Белла была непреклонна. Идти с ней за покупками Эдварду было строго-настрого запрещено.
— Я пойду следом. Ты даже не узнаешь, что я за тобой иду.
— Забудь об этом.
— Я закрою глаза.
Белла бросила на него насмешливый взгляд.
— Хорош же ты будешь, когда станешь переходить с закрытыми глазами улицу!
— Я хотел сказать, что на платье даже не посмотрю.
Белла сосредоточенно кивнула.
— Конечно, не посмотришь. Тебя просто не будет в примерочной.
Эдвард продолжал канючить, настаивать, даже попытался запретить Белле ходить по магазинам в одиночестве — ничего не помогло. Увидеть, как Белла будет выбирать себе платье, Эдварду было не дано.
Делать нечего. Пришлось уламывать Шарлотту и Элис, чтобы они составили Белле компанию.
Когда машина Элис появилась на подъездной дорожке, у Эдварда слегка отлегло от сердца. Несмотря на охрану, отпускать Беллу в одиночку ему не хотелось.
Чтобы не торчать весь день одному дома, Эдвард решил пойти на хитрость. Проследив из окна за тем, как машина Элис, а затем автомобили полицейских отъехали, Эдвард выждал некоторое время, потом выскользнул из дома и забрался в свой верный джип.
Он знал, что если Белла его заметит, скандала не избежать, но сидеть дома и ждать возвращения Беллы он был просто не в силах, так что выбора у него, в сущности, не было.
— Что за спешка?
Белла с улыбкой посмотрела на будущую родственницу.
— Спроси лучше об этом своего братца. Это он решил, что свадьба должна состояться в субботу.
Шарлотта хихикнула и сказала только одно слово: «Мужчины!» В ее устах это всеобъемлющее понятие давало ответ на все вопросы, включая и тот, почему Эдвард так спешил. Женщины, во всяком случае, отлично друг друга поняли.
Элис хмыкнула.
— Ему-то что? Договорился со священником, начистил ботинки, погладил костюм — и все дела. А мы вот ходим из магазина в магазин уже несколько часов, и еще не купили уйму всяких необходимых вещей...
Увидев выставленные в витрине небольшого бутика роскошные платья, она дернула Беллу за рукав и, округлив глаза, прошептала:
— Ты посмотри!
Белла проследила за взглядом Элис и сразу же поняла: вот оно, то самое, что она искала!
Платье было старинным, прошлого века, и стоило куда больше современных свадебных нарядов. Узкое, облегающее фигуру, мерцающее белое платье плавно переходило в шлейф, и походило на перевернутый цветок каллы.
Платье сказалось широковато в талии, но Шарлотта пообещала его ушить.
Оставалось подобрать к наряду туфли, поисками которых они и решили заняться после ленча.
Они сидели в ресторанчике, попивая коктейли, когда Элис заметила на другой стороне улицы сидевшего в машине человека и едва не поперхнулась.
— Не обращай на него внимания, — сказала Шарлотта, которая уже довольно давно обнаружила его присутствие.
— По-моему, он говорил, что останется дома?
— Слушай ты его больше, — хохотнула Элис. — Ты что, Эдварда не знаешь? Он всегда поступает так, как считает нужным.
— Что это он делает? — воскликнула Шарлотта в тот момент, когда Эдвард выскочил из своего джипа и устремился к человеку, переходившему улицу и намеревавшемуся, по-видимому, войти в ресторан, где они сидели.
Расширившимися от удивления глазами Белла наблюдала, как Эдвард, притиснув прохожего к джипу, быстро и весьма профессионально обшарил его карманы.
Один из одетых в штатское полицейских, постоянно сопровождавших Беллу, вылез из автомобиля и направился к Эдварду. Некоторое время они о чем-то оживленно переговаривались. Наконец Эдвард пожал плечами и отпустил схваченного им человека.
— Похоже, не тот, — ухмыльнулась Шарлотта, обращаясь к подругам.
— Да, не Джеймс, это точно, — подтвердила Белла, снова откидываясь на спинку кресла. — Вот ведь непослушный какой! Это я о Эдварде. Сидел бы сейчас дома, не пришлось бы выслушивать нотации от полицейского.
— Он вообще упрямый, — пробормотала Элис, кивая в такт своим собственным мыслям. — Так что выволочку он заслужил.
