Глава 6. Планы

Последующие дни прошли без особых волнений.

Эдвард не решался снова пойти со мной в город. Я не предлагала, а он и не просил.

Горожане вели себя со мной очень осторожно, всегда понижали голоса, так что мне не удавалось разобрать, о чем именно они говорили. Но каждый раз, когда я входила в магазин, все окружающие вдруг переходили на шепот. Не составляло труда понять, что они сплетничали обо мне... ну, точнее, о нас с Эдвардом.

Каждый день я возвращалась в, казалось бы, пустой дом. После завтрака Эдвард поднимался к себе в комнату, когда я отправлялась за покупками, но и днем все равно не выходил. Я не имела представления, что он там делал в течение нескольких часов подряд, но позволяла ему это, не желая вмешиваться.

Ближе к концу недели, занимаясь очисткой деревянного пола на кухне, я услышала робкий стук. Бросив щетку в емкость с грязной водой и поправив фартук, направилась к двери.

Посмотрев на неё секундочку, начала атаку. Обеими руками я ухватилась за замок и сражалась с ним, после чего, наконец, тот через силу подчинился. Сделав глубокий вдох, я сдула с лица прядь волос.

За открытой дверью так далеко, как только возможно, с выражением абсолютного ужаса стояла Алис. Позади пристроилась ее горничная Жени, поглядывая на меня из-за плеча хозяйки. Я вяло задумалась, почему подруга не привела с собой брата Эммета, если так нервничала.

Но, прежде чем эта мысль надолго задержалась в голове, меня осенило. Когда она навещала в городе друзей и родственников, обычно ее сопровождал не Эммет, а Жени. Изменение порядка сейчас только добавило бы подозрений.

– Добрый день, Белла, – слегка дрожащим голосом поздоровалась Алис.

– Алис, как замечательно увидеть тебя! – охотно откликнулась я, радуясь встрече с ней.

Приоткрыв шире дверь для них, жестом пригласила войти.

– Прости мой наряд, я не ждала тебя, – засмеялась я, оглядывая свою испачканную одежду. – Бонжур¹, Жени. Как поживаете? – спросила я, закрывая за собой дверь.

Взгляд девушки метнулся от пола, чтобы встретиться с моим. Я знала, что она не привыкла много говорить за пределами поместья Брэндонов. Ветреные представители светского образа жизни, являвшиеся частью высшего света, не разговаривали со слугами, если только не отдавали приказов. Но она все еще была личностью с чувствами, и за все эти годы у меня выработалось к Жени доверие.

Она улыбнулась мне и ответила тихим голосом:
– Хорошо, мадемуазель Свон, спасибо.

– Жени, теперь мадам² Каллен, – вежливо поправила я.

Глаза девушки распахнулись:
– Ах да, я забыла. Простите меня, мадам, – чуть склонив голову, сказала она.

– Не думайте об этом. Легко сделать ошибку, – мило ответила я.

– Жени, не могли бы вы начать готовить ужин для Беллы и ее... мужа? – спросила Алис.

– Ох, Жени, вы не слишком... – начала я.

– На самом деле это не проблема. Уверена, что у вас с мадемуазель Брэндон есть о чем поговорить, – застенчиво проговорила служанка.

Алис бросила на нее взгляд. Жени нежно улыбнулась и улизнула в кухню.

Подруга быстро притянула меня к своему боку.

– Где он? – дрожащим голосом поинтересовалась она.

– Алис, ради всего святого, он в своей комнате, – ответила я.

Она с облегчением выдохнула, взяла меня за руку, потянула в гостиную, где мы и сели.

– Как... как дела? – спросила она, ее взгляд метался от моего лица к двери и обратно.

– Все хорошо, Алис. Спасибо, – искренне сказала я.

– Я рада этому. Боже всемогущий, Белла, я очень беспокоюсь о тебе, – ее голос был полон печали.

– Со мной и в самом деле все в порядке. Эдвард – истинный джентльмен, – попыталась объяснить я, но Алис фыркнула.

– Слышала я от Жесмин, как несколько дней назад посередь городской площади он насильно утягивал тебя от нее и Ларрен. Та сказала, что была уверена: он оставил синяки.

Я расхохоталась:

– Ты же знаешь, что не стоит слушать этот вздор! Эдвард утянул меня, но только, чтобы спасти от себя самой. Я собиралась выставить себя круглой дурочкой и привлечь ненужное внимание к нашему... браку. Он не был груб со мной, Алис. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать, что если бы какой бы то ни было мужчина, хороший ли, плохой ли, муж или нет, пытался бы «поставить меня на место»... ну, я прекратила бы это и поставила на место его. Поверь мне, он помогал.

– Конечно, Белла, – Алис не была уверена.

– Я не понимаю... ты говорила, что поможешь мне, – спокойно сказала я. Это была не моя Алис. Она испытывала ужас и склонность к осуждению. Мне не нравилось видеть ее такой... и то моя вина.

