2024-5-1

16

0

0

Я прошел в комнату Джейкоба, не представившись. Этого и не нужно было: я знал его имя, он знал мое. Белла по его просьбе осталась в приемной. Мне было интересно, было ли это потому, что он не мог видеть ее с другим мужчиной, или просто хотел поговорить со мной без свидетелей.

- Это было неожиданно, – произнес я вместо приветствия, присев рядом с ним.

- Для меня тоже. – Я кивнул в знак согласия, внимательно вглядываясь в него. У него было первоклассное обслуживание, поэтому я не был удивлен, обнаружив его комнату в идеальном порядке. Он, похоже, хорошо питался и достаточно времени тратил на сон, пусть в этот момент и выглядел изможденным. А еще казалось, что он нервничал, но все это было ожидаемо. Сегодня он столкнулся лицом к лицу со своими демонами. Каждый испытывал бы отвращение и усталость.

- Я очень рад встретиться с тобой, Джейкоб, и хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал.

Он саркастически рассмеялся.

- Я все запутал, Эдвард. Не благодари меня за то, что я устроил этот хаос.

- Я имею в виду то, что ты сделал сегодня, – пояснил я. – Я не смогу отблагодарить тебя должным образом за то, что ты даешь мне возможность растить Сета как собственного сына.

Джейкоб опустил взгляд на одеяло, покрывающее его колени.

- О. Ну, я слышал, ты с ним ладишь.

- Как и он со мной.

- Ты врач? – тихо спросил он.

- Да. Педиатр.

Он кивнул:
– Это хорошо. Я имею в виду, ты сможешь позаботиться о нем, когда он набьет шишку или поцарапается. У парней такое часто бывает. Или, по крайней мере, у меня такое бывало.

Я улыбнулся:
- Я буду заботиться о нем, Джейкоб. Обещаю. Не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. Кроме того, я не так уж много сделал. Белла – самая невероятная мать на свете.

Он неловко поерзал в своем кресле, и мне пришлось подавить желание предложить ему помочь перебраться в кровать.

У него был тяжелый день. Он явно устал.

- Да, я всегда знал, что так и будет. Просто думал, что буду рядом, чтобы увидеть это. Но все испортил.

Я нервно сглотнул.
- Мне жаль, Джейкоб.

Он вздернул голову и засмеялся.
- Нет, тебе не жаль.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что моя неудача привела ее к тебе.

Меня не удивляли его мысли, но я представлял себе, что он хочет поговорить о своем ребенке. Он только что отказался от всех родительских прав. Разве он не должен угрожать мне или требовать, чтобы я был хорошим отцом для его единственного сына?

- Я думал, мы говорим о Сете, – недоуменно произнес я. – Разве не поэтому ты пригласил меня сюда?

Джейкоб пожал плечами.

- По правде говоря, я не могу говорить о Сете. Я не знаю его и понимаю, что это только моя вина. Я слышал, что ты хороший человек, и уверен: ты позаботишься о нем. О чем еще говорить?

Пару минут мы провели в молчании, пока я пытался разобраться в его настроении.

- Так ты хочешь поговорить о Белле? – тихо спросил я.

- Я не знаю, чего хочу, черт возьми, – со стоном признался Джейкоб. – Мне просто нужно было встретиться с мужчиной, который занял мое место в ее жизни, это все. Можешь ты это понять?

- Да, – подтвердил я. – Я могу это понять. Если бы ситуация была обратной, я тоже захотел бы с тобой встретиться.

- Так что не извиняйся, – произнес он. – Не сиди и не говори, что ты жалеешь, что все пошло не так, потому что мы оба знаем, что ты лжешь.

Я не мог этого отрицать. Я смотрел на мужчину, который, прими он другое решение, вероятно, сейчас был бы женат на девушке моей мечты. Днем он растил бы их сына, а ночью спал бы возле Беллы.

Заметив, как исказилось мое лицо, он усмехнулся:
- Видишь, тебе не жаль.

- Это не совсем так, – признал я. – Мне действительно жаль, что ты не познаешь радости воспитания сына. Но не могу сказать, что мне жаль, что ты не живешь с ней. Ты прав. Я бы солгал тебе, а я не хочу этого делать.

Джейкоб тихо усмехнулся.
- Что ж, это было честнее, нежели я от тебя ожидал.

Это немного разозлило меня.
- Почему ты думал, что я не буду честным? Ты же совсем меня не знаешь. Я вовсе не плохой парень, Джейкоб.

