом занимаются профессионалы.

- Значит, я не похож на тебя, пап.
Выбежав в коридор, я направился ко входной двери, по пути хватая ключи от машины, лежавшие на столике в прихожей.

- Постой! – неужели отец думает, что сможет остановить меня? – Я тебя подвезу.

Руководство выписало запрет на мой доступ к месту крушения. Я не хотел проблем для своих ребят, поэтому мне оставалось лишь наблюдать за происходящим, стоя по ту сторону оградительной ярко-жёлтой ленты. Изредка я отдавал приказы, чувствуя сою ответственность за поисковую операцию.

- Поищите в секторе «16Б»! – я указал на точку в карте одному из спасателей, силясь перекричать рёв лопастей вертолёта. – Прочешите весь лес!

Неделя непрерывных поисков не дала результатов. Я приезжал туда каждый день, бережно храня в сердце крохотный огонёк надежды. Всё оказалось тщетным. Парни обыскали каждый сантиметр обожженной земли, но моей Беллы нигде не было.

Похороны состоялись через месяц. Я отказался на них присутствовать, я верил, что Белла жива. Тело так и не нашли. Хоронили, фактически, лишь землю с места трагедии и несколько обрывков её куртки. Мобильный я оставил себе.

Спустя полгода, я всё ещё не терял надежды. Я подключил все свои связи, всех своих друзей и знакомых, но каждый из них лишь сочувственно качал голой и с жалостью смотрел на меня, видя во мне лишь психа, неспособного смириться с утратой. Никто не верил мне, но я знал, что Белла жива. Если бы её существование в этом мире закончилось, не знаю как, но я почувствовал бы это. Я объездил большую часть земного шара, надеясь отыскать свою возлюбленную, я писал в газеты всех стран мира мольбы о помощи, я выступал на телевидении и расклеивал объявления, я заполонил весь чёртов интернет фотографиями Беллы, в надежде, что кто-то узнает её и даст мне знать.

Часто мне казалось, что я вижу её: за столиком в кафе, перебегающей улицу или делающую покупки в гипермаркете. Но каждый раз она ускользала от меня. Сегодня был её день рождения, и вся семья собиралась на кладбище, навестить могилу и возложить свежие цветы. Я отказался идти. Для меня, увидеть её надгробный камень, означало навсегда проститься с ней, смириться с её смертью, в которую я до сих пор не мог поверить, оставить её в прошлом. Запершись в своей комнате, я монотонно перебирал пальцами маленькое обручальное кольцо, которое собирался преподнести Белле. Она так и не получила его. Не сказала мне заветное «да». Не надела белое пышное платье, в котором с трудом бы помещалась на заднем сидении роскошного лимузина.

Встав с кровати, я подошёл к большому зеркалу, висящему на противоположной стене, и придирчиво осмотрел себя – взлохмаченные волосы, трехнедельная щетина, красные, опухшие от недосыпа глаза, худое лицо со впалыми щеками. Во что я себя превратил?

- Господи, прошу тебя, дай мне знак, - взмолился я. – Помоги мне понять, жива она или нет! Если нет, то я должен быть с ней, даже там. Я не хочу жить без неё, Господи, не хочу…

Проведя рукой по осунувшемуся лицу, я бережно положил кольцо на прикроватную тумбочку и поспешил в ванную комнату.

Наспех приняв душ и тщательно побрившись, я надел свой лучший костюм и, наконец, отражение в зеркале стало более приятным. Пригладив волосы, я поправил галстук, и обернулся, чтобы взять кольцо, но не нашёл его на прежнем месте. Окинув взглядом пол рядом с тумбочкой, я не нашёл кольца и там. В спешке ощупывая карманы, я рассеянно озирался по сторонам, пока мой взгляд не уловил едва заметный отблеск, на том крае кровати, что был ближе к распахнутому окну.

«Разве я открывал окно?» - всплыл в моём мозгу осторожный вопрос.

Взяв кольцо, я крепко сжал его в кулаке, устремляя взгляд в самую глубь леса. Мне чудилось, что я слышу знакомый аромат, усиленный в тысячу крат, запах клубники и фрезий, так пахла моя Белла. Захватив из ящика небольшой флакончик с капсулами, я убрал его глубже в карман брюк. Сведя брови на переносице, задумчиво я вышел из комнаты, направляясь в гостиную, где в ожидании поездки собралась вся семья.

