Название: Поцелуй на память
Жанр: Romance/Drama
Рейтинг: M
Пейринг: Белла/Эдвард
Саммари: Англия, 1818 год. Белла находит израненного мужчину и помогает ему подняться на ноги. Когда тот приходит в сознание, оказывается, что он не помнит, кто такой. Выживет ли их любовь, когда память вернется? И как на это повлияет Джеймс Мэйсен, герцог «Дьявол» Форкширский?

---

BPOV

Англия, 1818 год.

Я собиралась убить Элис. Когда я вернусь, я задушу ее подушкой или закатаю ее миниатюрное тельце в один из гобеленов и брошу в пруд за церковью Святого Матфея. Конечно, после этого я пойду покаяться, но я бы без грамма сожаления смотрела, как она скрывается под толщей воды, забирая с собой свою бесконечную болтовню и дьявольскую интуицию.

В конце концов, это она стала причиной моего нынешнего затруднительного положения. Маленькая проказница прекрасно знала, насколько я ненавидела любые визиты в город, особенно торговые поездки. Ее безвременная кончина сослужит ей добрую службу, поскольку именно она объявила это утомительное путешествие вопросом жизни и смерти. Ну, оно точно к ней приведет; в этом я была уверена.

Проснувшись утром, она заявила, что чувствует себя совсем больной, и я полюбопытствовала, не могу ли чем-нибудь помочь, чтобы облегчить ей дискомфорт. Я думала, что могу напечь лепешек, набрать ей ванну или даже почитать те глупые скандальные истории, которые она так смехотворно любила.

Тем не менее, она провозгласила, что больше всего ей хочется прочесть книгу с самым специфическим названием в мире, только что прибывшую в город. Я вежливо напомнила, что денег у нас мало, зато в поместье Финикс есть много книг, которые она могла прочесть. Я не могла взять в толк, почему в первую очередь ей было необходимо нечто под названием «Франкенштейн, или Современный Прометей». Но опять же, я перестала пытаться понять Элис буквально сразу после нашей встречи минувшей зимой.

К сожалению, она слишком хорошо знала мои слабости. Когда ее попытки внушить мне, что она «чувствует», будто сегодняшний день навсегда изменит ход моей жизни, встретились с моим недоверчивым взглядом, она небрежно продолжила, что у нее осталось несколько шиллингов от пошива платья для леди Коуп и что в книжной лавке есть последний роман мисс Остин «Доводы рассудка». И как дурочка (коей я и являлась), я решила, что стирка, обед и уборка могут подождать моего возвращения.

Конечно, я должна была знать, что простая и легкая поездка в город не может быть ни простой, ни легкой.

Расплачиваясь за книги, я краем уха услышала, как стоявшая сзади меня леди Мэлллори прошептала какой-то женщине рядом с ней, что точно знает, чем я зарабатываю на жизнь. Затем, когда я выходила из книжной лавки, проходившая мимо леди Стэнли с ухмылкой поинтересовалась, как поживает барон Лапушский. И всего несколько мгновений спустя ко мне подошли несколько полисменов и сказали, будто прослышали, что если нужно согреть их постели, я смогла бы это сделать как самая горячая девчонка в округе.

Чтобы испортить день полностью, мне не хватало только столкнуться с Джеймсом Мэйсеном, Дьяволом Форкширским. Однако даже освобождение от встречи с гнусной жабой никак не укрощало мои гневные намерения относительно определенной непоседливой феечки по возвращении домой.

Везя телегу по деревне, а затем по лугу в сторону дома, уставившись перед собой на черный кобылий хвост, я думала о маленькой черноволосой сорвиголове и пыталась определить, лучше задушить Элис лентами от шляпки или же завязками передника.

Подъехав к лесочку на краю луга и мысленно обдумывая, станут ли свиньи есть тушеного эльфа, краем глаза я заметила всплеск цвета на земле возле упавшего дуба.

- Тпрррру! – сказала я Лиззи, натягивая поводья и вынуждая ее замедлиться. – Что за черт…

Я ахнула от удивления, осознав, что упомянутый цвет – самый интересный оттенок бронзы из виденных мной – принадлежал макушке. Макушке мужчины. На первый взгляд казалось, что он просто растянулся на траве и мирно спал, его полные губы были тронуты улыбкой, а подушкой служил поваленный дуб.

Однако подъехав ближе, я увидела свежие кровоподтеки, проступавшие на его щеках. Одно веко потемнело и отекло, став больше другого, по крайней мере, в два раза. Тонкая струйка крови вытекала из носа. Лежавшая рядом на земле шинель была порвана, а его рубашка и жилет были разорваны в клочья. И самое худшее, его левая рука была вывернута вбок под неестественным углом.

- Сэр! – позвала я, остановив Лиззи и быстро оглянувшись по сторонам в поисках какого-нибудь дикого чудовища, способного причинить ему такой вред.

Резкое движение на другом конце луга заставило меня быстро повернуть голову. В какой-то момент я могла поклясться, что увидела вдалеке кого-то верхом на коне. Кого-то светловолосого. Но не успела я моргнуть, как таинственный всадник исчез, оставив вместо себя бахрому из папоротника и ряд деревьев. Я спешилась и покачала головой, думая, что провела, пожалуй, слишком много времени на солнце, и мой разум решил сыграть со мной злую шутку.

- Святые небеса, - прошептала я и медленно опустилась на колени рядом, неуверенно дотрагиваясь рукой до его израненного тела. – Сэр?

Я легонько толкнула его здоровую руку. Реакции не последовало, и я толкнула его еще раз, уже сильнее. Он выглядел таким мирным, лежа там; я почти возненавидела саму мысль о том, что его нужно разбудить, осознавая боль, которую он ощутит, когда очнется… если вообще когда-нибудь очнется.

- Пожалуйста, не умирайте, - пробормотала я. – У меня ведь уже были планы сегодня вечером избавиться от одного трупа. Как же я справлюсь с двумя? Сэр? Прошу вас, сэр.

Сглотнув застрявший в горле комок, Я склонила голову и медленно прислонилась ухом к его груди. Почувствовав его тихое дыхание, я облегченно выдохнула.

- О, слава Богу.

Он был жив!

И так приятно пах.

Я глубоко вдохнула, вновь наполняя легкие его сладким запахом меда и сирени. Интересно, вкус его кожи хотя бы вполовину так же божественен, как и запах? Осознав, чем я занимаюсь, я покраснела и быстро убрала нос от его шейного платка, под который уже успела зарыться.

Мельком взглянув на его лицо, я одновременно испытала облегчение, что он не поймал меня за обнюхиванием его тела, словно он был леденцом, и сожаление, что он стал не более сознательным, чем когда я впервые на него наткнулась.

- Что с вами случилось? – вслух поинтересовалась я. – Как вы сюда попали?

Я еще раз осмотрелась по сторонам. В поле зрения не было ни одной лошади, кроме моей собственной, на его башмаках не было засохшей грязи, поэтому я поняла, что сюда он добрался не пешком. На мгновение я позволила себе глупо взглянуть на облачное небо и быстро отмахнулась от нелепой мысли, что он упал с небес. Хотя это бы точно объяснило его ранения.

Снова вглядевшись в его разбитое лицо, я заметила, что он казался всего на несколько лет старше меня, ему было, наверное, лет двадцать пять. Я точно знала, что за свои двадцать лет не видела его ни разу. Я бы точно вспомнила такую копну бронзовых волос. Хоть его короткие волосы были взлохмачены, мне стало интересно, на ощупь они такие же мягкие, как и на вид? К моему же ужасу, моя рука самовольно решила их потрогать и обнаружила, что они даже еще мягче.

Под царапинами и синяками на лице незнакомца я могла разглядеть высокие скулы, заостренный нос и тень пробивавшейся щетины на его точеном подбородке. Проводя пальцами по шелковым бронзовым прядям на его макушке, я пыталась представить, какого цвета были его глаза. Сапфировыми? Янтарными?