Появилась официантка и принесла поднос с ленчем, состоявшим из вкуснейших салатов и морепродуктов. Дамы настолько увлеклись едой, что скоро забыли о Эдварде. А он, злой и голодный, продолжал стоять на страже, охраняя их покой.
Прошло еще несколько часов, покупки были сделаны, и Элис, высадив подруг около фермы, укатила домой. Белла зашла к Шарлотте, где и оставила большую часть покупок. Завтра с утра им предстояло заняться подгонкой платья. После этого она пошла домой.
Когда она открыла двери, сняла пальто и внесла в гостиную свертки, сверточки и коробки, она едва не столкнулась с Эдвардом, стоявшим посереди комнаты со скрещенными на груди руками. Вид у него был недовольный.
— Ну что, хорошо провела время?
— Чудесно, — улыбнулась Белла.
— Все купила?
— Да.
— Проголодалась?
— Скажи скорее, что ты меня любишь, а на кухне ждет вкусный горячий обед, — проговорила Белла, зная наверняка, что никакого обеда он приготовить не успел.
— Я могу поджарить парочку бифштексов.
Белла готова была расцеловать его за эти слова.
— Это было бы чудесно. А что ты сегодня делал? — как бы между прочим спросила она.
— Да так. Ничего особенного.
Белла сняла сапоги и принялась растирать замерзшие ноги. Потом прошла на кухню. Эдвард доставал из холодильника бифштексы.
Меньше чем через полчаса, когда они сидели за столом и ели горячее сочное мясо с офощным салатом, Белла сказала:
— Знаешь, сегодня произошла одна странная вещь.
— Да? — откликнулся Эдвард. — Какая же?
— Мы с Элис и Шарлоттой сидели в ресторане и пили коктейли и вдруг увидели, как какой-то человек внезапно выскочил из своего джипа. — Белла метнула в его сторону
молниеносный взгляд и снова опустила глаза. — Джип был точь-в-точь как у тебя. — Она отправила в рот очередной кусочек мяса. — М-м-м! Очень вкусно.
Лицо Эдварда приобрело виноватое выражение. Интересно, узнали ли его женщины и что вообще они могли увидеть из окна ресторана?
— Знаешь, что произошло дальше? — продолжала мучить своего жениха Белла. — Выскочив из машины, этот человек набросился на прохожего и прижал его к джипу. А потом еще и обыскал его. Прямо как полицейский.
Эдвард вздохнул. Смысла длить эту игру не было. Впрочем, извиняться за свое поведение он тоже не собирался. Посмотрев на Беллу исподлобья, он сказал:
— Я не обещал, что не поеду за тобой.
—Точно, не обещал.
— Ты сильно на меня разозлилась?
— Да нет. - Белла улыбнулась, и Эдвард понял, что она и вправду на него не сердится. — Я одного только не пойму, как тебе удалось оказаться дома раньше нас с Шарлоттой?
— Я знаю короткую дорогу, — хохотнул Эдвард.
— Твоя сестра сказала, что ты ужасный упрямец. Думаю, она права.
— И что с того? — спросил Эдвард, одновременно прикидывая: придется ему извиняться за свое поведение или нет.
— А ничего. Думаю, я смогу свыкнуться и с этим.

Невеста из Беллы получилась выше всяких похвал. И неудивительно: из красивых женщин всегда получаются красивые невесты. Когда заиграл орган, Эдвард с замирающим сердцем стал наблюдать, как отец Беллы вел ее к алтарю. В эту минуту Эдвард решил, что она самое прекрасное существо на свете, а он — счастливейший из смертных.
Венчались в небольшой церквушке в пригороде. Когда жених и невеста поцеловались, скрепив брачный союз, к молодым подошел исполнявший роль шафера Эммет.
Его лицо так светилось самодовольством и гордостью, что можно было подумать: она превратилась в миссис Каллен исключительно благодаря его стараниям.
— Извините, Эммет, целовать в губы я вас не буду. Я ведь просила — бросьте курить, а вы не послушались, — засмеялась Белла, целуя его в щеку.
— Вот незадача какая! — усмехнулся в ответ тот. — Брошу, честно, — прямо с завтрашнего дня.
— Тогда и приходите целоваться!
— Если твой муж будет обижать тебя, дай мне знать! Ему достанется, даю слово!
— Что кому достанется? — поинтересовался подошедший Эдвард.