- Эдвард? – тоненький голосок чуть ли не выкрикнул моё имя.

- Привет, Элис, - произнёс я осипшим от долгого молчания голосом.

Крошечная девушка, заметно округлившаяся с нашей последней встречи, бросилась ко мне в объятия.

- Боже мой, Эдвард! Я так скучала! – на глазах у сестры выступили слёзы. – Как ты? Мы очень переживаем за тебя, ты совсем не выходишь на связь!

- Здравствуй, Эдвард, - произнёс её муж, Джаспер. - Мы спрашивали у Элизабет и Энтони о тебе, но они сказали, что ты не слишком разговорчив.

- Да, последнее время, я мало общаюсь даже с родителями.

Мы не виделись с ними со дня их свадьбы. Из уважения к моей трагедии, они отложили её на пару месяцев.

На работе мне пришлось взять бессрочный отпуск, чтобы целиком посвятить себя поискам Беллы. К счастью, начальство пошло мне навстречу и согласилось взять на моё место лишь временного сотрудника. А в последнее время, я все чаще оставался в своей комнате, или дни на пролет бродил по улицам, узнавая Беллу в лицах прохожих.

- Ты куда-то собрался, дорогой? - осторожно спросила мама.

- Да, я поеду с вами, - негромко произнёс я, и взгляды всей семьи тот час устремились в мою сторону.

По дороге никто не произнёс ни слова, но я физически ощущал напряжение, витавшее в воздухе. Все понимали, что впервые с того злосчастного дня, я осмелился взглянуть на её могилу. И я трезво отдавал себе отчёт в том, что пути назад нет. Сегодня я должен положить этому конец.

- Зачем ты открывала окно в моей комнате, - прошептал я на ухо матери, наклонившись к ней.

- Что? - её искренний удивленный взгляд заставил меня смутиться.

- Ты заходила в мою комнату перед отъездом, пока я был в душе? - уточнил я.

- Конечно нет, дорогой, ведь ты всегда запираешь дверь изнутри, - мягко улыбнулась мама, беря меня за руку. - Что-то случилось?

- Нет, ничего, - смятение в моей голове не давало сосредоточиться, она была права, я всегда запирал чёртову дверь.

Я старался дышать глубже, чтобы справиться с эмоциями, пока мы шли к её могиле.

Небольшое полукруглое надгробие, на котором витым золотистым шрифтом были аккуратно выведены её инициалы и даты рождения и смерти. Сморгнув подступившие слезы, я вглядывался в маленькие цифры, ознаменовавшие приход в этот мир моей возлюбленной и её уход из него.

"Неужели это правда? Неужели ты и правда мертва, и все эти месяцы я надеялся зря?"

Семья сдержанно, с выражением скорби на лицах, вспоминала Беллу, говорили о ней, но все это было для меня лишь фоном к моим раздумьям. Спустя некоторое время, они тактично ушли, оставив меня наедине с моим горем.

- Мы ждём тебя в машине, сынок, - отец похлопал меня по плечу. - Помни, что мы любим тебя.

Я остался один.
- Белла, любимая, - я опустился на колени, доставая из кармана обручальное кольцо, украшенное россыпью драгоценных камней. - Прошу тебя, если ты жива, дай мне знак. Неважно какой, я пойму, клянусь. Если же нет... То я отправлюсь за тобой, где бы ты не была. Мы ещё не давали друг другу клятв, но прямо сейчас, я клянусь тебе, что хочу быть с тобой даже по другую сторону жизни.
Флакон в моём карман словно потяжелел, так и маня своим содержимым.

- Я знаю, что это безумие, и ты вправе счесть меня сумасшедшим, но я хочу, чтобы ты стала моей женой. И если ради этого мне придётся умереть, то я готов.

Я почувствовал, словно что-то легко коснулось моего плеча, мимо промчался слабый порыв ветра, но в следующий момент все вокруг снова замерло.

- Раз ты молчишь, любимая... - с тяжёлым сердцем, я достал из пиджака сложенный вчетверо листок бумаги, в котором просил прощения у родителей и объяснял свой поступок. Я знал, что буду бесконечно виноват перед ними, и ничто не сможет сгладить для них мой уход, но я не хотел, чтобы они считали меня спятившим готом. Я не хотел умирать, я всего лишь хотел найти свою возлюбленную, чего бы мне это не стоило

Рука сама потянулась к стеклянной баночке с заветными таблетками, но нашла лишь пустоту. Вскочив на ноги, я принялся судорожно ощупывать все карманы своего костюма, но так и не нашёл своих нейролептиков.