Я уронила взгляд на его губы, оказавшиеся почему-то нетронутыми чем-то или кем-то, нанесшим ему такие раны. Незваная мысль закрутилась у меня в голове; если его волосы были такими мягкими, то интересно…

Прежде, чем я смогла остановиться, я прижалась к его губам и вздохнула. Мягче. Я так и знала.

Когда наши губы сомкнулись, голос приличия в моей голове, практически крича, четко дал понять, что я должна оторваться и немедленно прекратить это безумие, однако мое дыхание остановилось, а щеки вспыхнули в десяток раз сильнее не от внутреннего голоса, а от раздавшегося из-под меня тихого стона.

Не успела я оторваться от его губ, извиниться за непристойное поведение и за то, что в результате своей неосмотрительности причинила ему бо́льший вред, как стало очевидно, что он стонал не от боли. Он отвечал на мой поцелуй! Теплыми губами, которые, казалось, обволакивали мои. Еще больше меня шокировал пылающий жар, опаливший все мое нутро, когда я почувствовала, как его язык коснулся моей нижней губы.

От удивления я буквально открыла рот, и в ту же секунду его язык проник между моих губ, скользя и описывая круги, настойчиво ища мой. Я ждала, что сейчас разверзнется земля и меня поглотят огни ада за распутные мысли, пролетевшие в голове в тот момент, когда наши языки, наконец, соприкоснулись, его язык скользил вокруг моего, отталкиваясь и слегка царапаясь о мои зубы.

Голова кружилась от приятных ощущений, пронзавших мое тело, пока пальцы продолжали блуждать по его мягким волосам, а другая рука нежно касалась открытых участков его груди. Меня окутал его медово-сиреневый аромат, и я мысленно поинтересовалась, каждый ли мужчина пахнет так божественно. Приятный на ощупь. Лакомый на вкус. Но тогда я вспомнила о бароне Лапушском, и точно поняла, что ответ «нет».

Он испустил еще один стон, и его губы прижались к моим крепче, требуя большего. Я хныкнула в ответ, не понимая, что это за огонь пылал внутри меня. Я знала только то, что чем бы это ни было, мне хотелось еще. И я хотела, чтобы мое пламя погасил именно этот мужчина.

Этот мужчина, у которого… на волосах было что-то мокрое. И чей сочный медово-сиреневый аромат теперь смешался с ужасным медным зловонием.

Я распахнула глаза и быстро от него оторвалась, с недоверием уставившись на свои пальцы, окровавленные, как и его затылок, лежавший на стволе дуба.

Его глаза затрепетали и открылись, немедленно сфокусировавшись на моих, и я восхитилась ярким изумрудным цветом, изумительно контрастировавшим с бронзой его волос.

- Ангел, - пробормотал он, и его рот скосило в одну сторону от ленивой улыбки, от чего мое сердце забилось сильнее. – Невероятно. Карлайл был прав.

Прежде чем я смогла спросить, кто он такой, и в чем был прав этот Карлайл, его сияющие зеленые глаза закатились куда-то назад, и он обмяк в моих руках.

Невзирая на мои попытки разбудить его после, он не реагировал так же, как и до нашего лихорадочного слияния; и, часто проверяя, дышит ли он еще, проверять мягкость его губ снова я больше не осмелилась.

Раскат грома нарушил тишину луга, и я знала, что должна вырваться из этого ослепления мужчиной, под чары которого попала, и доставить нас обоих в укрытие, прежде чем приближающийся дождь сделает наше путешествие невозможным.

Лиззи заржала, когда я изо всех сил пыталась поднять тело бессознательного мужчины и засунуть его в телегу. Этим утром я напрасно спорила с Элис. Я не видела необходимости ехать на телеге, в то время как она настаивала, что та мне понадобится. Так и случилось, и теперь я могла ее расцеловать за непрерывное нытье, вынудившее меня согласиться взять повозку, лишь бы только больше с ней не ссориться. Если бы не ее дьявольское предчувствие, мне пришлось бы бросить этого мужчину на холодном зимнем воздухе и вернуться за ним позже.

Я ворчала, тащила, подпихивала его, и, наконец, подняв его наверх, не переставала думать о том, что его руки были мускулистыми, но не слишком объемными. И что грудь его была крепкой и сильной, с легким напылением того же особенного оттенка бронзы. И что его тело было длинным, долговязым и очень мужским. И я, безусловно, даже не заметила внушительную выпуклость в передней части его брюк.

Я потрясла головой, пытаясь освободиться от нечестивых мыслей, схватила поводья и погнала Лиззи. Как только мы тронулись в путь, полил дождь. Через несколько минут мы достигли поместья Финикс, и я громко позвала Элис.

Ее глаза в ужасе распахнулись, когда она увидела мой груз.

- Нет, этого не может… я не думала… Что случилось? Он мертв? – спросила она, наклоняясь, чтобы оценить его травмы. Заметив его дыхание, она облегченно выдохнула и прошептала: - Слава небесам. Я не знаю, что бы сказала…

Она запнулась, и я изогнула бровь от ее специфической манеры разговора, после чего быстро объяснила, как нашла его на лугу, опустив часть с изнасилованием его губ. Памятуя о травмах, мы объединили наши силы и, пыхтя от напряжения, смогли вытащить незнакомца из повозки и затащить внутрь.

- Что ты делаешь? – спросила я, выпучив глаза и потеряв челюсть, когда она уложила его обездвиженное тело на кровать в гостевой комнате.

Элис весело ухмыльнулась.
- О, ты хочешь сама этим заняться?

Я зарделась и яростно покачала головой, а она даже глазом не моргнула, стянув с его торса разорванную, промокшую рубашку с жилетом и бросив ее на пол.

- Ну, он не может оставаться в мокрой одежде, Иззи. Или ты хочешь, чтобы он подхватил лихорадку и помер?

- Помнится мне, ты была больна. Ты… - мой голос затих, когда она стащила штаны с его мощных бедер и сильных ног. Боль, исходящая от нижней губы, сообщила мне, что я ее грызла, и кто знает, уже сколько времени. Наверное, с того момента, как я впервые увидела его голую мужественную грудь.

К счастью, Элис воздержалась от снятия его панталон и просто прикрыла его мятым постельным бельем, после чего повернулась ко мне.

- У него сломана рука, а рана на голове внушает ужас.

- Я знаю. Я схожу за доктором.

Она схватила меня за руку, когда я направилась к двери.

- Ты ничего такого не сделаешь, Иззи. Сейчас слишком темно и погода очень опасна для поездок. Кроме того, ты более чем в силах позаботиться о его ранах. Я видела, как ты помогала своему отцу.

От упоминания об отце мое сердце сжалось, а глаза начали наполняться слезами. Я их сморгнула, прежде чем они брызнули бы из глаз, и сделала глубокий успокаивающий вдох.

- Элис, стоит ли напомнить тебе результат моих стараний?

- О, Иззи, - мягко сказала она. – Это не твоя вина. В его смерти виноваты его травмы, а никак не твое внимание. Я не думаю, что самый обученный доктор смог бы сделать больше. – Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как она подхватила меня под локоть и выпроводила из комнаты. – Теперь тебе нужно выбраться из мокрой одежды, пока ты смертельно не заболела.

- Но…

- Я принесу все, что тебе понадобится для ухода за ним, а их просушу. – С этим она взяла влажные книги, купленные мною этим утром, и плавной походкой удалилась, не давая мне даже шанса поспорить.

Я сердито вздохнула и неохотно побрела в свою комнату, чтобы переодеться в сухое. Вернувшись в гостевую комнату, я заметила, что Элис, неизвестно куда подевавшаяся, в мое отсутствие собрала набор необходимых принадлежностей и поставила их у кровати.

