Не уверена, что знаю, сколько именно просидела у Триши до того, как медсестра галантно попросила меня уйти. Девушка казалась мне маленькой сказочной принцессой и чертовски напоминала Розали в далеком прошлом, когда мы еще были детьми. Тогда она не выкуривала каждые две минуты по сигарете, не умела одним лишь взглядом пригвоздить к полу любого, тогда она еще умела мечтать.
Признаться, иногда я скучала по той Роуз, которой она была в 13 лет. Мы мечтали, непрестанно смеялись и не думали каждую минуту о том, что будет завтра. Конечно, все мы растем, прощаемся с детскими фантазиями, но иногда до боли хочется вернуть все назад.
Жаль лишь, что нам это не подвластно.
Я вышла на улицу, когда большая стрелка круглых часов в холле больницы показывала 17.30. Сумерки уже медленно опускались на землю, готовя большие городские джунгли к закату солнца. А у меня на душе была как-то неспокойно. Помимо новых вопросов, которые появились в голове, я почему-то слишком сильно стала переживать за свою новую знакомую. Кроме того меня не покидало ощущение, что существует какая-то тонкая, почти неуловимая связь между нашими жизнями, которые казалось, лежали на разных параллелях. Я шла вдоль улицы, прочь от центрального парка, четко осознавая, что еще вернусь в Принстонскую больницу.
Где-то неподалеку играл саксофон, извлекая на свет музыку 40-х годов. Мне вдруг показалось, что я попала в фильм «Завтрак у Тиффани», и сейчас прогуливаюсь по старому Нью-Йорку, такому магически завораживающему. В кармане уже не первый раз вибрировал мобильник, но мне чертовски не хотелось брать трубку. Почему-то казалось, что если я смогу закрыть глаза, то пройду ярдов 50 по прямой, не сворачивая никуда в сторону. Но вибрация в джинсах не давала мне сосредоточиться.
Что за постоянная подстава?
Я тяжело вздохнула, я вытащила трубку. На дисплее отобразился номер отца, и я улыбнулась, нажимая зеленую трубочку.
- Привет, пап.
- Белоснежка, ты куда подевалась? – возмущенно просипел Чарли в трубку. – Я уже раза три тебя набираю, а ты трубку не берешь!
- Прости, я не слышала телефона, – на ходу соврала я.
Это был еще один момент моей жизни, который до сих пор удивляет меня. Когда это я научилась врать, да так, что мне все вокруг верят? Ну, кроме разве что Розали.
- Ты где сейчас?
- Недалеко от Нью-Йорк Сити, – быстро сориентировалась я, один раз обернувшись вокруг своей оси.
- Отлично. Можешь зайти ко мне в офис, и мы вместе отправимся домой, – немного помедлив, отец добавил. – Дорогу еще не забыла?
- До офиса или до дома? – с сарказмом отозвалась я, подмигиваю двум молодым людям, с интересом смотрящих мне в след.
- До офиса, глупое дитя.
- Помню, пап, помню, – рассмеялась я, тормозя ярко желтое такси.
- Ну, тогда до встречи.
Чарли тихо захихикал, словно маленький ребенок, и отключился, оставляя меня поражаться его детской непосредственности. И откуда он только такой на меня свалился?
Я направилась прочь от центрального парка Принстонской больницы, спускаясь вниз по бульвару прямо к площади Таймс-сквер, пересекая 42-ю улицу. Казалось, что я иду чисто интуитивно, потому что местность была хоть и знакома, но не настолько, чтобы смело ориентироваться. Кажется, я погорячилась, когда сказала отцу, что помню дорогу…
Поплутав по оживленным улицам Нью-Йорка, я, наконец, плюнула на свою самостоятельность, от которой не было никакого толка, и поймала такси. Продиктовав адрес офиса, я поудобнее устроилась на переднем сидении, заранее пристегиваясь.
Офис отца располагался в одном из самых высоких и центральных небоскребов в районе нижнего Манхэттена, прямиком на Уолл-стрит. Каким-то неведомым мне чудом нам удалось избежать пробки на Бродвее, и уже через несколько минут оказаться на Уолл-стрит, где мой добродушный водитель и покинул меня.
Узкая улица с тысячью офисов на своих просторах была переполнена людьми. Из-за гигантских небоскребов не было видно даже небольшого кусочка неба, а в воздухе ощутимо витал запах бензина и денег.