- Дьявол! - выругался я.

В тот же момент противный писк сотового телефона уведомил меня о получении нового сообщения.

"Не делай этого", - гласил экран моего мобильного.

Номер был скрыт, я не мог ни ответить, ни перезвонить по нему. Неизвестный абонент явно находился где-то рядом и видел меня. Более того, он был в курсе моих намерений!
Оглядываясь по сторонам, я пытался найти человека, следившего за мной, но похоже, на кладбище я был один. Тогда я подумал, что это кто-то из родных. Только они могли заметить пузырек с лекарством в моём кармане, и вытащить его. А теперь шлют мне подобные сообщения.

Буквально рыча от гнева, я кинулся к машине, и застал их всех, стоящими на улице и негромко переговаривающимися.

- Кто это написал? - кричал я, показывая им экран своего мобильного.

- Сынок, о чем ты? - испуганно спросила мать.

- Об этом! - я сунул телефон прямо ей в лицо. - Кто взял мои таблетки и прислал мне это?!

- Эдвард, возьми себя в руки, - тихо, но твёрдо проговорил мой брат, Эммет

- Я в руках! Какого черта здесь происходит?! Сначала кто-то роется в моей комнате, а затем и в моих карманах! Но этого мало: вы ещё и в голову мою залезли!

На глазах Элис навернулись слезы, рукой она обхватила торчащий вперёд круглый живот.

- Думаю, тебе следует успокоиться, Эдвард, - Джаспер завёл жену за спину, словно защищая её от меня, от её родного брата.

- Вы что? - в отчаянии вопрошал я. - По-вашему я рехнулся, да? Думаете, что я сошёл с ума?! А может быть, вам это просто выгодно? Да катитесь вы все к черту!
Пнув ногой дверь дорогой иномарки, принадлежавшей отцу, я развернулся и зашагал прочь, слыша за спиной тихие всхлипы своей матери и голос отца, успокаивающий её.

Домой я вернулся глубоко за полночь, но в гостиной все ещё горел свет. Стараясь не шуметь, я вошёл в дом, и тут же попал в крепкие объятия рыдающей матери.
- Прости меня, мам, - прошептал я, прижимая к себе её дрожащее тело.

- Все хорошо, сынок, все хорошо, - шептала она, гладя меня по волосам, словно успокаивая. - Слава богу, ты жив.

"Это ненадолго", - подумал я, но вслух ничего не сказал.

- Эдвард, нам стоит поговорить, - я поймал на себе строгий взгляд отца, который напомнил мне тот, которым он одаривал меня в детстве, когда я хулиганил.

- Ты взрослый мужчина, Эдвард, - начал он, едва за сегодня нами закрылась дверь его кабинета. - Ты должен понимать, что так продолжаться не может. У каждого из нас были тяжелые времена, и каждый так или иначе справлялся с ними. Мы только хотим помочь тебе, сын.

- О чём ты? – я не был идиотом, и догадывался, о чём он говорит, но мне важно было услышать это именно от него.

- У меня есть друг, Роберт Мортон, помнишь? Так вот, он работает управляющим в пансионате, для людей, оказавшихся в сложной жизненной ситуации…

- Он директор психушки, пап, я помню, - перебил я его с кривой усмешкой на губах.

- Это не психушка, Эдвард, - потупился отец. – Но мысль ты уловил верную.

Он замер, напряжённо вглядываясь в моё лицо, словно пытаясь найти в нём ответ или хотя бы прочесть эмоции. По началу, меня одолевал гнев. Я не считал себя сумасшедшим, и не видел смысла мне находиться в этом заведении для душевнобольных. Но в какой-то степени отец был прав: я не смог справиться с обстоятельствами, проиграл в это бою с жизнью и смертью. Разве не я посвятил свою жизнь призрачным поискам умершей возлюбленной? Разве не я отдалился от родственников настолько, что моё появление они воспринимают как нечто из ряда вон выходящее? Разве не я хотел убить себя, ради мнимой надежды встретить Беллу в загробном мире, если таковой имеется?
- Ты прав, пап, - тихо произнес я. – Завтра я поеду туда.