- Нет, – со смехом согласился он. – Это ведь я плохой парень, не так ли?

- Я не это имел в виду, – вздохнул я, пробежавшись пальцами по волосам. – Я вовсе не думаю, что ты плохой парень. Черт, это…

- Дерьмово? Трудно? Неудобно?

- Любое из этих слов, – я безнадежно пожал плечами. – Они все подходят.

Мужчина некоторое время изучал мое лицо; могу сказать, он думал, как много может рассказать мне.

Наконец он усмехнулся, но это был не счастливый смех.

- Знаешь, ты прав. Я тебя не знаю, поэтому меня совершенно все равно, что ты обо мне думаешь. Поэтому ничего если я честно признаюсь тебе в кое-чем? Сказать это Белле я не смогу.

После этого последний фрагмент пазла наконец встал на свое место. Так вот почему он хотел, чтобы Белла осталась в приемной.

- Конечно. Говори, что тебе нужно сказать.

- И мои слова не выйдут за порог этой комнаты?

Я покачал головой.
- Я не держу от нее секретов, Джейкоб.

Он насмешливо улыбнулся.
- Видишь, ты уже лучше, чем я. Да, возможно, это мудро. Скрывать что-нибудь от Беллы – не самая умная вещь. – Потом он вздохнул. – Хорошо. Мне просто нужно сбросить тяжесть со своей груди, понимаешь? И я подумал, что, раз ты мужчина и врач, ты, возможно, сможешь выслушать и дать некоторое представление.

Я кивнул, ожидая, когда он продолжит.

- Не знаю, какого черта я вообще говорю это. Но это так странно. Можно подумать, я почувствую себя по-другому. Я имею в виду, что только что отдал своего ребенка. Это должно огорчать отца, не так ли?

Я хранил молчание. Чувствовал, что моего ответа он не ждет.

- Но я не чувствую огорчения. И ощущаю стыд, потому что не огорчен. Я должен быть чертовски опустошен от того, что отказался от всех прав на своего сына. Но все, на чем я могу сконцентрироваться, – это то, что я потерял связь с Беллой.

И вот тут я понял. Джейкоб Блэк не скорбит о потере сына. Он переживает потерю любви всей своей жизни.

- Это делает меня мерзавцем, не так ли?

- Нет, – решительно ответил я, тщательно подбирая слова. – Трудно потерять кого-то, кого ты совсем не знаешь. Все, что ты знаешь о Сете, – это то, что тебе рассказывали или показывали на фотографиях. Думаю, для отцов все по-другому. Для матери связь с ее ребенком является прямой, непосредственной, по очевидным причинам. Отцовская любовь другая. Мне кажется, она устанавливается в течение долгого времени.

- Но, уверен, ты уже любишь ребенка, что растет в Белле, не так ли?

- Гм–м… да, – застенчиво признал я. – Так что, возможно, я понятия не имею, о чем, черт возьми, говорю.

Он рассмеялся.
- Наверное, все было бы по-другому, если бы я встретился с ним. Думаю, я не смог бы отказаться от него, если бы получил возможность по-настоящему его узнать. Уверен, ты не представляешь себе жизни без него.

- Нет, не представляю, – коротко ответил я. – Он и Белла – моя вселенная.

Он вглядывался в мое лицо, скорее всего, отыскивая хоть какой-нибудь признак того, что я кривлю душой.
- Она и правда тебя любит. Не поверишь, как сложно мне это признать.

- Я тоже люблю ее.

Он кивнул и посмотрел в окно. Я воспользовался этой возможностью по-настоящему рассмотреть его. Раньше я представлял его как себялюбивого, эгоистичного парня, который решил скрыться, вместо того чтобы побороть демонов в своей голове. Он позволил матери своего ребенка, как и всему городу, поверить, что он погиб. Из-за преданности Белле и Сету я не испытывал к Джейкобу Блэку симпатии. Но сейчас, сидя рядом с ним, я видел лишь сломленного человека. Он был травмирован – физически и морально. Внешние повреждения, при всей их тяжести, можно было излечить с помощью чудес современной медицины. Но внутри он оставался одиноким мужчиной, который пять лет прожил в изоляции, потому что боялся стать вынужденным избранником для единственной женщины, которую он любил. А тот факт, что он отказался от своего сына, стал побочным эффектом.

Он подписал отказ от своего сына, но на самом деле разорвал таким образом все связи с Беллой.

И это убивало его.

