- Как считаешь, цвет ржавчины подойдёт для стен?

Белла подняла взгляд, роняя ручку на смятый лист блокнота.

- Вы делаете ремонт?

Эсми стояла, положив руки на бёдра, и внимательно изучала кремовую покраску стен.

- Да. Не могу же я иметь фирму по дизайну интерьеров и позволять клиентам год за годом видеть одну и ту же обстановку, верно?

Белла улыбнулась.

- Боже упаси.

- Вот именно. Снова пишешь моему сыну, да?

Белла положила локти на блокнот.

- Что? Нет.

- Тогда что? – Эсми подошла к столу Беллы, глядя на несколько слов, которые было видно. – Не думаю, что когда-нибудь забуду то ощущение усталого завершения, что накрыло меня той ночью.

Белла застонала.

- Это… совсем не то, о чём вы подумали.

Эсми улыбнулась, как чеширский кот.

- Нет?

- Нет. И я собиралась спросить вас… почему Карлайл соврал Чарли? Не то чтобы это, ну, вы понимаете, моё дело…

Эсми вздохнула.

- Он не соврал, милая. Правила действительно существуют. Мы просто осознаём, что в доме все, за исключением Элис, совершеннолетние – кроме того, Джаспер, Розали и Эммет съедут через два месяца. Все в безопасности – используют защиту – и некая… распущенность является лишь результатом любви. Мы не хотим провоцировать в доме третью мировую войну, настаивая на том, чтобы они спали отдельно друг от друга. Просто удачно отворачиваемся, когда приходит время отходить ко сну, и пока наши дети к утру оказываются в предназначенных для них кроватях… мы не скажем ни слова.

- Но я уже дважды просыпалась в комнате Эдварда. Нужно было уйти в гостевую? Я не знала.

Эсми казалась задумчивой.

- Не хочу, чтобы у тебя создавалось впечатление, будто мы по-разному относимся к детям, но Эдвард настолько раним. Мы никогда не видели его таким… полным энергии, живым, улыбающимся, и все прочие прилагательные, отражающие счастье… каким он стал после твоего приезда. Мы с Карлайлом боимся забирать у него эту радость.

Белла не могла не покраснеть от удовольствия.

- Я тоже с ним счастлива.

Эсми очень по-доброму улыбнулась.

- Знаю. И я не хотела смущать тебя; просто знаю, что это за блокнот. Ты бы видела, как его скрывает ото всех Эдвард. Он очень заботится о тебе, Белла.

Девушка медленно кивнула.

- Думаю, мне в первую очередь хотелось бы услышать это от него.

- И услышишь. – Эсми хлопнула в ладоши. – Так. Цвет ржавчины? Будем заниматься покраской всё воскресенье. Вся семья придёт на помощь, и не думай, что к тебе это не относится.

Белла кивнула, радуясь возможности провести время с семьёй Калленов-Хейлов в полном составе. Проплыв обратно в свой кабинет, Эсми с тихим стуком захлопнула дверь. А Белла уткнулась в свой красный блокнот, перечитывая то, что написала.

Первое, что я помню о пробуждении тем утром – это ощущение наших сплетённых ног. Ты всё ещё спал, прикрыв лицо рукой, и тихое сопение пролетало через твой нос, после вырываясь изо рта. Твои волосы разметались по подушке странными шипами и волнами, а уголки глаз казались такими мягкими. Второе, что я помню – это как ты целовал меня, снова и снова, и как мы нависали друг над другом, и ты вновь целовал меня, так сладко, что пальцы ног невольно поджимались. Ты взял мой первый поцелуй; я отдала его тебе. Это было подчинение и доминирование. Уступчивость и контроль. Это было прекрасно.
Не думаю, что когда-нибудь забуду то ощущение усталого завершения, что накрыло меня той ночью.
Ты так и не сказал, готов ли расписать меня, но отчаяние, скрывавшееся за мягким давлением твоим губ, было похоже на капитуляцию.