На следующее утро с сумкой, в которую было уложено только самое необходимое, я спустился вниз. Мама тихонько охнула, отец сразу же поспешил ко мне.

- Эдвард, запомни, что ты можешь уйти оттуда в любой момент, - твёрдо сказал он, кладя руку мне на плечо. – Никто не станет держать тебя там насильно. Только позвони, и мы сразу же заберём тебя.
- Я знаю, пап, - тепло ответил я. – Поехали.

Здание пансионата выглядело довольно приветливо и мало напоминало типичные психушки из фильмов: стены были нарядного бирюзового цвета с кипельно-белой лепниной, психи не разгуливали повсюду в рваных лохмотьях, а за ними не гонялись качки-санитары, так и норовящие вколоть в них какую-нибудь гадость. Опрятные люди, разных возрастов, неспешно прогуливались по вымощенным булыжниками дорожкам, ведя негромкие беседы, их лица были полны расслабленности и умиротворения. Тогда я подумал, что это и есть мой выход. Быть может здесь мне помогут.

Тепло попрощавшись с родителями и клятвенно заверив их, что при малейшем недовольстве я позвоню им и уеду отсюда, я наконец вошёл в свою комнату. Она была небольшой, очень светлой и уютной, в ней было всё, что необходимо для жизни: кровать, письменный стол, стоящий у окна, шкаф для книг, шкаф для одежды и несколько стульев. Ванная была одна на несколько комнат, и располагалась прямо напротив. Я лёг на кровать и вытянулся, умиротворённо вздохнув.

После ужина, который был на удивление вкусным, нас попросили пройти в свои комнаты, чтобы доктор мог совершить вечерний обход. Я сидел за письменным столом и ждал прихода врача, когда в дверь негромко постучали.

- Войдите! – крикнул я.

Дверь распахнулась и на пороге показался статный мужчина, со светлыми волосами и пронзительными золотисто-карими глазами.
- Эдвард Мейсен? – я утвердительно кивнул. – Меня зовут Карлайл Каллен, я твой лечащий врач. Ты готов рассказать мне, что с тобой случилось?

И я рассказал. Я говорил, не скрывая эмоций, не пряча слёз, не боясь оказаться слабым. Словно впервые, со дня авиакатастрофы, я отпустил себя. Слова лились из меня бурным потоком, казалось, их слишком мало, чтобы выразить всю мою боль. Я плакал и кричал, я ругал себя, свою судьбу, ругал людей, которые виновны произошедшем, ругал себя, за то, что не уберёг Беллу, молился о том, чтобы она была жива. Доктор Каллен внимательно слушал, не произнося ни слова. В его взгляде я мог прочитать невероятной силы сожаление и раскаяние, словно это он виноват в случившемся.

- Я благодарен судьбе, за то, что ты оказался здесь, Эдвард, - тихо произнёс он, когда я, наконец, закончил свою исповедь. – Я клянусь, что помогу тебе. Прошу тебя только об одном: подожди немного и доверяй своим чувствам.

Он протянул мне ладонь для рукопожатия, та оказалось на удивление прохладной.

- Я напишу медсестре рекомендации по вашему лечению, Эдвард, - уже официальным тоном закончил он.

Тем вечером санитарка принесла мне две маленькие таблеточки в пластиковом стакане, которые я послушно выпил. Той ночью впервые я спал без кошмаров.

Дни шли за днями, недели сменяли друг друга, я не заметил, как выпал снег. Помимо групповых занятий, каждую неделю у меня была индивидуальная консультация с доктором Калленом, поэтому и в эту пятницу, ровно в семь часов вечера, я стоял около его кабинета, уже готовясь постучать.

- Пожалуйста, Карлайл, - тихо шептал знакомый голос. – Позволь мне увидеться с ним!
- Ещё слишком рано, - отвечал тот.

Не медля ни секунды, я распахнул дверь кабинета, но застал лишь доктора Каллена, перебирающего бумаги за своим столом.
- Эдвард, ты как всегда вовремя, проходи, - тепло сказал он и указал на мягкое кресло, стоящее у стены.
- С кем вы говорили? – резко спросил я.
- Когда, Эдвард? – в его голосе звучало искреннее удивление.
- Только что, вы говорили с девушкой! Не делайте из меня идиота! – заорал я. – Я знаю, что она где-то здесь!
Я принялся распахивать дверцы шкафов, за которыми находил лишь пыльные книги, нигде не было и следа моей Беллы.
- Эдвард, успокойся, - доктор осторожно коснулся моей руки. – Присядь.
Я обессилено упал в кресло, сжимая голову ладонями, цепляясь пальцами за взъерошенные волосы. Мой кошмар возвращался, мне снова всюду мерещилась Белла: её голос, её запах, её лицо…

- Мне нужны таблетки посильнее, док, - отчаянно пробормотал я.