Я прошла вдоль улицы и завернула на втором перекрестке налево, выходя прямиком на здание, в котором располагалась компания отца. Высоченное строение могло тягаться в размерах, кажется, только с башнями-близнецами, когда те еще стояли на своем месте. Стеклянная поверхность здания отражала солнечный свет, который все же пробивался сквозь многотысячные строения, ослепляя прохожих. На центральной площади, прямо перед входом в здание компании Black Swan & Co., стоял внушительный по габаритам фонтан с замысловатой фигурой в центре. Не знаю почему, но вся эта показная роскошь показалась мне до нелепости смешной, и я почему-то решила, что это проделки дяди Блэка. Уж таков он был по натуре – сам не покажешь, никто не посмотрит.
Я прошла по площади, подходя к двум многогабаритным (это как?) парням в черных смокингах и солнечных очках. Один из них был смуглый и высокий, размах в плечах достигал, на мой взгляд, метра три. Тонкие губы казались еще тоньше из-за серьезного выражения лица, который тот напустил на себя. Второй, что помоложе, был чуть ниже, но в плечах ничуть не уступал своему старшему товарищу. Но сквозь темные очки все же удавалось разглядеть огонек задора, плясавший в его глазах. Как только я приблизилась на достаточно близкое расстояние, они, заметив, что сворачивать мой персона не собирается, слегка поднапряглись, переводя все свое внимание на меня.
- Вам помочь, мисс, – поинтересовался тот, что постарше, глянув на меня поверх темных очков.
Должна признать, что его голубые глаза слегка сбили меня с толку, потому как явно не вязались с остальными аспектами внешности парня. Я сделала глубокий вдох и постаралась как можно понятнее объяснить, кто я и чего хочу. Но стоило мне упомянуть, что я дочь мистера Свона, как мой собеседник расплылся в улыбке.
- Мисс Свон, я вас даже не признал сначала, – улыбнувшись, ответил громила и отступил в сторону, давая мне возможность пройти внутрь.
Я лишь улыбнулась ему и поспешила пройти внутрь, пока парни, вдруг не передумали.
Внутри все выглядело так же пафосно, как и снаружи. Мраморные полы в виде треугольников с аббревиатурой компании в центре, высокие колонны вдоль стен. Ресепшен (американизм, принято писать ресепшн, но в принципе, не суть, хотя так правильнее) представлял собой огромную высокую стойку, за которой сидело сразу несколько девушек в строгих костюмах и одинаковыми минами на лицах. На секунду мне даже показалось, что все они родственницы, ведь смотрелись девушки все слишком идентично. Не обращая внимания на их косые взгляды, я прошла к лифту и нажала на кнопку с цифрой 56.
Высоко.
Слишком.
Благо отец, так же как и я не любил высоту. Но это не помогло ему разместить свой кабинет где-нибудь на уровне земли, этажа эдак на 5, 6. Дядя Блэк считал, что уровень этажа соответствует уровню благосостояния, так что Чарли стоило сказать спасибо, что ему удалось отбить хотя бы 56 этаж, а не 94. Пока я вспоминала военные баталии Джейкоба и Чарли у нас дома, лифт не спеша приближался к отметке 56. Я и не заметила. Как открылись двери, и целый поток работников хлынул внутрь, еле позволяя мне протиснуться между ними. Оказавшись на этаже, я сделала глубокий вдох, наполняя легкие кислородом, которого вдруг стало резко не хватать.
Дойдя до кабинета с табличкой Mr. Swan, я предварительно постучалась на всякий случай.
Войдя внутрь, я обнаружила небольшую комнатку, в которой было чертовский мало места. Большое окно было призвано для визуального расширения пространства, но это было единственное достоинство «приемной». Парочка шкафов с документами в одном углу, стол с компьютером и принтером в другом. Направо от двери небольшая стойка с кофейным аппаратом. Кажется, Чарли пришлось сильно напрячься, чтобы впихнуть сюда все то, что требовалось его секретарши. И я могла предположить, что это была своеобразная месть дяди Блэка – предоставить отцу кабинет такой планировки.
Спустя несколько секунд я поймала на себе вопросительный взгляд той самой секретарши, которой приходилось ютиться в этой каморке. Узкое лицо, пухлые губы, растянувшиеся в приветливой улыбке, и большие глаза, подведенные черным карандашом для глаз, в которых, все же читалось недоумение.
- Мисс Свон? – немного удивленно вопросила девушка и встала со своего места.
Не знаю, право, как ей удалось протиснуться между стулом и столом, особенно учитывая, что расстояние было очень маленьким, причем везде в радиусе 200-т метров. На девушке была узкая черная юбка-карандаш, слегка прикрывающая колени, белая блузка, застегнутая весьма провокационным образом, длинные волосы собраны в высокий хвост. Ее лицо, почему-то показалось мне весьма знакомым, но имени я никак не могла вспомнить. Виделась ли я с этой девушкой, или она появилась на этом месте уже после моего похищения? И что за странное чувство охватило меня? Словно само ее присутствие несет отрицательную энергию.
