Я выхожу из ванной комнаты после мытья рук. Теперь Эдвард уже лежит с гитарой, слегка задевая струны, они производят звук, и он красиво распространяется по воздуху.

- Это резонаторное отверстие, откуда исходит большая часть звука, а круг вокруг называется розеткой, - произносит Каллен, - хочешь подержать?

- Она тяжёлая?

- Довольно-таки, но тебе же не выступать с ней на сцене. Просто возьми, как я раньше, и всё.

Я залезаю на кровать рядом с ним, и, сев, он передаёт мне инструмент, а потом пересаживается мне за спину. Гитара действительно увесистая, а на ощупь гладкая. Я касаюсь корпуса вверху и внизу, наверное, правильным образом, потому что Эдвард не пытается переместить мои руки или что-то подобное. Он лишь указывает на части гитары, последовательно рассказывая мне про гриф и колковый механизм, необходимый для закрепления и натягивания струн, и что покрытую узорами часть именуют накладкой грифа. Слова, произносимые тёплым голосом прямо на ухо, могут и не задержаться в моей голове надолго. В том числе и из-за физической близости с Калленом, а не только потому, что термины сложные в запоминании. Особенно «обечайка». Это фигурная боковая панель гитары. Даже так можно язык сломать. Это одна из частей корпуса гитары наряду с верхней и нижней деками. Тоже не лучше. Нисколько.

- Она дорогая?

- Бывают и дороже. Когда я покупал, она стоила около пятнадцати тысяч. Сейчас не знаю.

- Почему я не видела её раньше?

- Я её берегу. Храню в футляре под замком. Под кроватью. Так спокойнее. Ключ от трейлера есть ещё и у сотрудницы клининга, которая тут убирается пару дней в неделю, пока меня нет. Мало ли что.

- Ты больше не убираешься сам? - повернув голову, спрашиваю я. - Никогда-никогда?

Эдвард убирает руку от меня, потому что она ему нужна, чтобы в волнении взъерошить волосы. Они и так взлохмачены, а теперь становятся совсем растрёпанными. Он мнётся. Будто ему не хочется отвечать и говорить на случай, если мне не понравится услышанное. Но всё, думаю, будет нормально. Я не ожидаю, что он или кто-то ещё на его месте, известный и знаменитый, сам так и моет полы, протирает мебель от пыли или чистит сантехнику. Ему просто должно быть некогда заниматься подобным.

- Убираюсь, но крайне редко. Обычно у меня нет времени, или я устал. Давай попьём чай. Хочешь?

- Да.

Эдвард прячет гитару под кровать, а потом ставит разогреваться чайник, и я вспоминаю про попкорн в своей сумке. Эдвард сразу обращает внимание на шуршание, едва мне удаётся нащупать завязки на пакетах и потянуть их на свет. Он поворачивается и часто-часто моргает. Так мило.

- Это мне?

- Хотел ты, значит, тебе.

- Так это что, вроде как сюрприз?

- Это он и есть, - я кладу пакеты на стол. - Я специально не сказала.

Я слегка подпрыгиваю на месте от ощущения рук Эдварда на теле. Он прикасается столь неожиданно, что меня сразу охватывают мурашки. Особенно много их на коже живота. Мне щекотно, а я, можно сказать, боюсь щекотки.

- Получается, мы оба вернулись не с пустыми руками.

- Получается, что так. И всё-таки отчего ты ушёл оттуда так рано?

- Сделалось скучно. Музыка стала совсем не по мне. Какая-то девушка очень хотела пообщаться и не понимала намёков. Стало быть, всё понемногу сыграло свою роль. Несколько обстоятельств разом. С тобой мне больше нравится, чем там. Хотя мы и собираемся просто есть попкорн, запивая его чаем.

- Мне с тобой тоже нравилось бы больше, нежели на какой-нибудь вечеринке. Я не была на них, но думаю так.

- Ты хотела бы пойти?

- Наверное. Но твои вечеринки и мой гардероб, вероятно, несовместимы между собой.

- У меня есть стилист, - медленно убирая руки и отходя к нагревшемуся чайнику, сообщает Эдвард. К слову сказать, я знаю, и он наверняка знает, что я знаю, поэтому это лишь как подчёркивание факта, вероятно. - Подберём что-нибудь и тебе. У него и клиентки есть, а не только клиенты.

Эдвард разливает чай по двум чашкам и, поставив одну на стол передо мной, садится напротив. Он смотрит на меня, я пытаюсь понять, чего он ждёт и почему ещё не притронулся к попкорну, и обдумываю сказанное, но денег-то всё равно нет. В смысле платья у стилистов, наверное, от разных домов моды, а значит, стоят баснословно дорого, и всё из-за одного раза. Предпочтительнее и проще остаться дома.

- Ты милый, но я не могу себе это позволить. Твоего стилиста и ещё платье. Потребуется несколько твоих гитар, я думаю, чтобы заплатить за всё. Всего тысяч пятьдесят?

- Иногда, но не все платья настолько дорогие. Можем найти что-то красивое по бюджетной цене, и тебе не надо платить в любом случае.

- Уверена, что за всё надо платить. Бесплатно же оно не достанется.

- Я могу взять все расходы на себя, Белла. Для меня это не проблема, - Эдвард добирается до попкорна, пакет шуршит, когда мужские пальцы ловко развязывают его. - О, вкусно. И розовый вкуснее.

- Я рада, что вкусно. Но я не могу позволить, чтобы ты оплатил мне что-то из одежды.

- Это лишь платье, не особняк. Я не пойду по миру. И речь о тебе, а не о ком-то ещё. Ты моя девушка, Белла. Ты купила мне попкорн, я куплю платье. Смотри на всё проще, - просящим голосом говорит со мной Каллен. Кажется, для него действительно имеет значение, сдамся я и соглашусь или нет. Но, может, лучше бы обсудить лимит. - Понимаю, попкорн дешевле, и я... богаче, - богаче, чем я когда-либо стану, - но при необходимости можем остановиться на пятиста долларах, плюс-минус, и достигнуть компромисса.

- Пятьсот долларов?

- Да. Плюс-минус.

- Меня устраивает, я думаю.

- Блеск. Вот и решено. В следующий раз, как меня куда-нибудь пригласят, ты пойдёшь со мной. Как моя девушка, - Эдвард дотягивается до локтевого сгиба моей руки, настолько длинная у него рука. Как девушка. В следующий раз. Он всерьёз полагает, что мы тогда по-прежнему будем вместе? Через несколько недель или месяцев? Он так и будет меня там представлять, если другие станут спрашивать? Это Белла, моя девушка. Или немного по-другому? Это Изабелла, моя девушка. И то, и то звучит прекрасно в любом случае. Я девушка Эдварда Каллена. Сейчас. А дальше будет видно.

С приездом Эдварда съёмочные дни начинают лететь ещё быстрее, и я немного с ужасом думаю о том, что уже в конце недели нам предстоит снимать сцену с первым поцелуем наших героев. Я не знаю, как делать всё это в кадре. Однажды утром мы сидим в гримёрке, и я задумываюсь спросить, что мы будем делать, но спросить не прямо сейчас. Не при Андреа и Джули, конечно. Когда я вновь смотрю на Эдварда, он лишь передвигается на сидении, не глядя в мою сторону, но улыбаясь. Лоуренс заходит в гримёрную, здоровается со всеми и почти сразу приступает к делу. К делу, о котором я меньше всего ожидала услышать.

- Послезавтра мы идём на одно мероприятие. Мы это я и вы оба. Премия восходящим звёздам. Мне предстоит вручить награду актрисе, а в остальном поговорим с людьми о нашем фильме.

- Я тоже нужна?

- Конечно, Белла. У тебя главная роль. Без тебя никуда. Мы с Эдвардом будем рядом, а девушки сделают тебе макияж. Так ведь, Джули?

- Да, сэр, мы без проблем поможем.

- Ещё потребуется платье, - после паузы продолжает Лоуренс, - и тут...

- Я могу помочь, Френсис. Обратиться к своему стилисту и насчёт Беллы.

- Правда? - у Лоуренса приподнимается правая бровь, когда он очень внимательно смотрит на Эдварда и немного на меня. - Ты хочешь помочь?

- А что тут такого? Видимо, мне и самому понадобится костюм теперь, попрошу привезти и несколько платьев для партнёрши. Наверное, подойдёт что-то светлое. Чтобы сочеталось с волосами. И, наверное, ты не захочешь очень длинное. Наверняка Белле и туфли понадобятся, да?

Лоуренс смотрит на меня, будто ждёт, что я отвечу, ведь я вроде должна что-то сказать, но у меня голова кругом. Платье, туфли, вечеринка. Причём серьёзное мероприятие, а не праздник в доме у приятеля. Сомневаюсь, что вот на это всё хватит полтысячи долларов. Я так и молчу, и тогда Френсис обращается ко мне:

- Могу организовать что-то вроде премии. Поговорить с продюсерами. Если тебе нужны финансы. Подумай до вечера и скажи мне, что решила. Увидимся на площадке.

Эдвард переводит взгляд на меня после ухода Лоуренса. Я предполагаю, что мы поговорим лишь потом, быть может, в течение дня, чтобы мне было что ответить Френсису насчёт денег. Сейчас не самое подходящее время, как и место. Эдвард же будто иного мнения.

