Передо мной розово-белые тюльпаны. Невероятно красивые цветы с пышными лепестками и длинным ярко-зеленым стеблем. Они стоят в большой вазе, полностью заполненной водой. Крохотные пузырьки воздуха осели на прозрачных стенках рядом с листьями.
За тюльпанами, вокруг них – нет ничего. Сплошная темнота.
Не переставая любоваться цветами, я делаю осторожный шаг вперед. Хочется притронуться к ним, почувствовать мягкость и нежность изящных лепестков.
Внезапно упираюсь во что-то твердое. Стол. Большой, деревянный, иссиня-черный стол. Если бы он не был круглым, я могла бы списать его появление на то, что нахожусь на вилле Маркуса.
Обойти преграду не выйдет – ваза в самом центре деревянного постамента. Стараясь дышать как можно тише, я протягиваю руку, стремясь коснуться долгожданной цели. Но едва пальцы соединяются с цветком – самым красивым из всего букета – как тот мгновенно чернеет, закрывается и вянет. Лепестки тонкими струйками пепла стекают на стол.
Я в ужасе отшатываюсь, вскрикивая от увиденного.
При первом звуке моего голоса все остальные цветы отправляются вслед за собратом. И вот уже прозрачная ваза наполнена черной водой. В ней нет ни одного цветка. Только маленькие кучки пепла напоминают об их былом существовании…

Глаза раскрываются почти автоматически. Упираюсь взглядом в снегопад, царящий за окном, и одновременно с этим восстанавливаю дыхание. Получается с трудом.
Лишь когда первые впечатления ото сна пропадают, я осознаю, что происшествия с цветами не было. Все это моя извращенная фантазия.
Правда, легче не становится. Опускаю голову ниже, ища свои руки. С ними все в порядке. Такие же, как всегда.
Делаю глубокий вдох, пробуя высвободиться из плена кошмара. Кажется, мне снилось все. И смерти, и убийства, и насилие и даже сцены из прошлого, которые очень бы хотелось забыть. Но тюльпаны… прекрасные цветы, которые погибли едва я их коснулась… Нет, такого ещё точно не было.
Обрываю все мысли, когда чувствую запах. Довольно резкий и не слишком приятный. Спиртное…
Немного оборачиваюсь, стремясь понять, что его источает.
Невозможно передать мое изумление, когда перед глазами предстает лицо Эдварда. Оно слишком близко к моему. В нескольких сантиметрах.
Глаза закрыты, губы сжаты, все мышцы напряжены. Такое ощущение, что это маска. Восковая маска, которую с легкостью можно снять…
Гадая, что же здесь делает Каллен, осознаю ещё одно неожиданное открытие. Теплоту. Чрезмерную, почти удушающую теплоту. Настоящий жар.
А все дело в том, что руки, ноги и остальное тело мужчины обвились вокруг меня, не оставляя ни единого открытого пространства. И это не считая того, что мы оба находимся под теплым одеялом.
Первые секунды провожу в полном замешательстве. В голове не укладывается все то, что происходит. Зато хотя бы возвращается память. Вспоминается вчерашний день и вчерашняя ночь, после которых Каллен оказался в моей постели в не самом лучшем состоянии.
До встречи с этим человеком мне казалось, что всему в мире есть логическое подтверждение. Даже самым абсурдным вещам можно дать объяснение. Но Эдвард… Нет, здесь никакая логика не работает. Любая тактика и попытка будет бессильна.
Его поведение в целом не поддается анализу, но сегодня, сейчас, когда он обнимает меня или, вернее сказать, сжимает в объятьях, рушатся все прежние выводы. Никакой объективности. Даже после этих чертовых инъекций, после наркоты, он занимал исключительно свою половину кровати, свою подушку и свой край одеяла. Не было даже намека на то, чтобы какая-нибудь часть его тела коснулась моей. Теперь же…
Не знаю. Такой растерянности я ещё никогда не испытывала.
