Глава Ал(ьбус) (не Дамблдор) Поттер

Мои родители мне солгали.
– Все будет отлично, Ал, – обещали они. – Тебе понравится быть префектом! Это действительно большая честь.
Им легко говорить, ведь никто из них никогда не должен был проходить через такое. Это нечестно. Это Роуз – дочка префектов, не я! Это она должна была этим страдать, не я. Я должен был спросить дядю Рона, он сказал бы мне правду. Он превзошел моего отца и стал префектом, когда они были детьми, похоже, даже победа над Волдемортом не делает тебя достойным этого титула. Дядя Рон бы сказал мне: «Ал, это дерьмо, полное вонючее дерьмо. Беги, пока можешь сбежать».
Ну почему моя жизнь такая дрянь?
Первое собрание префектов года было маленьким кусочком всего этого наступающего говна. Я сижу тут, слушаю, как тупица Фиона Энглтон болтает о наших обязанностях, и что наша главная обязанность – быть примером для других студентов. Серьезно? Я никогда не просился быть долбаным примером! Я даже сам себе не нравлюсь большую часть жизни, так с чего бы мне советовать людям, быть таким как я? О, да, верно. Я не буду им это советовать.
Боже.
– Студенты этой школы смотрят на нас, как на образец того, как они должны сами себя вести. Особенно пристально смотрят на нас младшие студенты и часто копируют свое поведение за поведением префектов. Вы всегда должны помнить, что кто-то всегда смотрит на вас, и вести себя соответствующе.
К черту Фиону Энглтон. К черту ее и всю эту хрень про пример для подражания. Ненавижу.
Я оглянулся и понял, что я, наверное, единственный в комнате, кто так чувствует. Здесь было несколько шестикурсников и семикурсников, которые ободряюще кивали каждому слову Фионы. Они в этом деле ветераны, так что они, несомненно, привыкли к «Поклоняйтесь мне, я префект» настрою Фионы Энглтон. Остальные пятикурсники как минимум слушали и внимали. Не то чтобы я был удивлен. Все сидели в паре со своими софакультетниками. Рейвенкловские всезнайки, Тодд Андерсон и Лора Эллис, почти пищали от восторга. Они и в классах так выглядят, каждый раз, когда знают ответ и ждут-не дождутся возможности выпендриться. Лора ненавидит Роуз, в прямом смысле ненавидит. Она не делает из этого секрета и постоянно ведет себя с Роуз и ее друзьями как стерва. Лора завидует. Она не может принять тот факт, что Роуз настолько без усилий умна, а самой Лоре приходится задницу себе надрывать, чтобы получать лучшие оценки, и поэтому она постоянно выпендривается, чтобы всем показать, что она умнее, чем есть на самом деле. Рой Пакстон и Джемма Ремор из Хаффлпаффа. Они не такие уж и плохие, я думаю, но Рой когда-то ел свои козявки из носа, а это зрелище из тех, что невозможно забыть. Ну, и здесь были Крис Бейтс и Аннабел Нотт из Слизерина. Крис в какой-то мере антислизеринец, так что неудивительно, что он здесь. Его, скорее всего, не волнует, что люди будут над ним издеваться, потому что они и так это делают. Ну а Аннабелл… фууу. Он толстая и прыщавая и очень, очень мерзкая. Скорее всего, они не нашли больше никого другого из Слизерина, кто согласился бы на такую дерьмовую должность.
И здесь была Меган.
Она заметила, что я на нее смотрю, и удивленно взглянула на меня, а потом в ее глазах мелькнула полуулыбка. Боже, она красивая. Я знаю, что это звучит глупо, но она действительно, действительно красива. Она не выглядела такой же скучающей, как я, но она определенно не наслаждалась ситуацией. Я понял, что смотрю на нее, не отрываясь, и что она это видит. Это, наверное, ее тревожит.
О господи. Я отвернулся.