- Не нужна тебе никакая премия. Я говорил, почему. Я могу и сам сказать Лоуренсу, что мы уже разобрались.

- И почему?

- Потому что мы друзья теперь. А друзья помогают друг другу всеми возможными способами. Какой у тебя размер одежды и обуви? Хотя с одеждой понятно. Скажи про обувь.

Я говорю, и Эдвард уходит, на секунду сомкнув правую руку на моём левом плече, уже будучи у меня за спиной. С его гримом уже закончили. Он оставляет меня наедине с Андреа и Джули. Но это совсем ненадолго. Фактически мы теперь всегда вместе. С утра и до ночи. И так каждый день. Просыпаемся и засыпаем вдвоём, едим, работаем, находимся в одной машине в случае поездок, и иногда в такие моменты Эдвард протягивает руку к моей руке, и занимаемся сексом. Иногда у него, иногда у меня. Некоторые мои вещи есть и в его трейлере теперь. Вроде бы он не против. Я уверена, что если бы был против, то уже сказал бы мне за эти шесть дней. Тем же вечером он возвращается с пробежки в частично мокрой серой майке без рукавов и заходит ко мне без стука. Мне как бы нечего было делать в трейлере Эдварда без него там, и я ушла к себе, в его отсутствие успев пообщаться и с родителями, и с подругами. По сравнению со мной, они все преисполнены большего энтузиазма относительно моего выхода в свет. Ещё бы. Не им же волноваться о возможном взаимодействии со звёздами и хождении на каблуках в течение двух или трёх часов как минимум. Я сказала и про то, что Эдвард поможет с внешним видом, но назвала его по фамилии, а то бы девчонки точно прицепились, с каких пор он Эдвард, а не Каллен. Они спросили, будет ли транслироваться сама премия хоть где-нибудь, но я не знаю ответа, потому что мне было неважно, а теперь я думаю, что там может быть фотоколл на ковровой дорожке, и размышляю о способе его избежать. Наверное, надо приехать самыми последними, чтобы времени осталось только на то, чтобы пройти по ней и оказаться в здании. Как ты думаешь, можно проскользнуть мимо фотографов, если таковые там будут, не фотографируясь? И чтобы Лоуренс не настаивал? Эдвард наверняка не поймёт, что это я такое спрашиваю.

- Так. Либо ты о чём-то думаешь, либо ты не ожидала, что спустя час-полтора я буду выглядеть вот так отвратно, и тебя заботит, как бы аккуратно попросить меня отправиться в мой душ.

- Ты не отвратный, ты просто очень вспотевший.

- Тогда что такое? Кстати, пока я бегал, Саманта, мой стилист, прислала фотографии платьев, которые могут подойти. Она привезёт их все без исключения, но представление о них у тебя уже будет. Туфли выберете завтра. Саманта приедет к вечеру, - Эдвард садится на стул, развернув его спинкой ко мне, водружая руки на неё. - Что молчишь?

- Ты сказал ей про лимит?

- Нет, - Эдвард качает головой из стороны в сторону. - На это мероприятие нужно что-то подороже. Я не могу сказать притащить платье долларов за четыреста пятьдесят, и что туфли мы вообще не рассматриваем. Там встречают по одёжке.

Ему, должно быть, важно, как я буду выглядеть рядом. Мы придём вместе, не вдвоём, с Лоуренсом, и это не свидание, но он Эдвард Каллен, а я буду где-то поблизости всё время или частично. Лоуренс ведь потому и говорил о премии, потому что наверняка также думает подобным образом. Никто не хочет краснеть из-за кого-то. Это нормально. Ничего обидного в том для меня нет. Если им будет неуютно, я с большей вероятностью испорчу вечер.

- Да, наверное.

- Моё желание лучшего для тебя никак не связано со стыдом, пчёлка, - тут же вполне убедительно и голосом, который становится чуть громче, заявляет Каллен. - Ты и в платье из своего шкафа была бы прекрасна, но я не управляю мнением других людей, и мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал, что ты выглядишь недостаточно роскошно, и отворачивался от тебя в твой первый раз, - его ухмылка сглаживает напряжение, что я испытываю, делая его вполне терпимым. - Белла, многие из них всё равно что снобы и ведут себя соответствующе. Это... изнанка моего... нет, нашего мира. Дело не во мне. Лично я переживу какие-то чужие мысли. Но не хочу, чтобы ты терзалась, если услышишь что-то у себя за спиной.

Я встаю и подхожу к нему, проводя рукой по его волосам. Они слегка влажные после пробежки. Он отнимает правую руку от стула и дотрагивается до моего левого бока поверх майки. Просто прикосновение, ничего больше.

- Хорошо. Я выберу платье. Ты говорил, что можно посмотреть фото. Ты перешлёшь их мне?

- Зачем такие сложности? Просто дам тебе свой телефон. Вот, - он вытаскивает сотовый из шорт другой рукой. - Сейчас введу пароль. Готово. Я в душ.

Эдвард медленной походкой скрывается в ванной. Его телефон остаётся у меня. Я держу его в руке. В моей руке телефон Эдварда Каллена. И он ввёл пароль. Предоставил мне неограниченный доступ. Я могу делать всё, что захочу. Открыть любое приложение или программу. Прочитать сообщения или посмотреть, кто в последнее время звонил ему, или кому звонил он. Но у меня перед глазами открытая переписка со стилистом, и я точно не стану выходить из неё, чтобы залезть куда-то, о чём речи не шло. Без понятия, как выглядит стилист Каллена. Может, я и должна знать, но я вроде никогда не видела её на фото где-то рядом с ним. Саманта прислала одиннадцать снимков. На них самые разные платья. Тёмные, светлые, однотонные и с рисунком. И самой разной длины. Без подола, который волочился бы по полу, но есть и макси. Для меня это слишком много всего. Я открываю изображения крупно, начиная рассматривать, и на третьей фотографии нахожу то, что мне вроде нравится. Платье с переливающимся ромбовидным рисунком, поблёскивание которого очевидно даже на снимке. Думаю, длина до середины бедра. Примерно. Кто знает, как оно сядет на мне. Надо посоветоваться. Подойдя, я двигаю дверь душевой кабины в стороны, и Эдвард оборачивается. По его прекрасному телу, огибая изгибы, стекают прозрачные потоки воды.

- Что ты думаешь?

- Что?

- Что ты думаешь о платье?

Вероятно, он не слышит из-за воды и выключает её, ненадолго отвернувшись, а потом поворачивается обратно.

- Оно красиво блестит. Тебе нравится?

- Я его хочу.

- Ладно. Тогда завтра примеришь, и возьмём, если понравится и то, как сидит, - склонив голову, Эдвард целует меня влажными губами, - я скоро выйду.

- Хочешь чай?

- Да, почему нет?

Мы засыпаем около одиннадцати, но прежде я спрашиваю Эдварда про фотоколл и всё остальное, что связано с мероприятием, и меня успокаивает хотя бы то, что еда его форматом не предусмотрена. Я бы вряд ли смогла что-то съесть в окружении известных людей. Ещё он говорит, что помещение напоминает кинозал, и там не будет никаких столиков, как бывает порой на различных премиях. Для меня это также хорошо. Сидя в зале и фактически просто присутствуя, не получится много с кем-либо общаться. Но по этой же причине маловероятно, что мы приедем в числе последних. Если Лоуренс ясно дал понять, для чего берёт нас с собой. Чтобы рассказать о своём новом фильме, а не чтобы мы просто походили там. Френсис в течение дня также разговаривает со мной о том, как всё будет, и что фотографы заинтересованы в хороших снимках не меньше меня, но, честно сказать, я вообще в них не заинтересована. Ужас, да, учитывая, что я сама стремилась в индустрию и должна была многое понимать наперёд? Я и понимаю, просто я считала, что раньше премьеры мне не надо будет где-то появляться. Я едва могу абстрагироваться на время дублей, а после съёмочного дня в ожидании приезда стилиста в голове так и представляются картинки того, как много вещей и обуви могут привезти лично Каллену. Десятки костюмов, рубашек и пар ботинок? Вдруг он ещё тот привереда. Эти полтора месяца я так и обходилась без успокоительных, но, может, сейчас они не помешают. Перед знакомством с Самантой. Я шевелюсь на диване Эдварда. Я полулежу, а он сидит прямо тут, на противоположном конце, просматривая наши фото с площадки. К более ранним снимкам добавились ещё несколько кадров. В том числе и с Дейзи. С того дня, когда мы снимали, как играем с ней. Милые получились кадры. И ещё нам скоро фотографироваться и для постеров. Это другое, нежели просто делать свою работу или обсуждать сцену перед дублем вместе с режиссёром, или ждать, пока закончится подготовка к съёмке, будучи уже в образе. Постер это постановочные снимки. Я справлюсь?

- Вот это особенно красивая фотография, - Эдвард разворачивает планшет экраном ко мне. Там мы. За столом на кухне в квартире для съёмок. Это когда у Мередит с Ричардом ещё всё хорошо. Очень хорошо. На снимке Эдвард заправляет волосы мне за левое ухо. - Или ты не согласна?

- Согласна. Но мне больше нравится фото с дивана, я думаю. Оно у тебя ещё есть? Или ты не сохраняешь и смотришь через почту?

