Лорд Каллен (он же Эдвард, он же Энтони Мейсен)

Форкс, штат Вашингтон. Весна 1878

- Мейсен!
Свирепый голос Эммета мог соперничать с воем волка или шумом от упавшего дерева. Я перестал махать топором и оставил его в дереве, которое последние несколько часов измельчал на дрова, после чего посмотрел на своего огромного прораба.
- Да, сэр?
- Хватит, - проворчал он, закурив, но после улыбнулся и добавил, - возвращайся домой к жене.
Я осмотрелся и только сейчас заметил, что уже начало темнеть.
- Да, сэр! – воскликнул я, снимая перчатки, и поднял свои тарелки с остатками обеда с земли.

Схватив посуду, я почувствовал грубость кожи на своих ладонях. Когда-то мои руки были мягкими и теплыми. Здесь же, в рубке леса на развилке трех рек, за пять лет тяжелой работы они огрубели и стали жесткими. Наша с Изой жизнь на Олимпике (прим. пер: полуостров в штате Вашингтон) не была легкой, но она была только нашей.

Иногда ночами, когда мы занимались любовью, я думал о том, замечала ли она грубость моих пальцев, которые прикасались к самым потаенным участкам её тела в попытках – уверен, что успешных – доставить ей удовольствие. Мы стали старше, но не ощущали тех десяти лет, которые прошли с начала нашего необычного романа. Она была все так же прекрасна, как та невинная девушка, которую я встретил в Килларни. Но было кое-что еще, более ценное и важное: любовь всей моей жизни, свет моего сердца, мать моего ребенка и причина, по которой я каждое новое утро хотел просыпаться и жить.

- Хорошей ночи, Эрик! – крикнул я огромному парню чуть поодаль и пошел в сторону лагеря. Я знал, что Эммет, как всегда, будет ждать меня, и мы сможем пойти домой вместе.

Эрик снял перчатку и помахал мне вслед.
- Пока, Энтони. Увидимся утром, да?
Я слышал, как захихикал Эммет, стоя у конторки.
- Что?
- Энтони Мейсен, - поддразнил он. – Ты когда-нибудь к этому привыкнешь?
- А ты когда-нибудь привыкнешь к тому, что Рози постоянно подшучивает над тобой?

Он нахмурился.
- Поосторожнее, Мейсен. Не забывай, что я твой босс и не постесняюсь надрать твой английский зад. – Теперь он рассмеялся над собственной шуткой.

Следующие полчаса мы шли к нашим домам. Когда они появились в поле зрения, Эммет спросил:
- Приготовил что-нибудь особенное для Изы сегодня?
- Мэри и я, - напомнил я Эммету, чтобы он не забывался при случайных прохожих, - собираемся прогуляться у реки. Винни сегодня вечером остается у вас, помнишь?

Эммет обнял меня за плечо, сильно его сжав, так, что я почти завизжал.
- Да, и это здорово. Рози приготовила потрясающий ужин: бекон и свежий хлеб. Не то чтобы я на что-то намекаю, но она очень любит хлеб из поместья Мейсена.

- Поместье Мейсена? – рассмеялся я. Если и можно было назвать наши три комнаты «поместьем», то с большущей натяжкой. – Конечно, мы все возместим, - продолжил я, когда он уже отпустил плечо. – Если тебе и Рози когда-нибудь понадобится тихий вечер наедине, мы с удовольствием присмотрим за вашими детьми.
- За всеми четырьмя? – спросил он с улыбкой. Я кивнул. – Ну, теперь ты попытаешься меня поощрить.

Винни сидела у самого входа в дом и подбежала ко мне с объятиями, как только я вошел в калитку.
- Пап! – визжала она.
Я стал крутиться с ней вокруг, держа дочку в руках. Она стала такой высокой и стройной. Это казалось невозможным.
- Что за суматоха?
- Суматоха? У вас годовщина. Это так романтично! Мама просто парила весь день, пела и готовила, готовила и пела. Теперь у нас еды хватит, чтобы кормиться целый год.

