За тонированным стеклом судья Джейн Вольтури протянула руку и похлопала Чарли по плечу.

― Всё будет в порядке, шериф. Я думаю, он дал ей много пищи для размышлений. Знаю, сейчас это, скорее всего, ничего не будет значить для тебя, но именно она кажется самой раскаивающейся из всей группы.

В этом-то Джейн и его коллеги были неправы относительно Чарли Свона. Явное раскаяние Беллы что-то для него да значило, так же как и ее моральное и физическое истощение. Чарли раздражало, что его сослуживцы считали, что он продолжит держать свою дочь в ежовых рукавицах.

Он поежился, вспоминая о грубом обращении с собственной дочерью за решеткой, о ее синеющих руках и криках о пощаде. Чарли чувствовал отвращение к отсутствию контроля над собственным гневом и неспособности принять ее потребности, как ее единственный родитель. Он не защитил Беллу от собственной резкой реакции, не позаботился о дочери, когда она нуждалась в нем.

Чарли казалось, что он потерпел неудачу и как отец, и как человек.

Он молча смотрел, как его дочь медленнее других собирала свои вещи, слезы капали на ее лицо. Чарли беспокоили изменениями в дочери, что он наблюдал с момента происшествия. В замкнутости Беллы он винил себя, и наблюдая за ее неспешными движениями, он признал, что он чувствовал еще кое-что. Пережитая депрессия после смерти его жены чувствовалась в ее мешковатых движениях, мертвых глазах, отсутствии интереса к занятию чем-либо, кроме сна.

Ничто.

Она тонула, и он не знал, как спасти ее от утопления.



Эдвард быстро поднялся по лестнице, чтобы захватить чашку кофе из автомата. Он стоял, безмолвно глядя в окно. Второй этаж предлагал прекрасный вид на автостоянку.

Мужчина наблюдал за тем, как Белла идет к своему грузовику с поникшими плечами и опущенной головой; куртка наглухо застегнута под руками, в защитном жесте крепко обнимавшими талию. Девушка боролась с ручкой грузовика. Как только дверь была открыта, она положила свои записи на сидение и заняла водительское место, закрывая за собой дверь.

Он смотрел, как она опускает голову на побелевшие костяшки пальцев, стискивающих руль; ее плечи подрагивали в унисон с рыданиями.

Долго Эдвард наблюдал за ее неконтролируемой эмоциональной разрядкой, хмурость прильнула к его губам, в то время как слезы грозились пролиться из глаз мужчины. Он давно распознал идеализм Беллы и боялся, что этот опыт умерит эту сторону ее характера. Он испытывал стыд от осознания того, что, возможно, был тем, кто довел ее до этого состояния.

Смотря, как Белла выезжает со своего парковочного места, Эдвард внезапно испугался, как она доедет домой, учитывая, в каком эмоциональном состоянии она пребывала. Он спустился вниз по ступенькам, вышел через боковой вход и побежал через парковку к своей машине. Он должен был убедиться, что девушка благополучно добралась домой, и извиниться перед ней должным образом.

Он бросил свою сумку на пол рядом с пассажирским сиденьем и завел машину, выезжая на главную дорогу и следуя по пятам.

Белла ехала так быстро, как мог ее грузовик. Она часто вытирала глаза промокшим рукавом своей куртки, грузовик выезжал за разделительную полосу из-за ее беспорядочных движений.

Его волнение уменьшилось, когда она свернула на свою улицу. Эдвард испытал облегчение оттого, что девушка почти добралась домой, но удивился, когда Белла увеличила скорость, подъезжая к дому.

Мотор затих, и Белла распахнула дверь, как можно быстрее убегая от человека, который, как она поняла, преследовал ее.

Она услышала тяжелые шаги рядом со своим грузовиком, когда добежала до двери. Белла была слишком смущена, чтобы говорить с ним, чтобы встретиться с тем единственным человеком, которому она была, вероятно, еще более противна, чем самой себе.

― Белла, пожалуйста! Мне жаль! У нас были зрители, и от меня ожидали, что я буду невероятно строг с вами всеми. Пожалуйста…
Она посмотрела на него своими мертвыми глазами, трясущими руками пытаясь схватить свой ключ от дома.
― Пожалуйста, Белла. Позволь мне поговорить с тобой о…
Она покачала головой в ответ, слезы покатились вниз по ее лицу, когда она пыталась вставить ключ в замок дрожащей рукой. Она не ответила, и это обеспокоило Эдварда еще больше.
― Позволь мне извиниться перед тобой должным образом. Я никогда не хотел расстраивать тебя, мне жаль…
― Нет… Я не могу справиться с этим сейчас, Эдвард. Я просто… ничто.

Белле казалось, будто ее обстреляли потоком горячих искр из разряжающейся целый день батареи; мучительный ливень, с яростной провокацией овладевающий чувствами, опаляющий поверхность и оставляющий обжигающие отметины.

Ей пришлось отстраниться, переварить и оценить урон. Эдвард знал, что сегодняшний урок мог быть чрезвычайно подавляющим, но он знал, что мог бы сделать всё правильно, если бы она дала ему такую возможность.

Двери открылись, и Белла быстро проскользнула внутрь, захлопывая дверь за собой, решительно запирая ее.

Он закрыл глаза и сел на верхнюю ступеньку, чтобы дождаться прибытия Чарли. Учитывая состояние, в котором находилась Белла, Эдвард не хотел оставлять ее одну, даже если он и был заперт снаружи.

Он думал над тем, что можно было бы постучать, попытаться войти через заднюю дверь, окна, даже взобраться по дереву рядом с их домом, просто чтобы проверить, всё ли с ней в порядке, но Эдвард знал, что он и так уже достаточно расстроил ее и чувствовал себя плохо из-за этого.

Так что он повернулся и посмотрел на второй этаж, беспокоясь о том, что станет с Беллой Свон.

---

Перевод: Mussonka
Работа над главой и редакция: Rara-avis

---

Предыдущая глава || Следующая глава