- Сохраняю в папку, - я протягиваю руку к планшету, прикасаюсь к устройству, и Эдвард спокойно разжимает ладонь, чтобы я взяла. - Это как раз та папка. Вернись в неё и найдёшь.

- Ты, и правда, всё сохранил. Снимков двести тринадцать, - может быть, у меня вылезают глаза на лоб. Потому что, казалось бы, зачем они Эдварду в таком количестве? Хотя, возможно, это просто как традиция. Вне зависимости от проекта. Режиссёр присылает, Эдвард сортирует всё в новую папку, даже снимки, где он не один, или его вообще на них нет, а спустя время удаляет.

- Да, на данный момент. Чем именно тебе нравится фото?

Мы смотрим друг на друга поверх планшета в моих руках, который я прислоняю к бёдрам согнутых ног. Они упираются ступнями в диван. Чем именно мне нравится фото? Я бы могла назвать причиной композицию, хоть это и не так. Мне нравится просто тем, как близко находился Эдвард. Наверное, то наивная причина.

- Ты обнимал так, словно хотел, а не просто чувствовал себя обязанным из-за роли. Я думала о тебе и про то, хочешь ли ты на самом деле... Казалось, ты был весь в своих мыслях.

- Я и был. Но я хотел. Просто не понимал тогда. Займёмся кое-чем? Мы поели уже достаточно давно, а Саманта явно запаздывает, и, скорее всего, я уже не успею отправиться на пробежку.

- Не запаздывает. Ты говорил, что она будет тут в двадцать минут девятого. А сейчас только пятнадцать минут. Время ещё есть. Я не уверена насчёт отношений между вами.

- Они дружеско-рабочие. А что?

- У меня нет друзей среди парней, но если бы и были, я сомневаюсь, что хотела бы застукать друга с его девушкой и увидеть кое-что, что все подряд видеть не должны. А так ничего, - я потягиваюсь, запрокидывая правую руку за голову. Эдвард кивает и кивает, и молчит, потому что предположительно обдумывает мои слова, и откидывается на спинку дивана ещё больше.

- Ты о... стояке? Тебя же не смущает слово само по себе?

- Меня не смущает ни слово, ни сама реакция, но... - не успеваю я договорить, как меня прерывает стук в дверь. - Это, должно быть, твой стилист.

- Наверняка. Но наш разговор не закончен.

Эдвард подходит к двери, распахивая её. В трейлер входит довольно высокая женщина с распущенными русыми волосами ниже плеч сантиметров на двадцать в обычных джинсах и чёрной толстовке. Больше мы никого не ждём, стало быть, это наверняка та самая Саманта. Она красивая, даже будучи ненакрашенной. Вот честно, её лицо лишено всяких признаков косметики.

- Привет, Каллен.

- Привет, Сэм. Позволь я тебя познакомлю, это Белла Свон, - я уже стою на ногах. Я встала очень быстро, пока женщина ещё не смотрела на меня и не могла видеть, как я раскованно разлеглась на диване её давнего клиента.

- Белла. Да. Ты говорил. Девушка.

Девушка? Эдвард так и сказал, что я девушка? Так и представил меня ею в общении со своим стилистом?

- Я не говорил, что девушка, - слегка взволнованно отвечает он, бросая взгляд в мою сторону. - Я...

- Да неважно, Эдвард. И так всё ясно. Белла, меня зовут Саманта МакМиллен. Приятно познакомиться, - Саманта подходит ближе спустя несколько шагов. - Подумала, что тебе лучше знать. Он иногда неврастеник на дорожках. Будете позировать вместе, ему поможет, если коснёшься спины.

- Сэм, ну ты...

- Девушка должна быть в курсе, - отрезает она с ироничной улыбкой. - Сам-то ты не очень скоро скажешь. А ваше мероприятие уже завтра. И, Белла, лучше не стоять на месте, а двигаться и улыбаться. И касайся платья времени от времени, не сжимая ткань, а просто так. Можешь ещё и поправлять волосы периодически. Фотографии в движении выглядят живыми.

- Спасибо, Саманта. Вы так добры.

Она действительно добра. Я не ожидала. Она выглядит строгой, но по её отношению нельзя сказать, что она таковой и является. Саманта улыбается и отступает немного назад.

- Итак. Примерим платье? Заносите уже всё сюда, - говорит она кому-то снаружи. Двое парней протискиваются в дверь с вешалкой на колёсиках. Я слегка выглядываю и вижу фургон, в котором её привезли. Его задние двери открыты. Дверной проём трейлера оказался не настолько узким, чтобы вешалка не прошла. Парни выходят, но только чтобы притащить несколько коробок с обувью. Чему ещё там быть? Уходя окончательно, второй из них прикрывает дверь. На вешалке и рубашки с костюмами, и платья для меня. Но я неподвижно стою там, где и стояла. Пока Эдвард не притягивает за руку вплотную к себе.

- Ты чего задумалась? Выбирай любое, необязательно то, которое понравилось по фото, если оно уже меньше нравится, - левой рукой он двигает плечики, чтобы я увидела вещь вживую. - Ты будешь красива во всём.

- Эдвард прав, Белла. Ты красивая, и любое платье это только подчеркнёт. Я лучше выйду, чтобы не смущать, а вы поговорите.

- Спасибо, Сэм, - только дверь за Самантой закрывается с тихим щелчком, как Эдвард проводит рукой по моим волосам вплоть до задней части шеи, - если ты снова думаешь о деньгах, то представь себе обратную ситуацию. Ты богатая, а я снимаю квартирку вместе с ещё несколькими парнями, мы все мотаемся по одним и тем же кастингам, и однажды мне везёт, и я получаю главную роль, а там ты. Со временем мы начинаем встречаться, и ты хочешь подарить мне костюм и ботинки. Ты бы хотела, чтобы я просто сказал «да» без всяких обсуждений и намёков, что это неправильно?

- Да. То есть я бы...

- У нас то же самое. Когда наденешь, могу сфотографировать тебя для подруг. Наверняка им интересно. Или ты не говорила им про своё первое мероприятие?

- Говорила всем. Родителям в том числе. Пока ты был на пробежке вчера. Все сказали сфотографировать платье, когда оно будет у меня.

- Но фото тебя в платье гораздо лучше. Наслаждайся, - Эдвард целует меня в щёку, прежде чем протянуть мне вешалку. - Я пока посмотрю костюмы.

Я переодеваюсь перед зеркалом в ванной. Это занимает всего несколько минут. Выходя, я ожидаю увидеть, что Эдвард ещё рассматривает костюмы с рубашками, но он просто сидит на диване в обычной одежде, в какой и был, лицом к ванной комнате. Чтобы сразу посмотреть на меня, должно быть. Так я для себя всё определяю.

- О. Вау. Ты шикарна. Не жарко с длинным рукавом?

- Тут сетка. Думаю, нет. А ты уже выбрал или пока не начинал?

- Я посмотрел и понял основное. Они все чёрные и... чёрные.

- Неправда. Это голубой, а вот это зелёный, или, может, он считается изумрудным, - я указываю на вещи, о которых говорю. - Они не чёрные.

- Но лучше бы нам сочетаться. Голубой и зелёный совсем не подходят. Стой, замри вот так. Ты выглядишь очень красиво сейчас. Посмотри в камеру.

Эдвард фотографирует меня на фоне вешалки, но и ладно. Она не уродливая, она по-своему красивая. А сзади неё тоже всё аккуратно, ни разбросанных вещей, ни мусора. Виден только рабочий стол.

- Дай взглянуть, - я фактически подбегаю к дивану и, уверена, совсем не по-голливудски приземляюсь рядом на сидение, но меня не волнует. - Ты сделал чёрно-белым?

- Это просто фильтр. Можно убрать и вернуться к оригиналу. Тебе не нравятся чёрно-белые фото? По-моему, от них исходит особенная атмосфера. Я так вижу.

- Нет, нравятся. Я тоже думаю так, - особенно мне нравятся его чёрно-белые снимки. Они редки, малое количество фотографов снимает так на мероприятиях, но те, кто снимает... Им удаётся уловить в Эдварда Каллене нечто, что олицетворяет именно его без прикрас. Эмоции, идущие изнутри, наверное. Когда конкретная обстановка вокруг перестаёт иметь значение. - Я согласна насчёт атмосферы. Отправь мне оба варианта, ладно?

- Ладно, - он отправляет, я слышу звук пришедшего сообщения, но остаюсь сидеть. Оно никуда не денется и не убежит. - Послушай, я не неврастеник. Саманта так шутит.

- Конечно, нет. Уж точно не больше моего. Это мне надо волноваться из-за дорожки. Было бы не совсем плохо её пропустить. Я имею в виду, тебя будут называть по имени, фотографы знают тебя. «Эдвард, посмотрите сюда». «Эдвард, встаньте, пожалуйста, по центру». Я могу представить всё это, - и одновременно мне и не нужно представлять. Я знаю, как с ним бывает. Именно так. Просьбы пройти дальше, повернуться боком и обнять или посмотреть на партнёршу. Я столько видео с его премьер смотрела. Для фотографов он Эдвард. Фотографы узнают известных личностей, едва взглянув. Не нужно выдавать шпаргалку в преддверии мероприятия. То есть, наверное, не нужно.

- И?

- А я буду «мисс как вас там»? Можно мне пропустить всё это? Поговори с Френсисом за меня.