Заткнись, Фиона Энглтон. Господи. Я не знаю, почему я здесь. Я действительно, действительно хочу вскочить и убежать. Интересно, у меня будут проблемы, если я откажусь быть префектом еще до того, как начал? Невилл – профессор Лонгботтом – наверняка напишет домой родителям, и мама разволнуется и решит, что надо мной издеваются, или я на наркотиках, или еще что-нибудь такое же идиотское. Если вас это интересует, когда твой крестный – твой учитель, это хреново. Просто чтоб вы знали. Он постоянно думает, что ему надо удостовериться, что со мной все в порядке, и постоянно сообщает родителям, когда думает, что что-то не так. Это действительно, действительно раздражает.
Почти так же, как голос Фионы Энглтон.
– Альбус, с тобой все в порядке?
Что? Я поднял голову и увидел, что Фиона говорит со мной. Определенно, она давала мне какое-то задание или что-то вроде, но, что важнее, она назвала меня Альбус. Нет, окей, серьезно?
– Меня зовут Ал, спасибо, – пробормотал я, взглянув на нее вверх с места, где я сижу. – И, хмм, что?
Фиона раздражена, скажу я вам. Кто-то фыркнул, и я почти на сто процентов уверен, что это Меган, во всяком случае, надеюсь. Фиона нахмурилась, и я скажу вам, она точно хочет как следует отчитать меня за невнимание. Но, конечно же, она не станет. Уверен, если бы это был кто-нибудь, она бы себя не сдерживала. Но она наверняка боится, что я скажу папе или что-то в этом роде, и Гарри Поттер на нее разозлится и разрушит ее шансы на удачную карьеру и приятную жизнь. Да, многие думают, что мой отец контролирует всю вселенную.
– Извини, Ал, – поправила она себя, прикусив язык. – Я просто спрашивала, согласишься ли ты на дежурство по вечерам вторника, ведь у тебя квиддичные тренировки и другие занятия, которые могут поздно заканчиваться?
Я пожал плечами:
– Как хотите.
Фиона кивнула и записала в блокноте:
– Окей, Ал и Меган назначены на вторник.
Ей вовсе не нужно было продолжать выделять мое имя. Это начинает раздражать. Я не хотел делать из этого проблему, не хотел, чтобы люди думали, что я придурок. Я просто действительно, действительно ненавижу, когда люди зовут меня «Альбус». Это тупо, я знаю, но я все время чувствую себя так, будто меня сравнивают с Альбусом Дамблдором, когда это делают, и поверьте мне, я точно не Альбус Дамблдор. Хотел бы я, чтобы мои родители дали мне нормальное имя вроде Джон или Марк. Альбус Северус – это, пожалуй, худшее имя в истории человечества. И, да, мне придется с этим жить. Конечно, я знаю, почему они не назвали меня Джон или Марк – потому что они не знают мертвых людей по имени Джон или Марк. Мы все названы в честь покойников, очень важных покойников к тому же. Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор, Северус Снейп, Лили Поттер… А, Луна Лавгуд. Окей, Луна не мертва, но она сумасшедшая, так что тоже считается.
Это просто идиотство.
Если у меня будут дети, я назову их Джон или Марк. Точка. Без вариантов.
Собрание, наконец, закончилось, не прошло и миллиона лет, и все разошлись по своим гостиным. Меган подождала меня, пока я завязывал шнурок, развязавшийся во время бесконечных инструкций свеженазначенных Старост.
– Скорее, Альбус, – поддразнила она меня, и я изобразил тяжелый взгляд. Она рассмеялась. «Альбус» звучит не так уж плохо, когда это говорит она.
Мы шли по коридору к башне Гриффиндора. Мы говорили о каких-то глупостях и смеялись над Фионой над всем этим «префектством»
– По крайней мере, мы иногда будем уходить с уроков, – с оптимизмом сказала она, улыбаясь своей совершенной улыбкой.
Черт. Сконцентрируйся, Поттер. Нет, не на ее заднице.
Бля...
– Эээ, да, – промямлил я, отлично понимая, что выгляжу идиотом.
– Эээ, да, – игриво передразнила она и подтолкнула меня плечом. О господи, пожалуйста, не прикасайся ко мне. – Ты какой-то странный сегодня, Поттер.