— Тебе достанется. На орехи, — сказал Эммет, — если не будешь уважительно относиться к леди.
—Я буду относиться к ней хорошо, сэр, — пообещал Эдвард, в первый и последний раз ответивший своему приятелю с уважением. — Кстати, Эммет, на тебя все время поглядывает миссис Кинг. Не пойму, что она нашла в таком олухе?
— Она увидела настоящего мужчину, которого в тебе не разглядишь и под микроскопом, — не моргнув глазом парировал Эммет.
Белла и Эдвард рассмеялись и вышли из церкви, возглавив процессию, состоявшую из родственииков, друзей и знакомых.
Стоял ясный, теплый день. Гости нестройной толпой потянулись к дому Эдварда. Кое-кто приехал уже давно, а некоторые прибыли прямо к столу. Среди приглашенных были отец Беллы и его подруга. Прибыла и сестра Беллы, Анжела. Бен, ее муж, приехать не смог, зато Анжела прихватила с собой своих сыновей восьми и пяти лет. С первого взгляда стало ясно, что на ферме им поправилось. Белла подумала, что лучшего места, чтобы растить детей, и в самом деле не найти. Они с Эдвардом пока еще не заводили разговора о детях, и она решила, что с ее стороны это было большим упущением. Впрочем, она надеялась, что у них будет еще время обсудить этот вопрос — ведь впереди целая жизнь. Белла не сомневалась, что Эдвард любит детей и захочет иметь их целую кучу.
Они стояли во дворе и наблюдали, как мальчики во всю прыть неслись к амбару.
— Так кто из них рассказывает неприличные анекдоты?
— Тот, что помладше.
Эдвард кивнул.
— Да, похоже, что заводила в этой семье именно он.
— Он не заводила, он хулиган.
Эдвард хмыкнул.
— Как думаешь, мы сможем в ближайшее время завести себе такого же?
— Только если усыновим.
Эдвард с удивлением на нее посмотрел и вспомнил, что они до сих пор ни разу не касались этой теми. Какое упущение! Ведь Белла — деловая женщина и мечтает о карьере. Кто знает, быть может, дети ей вовсе не нужны?
Поскольку он никогда не откладывал дела в долгий ящик, то сразу же спросил:
— А ты бы хотела иметь детей?
— Конечно, но если тебе нужен мальчик пяти лет, тебе придется довольно долго ждать или же усыновить кого-нибудь.
Эдвард облегченно вздохнул.
— Ты права. Нам следовало поговорить о детях.
— Нам о многом следовало поговорить. Но тебя интересовало лишь, как бы побыстрее уложить меня в постель.
— Мне показалось, что наши интересы совпадают. А ты как думаешь?
— Дорогой, у тебя в голове так много ценных мыслей, что не хочу нагружать тебя еще и своим мнением.
— Я люблю тебя, — рассмеялся Эдвард.
Подошла Анжела.
— Не хотела мешать вам любезничать, но тебя просят к телефону, — сообщила она сестре.
Белла протиснулась сквозь толпу, вошла в дом и, закрывшись в спальне, чтобы не донимал шум, взяла трубку.
— Как ты могла это сделать, Белла? Как ты посмела рассказать всем о нашей любви? Я ведь хотел только одного: любить тебя, а ты меня предала.
— Джеймс? — Белла сама не знала, почему она задала этот вопрос. Ведь она сразу узнала этот голос.
— За это мне придется тебя убить. Я не хотел этого, но теперь уже ничего не поделаешь.
Ей вдруг показалось, что он скрывается где-то поблизости. Она машинально окинула взглядом комнату и, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вздохнула. Впадать в панику ей ни в коем случае нельзя. Стоит только начать, потом не остановишься. Чтобы не свихнуться, надо чем-то занять свой мозг, занять себя. Например... например, поговорить с Джеймс.
Хотя, услышав этот голос, Белла хотелось завопить от ужаса, она нашла в себе силы довольно спокойно произнести:
— Знаете что, Джеймс? Нам надо поговорить.
— О чем это?
— О моем выступлении по телевидению. Сказать по правде, я ничего такого о вас не думаю.
— Не думаешь? А выставила меня перед всем миром психом и кровожадным маньяком!
— Если помните, я ни разу не назвала вас сумасшедшим, — возразила она. — Конечно, я говорила какую-то чушь, но только для того, чтобы снова услышать ваш голос.