- Не хочешь фотографироваться со своим партнёром и режиссёром? Это как-то подозрительно, мисс, вы не находите? Вам не нравится работать с ними? Они обижают вас тем, что слишком требовательны?

- Нет, мистер журналист. Я просто боюсь упасть в обморок, - отвечаю я, Эдвард обнимает меня за талию, с силой прижимаясь к платью, которое пока не моё. По-моему, ему плевать, не повредим ли мы шов или ткань тем, что находимся так близко друг к другу. Эдвард склоняется поцеловать за долю секунды до открытия двери.

- Как у вас тут... Понятно, - это Саманта. Я смотрю на неё мимо Эдварда. Мне не слишком уютно, а он совершенно спокоен. Кроме того, он так и касается моего бока поверх наряда. Не то чтобы я считаю, что он непременно должен убрать руку из-за присутствия другого человека, если этот человек и друг, а не только стилист, просто я не могу чувствовать себя столь свободно, как он, и свою ладонь с груди Эдварда убираю почти сразу. - Как ощущения? Не колется, не жмёт, не тесно? Я бы хотела посмотреть, как оно сидит, - только тогда Эдвард отодвигается, чтобы я встала. Я поднимаюсь, одёргиваю подол на всякий случай, а Саманта поправляет ткань на плечах так, как, наверное, должно быть. Я не против прикосновений и помощи. - Нравится, Белла? К нему подойдут серебристые туфли. Каблук не очень высокий, но высокий.

- Да. Хорошо.

- Ну а ты что сидишь, Эдвард?

- А что надо делать? Я пойду в чёрном и в белой рубашке.

- Здесь несколько чёрных костюмов, как и белых рубашек. Ты должен был заметить.

- Ладно. Пойду в этом, - Эдвард подходит к вешалке и, думаю, выбирает первое, что попадается на глаза. Белую рубашку среди других белых рубашек и костюм, где брюки обычного тёмного цвета, а по воротнику пиджака проходит белая полоса. Не знаю, зачем она там. Может быть, просто для контраста.

- А ботинки?

- Они тоже все чёрные, - я едва сдерживаю смешок или что-то среднее между ним и хмыканьем. Я никогда не думала, что в случае с Эдвардом Калленом всё так и происходит. Я была уверена, что он наслаждается вниманием, и ему нравится процесс выбора и самих сборов, но всё совсем наоборот. Ему как будто не нравится выбирать, и он готов пойти хоть в чём-то, неважно, в чём, если на это просто укажут другие, решив за него.

- Да, но есть лакированные, а есть обычные. Высокую подошву, ясное дело, не предлагаю.

- Лакированные. Выбери на свой вкус. И спасибо.

Вешалку выносят, Саманта оставляет две пары обуви после того, как я примеряю туфли и в целом чувствую себя в них комфортно, а потом спрашивает:

- С тобой, Эдвард, всё понятно. Тебе не нужен костюм навсегда, как и ботинки, а что решим с платьем и туфлями?

- Сколько за всё? Потому что мы купим. Да, Белла?

- Да.

- Две тысячи шестьсот тридцать долларов. Мне не так уж часто случается задавать подобные вопросы, но кто будет оплачивать?

- Я тебе переведу, Сэм.

- Тогда моя миссия тут выполнена, - она приобнимает Эдварда, а мне просто кивает, направляясь к выходу, - о, чуть не забыла. Может быть, нужен визажист на завтра?

- Спасибо за предложение. Всё в порядке. Мне помогут Джули и Андреа. Они работают здесь.

- Да, верно. Мы ведь на съёмках фильма. Но, если когда-то в дальнейшем понадобится, я знаю разных людей. Визажистов и специалистов по причёскам. Обращайтесь.

- Большое спасибо, Саманта. До свидания.

- До свидания, Белла. Пока, Эдвард. Знаю, ты вечно провожаешь, но дверь в шаге от меня. Я сама закрою.

Эдвард переплетает пальцы своей правой руки с пальцами моей левой, ещё когда Саманта находится в дверях. Она смотрит себе под ноги, не на нас, потому так и не замечает, что он прикоснулся.

- Всё прошло хорошо, по-моему. Теперь можно вернуться к нашей теме.

- К нашей теме?

- К тому разговору.

Повернувшись, Эдвард забирается руками мне под юбку. Я стягиваю с него майку прежде, чем он очень аккуратно расстёгивает молнию платья, чтобы не повредить. Мы занимаемся сексом прямо на диване и едва заканчиваем, как звонит мой телефон. По мелодии звонка вроде Розали, но это необязательно она. Звонок заканчивается, а через минуту или две снова кто-то звонит. Музыка ведь не показатель. К примеру, Элис может звонить с телефона Роуз. Через минуту или две снова кто-то звонит. Каллен немного шевелится подо мной, проводя рукой вверх вдоль позвоночника с томительной лаской.

- Надо ответить, наверное. Тебе лень? Могу я. Ты только встань, и я подойду.

- Поднявшись, я и сама справлюсь.

- Безусловно.

Я подхожу ответить, натянув на себя майку Эдварда. Это уже четвёртый вызов, и да, в первые три раза звонила Розали. Она звонит и сейчас. Я глубоко вдыхаю, чтобы голос звучал нормально, а не задохнувшимся.

- Привет, Роуз.

- Привет. Мы тебя уже немного потеряли. Ты там в порядке? Совет нужен?

- Совет?

- Совет насчёт платья.

- Нет. Я уже выбрала на самом деле. Оно удобное и красивое. Эд... Каллен сфотографировал меня в нём.

Я отхожу к раковине налить воды в стакан. Каллен сидит там по-прежнему голый, но начинает натягивать обратно трусы с шортами, услышав мою оговорку. Он оказывается в моём личном пространстве из-за холодильника, из которого достаёт пиво. После открытия крышки она со звоном отлетает прямо в мойку. Я лишь качаю головой. У Эдварда есть руки. Он способен достать и сам.

- Сфотографировал тебя в нём?

- Да, я так и сказала. Я перешлю позже. Сегодня, но позже.

- А фото удачное? - спрашивает Роуз. - Он актёр, а не фотограф. Мужчины порой не фотографируют так, как мы хотим. Чаще, чем иногда. Зная тебя, ты наверняка и слова не сказала, как тебе нужно.

- Удачное. Талантливые люди талантливы во всём. Уверена, ты слышала данное выражение. Он не «отрезал» мне ноги или что-то подобное.

Эдвард тихо смеётся рядом, но я не уверена, что достаточно тихо. Я толкаю его в бок, кивая головой в сторону выхода. Намёк на то, чтобы он лучше вышел. Он не выходит, потому что уже запер дверь. Это он показывает жестами. Какая значительная причина.

- А туфли у тебя тоже теперь есть?

- Да. И платье, и обувь останутся у меня. Каллен оплатил, - не решаюсь я придумывать сказки, что это за счёт студии или продюсеров. Это было бы ошибкой. И не только потому, что он тут и не может не слышать мои слова. Я бы не стала принижать его в любом случае. - Как подарок.

- Элис. Элис, иди сюда!

- В чём дело? Ты что кричишь?

Я немного убираю трубку от уха. Возможность слышать мне ещё понадобится. Эдвард стискивает мою правую ягодицу через ткань своей же майки. Готова поспорить, ему всё это нравится. Его ухмылка стала только больше за последние несколько секунд.

- Прекрати. Держи свои руки при себе.

- Да брось. Сейчас-то зачем? Мы тут одни. Твои подруги там, а не здесь. Они тебя слышат, но без понятия, что ты делаешь и с кем, или кто и что делает с тобой.

- Он оплатил ей наряд на завтра. В дар, - Элис, видимо, подходит, потому что голос Розали уже не является криком. Обеспокоенным шёпотом скорее. - Это мило с его стороны или странно? Вроде странно. Они ведь не друзья.

- Это мило. Мне некогда, Роуз. Босс велел перебрать пуговицы до завтрашнего утра. Я была бы рада дружеской помощи. Белла не маленькая, она там справится. Привет, Белла. Извини.

- Привет. Да ничего, Элис. Я не обижаюсь. В общем-то меня не напрягает то, о чём вы думаете. Это только платье.

- Ладно, я пойду помогать ей с её пуговицами, а то иначе это растянется на всю ночь. Пришли фотки, - и Роуз отключается. Я отсылаю их сразу, пока Эдвард допивает пиво. Стелла Артуа. Его любимое, должно быть. Ни разу не видела у него тут другого. Тогда на улице мы тоже пили Стеллу.

- Значит, талантливый человек талантлив во всём?

- Надо же было что-то сказать.

- А почему не называешь меня по имени? Это что, фишка у вас какая-то?

- Не то чтобы фишка, но так повелось. Ты вёл себя так, что я не чувствовала, что могу именовать тебя Эдвардом. Мы не были друзьями.

- Это довольно обидно на самом деле, - отвечает он, нахмурившись. Он достаёт крышку из мойки и вместе с бутылкой отправляет всё в мусорное ведро в ящике. Бутылка с шумом ударяется о дно. Эдвард размашистым шагом ступает к двери. Надеюсь, это не то, что приходит на ум в первую очередь. Что он собирается прогуляться, чтобы всё прошло само собой, как после того, как Жизель разбила бокал. В моём понимании уходить не равно тому, как нужно разрешать конфликты и сглаживать углы, когда ты взрослый. Но Эдвард просто проверяет дверь.