- Я любил ее больше всего на свете, Эдвард. В моих глазах она была идеалом. Хорошей по всем пунктам. И она понятия не имела, насколько она прекрасна. К ней поворачивались все в комнате, но она никогда не обращала на это внимания. Она всегда видела во мне не более чем своего лучшего друга, и это, черт возьми, рвало мне сердце на кусочки.

- И все же она любила тебя, Джейкоб. До сих пор любит.

– Знаю, – кивнул он. – Но она никогда не была влюблена в меня, а именно этого я всегда хотел. Этому просто не суждено было случиться, и пришло время принять это. – Его голос дрогнул, и он отвернулся от меня. – Я должен позволить ей уйти, Эдвард.

Я посмотрел на него не с жалостью, но с пониманием и состраданием. Он принял свою судьбу.

Он сделал свой выбор, а теперь расплачивается за это.

Может, это сердце врача во мне, – который всегда хотел исцелить раненых и защитить драгоценные жизни, – болело за Джейкоба Блэка. Или, возможно – только возможно, – это мужчина во мне понимал, почему он сделал тот выбор, который сделал. Я любил Беллу больше, чем мог постигнуть, и если бы я был травмирован так же тяжело, как Джейкоб, я мог бы сделать тот же самый выбор. Я никогда не захотел бы стать для нее бременем. Она заслуживает счастья, любви и всего, что может предложить жизнь. Самое последнее, чего бы я хотел, – это чтобы она любила меня из жалости или чувства долга.

Он столько потерял, а ведь он так молод. Своих товарищей в том танке. Ноги. Лицо. Родной город. Семью и друзей.

Женщину, которую он любил.

Сына, которого никогда не знал.

Он ведь заслуживал того, чтобы сохранить какую-то связь со своим прошлым, не так ли? Что-либо из его прошлой жизни? Что-то ощутимое, связывающее его с тем, что он пропустил во время своей добровольной изоляции? Что-то, ради чего стоит жить?

Я мог дать ему это.

Он ведь стольким меня одарил, даже не понимая, что делает это. Я мог предложить ему что-нибудь взамен, не так ли?

- Джейкоб… – я откашлялся. – То, что ты ее отпустил, не значит, что ты должен разорвать все связи с Сетом.

Его взгляд встретился с моим, в его глазах промелькнула надежда, а потом он нервно усмехнулся:
- Правда? Потому что Мама-Медведица только что ясно дала понять, что я никоим образом не должен с ним общаться.

На это прозвище я не мог не рассмеяться. Оно действительно идеально ей подходило.

- Ты должен понять, – с улыбкой ответил я, – Белла и Сет так долго были одни. А когда ты начал присылать цветы и названивать домой, она стала нервничать.

Он заерзал в своем кресле.
- Да, это…

- Это нормально, – заверил я его. – Не извиняйся за то, что хотел вернуться к прошлому. Я понимаю. Правда понимаю. Белла настолько охраняет его, – продолжил я шепотом. – Все хорошие мамы такие. Но когда она узнала, что ты жив… она стала просто чертовски непреклонной. Мысль о том, что ты можешь появиться из ниоткуда и потребовать права стать частью жизни Сета, перевернув его мир с ног на голову… ты должен понимать, как сильно это ее испугало. Черт, это испугало нас обоих.

Он понимающе кивнул.

- Поэтому она хотела иметь некую гарантию, что ты не станешь делать этого, и – пытаюсь не быть грубым – твоего слова было бы недостаточно. Ты, разумеется, понимаешь это. Первым инстинктом Беллы было защитить свое дитя. Поэтому сегодня и произошло все это.

- Я никогда не стал бы пытаться забрать его у нее, – грустно прошептал Джейкоб. – Она должна лучше меня знать.

- Да, она знала тебя пять лет назад, – тихо произнес я. – Но больше она тебя не знает.

- Я все тот же, – слабо пробормотал он.

- Думаю, я верю, – ответил я.

- Веришь?

- Слушай, Джейкоб, – произнес я, – я люблю их больше всего на свете. Мы с Беллой в следующем месяце станем мужем и женой. Летом у нас родится ребенок, и я, по правде говоря, не могу дождаться, когда стану ее мужем. И, возможно, мне следовало бы быть таким же самоотверженным, как ты, и отпустить ее, чтобы вы могли жить вместе, но я не сделаю этого. Я не могу этого сделать.

- Я никогда бы этого не попросил, – пробормотал он. – И, кроме того, она этого не хочет. Она давно сделала свой выбор.