С тех пор мне снова стал сниться сны. Но не такие страшные, как прежде, я больше не боялся их. Наоборот, я жаждал их, я жил ими. Ведь только там, в плену своих сновидений, я мог быть рядом с ней. Всегда молчаливая, холодная, словно замерзшая, она лежала рядом, глядя на меня огромными, ставшими золотистыми глазами, задумчиво перебирая тонкими пальцами мои спутанные волосы и гладя покрытое жёсткой щетиной лицо. Я притворялся спящим, словно опасаясь, что спугну её. Иногда она говорила, но всегда одно и то же. Она просила подождать и обещала быть со мною всегда. Только немного подождать.

Так прошло ещё несколько месяцев. Родные часто навещали меня, мама уговаривала вернуться домой, но я боялся, что если уеду отсюда, то сны прекратятся, и я больше никогда не увижу её. Я существовал на хрупкой грани реальности и сна, и любое действие могло разрушить этот баланс.

Но одну ночь всё изменилось. Белла, как обычно, явилась ко мне во сне. Только в этот раз её глаза блестели, она нервно закусывала нижнюю губку, как всегда делала это при жизни, когда волновалась, теребила край своей кофты, словно собиралась сказать мне что-то важное. Присев на край кровати, она шумно вдохнула, набирая в грудь побольше воздуха и тут же замерла, будто собираясь с мыслями.

- Я уговорила его, Эдвард, - улыбаясь шепнула она. – Скоро он придёт за тобой. Если ты правда любишь меня, то ничего не бойся. Я люблю тебя.

Она оставила на моих губах робкий поцелуй, а я буквально не мог пошевелиться, от ощущения реальности происходящего. Моргнув, я протёр уставшие глаза пальцами. Вновь окинув комнату взглядом, я не нашёл там и следа Беллы. Мне казалось, что я окончательно потерялся между сном и явью. Силясь проснуться, я больно ущипнул себя за бедро, но даже это не помогло мне выбраться из ночного видения. Негромкие шаги отвлекли моё внимание. Я обернулся на дверь, откуда доносился звук.

- Ты не спишь? – на пороге возник светловолосый мужчина. – Нам пора поговорить, Эдвард.

Взяв стул, доктор Каллен сел напротив меня, пристально вглядываясь в моё лицо.

- Прости, что так долго тянул и мучил вас обоих, но я должен был убедиться, что это безопасно для тебя в первую очередь. Я не был до конца уверен, что это нужно тебе настолько же, насколько и ей, ведь чувствам людей свойственно проходить, забываться. Я думал, что и твоя любовь к ней постепенно затеряется и останется лишь воспоминанием. Прости меня, я ошибался.

Я лишь молча открывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Если это не сон, значит, я попал в какую-то безумную реальность или окончательно сошёл с ума.

- О чём вы говорите? – ошарашено спросил я.

- Эдвард, Белла была здесь, я это знаю. И ты видел её, скорее всего, она даже говорила с тобой. Это был не сон

- Что?! – взревел я. – Белла жива?! А вы всё это время молчали? Зачем вы скрывали это от меня?! Почему Белла сама не сказала мне?!

- Я понимаю твою злость, но не на все твои вопросы смогу сейчас дать ответ. Некоторые… вещи можно узнать только после того, как испытаешь их. Белла представляет для тебя опасность сейчас, - его извиняющийся тон резал мой слух.

- Так она жива? – мне нужен был ответ на единственный значимый вопрос.

- В некотором роде да, - неоднозначно ответил доктор Каллен. – Если ты хочешь быть с ней, то тебе придётся оставить свою прошлую жизнь, Эдвард. Работу, друзей, родных… Ты должен знать это, если решишься пойти со мной.

- Я уже потерял всё это, - горько усмехнулся я. – Разве вы не видите, где мы сейчас?