— Что?
Теперь Белла была почти собой. Она уже обрела подобие спокойствия. Как ни странно, после предложения поговорить она почувствовала в голосе Джеймса смущение и неуверенность. Присев на край кровати, она проворковала в трубку:
— Как вы не понимаете? Я хотела, чтобы вы опять позвонили. Хотела вас снова увидеть, не знала, где вас найти.
— Ты мне правду говоришь?
— Конечно, правду. Мы должны встретиться. Скажите, где вы?
— Объясни мне лучше, отчего столько народу собралось сегодня на ферме Калленов? — с подозрением поинтересовался он.
Белла ощутила озноб. Значит, она права: Джеймс и в самом деле где-то здесь, совсем близко. Так близко, что может наблюдать за происходящим. Господи, какой ужас! Но надо было что-то отвечать.
— Один из здешних работников женится. Но это ерунда. Скажите мне лучше, где вы сейчас находитесь.
— Дудки, — ответил Джеймс голосом обиженного ребенка. — Я тебе не доверяю.
— Вы можете верить мне, Джеймс. Клянусь вам! Я хочу увидеть вас снова — очень хочу!
— Ладно. Я тебе перезвоню.
— Подождите, не вешайте трубку! — воскликнула она, но Джеймс уже дал отбой.
В следующее мгновение она едва не подпрыгнула, услышав:
— По-видимому, у нас с тобой проблемы, моя милая?
Белла нервно заерзала на кровати, едва с нее при этом не свалившись. Господи, а она-то думала, что совсем одна! Боже, сколько же времени он здесь находился? И что успел услышать?
— Привет! — на всякий случай сказала она почти спокойно. — Я и не знала, что ты здесь.
Эдвард мрачно кивал головой:
— Здесь я, здесь, и сам во всем разберусь. Лично.
Улыбка, которую она попыталась изобразить, получилась какая-то вымученная. Разумеется, кое-что Эдвард все-таки слышал, а домыслить мог и того больше. Сейчас он прямо на глазах все больше наливался гневом.
— Может, ты сообщишь все-таки, с кем ты только что разговаривала по телефону?
— Я... я разговаривала... с... — Мысли Беллы лихорадочно заметались.
Эдвард ее перебил:
— Давай с самого начала договоримся: никогда друг другу не врать.
— Знаешь что, Эдвард? — медленно, чуть ли не по слогам произнесла она, чтобы придать словам больше весомости.
— Что? — сказал Эдвард, опускаясь на стоявший рядом стул.
— Не кажется ли тебе, что оставлять гостей надолго неудобно?
— Перебьются, — отмахнулся он. — Кто это был? С кем ты разговаривала, Белла?
— Ты сам знаешь. Так что нечего ко мне приставать. Только это не то, о чем ты думаешь.
— Неужели? То есть у тебя и в мыслях не было встретиться с ним и устроить ему лопушку?
Белла неуверенно повела плечами.
— Как тебе скачать? В принципе эта мысль приходила мне в голову, но...
Она не успела договорить. Эдвард неожиданно сорвался с места, свалив с грохотом стул, и принялся метаться по комнате, выкрикивая ругательства и ничуть не стесняясь при этом гостей, находившихся в соседней комнате.
— Послушай, Белла, что с тобой происходит? Может, из-за всего пережитого ты тронулась умом? Неужели жизнь тебя ничему не научила? И неужели ты думаешь, что я,
твой муж, позволю тебе снова сунуть голову в петлю? Нет, черт возьми, я не дам тебе погибнуть: у нас с тобой даже не было еще медового месяца!
— Эдвард, — робко начала Белла, пытаясь остановить этот поток красноречия, — у нас полон дом гостей, которые рассчитывают на внимание хозяев!
— Я уже сказал тебе — перебьются.
— Может, мы обсудим все это позже?
— Нет, милая моя. Мы обсудим это сейчас же, — взревел вконец обозленный Эдвард.
Белла тяжело вздохнула.
— Готова спорить, что этот твой вопль они уж точно слышали.
— Ну и пусть! Говорю тебе, Белла, в последний раз: если мне ради твоего спасения придется каждый день привязывать тебя к кровати, клянусь, я буду это делать!
— Между прочим, у этой кровати нет ни спинки, ни ножек, так что и привязывать будет не к чему.
— Не умничай!