Я странный. Фан-нахер-тастично. Неужели она не видит, что я вспотел до смерти и иду очень осторожно, пытаясь скрыть тот факт, что она… заставляет меня нервничать. Ненавижу это. Так стыдно. Черт, черт, трижды черт.
Уверен, Джеймс с девчонками так странно себя не чувствует.
Конечно, Джеймс в моем возрасте половину своих сокурсниц перетрахал. А вот я… Я вообще ни с кем не трахался. Весь мой опыт с девочками – два неловких поцелуя, один раз, когда Мэри Вандивер не повезло застрять под омелой вместе со мной в самый неудачный момент, и еще один с Бетси Джонс, который она сама предложила мне в общей гостиной. Этот даже был с языком, и я понятия не имел, что с этим делать. И Бетси больше никогда со мной после этого не разговаривала, кроме того раза, когда за обедом сказала, что у меня шпинат в зубах застрял.
Господи, я такой неудачник.
Изо всех сил стараясь унять неловкость, я откашлялся и прибавил шагу.
– Мне просто не по себе, – соврал я, идя чуть впереди нее, так, что бы мне не пришлось смотреть на ее зад. – Серьезно устал, понимаешь?
Ага, а теперь посмотрим, как легко она на это купится.

Моя спальня была почти пустой, когда я вошел. Там был только Майк Эверет, который лежал и ничего не делал.
– Чем занимаешься? – спросил я, развязывая галстук, который был вынужден носить весь день. Сегодня был первый день занятий, и я с самого же утра вспомнил, за что я ненавижу форму. Чертовы галстуки.
– Медитирую.
Майк очень… странный. Он магглорожденный, и его родители что-то, что он называет «хиппи». Он пытался мне как-то это объяснить, но я не понял. Я так думаю, основная идея в том, что они не едят мяса и любят играть на гитаре. В любом случае, это главное. Майк ничего, он один из тех людей, кто настолько не в себе, что это идет им на пользу и делает популярными.
Я не спрашиваю почему. Развязываю галстук и вешаю на ручку комода. Я всегда теряю галстуки. Маму это бесит, потому что ей все время приходится покупать новые и присылать мне. Не знаю, что с ними происходит, наверное, я подсознательно специально их теряю, потому что я их так ненавижу. Галстуки – это совершенно точно проклятье моей жизни. Я расстегнул воротник и скинул туфли. Было еще рано, семь тридцать, определенно не время ложится спать.
– Где все? – спросил я Майка, переобуваясь в кроссовки и заталкивая туфли под кровать.
Майк глубоко вздохнул и сел. Он раздражен, я скажу вам. Я сразу вспомнил, что он медитировал, и удивился, как я смог так быстро об этом забыть. Я был готов извиниться, но он уже отвечал на мой вопрос:
– Думаю, они внизу. Или там, или где-то еще.
Ну, спасибо большое.
Я встал, не желая беспокоить Майка больше, чем я уже побеспокоил, так как было видно, что он не в настроении болтать. Я пробормотал «спасибо» (хоть и не за что было) и спустился в общую гостиную. Я только что проходил через нее, но я совсем не обращал ни на кого внимания, потому что думал лишь о галстуке и туфлях. И о том, как бы убраться от Меган, конечно. Я действительно не в состоянии находиться с ней наедине и не позориться.
Здесь было полно народу, наверное, все еще отходили от лета. Немного стараний – и я, наконец, увидел своих друзей. Они сидели у камина и каким-то образом завладели лучшим диваном. Я протиснулся сквозь группу третьекурсников, которые не соизволили сдвинуться ни на дюйм. Хьюго был одним из них, и я расстрелял его взглядом, когда пробирался мимо него и какого-то парнишки по имени Хэнк. На них это не произвело никакого впечатления.