- И что тут обидного? Это твоя фамилия. Какая разница?

- Разница в том, что, общаясь с ними, ты будто отделяешь себя от меня. Теперь мы больше, чем друзья, а я будто по-прежнему только партнёр по работе или временное увлечение, а не парень.

- Но для них, Эдвард, ты только мой партнёр по работе и есть. А ты общаешься с Жизель, я видела тут её карточку, ты, видимо, нашёл и убрал...

- Убрал.

- И потому ситуация такая, какая есть, - я продолжаю говорить, смотря на то, как он перемещается, прежде чем убрать вешалки с костюмом и рубашкой в шкаф. Потом Эдвард убирает и моё платье также на вешалке. - Я, знаешь ли, никогда не скрывала свои отношения от родителей или подруг.

- Так и не скрывай. Разве я просил? - Эдвард поворачивается. - Скажи, кому считаешь нужным, и я тоже скажу.

- Шутишь, да?

- Нет, я вполне серьёзно. Ты не первая моя девушка, конечно, но, если вдруг нас однажды сфотографируют держащимися за руки, а к тому моменту мы ещё никому не расскажем, я не буду уверять родителей или друзей, что это так, случайность. Подумаем пару дней?

- Подумать будет неплохо, - Эдвард обнимает меня вокруг талии, только я подхожу достаточно близко. - Хочешь в душ первым?

- Нет, иди ты.

- Ладно.

Я мою волосы шампунем из того флакончика, который подарил Эдвард. Мы оба засыпаем с влажными волосами, но его наверняка более сухие, потому что короче. Утром я реагирую на будильник раньше Эдварда и, дотянувшись до телефона над телом, отключаю сигнал. Мужские волосы растрёпаны, очень растрёпаны. Эдвард шевелится, поворачивает голову в мою сторону, и мне представляется ещё лучший вид на его утреннюю причёску. Я смеюсь, что приводит к тому, что его глаза медленно открываются.

- Я пропустил что-то смешное с утра?

- Твои волосы. Они так торчат.

- Полагаю, себя ты ещё не видела. Твои растрёпаны больше моих.

Я слезаю с кровати и, оказавшись перед зеркальной дверцей шкафа, убеждаюсь, что всё так и есть. Мои волосы в ужасном состоянии. Они действительно ужасны. Спутанные и слишком пушистые. Боже. Я готова умереть со стыда. Было плохой идеей ложиться с мокрыми волосами, да ещё и при Каллене. На случай, если он смеётся, то смеётся очень и очень тихо или вообще бесшумно, потому что я ничего не слышу. Я приглаживаю их рукой в качестве временного решения, прежде чем обернуться. Эдвард не смеётся. Совсем. Он только протягивает мне мою расчёску с тумбочки.

- Это даже мило. Ты расслабься. Андреа и Джули смогут привести всё в порядок, если расчёска не особо поможет.

Расчёска помогает так себе, и я собираю волосы в хвост, чтобы по пути в гримёрку их взъерошенный вид был не настолько очевиден. Волосы же Эдварда становятся нормальными, не хуже, чем обычно. Это почти несправедливо. К счастью, Андреа что-то делает, не забывая, однако, напомнить про кондиционер. Да-да, я знаю, что это действенное средство, но вчера подумала один раз обойтись. Вот и обошлась.

- Для мероприятия, я думаю, мы завьём кончики. Не против, Белла?

- Нет. Я вам доверяю.

Часа четыре спустя на квартиру для съёмок приезжают Хлоя с малышкой Дейзи. Я соскучилась по ней за прошедшие две с половиной недели. Увидев девочку в милом платье, мне ещё больше хочется её затискать. Но Эдвард опережает меня. И ладно. У него всё равно всё получается лучше. Ладить с Дейзи, не переживая о вероятности её обидеть. Она опускает головку ему на грудь, и Эдвард смотрит на меня:

- Хочешь подержать? Я вижу, что хочешь. Скоро нам вниз, ты всё равно её возьмёшь, - вниз это на детскую площадку во дворе дома. Вдали от посторонних глаз. Нужно будет только обойти сам дом, чтобы оказаться там.

- С тобой ей нравится больше.

- Не робей, Белла. Принимай подарочек.

Малышка вроде не возражает оказаться на моих руках. Она не начинает плакать или стремиться обратно к Эдварду. Она кажется тяжелее, чем была пару недель назад, но вряд ли она смогла бы набрать в весе столько, чтобы я явно это почувствовала. Это просто ощущение, вероятно. От того, что я не тот человек, который берёт девочку на ручки по несколько раз на дню.

- Прекрати на меня смотреть, - я сижу на лавочке в образе Мередит. Внутри себя мне не хочется говорить то, что она должна сказать, из-за Эдварда, но сейчас это не мы. В целом понимание этого успокаивает. - Смотри на Дейзи, пока она на качели.

- Дейзи в порядке. Эти качели надёжная. И я всё зафиксировал, а ты проверила ремни трижды. Никуда Дейзи не денется.

Не то чтобы по сюжету Ричард раскачивает качели как-то неправильно или слишком быстро, но Мередит напряжена. Думает, что стоило бы остаться дома. Это привычнее, чем гулять на улице. Привычное означает безопасность. Целенаправленно на улицу и конкретно на детскую площадку они с Ричардом вышли в первый раз.

- Это первый ребёнок, с которым ты имеешь дело в своей жизни. Ты не знаешь, что можно отвернуться всего на секунду, а он уже что-то схватил с пола и тащит в рот.

- Уверен, и мы тащили. Ты и я. Каждый в своё время. И, может, даже что-то да проглотили. Какую-нибудь соринку. И ничего, мы живы и здоровы. Вряд ли родители однажды сели перед тобой и честно, как на духу, рассказали всё о своих косяках. Одного только не понимаю. Всего две минуты назад мы спокойно разговаривали о том, какой сегодня тёплый и ясный день, и вот ты уже выговариваешь, что я смотрю на тебя вместо того, чтобы не сводить глаз с дочери, - раздражаясь, Эдвард повышает голос. Подобное ему даётся легко. Словно внутри у него какой-то переключатель. - Я не только ради неё здесь, Мередит. Я чувствую к тебе даже большее, чем тогда. Всё усилилось. Я помню разные вещи, то, что мы делали, куда ездили, где были, как там располагалась мебель, например. В домиках, которые мы арендовали. Я прокручиваю всё в голове, будто иначе забуду, а если продолжу помнить, то смогу пережить это снова. Это как навязчивая мечта. Но я далёк от её осуществления. Так далёк, Мередит, что... - Эдвард опускает глаза к малышке, Дейзи улыбается своей частично беззубой улыбкой, заметив, что он смотрит. Малышка хлопает в ладошки. Ей радостно, я думаю, наконец заполучить внимание «папы». Эдвард говорит дальше, всё ещё не глядя на меня. Теперь его голос тихий и словно не подчиняющийся ему. - Я не счастлив без тебя. Не могу. В голове всё повторяется, но это не по-настоящему. А настоящее... оно здесь. Мы можем исправить... всё? Я могу исправить?

- Уже поздно, Ричард.

- Никогда не поздно, Мередит. Если только твоё сердце не занято кем-то, - подняв глаза, но продолжая поглядывать в сторону Дейзи, чётко произносит свою реплику Эдвард. Он медленнее раскачивает качели и выглядит уязвимым, но готовым принять всё, что будет. Таков его Ричард. «Я бы хотел иного, очень хотел, но если не суждено, значит, не суждено. Я ведь и сам виноват».

- Оно занято.

- Ясно, - Эдвард кивает, смотря прямо на меня, прямо в мои глаза. Уголки его губ опускаются вниз. - Кто он? Я имею в виду, какой он с тобой и с Дейзи. Я ничего плохого в виду не имею, я просто… Он лучше того меня, кто так поступил с тобой?

- Да. Он это... нынешний ты. Моё сердце по-прежнему принадлежит тебе. Кроме тебя, у меня никого не было и нет. Всё зависит только от тебя, Ричард. Будешь с нами, несмотря ни на что, рядом буду и я. Но если снова...

Эти слова нужно осознать. Эдвард потому и молчит некоторое время. Только смотрит на меня и немного вниз, прежде чем снова сосредоточить взгляд на мне. С эмоциями тоски, сожаления и надежды в нём. Им веришь. Всем этим чувствам веришь. Я всегда верила им и Эдварду на экране.

- Нет. Я...

- Не обещай. Просто не подводи меня вновь.

- Я всё сделаю для вас, Мередит.

- Ты забыл про качели. Хочешь, чтобы Дейзи начала капризничать?

- Нет.

- Тогда продолжай.

- А мы...?

- Я ведь уже сказала.