Поколебавшись мгновение, я тихо помолилась, чтобы не нанести ему больше вреда, чем пользы, и принялась обрабатывать раны мужчины. Самой страшной оказалась рана на его затылке. Промыв ее, я попыталась успокоить руки и зашила ее так аккуратно, как только могла. Затем я постаралась вправить ему руку и перевязала ее, после чего очистила и обработала остальные раны, позволив глазам задержаться на его лице дольше положенного. Несмотря на свои травмы и порезы, он действительно был красив. Однако его кожа была такой бледной, словно он редко наслаждался пребыванием на свежем воздухе под солнечными лучами.

Когда мой взгляд коснулся его губ, я поняла, что мне пора убираться из комнаты, поэтому я решила заняться делами, которые первоначально собиралась сделать еще до того, как начался этот безумный день. К своему удивлению, я обнаружила, что Элис все переделала. Она просто подтолкнула ко мне поднос с едой и вытолкала из кухни, настаивая, что я должна быть рядом с гостем на случай, если он очнется.

Я намеревалась найти себе другое занятие, однако у моих ног, как оказалось, было свое мнение на этот счет, ибо совсем скоро я вновь обнаружила себя в гостевой, проверяющей, не изменилось ли состояние этого мужчины. Чем дольше он там лежал, тем сложнее мне было от него уйти. Я не могла постичь свое влечение к нему, поэтому, дав Элис возможность убедить меня в необходимости своего присутствия, я свернулась калачиком в стоявшем рядом кресле и стала ждать.

На следующий день вместо бодрого подъема у него обнаружился сильный жар. Большую часть дня я провела, прикладывая холод к его лбу, шее и груди; ниже опуститься я не посмела. Я в замешательстве нахмурилась, заметив, что его торс покрывают множество старых шрамов. У него что, вошло в привычку регулярно быть отлупленным?

Лихорадка, в конце концов, отступила, уступив место ознобу. Я принесла еще одно одеяло и завернула в него его дрожащее тело, мои молитвы о его выздоровлении стали более яростными. Мы с Элис неоднократно спорили из-за моего желания сходить за доктором, поскольку я была уверена, что мои попытки его вылечить убьют его, как когда-то моего отца.

К сожалению, погода лишь ухудшилась, и Элис настаивала, что поездка может оказаться опасной.

За три дня я практически от него не отходила. Я очень боялась того, что может с ним произойти, если я уйду. В конце концов, я крепко спала в ту ночь, когда не стало моего отца. Я часто задавалась вопросом, а что если он звал меня перед смертью? Могла ли я как-нибудь ее предотвратить? Дать ему еще одну дозу опиума? Вспоминая это, я решила ничего не делать, пока незнакомец не оправится. Отдых мог и подождать.

Элис периодически нас проведывала, на ее лице было написано беспокойство, когда она видела мой, без сомнения, измученный вид.

Я как раз заканчивала перевязывать ему голову, когда она неспешно вошла в комнату.
- Как поживает Спящая Красавица?

- По-прежнему спящая, - зевая, ответила я.

Она сжала губы и нахмурилась.
- Тебе также стоит отдохнуть, Иззи.

- Я не могу. Что если…

- Я присмотрю за ним. Кроме того, ему от тебя не будет никакой пользы, если ты упадешь замертво от истощения. Сейчас я наполню тебе ванную.

- Но…

Она не дала мне возможности возразить, быстро выскочив за двери комнаты. Немного позже она вернулась и практически приволокла меня к ванной в кухне. Когда она задернула шторку и побрела обратно к гостю, я с глубоким вздохом погрузилась в воду. Даже я была вынуждена признать, что теплая вода очень освежала и успокаивала ноющие конечности.

Впервые за три дня я сделала что-то для себя. Я не могла ни спать, ни есть, ни делать что-либо другое, кроме как проверять раны этого мужчины на наличие воспаления, молясь о его выздоровлении и думая об украденном мной поцелуе.

О, этот поцелуй! Однозначно, это было самое райское и самое греховное впечатление в моей жизни. Я до сих пор не могла поверить, что поступила так безрассудно. Я! Та, которая не позволила бывшему жениху даже держать себя за руку! Но как его губы скользили по моим… а ощущение его языка, игравшего и ласкавшего, вторгнувшегося в мой рот и чувства.

- Отпусти меня, женщина!

Безошибочный мужской рев вывел меня из задумчивости, и я вскочила на ноги, горячая вода стекала по моей обнаженной плоти. Я едва не вывалилась из ванной и поскользнулась на мокром полу, торопясь добраться до комнаты для гостей. К счастью, я догадалась обернуться полотенцем, прежде чем открыть дверь и ворваться внутрь, представляя ужасы, которые могли меня там поджидать.

Мои глаза распахнулись, увидев следующее: Элис стояла рядом с умывальным тазом у изножья кровати с мокрой тряпкой в руках и, сузив глаза и поджав губы, смотрела на мужчину. Он же закрывался от нее одеялом, крепко прижимая его к животу здоровой рукой, выражение его разбитого лица, соответственно, было крайне сердитым.

- Что ты со мной сделала? – обвинительно спросил он.

- Я ничего вам не сделала… - ответила Элис сквозь сжатые зубы. – Пока.

- Ты сломала мне руку!

- Ничего подобного!

- Ты пыталась меня растлить!

- Не льстите себе. Я просто пыталась вас помыть.

- Против моей воли!

Элис лишь фыркнула.
- Не похоже, чтобы вы были таким целомудренным и святым, так что не надо здесь изображать праведника.

- Элис! – бранно воскликнула я, не совсем понимая ее внезапную грубость по отношению к совершенно незнакомому человеку.

Мужчина перевел свой изумрудный взгляд на меня и открыл рот, чтобы что-то сказать; однако не издал ни звука. Его челюсть несколько мгновений оставалась отвисшей, пока я не заметила, как темнеют его глаза и напряженный взгляд блуждает по всей длине моего тела, заставляя вспомнить о том, что я не была одета.

Я покраснела и попятилась назад к двери, прижимая ткань к мокрому телу и готовясь стремительно убежать.

- Не уходите, - внезапно прошептал он, заставив меня замереть. – Прошу вас, мисс, не оставляйте меня наедине с этим демоном.

- Ха! Если здесь и есть демон, так это вы!

- Элис! – прикрикнула я на нее и на ее шокирующее поведение. Что на нее нашло?

- Он невозможен. Я не знаю, о чем думала…

- Элис, пожалуйста! Мужчина пережил сильнейший шок. Подумай о его ранах! Он нуждается в отдыхе. Тебе не стоит его так утомлять.

- В чем он нуждается, так это в очередном ударе по голове или, по крайней мере, в пинке под…

- Пожалуйста, не может ли одна из вас объяснить мне, что здесь происходит, почему моя голова болит так, словно по ней проскакала лошадь и кто, черт возьми, я такой?!

- Вы…

- Что?

Мы с Элис, раскрыв рты, посмотрели на него, затем друг на друга, затем снова на него.

- Что вы имеете в виду? – прошептала Элис.

- Имею в виду то, что я не помню, кто я, как сюда попал или… да ничего не помню!

- Вообще ничего?

- Ничегошеньки! И моя голова… - его лицо скрутило от боли, и он на секунду зажмурился.

- Я нашла вас на лугу неподалеку, - тихо ответила я. – Вы были без сознания и истекали кровью от раны на голове. Я думаю, что вы ударились об один из поваленных дубов. Я принесла вас сюда и перевязала как могла лучше.

- «Сюда» - это куда?

- В наш дом. Поместье Финикс. В Форкшире.

- Форкшир? – переспросил он, его брови нахмурились. – А вы кто? Что со мной случилось?

- Я…

- Она Изабелла Свон, а я Элис Брэндон, - перебила Элис, притянув меня к себе и одарив мужчину бриллиантовой улыбкой. – Вероятно, вас ограбили. – Она пожала плечами. – Тем не менее, Иззи спасла вас дважды, сначала принеся сюда и спрятав от дождя, а потом заштопав дыру у вас в голове и обработав остальные раны.

- Моя рука?

- Боюсь, что сломана.

Он длинно выдохнул через нос и уставился в никуда.