- Эээ… да, я… - я попыталась связать пару слов в хоть более-менее членораздельную фразу, параллельно судорожно напрягая память на наличие хоть какого-то воспоминания об этой особе.
Но, кажется, удача мне изменяет. По крайней мере, сегодня.
- Вы, наверное, не помните меня, – шире улыбнулась девушка. – Я Джессика.
«Ну конечно!» - я мысленно хлопнула себя по лбу. Почему-то мне казалось вполне логичным, что Джессику звали именно так. Странно, как я раньше до этого не догадалась?!
- Все, теперь вспомнила, – вернула я улыбку девушке и пальцем показала на кабинет.
Джессика тут же поняла мой немой вопрос и вновь улыбнулась.
- Он ждет вас, можете проходить.
Я кивнула и толкнула дверь, ведущую в кабинет отца. Что ж, это помещение было гораздо больше, чем приемная. Гораздо-гораздо больше. Слева от входа – стеклянная стена от пола до потолка, открывающая вид на Нью-Йорк, за которым виднелся кусочек Статуи Свободы. Я вдруг усмехнулась, осознавая, насколько же высоко мы оказались. Два человека, которые не переносят высоту. И как нас угораздило? Недалеко от стеклянной стены стоял большой кожаный угловой диван и пару кресел. Посредине всей этой экспозиции оказался небольшой стеклянный столик, на котором стоял графин с водой и несколько стаканов на подносе. Справа тянулась череда книжных шкафов, между которыми расположилась дверь уборную. Прямо напротив двери, у противоположной двери, стоял большущий стол из темного дерева, во главе которого восседал сам мистер Свон. Как только я вошла, отец, не отрываясь от каких-то бумаг, помахал мне рукой. Я лишь улыбнулась и решила не мешать главе компании продуктивно работать. Усевшись на диван, я подтянула ноги к груди, еще раз разглядывая все вокруг. Отец тем временем дочитал документ и, потерев переносицу, посмотрел в мою сторону, устало улыбаясь.
- Привет, Белоснежка, – подмигнул он мне. – Ну что, ты не сильно скучала одна?
- С вами соскучишься, – усмехнулась я, вставая на ноги. – Тебе не пора закругляться? Рабочий день почти закончился.
Я чмокнула отца в щеку и заметила, как он тут же убрал какие-то бумаги в папку.
- Да, детка, ты права, – согласился Чарли, улыбаясь. – Но знаешь, когда ты управляешь компанией, приходиться иногда задерживаться.
Отец открыл ящик и скинул туда папку и еще парочку каких-то бумаг, после чего закрыл его, словно сундук с сокровищами под замок. Но я все же решила не предавать этому особое значение.
- Ну что, – улыбнулся Чарли, приводя в порядок свое рабочее место.
В отношении порядка он был таким же повернутым, как и я. На его столе все должно было лежать на своем месте, ровненько, листок к листочку, папка к папочке. И сейчас, пробежав взглядом по идеально вылизанному столу, я улыбнулась. Улыбающиеся глаза отца с искрящимся задором в глубине, неотрывно смотрели на меня.
- Едем домой? – закончила я его фразу, и папа улыбнулся еще шире, кивнув.
Мы шли по коридору под руку, и я наблюдала, как Чарли прощается со своими коллегами и работниками офиса. Все ловили каждый его взгляд, каждую улыбку, словно преисполняясь хорошим настроением. А внутри меня вскипала гордость за того, кого мне выпала честь именовать своим отцом.

***
Яркое полуденное солнце стояло высоко над горизонтом, а маленькая девочка сидела на траве около большого уютного дома и глотала горькие слезы. Низко опустив голову, она позволяла хрустальным слезинкам скатываться по ее пухлым щечкам, оседая на мгновение на губах и продолжая свой путь до самого подбородка, падая на платье и оставляя мокрые пятна.
День не удался с самого утра. Любимые джинсы оказались в стирке, один кроссовок сгрыз ее любимый пес, а теперь, вдогонку ко всему, до крови разбила коленку.
Девочка бережно водила пальцем по рваному участку кожи, на краю которого рдела яркой окантовкой алая кровь. Неприятное покалывание, ноющая боль способствовали лишь еще большей истерике со стороны несчастной.