– Ох, я помогаю. Когда Жесмин рассказала мне это, я вежливо напомнила, что никого не касается происходящее между мужчиной и его женой, кроме их самих, и что ей не следует совать нос, куда не положено. Любая леди, конечно же, знает это, – Алис послала мне свою дьявольскую улыбку.

Я поняла, что она имела в виду. Мужчина имел право наказывать свою жену, если считал нужным. И расценивался бестактностью интерес к подобным вопросам. Я не считала подобное положение дел правильным, но государство и общество смотрели на это сквозь пальцы.

Алис тоже не верила, что это правильно. Но намек, что Жесмин и Ларрен повели себя не как леди, проявив заинтересованность к тому, что Эдвард наказал меня, выставляло их в очень невыгодном свете. Это, конечно же, самый простой способ придержать их язычки за зубами.

– Я также провела несколько бесед с горожанами о том, какой он строгий и непреклонный, в отличие от собственных французов.

Мои брови сошлись у переносицы. Безусловно, Эдвард был строгим, но описание Алис казалось... эксцентричным. Уверена, что постороннему он мог представляться властным, но мне казался сбитым с толку, ошеломленным и... поверженным.

– Знаю, что мои сплетни не то, что использовала бы ты, чтобы решить эту проблему, но это единственное, что понимают люди. Не думаю, что они когда-либо полностью примут его благосклонно, но я пытаюсь.

– Я ценю это, Алис.

Она улыбнулась, ее лицо расслабилось:

– И еще один способ, которым мы можем помочь этому – лучший званый ужин года!

– Ты искренне полагаешь, что я помогу тебе спланировать эту штуку? – недоверчиво спросила я.

– Конечно! Это ради тебя. Давай, ты можешь хотя бы помочь мне выбрать, какие цвета использовать для столового белья.

Я рассмеялась. Это нравилось уже больше: мы сидели и хихикали друг с другом над разными глупостями. Тем не менее, я все еще ​​чувствовала, как от нее веяло напряжением. Она была нервной и огорченной, но не говорила об этом. Мне показалось, что она пыталась храбриться. Горожане не увидели этого, как и Жесмин с Ларрен, но заметила я.

Я сделала все возможное, чтобы уделить внимание, тут и там вставляя комментарии. Мне хотелось, чтобы она поговорила со мной об этом, рассказала, что происходило у нее в голове. Но подруга не реагировала, тараторя о цветах и ​​тканях, словно все было нормально.

После того, как мы все решили, Алис позвала Жени, которая заставила мою кухню пахнуть, как в одном из лучших ресторанов Парижа. Она приготовила беф бургиньон, традиционную французскую тушеную в красном вине говядину. Мне оставалось совсем немного, чтобы закончить блюдо. Тушеное мясо должно покипеть, чтобы стать нежным. Все, что я должна была сделать – это за полчаса до готовности добавить лук и грибы.

Жени, извинившись, отправилась помогать Алеку, кучеру Алис, готовить экипаж для их возвращения в поместье Брэндонов.

Мы стояли в прихожей и обговаривали последние детали приема:

– Вечером я разошлю приглашения, и все прибудут к нам в субботу около восьми. И около полудня я буду у тебя, чтобы помочь подготовиться...

– Алис, – застонала я, перевела взгляд за нее и увидела, как в коридор из библиотеки вышел Эдвард. Он ухмыльнулся мне. Я ответила тем же и покачала головой.

– Не начинай, – возразила она.

– Я вполне способна сама одеться для приема, – со вздохом сказала я, все еще глядя на спокойно подходящего к нам Эдварда.

Алис рассмеялась:

– Без разговоров, Белла. Увидимся в субботу.

Эдвард дошел до нас и засунул руки в карманы.

– Так скоро уезжаете, Алис? – тихо спросил он.

Глаза девушки расширились, а ладонь взлетела ко рту. Она, пригнувшись, повернулась, крепко прижалась спиной к стене и выпалила, возможно, самое худшее, что когда-либо могла сказать:
– Пожалуйста, не делайте нам больно.

Страдание в глазах Эдварда было настолько сильным, что я почувствовала его в собственном сердце. Он отступил обратно на лестницу и слегка приподнял руки, словно капитулируя. Я знала, что Алис просто испугалась, но неужели она не заметила? Разве она не видела, что он не собирался причинить нам вред?

Что мне сделать, чтобы они все увидели?

Я сдержала слезы и тихо сказала:
– Алис, все нормально, он не собирается навредить. Уверена, он не хотел тебя напугать.

Подруга не отрывала взгляда от Эдварда. Ее тело напряглось, она была такой маленькой и испуганной. Я не знала, что делать.

– Алис... – взмолилась я.

Ее глаза на мгновение метнулись ко мне, а затем вернулись к Эдварду. Она громко сглотнула и пропищала:
– Правильно, ладно... спокойной ночи, Белла... прости, – выскочила за дверь и практически побежала к своей карете.

Я наблюдала с порога, как она поднялась в экипаж. Алек закрыл дверь и быстро глянул в мою сторону. Он выглядел смущенным и подозрительным. Я лишь надеялась, что Алис быстро успокоится и будет в состоянии правдоподобно солгать, если кто-то спросит ее о причине такого поведения.