- Я даже не знаю своего имени. – Выражение его избитого лица было таким потерянным; у меня появилось отчаянное желание дотянуться и разгладить складку между его бровей.

Элис закусила губу и задумчиво склонила голову набок.
- Вы выглядите как Эдвард.

- Эдвард? – спросил он, поморщившись.

- Иззи всегда нравилось имя Эдвард.

Я задохнулась от возмущения.
- Элис!

- Ну, нравилось же. Кроме того, мы же не можем все время называть его Спящей Красавицей, правда?

- Конечно, нет, но…

- Но ничего. Я намереваюсь собрать Эдварду поесть. – С этим он быстро исчезла из комнаты, оставив нас наедине.

- Эдвард, - повторил он практически шепотом.

- Оно вам идет, - выразила я свое мнение. – И уж точно лучше, чем «незнакомец» или «мужчина», или «эй, вы!» - подразнила я.

Его губы слегка дернулись, когда он медленно поднялся на ноги, все еще придерживая одеяло у худых бедер. На ногах он стоял нетвердо, словно в любой момент мог упасть. Я хотела сказать, чтобы он вернулся в постель, и напомнить, что ему нужен отдых; однако слова меня покинули, и я просто молча стояла, чувствуя, как ускоряется пульс, когда он шагнул в мою сторону.

Он неторопливо шел ко мне, и я, было, подумала, что к тому времени, как он до меня дойдет, мое бедное сердце остановится; оно колотилось со страшной силой. Его теплый медово-сиреневый аромат почти сразу окутал меня, и я боролась с собой, чтобы не рухнуть в обморок прямо на месте.

- Мисс Свон?

Когда между нами осталось не больше фута, наши взгляды встретились, но мы оба молчали. Я по-прежнему не могла заставить рот работать должным образом; но почему молчал он, я не знала. Сломанной рукой он неловким движением снял с талии одеяло, а другой рукой коснулся моего лица.

- Да?

Мое дыхание стало прерывистым, когда большим пальцем он погладил мою нижнюю губу, и я подумала, что от его нежного прикосновения мое лицо воспламенилось. Помнил ли он наш жаркий поцелуй? Мне сейчас точно было жарко.

Он уронил взгляд на мои губы, и часть меня посмела надеяться, что поцелуй остался в его памяти, однако другая часть отчаянно молилась, чтобы он не помнил.

- Я благодарю вас за заботу.

- Не за что… Эдвард?

- Хм. Эдвард… - его губы изогнулись в улыбке. – Пусть будет Эдвард.

Очень медленно, дюйм за дюймом он стал наклоняться ко мне, не сводя сияющих изумрудных глаз с моих уст.

- Кто хочет копченой селедки и яичек? – пропел радостный голос, заставив нас с Эдвардом немедленно отскочить друг от друга.

Он нахмурился, глядя на Элис, принесшую поднос с едой.

- Как такой миниатюрный человек может настолько…

- Селедочки? – спросила она, отправляя наколотую на вилку рыбу ему в рот.

Он закашлялся и начал брызгать слюной, подавившись едой, хотя я была уверена, что мысленно он проклинает маленькую злодейку.

- Иззи, ты ведь не собираешься весь день бродить голой по поместью? Ты не для того вернула Эдварда к жизни, чтобы довести его до сердечного приступа.

Я в ужасе открыла рот, вспомнив, что на мне не было ничего, кроме полотенца, и я, извинившись, быстро удалилась, прежде чем умерла бы со стыда. Подумав, как мои недавние действия повлияют на репутацию, я поежилась, но потом мне захотелось рыдать, вспомнив, что моя репутация и так была уже хуже некуда. Сам Дьявол и барон Лапушский уже об этом позаботились.

Следующие две недели, к моей радости, пролетели очень быстро. Все чаще я находилась в компании Эдварда. Это было благословением и проклятьем одновременно. Благословением, поскольку я быстро осознала, что мне довольно приятно находиться с ним рядом. Проклятьем же это было, потому что я до сих пор не могла выбросить наш поцелуй из головы.

В первые несколько дней я приносила ему еду и ухаживала за заживающими ранами. Он просил меня остаться и составить ему компанию, и мы могли проводить несколько часов за болтовней ни о чем. Когда он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы передвигаться, он находил меня самостоятельно, и мы продолжали наши беседы в других комнатах поместья.

Я рассказала ему историю нашего с Элис знакомства. Как ее обвинили в колдовстве, потому что она иногда предсказывала будущее, и как мой отец, когда ему приказали ее арестовать, просто предложил ей наш дом в качестве укрытия. Она практически немедленно к нам переехала, и мы стали близкими друзьями. Эдвард очень внимательно слушал о трудностях, с которыми мы столкнулись, и о том, как от нас ушли все слуги, поскольку нам нечем было им платить.

Так же мы с Эдвардом проводили время за чтением. Я прочла «Доводы рассудка», а он – роман Элис о Франкенштейне. Мы часто бродили по поместью и оба были удивлены, обнаружив старое фортепиано, на котором никто не играл после смерти отца. Эдвард сел за него и сыграл – пусть и неуклюже действуя сломанной рукой – отрывок из пьесы Моцарта. Поскольку ему не понадобились ноты, мы решили, что его память к нему вскоре вернется; впрочем, на деле это оказалось не так, и я не знала, кто из нас этим фактом больше расстроен.

Еще две недели прошли практически так же, мы с Эдвардом продолжали проводить вместе дни. Становясь сильнее и здоровее с каждым днем, он помогал мне с домашними делами. Элис по большей части держалась в стороне – и это я находила весьма странным – утверждая, что у нее есть платье, над которым нужно работать, хотя я не могла припомнить, чтобы она упоминала о том, будто собирается кому-то что-то шить.

Сидя в гостиной за рабочим столом своего отца и просматривая наши редкие счета, я остановила ее, шедшую мимо с утренней почтой и газетой «Таймс».

- Нет ли там сообщения об исчезновении какого-либо джентльмена?

- Боюсь, по-прежнему нет.

Задержав дыхание, я спросила:
- А о сбежавших заключенных?

Она засмеялась.
- Нет, слава Богу.

- Но его же должен кто-то искать!

- Возможно, у него нет семьи. А может, его семья… здесь. С тобой, Иззи.

- Что? Он… Это абсурд!

- Да? Я видела, как он на тебя смотрит, и как ты смотришь на него.

- Это смешно. Что если он женат?

- Мы обе знаем, что на нем нет кольца.

- Тогда обручен.

- Хмм. Нет. Нет, я этого не вижу.

Я сердито вздохнула.
- Элис, почему ты вообще думаешь, что он меня захочет? Если бы он знал, что они обо мне говорят…

- Ты не узнаешь, пока не расскажешь ему.

- Но я…

- Не позволяй ему снова разрушить твое счастье.

- Говоря о нем, не пришел ли ответ на мое письмо Дьяволу?

- Вы переписываетесь с Темным Принцем? – спросил Эдвард, войдя в комнату с озорной улыбкой.

Завидев его, я улыбнулась ему в ответ. Он выглядел довольно щегольски в старых отцовских штанах, рубашке и жилете. Его бронзовые волосы заметно отросли, своенравные пряди торчали во всех направлениях. Рука его все еще была перевязана, но синяки на лице прошли, и я была поражена его истинной мужественной красотой. Он был самым красивым мужчиной, на которых я обращала внимание, уж точно красивее, чем считал себя лорд Блэк.

- Не то, чтобы регулярно, - ответила я.

Элис многозначительно на меня посмотрела и, подмигнув, вышла.

- Кто этот «Дьявол»? Я слышал, вы его уже упоминали.

- Он… - я запнулась, не зная, как продолжить, не зная, хочу ли я продолжать.

Эдвард подошел и опустился на колени рядом со мной, взяв меня за руки, на его лице читалась озабоченность.

- Что случилось, Белла?

Я не удержалась и улыбнулась имени, которым он стал меня называть несколько недель назад, и это придало мне сил, поскольку я знала, что нужно ему все рассказать.