Тем вечером Белла наслаждалась болтовнёй с Анжелой. Они не разговаривали с самого выпускного, и девушка скучала по своей милой подруге.

- Белла, ты бы видела квартиру Бена в городе. Добравшись домой, я сняла с себя, кажется, слоя три грязи. Мне хотелось искупаться в чистящем средстве.

Белла рассмеялась.

- Ты самый приятный человек из всех, кого я знаю, так что, если ты говоришь подобное, должно быть, всё и правда ужасно.

- Просто не понимаю, как парни могут жить в такой грязи. Я предложила ему помочь вымыть пол и стены, а он просто посмотрел на меня, будто говоря: «Зачем?» - Анжела застонала. – Сказала ему, что если он хочет, чтобы я приезжала, пусть хорошенько закупится Febreze (чистящее средство – прим.пер.).

Белла уже собиралась ответить, когда раздался тихий стук в окно. Девушка недоумённо посмотрела в его сторону. Там не было никого, и погода стояла безветренная. Покачав головой, она продолжила:

- Видела бы ты комнату Эдварда. Он, знаешь ли, слегка дотошный.

- Как всё идёт, кстати? – Прежде чем Белла успела ответить, Анжела щёлкнула языком. – Эдвард Каллен… если честно, сложно поверить. Не то чтобы ты не восхитительная, Белла, но он никогда… и он был с тобой таким грубым. Уму непостижимо.

- Да… знаю. Сама в шоке. Он… он на самом деле… не могу описать его, не звуча при этом как героине клишированного романа. Он нечто. Правда… нечто. Я…

Она снова услышала стук и на этот раз подошла к окну.

- А вы двое… ну, занимались кое-чем?

- Нет, - ответила Белла, выглядывая в окно. – Мы… Эдвард!

- Нет, Белла, я Анжела.

- Нет, нет! Знаю. Но Эдвард – он бросал камни мне в окно. Что мне делать?

- Впусти его!

- У Чарли будет инфаркт миокарда.

- У тебя есть трельяжная сетка?

- Есть дерево.

- Используй его. Пока, Белла.

- Погоди…

Подруга отключилась, а Белла вздохнула. Кинув телефон на кровать, она вернулась к окну, положив руки на бёдра. Очередной камешек стукнулся об раму, и Белла, распахнув окно, высунулась наружу.

- Эдвард, - громко прошептала она. – Ты что делаешь?

Он засунул руки в карманы, окружённый сумеречными тенями, голубизной, и зеленью, и золотом ложившимися на газон.

- Привет.

Она вздохнула.

- Тебя не должно здесь быть!

- Я просто хотел увидеть тебя. Думал…

- Нельзя бросать камни в моё окно, словно это какая-то «Ромео и Джульетта».

- Знаю. Это было глупо. Извини.

Белла не могла точно понять, почему сердилась, однако от этого ощущение не пропадало. Наверное, её девичья часть должна была посчитать действия Эдварда романтичными – очевидно, Анжела так и подумала – но она отказывалась становиться частью безвкусной интрижки с парнем, тайком залезающим в её окно, а не представлявшимся первым делом её отцу. Она просто была не такой.

Девушка закусила губу.

- Ты хотел что-то определённое? Мог позвонить.

- У меня был тяжёлый день. Я думал… а, забей. Это была плохая идея. Прости, что побеспокоил тебя, Белла. Хорошей ночи. – И он, сгорбившись, развернулся.

- Эдвард, - прошипела Белла, чьё настроение сменилось с красного на полный сожаления жёлтый. – Эдвард!

Но он не слышал её – или, по крайней мере, не хотел. Забравшись обратно в машину, с визгом тормозов выехал на дорогу и скрылся за поворотом.

Плюхнувшись на кровать, Белла пыталась понять, откуда взялся этот приступ меланхолии, который она вылила на Эдварда. Она, конечно же, была рада его видеть. Может, боялась масштабов этой радости. Подняв телефон, девушка позвонила ему, но не получила ответа.