Девочка так и продолжала бы сидеть на травке, плача над разбитой коленкой, если бы сзади не послышались уверенные шаги.
- Белла, детка, ты куда пропала?
Приятный глубокий голос, отдающий бархатом, с первыми произнесенными словами успокаивал, причем не только непрошенные слезы, но и, казалось, физическую боль. Мужчина присел рядом с девочкой, слегка хмурясь и осматривая площадь поражения. А маленькая Белла все еще сидела, низко склоняя голову.
- Милая, ну и что у нас тут приключилось? – мягко, с едва уловимой улыбкой спросил отец.
- Я… уп… упала, – сквозь слезы сказала Белла, и неожиданно для себя ей захотелось тут же выложить все свои неудачи.
Она рассказала отцу и про любимые джинсы, и про сжеванный псом кроссовок, а потом посмотрела на него своими большими карие глазами, словно задавая немой вопрос: «Ну и где же справедливость?!»
- Мда, детка, день не задался с самого утра, – согласился мужчина, усаживая девочку себе на колени. – Но все ведь можно исправить.
- Бим не отдаст кроссовок, – раздосадовано отозвалась Белла, покачивая головой.
- Ну, мы купим тебе новую пару, а Биму дадим по заднице, чтобы больше не смел жевать все, что попадается на глаза!
Белла тихо хихикнула, представляя, как несносному созданию надают по ушам.
- Только не слишком сильно, – слегка нахмурилась девочка, выжидающе смотря на отца.
- Совсем легонько, – подмигнул мужчина и подхватил девочку на руки, вприпрыжку направляясь к дому.
Он весело что-то напевал, крутясь вокруг своей оси, а малышка на его руках не переставала смеяться. И разбитая коленка казалась уже не такой разбитой.
Конец флеш бэка

Я улыбалась своим воспоминаниям, сидя на переднем сидении машины отца. Чарли мчался по оживленным улицам города, весело насвистывая что-то себе под нос и лишь иногда бросая на меня косые взгляды.
- Чего ты вечно улыбаешься? – почти обиженно просипел отец, переключая коробку передач на режим «спорт».
- Вспомнила, как ты успокаивал меня, когда я падала в детстве, – улыбнулась я, откидывая голову на подголовник сидения.
- Да-а, – протянул Чарли, давая понять, что он понял, о чем я говорю. – Ты падала постоянно. Всегда и везде. Дома, на улице, в гостях, в кино. Куда бы мы не пошли, ты постоянно норовила навернуться.
Чарли состроил смешную рожицу и покачал головой в фальшивом приступе возмущения. А я не смогла сдержать смешок. Отец тоже тихо хихикнул, а потом пристальней уставился на дорогу.
Мне ли было не понять, что его что-то тревожит.
- Пап, все хорошо? – осторожно спросила я, слегка хмурясь.
- А? Да, все отлично, – энергично закивал он головой. – Что может быть не так? Моя Белоснежка сидит меньше чем в метре от меня. Жизнь прекрасна.
Чарли победно улыбнулся, но я слишком хорошо знала своего отца, чтобы точно определить, действительно ли все хорошо, или он просто не хочет мне говорить причины своей тревоги. Так вот сейчас был как раз тот случай, когда он что-то не договаривал.
- Пап, – недовольно протянула я, слегка нахмурившись, в точно повторяя манеры Чарли.
Отец как-то грустно взглянул на меня и слегка улыбнулся. Тяжело вздохнув, Чарли притормозил перед очередным светофором и сидел, погруженный в раздумья. Бьюсь об заклад, он размышлял, стоит мне говорить или нет.
- Это из-за тех документов, которые ты не хотел мне показывать? – догадалась я, чуть сжимая руку отца, которая покоилась на рычаге переключения скоростей.
Тяжело вздохнув, Чарли кивнул и отвернулся к окну. Я несколько секунд смотрела на мужчину, который заменил мне мать, брата, сестру, подругу, который всегда был для меня всем. И мое сердце сейчас, как и душа, были беспокойны. Я не могла спокойно жить, зная, что у Чарли могут быть какие-то проблемы. Но он был таким же упрямым, как я, поэтому вытянуть из него информацию, которую он не хочет говорить, крайне сложно.
- Пап, зеленый, – кивнула я на светофор, и машина плавно дернулась вперед. – Что в этих бумагах?
Чарли не смотрел на меня, изображая сосредоточенность на дороге, но я прекрасно знала, что он меня слышит. А он знал, что я не отстану, пока не получу ответа.
- Это отчет из полиции, – наконец сказал он.
