Путь домой mp3

Мы снова оказались в роскошной приемной. Проводить нас до выхода из каменного лабиринта было поручено все тому же порядком поскучневшему Феликсу. Он был до крайности разочарован тем, что дело не дошло до драки, тем более в присутствии Эммета, у которого тоже чесались кулаки. Они обменивались такими красноречивыми взглядами, что до смешного напоминали боксеров на ринге перед боем, устрашающе пялились на противника, пытаясь сломить друг друга морально еще до схватки. Эдвард, краем сознания ловивший мысли то одного, то другого, криво улыбался. Видимо, особой галантностью и изысканностью мысли соперников не отличались. Мама не выпускала меня из объятий, то зарываясь лицом в мои волосы, то заглядывая в глаза, и поминутно порывисто целовала в лоб и в щеки. Она как будто боялась, что как только разожмет руки, я растаю, как утренний туман. Отец тоже не мог от меня оторваться, сжимая мою ладонь своей твердой холодной рукой. Да и все мои родные также вращались около меня, постоянно дотрагиваясь, целуя, обнимая, гладя мои волосы. Я чувствовала себя центром вселенной. Всем сердцем я ощущала, как по ним соскучилась, как давно не видела их прекрасных лиц, не ощущала родного упоительного сладковато-свежего запаха. Даже еще не покинув зловещего убежища Вольтури, окруженная своими удивительными родными, я ощущала себя в полной безопасности. Мое счастье было бы совершенным, не сверли мой мозг одна мысль, причиняя этим невыносимую боль. Джейкоб…
Отец, услышав мои мысли, нахмурился, видимо, вспомнив о сцене в осенней лондонской чаще, скрыть которую от него я не успела. Он ласково отстранил от меня маму и, взяв обеими руками за плечи, пристально с укором посмотрел в глаза.
- Ренесми…
- Я знаю, папа. Мне правда неловко, ведь я нарушила свое обещание, но я была уверена, что мы погибнем.
- Какие глупости! - мамин хрустальный голос даже дрогнул от возмущения. - Ни при каких обстоятельствах мы не позволили бы даже волоску упасть с твоей головы!
Спорить я не стала.
- А что произошло? – мамин голос стал тревожным, она непонимающе с волнением посмотрела на Эдварда.
- Пусть она сама расскажет, - отец отпустил меня и, улыбаясь одними глазами, отошел в сторону.
Мама обеими ладонями обхватила мое лицо и, пристально глядя в глаза, с волнением повторила вопрос.
- Ренесми, что ты еще натворила?
Я ощутила себя пятилетним ребенком, тайком от родителей съевшим конфеты, приготовленные к Рождеству. Хотя, подумала я, внезапно расхрабрившись, почему это мне должно быть стыдно? О нашем совместном будущем с Джейкобом заранее знала вся семья. Это с самого моего рождения считалось только вопросом времени. Да, фактически мне всего десять, но и физически, и духовно я даже старше, чем была моя мать, когда они с папой произнесли у алтаря клятвы верности. Да и, вообще, какая, в сущности, разница, были мы на момент близости женаты с Джейкобом или нет, когда я не знаю, жив ли он до сих пор, или его труп уже сожгли стражники Вольтури?! Пронзенная болью от этой мысли, я не нашла в себе сил ответить, а просто разрыдалась на груди у матери. А потом как в детстве прижала к ее щеке ладонь и просто показала ей сцену, произошедшую в туманной холодной чаще лондонского парка. Закончила я показ ужасным для меня образом Джейкоба, судорожно прижимавшего руку к зияющей пустоте в груди, там, где еще недавно у него было сердце.
Мамины глаза, почерневшие от переживаний и жажды, стали бездонными. Она нежно улыбалась мне, но я чувствовала, что если бы она могла, то разрыдалась вместе со мной.
- Все будет хорошо! Он жив, и вы будете счастливы. Наконец-то мой бедный Джейкоб будет счастлив. Он заслужил это счастье. Успокойся, родная, все хорошо.
Я с новой силой разрыдалась, но слезы были такими сладкими, что, казалось, вместе с ними вытекает вся моя боль, весь ужас пережитого. И я почувствовала, как мое измученное сердце радостно забилось, проникшись маминой уверенностью. Он жив! И я его скоро увижу.
В приемной мы провели еще около часа, который показался мне вечностью. Я переходила из одних крепких холодных объятий в другие. Завораживающе прекрасные родные голоса шептали мне ласковые слова. Эсми и Розали, наконец отобрав меня у матери, не могли на меня наглядеться. Элис гладила меня по голове, а Джаспер, немного снисходительно улыбаясь, стоял рядом, и под его взглядом во мне теплой волной растекались уверенность и спокойствие. Даже Эммет, хотя и увлеченный немой дуэлью с Феликсом, несколько раз подошел, чтобы похлопать меня по спине.