Меньше чем за пять минут она переоделась, натянула кроссовки и сбежала вниз, к своему пикапу, попутно извинившись перед Чарли. Двигатель взревел, и она выехала на дорогу с тем же визгом тормозов.

Через десять секунд зазвонил телефон.

- Белла, что происходит? Не могу поверить, что моя дочь только что так слиняла. Я думал, ты понимаешь, что подобного делать не стоит.

Белла громко вздохнула.

- Прости, пап. Возникло срочное дело.

- Я могу помочь?

- Нет, спасибо. Буду дома позже, ладно?

- Не позже часа, Белла.

Девушка согласилась, бросила телефон на пассажирское сиденье и на полной скорости помчалась к дому Калленов.

Джаспер впустил её внутрь, с недоумением глядя на полное беспокойства выражение её лица.

- Где пожар, милая Белла?

- Где Эдвард?

Грохот и яростные ноты фортепиано ответили на её вопрос. Джаспер кивнул на лестницу, и Белла, взбежав по ступенькам, перепрыгивая разом через две, распахнула дверь в его студию.

Столь осторожно накрытый ранее холст лежал на полу у стены, словно его метнули во что-то. Пальцы Эдварда лупили по клавишам – в красной ярости и обжигающей голубизне. Она узнала мелодию, The Blower’s Daughter, но это вряд ли имело значение. Всё, что она видела – это напряжённые, выступающие линии его плеч и белоснежные костяшки, пока шла к нему, испуганная его бурей.

- Не трогай меня, - выпалил он, не останавливая танец пальцев. – Я даю тебе всё, всё, а ты отстраняешься, прогоняешь…

- Теперь ты знаешь, каково это, - горько проговорила девушка. – Сейчас я здесь.

- Ты мне больше не нужна.

- Это ложь.

- Иди на хуй, Белла.

Она набрала полные лёгкие воздуха. До сих пор Белла не осознавала масштабов его страданий. И вместо того, чтобы позволить словам, в которые он на самом деле не верил, разозлить её, она позволила им дать ей опору.

- Ты прав. Я абсолютно затрахана. Но никуда не уйду. Буду с… не знаю. С тем, кто захочет сейчас провести со мной время. Но не уйду. Найди меня, когда будешь готов.

- Я не хочу тебя.

Схватив подбородок Эдварда, Белла дёрнула его на себя, заставляя посмотреть на неё.

- Думаешь, ты такой большой, злой волк, и когда закатишь истерику – я просто сдамся. Но я тебя не боюсь. Снова и снова говорю тебе это. Найди меня, когда будешь вести себя по-взрослому. Мне жаль, что я обидела тебя. Прощаю тебя за то, что ты сказал. Скоро увидимся.

Он не пришёл к ней после того, как смолкло пианино. Не пришёл, когда до комнаты Элис добрался звук распахнувшейся двери студии, на который Белла тут же автоматически повернулась в ожидании извинений. Не пришёл после того, как она услышала, что он снова поднялся по лестнице, и не пришёл после того, как заперся в своей комнате.

Элис пыталась отвлечь её, и это почти работало.

- Давай выпрямлю твои волосы, Белла. Они немного распушились из-за дождя.

Благодарная, Белла согласилась. Элис оставила утюжок в ванной Эдварда, ведь в ней было больше всего места. И Белла пошла за ней, внимательно наблюдая за закрытой дверью спальни юноши. Добравшись до ванной, увидела, что свет горит, и постучала, но никто не ответил. Девушка вошла внутрь, где был включён душ, заполняя помещение горячим туманом.

Пока Белла как можно тише копалась в шкафчиках ванной Эдварда, боясь, что он услышит, её кожу покрывала испарина. И только она нашла утюжок, как вода остановилась, и занавеска отъехала в сторону.

Белла упала прямо на задницу, крепко зажмурившись в полёте.