Наконец, я добрался до друзей, которые коротко взглянули на меня, когда я прибыл. Здесь были все мои соседи по комнате (кроме Майка), и большинство девчонок с пятого курса. Все они сидели или на диване, или на ковре перед ним. На диване места не оставалось, поэтому я присоединился к тем, кто на ковре. Я сел рядом с Роуз, хотя и спросил себя «Зачем?», спустя секунду, когда она повернулась ко мне.
– Ну, – сказала она с деланным энтузиазмом. – Как прошло собрание? Подружился с другими префектами?
Иногда мне приходится напоминать себе, за что я люблю Роуз. Иногда она чертовски противная, хотя ко мне она обычно добрее, чем к остальным. Но иногда, когда она хочет, случаются моменты, когда она превращается в абсолютное зло. Думаю, с возрастом она стала только хуже, потому что теперь она это делает специально, а не спонтанно, как в детстве. Но все равно, Роуз – единственный во всем мире человек, кому я полностью доверяю, и она единственная, от кого я не храню секретов. И серьезно, она не часто противная со мной.
– Скучно, – пробормотал я, отвечая на ее вопрос, пока остальные хихикали. – И я уверен, Фиона Энглтон не перестанет болтать до самой смерти.
– Скорее всего, и тогда не перестанет, – произнес голос за моей спиной. Я обернулся и увидел Меган, которая тоже спустилась вниз. Она села с другой стороны от Роуз и драматически закатила глаза. – Она, наверное, превратится в такого как Биннс и просто не заметит, что умерла, и будет надоедать людям до смерти.
Меган полностью переоделась, в отличие от меня, сменившего лишь туфли и избавившегося от галстука. Она надела джинсы и футболку и завязала волосы лентой. Одетая так она еще красивее. Я люблю, когда она собирает так волосы, но и когда она их распускает, мне тоже очень нравится.
О, черт. Я скоро превращусь в маньяка.
К счастью, на этот раз Меган не заметила моего взгляда, и разговор уже ушел далеко от префексткого кошмара. Вместо этого все говорили о Джастине Забини и Сюзанне Хендинг, которые летом начали встречаться. Сюзи заметно не хватало в нашей группе, что необычно, потому что гриффиндорские девчонки с моего курса почти всегда вместе и редко отходят друг от друга. Иногда это раздражает, особенно когда ты хочешь поговорить с одной из них наедине. Не то чтобы я когда-либо хотел, ну... кроме Роуз иногда, но это не считается.
Мы, парни, другие. Мы довольно хорошие приятели, и мы не ненавидим друг друга, не ссоримся друг с другом (во всяком случае, не чаще раза в несколько дней), но мы способны выжить без компании друг друга. В отличие от девчонок, которые даже поссать не могут без помощи других, потому что я никогда не видел, чтобы они ходили в туалет поодиночке. Я спросил об этом Роуз как-то, но она сказала, что то, что происходит в женском туалете, меня не касается. Не знаю, серьезно она или нет…
Кстати, о Роуз. Я заметил, что Аллен Таннер на нее пялится. Не секрет, что он помешан на ней, но я вроде бы думал, что у него это прошло, после того, как она закатила скандал, когда сказала ему, что он ей не нравится в конце прошлого учебного года. Может, он делает это просто по привычке. Роуз, похоже, не замечала, они с Меган и Элизабет хихикали над чем-то, во что парни явно не были посвящены. Аллен позже вечером подойдет ко мне и спросит, общалась ли Роуз с какими-нибудь парнями летом. Спросит меня, может она спрашивала о нем, или упоминала, или вдруг сказала мне, что неожиданно поняла, что любит его.
И ответом будет «нет», прямо как всегда.
Роуз не нравится Аллен, и ей никогда не понравится Аллен. Он для нее слишком нытик, слишком странный, и слишком жеманный. Роуз нравятся парни, которые могут с ней поспорить, а Аллен никогда, определенно никогда, с ней не поспорит. Он будет вылизывать ей туфли, если она потребует, и это то, что она ненавидит. Ей нравится конфликт, и она не сможет быть с тем, кто не сможет ей гарантировать регулярную небольшую встряску.