Я медленно закрыла дверь, заперев ее, несильно ударилась лбом о дерево.

Не слышала Эдварда, но чувствовала его, ощущала взгляд на своем затылке.

– Мне очень жаль, – прошептала я.

– Тебе не за что извиняться, – столь же тихо ответил он.

Я медленно повернулась, прижалась спиной к двери и посмотрела в его печальные глаза. Он сидел на верхушке лестницы, упираясь локтями в колени, держась переплетенными пальцами за голову.

– Я не встану между тобой и Алис, – почти яростно проговорил он.

– Ты не стоишь, – покачав головой, ответила я.

Он просто приподнял брови.

– Она не сказала, что не вернется. Не сомневаюсь, она будет здесь в субботу. Имей в нее хоть какую-то веру. Не потребуется много времени, чтобы привыкнуть к идее...

Эдвард тихо фыркнул и отвел глаза.

– Прошу тебя, все будет хорошо. Она просто испугалась, вот и все, – попыталась я убедить его.

Пожалуйста, не уходи.

Он вздохнул и встал:

– Чем-то вкусно пахнет.

Я улыбнулась: он оставил это. Уверена, что подобное отношение причиняло ему боль. Он мог бы долго и громко возмущаться и взбеситься, сказать, что я того не стоила, но вместо этого пытался, возможно, доставить мне удовольствие? Эта мысль согрела мое сердце.

– Да. Горничная Алис, Жени, начала готовить для нас ужин. Предполагаю, он почти готов... Не мог бы ты помочь мне? – робко спросила я.

Он снова улыбнулся, и мой пульс ускорился.

– С удовольствием, – спокойно ответил он.

Эдвард накрывал на стол, пока я заканчивала с беф бургиньон.

После того, как все было готово, мы устроились на стульях и практически изничтожили всю еду, стоящую перед нами.

– Жени прекрасно готовит, – заметила я.

– Да, – сказал Эдвард. – Но ты тоже замечательный повар.

Я подняла голову и увидела лишь, как он отправил в рот очередную наполненную едой ложку.

– Тебе нравится, как я готовлю? – нерешительно спросила я. Разве он не понимал, насколько великолепный это комплимент?

– Конечно. Очень любезно с твоей стороны кормить меня так хорошо, – искренне сказал он.

– Это доставляет мне удовольствие. Есть что-нибудь особенное, что тебе нравится? Я, конечно же, с радостью посмотрю, смогу ли найти на рынке ингредиенты для этого, – заявила я.

– В самом деле?

Я кивнула.

– Ну, когда я был мальчиком, мама готовила запеканку с мясом и картофелем. Я всегда наслаждался ей.

Я непонимающе уставилась на него.

– Знаешь, запеканка. Бараний фарш с овощами?

Я пожала плечами.

Он сделал глубокий вдох.

– Ну, может быть, я снова мог бы сходить с тобой на рынок? Кажется, я помню все ингредиенты... – задумчиво сказал он.

– С удовольствием, и я с радостью попытаюсь приготовить это для тебя.

Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я имею в виду: действительно улыбнулся. Не только проблеск или ухмылка, а реальная улыбка.

Я чувствовала себя на вершине мира.

– Ты написал своей матери? – невинно спросила я.

Улыбка исчезла, ее сменила нахмуренность:

– Нет.

– Ох, я думала, что ты сразу же напишешь. Чтобы дать им знать, что с тобой все в порядке, – сказала я, отправляя в рот еще кусочек мяса, не понимая, насколько мрачным становится наш разговор.

– Зачем мне это делать?

Меня немного озадачила небольшая жесткость, вернувшаяся в его голос.

– Ну, она твоя мать, и, полагаю, остальная часть семьи захотела бы узнать, что с тобой все хорошо.

– Я в этом сомневаюсь, – вскипел он.

– Что ты имеешь в виду? Они – твоя семья...

– Не хочу об этом говорить, Белла, – в его голосе зазвенела решительность.

– Почему ты не хочешь написать им? – я не могла этого понять.

– Это не твое дело! – закричал он.

– Прости! Я не позволю говорить со мной таким тоном! – крикнула я в ответ.

– Ну, тогда не суй нос, куда не следует, – спокойно и ровно заявил он.

Я бросала на него кинжальной остроты взгляды. Во что он играет?

– Хорошо, – сказал я, вставая из-за стола и беря свою тарелку.

– Белла, – расстроено заговорил Эдвард.

– Нет, Эдвард. Все прекрасно. Ты не хочешь говорить об этом. А теперь, пожалуйста, мне нужно убраться на кухне, – прорычала я.

Не поворачиваясь к нему лицом, я начала опускать посуду в раковину и услышала скрип его стула по полу и сердитые шаги вверх по лестнице.

---

¹ – Бонжур – (франц.) Здравствуйте (здесь и далее – примечание переводчика).
² – Мадам – (франц.) обращение к замужней женщине.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Так же на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз - последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.