- Знаю, – согласился я. – Я просто объяснил, что я эгоистичный ублюдок. – Мы улыбнулись друг другу, после чего я продолжил: – И я не стану лгать. Я хочу стать Сету отцом, но могу быть им и без всех этих формальностей. Я делаю это месяцами.

Его взгляд сфокусировался на моем лице.

- О чем именно ты говоришь?

Я тихо вздохнул.

- Я говорю, что отказываюсь забирать у тебя все. Ты и так от многого отказался. Больше, чем можно требовать от любого человека. И мне кажется, особенно когда Сет станет старше, ты будешь жалеть, что подписал эти бумаги. Я знаю, ты сделал это не для него. Ты сделал это для Беллы. Но когда-нибудь, мне кажется, ты пожалеешь об этом. Я люблю его, и мне нравится мысль о том, что я усыновлю его. Но я не прошу тебя отказаться от самого последнего, что у тебя осталось. Я не хочу отнять у него его наследие или его связь с тобой. Я просто не могу сделать этого – по отношению к любому из вас.

Я увидел, как на его глазах выступили слезы. И был удивлен, ощутив влагу на своих щеках.

- Ты сделал бы это… – тихо спросил он. – Ты вырастил бы его как собственного, но позволил оставить мое имя?

- Да. Но я хочу, чтобы ты пообещал, что не будешь вмешиваться в нашу жизнь. Я ему не биологический отец, но обладаю таким же защитным инстинктом, как и его мать. Мне очень не нравится думать о том, что ты пропустишь все эти годы, но он совсем малыш, Джейкоб. Он не поймет, если его отец вдруг окажется живым. Он слишком мал, чтобы понять решение, которое ты принял, и было бы несправедливо заставить его пытаться сделать это.

- Может быть, когда он повзрослеет… – предложил Джейкоб. – Белла сказала то же самое. Когда он будет достаточно взрослым, чтобы принять свое собственное решение о том, хочет ли он впустить меня в свою жизнь.

- Думаю, это будет лучше всего, – искренне кивнул я.

- Что насчет Беллы?

Я сделал вдох.

- Ну, это, разумеется, в конечном итоге должно быть ее решением. Хочу узнать, что она думает по этому поводу.

- Сейчас? – нервно спросил он, когда я поднялся с места. Его коляска сдвинулась вперед и снова назад по линолеуму.

Я остановился на полпути к двери.

- Будет ли тебе лучше, если я подожду, пока мы не вернемся домой?

- А можно?

- Почему? – спросил я.

- Потому что, беременна она или нет, я уверен, что она по-прежнему может надрать мне задницу.

Я громко рассмеялся.

- А я уверен, что и мне тоже. Но мне кажется, все пройдет нормально. Хочешь пойти со мной? Сможешь познакомиться с Викторией.

- Кто такая Виктория? – спросил он, подъезжая к двери.

- Наш адвокат.

- Вау, – пробормотал он, когда мы шли по коридору. – Вы, ребята, подготовились, не так ли?

Я улыбнулся, пока мы зашли в приемную. Белла с Викторией, увидев нас, тут же вскочили со своих мест.

- Видишь, я же тебе говорила, что он еще жив, – усмехнулась Виктория. – Предполагаю, вы знаменитый Джейкоб Блэк? Приятно познакомиться. – Она протянула руку, и ее приторно-сладкое поведение поразило меня. В ее глазах Джейкоб по-прежнему был врагом, но он был противником, который только что сдался. Поэтому она радостно улыбнулась ему.

- Все в порядке? – нервно спросила Белла, и я взял ее руку в свою.

- Великолепно. Ребята, я украду Беллу на пару минут. Как думаете, у вас получится не поубивать друг друга, пока мы будем отсутствовать?

Судя по взгляду, который бросила на меня Виктория, она не собиралась обещать мне ничего подобного.

Джейкоб заметил ее выражение лица и беспокойно заерзал.

- Веди себя хорошо, – предупредил я ее. – Мы скоро вернемся.

Jacob's POV

Эдвард потянул Беллу в соседнюю комнату ожидания. Стены ее были стеклянными, и я увидел, как он притянул ее к себе на колени и нежно поцеловал. Белла прижалась к нему, и я силой заставил себя отвлечься от той зависти, что испытывал к нему.

Я не мог его ненавидеть.

- Итак, что там происходило? – спросила Виктория, нажимая кнопочки на своем телефоне. – Что-нибудь, о чем я должна знать?