- Это её подарок на нашу годовщину? Годовой запас провианта? – я с сомнением нахмурил брови. – Что ж, надеюсь, нам все-таки удастся добраться до берега на лошадях.
Винни легонько толкнула меня в плечо.
- Папа, думаешь, ты такой великий шутник?
- Надеюсь, что он ценит свою жизнь, а значит, не будет шутить надо мной сегодня.

Иза – Мэри – вышла из коридора, держа кухонное полотенце в руке. Её глаза горели, и, когда они встретились с моими, я возвел еще одну молитву Господу за то, что в этот день ровно четыре года назад она стала моей женой.

Рози показалась рядом с Изой.
- Добрый вечер, Рози, - я поприветствовал ее, сняв кепку.
- Мистер Мейсен, - ответила она с одобрительным поклоном. – Малышка Бри скоро проснется и захочет покушать. Она вся в Эммета. Я должна идти, Иза. Винни, ты готова?
- Да, миссис Хейл, - ответила Винни, показав небольшой мешок. – Я взяла вещи. Я приду домой после мессы, мам?
- Да, Винни, хорошо, - согласилась она. На улице, где мы стояли, дул ветер, и Иза плотнее укуталась в свою шаль.
- Винни, пожалуйста, оденься теплее. Воздух очень холодный.
- Хорошей ночи, папа, - привстав на носочки, Винни оставила легкий поцелуй на моей щеке.
- Спокойной ночи, моя дорогая. И вам хорошей ночи, миссис Хейл.
Я повернулся и увидел, как они вышли через ворота. Одной рукой Рози держала свою девочку, а второй обнимала мою.

- О, и Рози! – крикнул я. Она остановилась и с любопытством посмотрела на меня. – Скажи Эммету, что я верну аренду на следующей неделе. Я просто должен был сделать… ну, особенную покупку.
- Мы знаем, Эдвард, все нормально, - улыбнулась Рози. – Ты в этом чертовски хорош. – И готов поклясться, что она добавила: - Только, пожалуйста, не смей её менять.

Когда я снова повернулся к Изе, она ухмылялась.
- Особенная покупка? – в её голосе было сомнение. – Что за покупка?

Подойдя к входной двери, я взял жену на руки и поцеловал со всей страстью, что накопилась во мне за день.
- Хорошо воспитанный мужчина обязан сделать подарок своей жене на годовщину свадьбы. И я таков.

Аромат, доносившийся из дома, заставил в моем животе все сжаться: сквош, картофель, морковь. Иза, должно быть, приготовила свое знаменитое тушеное мясо. И хлеб. В доме всегда пахло хлебом, потому что моя Иза испекла еще три новых батона, как и каждый день: по одному на завтрак и ужин, и еще один на всякий случай, вдруг Эммет зайдет.

Но искушение, с которым я не хотел спорить, и которому не хотел сопротивляться, было прямо в моих руках. Аромат Изы заставил мое сердце гореть. Мой рот нашел её губы и затем спустился ниже, к шее. Мы все еще стояли у входа, и её дыхание на холодном воздухе превращалось в белый пар.

- Ммм, - в её взгляде была угроза. – Эдвард, для этого у нас есть целый вечер. А последние два часа я провела вместе с Рози, выслушивая её наставления и порицания, так что тебе лучше уделить этому должное внимание.
- Неужели? Что ж, миссис Мейсен, ведите меня в дом и покажите все.

Я обожал называть её миссис Мейсен. Долгие годы я тайно мечтал однажды назвать её миссис Каллен или леди Каллен. Но так было даже лучше. Однажды в моей жизни уже была леди Каллен. Но, несмотря на обстоятельства того брака, я никогда не хотел, чтобы Иза думала, что она стала заменой матери Винни или второй женой. Она была совершенно особенной.