- Это герцог Форкширский… человек, который меня уничтожил.

В глазах Эдварда мелькнула ярость, и он сильнее сжал мои руки.
- Что?

От его реакции у меня заболело сердце. Он никогда не захочет иметь дела со мной, как только узнает о моей репутации. Но я знала, что он заслуживает объяснения, поэтому продолжила.

- Это все началось пару лет назад, когда мой отец представил меня лорду Джейкобу Блэку, барону Лапушскому. Несмотря на то, что мне не был интересен брак с лордом Блэком – я хотела стать сиделкой и ухаживать за солдатами, пострадавшими на войне, - они с моим отцом решили, что это больше, чем то, на что бедная деревенская девчонка, как я, могла надеяться. Впрочем, когда я отклонила его предложение, он взял все в свои руки и поцеловал меня на глазах практически всего города. После этого у меня не было другого выбора, кроме как выйти за него замуж; моя репутация была под угрозой. Скрепя сердце, я приняла его предложение, и вскоре после этого в газетах было объявлено, что я стану баронессой Лапушской. Можете представить меня баронессой? Как бы то ни было, за неделю до свадьбы лорд Блэк отправился в Лондон, где встретился с Его Светлостью Джеймсом Мэйсеном, герцогом Форкширским. Неделю они играли в азартные игры и пьянствовали. После чего герцог убедил лорда Блэка, что он совершит ошибку, женившись на простушке, и представил ему шотландскую девушку, мисс Ванессу МакДугалл. Думаю, не нужно говорить, что я больше никогда не слышала о лорде Блэке, кроме случая, когда получила по почте извещение о том, что он отменяет предложение руки и сердца. Когда об этом услышали в городе, моя репутация была уничтожена. В конце концов, они все видели наш публичный поцелуй. Их не волновала правда в этом деле, они быстро окрестили меня блудницей и предположили, что я, должно быть, совершила нечто ужасное, подтолкнув его тем самым в добрые руки другой женщины.

Я передернулась и закусила нижнюю губу.

- Последнее, что я слышала, это то, что они поженились и живут себе счастливо где-то в ее родной Шотландии. Все из-за Форкширского Дьявола. Если бы он не влез…

- Вы бы сейчас были замужем, - тихо сказал Эдвард.

Я кивнула.
- Но это еще не самое худшее.

Его челюсть напряглась.
- Расскажите мне.

- Прошлой весной мой отец наткнулся на мужчину, напавшего на женщину. Никто бы и пальцем не пошевелил, поскольку она была… леди сомнительной профессии. Мой отец вступился за нее и мог бы ее спасти, но мужчина, француз по имени Лоран, пырнул его ножом и оставил умирать. Мой отец смог взобраться на коня и приехать домой, но этого было недостаточно. Несколько дней спустя он умер, а мужчина, его убивший, хоть и был сначала арестован, остался безнаказанным. Оказывается, он был старым другом Дьявола, и герцог попросил об одолжении своего дядю, Короля Маркуса, и все такое…

- О, Белла. Мне так жаль.

- Он страшный человек. Элис все время читает о нем скандальные статьи. – Я повернулась к нему лицом, не в силах остановить слезы, струившиеся по моим щекам. – Он украл все мои шансы стать счастливой, а сейчас он хочет отобрать поместье.

- Что? Как?

- Он владеет всеми бумагами. Мой отец исправно платил ему, но теперь его не стало… Мы с Элис стараемся изо всех сил, но сейчас он требует больше. И пару месяцев назад, как раз до нашей с вами встречи, он прислал письмо, что собирается вышвырнуть нас отсюда.

- Белла, он не тронет тебя. И поместье, - сказал он с яростным рвением, с огнем, которого в его глазах я раньше не видела. – Клянусь. Я буду говорить с ним сам.

- Я его ненавижу, Эдвард, - всхлипнула я. – Я так его ненавижу.

Он выпустил мои руки и заключил меня в крепкие объятия, нежно покачивая и успокаивая.

- Я о тебе позабочусь.

- Как? Как вы его остановите? Он герцог. Король – его дядя!

- Я не знаю. Я найду работу. Я позабочусь о вас и… об Элис. – В его словах поубавилось энтузиазма, когда он произнес ее имя. Я практически почувствовала, как он мысленно добавил «если нужно». Я не сдержала улыбку.

Но осознав весь смысл его слов, моя улыбка угасла, и я отстранилась.

- Зачем? Вам не нужно обо мне заботиться.

- Белла, - пробормотал он, смахивая мои слезы. – Я люблю тебя.

В этот момент мое сердце практически перестало биться, после чего затрепыхалось быстрее крыльев колибри.

- Ты… что?

- Я люблю тебя, Изабелла.

- Но… Я падшая женщина.

- Почему падшая? Потому что так говорят в городе? – фыркнул он. – Белла, мне глубоко плевать на то, что о тебе болтают в городе. Я уже знаю по собственному опыту, что ты самая добрая, милая, самая красивая женщина на свете. – Он заправил мне за ухо прядь волос и наклонил мое лицо к своему.

- Технически ты встретил только двух женщин, - напомнила я.

Его губы дернулись, и он вздохнул.

- Белла, это не имело бы значения, даже если бы я встретил миллион. Я с предельной уверенностью могу сказать, что не чувствовал подобного ни к кому за все свои годы, сколько бы мне ни было. Я люблю тебя. Я думаю, что полюбил тебя в тот самый миг, когда ты поцеловала меня на лугу.

От шока моя челюсть отвисла.
- Ты… ты это помнишь?

- Как я мог забыть? Это мое единственное воспоминание, о котором я не забываю ни на день.

Он протянул руку и дотронулся до моей нижней губы. Казалось, от его прикосновения меня ударило молнией, и я задрожала в ответ.

Медленно, нежно он склонил голову и мягко прижался к моим губам. Тихий стон вырвался из моей груди, когда меня окружил его медовый аромат. Он обхватил меня рукой и прижал к своей груди, углубляя поцелуй, запуская язык между моих губ. К моему счастью, он быстро оторвался, оставив нас тяжело дышать.

Обретя голос, я прошептала так тихо, что он, наверное, даже не услышал.
- Я тоже тебя люблю, Эдвард.

Однако ему было слышно, поскольку его лицо озарила широкая улыбка, и он прижал меня е себе сильней.

- Милая, я знаю, что мне нечего тебе предложить, кроме любви. У меня нет даже кольца. – Я встретила его изумрудный взгляд, когда он опустился на одно колено. – Но я клянусь любить тебя до конца своих дней и даже дольше. Окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой?

Его слова повергли меня в шок, и часть меня припомнила, что однажды мне уже сделали больно лорд Блэк и все остальные, появившиеся уже после разрыва нашей помолвки, - лорд Ньютон, сэр Кроули и граф Йорки; мужчины, предложившие мне уют и комфорт, но не предложившие защитить своими именами, - поэтому я хотела ответить ему отказом. Но бо́льшая часть меня сильнее всего хотела сжать его в объятиях, обцеловать все лицо и сказать «да».

В этот момент прошлое исчезло, наши губы и руки сплелись воедино, и мой ответ стал ему понятен.

Следующий месяц пролетел в одно мгновение, и не успела я это осознать, как мы стояли друг перед другом – и перед сияющей Элис – в церкви Святого Матфея, а пастор соединял нас узами священного брака. Благодаря Элис мое платье было одной из самых прекрасных вещей, виденных мною; она втайне работала над ним с тех пор, как я привезла Эдварда домой. Это все она и ее дьявольские «предчувствия»! В конце концов, в них, наверное, что-то было.

Эдвард перенес меня через порог поместья, его рука наконец-то зажила с того судьбоносного дня на лугу, и отнес в свою комнату. Мое сердце яростно билось о ребра, когда он положил меня на кровать, жадно оглядев с ног до головы, а затем забрался сверху, выражая взглядом свои хищные намерения.