Я задумался, как много могу ей рассказать. Лучше не рисковать.

- Он просто сказал, что хочет поговорить с ней. – Я пожал плечами, как будто понятия не имел о подробностях. Рыжая прищурилась, после чего опустила взгляд на телефон.

Я наблюдал за ними через стекло. Он был так бережен с ней. Так нежен. Я видел, как он отер слезы с ее глаз, а в ответ она тыльной стороной кисти смахнула слезинки с его щеки. Они не сводили друг с друга взгляда в течение всего безмолвного для меня разговора. Белла периодически закрывала глаза, и Эдвард целовал ее в лоб. А Эдвард иногда наклонял голову, и она обнимала его за шею. Ее глаза расширялись в ответ на что-то им сказанное, а он нежно гладил ее лицо в попытке успокоить ее. Когда же они наконец прекратили разговор, Эдвард притянул ее к своей груди, положив подбородок ей на макушку. Белла обняла его за талию и уткнулась лицом в его рубашку. Они крепко прижимались друг к другу, и я наконец отвел взгляд.

Я никогда не видел более любящих друг друга людей, но вместо зависти ощущал гордость. В своей жизни я принимал много глупых решений. Но, независимо от того, что решила Белла сегодня, я осознал, что сделал верный выбор, отпустив ее. Я, возможно, неправильно к этому пришел и должен был вначале подумать, но я не мог сожалеть о решении, принятом мною, – не возвращаться домой. Белла выбрала бы меня, а сделав так, слишком многое упустила бы. Она упустила бы это. А Белла заслуживала, чтобы ее так любили. Заслуживала, чтобы ее кто-то боготворил и обожал, а она могла бы боготворить и любить в ответ. Я никогда не был этим человеком, независимо от того, насколько этого хотел. Я даже не уверен, мог бы я когда-нибудь стать этим человеком. Да и знаю ли я вообще, как быть этим человеком?

Мы были просто детьми. Подростками, которые рыбачили со своими отцами, купались в реке и прятались в своем ветхом домике на дереве, когда не хотелось идти домой и выполнять свои обязанности. Мы всегда были Джейкобом и Беллой. Мы всегда будем Джейкобом и Беллой. Она всегда была моим солнцем и луной – столь яркими, что я был ослеплен ею. Но, в отличие от моих, ее глаза всегда были открыты. Она понимала, что наша детская дружба была юной и невинной и что наши чувства никогда не перерастут во что-то зрелое и прочное.

Когда я был ребенком, я говорил как ребенок,
Я думал как ребенок, я понимал все, как ребенок;
Но теперь я стал мужчиной,
Поэтому я отбросил все детские повадки.

Пора и мне отбросить детские повадки и стать мужчиной.

Виктория наконец оторвалась от своего телефона, когда Белла с Эдвардом вернулись в нашу комнату. Адвокат с любопытством посмотрела на Эдварда, и он устало улыбнулся, подходя к ней и садясь в соседнее кресло. Он наклонил голову к ее, и они тут же зашептались. Вдруг Виктория метнула в меня пронизывающий взгляд своих глаз барракуды, и я смущенно опустил голову, чтобы избежать его.

Рыжеволосая адвокатесса была чертовски зла, что могло означать лишь одно.

Сердце бешено застучало в груди.

Внезапно Белла опустилась передо мной на колени, как делала в моей комнате, и взяла меня за руки. Ее глаза были полны слез, щеки – мокрыми, и у нее было самое душераздирающее выражение лица.

- Мне так жаль, Джейк.

Я слабо улыбнулся и провел пальцами по тыльной стороне ее руки.

- Это ведь моя реплика, не так ли?

- Нет, – скривилась она. – Я должна перед тобой извиниться. Я была слишком жесткой. И даже не попыталась понять, что с тобой происходит. Я больше волновалась о том, чтобы получить твое обещание, нежели пыталась найти какой-нибудь компромисс.

- Эй, все нормально… – тихо прошептал я. Взгляд ее шоколадных глаз встретился с моим, и мне показалось, словно я тону в них. – Я заслужил все, что ты сказала, и даже больше. Ты хорошая мама, Беллз.

Она тихо всхлипнула. Я улыбнулся, пытаясь убедить ее, что все так, как должно быть.

- Ты по-прежнему превращаешься бог знает во что, когда плачешь, – усмехнулся я.

- Заткнись, – пробормотала она, отирая слезы с лица. А потом засмеялась, и этот звук был прекрасным.