Впрочем, есть и обратная сторона медали. Растерянность растерянностью, а теплоту внутри, горящую маленьким-маленьким огоньком, который, правда, не потушит даже шеренга пожарных машин, тоже ни с чем нельзя сравнить.
Мне приятно (это ведь так называется, да?) чувствовать его руки. Чувствовать такую явную близость Эдварда… Очень странно и слишком опасно. Слишком глупо и рискованно, но, тем не менее, это так.
Разрывая череду моих размышлений, мужчина вздыхает, чуть сильнее обхватывая меня. Пальцы впиваются в кожу, не намереваясь никуда выпускать.
А выпускать все же придется…
Я уже говорила, что ненавижу человеческую физиологию? Именно сейчас, в такой необъяснимый, почти волшебный момент мне нужно в ванную. Ну не парадокс ли?..
Осторожно веду плечом, силясь вырвать из цепких ладоней Эдварда свою руку. Получается не сразу. С третьей попытки.
Со второй передней конечностью дела обстоят хуже. Она полностью во власти мужчины. Каждое мое движение сопровождается его недовольным сопением, но раунд я все же выигрываю. Отлично, руки свободны.
Теперь остальное тело, как плющом обвитое им. Пробую раз. Второй.
Нет, тут уж без помощи мне никак не справиться.
Но будить!.. Будить Эдварда, проведшего ночь с бутылкой виски? Ох, это очень неблагодарное дело.
Впрочем, почему бы не вспомнить Джеймса, Белла? Почему бы не представить на месте Каллена мужа? Он ведь точно так же прижимал тебя к себе по ночам. Разве что приятного было мало. Теплоты тоже.
Такие «объятья» можно сравнить лишь с кандалами, которые надевают на преступников. Джеймс и был ими для меня.
…Дверь в ванную все притягательнее с каждой минутой. Медлить больше нельзя.
- Эдвард, - несильно трясу его руку, пробуя отцепить от себя, - мистер Каллен…
Ответа нет. И не будет, судя по всему.
Прикусываю губу, усиливая собственную хватку.
- Эдвард! – говорю немного громче, - Эдвард Каллен!
Напряженное лицо поддергивается, глаза зажмуриваются.
Вдохновленная положительной динамикой, продолжаю с новыми силами.
- Эдвард, отпусти меня, пожалуйста, - говорю, одновременно стараясь выбраться из своеобразной тюрьмы. Не требуй своего организм, я бы могла пролежать так ещё немного, но выбора, как всегда, не оставили.
Я вдыхаю свежий воздух, набираясь решимости для последней, решающей попытки. Резко дергаюсь вперед. Руки мужчины служат прекрасными амортизаторами. Не давая мне упасть, они удерживают тело на краю кровати.
Я аккуратно высвобождаюсь из их плена, поспешно соскакивая на пол.
Каллен, нахмурившись, поворачивается на другой бок, обвивая ладонями подушку. Сейчас он как никогда похож на Джерома.

После душа и голова и тело идеально чистые. Мой любимый персик снова поделился своим чудесным ароматом с Беллой. Он-то и разбавляет затхлый воздух спальни.
Зеленые часы показывают, что до завтрака осталось около часа. Времени достаточно для того, чтобы одеться и навестить Джерри. Мрачные мысли на его счет терзали меня под струями горячей воды и теперь, при виде Эдварда, усилились почти в два раза.
Я так и не поговорила с Калленом. Справляться придется своими силами.
Подхожу к шкафу, тихонько раскрывая его. Среди неприличного разнообразия одежды я сразу цепляю взглядом сиреневый спортивный костюм. Достаточно теплый, но в то же время удобный и легкий. Радуясь такой полезной находке, скидываю пижаму.
На миг застываю, подумывая над тем, чтобы зайти в ванную, но потом я плюю на эти глупые мысли. Эдвард спит. А кому ещё, кроме него, смотреть на меня в обнаженном виде? Сейчас?