- Какого…

- Прости, Элис сказала мне взять это – я пыталась побыстрее… - Медленно открыв глаза, она почувствовала прилив облегчения, потому что его бёдра были обёрнуты полотенцем; ведь если бы он был обнажённым, она бы… она бы…

Он был подтянутым и стройным, но не мускулистым. На руках были чётко очерчены бицепсы – неужели все мужчины рождались с красивыми руками? – а живот был плоским и рельефным. Белла медленно поднялась на ноги, чтобы не пугать юношу, и направилась к выходу.

Но вдруг обернулась, и его глаза впились в её, зелёные, как заведено. Отложив утюжок, девушка подошла к нему и поцеловала.

Прежде чем подчиниться, он омыл её рот тяжёлым вздохом, касаясь мягкой кожи под глазами кончиками пальцев и скользнув ими ниже, к пульсирующей венке на шее. Теплота и запах только что вымытой кожи звали её, и Белла вжалась в его тело, и его стон почти не был приглушён губами девушки.

А потом она отстранилась, покачала головой, взяла утюжок и ушла.

В половину первого Белла вышла из комнаты Элис, всё ещё хихикая над отношениями подруги и Джаспера. Они ходили вокруг друг друга, и делали друг другу комплименты, и издевались друг над другом, и были созданы друг для друга. Помахав им напоследок, девушка закрыла дверь и вышла в коридор.

Натягивая плащ, кинула взгляд на пол.

Перед студией Эдварда лежал жёлтый бумажный лебедь, дожидаясь Беллу. Она осторожно подняла его и положила на ладонь, после чего глубоко вдохнула ярко-голубой воздух и распахнула дверь.

Он ютился на банкетке, поставив локти прямо на клавиши и уронив голову на руки. Футболки не было, тёмные джинсы Levis низко сидели на бёдрах, ноги были босы. Привычный беспорядок волос медного цвета скрывался под чёрной шапкой, а всё ещё дымящийся косяк лежал, измятый, в пепельнице.

Подняв голову, он окинул взглядом комнату, когда внутрь тихо вошла Белла с лебедем в руке.

- Спасибо, - тихо сказала она, указывая на бумажную птицу.

- Белла, - жалобно проговорил он, и девушка подлетела к нему, не в силах сопротивляться.

Он прижался лицом к её животу, а она, обхватив руками шею, мягко царапала затылок прямо через шляпу. Эдвард вздохнул, и тепло его дыхания просочилось через хлопок рубашки, впиталось в кожу.

- Мне чертовски жаль, - пробормотал он. Чувствуя, как движутся его губы, прижатые к ней, Белла тяжело сглотнула. – Через что бы мне ни приходилось проходить, нет никакого оправдания такому поведению. Иногда я чувствую себя… словно животное, с которого сдирают кожу.

- Мне жаль, что тебе больно, - проговорила девушка, отстраняясь, чтобы сесть рядом с ним, как равная. – И прости, что я тебя отвергла. Не стоило. Не знаю, что на меня нашло.

Он покачал головой.

- Я собирался войти через дверь. Но потом поднял голову, увидел, как ты, смеясь, говорила по телефону, и это было… никогда не ощущал подобного.

- Ты ревновал?

Он сделал глубокий вдох.

- Не уверен. Но увидев, как ты смеёшься и отлично проводишь время, возможно, рассказывая кому-то свои секреты, которых я пока не знаю… во мне забурлило нечто странное. Мне нужно было как можно скорее привлечь твоё внимание.

Белла кивнула и поднялась, собираясь уходить.

- Прости, но… у меня комендантский час…

Эдвард опустил взгляд.

- Белла, мне жаль. Ты приехала, чтобы повидаться со мной, а я заставил тебя потратить время впустую, нянчась со своей гордостью. Обещаю, что это не повторится.

Она положила ладонь на его голову.

- Прощаю тебя. Правда.

Взяв её за руку, Эдвард поднёс её к губам.

- Могу я поцеловать тебя, Изабелла? – прошептал он в тонкие пальцы.