— В этом-то вся проблема, Эдвард! Тебе не нужна умная жена. Тебе нужна женщина, которая будет слепо, не рассуждая, тебе подчиняться.
— А разве плохо, если жена подчиняется мужу?
— Замечательно. Но есть одна маленькая деталь: ты выбрал себе не ту жену.
— Я женился на женщине, которую полюбил.
— Но ведь не идиотку же ты полюбил? Я не собираюсь встречаться с Джеймсом на заброшенной сельской дороге.
— Ты вообще с ним не будешь встречаться. Ни на до¬роге, ни в городе. Нигде.
— В брачном обете не сказано о том, что один супруг имеет исключительные права на другого.
— У меня нет ни малейшего желания иметь исключительные права на твой труп. — Когда Эдвард произнес эти слова, в нем что-то надломилось. Даже голос его зазвучал
глухо — как у больного. Казалось, он уже живет тем печальным и неотвратимым будущим.
И тут Белла поняла, что его гнев вытекает не от дурного характера или желания командовать ею, по от страха за нее. Она подошла и обняла его за плечи.
— Не надо, мой милый, мой дорогой. Тебе не о чем печалиться.
Эдвард обнял ее с такой силой, что она ахнула.
— Прошу тебя, не делай этого. Не встречайся с этим подонком. Мне страшно за тебя. Это такая боль, какой бы я не пожелал никому.
— Я не буду с ним встречаться, клянусь. В конце концов, полицейские могут подсунуть ему вместо меня какую-нибудь другую женщину.
Эдвард зарылся лицом в ее волосы.
«Нельзя его заставлять так страдать, — подумала Белла. — Вдруг он от этого умрет — как я тогда без него?»
— Что ты собираешься делать? — спросил Эдвард дрогнувшим голосом.
— Об этом звонке я расскажу Рэндалу. Когда Джеймс перезвонит мне, он организует его поимку. Я даже не буду в ней участвовать.
— Он собирается тебе перезвонить?
Белла кивнула.
— Я очень на это надеюсь. Когда я заявила ему, что снова хочу его видеть, он очень удивился и теперь находится в замешательстве. Не знает, что ему делать.
— Ты даешь мне слово, что будешь с ним только говорить — и ничего больше?
— Да.
Эдвард никак не хотел выпускать ее из своих объятий.
— Что-то уж очень тихо стало. Неужели все ушли? — с удивлением спросил он.
— Полагаю, гости пришли к выводу, что мы ругаемся, и теперь не знают, то ли им оставаться, то ли уезжать.
— А что, по-твоему, теперь делать нам?
— Мы можем запереться в спальне и надеяться на то, что они все-таки уедут.
— Согласен, — кивнул Эдвард, проводя руками по ее спине.
— Или можем выйти к гостям и сделать вид, что никакой ссоры между нами не было.
— Я предпочитаю первый вариант.
Белла засмеялась, вывернулась из его рук, подошла к зеркалу и стала приводить себя в порядок.
— Это все, конечно, хорошо, но пока мы здесь с тобой выясняли отношения, я проголодалась. А ведь к свадебному торту еще никто и не прикоснулся.

Было уже совсем поздно, и начал накрапывать дождь, когда последняя машина с гостями отъехала от дома Эдварда. На ферме и в домиках вокруг горел свет — люди укладывались спать.
Очень скоро ему без всякого риска удастся подобраться к самим окнам и выяснить, правду ли сказала Белла. Она утверждала, что снова хочет его видеть и вовсе не считает психом, каким выставила перед всем миром, выступая по телевизору. По ее словам, все это она затеяла только для того, чтобы он откликнулся. Джеймс никак не мог взять этого в толк. К чему было лить на него грязь, если она просто хотела снова с ним встретиться? А уж как она только его ни называла — и шизофреником, и серийным убийцей...
Он, конечно же, не такой. Да, он убил несколько человек, но только по необходимости. Ему вовсе не хотелось лишать их жизни. И никакой радости ему эти убийства не принесли. Разве что так, самую малость... Между прочим, это она во всем виновата. Если бы она любила его по-настоящему, никто бы не пострадал.
Залаяла собака, а потом послышался мужской голос, требовавший от пса, чтобы тот заткнулся. Губы Джеймс растянулись в улыбке. Жители фермы устали и основательно выпили, стало быть, можно будет спокойно подобраться к дому. Кроме того, пошел дождь, вряд ли кому придет в голову, что он укрывается неподалеку от ранчо.