Аллен увидел, что я заметил, как он смотрит на мою кузину, и занервничал, как будто решил, что я наеду за него за это или что-то вроде того. Естественно, я не стану. Не хочу позорить его, Роуз сама с этим отлично справится. И я намного добрее ее.
Этим вечером мы много и о многом сплетничали. Казалось, что у каждого есть интересные летние истории, которыми они желают поделиться. Хотя у меня не было. Самое захватывающее, что было со мной летом – это чистка сада моей бабушки от гномов. Ладно, это преувеличение, но серьезно, нечего рассказывать. Надеюсь, никто не заметит, что я сижу молчаливее обычного, но… конечно, я как всегда везунчик.
– А у тебя ничего интересного, Ал? – это Меган. Она улыбается, и такая при этом красивая, и я не могу не смотреть на ее рот по меньшей мере на секунду дольше, чем положено при мимолетном взгляде.
– Не особенно, – пожал я плечами.
Роуз взглянула на меня как на психа, закатила глаза и сказала:
– Ну нет, ты же путешествовал по всей Азии целый месяц…
Это неправда. Я не путешествовал по всей Азии. Мы были только в трех странах, и Роуз бесится, потому что могла бы поехать с нами, если бы не влезла в историю за день до отъезда. И вообще, это было неинтересно. Я застрял в компании Джеймса, который без конца жаловался, что ему скучно, Лили, которая дулась, потому что письма от друзей приходили не так быстро, как это было дома. Мой отец постоянно больше волновался о том, что происходит на работе, чем о наших каникулах, что страшно бесило маму и приводило к многочисленным ссорам. О да, чудесные летние каникулы.
Довольна, Роуз?
– О, точно, я забыла, что ты ездил в Азию, – на этот раз заговорила Элизабет. Она выглядела серьезно заинтересованной, и я нервно одернулся.
Блядь, я ненавижу быть в центре внимания, даже когда вокруг мои друзья.
– Было нормально, – снова пожал я плечами. – Ничего потрясающего или вроде того.
– А девчонки горячие были? – конечно, это именно Дэвид Джордан больше всех интересуется, как выглядят азиатские девчонки. Действительно, некоторые были ничего, но не то чтобы я с ними болтал или что-то вроде. И не только из-за языкового барьера – а потому что я полное дерьмо в том, что касается разговоров с девчонками.
– Ты такая свинья, – Элизабет наморщила носик, посмотрев на него с отвращением. Все знают, что она критикует его, потому что притворяется, что ненавидит его, хотя все знают, что это вранье. Дэвид и Элизабет были вместе почти весь четвертый курс, но они порвали незадолго до экзаменов, потому что Элизабет назвала Дэвида незрелым, а он ее выпендрежнецей и гордячкой. Вообще-то и то, и другое правда, но конечно же, я не стану им этого говорить.
– А ты такая самовлюбленная сука.
Ого.
Все затыкаются после того, как Дэвид выплевывает это Элизабет, и над нами повисает неловкое напряжение. Элизабет злобно смотрит на него, и я не удивлюсь, если она сейчас выхватит палочку и швырнет в него проклятьем. Но она этого не делает. Вместо этого она перекидывает свои длинные темные волосы через плечо и еще выше задирает нос.
– Идем, – говорит она Роуз и Меган, полностью игнорируя Дэвида и остальных парней.
Девочки послушно встают и идут к лестнице в спальни. И на самом деле уже довольно поздно, поэтому в скором времени мы все последуем их примеру. Меган неловко шепчет:
– Спокойной ночи, – и бежит догонять Элизабет по лестнице. Ее зад действительно отлично выглядит в этих джинсах. О, черт, ну почему я такой извращенец? Роуз ловит мой взгляд и пинает меня по колену. Я тут же выпадаю из своего извращения и смотрю на нее. Она покачала головой и закатила глаза, и я знаю, что становлюсь ярко-красного цвета. Я действительно надеюсь, что никто не заметил. Роуз протягивает мне руку, и я позволяю ей поднять меня. Она что-то хочет мне сказать, судя по всему, поэтому я иду за ней к нише под лестницей и вслед за ней проскальзываю за угол.