- Да, - так же тихо ответила она, и он поднялся, возвысившись над девушкой.

- Ты поразительное существо, - проговорил он, а потом повторил сказанное безмолвным посасыванием и мягким столкновением губ.

С кружащейся от желания головой Белла отстранилась.

- Мне правда пора идти. Я опоздаю.

Он мужественно постарался скрыть разочарование.

- Провожу тебя до машины.

Кивнув, Белла вдруг остановила его. И с широкой улыбкой спросила:

- Как ты относишься к лазанию по деревьям?

Час спустя Белла высовывалась из окна, ахая и съёживаясь, пока Эдвард пытался взобраться по древнему дереву, растущему у дома девушки.

- Поставь ногу на ту ветку… нет, другую ногу! Хорошо, а теперь… внимательней! Боже, у меня будет сердечный приступ…

- Белла. Твои комментарии только мешают. Или присядь. Я поднимусь через секунду.

- Но что если…

- Услышишь громкий стук – звони в службу спасения. Пока будет тихо – сиди на месте.

Она послушалась, нервно выкручивая пальцы под аккомпанемент скрипящих веток и шуршащих листьев. Раньше чем она ожидала Эдвард забрался в комнату – сперва торс, потом целиком забравшись на подоконник, и наконец он оказался внутри, стряхивая с себя дары природы.

- Это было ужасающе, - прокомментировала она со своего места на кровати.

Он закатил глаза.

- Для тебя.

А потом комнату заполнило молчание, пока они пытались смотреть на что угодно, кроме друг друга. Эдварду было проще – он никогда не был в её комнате, так что, скинув куртку, принялся изучать окрестности.

Её не смущала скромная обстановка, даже после того, как она увидела комнату Эдварда, пропитанную признаками состояния Калленов. Комната Беллы была чистой, но с лёгким беспорядком, полная не сочетавшихся вещей, с валявшимися тут и там кусочками её детства.

- Это ты? – тихо спросил Эдвард, доставая пыльную рамку с одной из полок.

Белла наклонилась, чтобы разглядеть фотографию.

- Да, это семилетняя я вместе со своей сумасшедшей матушкой.

- Она очаровательна. И ты её немного напоминаешь.

- Самую малость. Фигура досталась от неё, а тёмные волосы и глаза – от Чарли. – Вздохнув, Белла опустила подбородок на согнутые колени. – Я скучаю по ней. Сильно.

Эдвард кивнул.

- Вы связываетесь?

- О, да, постоянно. Она просто занята переездами.

- С Филом?

Белла улыбнулась, довольная тем, что он помнит эту незначительную вещь из их блокнота.

- Да. Но я в любом случае счастлива за неё.

Отложив фотографию, Эдвард подошёл к книжному шкафу.

- Думаешь, она ответит тем же? Будет счастлива за тебя, кого или что бы ты ни выбрала?

Девушка пожала плечами.

- Уверена в этом. Главное – чтобы я была счастливой.

Он повернулся к Белле.

- Ты сказала Эсми, что со мной ты счастлива.

Она протянула ему руку, которую он тут же взял, переплетая свои длинные пальцы с её.

- Так и есть. Мне казалось, это до боли очевидно.

- Но почему? Я был настолько жесток с тобой, так боялся близости…

- Ты это компенсировал. И ты близок ко мне. Ближе кого-либо другого. Эдвард…

- Да?

- Ну, во-первых, садись. То, как ты нависаешь надо мной, нервирует.

Легонько улыбнувшись, он сел рядом с ней на кровать, и матрас прогнулся под его весом.

- Почему ты был так жесток? Ты и правда думал… что я уродлива?

На минуту он задумался об этом, почёсывая голову под шапкой.

- Нет, ты никогда не казалась мне уродливой, Белла. Почувствовал ли я безудержное влечение в первое же мгновение, как увидел? Нет. Как не произошло этого и при второй встрече, и третьей… не пойми меня неправильно. Ты кажешься мне… ну, давай просто скажем, что сейчас ты более чем привлекательно. Но скорее благодаря этому. – И он положил тёплую ладонь прямо над её левой грудью.