- Ты, моя прекрасная жена, выглядишь довольно аппетитно. Думаю, я перекушу. – Он запустил руки под мое подвенечное платье и стал медленно задирать его наверх, одновременно целуя, облизывая и покусывая мои ноги.

Я застонала от его движений, но как только он добрался до заветного места между моих бедер, как за дверью послышался какой-то шум. Она резко распахнулась, и в комнату ворвалась женщина со свирепым лицом и огненно-рыжими волосами в сопровождении высокого мужчины со множеством косичек на голове.

- Что все это значит? – крикнул Эдвард, стремительно вернув платье на место и закрыв меня от злых глаз налетчиков.

- Привет, дорогой, - с насмешкой произнесла женщина, прежде чем сжать руку в кулак и залепить им прямо в челюсть Эдварду.

Сила удара заставила его слететь с кровати и приземлиться на пол с глухим стуком.

- Эдвард! – я сползла с кровати и помогла ему сесть, прежде чем повернуться к женщине.

- Кто вы? Как вы сюда попали? Элис!

- Я пыталась их остановить. – Я услышала ее тонкий голосок откуда-то из комнаты, но все, что я могла видеть, - это женщину и мужчину, смотревших на меня со всем презрением мира.

- Ты в порядке? – прошептала я схватившемуся за голову Эдварду.

- Поверь мне, ему бывало гораздо хуже, - усмехнулась рыжая голова.

- Проклятье, Виктория. Что, черт возьми, тебе нужно сейчас?

От его слов мои глаза распахнулись, и я задохнулась от удивления.
- Ты… ты ее знаешь?

- Конечно, он меня знает. Я его невеста.

- Ха! Мы оба знаем, что я никогда не делал предложение… - начал Эдвард и замолчал. Затем он посмотрел на меня, улыбка слегка тронула его губы. – Я вспомнил… Я вспомнил!

- Вспомнил что? – спросил мужчина.

Улыбка Эдварда погасла, и тот легкий румянец, игравший на его щеках, казалось, исчез без следа.
- О, Боже.

- Что такое, Мэйсен?

- Мэйсен? – растерянно спросила я, глядя на мужчину, который, по всей видимости, знал моего Эдварда.

- Конечно, Джеймс Мэйсен. Герцог Форкширский.

Это были последние услышанные мною слова перед погружением в темноту.

**

EPOV

Я смотрел невидящим взглядом на пол гостиной, во второй раз испытывая жутчайшую головную боль в моей жизни, когда Виктория и Лоран уселись в кресла напротив и начали говорить и говорить, доводя меня до головокружения.

- Не могу поверить, что ты просто пошел и надел на себя кандалы, приятель, - смеясь, сказал Лоран.

- Ты должен был сделать герцогиней меня, - заскулила Виктория. – Знаешь, эта девчонка, должно быть, все время знала, кто ты такой. Поэтому она никогда не обращалась за помощью и не позволяла тебе уйти. Она вышла за твой титул и состояние. А что, бьюсь об заклад, она планировала это с самого начала! Весь город говорит о ней и ее дурной славе.

- До меня тоже доходили такие слухи. И ее отец в прошлом году злобно на меня напал. Наверное, это в крови, и она первая на тебя набросилась.

- Ужасная женщина! Она и эта ее подруга-ведьма.

- Ты ее скомпрометировал? Возможно, если еще не поздно, король согласится аннулировать брак.

Виктория откинулась назад и загоготала.
- О, это остроумно. Как будто есть на свете хоть одна женщина, не оставшаяся скомпрометированной после того, как он прошел мимо!

- Хватит! – закричал я, сурово уставившись на обоих и не желая больше слышать ни слова.

Как я загнал себя в такую ситуацию? Ах, верно. Я был настоящим ослом.

За несколько месяцев до этого я получил письмо от мисс Свон, ее имя звучало едва знакомо, поэтому я вскользь обеспокоился, не писала ли она мне для того, чтобы сообщить, будто она носит моего незаконного ребенка.

Хоть я всегда и боялся получить подобное уведомление, но за свои годы не получил ни разу. К счастью, в ее письме не было ничего такого, она просто писала мне ответ. В письме она просила за себя, свою подругу Элис и за поместье Финикс, одно из моих многочисленных владений.

В тот день, когда пришло письмо, ко мне в Форкшир-Холл приехал с визитом мой кузен Джаспер, который сразу же узнал их фамилии. Как выяснилось, он ухаживал за этой «Элис» в течение последних двух недель, без ведома ее подруги и своей семьи. Я сразу попытался отговорить его от ужасной ошибки связать свою жизнь с деревенской нищенкой, которая, к тому же, прослыла ведьмой!

Мы спорили и боролись, что лишь сильнее вывело меня из себя. Я не нуждался в его или чьих бы то ни было советах относительно того, как я должен распоряжаться своими землями, тем более, мне не нужен был кузен с женой сомнительной репутации. Я немедленно оседлал коня и отправился в поместье Финикс, чтобы вышвырнуть этих двух девиц.

Однако я так и не доехал. Джаспер догнал меня на лугу и перехватил поводья моего коня, заставив жеребца взбрыкнуться и выбросить меня из седла.

Следующим, что я помнил, было самое мягкое, самое вкусное прикосновение ласкающих меня губ. Даже сейчас, когда память полностью вернулась, я абсолютно точно мог заявить, что это был лучший поцелуй за всю мою жизнь. Я открыл глаза, уверенный в том, что умер и попал на небеса – место, куда, как я думал, такие как я не попадают, хотя Карлайл, отец Джаспера и мой любимый дядя, часто пытался уверить меня в обратном.

Я почти жалел, что память ко мне вернулась.

**

BPOV

Я очнулась в постели от тихого шума, кто-то держал меня за руку.
- Эдвард?

- Иззи, это всего лишь я.

Затрепетав, мои веки открылись, и я обнаружила рядом миниатюрный силуэт Элис, которая смотрела на меня с грустной улыбкой. Воспоминания о недавних событиях стали заполнять мой разум, и слезы из глаз полились сами собой.

- О, Элис!

Она заключила меня в объятия, осторожно покачивая.
- Мне так жаль. Я никогда не думала, что все так обернется.

- Я должна была знать, что Дьявол однажды найдет способ испортить день моей свадьбы.

- Джаспер сказал, что он не всегда такой плохой.

- Джаспер? Кто такой Джаспер?

Она медленно вдохнула и выдохнула, после чего рассказала мне о мужчине, который тайно ухаживал за ней несколько месяцев. Он и был тем светловолосым видением, которое я видела в тот день на лугу. Он пытался остановить Эдварда – Джеймса – от выселения нас из дома.

- Ты знала, Элис? Ты все это время знала, кто он такой? – я даже прекратила рыдать, осознавая ее предательство.

Она торжественно кивнула.
- Прости меня за эту хитрость. Я знаю, что тебе нет дела до моих предчувствий, Иззи, но я действительно видела вас вместе. Вы были старше, чем сейчас, вас окружали дети и вы оба были очень счастливы.

- С Дьяволом Форкширским?!

- Его действительно зовут Эдвард. Его отец, Эдвард старший – прозванный многими «Аро» за свою неизмеримую заносчивость – застал свою жену в постели с другим. Герцогиня сбежала со своим любовником и никогда больше не возвращалась. С этого дня Аро практически отказался от своего сына. Он перестал называть его Эдвардом, вместо этого используя его среднее имя, Джеймс, в качестве основного и единственного. Он сказал Эдварду, что его мать была всего лишь богатой потаскухой, и что он ничем не лучше нее. Что он, скорей всего, сын другого мужчины. Однако когда ему понадобился наследник, он сослужил Эдварду хорошую службу, разрешив ему остаться в Форкшир-Холле. О, но Иззи, Джаспер сказал, что Аро постоянно вымещал на Эдварде свою злость и регулярно бил его плетью. Это продолжалось вплоть до смерти Аро, когда Эдварду было семнадцать, только тогда прекратились пытки и избиения.

