Вам знакомо чувство растерянности, когда вы просыпаетесь утром и никак не можете понять: было или не было, сон или нет? Примерно то же самое я ощутила на своей вздыбившейся шкурке утром следующего дня. Тело привычным жестом занесло ноги кверху, чтобы качать пресс, руки спокойно легли по швам, а мозг, самая последняя часть тела, подверженная пробуждению, лихорадочно метался между сладкими фантазиями и жестокой реальностью, в которой я окажусь, как только проснусь окончательно. «Пора вставать», - с сожалением подумала я, подгоняемая диким воем своего желудка: есть хотелось больше, чем всё остальное.

Я сбежала по ступенькам на кухню, достала из холодильника пакет молока:

- Ну, за мечтосбычу, - пробубнила я любимый тост Рене и залпом осушила стакан.

Решив, что яичницу с беконом я пожарю после душа, я поспешила в ванную. И только лишь увидев своё отражение в зеркале: повязку на голове, прикрывающую рану от автомобильной аварии, до меня начало доходить, что всё, что случилось – правда. Эдвард, сжимающий меня в своих крепких объятьях, прохлада его мягких и таких желанных губ, слова, которые он шептал мне ночью…

Он любит меня!

Господи, спасибо за то, что не дал ему меня убить! Потому что ради этих трёх слов я сама была готова умереть от счастья!

Ошалев от собственной широченной улыбки в отражении зеркала, я попыталась взять себя в руки. Любовь любовью, но личную гигиену никто не отменял, поэтому я включила тёплую воду и, нацепив шапочку для душа, полезла мыться.

Ох, а что же мне делать с головой? Кое-как причесав волосы, я с сожалением констатировала, что просто расчёска здесь не поможет: локоны висели засаленными концами, природный блеск, которым я всегда втайне гордилась, пропал. И к тому же, повязка совсем не добавляла мне привлекательности.

Прошло полночи со времени, как Эдвард признался мне в любви, а я стою, как распоследняя жертва гламура и размышляю о внешности. Неужели любовь настолько меняет женщину?

Здравые мысли натолкнули меня на единственное верное и простое решение: надеть сегодня шапочку, тонкую вязаную шапочку. Уверена, в школе и так все в курсе вчерашней аварии, так что шапка, скрывающая повязку, спасёт меня от ненужных вопросов из серии «как ты, Белла?».

О, нет!

Перед глазами само собой всплыло перекошенное лицо миссис Маршал с телефонной трубкой в руке. Что меня сегодня ждёт? Я похолодела, казалось, ещё чуть-чуть, и спина покроется холодным липким потом. Захотелось спрятаться, зарыться в раковину и вообще не выходить из дома. Как я ненавижу этих вездесущих сплетниц. Но, время поджимало.

Открыв дверь пикапа, я отшатнулась. Запах отбеливателя не только не выветрился за ночь, но стал ещё сильнее. Да я в обморок упаду от интоксикации, не успев добраться до школы. Вот не везёт! Я покрутила за ручку, открывая окно машины. В этот момент плавный шорох шин за моей спиной возвестил о том, что на нашу подъездную дорожку заехал дорогой автомобиль.

Ну, конечно. «Вольво».

Эдвард вышел из машины, подошёл ко мне, я заметила, что он чуть поморщился, наверное, от запаха.

- Доброе утро, Белла, как спалось?

Он улыбался, и от этой улыбки мне стало так тепло и спокойно, что захотелось забыть все мелочные проблемы, да и немелочные тоже.

- Эдвард, - выдохнула я, - привет, что ты тут делаешь?

- Приехал за тобой, - ответил он, целомудренно целуя меня в щёку и забирая рюкзак, - ты забыла? Я вчера получил официальный статус «твоего парня» и намерен чётко выполнять все ритуальные действия, соответствующие этому высокому званию, - торжественно произнёс он, помогая мне усесться на переднее сиденье «Вольво».

- И что это значит? – недоумённо покосилась на него я, заметив краем глаза, как миссис Маршалл выбегает на свою лужайку.

- Это значит, что я буду отвозить тебя в школу и обратно, носить твою сумку, сидеть с тобой за одним столиком на ланче и провожать тебя между уроками до твоего класса, беспрестанно целуя по поводу и без, - в его голосе было столько восторга, что я усомнилась в правдивости его слов о том, что ему больше ста лет.