Я терпеливо жду, что она мне собирается сказать, и, наконец, она вздыхает поглубже и высказывается:
– Я думаю, что запала на Дэвида.
Что-что?
Я взглянул на Роуз так, словно она полностью спятила, потому что она полностью спятила. Она запала? На Дэвида? О, ну черти вас побери, почему все мои родственники должны быть психами?
– Прости, что? – переспросил я на всякий случай, молясь, чтобы я ее не так услышал или не так понял.
– Я запала на Дэвида, – повторяет она, и я с ужасом понимаю, что она совершенно серьезна, – но ты никому не говори! – быстро добавляет она, глядя на меня колким взглядом.
– Но… Но почему? – я не могу даже вообразить, что она запала на Дэвида. Я имею в виду, что да, несомненно, он хорош собой или что-то вроде того, потому что девчонки за ним бегают, но он Дэвид. И Элизабет – лучшая подруга Роуз! О, это плохо кончится.
– Я не знаю, – быстро шепчет она, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто нас не подслушивает. – Я просто думаю, что он симпатичный, и он больше не с Лиззи, так что технически это честная игра…
– Она тебя убьет, – серьезно сказал я. – Убьет тебя во сне.
Роуз закатила глаза:
– О, пожалуйста. Она переживет. И все равно, она же говорила, что полностью теперь его ненавидит, так что ей будет наплевать.
Теперь глаза закатил я:
– И ты отлично знаешь, что это огромная куча чепухи, – осуждающе ответил я. – Роуз, это плохая идея.
– Ой, да что ты знаешь? – хмыкает в ответ она. Скрестив руки, она тряхнула головой так, чтобы стряхнуть локоны, упавшие ей на лицо, – у тебя не хватает яиц даже на то, чтобы поговорить с Меган дольше двух минут, без того чтобы умчаться, как маленький песик.
Видели? Я же говорил, что она может быть ужасной. Хуже всего то, что она права.
Роуз – один. Ал – ноль.
– В любом случае, можешь не стараться, – продолжает она, явно не обращая внимания на то, что разбивает мне сердце. – Она полностью запала на Джей-Ди.
Что с этими девчонками, и почему они говорят «запала»? Они ведь не так часто это делают, а то бы я заметил. Но я уверен, это какое-то новое выражение, во всяком случае, новое среди подростков.
Я, правда, правда, ненавижу девчонок.

Позже ночью я прислушался к Дэвиду и Джей-Ди, которые обсуждали какую-то модель из одного из журналов Джей-Ди. Я лежал в постели, стараясь сочинить письмо родителям, чтобы сообщить, что я добрался до Хогвартса, и все в порядке, но у меня не получалось. Роуз меня просто убила новостью, что двое моих соседей по спальне скоро станут центром хорошо спланированной девичьей драмы, а теперь мне приходится выслушивать их тупую болтовню. Они продолжали и продолжали болтать о сиськах модели, и я повторял и повторял себе, что меня не волнуют ее сиськи и все такое, и что главное – сама девушка, а не ее тело.
– Эй, Ал, иди сюда, посмотри!
Я уже стоял у постели Джей-Ди прежде чем вообще понял, что я двинулся. Черт. На будущее: хватит быть чертовым извращенцем, Поттер. Но да, если вам интересно, у нее были просто отличные сиськи.
На самом деле рад, что меня отвлекает голая девушка, это заставляет забыть, что я хочу врезать Джей-Ди. Не то чтобы у меня получилось, конечно, он больше меня и может сбить с ног одним пальцем. Но серьезно, почему Меган нравится он? Он такой же дрянной, как и Дэвид, всегда груб и непочтителен к девушкам, и все такое.
Конечно, тут до меня дошло, что я стою между этими двумя и смотрю в тот же журнал, что и они.
Ну что ж, да, я, Альбус Северус Поттер – официально член Мужского Клуба Сексуально Озабоченных Подростков-Дрочил.
Вот говно.