Я слегка нахмурилась, пытаясь прикинуть, что же такого натворил Чарли, что ему присылают отчеты из полиции. И вообще, что еще за отчеты?
- О чем отчеты?
Чарли нервно постучал пальцами по рулю, сворачивая и унося нас прочь из центра Нью-Йорка.
- Пап, что ты натворил? Наркотики? Оружие?
- Боже, нет, – усмехнулся Чарли, переводя на меня взгляд.
- Тогда что? – не унималась я.
Наверное, со стороны я выглядела маленьким ребенком, который услышал что-то о готовящемся подарке и теперь донимает родителей, требуя рассказать все в мельчайших подробностях.
- Это отчет… - Чарли на минуту замялся. – Отчет о допросе. Одного из твоих похитителей.
Последнюю фразу отец практически выплюнул, грозно смотря перед собой и слегка поморщив нос. А я на мгновение замолчала, перерабатывая полученную информацию.
- Я хочу это почитать, – неожиданно сама для себя сказала я и посмотрела на Чарли, который на минуту забыл о дороге и смотрел на меня ошарашенным взглядом.
- Нет, Белла.
- Почему? – почти обижено возмутилась я, надувая губы. – Я хочу знать…
- Нет, потому что нет, Белла. То, что наговорил этот ублюдок, выглядит нелепо. Полагаю, он просто хочет спасти свою шкуру. Рассказывает слезливые истории о сложном детстве, о своих несчастно погибших родителях, еще какую-то муть. Но при этом не желает выдавать своих подельников. А тебе не к чему читать весь этот бред, – я хотела было открыть рот, чтобы возразить, но Чарли тут же прервал меня. – И это не обсуждается, Изабелла.
После произнесенного моего полного имени я поняла, что разговор на эту тему окончен. Еще пару секунд я размышляла обидеться на отца или нет, но пораскинув мозгами, которые еще у меня остались, решила, что Чарли лишь заботится обо мне. Еще какое-то время мы ехали молча, в салоне воцарилась неловкая тишина, неприятно звенящая в моих ушах. Так что я решила слегка сгладить обстановку, в конце концов, это я затеяла весь этот разговор.
- Ну и откуда же ты достал отчеты полиции? – игривым тоном вопросила я, делая вид, что возмущена до предела.
Отец скосился на меня, хитро ухмыляясь.
- А ты как думаешь? У меня в их штабе засланный казачок имеется.
- Эммет! – воскликнула я. – Вот гавнюк.
Чарли бросил изумленный взгляд на меня, заставляя слегка сконфузится.
- Белла, где ты понабралась таких слов? – еле сдерживая смех, поинтересовался отец. – Я раньше не замечал у тебя склонности к сквернословию.
- Эмм… это Розали, – ловко перевела я стрелки, хотя Чарли не сильно поверил в мою отговорку.
- Мда? Надо будет с ней поговорить. Она плохо влияет на тебя, – хихикнул Чарли, заворачивая к воротам нашего дома.
Здесь абсолютно ничего не изменилось с тех пор, как я уехала. Объемное двухэтажное здание с белыми стенами и покатой крышей, покрытой коричневой черепицей. Небольшая вымощенная дорожка вела к крыльцу дома, где гостям предстояло пройти через ряд высоких арок. Газоны оставались зелеными даже в это время года, и за это стоило сказать спасибо Биллу, садовнику отца, который работает у него со времен основания земли.
Отец припарковал машину прямо у крыльца и, выйдя на улицу, будучи настоящим джентльменом, обошел автомобиль, помогая мне выбраться наружу. Весело хихикая, мы дошли до двери, которая по волшебству тут же открылась перед нами.
- А вот и моя маленькая Белла, – пропела Сьюзен, появившаяся в дверях.
Иногда мне казалось, что эта невысокая женщина присутствовала в моей жизни с самого рождения. Сьюзен была той, кто помогал отцу растить меня и Эммета после смерти мамы. Именно тогда она переехала жить постоянно в наш дом, да так и не смогла уехать. Она была одинока, но всегда говорила, что мы заменили ей семью. Она заботилась о нас, следила за чистотой в доме, помогала делать уроки, и была первой, кто объяснил мне, откуда берутся дети. Хотя лет ей было прилично, больше 50 ей никогда никто не давал. Она была невысокого роста, с короткими светлыми волосами, торчащими в разные стороны, и с самой притягательной улыбкой, которую я когда-либо видела в своей жизни. Женщина раскрыла объятия, прижимая меня к себе с такой силой, что перехватывало дыхание. И почему-то только в ее объятиях я чувствовала себя ближе к маме. Словно Сьюзен хранила в себе частичку ее души.