- А что тогда делать мне? – пробубнила я, - перекраситься в блондинку и хлопать в ладоши на трибунах, пока ты играешь в бейсбол? И беспрестанно думать о том, какое надеть платье на новую вечеринку?

От этой жути у меня волосы встали дыбом, надо же, ко мне возвращается чувство юмора, кто бы мог подумать, я ожила сразу же после того, как чуть не погибла…

- Прости, дорогая, - улыбнулся Эдвард, - но я вынужден отказаться от твоего заманчивого предложения. Во-первых, я не играю в бейсбол, по крайней мере, в школе, - он повернул голову в мою сторону и подмигнул мне, - а для второго - у нас есть Элис и, кстати, если я тебе не так уж и безразличен, - он по-прежнему улыбался и говорил шутливым тоном, но глаза стали серьёзными: он наблюдал мою реакцию, - и ты не хочешь от меня избавиться, - на этих словах у меня снова забилось сердце, я не могла его потерять, я жить без него не могу, зачем он так шутит! – то ты наденешь это немедленно, иначе Элис прибьёт меня своими же руками, - и он протянул мне фирменный пластиковый пакет.

Я аккуратно взяла его в руки, рассматривая логотип из двух, наложенных друг на друга, букв «L» и «V». В пакетике оказалась чудная шапочка из тончайшей тёмно-зелёной вискозы и такой же шарф. Я взглянула на Эдварда с немым вопросом в глазах «Что это»?

- Не расстраивай Элис, пожалуйста, - он состроил такое жалостливое лицо, что я не смогла удержаться от улыбки. Когда я надела комплект, оказалось, что он очень мне идёт.

Странно, никогда не носила ничего подобного, интересно, сколько это стоит? Я уже открыла рот, чтобы задать свой вопрос, но Эдвард перебил меня.

- Белла, это подарок, пожалуйста, прими его, - он снова взглянул мне в глаза, я растаяла, - ради меня, - шепнули любимые губы, окончательно раздавив мои жалкие попытки протеста.

- Готова? – неожиданно весело поинтересовался Эдвард.

Оказывается, мы уже давно стояли на школьной парковке.

- Нет, - буркнула я, моментально покраснев только от одной мысли, что сейчас на нас начнёт беззастенчиво пялиться вся школа. Я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, сделала два глубоких вдоха и выдоха. То ли эта незатейливая процедура помогла, то ли морозный воздух обдул мои раскрасневшиеся щёки, когда Эдвард открыл пассажирскую дверь, протягивая мне руку, чтобы помочь выйти из машины, но через минуту я почувствовала себя намного лучше, прежняя уверенность, наработанная тренировками, стала постепенно возвращаться.

- Ничего не бойся, любимая, я рядом, - я согласно кивнула.

А что мне оставалось?

Я уже внутренне приготовилась к осуждающим, любопытствующим и просто ошарашенным взглядам, шёпоту за спиной, тыканью пальцем в свою, вернее, теперь уже в нашу с Эдвардом сторону. Мне, как говорится, не привыкать. Но того, что произошло дальше, я вовсе не ожидала.

- Белла, - звонкие колокольчики раздались прямо перед моим носом, а в глаза мне смотрела пара огромных красивых золотистых, как у Эдварда, глаз с длинными и завивающимися кверху ресницами, - я так рада, что тебе понравилось, Белла, ты не представляешь!

Передо мной из ниоткуда возникла Элис, по всему было видно, что она очень возбуждена, она не стояла на месте, а чуть подпрыгивала, словно маленький ребёнок, получивший на Рождество новую и дорогую игрушку, о которой мечтала весь год. И сама она была, словно эльф, с забавным торчащим ёжиком чёрных волос, едва доходивших мне до подбородка. Она улыбалась и трещала без умолку так быстро, что я потеряла суть её слов, стояла и просто слушала её речь как песню.

- Элис, - поморщился Эдвард.

- Брось, Эдвард, мы с Беллой подружимся, - безапелляционно заявила она, словно этот вопрос мы с ней уже обсудили и пришли к общему мнению.

- Рада видеть тебя, Элис, - я решила быть вежливой, - спасибо за… - я указала пальцем на шапочку на своей голове, она тут же перебила меня.