Эдвард улыбается, как Эдвард. Я тоже улыбаюсь ему, а потом мы слышим команду «стоп, снято». Я встаю с лавочки, немного потягиваясь и наблюдая за Эдвардом, наклонившимся к Дейзи, чтобы расстегнуть ремни. Он опускает её на землю у своих ног, как раз когда я подхожу, и тянется к моей руке. Нашёл время. Я оборачиваюсь и вижу Лоуренса, вроде бы просматривающего отснятый материал. Но, может, Френсис смотрит на нас через объектив. Я не позволяю Эдварду коснуться. Мы ведь договаривались, и он должен помнить. Он озадаченно хмурится, понимая, что я делаю шаг в сторону. Всё это, очевидно, не особо сочетается с намерением выйти из тени, но я не имела в виду, что что-то такое произойдёт сегодня. К тому же мы говорили только про близких. Не о том, чтобы в открытую контактировать друг с другом на виду у Лоуренса и съёмочного персонала. Мы возвращаемся на студию немного раньше обычного времени завершения дня. Из-за мероприятия, конечно. Как и всегда, в одной машине, но Эдвард молчит. После той сцены мы совсем не говорили на личные темы. Хоть времени толком и не было, возникшую обособленность я заметила. Обиделся на мои действия? По приезду он ступает в свой трейлер, а я соответственно к себе. Я не горю желанием раздражать его больше, когда он и так словно воды в рот набрал. Нам ещё вместе присутствовать на вечере и сидеть в зале. Может, если мы немного побудем порознь, Эдвард устанет вести себя подобно ослу и поддержит меня потом. Или не устанет? На такой случай есть ещё Лоуренс. С ним у нас ровные отношения. Без этого всего. Я завариваю себе чай, когда Розали присылает сообщение. Мне становится немного смешно от его содержания.

Из-за этих пуговиц мы с Элис только сейчас задумались, что вряд ли у тебя такой крутой трейлер. Это его, да? Трейлер Каллена?

Да.

Я бы дружила с ним только из-за возможности коротать там вечера. Но только дружила. Я бы не влезла между тобой и им.

Дверь моего трейлера открывается, я откладываю телефон, и Эдвард закрывает её. Он подходит и порывисто берёт меня за руку.

- Теперь-то можно? - его голос также звучит эмоционально. - Или опять нет?

- Ты будешь злиться, и когда мы поедем на премию?

- Нет. Если я буду злиться, это будет понятно многим, но главным образом ты будешь вся расстроенная, а ты вроде должна хорошо провести время, завести какие-то знакомства, может быть.

- Да, могу себе представить тех ноль человек, которые реально заметят меня.

- А ты не думай об этом. Думай обо мне.

Мило. Как будто мне нужно напоминание, потому что я забываю думать о нём. Нет, я не забываю. Я и не прекращаю на самом деле. Но при Лоуренсе только думать и можно. Ни коснуться, ни посмотреть толком. Я вполне могу себе представить, как мы втроём помещаемся в одной машине, заднее сидение которой достаточно широкое, и тогда он поедет с нами, но Френсис говорит, что мы встретимся уже там. Мы с Эдвардом приезжаем первыми, и я начинаю дрожать, хоть и приняла успокоительное. Он несколько раз сказал, как я красива, но все мои мысли исключительно о другом. О том, как покинуть джип и не упасть, о том, что Эдвард, вероятно, уйдёт к фотографам, оставив меня где-то одну, и мимо будут проходить разные звёзды, для которых я как невидимка. С первым мне помогает мужчина в костюме, открывающий двери всем, кто приезжает. Это его работа. Такие сотрудники есть на большинстве звёздных мероприятий вроде премьер и кинофестивалей. Мужчина касается моей руки совсем чуть-чуть, больше на всякий случай, я полагаю, но Эдвард как раз обходит машину сзади и видит, как мужчина убирает свою руку.

- Дальше я сам. Спасибо.

- Да, сэр.

Мужчина отходит, и Эдвард немного склоняется ко мне. Прямо сейчас ему не нужно склоняться так же сильно, как обычно, когда я без каблуков. От него приятно пахнет парфюмом. Я вдыхаю и чувствую запах ещё больше.

- Ты в порядке? Продержишься без меня пару минут?

- Да. Никуда не денусь. Продержусь. Иди, - за спиной у Эдварда на скорее малиновой, чем красной дорожке некоторые фотографы уже заметили, что он приехал, и выкрикивают его имя, но кто-то ещё фотографирует Лили Джеймс в чёрном платье без бретелей длиной чуть выше колена и с небольшим шлейфом. Платье сидит на ней безупречно, будто создано именно для неё. Может, всё так и есть. В единственном экземпляре по её меркам, сшитое на заказ. Она может себе позволить. Она довольно популярна и успешна. Я не смотрела «Пэм и Томми» с её участием, только трейлер, но даже по нему её перевоплощение в Памелу Андерсон поразило меня. В том огромная заслуга в том числе и команды сериала, конечно, однако перенять жесты и эмоции реально живущего человека протезы для груди и лба или накладные зубы сильно, я думаю, не помогут.

- Тогда я пошёл.

- Иди уже.

И он уходит. Он улыбается перед камерами, и вроде ему вполне уютно. Не понимаю, отчего Саманта назвала его неврастеником. Он хорошо держится, как и всегда. Я смотрю на него, когда ко мне кто-то обращается. Кто-то, кто прямо позади меня. Я поворачиваюсь и узнаю Дакоту Джонсон в платье до самого пола, расшитом перьями и пайетками. Особенно много их ниже бёдер. Оно объёмное, но она потрясающая в нём. Я бы не смогла чувствовать себя уютно в таком, а она может. Она грациозна. И она обратилась ко мне. Что именно она сказала? Я не уверена, что расслышала верно. Наверняка я мешаюсь тут, стою у неё на пути, вот и всё.

- Извините.

- За что ты извиняешься? Своим вопросом, как долго ты думаешь, что будешь здесь стоять, я не имела в виду, что хочу, чтобы ты пропустила меня вперёд. Просто он... Каллен очень фотогеничный, и это может растянуться надолго. Прости, я не знаю тебя. Ты с кем-то или...? Ты, кажется, очень нервничаешь. В таком платье и с такими стройными ногами не нервничают. Ты красотка. Может, мне намекнуть Каллену, что ему пора бы уже пройти дальше? Как ты считаешь?

Господи. Как всё это неловко. Она извиняется за то, что я никто, хотя не должна. И это она красотка, и вряд ли её ноги толще моих. Она точно не по этой причине надела такое платье, чтобы скрыть их от посторонних глаз. У неё они тоже стройные. Когда она выходит в свет в костюмах или комбинезоне, это очевидно. Как бы то ни было, надо, наверное, что-то наконец сказать.

- Я с кем-то, да. Вот с ним, - я указываю головой в сторону Эдварда, которого сейчас фотографируют в профиль. Эдвард поворачивается к камерам левым боком, а к нам спиной, потому не видит ни то, что я в принципе с кем-то говорю, ни того, кто именно является моим собеседником. - Мы снимаемся в одном фильме. Я ещё нигде раньше не снималась.

- Это же здорово. Мои поздравления. Каллен классный актёр и, уверена, способен многому научить в плане мастерства, - отвечает она внезапно. - Я многое сейчас сказала, но ты можешь сохранить это в тайне от него? Я мечтаю с ним поработать когда-нибудь. Если он узнает, что я хотела его поторопить, то, скорее всего, на мечте придётся поставить крест. Как тебя зовут?

- Изабелла Свон. То есть можно просто Белла. Вам можно.

- Нет, нельзя. Не позволяй никому тут называть тебя просто Беллой. Белла только для близких, - поправляя свои волосы, Дакота на пару секунд переводит взгляд в сторону, - тебе пора. Он идёт сюда.

Я поворачиваюсь и вижу Эдварда совсем рядом. Он обнимает меня за талию, кивая Дакоте, прежде чем потянуть за собой. Я иду за ним, всего два шага, и он останавливается.

- Всё в порядке. Ты красивая, - я улыбаюсь. Первая вспышка ослепляет, но я едва замечаю, поглощённая Эдвардом и тем, как он словно светится изнутри, находясь здесь. Иногда он ухмыляется очень знакомой ухмылкой. Если он даже и нервничает, ему всё-таки нравится быть в центре внимания. Я расслабляюсь всё больше с каждой секундой, проводимой в его объятиях. В какой-то момент я перевожу взгляд в сторону камер, и ничего страшного или ужасного не происходит. Да, шумно, и вспышки часто мелькают, и слышны имена других звёзд, но с Эдвардом рядом можно справиться. Я думаю, что держусь вполне уверенно.

- Ты знаешь Дакоту?

- Немного, - он засовывает свободную правую руку в карман, будто устал держать её на вижу или решил что-то изменить в позе, но не знает, куда ещё деть ладонь. Когда обе руки свободны, он иногда касается ими друг друга, а сейчас не может. Он что, начинает беспокоится? - Пару раз мы пересекались то тут, то там, но ничего серьёзного. А что? У неё было время что-то про меня наплести, а ты и поверила? Серьёзно, о чём вы говорили?

- Я просто сказала, кто я есть, когда она спросила. И про фильм. Больше ничего. Ты раньше подошёл. Подозреваю, она могла бы сказать, что ты оккупировал дорожку, но передумала, узнав, что мы тут вместе.

- Кто приехал первым, того и дорожка.

- Вытащи руку из кармана.

- Зачем?

- Просто вытащи и выдохни, - говорю я, проводя рукой по спине Эдварда. Он вытаскивает после непродолжительного раздумья. Так лучше. - Всё-таки ты…

- Да, периодически неврастеник. Сэм сказала правду. Когда уже Лоуренс приедет?

- Не знаю.