От слов Элис мое сердце разорвалось пополам. Я вспомнила шрамы на его груди, и мои глаза снова наполнились слезами, но я их смахнула до того, как они покатились по щекам.

- Я просто хочу побыть одна, Элис. Пожалуйста.

Она неохотно кивнула и через несколько секунд вышла из комнаты. Я перевернулась на живот, зарылась лицом в подушки и, наконец, дала волю слезам.

Почему жизнь так жестока? Как я могла полюбить мужчину больше себя и возненавидеть его всеми фибрами души одновременно? Как мог мужчина, который так вероломно со мной расправился, быть тем, кто так нежно меня целовал? Признавался в своей любви. Женился на мне.

Я боролась со своими мыслями, казалось, несколько часов, пока из задумчивости меня не вывел звук повозки, отъезжавшей от поместья.

Он покидал меня!

Пусть мне хотелось придушить его за всю боль, которую он мне причинил, я не могла смириться с мыслью, что больше его не увижу. Мои слезы полились с удвоенной силой. Я накрыла голову подушкой и зарыдала по Дьяволу. По мужчине.

**

EPOV

Я не мог больше слышать жалкие слова из уст Виктории и Лорана. Прежде чем я загремел бы в Ньюгетскую тюрьму за двойное убийство, я быстро проводил их к карете и отправил обратно в Лондон, так что я мог остаться наедине со своими мыслями… и с Беллой.

Мое сердце до боли хотело быть с ней, я вернулся в гостиную и налил себе стакан бренди, опустошил его за пару секунд, налил еще один, и также сразу его выпил.

Я опустился в кресло и провел пальцем по краю пустого стакана, мои мысли вернулись к Белле, хотя я бы не сказал, что они когда-либо блуждали далеко от нее. Она вышла за меня замуж, невзирая на то, что не знала моего прошлого. Конечно, мы разные, но мы с этим разберемся. И если она откажется меня прощать, я всегда смогу ее заставить. Она моя жена, в конце концов. Моя прекрасная жена с опьяняющими губами.

Другая часть моего тела заныла от воспоминаний о наших поцелуях, и я осознал, что поднялся на ноги. Она была моей женой! Это наша первая брачная ночь. Я был герцогом Форкширским и ее законным мужем. Я мог делать с ней все, что угодно, чего бы я, черт возьми, ни пожелал. И я хотел ее немедленно! Сорвавшись с места, я побежал в ее комнату и распахнул дверь, готовясь довести начатое до конца, или, по крайней мере, умереть в попытках, но увиденное заставило меня замереть на месте.

Она зарылась в постельное белье, спрятав голову под подушкой, ее рыдания отдавались эхом прямо в моем сердце.

Кого я пытался одурачить? Я ее не заслуживал. И никогда не смогу заслужить. Как она теперь сможет меня любить? Теперь, когда она знала, кто я: бездушный Дьявол. Для нее я всегда останусь им, и я по праву заслужил это прозвище за свои отвратительные поступки.

Хотя мысль о том, что я собирался сделать, была весьма болезненной, я прочистил горло и увидел, как она повернулась в мою сторону, ее мокрые глаза в панике распахнулись, когда она осознала мое присутствие, без сомнения, ужаснувшись мысли, зачем я пришел.

Я быстро постарался ее успокоить.
- Не бойся, моя леди. Я не планирую затащить тебя в постель этой ночью, да и любой другой ночью тоже, коль на то пошло.

Ее челюсть напряглась, и я очень хотел узнать, о чем она думает.
- Поскольку я никаким образом не лишил тебя чести, и, учитывая обстоятельства, при которых мы заключили брак, я довольно уверен, что если обращусь к королю с просьбой аннулировать брак, он согласится.

По ее лицу проскользнули эмоции, которые я не смог распознать, и, хоть больше всего на свете мне хотелось обнять ее и сказать, как сильно я ее люблю, я сцепил зубы и продолжил:

- Я отдаю тебе купчую на поместье Финикс. Тебе не нужно будет беспокоиться о том, что я или кто-то другой может отобрать у тебя дом. По возвращении в Лондон, я отправлю сюда лакея, он передаст документы и немного денег…

- Я не хочу твоих денег.

- Белла…

- Нет! Ты уже достаточно сделал. Пожалуйста, просто уходи.

- Но…

Выражение ее лица заставило меня замолчать. Не желая снова причинить ей боль, я хрипло сглотнул, поклонился и покинул ее комнату и поместье. Быстро вскочив на коня, я направился в Форкшир-Холл, оставив свое сердце рядом с ней.

**

BPOV

Через несколько дней после отъезда Эдварда Элис представила меня его кузену Джасперу, сыну Карлайла, маркиза Калленширского. Джаспер, не раздумывая, сделал ей предложение, заверив, что устроит для нее самую большую и пышную свадьбу, которую только видала Англия; но Элис настояла, что он и так заставил ее ждать слишком долго, поэтому этим утром они сбежали в Гретна-Грин, чтобы пожениться.

Видеть их нескрываемую любовь друг к другу моему израненному сердцу было крайне больно. Однако сейчас, когда они уехали, я обнаружила, что оставаться наедине с мыслями об Эдварде было куда хуже. Боже, помоги мне, я так по нему скучала!

Из забытья меня вырвал стук в дверь спальни, которая, качнувшись, начала открываться, не дав мне ни малейшего шанса выскользнуть из постели. Я быстро обернулась покрывалом, раздумывая, кто, черт возьми, находился в поместье, кроме меня.

Эдвард – Джеймс – или как там его – стоял в дверном проеме, выглядя гораздо хуже, чем я себя чувствовала.

- Я прошу прощения за вторжение, я стучал, но мне так никто и не открыл; и прости меня, но я не мог больше ждать, чтобы тебя увидеть. Сказать тебе.

Его слова заставили мое сердце встрепенуться, пока я не вспомнила обещания, данные им неделей ранее. Я смахнула навернувшиеся слезы и обхватила себя руками.

- Тебе не нужно было ехать в такую даль, чтобы мне что-то сказать.

От моих слов его лицо помрачнело.
- Белла, я…

- Я думала, ты собирался отправить своего лакея, Эдвард… Джеймс… - я горько усмехнулась. – Я даже не знаю, кто ты на самом деле.

- Я все тот же я, - сказал он тихо.

- Тот, кто виноват в моей подорванной репутации? Кто позволил остаться безнаказанным убийце моего отца? Тот же мужчина, который, встреться мы при других обстоятельствах, вышвырнул бы меня из дома, где я родилась?

- Я тот же мужчина, который любит тебя. Мужчина, который готов провести каждый день его оставшейся жизни, прося прощения и делая все для тебя… только если ты дашь мне такую возможность.

На несколько секунд я от удивления открыла рот.
- Но… Аннулирование…

- Я не смог этого сделать. Знаю, я эгоистичный ублюдок, но я не мог позволить себе тебя отпустить. – Он провел рукой по своим бронзовым волосам, отросшим еще больше с нашей последней встречи, и теперь лежавшим в художественном беспорядке. – Но я арестовал Лорана. К сожалению, я осведомлен о гораздо большем количестве совершенных им преступлений, помимо твоего отца. Я очень сомневаюсь, что он когда-либо вдохнет воздух свободы за стенами тюрьмы.

Его признание застало меня врасплох, и все, что я могла. Это лишь тупо спросить:
- Что?

- Я знаю, что в прошлом мои поступки относительно тебя были ужасными, но прошу тебя, скажи, что у меня есть хотя бы крошечный шанс на прощение. Я люблю тебя, Белла, - пробормотал он, его изумрудные глаза были полны непролитых слез. – Ты нужна мне. Пожалуйста, скажи, что ты примешь меня обратно.

- Но… я… - он все еще хотел меня? Эта мысль меня одновременно подбодрила и ужаснула. Смогу ли я простить его? И он был герцогом Форкширским. Я стану герцогиней. Я! Нищая деревенская девчонка с сомнительной репутацией. – Я даже не знаю, как это – быть герцогиней.