- Вот видишь, я знала, что тебе пойдёт. Ну, так как насчёт воскресенья? Едем?

- Куда? – растерялась я.

- За покупками, конечно, - она расширила свои и без того огромные глаза.

Я перевела взгляд на Эдварда, прося у него помощи и защиты.

- Элис, давай об этом позже поговорим, нам пора на урок, - Эдвард обнял меня за талию и повёл к главному корпусу.

- Пока, Элис, спасибо, - пробормотала я вслед убегающей сестре Эдварда. Она уже грациозно плыла по направлению к Джасперу, стоящему чуть поодаль с такой идеальной осанкой, что я невольно залюбовалась им. Он удивлённо вскинул брови и пристально посмотрел на меня, я смутилась, и едва кивнув ему в качестве приветствия, поспешила отвернуться. Интересно, что значил этот взгляд?

Всё-таки, от общения с Элис была явная польза. Большинство студентов уже успели разойтись по аудиториям, остались только самые любопытные. В первых рядах зрителей находились Джессика Стенли и Лорен Меллори. Их искривлённые от ярости и злости физиономии не предвещали ничего хорошего, я невольно вздрогнула, представив себе, сколько яда выплюнут они в мою сторону.

Эдвард чуть покрепче обнял меня, снова прошептав на ушко что-то успокаивающее, приятный холодок заставил меня забыться, на какую-то секунду выпасть из реальности и погрузиться в сладостные грёзы о наших с ним поцелуях. Я даже от удовольствия чуть прикрыла глаза, и это было здорово, потому что, когда я их открыла, мы уже стояли перед кабинетом испанского.

- Уф, - выдохнула я, - а ты умеешь отвлекать.

Он одарил меня своей волшебной улыбкой и галантно приоткрыл передо мной дверь.

Уроки прошли как в тумане, рядом с Эдвардом трудно было сосредоточиться на учебном материале, хотя я и пыталась. Но всякий раз, бросая украдкой на него взгляд и видя его ответную улыбку, я терялась в его глазах, сердце начинало бешено стучать, а щёки покрывались лёгким румянцем, в голову лезли и лезли мысли, никакого отношения к школе не имеющие. Ну, вы понимаете?

А когда, держась за руки, мы направились в столовую, я, вдруг, вспомнила об Анджеле. Где она? Я не видела её с самого утра. Как я могла забыть, а ещё подруга называется!

- Эдвард? – взволнованно зашептала я.

- Что случилось, Белла? – он тут же остановился и стал меня рассматривать, словно ища какие-то повреждения.

- Со мной всё в порядке, - отмахнулась я от этого его докторского взгляда, к которому уже начала привыкать, - где Анджела? Её нет.

- Она дома, - улыбнулся он, - лежит с температурой и ждёт, когда кое-кто навестит её после школы.

- Меня? Она заболела? Как?

- Нет, Белла, не тебя, - просто ответил он, ловко расставляя на поднос еду и напитки, - но я не должен тебе говорить об этом, подожди, когда она сама обо всём расскажет.

Ясно, значит, он уже в курсе. Наверняка прочитал это в чьих-то мыслях. Стоп. Но, ведь, в отличие от меня, мысли Анджелы он мог читать легко.

- Эдвард, это нечестно, скажи мне, - потребовала я.

- Нечестно будет, если я расскажу тебе, - парировал он, подводя нас к столику, за которым последнее время мы сидели с Анджелой. Я не имею права разглашать чужие мысли.

- Ох уж, этот твой дар, - пробубнила я, придумывая способ выудить из него информацию.

- Это не дар, Белла, это – проклятье, - в его голосе было столько горечи, что я, вдруг, поверила ему.

Каково это, знать, о чём думают другие? Жить без секретов?

- Эдвард, - я погладила его холодную руку и сжала пальцы, - пожалуйста, расскажи мне, или ты мне не доверяешь?

Он закрыл глаза, на его лице явственно отразились все внутренние сомнения, терзавшие его в этот момент. Наверное, для него его дар и вправду был проклятьем.

- После того, как ты рассказала о том, что призналась в любви, - он тяжело сглотнул и сжал пальцами переносицу, - она весь остаток дня думала об этом и решилась, а вечером пришла к дому Ченни и рассказала Бену о том, что любит его. Кстати, Бен и сам давно был влюблён в Анджелу, только боялся подойти. Они весь вечер целовались под дождём, видимо, поэтому Анджела и заболела. А сейчас он сидит и думает только о том, как после уроков поедет к ней.