- Моему сердцу?

- Ты пылкая, умная, страстная, безгранично добрая женщина. И дело не в том, что ты не красива, Белла. У тебя есть… ну, ты просто есть. Но ты не привлекала меня, пока я не узнал тебя. Я уже говорил, что тот рисунок имел мало отношения к тому, как я воспринимал тебя – скорее как ты сама воспринимала себя. И я был жесток, потому что Элис предложила написать тебя, а ты знаешь, как я отношусь к этому…

Белла накрыла ладонью его рот.

- Больше ни слова об этом.

Остаток ночи был полон смеха и слов, произнесённых шёпотом, полных жажды поцелуев и самого грандиозного осознания, с которым приходилось сталкиваться Белле.

Когда на рассвете Эдвард уехал, она наблюдала за тем, как он спускается по дереву, зная, что бесповоротно полюбила его.
На следующее утро, открывая дверь «Интерьеров Эсми», Белла сонно зевала. Было воскресенье, и она обещала помочь с покраской стен.

- С добрым утром, Белла, - поздоровался с ней Карлайл, когда девушка вошла внутрь – она ещё никогда не видела его в такой обыденной одежде.

- С добрым, - ответила она, рассматривая джинсы и белую футболку на мужчине. Ей ещё не встречался ни один настолько невероятно привлекательный сорокалетний мужчина.

- Пончики? Кофе?

- О, и то и другое, пожалуйста, - согласилась девушка, подходя к маленькому столику, заставленному едой. Помахав Элис и Джасперу, Белла присоединилась к смеху Розали – громко храпящий Эммет заснул у блондинки на плече.

Беря со стола пирожное, Белла почувствовала тёплый поцелуй на макушке. Прикрыв глаза, использовала все остальные чувства, чтобы впитать мужчину за спиной. Он пах вчерашним душем и марихуаной, но это был он.

- Привет, - сказала она, не в силах сдержать улыбку, когда повернулась к Эдварду лицом. Он был в той же одежде, в которой вылезал из её окна около четырёх часов назад. – Хорошо спалось?

Он улыбнулся ей, и тёмные круги под его глазами растянулись – бордовые, и чёрные, и её.

- Не думаю, что когда-либо получал такую отличную компенсацию за отсутствие сна. А ты?

- Тоже не спала – угрюмый художник не давал заснуть всю ночь… - Она взвизгнула, когда юноша ткнул двумя пальцами в её рёбра, щекоча и заставляя опрокинуть стакан апельсинового сока.

- Я выпил недостаточно кофе для подобного, - простонал Эммет с дивана. – Найдите комнату.

- Как насчёт твоей? – парировала Белла, и Эдвард хмыкнул ей на ухо, а остальная семья разразилась удивлённым смехом. – Шучу. Рада, что ты наконец проснулся, но плечо Розали и правда кажется вполне уютной подушкой…

- Другие части Розали ещё уютнее, - произнёс Эммет с непроницаемым лицом.

- Я выпила недостаточно кофе для подобного, - издевательски проговорила Белла.

- О, Белла! Спасибо, что пришла, милая. – Вышедшая из кабинета Эсми притянула её в нежные объятия. – Ты так великодушно согласилась помочь. Свою любящую семью мне пришлось подкупать всякими вкусностями на завтрак.

Тридцать минут спустя Белла наносила краску цвета ржавчины на стены, и её руки уже устали.

- Это всё, что Эсми собирается изменить? Просто покрасить их?

Элис покачала головой, умудряясь выглядеть просто чудесно в своей пурпурной фуфайке-безрукавке, даже несмотря на ранний час.

- Кажется, Эдвард согласился разрисовать стены. Какими-то цветами в каждом углу.

- Поэтому он просто расслабляется, пока остальные плебеи делают за него всю сложную работу? – спросила Белла, специально повышая голос.