Ласковая материя приятно облегает кожу. Невероятно, но это именно мой размер. Хотя по виду никогда бы не подумала…
Я красуюсь перед небольшим зеркалом, обнаруженным чуть в стороне от гардеробной, расчесывая влажные волосы. Когда в очередной раз прохожусь щеткой по собственным прядям, замечаю знакомые глаза. Большие и невероятные. Малахитовые.
Не оборачиваюсь, продолжая внимательно рассматривать Каллена. Он сидит на постели, подмяв под себя часть одеяла. Его вчерашняя одежда до неузнаваемости смята, волосы взлохмачены. Непривычно видеть его в таком виде.
Не удается сдержать усмешки. Борюсь с собственными эмоциями, исподлобья глядя на мужчину.
Его губы поддергиваются слабой улыбкой, хотя выражение лица по-прежнему нахмуренное.
- Доброе утро, - негромко произношу я.
Эдвард кивает, морщась.
- Хорошо спалось?
Каллен неодобрительно смотрит на меня.
- Прекрасно, - хрипло отзывается он.
В комнате повисает молчание. Продолжаю расчесывание, хотя мыслями далека от подобного занятия. Не могу оторвать взгляда от мужчины.
- Ты… вы что-нибудь помните? – нерешительно интересуюсь я.
- Я всегда все помню.
Что же, это плюс. Значит, хроническим алкоголизмом здесь не пахнет…
- Пьете тоже всегда?
- Я вообще не пью, - его ладонь проходится по волосам, силясь хоть как-то привести их в порядок.
Я едва заметно качаю головой, услышав последние слова моего похитителя.
- Это правда, Белла, - снова морщась, добавляет он.
- Вчера в бутылке был чай? – закатываю глаза, стараясь не рассмеяться.
- Виски, - эти слова произносятся слишком тихо.
Оборачиваюсь. Голова Эдварда покоится на подушке. Руки сложены на груди, глаза закрыты.
- Виски уже не относится к алкоголю? – изображаю удивление. Вроде бы не плохо получается.
…Потрясающе. Действительно, просто потрясающе чувствовать то, что сейчас чувствую я. Легкость и спокойствие. Ни доли страха. На самом деле «великий и ужасный мистер Каллен» не такой уж и ужасный, как сперва кажется.
- Помолчи, - обрывает он. Не грубо, скорее устало.
Замолкаю, но на месте стоять не намерена. Направляюсь к мужчине, едва сдерживая глупую улыбку, стремящуюся завладеть лицом.
На этот раз молчание прерывает Эдвард. Его хриплый баритон отдается в каждой клетке моего тела. Никогда ничего подобного не испытывала.
- Тебе не приходило в голову предложить мне воды?
Серьезность вопроса настораживает, но веселого настроя не обрывает.
- Вы не просили, - если ранее я могла произнести эти слова испуганно, то теперь ни намека на это чувство в них нет. Только спокойствие.
- Я сейчас прошу.
- Так попросите, - отпускаю оковы, сдерживающие улыбку.
Мужчина медленно качает головой, зажмуриваясь сильнее.
- Принеси воды.
Не двигаюсь с места.
Один глаз моего похитителя приоткрывается.
- Теперь ты изображаешь глухую?
- Вы забыли одно слово, - с непоколебимым выражением лица отвечаю я.
- Какое ещё слово? – мужчина начинает злиться. Его раздраженный тон вполне понятен. Ой-ой.
Правда, уняться сознание не планирует. Уж больно хороша игра.
- Слово «пожалуйста», мистер Каллен.
Глаза Эдварда распахиваются. Во взгляде, обращенном на меня, скопилось все земное презрение и насмешка. Шокированная данным обстоятельством, немного теряюсь. Веселость куда-то пропадает.
- «Пожалуйста»? – переспрашивает он.
Медленно киваю.
- Пожалуйста…
- «Пожалуйста», Белла, будешь говорить мне ты. Никак не наоборот.
Эти слова, произнесенные таким тоном, с таким выражением, наполненные таким смыслом заставляют содрогнуться. От прежней улыбки не остается и следа. Невольно отступаю на один шаг от кровати.