- Чтобы быть с Беллой, тебе придётся измениться. Ты больше не сможешь видеться с родными, быть может никогда, в лучшем случае – несколько лет. Ты изменишься настолько, что через какое-то время тебе придётся инсценировать свою смерть, чтобы люди не замечали твоих особенностей. Вам придётся часто переезжать, менять имена, фамилии, личности… Ты готов ко всему этому? – голос доктора был серьёзен.

- Ради Беллы я готов на всё, - я не колебался ни секунды. Я был готов умереть за неё, а такие мелочи как частые переезды и вовсе не волновали меня.

- И ещё одно, самое важное: чтобы выжить, тебе придётся убивать, - доктор понизил голос. – Возможно, людей.
- Мне обязательно убивать людей? – ужаснулся я, задаваясь вопросом, что за жизнь Белла выбрала для себя.
- Нет, - ответил Карлайл. – Я и мои родные едим животных.
- Тогда не будем медлить, доктор Каллен, - твёрдо произнёс я. – Отведите меня к Белле.

Под покровом ночи я навсегда покидал место, за столь долгое время ставшее мне домом. Я ехал в неизвестность, которая дарила мне надежду. Я шёл на риск, но моя жизнь без Беллы не представляла особой ценности, потому, терять мне было нечего.
Спустя полчаса мы въехали в ворота, за которыми располагался красивый особняк из белого камня. Несмотря на то, что была ночь, большие окна горели приятным тёплым светом. Выйдя из машины, я потянул носом воздух, наполненный лесной прохладой.

- Не бойся, Эдвард, - произнёс Карлайл. – Если ты любишь её, то ничего не бойся.

Едва перешагнув порог дома, я увидел привлекательную шатенку, которая широко мне улыбалась.

- Это Эсми, моя жена, - представил её Карлайл.

- Здравствуй, Эдвард! – она протянула мне руку, которая так же была холодной. – Рада познакомиться с тобой, я много о тебе слышала. И добро пожаловать в семью.

- Спасибо, - смущённо пробормотал я.

Карлайл проводил меня в небольшую комнату с ослепительно белыми стенами. Она была похожа на операционную.

- Беллы не будет рядом, когда это произойдёт, - предупредил Карлайл. – Но как только ты очнёшься, обещаю, она будет рядом. И ещё: это невыносимая боль.

- Боли я не боюсь, док, - усмехнулся я.

Он подошёл ко мне, держа в руках странного вида шприц, наполненный мутной белой жидкостью. Едва игла проникла в мою вену, всё тело пронзила адская боль. Даже если бы все кости в моём теле были разом сломаны, это не шло бы ни в какое сравнение с тем, что я испытывал сейчас. Моё сознание находилось вне моего тело, я молил Господа о смерти, об избавлении от этой ужасной боли. Я проклинал себя за муки, на которые обрёк себя, ненавидел Карлайла за то, что он проделал это с Беллой. Я потерял счёт времени, отмеряя секунды по глухим ударам собственного сердца. Мне казалось, что оно замедляется, забирая с собой по частичке невыносимой боли. Наконец, с последним ударом главной мышцы человеческого организма, боль утихла. Я начал ощущать своё тело, чувствовал, как кто-то гладит моё лицо, слышал нежный голос, шепчущий мне о любви, ощущал неповторимый аромат. Так пахла только моя Белла.

- Просыпайся, милый, - шептала она, и я послушно открыл глаза.

Увиденное поразило меня. Мне казалось, что Белла стала во сто крат прекраснее, чем раньше, или сказалась долгая разлука.

- Белла, - выдохнул я, заключая девушку в крепкие объятия.
- Осторожнее, ты сейчас намного сильнее меня, - произнесла девушка, улыбнувшись.
- Как?! Зачем ты позволила сделать ему это с тобой?! – воскликнул я.
- Он спас мне жизнь, Эдвард, - девушка едва заметно погрустнела. – Самолёт падал, шансов выжить у меня не было. Он обратил меня, сделал бессмертной, а теперь подарил мне тебя.
- Кто мы? – этот вопрос волновал меня.
- Вампиры, - ответила Белла, но увидев ужас на моём лице, поспешила добавить, - но мы не пьём кровь людей! Только животных. Я помогу тебя…
- Я не могу поверить в то, что вижу тебя, - сейчас, только Белла имела значение.
- Спасибо, что выбрал меня, - девушка прижалась к моей груди.
- Я всегда тебя выбирал.