Его лицо приняло то же нежное выражение, с которым он мне сделал предложение, и под громкий стук сердца он пересек комнату. Его руки обхватили мое лицо, и он поцелуями вытер мои слезы.

- Тогда просто будь моей женой.

После этого все остатки горечи и обиды растворились без следа, и я прижалась к его губам, вздохнув, когда все мои чувства оказались под властью его медово-сиреневого аромата. Он зарычал, дотронувшись своим языком до моего, и обнял меня сильнее. Мои руки взметнулись к его волосам, поглаживая его мягкие бронзовые локоны, и из груди вырвался стон, пока его язык остервенело боролся с моим. Он снова зарычал, и прижал меня собой к матрасу, ощущение его тяжелого тела поверх меня было поистине райским.

Я застонала опять, почувствовав, как внутри меня разгорается огонь, всепоглощающий жар, заставляющий меня хотеть большего. И он был готов погасить это пламя, его губы оставили мои, оставляя тропу пылающих поцелуев на моем подбородке и шее.

- О, Джеймс, - прошептала я.

Его губы замерли, и я запаниковала, беспокоясь о том, что я сделала не так. Внезапно я в полной мере осознала свою неопытность и его способности, о которых ходили легенды. Он поднял голову, его глаза были полузакрыты, и я увидела, как его губы расплываются в восхитительной кривоватой улыбке.

- Зови меня Эдвард.

**

EPOV

- Эдвард, - повторила она, улыбаясь. Ее уста, произносившие мое церковное имя, делали с мои телом невероятные вещи. Определенная часть моего тела отчаянно потянулась к ней; я даже забеспокоился, что она может вырваться из брюк по собственной воле.

Я нерешительно улыбнулся, взглянув на румянец ее щек, ее волосы цвета красного дерева разметались по подушке, и я вынудил себя остановиться.

- Белла, нам не обязательно это делать. Я приехал сюда не за этим, клянусь тебе.

Она закусила губу, и я сдержал стон.

- Я люблю тебя, Эдвард. Я хочу стать с тобой единым целым.

Мои губы снова нашли ее, и мы стали торопливо избавляться от кружев и пуговиц, разрывая хлопок и лен, пока оба не остались обнаженными, сбросив на пол всю одежду. Пусть у меня и было столько женщин, что я сбился со счета, сейчас я чувствовал себя как в первый раз. Я не мог припомнить, когда еще так волновался о том, что должно произойти, и когда так восхищался красотой, лежавшей передо мной.

Хоть я и стыдился своих былых воспоминаний, сейчас я впервые хотел доставить удовольствие, а не получить его. Стоны и всхлипывания Беллы подстегивали меня, и мои руки, пальцы, губы и язык наслаждались праздником поклонения алтарю ее тела. Когда я впился в ее сущность между бедер и запустил пальцы в долину невинности, она закричала и практически вырвала волосы из моей головы.

Я взобрался на ее дрожащее тело, устраиваясь у колыбели ее бедер, и сделал паузу, поймав ее губы в очередном жарком поцелуе. Никогда до этого я не жалел о своих размерах, но в эту секунду я боялся боли, которую, без сомнения, ей причиню. Прижавшись к ее щеке своей, я прошептал ей, что люблю ее, и приподнял бедра, медленно проскальзывая внутрь ее обжигающего пламени. Она всхлипнула и, зажмурившись, напряглась, когда я проник сквозь барьер ее девичества.

- Мы уже на полпути. Приподними свои бедра, любимая. – Прошептал я, поцелуями вытирая слезы, катившиеся по ее щекам, и крепко прижимая ее к себе, в то время как она пропускала меня глубже дюйм за восхитительным дюймом, пока мне уже стало некуда продвигаться.

Мои воспоминания вновь исчезли. Черт, я даже не мог вспомнить свое имя. Единственное, что я знал, это насколько невероятно хорошо мне было внутри нее, там, где не бывал другой мужчина – там, где ни один другой мужчина никогда не побывает, пока я жив.

Хотя желание ворваться в ее нежность было всепоглощающим, я смог остаться до боли неподвижным, пока ее тело не приняло мое вторжение. Она сделала дрожащий выдох, ее глаза, затрепетав, открылись, и я встретился с ее шоколадным взглядом.

- Я люблю тебя, Эдвард.

Я не смог сдержать улыбку, отвечая:
- Как и я тебя, Белла.

Я дотронулся до ее губ еще раз и стал двигаться вперед и назад по ее влажному теплу медленными, глубокими, приятными толчками. Она извивалась подо мной, произнося неразборчивые слова и фразы, после чего обвила мою талию ногами, призывая двигаться сильнее и быстрее.

Ее ногти впились мне в спину, когда наши бедра сталкивались снова и снова, и снова, и снова, пока она, обмякнув, не откинулась назад, повторяя «Эдвард!» так часто, словно в песнопении. И я знал, что мое церковное имя еще никогда не звучало так великолепно.

Я сделал еще несколько лихорадочных толчков, пытаясь добраться до самых глубин, и откинул голову назад, шумно выкрикивая ее имя. Полностью истощенный, я наклонился к ней, дрожащее тело к дрожащему телу, и прошептал, как сильно я ее люблю и дорожу ею.

Она прижала мою влажную голову к своей груди, когда мы возвращались к жизни после жаркого соития. Восстановив силы, я неохотно выскользнул из нее со стоном протеста, и перевернулся, мгновенно прижав к себе ее пресыщенное тело. После этого мы немного поспали, и я, конечно, не знаю, как она, но у меня в планах было не покидать эту постель. Никогда.

**

Эпилог. BPOV

Я потянулась, выпрямив спину и покрутив конечностями, и медленно стала продвигаться к краю кровати. Сильные руки сжали мою талию, и мой муж быстро притянул меня к своей груди; этот собственнический жест заставил нижнюю часть моего тела жаждать его особых прикосновений. Я тряхнула головой, прогоняя из головы подобные мысли. Я не знала, кто из нас более ненасытен в эти дни, он или я.

- Эдвард Джеймс, - с улыбкой отчитала его я. – Ты знаешь, что мы не можем оставаться в постели вечность.

Он прижался губами к моему затылку, а его рука схватила меня за грудь. Другой рукой он скользнул вниз, задержался, чтобы приласкать мой уже довольно большой живот, и опустился ниже, касаясь влажных завитков между бедер.

- Кто сказал?

Не успела я ему напомнить, как ответ ввалился в двери. Мы быстро натянули одеяло на наши обнаженные тела, и две бронзововолосые маленькие макушки вскарабкались на кровать.

- Мама! Папа! – позвала Мари.

- Дядя Карлайл и тетя Эсме скоро будут здесь, - напомнил Энтони.

- И Джаспер с Элис, и Эммет и Розали!

Энтони передернулся.
- Эта Розали меня пугает.

Эдвард усмехнулся, целуя Энтони в лоб.
- Меня тоже, сынок.

- Слезайте оба, - сказала я, поцеловав обоих детей. – Идите одевайтесь, а мы с папой скоро спустимся к завтраку.

Близнецы спрыгнули с кровати и выбежали из комнаты. Только я собралась последовать за ними, как Эдвард вновь притянул меня к своему окаменевшему телу.

- Эдвард! Что, по-твоему, ты делаешь? – со смехом спросила я.

- Дарю своей жене настоящее доброе утро.

- Ты неисправим!

- Нет, - поспорил он, проводя губами по моему раздутому животу. – Я просто влюблен, дорогая. Безумно, крайне, страстно влюблен.

КОНЕЦ
------------------------------------------------------------------------------

Примечание автора: я глупая американка, и не являюсь экспертом, когда речь заходит об Англии, поэтому, я надеюсь, вы мне простите неважное знание истории. Об этом периоде я знаю только из исторических романов и из информации, выданной мне Гуглом во время написания этого рассказа.