- Привет, Сью, – тихо сказала я, вдыхая такой знакомый аромат ванили.
Почему-то сразу захотелось заплакать. То ли от радости, то ли еще от чего-то.
Сьюзен отстранилась, кладя руки мне на плечи, оглядывая с ног до головы все с той же улыбкой.
- Дай я посмотрю на тебя, дорогая. Боже, как же ты выросла.
Женщина снова обняла меня, на этот раз, подержав в объятиях чуть меньше, чем предыдущий. А потом посмотрела на отца.
- Чарли, Санта-Мария, у тебя такой вид, словно ты снова работаешь грузчиком, как в старые добрые 70-тые.
- Да-да, и тебе привет, Сью, – картинно сморщился отец, показывая женщине язык, на что та лишь покачала головой.
- Как ребенок, ей-богу, – сказала она мне, закатывая глаза. – Ну ладно, проходите, что вы как не родные.
Женщина энергично зашагала внутрь дома, жестом зазывая нас за собой.
В гостиной все было так, как и помнила, лишь местоположения некоторых вещей изменилось. Например, большой белый рояль мамы теперь стоял около серии французских окон, и крышка его была открыта, словно кто-то играл на нем совсем недавно. Хотя мы все называли этот инструмент маминым, на самом деле, она лишь до безумия любила слушать, как играет на рояле отец. Чарли, в свое время, неплохо занимался в школе на уроке музыки, а потом это увлечение переросло в хобби, которым Чарли и занимался вечерами. Но после смерти мамы крышка рояля закрылась, и больше отец на нем не играл.
Я улыбнулась, вспоминая, как пыталась в детстве открыть непослушный инструмент, а когда мне это удавалось, заворожено нажимала на клавиши лишь кончиком пальца.
- Белла, – окликнула меня Сью. – Идем, поднимемся к тебе в комнату. Там сможешь переодеться.
Я оглядела себя и поняла, что одета не совсем под стать события, так что не особо упиралась, следуя за Сью. Мы поднялись по высокой крутой лестнице наверх, и прошли по коридору, заходя в последнюю дверь. Моя комната все еще была выполнена в небесных тонах. Небольшая, но очень удобная кровать стояла по центру стены, справа от большого окна. Шкаф, стол, полочки с игрушками – все осталось на месте, словно время было не властно над этим местом. Приятные воспоминания посетили мой разум, и мне до боли захотелось снова стать маленькой 7-летней девочкой.
- Вот милая, – пропела Сью, распахивая створки шкафа. – Посмотри, что тут осталось из твоей одежды. Но думаю, вон-то черное платье с рукавами, вполне подойдет.
Женщина подмигнула мне и принялась стирать невидимую пыль с полочек, пока я рассматривала платье.
- Сью, а Рене уже здесь? – как бы между прочим спросила я, снимая то самое черное платье с вешалки.
- Нет, но они уже едут.
- Они?
- Твой отец поручил Эммету привезти Рене сюда, – отозвалась Сьюзен, расставляя игрушки по полочкам.
- И… какая она? – поинтересовалась я, присаживаясь на кровать.
Сьюзен повернулась ко мне лицом, смотря куда-то в окно.
- Она? Милая, – пожала плечами Сью. – Рене очень приятная женщина, Белла. Воспитанная, добрая, вполне симпатичная. Но я не уверена, что ее можно сравнивать с твоей матерью. Я вообще не знаю, кого можно было бы с ней сравнить. С Марией твой отец был счастлив.
Сьюзен улыбнулась своим воспоминаниям и присела рядом со мной, на краешек кровати.
- Никогда в жизни не видела двух людей, которые были бы так счастливы вместе.
Мы почти одновременно вздохнули, и я положила голову Сью на плечо.
- Но, думаю, стоит дать ей шанс, – отозвалась женщина спустя некоторое время. – В конце концов, именно с ее появлением твой отец начал вновь играть на рояле.
Я удивленно вскинула брови, а Сьюзен лишь усмехнулась, словно говоря «Да-да, детка. И такое бывает»
- Ладно, милая, переодевайся, буду ждать тебя внизу, – подмигнула мне женщина и направилась к двери.
Но уже около самого выхода она остановилась и, скорчив рожицу, добавила.
- К нам еще тётя Джейн обещала заехать.

***
Когда я спустилась вниз, Эммет уже находился в гостиной, развалившись на диване, переключал каналы по телеку. Я улыбнулась, глядя на брата. Обойдя диван, я присела рядом. Эммет одарил меня улыбкой и оценивающим взглядом, а потом подняв большой палец вверх в одобрительном жесте, приобнял за плечи.