- Проблемы? – крикнул Эдвард, разламывая пончик своими длинными пальцами и медленно его поедая.

- Просто интересуюсь, почему лучший художник среди нас не использует своё мастерство.

Он подвигал пальцами, вскинув руки в воздух.

- Не напрягаю их. Они понадобятся позже. – И он подарил ей дьявольскую улыбку, из-за которой цвет лица Беллы сравнялся с расцветкой стен.

- О Белла, - захихикала Элис, когда девушки продолжили работу. – Я так рада за тебя.

- Ответила бы благодарностью, но твой брат может не стоить всех сопутствующих проблем, - ответила Белла.

Элис, смеясь, покачала головой.

- Я свою сторону закончила. Тебе помочь?

- Нет, всё нормально. Иди помоги остальным в холле. Мне немного осталось.

Почти в то же мгновение, как дверь за Элис закрылась, Белла почувствовала на шее что-то холодное и влажное. Взвизгнув, она развернулась, из-за чего кисточка, которую держал Эдвард, мазнула девушку по лицу.

- Ты, ты…

- Я разрисовал тебя, Белла. Разве не этого ты хотела? – Его сияющие рождественскими огоньками глаза внимательно всматривались в её.

Подняв валик, которым она раскрашивала стены, Белла провела им по всему торсу Эдварда, от лба и до пояса джинсов.
Кажется, его привела в замешательство сама идея возможной мести.

- Ты этого не сделала.

- Думаю… погоди, да, ты весь покрыт эмульсионной краской. Так что да, сделала.

Схватив сначала одно её запястье, а затем и второй, он прижал девушку ко всё ещё влажной стене.

- Не стою всех сопутствующих проблем, а?

- Совершенно, - выдохнула Белла, когда он вжался в неё всем телом – грудь к груди, бедро к бедру, нога к ноге.
Поцеловал не покрытую краской сторону её шеи. Она издала очень смущающий звук. Никогда ещё Эдвард не целовал её без мягкого, нежного подтекста своих эмоций – но теперь, приоткрытый рот на её коже был большим… большим…

А потом он оказался на её губах, захватывая их в плен, делая своими. Она тяжело дышала прямо в его рот, и он брал её углекислый газ, превращая его в свой кислород.

- Эдвард, я не… не знаю, что делаю…

- Как и я, - прошептал он, всасывая её нижнюю губу и нежно кусая её.

- Но я думала… - всхлипнула она.

- Ещё никогда… никогда не было так, - ответил Эдвард. – Я не могу тобой насытиться. Чувствую себя сумасшедшим, когда ты рядом, окунаюсь в круговорот цветов, форм, размеров, узоров, мотивов, тем, но в конце концов всё обретает смысл, и я просто…

На этот раз она сама прижалась к его губам в поцелуе.

- Я говорила тебе. Говорила. Хочу, чтобы ты был исписан мной. Хочу… не знаю… хочу…

Его губы опускались всё ниже, к подбородку, к горлу и вене на нём, которая бешено пульсировала; любовь и желание затопляли её тело, заполняя каждую его клеточку.

- Хочу тебя, - наконец определилась Белла, и его дыхание ускорилось, и он прижался к ней бёдрами, показывая, что тоже её хочет.

- Ты сводишь меня с ума, - прошептал он, и всё новое бурлило внутри девушки, заставляя в полной мере осознать силу её женственности. – О Боже, краска… - Он наконец пришёл в себя и оторвал Беллу от стены.

На которой остался чёткий след тела.

- Эдвард, - раздражённо проговорила она. – Я только что закончила! Вот… - протянула она ему валик, который так и не выпустила из рук. Но он отошёл в сторону, смеясь.

- Я же говорил, Белла. Не могу. – И снова он помахал ей пальцами. – Нужно сохранить их для дальнейших действий.

Белла топнула ногой, но бессильно начала снова закрашивать стену, пока её тело безмолвно умоляло больше не дразнить его.