Наконец, посмотрев на часы и убедившись, что яркое тосканское солнце на поверхности уже клонится к закату, Феликс с глубоким вдохом разочарования молча указал на дверь небрежным жестом.
Путь по темному холодному подземелью показался мне гораздо короче, чем в первый раз. Еще бы, тогда я направлялась на свою казнь под конвоем врагов, а теперь возвращалась домой, окруженная родными и близкими. Мы шли рядом с матерью, держась за руки, а сзади нас за плечи обнимал отец. Замыкал нашу процессию, естественно, Эммет, видимо, все еще не потерявший надежды оторвать головы парочке приспешников Вольтури, если им все же вздумается нас остановить.
Но вот наконец темный тоннель закончился, и мы с облегчением вышли на погруженные в сумерки улицы Вольтерры.
Карлайл, проведший в Вольтерре не одно десятилетие и изучивший наизусть ее улицы, ничуть не изменившиеся за прошедшие века, быстро вывел нас за ворота к стоянке, где, кроме моего кабриолета, стояло еще несколько туристических автобусов, а также неизвестно откуда появившийся огромный черный лимузин, сверкающий лаком. На его огромном борту, поблескивающем, как бок кита, сиял родовой герб Вольтури. Карлайл усмехнулся, обращаясь к Эдварду.
- Аро в своем репертуаре. Ненавязчивое напоминание о вашем договоре.
Отец криво усмехнулся.
Элис порхнула ко мне и, взяв за руки, потащила к кабриолету.
- Идешь по стопам тети? Хвалю, отличный выбор, стильно, дорого и очень быстро! – колокольчики ее голоса звучали победной музыкой.
- Нет-нет, Элис, это всего лишь взято в прокате! – испуганно замахала я руками.
- В прокате? - разочарованно пропела Элис. - Как скучно…
Эдвард, улыбаясь, положил руку на плечо сестры.
- Нет, дорогая, в нашей семье другого угонщика не будет, это только твоя привилегия. Хотя, следуя традиции, теперь придется подарить Ренесми кабриолет. Впрочем, в Лондоне на нем вряд ли будет удобно ездить, это не Италия, там холодно и мокро.
Хрустальные колокольчики смеха Элис рассыпались в воздухе. Она чмокнула брата в щеку и упорхнула к Джасперу.
Все расселись по машинам. За рулем моего кабриолета был отец, мы с мамой, обнявшись, устроились на заднем сиденье. Все остальные уселись в лимузин, за руль которого торжественно сел Карлайл. Наш кортеж выехал за ворота Вольтерры. Я голову бы дала на отсечение, что никто из нас не испытывал грусти, покидая этот проклятый город.
Всю дорогу я набирала на мамином мобильнике номер Джейкоба. Абонент был недоступен. Внушенное мамой и, скорее всего, усиленное воздействием Джаспера спокойствие и надежда начали таять.
Когда мы прибыли во Флоренцию, я первым делом сдала автомобиль в прокат, улыбнувшись облегчению, испытанному клерком оттого, что самая дорогая машина в его офисе вернулась на свое место. А когда Эдвард выписал чек, сумма которого, судя по его реакции, превышала арендную плату за неделю, а то и за месяц, бедный итальянец чуть не грохнулся в обморок от счастья.
Пока Карлайл решал вопросы с отлетом, Элис не упустила возможности совершить опустошительный набег на Плаццо Питти и Виа Строцци, где были собраны все магазины модной одежды всемирно известных брендов. Как я догадывалась, она сделала им выручку за целый год. Я была уверена, что продавцы этих магазинов будут рассказывать об этой необыкновенной покупательнице своим внукам. Тетя, ужасаясь моему внешнему виду, затащила меня в СПА-салон и, оставив отмокать в джакузи, упорхнула. Пока я нежилась в ароматной ванне и сушила свои длинные густые волосы, неутомимая Элис, наверное, успела посетить все бутики Флоренции. Когда она вихрем ворвалась в салон, где меня оставила, оказалось, что пакеты с логотипами самых известных итальянских брендов уже не помещаются в багажник лимузина. Элис заставила меня выбросить всю имевшуюся на мне одежду, включая нижнее белье, и с упоением принялась меня одевать. Я снова ощутила себя маленькой девочкой, которую она не уставала наряжать, по нескольку раз в день переодевая в новые платья. Элис веселилась, будто ребенок рождественским утром под празднично украшенной елкой с подарками. Я разделяла ее счастье, но все мое существо неудержимо рвалось в Лондон. Туда, где я рассталась со своим сердцем.