Видимо, удовлетворенный произведенным эффектом, Эдвард снова закрывает глаза.
- Принеси воды.
Это приказ.
- Конечно, - прежние чувства возвращаются, сталкивая сегодняшние в одном месте и заживо сжигая. Мое настроение, взметнувшееся довольно высоко благодаря непосредственности, теперь ниже некуда. Чувствую себя котенком, игравшимся с огоньком и больно обжегшимся.
В столовую спускаюсь в растрепанных чувствах. Отворяя дверь, прохожу на кухню. Здесь вкусно пахнет, на большой отполированной металлической плите что-то жарится и варится в больших кастрюлях. Полная женщина с длинными черными волосами, заплетенными в толстую косу, колдует над всем этим великолепием.
При моем приходе она оборачивается, дружелюбно улыбаясь.
- Вы что-то хотели? – глубоким грудным голосом интересуется незнакомка.
- Воды… - лепечу, поспешно оглядывая новую комнату, в которой ещё ни разу не была. Здесь все выкрашено в темно-синий. Деревянные тумбы уставлены бесконечным количеством техники, необходимым для приготовления вкуснейшей пищи. Интересно, ресторан с тремя звездами может похвастаться таким арсеналом?..
Лицо женщины выражает удивление.
- С газом или без?.. – интересуется она, отходя от плиты.
- Без.
- Конечно же, - незнакомка выуживает из какой-то полки пару стаканов, наполняя их водой из странной железной трубки, проведенной к умывальнику.
Я принимаю свою ношу, медленно отступая обратно к двери.
- В следующий раз подождите в столовой, мисс, - радушно советует женщина. – Марлена обязательно вам поможет.
- Хорошо… - не до конца отошедшая от слов Эдварда, я не слишком обращаю внимание на слова незнакомки. Позже. Все позже.
Возвращаюсь в спальню с водой, открывая дверь спиной за неимением свободной руки.
Эдвард сидит на её краю, усиленно массируя виски пальцами.
- Ещё медленнее, Белла, - раздраженно произносит он, вырывая у меня из пальцев один из стаканов и залпом выпивая его. Второй исчезает чуть медленнее.
- Где ванная знаешь?
- Да, - оглядываюсь назад, находя взглядом белую дверь.
- Наполни из-под крана.
Два стакана снова в моих руках. И снова я возвращаюсь с ними, доверху налитыми целительной жидкостью.
Теперь Эдвард пьет не спеша. Размеренно, спокойно.
Стою рядом, не имея ни малейшего понятия, что следует делать дальше.
Допивая вторую партию воды и упираясь локтями в колени, мужчина опускает голову на руки.
- Я могу принести аптечку, - нерешительно предлагаю я.
- Никакой аптечки, - отметает он – я не собираюсь принимать эту дрянь.
То есть лекарства дрянь, а наркота?..
- Обезболивающее…
- Обезболивающее не совместимо с этим, - Эдвард кивает на ящик прикроватной тумбы, который, как помнится, наполнен шприцами.
Не совместимо? Вот как…
- Откуда вы беретесь?..
Поднимаю голову, заслышав голос мужчины.
- Кто «мы»?
- Женщины, Белла, - тот безрадостно усмехается, - эти чертовы женщины…
Что отвечать на такой риторический вопрос не знаю.
- …Вы всегда претендуете на то, что вам не принадлежит, - он вздыхает. – Вот скажи, ты ведь знала, что по субботам и воскресеньям с Джеромом нахожусь я.
- Вас не было, когда я пришла.
- Это не отменяет правил.
- Зачем они вообще? – я не выдерживаю. Вопрос слишком долго истязал изнутри, чтобы не задать его сейчас, - зачем они нужны, мистер Каллен, эти правила?
Мужчина усмехается над моей глупостью.
- Затем же, зачем и те, которым ты следовала у Маркуса.