Я не мог вспомнить, как мы придумали имя Мейсен после того, как уехали из Бостона. К тому времени мы узнали из газет, что оба считались погибшими. Вспомнив все, мы поняли, что одно из тел принадлежало Майки, а вторым стал Хум. Элис и Джаспер почти немедленно вернулись в Англию, а Иза, Винни и я сбежали на запад. Элис распространила слух о том, что Винни вернулась с ними, но была убита горем, поэтому и не пережила поездки домой. По возвращении в поместье МидоуЛарк она сообщила властям, что девочка умерла от тоски и горя и была похоронена в море. Мои титулы отошли маленькому Чарльзу, а Джаспер с Элис взяли на себя обязанность управлять всеми владениями, пока он не подрастет. Элис сказала, что для нее было развлечением читать мое завещание. «Если к моменту смерти я все еще буду не женат или не буду иметь законного наследника, то завещаю все состояние своему племяннику Чарльзу Уитлоку, с условием, что, вступив во взрослую жизнь, он сам выберет себе жену».
Элис обещала проконтролировать исполнение условия.

Иза была права: Рози разошлась не на шутку. Волосы моей жены были завиты в симпатичные кудряшки и подколоты так, что спускались по плечам каскадом. По правде говоря, она выглядела словно королева, а я в её присутствии чувствовал себя словно смиренный раб.

- Такая красота заслуживает платье из тончайшего восточного шелка, которое сплошь расшито жемчугом, - размышлял я. – Если бы я только мог дать тебе это…
- Конечно, Эдвард, восточный шелк это то, что обязательно нужно носить в Форксе? – она покраснела, и я почти не сдержался от того, чтобы утащить её в нашу спальню. – Кроме того… жемчуг на моей бледной коже? Золото выглядело бы куда как лучше.
Просияв, я кивнул.
- Да, золото. Возможно это…

Я положил на стол небольшую деревянную коробочку, которую доставили мне только вчера. То, что лежало внутри, было куплено в Сиэтле и прошло долгий путь, чтобы добраться до нас. Теперь же, вручив её Изе, я словно ребенок, ждущий одобрения родителей, ждал её реакции, когда она откроет.

Её учащенное дыхание стало мне наградой, когда в руках жены засверкала золотая цепочка с карманными часами. Они мерцали в свете свечей и, отражаясь в глазах Изы, казалось, отливали янтарем.
- Они так прекрасны, Эдвард, - она почти заплакала. – Они ведь, наверное, такие дорогие. Тебе, правда, не стоило так тратиться.

Я взял, повисший в воздухе, предмет и вложил в её ладонь.
- Прочитай, что написано внутри.

Её улыбка стала еще ярче, как будто я сделал ей еще один подарок. «Сердце, любящее пусть всего лишь мгновение, никогда не разлюбит».
- О, Эдвард, спасибо. Спасибо. Я так люблю тебя.

Тушеное мясо было позабыто, и я занимался любовью со своей женой на полу, посреди гостиной перед нашим камином, как когда-то в первый раз под тихое «тик-так» наших новых часов. Я часто задавался вопросом, что стало с теми часами из Килларни. Возможно, что они снова когда-нибудь вернутся к нам.

После того, как мы пресытились и были совершенно удовлетворены, я пошел со своей женой к реке. Несмотря на недавний теплый день, ночь была холодной. И когда мы шли по берегу, на нас упало несколько снежинок. Мы остановились там, где начинался лес, а небольшой склон образовывал водопад.
- Похож на наш, - размышляла Иза.

Я видел, что она дрожит, и встал позади нее, обнимая и притягивая к себе. Я заметил, что её животик слегка округлился за последнюю пару месяцев.
- Да, похож. Скучаешь по нему?
- Иногда.

Это был честный ответ, потому что я тоже скучал по Ирландии. Англия никогда не была моим настоящим домом, только в Ирландии мне удавалось почувствовать покой и семейное тепло. На самом деле - и я точно знал это - я мог приспособиться и принять за дом любое место, где была Иза. Даже Норидж после её появления стал более мягким и успокаивающим… уютным.