- Ну что, как моя маленькая сестренка?
- Живая, как видишь, – улыбнулась я, поудобнее устраиваясь в объятиях брата. – Ты, как я погляжу, тоже цветешь и пахнешь.
- По крайней мере, стараюсь, – рассмеялся Эммет. – Роуз начала подготовку к свадьбе.
- Оу, сочувствую.
- Не тому сочувствуешь, – буркнул Эммет. – К подготовке норовит подключиться Элис.
Я еле подавила смешок, рвущийся наружу, и в итоге издала какой-то странный звук, словно я поперхнулась чем-то.
- Ага, тебе смешно? – недовольно сказал брат. – Смейся-смейся. Я на тебя посмотрю, когда ты замуж соберешься. Кстати, где твой женишок?
Я снисходительно улыбнулась.
- Скоро подъедет. И Эммет, постарайся хотя бы сделать вид, что тебе терпимо находиться в его обществе.
- Прости, сестренка, но я скорее сделаю вид, что рад Элис как организатору нашей свадьбы, – фыркнул брат, получая от меня подзатыльник.
Я не имела понятия, когда именно началась эта обоюдная непереносимость между Эмметом и Эдвардом. Но если у Эдварда хватало ума не начинать препирательства первым, то Эммет все время стремился уколоть, задеть, высмеять. В общем, мой брат был еще той задницей.
- Эммет, – грозно зыркнув на парня, сказала я.
Эммет остался сидеть с непроницаемым лицом, пялясь в экран телевизора.
- Ну, Эмми, – захлопала я глазками, надувая губки.
Брат недоверчиво скосился на меня, картинно морщась.
- Не смотри на меня так, – пробурчал он, щипая меня за бок.
- Ну, ради меня. Ну, пожалуйста.
- Ну ладно, ладно, – сдался Эммет. – Хорошо. Я буду вести себя прилично. Обещаю. Довольна?
- Да, – победно улыбнулась я, поерзав на диване. – Кстати, а где отец и Рене?
- Кажется на кухне. Сьюзен их туда заманила и держит в заложниках, – хмыкнул Эммет, как завороженный смотря, якобы прямую трансляцию матча между Лос-Анджелес Лейкерс и Юта Джаз (баскетбольные команды, входящие в состав Национальной баскетбольной ассоциации – прим. автора).
- Эммет, это же повторение, – устало сказала я, тыкая брата под ребра.
- Беллз, дай посмотреть, я не видел этого матча, – воскликнул парень, пытаясь отбиться от меня.
- Я думала, что ты болеешь за Нью-Йорк Никс.
- Когда они играют, да. А сейчас играет Лос-Анджелес и Солт-Лейк, так что не мешай.
- Эммет, дай сюда пульт, – прокряхтела я, наваливаясь на брата, пытаясь выключить телевизор. – К нам же гости пришли. Эммет!
- Отстань, козявка, – бросил Эмм в ответ, отпихивая меня и держа пульт на вытянутой руке.
- Отвратительное создание! Сейчас Кайл Корвер передаст мяч Коста Куфосу, и тот швырнет его в кольцо*.
Эммет резко сел, уставившись на меня таким взглядом, словно я совершила кражу ювелирных изделий из соседнего магазина, и теперь он судорожно прикидывает, сколько дают за кражу в особо крупных размерах.
- Что? – тут же покраснела я.
- Откуда ты знаешь, как зовут центрового и форварда у Юта Джаз?
- Форв… кого? – переспросила я, и тут до меня неожиданно дошел смысл вопроса.
Я изумленно уставилась на Эммета, он так же внимательно смотрел на меня. Матч шел уже по боку, и не важно, что Коби Брайант только что отыграл несколько очков для Анджелес Лейкерс…
Да что за черт?! Откуда я всё это знала? Ведь я в жизни не смотрела баскетбол.
- Белла, ты что, на баскетбол подсела? – недоверчиво поинтересовался Эммет.
- Я? Ты в своем уме? – недовольно пробурчала я.
- Да? Ну, давай-ка проверим. Как зовут разыгрывающего защитника Лос-Анджелес Лейкерс?
- Дерек Фишер и Шеннон Браун, – выпалила я имена, которое сама-то слышала впервые в жизни.
Глаза Эммета стали чуть больше.
- Кому проиграли в финале в 2008?
- Бостон Селтикс, – тихо сказала я, сама не веря своим ушам.
Боже, это я говорю?
- А в играх 2008-2009 годах?