Напоминание о Черном вороне больно режет своими острыми краями. Не хочу о нем думать.
- Маркус был взрослым человеком. Джерому пять лет.
- Из всего, что ты о нем знаешь, ты запомнила только возраст? – раздраженно рычит мой похититель. – Сколько можно о нем напоминать?
- Это важное обстоятельство…
- Важное обстоятельство — это то, что я оставил тебя здесь вопреки всему и всем. Ты, Белла, связана этими правилами. Ты обязана их выполнять.
Эти слова возрождают воспоминания о вчерашнем вечере. Времени до ужина.
- Что вы ему сказали? – вздрагиваю, припоминая слезы малыша.
- Тебе не обязательно это знать.
- Я видела, в каком он состоянии, Эдвард! Я хочу знать, что ты ему сказал! – не собираюсь сдерживать себя, когда дело касается мальчика. Я пообещала, что никому не дам его в обиду. Я сказала это вчера ему самому. И я с удовольствием, с великой радостью сдержу свое слово.
- Я объяснил кто ты, Белла. И что можешь сделать, - Каллен говорит это с наглой улыбкой и дико горящими глазами. Его усталость как рукой сняло.
Пораженная таким ответом, на полсекунды сбавляю обороты.
- Зачем?.. – мой голос явно не громче шепота.
- Он должен понимать, какому риску подвергается, воспринимая тебя не так, как следует, - пожимая плечами, монотонным голосом объясняет мой похититель.
- Риску?.. – исчезает даже самый тихий шепот. Это слово произношу почти беззвучно.
- Опасности, риску – называй, как хочешь.
Заслонив руками лицо, я стараюсь собраться с мыслями.
- Что же ты делаешь?..
- Я много чего делаю, Белла. Не перечислить.
- Ты убиваешь его… - объятья малыша, его слезы, его испуг и недоверие, каким сиял детский взгляд вчера вечером. Мальчик выглядит подавленным и расстроенным. Я искала причину и… Вот и все объяснение. Вот и вся правда. Только вот ужас, охвативший после этого, горечь, пришедшую на смену непонятливости, очень сложно выразить банальными словами.
- Не говори ерунды, - обрывает меня Эдвард. Его лицо суровеет.
- Джером не заслужил такого…
- Никто ничего не заслужил…
- …такого отца не заслужил, - прикусываю губу, борясь с накатившей беспомощностью, приближающейся истерикой.
- Повтори? – Каллен вздергивает голову, скрежеща зубами. Его глаза горят синим пламенем.
- Ты все слышал… - шумно сглатываю, вдыхая спасительный воздух. – Все…
Эдвард зол. Очень и очень зол. Не знаю, к чему можно прировнять такую ярость. Он медленно поднимается, пронзая меня убийственным, ядовитым малахитовым взглядом.
Приближаясь ко мне, он так и пылает гневом.
Хочется уйти, отступить, спрятаться, но тело не слушается. Оно деревянное.
Я стою на том же месте, в той же позе. Только голова опущена. Только взгляд изучает ковролин.
- Дрянь, - шипит мужчина. Готовлюсь к удару, который по всем законам Вселенной должен за этими словами последовать, но его не ощущаю.
Вместо этого раскрывается дверь.
На пороге комнаты, раскрасневшаяся, испуганная, с растрепанными волосами стоит Марлена.
Её грудь часто вздымается, губы поддергиваются, в глазах застыл ужас.
- Мистер Каллен… - шепчет она, поспешно втягивая воздух, - мистер Каллен…
- Да что, твою мать, такое? – не выдерживает мой похититель, переводя глаза с меня на домоправительницу и обратно. Догадываюсь, что он жаждет её ухода чтобы разделаться со мной.
- Джером… - женщина прикусывает губу.
- Что Джером? – за пеленой ярости Эдварда проглядывает беспокойство. На лбу пролегают глубокие морщины.
Услышав имя малыша, тоже обращаюсь во внимание.
- Джером пропал, мистер Каллен. Его нет в доме.