Боже мой. Бен Ченни? Никогда бы не подумала.

- Да, в отличие от меня Анджела хорошо умеет скрывать свои чувства. Меня-то она сразу раскусила!

- Нет, Белла. Анджела думала, что парень, в которого ты влюблена – Джейкоб Блэк.

Что? Я уставилась на него в полном непонимании. Как такое может быть?

- Ты шутишь?

- Нет, Белла. И я, кстати, тоже.

Бог мой! Картинки последних двух дней окончательно сложились в полномасштабное эпическое полотно.

Так вот почему его не было на парковке, вот почему он убежал из столовой, вот почему он не зашёл в мою палату…

- Эдвард, - простонала я, вцепившись в его руку, - господи, даже представить боюсь, как бы всё сложилось, если бы не авария…

Он осторожно подвинул свой стул ближе ко мне, приобнял меня за плечи и поцеловал в висок:

- Прости, что был таким болваном, Белла…

- Оба хороши, - прошептала я, прижимаясь к нему покрепче. И в этот момент плевать я хотела на все взгляды, которыми нас буравили студенты и на то, что мы с Эдвардом сегодня стали самой обсуждаемой новостью. Моё счастье ходило по острию ножа, тонкое, хрупкое. Какое мне дело до любопытных обывателей, когда я только что обрела его?

- Белла, - серьёзный и строгий голос Эдварда вернул меня к жизни, - надо поесть!

- Как скажете, док, - улыбнулась я, польщённая его искренней заботой, и потянулась за тарелкой овощного салата, вкусного и полезного, то – что доктор прописал!

После ланча мы зашли в административный корпус, мне нужно было отдать миссис Коуп освобождение от физкультуры на две недели, выписанное Карлайлом. Эдвард проводил меня до самого входа.

Миссис Коуп строго осмотрела меня с головы до ног поверх своих огромных очков, которые сползли на самый кончик носа, фыркнула и, пробурчав, «неплохо выглядишь после аварии», поставила отметку в моём формуляре. С чувством выполненного долга я направилась в спортзал, чтобы отдать формуляр тренеру. Я совсем не торопилась, желая протянуть время, чтобы студенты уже успели выйти из своих раздевалок. Очень сильно не хотелось встречаться один на один с Джессикой или Майком. Мне повезло. Когда я вошла, группа стояла на перекличке. Так что, с физкультуры мне удалось улизнуть без видимых последствий.

Зато на улице я растерялась. Мой пикап остался около моего дома, у Эдварда была по расписанию физика. Что делать? Поэтому я решила переждать урок на скамейке за главным корпусом. Но, едва я свернула за угол, как сильные руки легли на мои плечи.

- Куда направилась?

- Прогуливаешь? – от неожиданности выпалила я.

- Знаешь, тест в конце семестра я всё равно сдам, - уверенно заявил он, кто бы сомневался? – Поэтому я решил, что можно и погулять, - шепнул он мне на ушко и мягко потянул за собой.

Признаюсь, я подумала, что он волочёт меня в тёмный уголок, чтобы, как и все добропорядочные влюблённые студенты, страстно целоваться, пока никто не видит.

Я уже по обыкновению прикрыла глаза, медленно, но верно погружаясь в сладостную полудрёму, как услышала звук отключения сигнализации: Эдвард открыл дверь «Вольво». Значит, он решил меня увезти.

«М-м-м, интересно», - размечталась я.

Я уселась на переднее сиденье, он завёл мотор, включил печку в салоне и аккуратно вырулил со стоянки.

Что он задумал? Я смотрела на его сосредоточенное лицо, прямой нос, чётко очерченные скулы, идеально ровные брови, в профиль его ресницы казались ещё длиннее. Мой бог. И этот красавец этой ночью шептал мне слова о любви. Да я сама себе завидую.

- Эдвард, - мой голос прозвучал необычно низко и, как бы это сформулировать поточнее, никогда не использовала это слово, эротичнее, что ли, да, именно так! – куда ты меня везёшь?

Он немного помолчал и, не меняя позы, ответил:

- В клуб, или ты не собираешься сегодня на работу?