И здесь… у реки именно то место, где мы должны быть. На самом деле не сам Форкс, а просто вместе… рядом друг с другом.
- Эдвард, у меня тоже есть для тебя подарок.
Это меня удивило. Как Иза смогла достать что-то без моего ведома?
- Ммм?
- Ну, фактически это будет подарком... то есть… случится только месяцев через шесть или семь.
- Шесть или семь месяцев? Ты вырастишь для меня дерево?
Она засмеялась.
- Нет, не дерево. – Её руки взяли мои ладони и твердо направили на свой живот. – Я надеюсь, что это будет сын.

Эта новость захватила меня. Мой ребенок прямо там… под моими ладонями. Наш ребенок.
- Ты… ждешь?
Это казалось нереальным, невозможным. После стольких лет, когда мы думали, что Иза бесплодна, а сами смирились с этим фактом, в ней зародилась жизнь, наше дитя.
Иза повернулась и обняла меня за шею, поцеловав в губы. Я хотел ответить, но не мог пошевелиться от шока.

Иза приняла мое молчание за плохой знак. Я заметил, как сильно это ее ранило, и она отошла от меня, раздосадованная произошедшим.
- Эдвард? Прости. Я думала, что ты будешь счастлив… я не знала…
Я схватил её за руку и обнял, целуя в лоб.
- Иза, никто и никогда не говорил мужчине таких прекрасных слов, - уверял её я. – Я просто… я не понимаю. Почему сейчас? Почему так долго? Как?

- Я думаю, что Бог ответил на мои молитвы, Эдвард, - улыбнулась она, и на сей раз я сам поцеловал её. – Не думай об этом и не ставь под сомнение. Просто… пусть так будет. Может быть, Он просто думал, что нам было нужно время.

Я не стал думать о том, что мы творили всего лишь час назад. Я хотел её сейчас… снова. Я хотел показать своей жене, как счастлив. Я хотел показать, как сильно люблю её.
- К слову о времени… я думаю, сегодня вы должны мне двадцать две минуты, мисс Свон, - поддразнил я.
- Но, лорд Каллен, - заявила Иза обольстительным игривым тоном, - вчера вечером я пропустила встречу. Согласно нашей договоренности, время должно быть удвоено.

- Пресвятая троица, ты права. Ну и фактически… ты пропустила очень много ночей. Думаю, это измеряется не в минутах, а часах.
Взяв её руку, я повел жену через лес в наш дом, когда она снова начала хихикать.
- Что такое, Иза?
- Только вспомнила, какой глупостью было это соглашение. Нам повезло, что все так быстро разрешилось. Представляешь, если бы это переросло из часов в дни и недели?

После этого я хотел, чтобы она знала и наконец-то уже перестала сомневаться, что я любил её с первого дня… и буду любить до конца.
Я остановился и медленно, но мягко, поцеловал её запястье, посылая дрожь по всему телу.

- Если бы наш договор оставался в силе и продолжался бы недели, а потом месяцы, и, в конце концов, вечность, то даже этого было бы недостаточно. Иза, я всегда буду сожалеть о том времени, которое мы потеряли. Времени, которое, несомненно, было бы нашим, если бы я не тратил его в бесполезных попытках отрицать правду: мы были созданы друг для друга. Я полюбил тебя в тот день, когда мы встретились у реки, Иза. Я был так глуп, но получил благословение твоей любви и твоего общества, и я буду до конца жизни возмещать каждое мгновение, которым ты жертвовала ради меня, ради моей слепой любви и моего сердца. Моя жертва… Это, - я положил руку на новую жизнь, – нашего малыша – зародившейся внутри нее, - все это навсегда наше, Иза. Каждый новый день я люблю тебя все сильнее. Каждый новый день я люблю тебя в два раза сильнее, чем вчера.