- Лучше бы мы поехали все вместе. Не знай я, что он вроде не женат, то подумал бы, что на такие мероприятия ему нельзя без ревнивой жены, и потому он поехал за ней, а она всё никак не может решить, какие серьги выбрать.

Я едва сдерживаю смех. Хорошо, наверное, что у меня лишь две пары серёжек. Одни висячие, а другие обычные золотые. Их я и надела. Висячие совсем не подошли бы к платью. Только Эдвард произносит фразу жалостливым голосом, как Френсис оказывается рядом со мной и после нескольких совместных фото «отсылает» Эдварда прочь. Эдвард удаляется шагов на пять вперёд, и Френсис слегка обхватывает мои плечи отеческим жестом. Я просто стою, касаясь правой рукой подола платья. Я не могу обнять режиссёра так, как это было с Эдвардом.

- Как дела? Наслаждаешься?

- Немного.

- Необязательно преуменьшать, Белла. В первый раз всё кажется значительным. Все эти люди, атмосфера, красивый мужчина рядом. Если что, я не о себе. Ты имеешь право наслаждаться. Или хочешь уже пойти внутрь?

- А можно через минуту?

- Можно и через две.

Лоуренс сам предлагает мне свой локоть в качестве поддержки, когда мы покидаем дорожку. Эдвард ещё ждёт нас, но ему приходится держаться в сторонке, то есть не пытаться заменить Френсиса. До начала церемонии остаётся мало времени, однако Френсис успевает подвести нас, хотя в большей степени меня, к Себастиану Стэну, который и снялся вместе с Лили Джеймс в сериале, сыграв роль её мужа-рокера. Я вижу её в шаге от него, видимо, они проводят время вместе, а ещё немного поодаль к своему месту направляется Зои Кравиц. У её платья длинные рукава, но максимально открытая спина. Я думаю, что кто-то должен меня ущипнуть, чтобы я убедилась, что не сплю. После мы немного говорим с Риз Уизерспун, Оливией Колман и Джессикой Честейн, точнее, разговаривают Эдвард и Лоуренс, а я преимущественно молчу. Только здороваюсь, отвечаю, если обращаются напрямую ко мне, и стараюсь смотреть в глаза актрисам, а не отводить взгляд. Хорошо, что Френсис подходит поздороваться к каждой из них по отдельности. Иначе я бы сошла с ума. Конечно, это невероятное везение, работать с Эдвардом и мистером Лоуренсом, для меня они профессионалы своего дела, но, знаете, я почти вас боюсь. Вы ведь... великие. Вполне представляю себя думающей именно это перед взором трёх достигших невероятных высот актрис. Справляться с напряжением из-за одной номинантки на премии за раз сравнительно проще. Я фактически рада, когда наступает время занимать свои места в зале, мы трое сидим, разумеется, вместе, но моё место не между Френсисом и Эдвардом, отчего справа от меня оказывается Фиби Дайневор. Та самая Фиби из «Бриджертонов». Она ещё красивее, чем на экране, и совсем другая, нежели в образе своей героини. Конечно, другая. Она и не обязана быть как Дафна, юной и только познающей жизнь во всех её проявлениях. На Фиби изящное кружевное платье чёрного цвета, и её завитые распущенные волосы просто безупречны, а шикарные серёжки с красными камнями приковывают взгляд. Я отворачиваюсь, пока она не заметила, что я откровенно пялюсь. Лучше буду смотреть на Эдварда или сцену, или головы людей перед собой. Но он заметил, как я пялилась, и наклоняется, чтобы прошептать:

- Заговори с ней. Я вижу, ты её знаешь. Я тоже знаю, кто она, но заговори ты. Скажи, что она прекрасна, или что тебе нравятся её серьги, а дальше видно будет.

- Нет.

- Ладно, тогда скажу я, и тебе придётся придумывать что-то ещё, - Эдвард отодвигается от спинки своего кресла, чтобы наверняка исполнить сказанное, но я первая увидела Фиби. Он должен сидеть и помалкивать.

- Мисс Дайневор, у вас такие красивые серьги. Извините, если беспокою, просто я не могла вам не сказать. Вы потрясающая. Я люблю вашу Дафну.

- О. Спасибо большое, - она поворачивает голову в мою сторону. - Мне говорят это не так часто, как хотелось бы. Чаще я слышу, что шоу потрясающее, но люди будто робеют, когда дело касается того, чтобы сказать, что им нравлюсь в том числе и я. Как вас зовут?

- Изабелла. Изабелла Свон.

Эдвард всё-таки даёт о себе знать тем, что здоровается и ещё указывает на Лоуренса, на что тот просто кивает Фиби. Мне кажется, он может быть без понятия, кто она. И вряд ли смотрел сериал. Он как бы на любителя что ли. То есть вряд ли Лоуренсу нравится что-то, где так откровенно и сексуально демонстрируется секс. Слегка на грани, я бы сказала.

- Вы вместе?

- Только как партнёры, - говорит Эдвард, хотя соприкасается ботинком с моими туфлями и немного лодыжкой с моей ногой. - Мы снимаемся в одном фильме.

- Надеюсь, он не драматичный, чтобы и я могла посмотреть. Не люблю драмы. Их и в жизни достаточно, - замечает Фиби, расправляя юбку платья, и я замечаю кольцо на среднем пальце правой руки, такое же, как серьги. - Если драма, то срочно заставьте режиссёра и сценариста изменить сценарий.

- Нет, не драматичный. Он с ноткой горчинки, но всё закончится хорошо.

- Тогда здорово. Немного грусти я переживу. Когда выйдет?

- У нас пока нет даты. Съёмки ещё продолжаются, - говорю я, потому что Эдвард снова откинулся на спинку кресла, как будто я хорошо справляюсь, и помощь мне уже не нужна. Он только передвигает ногу ближе, а так осматривается вокруг себя. Хочет знать пути эвакуации на случай какой беды? Или ищет кого-то конкретного?

- А примерно?

- Может быть, в следующем году, но это мой первый фильм, поэтому мне трудно утверждать что-то конкретное, и, наверное, вообще не стоит.

- Да, лучше не надо.

В это мгновение свет в зале чуть тускнеет, и начинается сама церемония. Вроде она не обещает быть очень длинной, и в любом случае от меня требуется лишь хлопать, когда кого-то награждают. Спустя некоторое время Лоуренс встаёт, чтобы отправиться за кулисы для своего скорого выхода на сцену предположительно с конвертом с именем актрисы и самой наградой. Эдвард смотрит ему вслед, а потом слегка касается моего локтя, придвинувшись, и шепчет мне прямо на ухо:

- Пошли со мной.

- Куда с тобой?

- Да какая разница. Просто пошли отсюда.

Я вздыхаю, немного не веря, что готова променять своё первое мероприятие на Каллена и пойти за ним непонятно куда. Не странно ли это будет выглядеть со стороны? Вокруг нас люди, и что мы уходим, заметят многие, а в первую очередь Фиби. Она же сидит прямо рядом со мной. Может, мне хотя бы выйти позже, чтобы ни у кого не возникло ощущения, что всё это неслучайно? А ещё будет лучше, если мы оба останемся на своих местах. Я так хорошо сижу.

- Это что-то важное?

- Ну я же важнее всего этого, я надеюсь.

- Идём.

Мы выходим из зала в общий коридор, проходим по нему и сворачиваем за угол, и только там, где не наблюдается посторонних, Эдвард берёт меня за руку, словно именно ради этого и хотел выйти. Что, серьёзно? И часто он вот так «сбегает» с кем-либо?

- И?

- Что и?

- Что теперь? Мы же собираемся вернуться обратно?

- Собираемся, конечно. К тому моменту, когда Лоуренс освободится, мы уже вернёмся. Я просто соскучился. Я понимаю, что по совокупности интереса могу проигрывать всем, с кем мы общались, и даже отдельно мисс Дайневор, но мы...

Мне хочется его поцеловать, не дожидаясь, когда он что-то договорит, чем бы это не было, и я так делаю, целую его. Благодаря каблукам не требуется особо тянуться. Эдвард с силой обнимает меня и прижимает к себе, выдыхая мне в рот. От поцелуя и того, каким всё более страстным он становится, я почти забываю, где мы находимся, но Эдвард помнит за меня. Он проводит рукой по моим волосам, прежде чем медленно отстраниться и вдохнуть, сексуально облизывая губы.

- Продолжим дома?

- Да. Я думаю, что можно и продолжить.

- То есть ты только думаешь, но не хочешь?

- Это просто фраза. Не знала, что тебе нужны особенные доказательства помимо того, что я тебя поцеловала. Нам пора.

Мы только-только возвращаемся в фойе, разомкнув руки, как видим Лоуренса сидящим на одном из диванчиков. Насколько я могу судить, церемония за дверьми ещё продолжается, но Френсис не там, а здесь. Он уже вручил награду? Давно ли? Я думала, требуется больше времени. Зачем он тут? Из-за нас?

- Ну и где вы двое были?

- Белле потребовалось в туалет. Я вызвался её проводить. Тут ведь и потеряться можно.

- Да, можно. Но Белле стоит туда вернуться и посмотреть на себя в зеркало. И тебе бы тоже вытереть губы, Эдвард, - Френсис поднимается на ноги, и клянусь, я никогда не видела его таким. Ну да, он был мрачен, когда я не могла справиться со сценой, но сейчас он попросту выглядит так, будто хочет что-то разбить, но не может, потому что он не дома. Лоуренс протягивает Эдварду носовой платок из кармана пиджака. Не одноразовый, а из ткани. Эдвард берёт левой рукой, а правой тянется ко мне, но опускает ладонь, вспомнив, что сейчас нельзя. - Вас кто угодно мог увидеть. Почему тебе обязательно надо вытворять такую хрень?

- Френсис, мы... - я не могу молчать. В самом деле не могу. - Эдвард ничего не делал. То есть делал, но мы вместе делали.

- Я не спрашивал тебя, Белла. Возьми помаду или блеск, или что там у тебя, и приведи себя в порядок.

Я бы и рада уйти, то есть не рада, но не хочу, чтобы Лоуренс вообще вышел из себя в отношении меня, но моя помада у Эдварда. Как и мой телефон. В правом кармане его брюк. Я как-то не думала, что мне может понадобиться клатч или маленькая сумочка, ну а мужчины вообще вряд ли учитывают подобное, когда покупают девушке платье. Платьем и туфлями озаботиться проще, потому что они на виду. Эдвард сказал, что если у меня ничего нет, то и ладно, а точнее пофиг, и что он просто положит мои вещи к себе. Он так и сделал. А теперь мне надо ему напомнить. О, вот проблема. Я справилась с фотоколлом и несколькими актрисами высшего ранга, я не должна столкнуться с чем-то вроде панической атаки из-за просьбы дать мне помаду, раз она у моего парня. Парня, ага. Лоуренс будет «рад» ещё больше.

- Эдвард. Моя помада. Она у тебя.

Эдвард только кивает, прежде чем опустить руку в карман и передать мне тюбик, коснувшись моей ладони пальцами. Френсис просто смотрит. Могу только представлять, о чём он думает, что намеревается сказать и наверняка скажет, как только я уйду. Я сама нахожу туалет, потому что мы проходили мимо, и аккуратно подкрашиваю губы вновь. Если бы я так вошла в зал... Что подумали бы люди, увидев? К лучшему, что это лишь Лоуренс. И пусть теперь он всё знает, это вроде было неизбежно, верно? Изменится ли его отношение к нам теперь? Может, он начнёт воспринимать нашу игру иначе, и ему покажется, что это мы, но не совсем мы. Не такие мы, какими он видел нас до сегодняшнего дня. Когда я возвращаюсь к Френсису и Эдварду, там меня ждёт лишь один Френсис. Я ничего не говорю. Это вроде ни к чему. Но он говорит.

- Ты просто меня не услышала, или он тебя заставляет что-то делать? Ответь мне честно, Белла. Его сейчас здесь нет, он внутри. Ты не должна бояться. Если заставляет, мы разберёмся.

- Не заставляет, Френсис. Эдвард не такой. Я честна с вами.

- Ладно. Пойдём в зал. Но сидеть рядом с тобой буду я.

Лоуренс не шутит. Я сажусь на своё место, а он между мною и Эдвардом. Я даже не осмеливаюсь смотреть на Эдварда. Вот теперь всё моё внимание точно сосредоточено на награждении и победителях. Наверное, надо будет потом узнать, кому вручил награду Лоуренс. Поискать информацию в интернете. Лоуренс так и наблюдает за нами, он будто хочет что-то сказать, когда мы выходим из здания на улицу, может быть, попросить нас разъехаться, но понимает, что мы взрослые, и руководить нами так не получится. Мы садимся в две разные машины. Машина выезжает в сторону студии. Я выскальзываю ногами из обуви. Перед студией надену обратно. Эдвард смотрит, что я осознаю, поднимая глаза вверх.

- Что?

- Ничего. Просто так. Устала?

- Нет. Просто хочу отдохнуть.

Он только молча пожимает плечами. В машине не поговорить о том, что произошло. Поэтому я думаю всякое, пока мы едем и когда уже приезжаем, но ещё направляемся к трейлеру. Например, что Лоуренс велел держаться от меня подальше до окончания съёмок. Или всячески проверял намерения Эдварда, а потом задал мне аналогичные вопросы, чтобы понять, как всё видим мы оба, одинаково или нет. Как я узнаю, если по-разному?

- Не стоило нам выходить оттуда, да?

Эдвард отпирает дверь своего трейлера и отодвигается, пропуская меня. Я медлю, прежде чем зайти, но всего секунду, наверное. Он запирает замок, а потом достаёт наши телефоны из брюк и избавляется от пиджака не совсем прилежно.

- Почему?

- Сам знаешь. Что сказал Френсис, когда я ушла?

- Что он никогда бы не подумал, что я буду творить такую херню, когда у нас с тобой, на первый взгляд, не сложилось. Ну и напомнил, что ты изначально его актриса, а уж потом всё остальное. Если что, мне придётся исполнить до конца свою роль, а потом сделать пластику, чтобы стать внешне тобой и взяться за роль твою. Специфическое у него чувство юмора, да?

- Не хуже твоего.

- Я как-то не хочу становиться тобой, знаешь. Я хочу оставаться с тобой. Можно надеяться, что ты не покинешь «корабль», если я реально сотворю какую-нибудь фигню? - Эдвард подходит ко мне за спиной, в то время как я мою руки прямо в мойке. Ладно бы, если бы он просто стоял там, но он прикасается, и его прикосновения становятся фактически всем, о чём я думаю. Но он говорил о фигне, которую собирается или может сотворить. Так собирается или просто может? Или может и не сотворить, но вдруг сотворит? И что для него является фигнёй в данном контексте? Напиться, куда-то свалить и не отвечать на звонки? Порядок может быть любым. Или что-то похуже? Оказаться в постели с бывшей, например.

- Так. Ты собираешься творить эту самую фигню? Какую-то фигню, которую ты имеешь в виду. Не знаю, какую.

- Да вроде нет. Но вдруг я что-то сделаю и только потом пойму, что это фигня.

- Тогда трудно сказать, как всё будет, если я не знаю, о чём речь. Ты просто.... - я дотягиваюсь до полотенца и, поворачиваясь лицом к Эдварду, вытираю руки. - Делай что-то с умом. Прозвучало глупо.

- Нет, нисколько.

Эдвард прислоняет меня к столу и одновременно вжимает в себя, когда наши губы влажно соприкасаются. Эдвард становится ещё ближе, его руки пробираются под платье, ткань скользит вверх по моему телу, потому что он задирает её. Я дрожу от ощущения того, что и как он делает, как тянет вниз стринги и как толкается в меня ещё в брюках. Я хочу так, наверное, не раздеваясь до конца, и вне кровати, но... Неважно. Я всё равно хочу. Я расстёгиваю пуговицу на его штанах и молнию, скользнув руками вниз. Это последнее, что мне удаётся сделать, пока он не разворачивает меня спиной к себе. Я не вижу его, но всё слышу и ощущаю. Шорохи, дыхание, прикосновения, близость. Я оглядываюсь как раз в тот миг, как он оказывается внутри быстрым движением, глубоким и будоражащим. Он скользит рукой мне на шею, обхватывая её c боков, нежно всасывая мою нижнюю губу и продолжая двигаться. Это так захватывающе. Так... прекрасно. Он такой твёрдый в каждом проникновении и толчке. Эдвард не то ухмыляется, не то просто улыбается мне. Я не могла представить себе такого окончания вечера. Даже в самых смелых мечтах. Глаза Эдварда словно хмельные. Говорят столь много всего, хотя сам он молчит. Если не считать учащённых выдохов и стонов. Его горячее дыхание овевает мои губы и правую щеку. Из-за того, как он смотрит и алчно проникает, я хочу его только больше. Хочу его всего. Чтобы он остался таким со мной навсегда. Чтобы он просто остался и оставался со мной. Эдвард держит меня за бедро, впиваясь пальцами в кожу всё сильнее. Я подаюсь к нему, его мощь заставляет дрожать от подступающего оргазма. Сбивчиво Эдвард соприкасается с моими ягодицами, и я больше не могу. Безотчётно я произношу его имя охрипшим голосом. Эдвард туго замирает внутри меня, находя и своё освобождение. Я чувствую его вязкую жидкость, и мне нравится. Мне нравится всё, что связано с ним. Тепло его кожи, какая она на ощупь, и то, что сейчас он вспотевший и дрожит, а внутри его член граничит со мной столь плотно. Эдвард ослабляет хватку на шее, но руку совсем не убирает. Она тоже влажная, его ладонь, а у меня, быть может, смазался макияж, но Эдвард просто стоит, по-прежнему прислоняясь так, что я ощущаю приятное покалывание от волосков внизу его живота, и пытается привести дыхание в норму.

- Извини, - выдохнув, шепчет он. Я не знаю, к чему это. То есть за что он извиняется. За секс, за незначительную грубость или за что-то ещё. - Извини за какую-нибудь хрень.

- Ты извиняешься заранее?

- Что-то вроде того, я думаю.

- Ты чудной.

- Ты не первая, от кого я это слышу, пчёлка. Такой уж я есть.

Эдвард целует меня в уголок губ, а я углубляю поцелуй. Наверное, мы можем и снова это сделать. Заняться сексом. Разве что я хотела бы сначала избавить Эдварда от рубашки. Так я смогу ощутить его кожу выше пояса. Мне это нужно.

- Я хочу ещё.

- И я. Только попью воды.

Предыдущая глава || Следующая глава