- Мне так жаль, Белла, – наконец прошептал я, пытаясь вложить все, что ощущал, в свое извинение. Она сжала мои руки. – Прости за все. Прости за то, что лгал тебе все эти годы. Прости, что был таким идиотом. Прости, что заставил тебя плакать над своей пустой могилой. Прости, что оставил тебя одну, когда ты растила нашего ребенка. Прости, что вынудил тебя лгать ему. Прости, что был трусом, пусть мое сердце и находилось там, где должно было. Прости, что испоганил все до такой степени, что ты почувствовала необходимость нанять адвоката, чтобы всего-навсего поговорить со мной. Прости, что не был мужчиной и спасовал перед своими обязанностями…

- Джейк, не… – грустно прошептала она, по ее лицу вновь заструились слезы.

- Нет… мне необходимо сказать это, – попросил я. – Я в течение пяти лет нуждался в том, чтобы сказать эти слова. Это важно, Белла.

Она кивнула, и я продолжил:

- Прости, что возвел тебя на пьедестал. Ты не знаешь, почему я это сделал, а я никогда не смогу объяснить. Прости, что заставил тебя чувствовать себя виноватой за то, что ты не любила меня так, как я этого хотел. Прости, что не был тебе хорошим другом или хорошим отцом нашему ребенку, – я наконец поддался слезам и прошептал: – Мне так жаль, Белла. Так жаль…

Она потянулась и обняла меня за шею, притягивая к себе и держась за меня. Я плакал напротив ее шеи, она плакала возле моей. Мы всхлипывали и бормотали друг другу извинения, пока не выплакались полностью и она не упала на мою грудь. Я провел ладонью по ее волосам, пока она пыталась отдышаться.

- Я люблю тебя, Джейк. И всегда любила. И всегда буду.

- Люблю тебя, Беллз. Навсегда. И ты это уже знаешь. И слушай, я хочу, чтобы ты сохранила эти бумажки. Храни их в сейфе, где угодно, на случай если я вновь сойду с ума, хорошо?

- Джейк, мне не нужны эти бумаги…

- Нет, – воспротивился я. – Я хочу, чтобы они были у тебя. Пусть твой адвокат спрячет их куда-нибудь. Ты пришла сюда за гарантиями, и я хочу, чтобы они у тебя были. Скоро у тебя будет ребенок, вы планируете свадьбу. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась из-за меня. Пожалуйста, Белла. Не рви их. Пусть Виктория их сохранит, и если тебе когда-нибудь нужно будет их использовать, я хочу, чтобы ты это сделала. Я больше не буду бороться. Защити нашего сына, Белла. Ты всегда это делала, и я хочу, чтобы ты продолжала это делать. – Я улыбнулся, видя ее заплаканные глаза, и стер слезинки с ее щек. – Пожалуйста, Белла? Позволь мне дать тебе это. Это единственной, что я могу дать тебе.

Она мило улыбнулась мне – настоящей, искренней улыбкой, – и я не смог не улыбнуться в ответ.

- Спасибо тебе, Джейк, – прошептала она, прежде чем поцеловать в щеку. Она начала подниматься, и Эдвард тут же оказался рядом, беря ее за руку и помогая встать на ноги.

- Спасибо, Джейкоб. – Он улыбнулся, протягивая мне руку.

- Это тебе спасибо, Эдвард. – Я пожал его протянутую руку. – Спасибо, что любишь ее. И спасибо, что любишь моего сына. И спасибо… что дал мне второй шанс. Заботься о них.

- Буду, – поклялся он, и у меня не было никаких сомнений в его искренности. Он повернулся к Белле. – Милая, мне очень не нравится торопить тебя, но мы должны успеть на самолет. Хочешь, я поменяю билеты? Тебе нужно больше времени?

Белла покачала головой, улыбнувшись ему.

- Нет, все в порядке. Я соскучилась по Сету. Отвезешь меня домой?

Он поцеловал ее в лоб.

- Конечно. Поймаю такси, – и он повернулся к раздражительному адвокату. - Виктория? Почему бы нам не дать им минутку, чтобы попрощаться?

Адвокат вперила в меня пронзительный взгляд.

- Парень, надеюсь, ты знаешь, что тебя коснулся ангел.

Эдвард закатил глаза и повел ее в вестибюль. Белла захихикала и в последний раз обняла меня.

- Мне ли не знать, – прошептал я в ее волосы цвета красного дерева.