Когда мы снова оказались в машине, чтобы ехать в аэропорт, за руль лимузина в отсутствие Карлайла сел Эдвард. Элис зачем-то попросила маму пересесть вперед к отцу, сама устроившись со мной рядом. Все мои родные без исключения привыкли не спорить с Элис, поэтому Белла, не задавая лишних вопросов, уступила своей любимой сестре и подруге место рядом со мной. Как только машина тронулась с места, Элис зашептала мне на ухо так тихо, чтобы слышала только я.
- Там в багажнике лежит белый одежный чехол, будь с ним поаккуратнее. Откроешь его, когда будешь одна, - шепот Элис звучал заговорщически и одновременно ликующе победно.
- А что там? – таким же еле слышным шепотом спросила я.
- А ты сможешь не проболтаться Эдварду? - недоверчиво спросила Элис. Видимо, она надеялась, что занятый вождением отец не слышит наших мыслей.
- Элис, я живу с ним бок о бок уже десять лет, и это только он уверен, что знает обо мне все, - так же заговорщически прошептала я почти одними губами.
- Смотри, если он узнает, он мне голову оторвет, - с наигранной грустью прошелестела Элис. – Там платье…
- И что? - удивилась я. Подумаешь, тайна. Нет, Элис определенно придавала слишком большое значение одежде.
- Необычное платье, - нетерпеливо зашептала Элис, раздраженная моей непонятливостью. - Узнаю в тебе Беллу с ее «любовью» к обновкам и «умением» выбирать одежду. Сколько сил я потратила, чтобы научить ее выглядеть стильно хоть немного. Нет, надо было не доверять ей твое воспитание! Придется на месяц-другой украсть тебя для инструктажа по подбору гардероба. Я не могу позволить, чтобы моя любимая неповторимая племянница выглядела, как обычная девчонка. Подсказываю для особо непонятливых: что-то длинное, что-то шелковое, что-то белое…
- Элис! - я задохнулась, поняв наконец, о чем идет речь. - Но ты же не можешь видеть моего будущего и будущего Джейка?!
- Не могу, - со вздохом согласилась моя всевидящая тетка, - зато я вижу свое будущее, а также Беллы и Эдварда, и мне это будущее очень даже нравится, - с сияющими глазами закончила Элис.
Я немедленно заключила свою немыслимую тетю в объятия, и из глаз снова (который раз за этот безумно длинный тяжелый день) потекли слезы. Раз она видит мою свадьбу с Джейкобом, значит, он, определенно, жив.
В аэропорту нас снова ждал сюрприз. Оказывается, для нас был заказан частный рейс в маленькой, никому не известной итальянской авиакомпании с совершенно обыденным, даже банальным названием VIP airlines. Еще один знак внимания со стороны Аро. Сколько их еще будет?
Пока самолет с родовым гербом Вольтури на борту медленно выруливал на взлетную полосу, мне казалось, что я выпрыгну из него и побегу впереди. Я смогла немного унять сердцебиение только тогда, когда наш самолет набрал высоту. И тут мои силы закончились. Прижавшись щекой к холодному твердому плечу мамы, обняв ее рукой и чувствуя на своих волосах ее прохладное ароматное дыхание, я провалилась в черное небытие.
Но на этот раз мой сон был цветным, ярким и светлым. Мне снился Форкс. Наш удивительный старинный дом со стеклянной стеной, где я появилась на свет. Вековые кедры рядом с крыльцом. Река со склонившимися над ней елями. Непроходимый лес, такой зеленый, что даже стволы деревьев, земля и камни, которые должны были быть коричневыми, сливались в одну темную изумрудную массу.
Я сидела на крыльце и, закрыв глаза, нежилась в лучах закатного солнца, к моим коленям прижималось горячее родное плечо, и даже сквозь закрытые веки я различала сияние. Вдруг я услышала звонкий детский смех, и мое сердце почему-то радостно встрепенулось. Я открыла глаза и увидела, как мне навстречу по дорожке, ведущей к дому, еще неуверенно, спотыкаясь, бежит смуглый черноголовый малыш.
Я проснулась от холодного и в то же время нежного маминого прикосновения. Открыв глаза, я увидела, что она с сияющими, как лунная ночь, глазами, и улыбкой, исполненной невероятной любви, смотрит на меня, прижимая мою ладонь к своей щеке. Я поняла, что она как в детстве подсматривала мои сны и видела то же, что и я. Мама, продолжая ласково мне улыбаться, глазами показала на отца, увлеченно беседовавшего с Карлайлом, и приложила палец к губам. Я, смутившись от внезапно нахлынувшего счастья, снова спрятала мокрое от слез лицо на маминой груди.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава