(От Эдварда)

Отправление в поместье Ньютонов было назначено на десять часов утра. Вместе с Джаспером я стоял на крыльце особняка Брендонов и задумчиво смотрел, как огромный джип заполняется сумками, чемоданами, коробочкам, пакетиками оседая по мере того, как в него грузили багаж. Эммет бегал рядом и отдавал распоряжения слугам.
— Честное слово, они и половину этого не наденут! — Джаспер взглянул на машину Розали, которая прибыла пятнадцатью минутами раньше, уже нагруженная всякой дребеденью. Сейчас слуги перекладывали ее вещи в машину Эммета. — Может все - таки наймем им грузовик?
Я хмыкнул:
— Ничего страшного. Мы будем на месте вовремя.
Эммет выпучив глаза смотрел, как дворецкий подает ему еще одну маленькую сумку.
— Если мы вообще туда доберемся.
Какое то оживление у парадной двери привлекло наше внимание: взволнованно болтая, сестры Эммета и Розали, торопливо спускались по ступеням.
-Нет,- возмущался Эммет - и почему все едут на своих машинах, а багаж тащить должен я?
Девчонки захихикали. Роуз подошла к нему и положила руку на плечо.
-Эммет, я оставлю свою машину и поеду с тобой.
Эллис и Белла подозрительно переглянулись. Джаспер хмыкнул. Я улыбнулся, а Эммет смотрел на Розали как на пришельца из космоса.
-Ты поедешь со мной?- с сомнением переспросил он.
-Еще слово, и я передумаю,- ответила она.
Эллис прыгнула в свой новенький Рorsch, Джаспер последовал за ней. Бэлла кинула на меня быстрый взгляд и повернулась к дворецкому.
-Джейк, пусть подгонят мою машину, - попросила она.
Я взял ее за локоть и развернул к себе.
-Я думал ты поедешь со мной?
-Ну, Эллис же поехала на своей машине, почему я не могу?- она приподняла бровь.
-Зачем гнать кучу машин, Джас свою оставил. Поедим со мной.
-Хорошо, - улыбнулась она.
Я перехватил взгляд Джейка и отрицательно покачал головой, он улыбнулся. Я взял ее за руку и повел к машине. Захлопнул за ней дверцу и сел за руль.
— Мы быстрее вас доедем, — сказал я Эммету, Джаспер кивнул мне и отсалютовал.
—Ага, это мы еще посмотрим,- ответил довольный Эммет.
Мы стали один за другим отъезжать от особняка. Родители и Брендоны должны будут приехать к Ньтонам завтра. Я повернулся к Бэлле.
Она ждала, боявшись, встретится со мной взглядом, я поднял брови с легким вызовом и прошептал:
— Перестаньте волноваться — все будет хорошо.
Всю дорогу мы провели в приятной болтовне ни о чем. Бэлла смеялась над моими шутками. Ехали мы довольно быстро, только что мы обогнал Эллис. Я немного притормозил, нас обогнал Эммет, высунувшись в окно он махал нам рукой.
Взглянув вперед, я увидел две башни Ньютон Холла, поднимающиеся над деревьями. Каменная ограда шла вдоль аллеи. Проехав еще немного вперед, мы оказались перед открытыми воротами.
Дворецкий и слуги уже ждали их около парадного входа. Я плавно остановил машину у джипа Эммета и вышел. Потом помог выйти Бэлле. Несколько мгновений, пока слуги суетились вокруг, выгружая багаж и внося его в дом, я крепко удерживал ее рядом с собой. С мрачным выражением лица она посмотрел на меня.
— Ты ведь согласен забыть вчерашнее? — я впился в нее взглядом.
— Нет,- ответил я,- и не собираюсь.
Ее глаза сузились, и она вырвала свою руку. Выйдя из кольца моих рук, она направилась к парадной лестницу. Я некоторое время смотрел ей вслед, потом услышал смех Джаспера и Эммета, и повернулся к ним.
Подняв голову, она взошла по ступеням, а я обдумывал один жгучий вопрос, который у меня оставался: как ее соблазнить, как заставить ее довериться мне?

Разместившись в комнатах мы вскоре собрались на задней терассе на ланч. Практически вся элита уже съехалась. Майк Ньютон предложил после прогуляться к озеру. Видимо надеясь на то, что Розалии пойдет с ним. Что ж, видя, как гневно Эммет сжимает кулаки, глядя на него, я думаю ему не повезет. Эллис радостно хихикала, над шутками Джаса. Бэлла стояла рядом, разглядывая, что - то под ногами, боясь поднять на меня глаза.
-Ну, что все готовы к маленькой прогулке? - спросил Майк.
-Джас, ты просто обязан мне здесь все показать, - прощебетала Эллис.
-Конечно, детка, пошли,- ответил он, и мы двинулись вниз на лужайку.

(От Бэллы)

Лужайка кончилась, начался парк; вдали лежало озеро, в нем отражалось лазурное небо. Оказавшись в тени деревьев, он сунул руки в карманы и замедлил шаг, глядя на идущих впереди.
Я взглянула на него и тоже пошла медленнее. Расстояние между нами и остальнимы постепенно увеличивалось.
— Давай прогуляемся? — он искоса взглянул на меня. Я спокойно встретила его взгляд.
— Куда?
Он взял меня за руку и потянул прочь, через рощу, через кустарник, на узкую извилистую тропинку, приведшую нас на вершину искусственного холма, в подножии которого был устроен грот. Холм этот был частью рукотворного ландшафта; каменная скамья, затененная деревцами, стояла на вершине, откуда открывался прекрасный вид. Я восхищенно вздохнула.
Ветерок, дующий с озера, доносил к нам далекий смех. Оглядев пейзаж, Эдвард повернулся ко мне, взгляд его зеленых глаз скользнул по моему телу. Он сел рядом, свободно откинулся назад, положив руку на спинку сиденья.
Я ждала, искоса поглядывая на него; в его расслабленной позе мне чудилась опасность; ветерок перебирал его бронзовые волосы. Немного посозерцав пейзаж, он покосился на меня и поймал мой взгляд.
Я собиралась что то сказать, что то язвительное, — но в этот момент он намотал на палец локон, подрагивающий возле моего уха, и осторожно потянул на себя.
Не сводя с меня глаз, он притягивал ближе и ближе, пока его длинные пальцы не скользнули по моей шее, пока я не оказалась так близко, что веки опустились, а губы приоткрылись. Его палец скользнул под подбородок, приподнял его, и тогда его твердые тонкие губы прижались к моим губам.
Он не двигался, но побуждал меня подвинуться к нему. Его губы обращались с моими губами мягко, но уверенно; он завлекал меня обещаниями, дразнящим предвкушением всего, что я могу получить, всеми наслаждениями, которые он может мне дать — и даст. Если я захочу.
Если я приму решение и приду к нему в объятия, раскрою губы, предложу ему свой рот. Отдам ему себя…
Я и правда придвинулась ближе, положила руки ему на грудь, тесно прильнула к нему и позволила поцелую углубиться, поощряя его на большее. В голове у меня мелькнуло — вот почему он пользуется таким успехом у девушек, вот почему они ходят за ним толпой, жаждая его внимания.
Вот в чем его сила — он умел заставить любую женщину захотеть ему принадлежать. Я чувствовала это по двигающимся мышцам его груди, когда его руки сомкнулись вокруг меня, мягко привлекая к себе, чувствовала это по губам, которые все еще удерживали мои губы — без всяких усилий. Прирожденная мужская сила, примитивная, слегка пугающая. А если он предаст?
При мысли об этом я вздрогнула. Он почувствовал это и на мгновение ослабил хватку — только затем, чтобы еще крепче сомкнуть объятия; рот его затвердел, и он завоевал мои губы, вырывая из меня чувства — больше я ни о чем не могла думать.
Я могла только бездумно следовать за ним туда, куда он меня вел, — в водоворот ощущений, постоянно нарастающего желания. Я задохнулась, пытаясь отодвинуться; его рука скользнула вверх по спине, по шее, обхватила затылок, запуталась в волосах, и он безжалостно вернул меня обратно в поцелуй.
В коварное, манящее, иссушающее пламя… Я погрузилась в него. Расслабилась, разрешила…
Я уже не пыталась призвать правильные мысли и решила просто разрешить себе чувствовать. Ощутить искусную ласку — кончиками пальцев вниз по шее, вниз по открытой коже над вырезом платья, вниз по выпуклости груди. Во мне нарастало неудовлетворенное томление; я пошевелилась, что – то прошептала, но шепот этот не вырвался за пределы наших губ.
Он понял. Его пальцы вернулись к груди, снова стали ласкать ее, теперь уже медленнее. Еще раз и еще; каждый раз его прикосновение становилось тяжелее от желания, в то время как моя кожа пылала огнем. И вот пальцы его напряглись, и он обхватил ее.
Тело мгновенно растаяло, по нему пробежала волна, жаркая, как горячий мед. Его проказливые пальцы сомкнулись на моей груди, и во мне ожили нервы, о существовании которых я и не подозревала. Чистое удовольствие охватило, когда другая его рука покинула спину и переместилась к другой груди. С закрытыми глазами, все так же погруженная в пьянящую чувственность медленного, глубокого поцелуя, я отдалась ощущению его рук на своей груди, пылу и пламени, исподволь нарастающему напряжению, жажде, которую он разбудил, а теперь ублажал.

(От Эдварда)

Это было откровение — все это оказалось таким невероятно прекрасным, невероятно желанным.
Я прервал поцелуй, но только для того, чтобы провести губами по подбородку и найти маленькое углубление под ухом. Мне не нужно было думать о том, чего ей хочется, я знал, что могу взять все, что захочу. Я был уверен, что никто не нарушит нашего уединения, я знал общество, которое собралось у Ньютонов, и мои чувства были сосредоточены на девушке в моих объятиях, на мучительном предвкушении, которое дарило мне стройное тело, попавшее в руки.
Женщин у меня было много, но эта… Я отметил разницу, я был слишком опытен, чтобы не заметить при всей силе своего желания, что она оставалась запретным плодом наслаждения. Запретным плодом, который теперь я мог испробовать, а впоследствии наслаждаться им, когда и как пожелаю, если она опять не испугается и не сбежит. Эта мысль, почти неосознанная, разожгла мою страсть, но я не дал ей воли, а стал играть ее страстью, уверенный, что в конце концов я получу все, что захочу, что пожелаю.
Быстрое движение пальцев — и ее нагие груди наполнили мои ладони. Она задохнулась, ее ресницы затрепетали, но она не открыла глаз. Не посмотрела вниз.
Я совсем не удивился, когда она страстно поцеловала меня. Я выждал и вновь заставил ее чувства кружиться в водовороте, а мои руки играли и изучали ее. Они нашли кончики грудей, крепко сжали, ласково ущипнули, потом нежно погладили… И вот уже она задохнулась, прервала поцелуй и подняла голову, чтобы вдохнуть воздух.
Я провел губами по ее шее, по тонкой коже над ключицами, потом ниже, до мягкого верхнего изгиба груди. Жар моих губ коснулся ее, и она замерла, дрожа… Я не остановился, лизнул, открыл рот и вобрал в себя сосок, нежно тронув его языком.
Звук, который она издала, не был ни выдохом, ни всхлипом — это был звук восторженного потрясения. Я продолжал дарить ей наслаждение — ей и себе. Первая проба ее груди останется у меня в памяти как нечто сверкающее.
Постепенно я поднимал ее вверх, так что теперь ее бедро касалось моего возбужденного члена. Она не могла не понимать, в каком я состоянии
Когда же я уловил блеск затуманенных глаз под ее ресницами я понял, что она наблюдает за мной, это еще больше разожгло мое желание — желание, которое разгоралось с каждой минутой все сильнее. Она наблюдала, как я отдаю должное ее грудям, наблюдала, как я наслаждается ее щедростью.
Я поймал ее взгляд и не отвел глаз.
Прижав язык к тугому бутону достаточно сильно, чтобы лишить ее самообладания, я пососал его, и у нее дух захватило. Она закрыла глаза. Ее рука переместилась с моей груди на затылок; склонившись к мне, она притянула меня к себе, и это был такой же явный знак капитуляции, как и дрожь, которая пробежала по ее телу, когда я еще глубже втянул в себя ее сосок.
Моя рука оставила ее грудь, двинулась вниз, остановилась на ягодицах и скользнула вокруг, по бедру, к юбке…
Она обмякла рядом, податливая, покорная — воплощенный призыв.
Я провел рукой по верхней части бедра и уже приготовился, чтобы скользнуть пальцами внутрь, отыскивая…
И остановился. Вспомнил.
Где мы находимся и что я собираюсь делать.
До этого остался один только шаг.
Не десять.
Я поднял голову и поцеловал ее, находя мрачное удовольствие в таком откровенно страстном поцелуе, каких еще не было.
Все еще будет.
Этим обещанием я заглушил стон своего протестующего тела. Дай только время — ведь это всего лишь маневр в той кампании, которую я затеял. В кампании, которую я твердо решил выиграть, не соглашаясь ни на какие уступки.
Почувствовав, что этот поцелуй — прощание, она сама прервала его, подняла голову и взглянула на меня.
И нахмурилась:
— Что случилось? Почему ты остановился?
Я думал, лежа под ней, я рассматривал ее лицо, признавая тот факт, что судьба от всей души может посмеяться надо мной. Она не хочет, чтобы я остановился, она была бы очень счастлива, если бы я опрокинул ее, поцеловал вспухшие вишневые губы и…
Собрав всю свою волю, я вздохнул:
— Всему свое время.
Вспышка гнева в ее глазах насторожила меня.
— Если только… — я опустил взгляд на соблазнительные белые выпуклости совсем рядом с лицом. Положив руку поперек соблазнительных бедер, притянув ее к себе, я перебирал складки ее платья, дразнил, мучил, снова флиртовал.
Она задрожала, глядя сквозь опущенные ресницы. Потом вздрогнула, и быстро отстранившись, стала приводить в порядок одежду.
— Никогда так не делай больше.
Я недоуменно посмотрел на нее. Ну, вот опять двадцать пять. Черт! Я провел рукой по волосам и встал следом за ней.
-Бэллз…
-Прости, Эдвард, я не знаю что на меня нашло, - ответила она, - нам не стоило этого делать.
-Перестань врать мне, - я встряхнул ее за плечи, - а самое главное самой себе! ПЕРЕСТАНЬ!!!!
Слезинка скатилась по ее щеке. О, Боже я опять довел ее до слез. Черт!
-Отпусти меня, - прошелестела она. Я повиновался, и устало опустил руки с ее плеч.
-Прошу тебя уходи,- сказала она.
-Милая,- она прервала меня.
-Пожалуйста, Эдвард, уходи! Прошу тебя,- умоляюще попросила она.
Я несколько минут стоял и просто смотрел на ее склоненную голову. Затем развернулся и молча ушел…

(От Бэллы)

Больно, как же больно… Слезы ручьем катились по щекам. Я устало опустилась на скамью и провела ладонью по прохладной поверхности. Только что я была здесь с Эдвардом, мы были вместе в нашем маленьком мире, полным счастья, страсти, нежности, желания… А теперь я одна, я снова одна. Зачем, ну зачем я отталкиваю его от себя?
Почему жизнь такая трудная штука, кто ее придумал? Боль разлилась по телу. Жгучая, острая, не отступающая ни на секунду. Я свернулась клубочком и, прижав колени к лицу, разрыдалась. В глазах был Эдвард. Счастливый блеск его глаз, его улыбка. О, Боже, ну, пожалуйста, пусть он уйдет. Зачем ты мучаешь меня, зачем? Зачем ты послал его мне? Ну зачем?
От этих мыслей у меня началась самая настоящая истерика, меня трясло как в лихорадке, слезы все не прекращались… Лорен… интересно какая она? Нет нельзя думать о ней. Опять слезы…
- О, Эдвард как же сильно я тебя люблю… - шептала я, - но эта любовь причиняет мне только боль…
Только боль, боль…и пустоту…Я знаю, что ты никогда не будешь моим, никогда…

Рorsche-911 Эллис
Bugatti Veyron Эдварда
Hammer H3 Эммета