Двери амбара были отворены. Там за маленьким столиком сидели двое полицейских, они пили кофе и играли в карты. Их специально оставили здесь, чтобы охранять Беллу, но особого рвения на своем посту они не проявляли. Джеймс хмыкнул. Если бы он захотел ее убить и выполнил задуманное, то никто не узнал бы об этом до самого утра. Может, все-таки стоит ее прикончить? Хотя бы для того, чтобы показать этим полицейским, какие они болваны.
Джеймс подкрался к мокрому от дождя окну и заглянул внутрь. Он примерно ориентировался в расположении комнат в доме и сосредоточил свое внимание на окне гостиной.

Белла, улыбаясь, в последний раз помахала на прощание уезжавшим гостям. Это были самые близкие ей люди — отец со своей подружкой, сестра и ее племянники. Все они перебирались на ночь в мотель, находившийся неподалеку.
Белла посмотрела на скомканную, валявшуюся на полу одежду Эдварда, укоризненно покачав головой, сказала:
— Предупреждаю, я это потом поднимать не буду.
— Да ладно тебе. Я сам все потом соберу. Кстати, никак не пойму, почему ты все еще одета?
— Ну, я подумала, что если ты наловчился так быстро сбрасывать с себя одежду, то, возможно, поможешь и мне?..
— Сначала я принесу нам вина.
— Почему?
— Потому что, как только я тебя раздену, я не смогу тебя оставить ни на секунду.
— Неужели?
— Да-да. Только не по той причине, о которой ты думаешь.
Белла с интересом следила за ходом его мыслей.
— Я в данном случае вообще ни о чем не думала.
— Оно и видно, а вот я — думал. О том, например, чтобы тебе не было холодно. Когда мы вместе, твоя печка — я. Если же я буду то и дело бегать куда-то, ты замерзнешь, и мне придется снова растапливать камин, а мне не¬ охота. Ты что, думаешь, я по-прежнему буду выполнять всю работу по дому?
— А что, нет?
— Только если ты как следует меня об этом попросишь.
Эдвард поднялся с дивана и совершенно голый направился на кухню за вином, а Белла с улыбкой смотрела ему вслед.
— Мне почему-то кажется, — крикнула она, — что уговаривать тебя особенно не придется.
— Как сказать, — отозвался Эдвард с кухни.
Белла слышала звон бокалов. Затем он вернулся.
— Да, вот еще что, — заметил он, расставляя на столике бокалы. — Я давно хотел поговорить с тобой о проблеме невесомости.
Белла смотрела на его обнаженное тело, и ей потихоньку становилось жарко.
— Ты что, решил стать астронавтом?
— Да нет, просто никак не могу себе представить, как заниматься любовью, когда оба партнера ничего не весят. Интересно, на что это похоже?
Белла озадаченно моргнула. Честно говоря, мысль о любовных играх в состоянии невесомости ее до сих пор не посещала. Подавив невольное желание расхохотаться, она серьезным голосом поинтересовалась:
— И часто ты об этом думаешь?
Эдвард придал лицу задумчивое выражение.
— Как тебе сказать? Время от времени.
— А как еще тебе бы хотелось заняться любовью? — с любопытством спросила Белла.
— На лошади.
— Что?
— Я не шучу, Белла, так что готовься, — торжественно произнес Эдвард, и его темные глаза потемнели еще больше.
Белла почувствовала, как кровь приливает к щекам и жар постепенно разливается по всему телу.
— Интересно, чтобы такое пришло в голову, нужен особый склад мышления?
— Ты это о чем? О том, что я предложил несколько нестандартных способов для занятий любовью?
Белла кивнула.
— А что в этом необычного? Насколько я знаю, почти все мужчины фантазируют на эти темы.
— А по-моему, ты не такой, как все. Ты для меня — особенный.
Он смотрел на нее, и сердце его наполнялось радостью.
— Ну-ка подойди поближе и повтори то же самое.
Белла в секунду преодолела разделявшее их расстояние. Когда она уселась на диван, Эдвард произнес:
— Жаль, что в космосе нет твердой опоры, наверное секс там очень неудобный.
Они рассмеялись, затем Эдвард откупорил бутылку и наполнил бокалы. Они с минуту сидели в молчании, потягивая вино.