- Они не проиграли, а выиграли в финале у Орландо Мэджик.
Эммет шокировано откинулся на спинку дивана, продолжая пучить глаза.
- Прекрати на меня так смотреть, – прошипела я, пряча лицо в руках.
- Девушка, кто вы, и где наша Белла? – все еще изумленно вопросил брат.
- Эммет! – воскликнула я.
- Ладно, ладно, спокойно, – попытался меня успокоить парень. – Еще вопрос. Как зовут лёгкого форварда у Нью-Йорк Никс?
Я напрягла все свои оставшиеся мозги, но ответ отказывался приходить. Или… или я просто не знала его.
- Понятия не имею, – пожала я плечами.
- Хмм, – задумался Эммет. – Интересная картина вырисовывается. Либо ты – это не ты. Либо Эдвард заставляет тебя смотреть баскетбол, причем болеет он за Лос-Анджелес.
- Эдвард не смотрит баскетбол, – передразнила я брата, изображая его манеру.
- О, я всегда знал, что он не мужик. И что же он предпочитает? Крокет?
- Эммет Свон! – возмутилась я, вставая с дивана и подпирая бока руками. – Хватит издеваться надо мной, моим женихом и моими странностями, черт тебя подери!
Кажется, моего брата сейчас инфаркт хватит. Парень выпучил глаза еще больше, чем до этого, так что я удивилась, как они вообще еще удерживаются в глазницах. Его челюсть слегка отвисла, но этого было достаточно, чтобы заразить меня приступом нервного смеха.
- Закрой рот, а то муха залетит, – пытаясь сохранять серьезный вид, велела я.
Эммет машинально сделал так, как я сказала, а потом тряхнул головой, словно не веря своим глазам и ушам.
- Белла, ты начинаешь меня пугать, – недоверчиво поглядывая на меня, признался брат, вызывая у меня лишь нервный смешок.
Я упала обратно на диван, подпирая голову руками, и уставилась перед собой. Что со мной происходит? Либо я схожу с ума, либо меня забрали пришельцы, стерли мою память и вложили новую. И я – вовсе не я, не Белла Свон.
«Боже, что за бредовые мысли?!» мысленно спросила себя я, и тяжело вздохнула.
- Белла, ну ты чего, – ободряюще подтолкнул меня плечом Эммет. – Ну ладно тебе, подумаешь. То, что ты знаешь всю баскетбольную команду Лос-Анджелеса вовсе не причина так расстраиваться.
«Если бы ты знал обо всех моих странностях, ты бы так не говорил» - подумала я про себя и попыталась натянуть улыбку на лицо. Тут мой взгляд упал на руку брата. На его запястье красовался китайский иероглиф, который Эммет наколол во время учебы на втором курсе университета. Отец его тогда чуть не убил за этот акт проявления независимости, но сводить все же не заставил. Я протянула руку и кончиками пальцев дотронулась до изображения. Оно слегка выпирало по отношению к остальной коже руки, и выглядело очень… сексуально.
- Эмм, напомни, где ты ее сделал? – поинтересовалась я, пытаясь перевести разговор в другое русло.
Эммет посмотрел на руку, улыбнулся и возвел глаза к небу.
- Мм, дай подумать. Мне ее Сэм сделал, мы с ним в университете вместе учились. Сейчас он работает в салоне на Коэнтис-Слип.
Я кивнула, продолжая рассматривать татуировку.
- Больно было?
- Чуть-чуть, – признался Эммет, а потом, прищурясь, взглянул на меня. – Хочешь сделать себе татушку?
- Признаться, были такие мысли, – улыбнулась я.
- И какую?
- Я пока не решила. Думала, что вроде индивидуального заказа.
- Типа, ты нарисуешь, а парень наколет?
- Типа того, – рассмеялась я. – Только папе не говори.
- Мм, я могила, – прижав ладонь к груди, сказал Эммет. – Ты же меня не выдала, когда я поцарапал папин Додж.
- Поцарапал? – возмущенно воскликнула я. – Да ты его ухандокал!
- Не правда, там была маленькая царапинка, – стал оправдываться Эммет, пальцами показывая нанометрический (вы хоть знаете, что такое "нано"??? размер царапины, которая в реальности, достигала в длину около 6-ти дюймов.
- Она была огромной, – с сарказмом отозвалась я, ударяя брата в плечо. – И ты помял мне платье.
- Мм, давай я заглажу свою вину, и черкну тебе телефончик Сэма, – подмигнул мне Эммет.
- А вот и мы, – раздался голос Чарли за нашими спинами.

ОКОНЧАНИЕ