— Но попробовать все-таки стоит, — глубокомысленно заявил Эдвард.
— В таком случае тебе придется поднимать меня очень-очень высоко.
— Ничего, я и на земле смогу тебя поднять высоко.
Белла подумала, что если он и хвастает, то самую малость. И потом — почему немного не подурачиться?
— Надеюсь, твоя ракета обеспечит мне состояние невесомости.
Пока они болтали, взгляд Эдварда неустанно бродил по ее телу, не упуская из виду ни одной детали.
— Из тебя получилась очень красивая невеста.
— Все невесты красивые, Эдвард.
— Ничего подобного. Ни одна из них тебе и в подметки не годится. Но по-моему, это платье уже сослужило свою службу. Поскольку ты отметила мою профессиональную
способность быстро раздеваться, почему бы мне не помочь тебе его снять?
— Ты профессионал в сфере раздевания, или твой профессионализм имеет узкую направленность?
— Узкую, Белла, узкую. До твоего появления здесь он был направлен в основном на мою собственную персону.
— Это мне нравится, — усмехнулась Белла.
Затем, со всех сторон обозрев платье Беллы, он произнес:
— Посмотрим, с чего лучше начать.
— Там на спине молния. Ты ее, надеюсь, заметил?
— Я же профессиональный раздевальщик — как я мог пропустить такую важную деталь?
Рука Эдварда потянула язычок молнии, платье оказалось расстегнутым до пояса.
— Между прочим, все это можно проделать и в спальне.
— А вот у меня была мыслишка заняться этим в гостиной при свете камина.
Платье упало к ее ногам, и Белла осталась в белом бюстгальтере без бретелек и крохотных трусиках, которые можно было назвать одеждой лишь условно. На нижней части бюстгальтера было пришито нечто вроде пояса, на котором держались на широких подвязках белые шелковые чулки. Эдвард с шумом втянул в себя воздух.
— Тебе нравится?
Эдвард сглотнул. Когда он заговорил, его голос звучал хрипло, словно его внезапно прихватила ангина.
— Слово «нравится» не отражает и тысячной доли того, что я ощущаю, глядя на это великолепие.
—Продавщица в магазине назвала этот комплект «ве¬селая вдова», — пояснила Белла.
Эдвард кивнул.
— Слово «вдова» очень даже уместно для этого сооружения. Не думаю, что я долго протяну, если это будет находиться на тебе хотя бы еще несколько минут.
Первым делом он занялся чулками. Он медленно отстегивал резинки, а потом валиком скатывал чулки вниз. Белла, чтобы сохранить равновесие, пока он таким образом трудился, держалась за его плечи. Потом Эдвард разогнулся, зашел к ней со спины и начал расстегивать крючочки бюстгальтера.
— Хорошо, что ты профессионал и тебе удалось быстро разобраться в конструкции этой штуковины.
— Не волнуйся, дорогая, смекалка всегда при мне.
Когда шуршащая шелковая сбруя наконец сказалась на полу, Эдвард удовлетворенно хмыкнул. Затем Белла вдруг сказала:
— Задерни-ка на всякий случай шторы.
Эдвард коснулся поцелуем ее соска и, прежде чем отойти к окну, предупредил:
— Только не двигайся. Я еще не закончил.

***

Стоя на улице под холодным мелким дождем у окна гостиной, Джеймс изнывал от душевной муки. «Изнывал» — это еще слабо сказано. Он чудовищно страдал, и слезы, которые текли у него по лицу, мешались с дождевыми струйками. В груди болело так, будто кто-то воткнул ему под ребра нож и непрестанно его поворачивал.
Итак, Белла его снова обманула. Она вовсе не хотела его видеть. Она была такой же шлюхой, как и его мать. Она позволила этому мужчине снять с себя одежду, позволила ему прикасаться к своему телу. Джеймс ее ненавидел. Он ненавидел ее больше, чем любое другое человеческое существо, когда-либо встречавшееся ему на жизненном пути. Он неверной походкой двинулся к своему автомобилю, укрытому за холмами. Усевшись за руль, он уехал, все больше удаляясь от фермы. Грязная свинья — вот она кто. Свинья и шлюха. И он ее достанет. Обязательно. Даже если ради этого ему придется пожертвовать собственной жизнью. Убить ее, уничтожить, стереть с лица земли было теперь для него куда важнее, нежели остаться в живых самому.