POV Белла

После того как Кэти перестала хихикать, между нами повисла тишина. Я знала, что она все еще волнуется, так же, как и он, но я должна была дать ей почувствовать себя в безопасности.

- Папа боролся со многими плохими людьми, чтобы вернуться домой, к тебе, - я чувствовала, как слезы подкатили к моим глазам. - Он был очень храбрым, и он сделал это для тебя, милая. Он ненавидит то, что мы должны до сих пор скрываться, и обвиняет в этом себя. Он никогда не хотел тебя расстраивать. Но мы должны сделать так, чтобы плохие люди не побеспокоили нас снова. Это не навсегда.

Брови Кэти приподнялись.
- Ты хочешь сказать, что мы можем переехать еще куда-нибудь?
- Я не знаю. Может быть, - пожала я плечами. – Ты бы этого хотела?
- Нет, - она взяла меня за руки, которые лежали на ее коленях. - Мне нравится здесь. Все такие хорошие. Весь класс сказал, что они будут моими друзьями. Никто не закричал, увидев меня.
- Дети кричали, увидев тебя? – ужаснулась я, ничего не зная об этом.
- Когда я была младше, - сказала она без боли в голосе, как будто это привычная вещь. - Они говорили, что я уродина, и они боятся меня. Они кричали, когда я пыталась играть с ними. Тогда медсестры увели меня в палату и сказали, что я больше не могу играть с другими детьми.
- Кэти, - слеза скатилась по моей щеке. То были годы, когда ее лицо было сожжено, годы операций. Этот маленький человечек прошел через такую боль. Потерял мать, отца, почти свою жизнь. Быть изуродованной, когда дети кричат, увидев тебя… и все же она такая храбрая, она пошла в школу, словно не могла дождаться сегодняшнего дня. Эта девочка – воплощение силы.

Я вытерла слезу прежде, чем она смогла увидеть ее, и положила свой подбородок ей на плечо.
- Думаю, что ты красивая, Кэти, - шептала я ей. - Те дети были глупыми. Ты заслуживаешь всех друзей в мире. Мне так жаль, что это произошло с тобой. Мне жаль, что тогда меня не было рядом с тобой.
- Мне тоже, - она обняла меня. - Белла?
- Да?
- Если плохие люди все-таки доберутся до папы… - она тяжело задышала, - ты тоже уедешь?

О боже, бедняжка, я даже не догадывалась, что в ее головку приходят такие мысли.
- Никогда, Кэти, - сказала я без колебаний, прижимая ее к себе, - я никогда не брошу тебя. И твой папа никогда не оставит тебя. Он любит тебя. Я люблю тебя.

Это был первый раз, когда я сказала ей это. И я чувствовала себя ужасно, что молчала столько времени.
- Я тоже люблю тебя, - прошептала она, и я покачала ее еще немного, держа в объятиях.

После нескольких минут я заговорила снова.
- Теперь о серьезном, - я откашлялась. – Папа нуждается в нашей помощи. Ему будет нелегко привыкнуть к этой жизни. Кто бы что ни говорил, он не ковбой. Теперь, когда папа работает, у тебя есть я, у тебя есть бабушка и дедушка. Вся любовь мира, помноженная на три! Мы должны позволить папе найти свое место здесь. Ты понимаешь, о чем я?
- Место папы рядом с нами, - она выглядела озадаченной.
- Это правда, но… - я старалась тщательно подбирать слова. - Папы чувствуют себя хорошо, если могут пойти на работу. И если им эта работа нравится, она делает их более счастливыми. Я знаю, что, независимо от папиной работы, ему трудно привыкнуть к новому месту. Он любит тебя больше всех на свете, и если ты будешь звонить ему, то он прибежит к тебе. Так и должно быть, если что-то случиться. Но сейчас это не так, и я боюсь, что он никогда не оставит тебя, если будет думать, как ты постоянно нуждаешься в нем. Ты видела, как он хотел пойти в школу вместе с тобой сегодня.

Она молчала. Я надеялась, что сделала все правильно. Вероятно, мне не стоило делать этого.

- У тебя есть школа и новые друзья. У папы тоже будет работа и новые друзья. Вечером и в выходные у вас будет время друг для друга. Мне тоже нравится здесь. Мы должны помочь полюбить это место и папе. Возможно, нам придется быть здесь очень-очень долго. И лучше будет, если всем здесь будет нравиться, разве не так?
- Да, - ответила Кэти и больше ничего не добавила.
- В чем дело, Кэт? - заволновалась я.
- Мне не нравится быть без папы, - пробубнила она, имея такой же пунктик, как и ее отец.

Кэти… она так боялась снова всех потерять. Однажды я читала, что люди больше всего боятся уже происходившего с ними. Теперь я понимала это. Я тоже боялась опять потерять его. Я знала, что не смогу пройти через это снова - те дни, когда он вернулся к Виктории… Те дни, когда папа ничего не говорил мне о нем. Это было хуже ада.

- Мне тоже не нравится, - честно сказала я. - Но скоро он будет дома. Знаю, что ты хотела бы проводить рядом с ним очень много времени. Мне тоже хочется, чтобы он был все время рядом. Но мы должны быть сильными и делать то, что хорошо друг для друга. Мне трудно объяснить тебе, но поверь, ежедневная работа пойдет на пользу папе. Она нужна ему. Точно так же, как тебе надо ходить в школу.

Пожалуйста, позволь ей понять меня правильно, молилась я. Эдвард никогда не простит меня, если я причиню Кэти боль.

Раздался тихий стук в дверь, и я знала, что это Анжела. Удары Бена похожи на топот голодных, спешащих на обед солдат.

- Да? – спросила я, вытирая глаза.

Дверь немного приоткрылась, и заглянула улыбавшаяся Анжела.
- Все хорошо? – спросила она, глядя на меня.
- Я думаю, что да, - я посмотрела на Кэти, и она вернула мне взгляд. - Ты в порядке?
- Да, - фыркнула она, все еще держа в руках мокрый платок. - Я просто выбрала подходящий момент.

Я почти рассмеялась, когда она спрыгнула с моих колен и вышла из комнаты. Анжела действительно засмеялась в этот момент.
- Я все время так говорю, - объяснила она, и я тоже захихикала.
- Бен сказал тебе? – спросила я.

Она кивнула.
- Да, - она выглядела возмущенной. - Будь прокляты полицейские, пугающие нас до смерти.

Я посмотрела на нее, чувствуя небольшую досаду оттого, что она смешивала всю полицию в своем заявлении.

- О, я не имела в виду твоего отца, дорогая, - она быстро обняла меня, позволяя пройти. - Мне жаль. Я просто многого не знаю о полиции.
- Все в порядке, - успокоила я, выходя из комнаты. - Давайте пойдем и посмотрим, есть ли у Кэти домашнее задание.

Мы прошли в кухню, посадили Кэти за стол, и та открыла фиолетовый рюкзак.

- У тебя есть сегодня домашнее задание? – спросила я. Чувствуя, что рядом со мной сидит красивый маленький кусочек Эдварда, я немного меньше скучала по нему. Весь день я волновалась за него… и все еще продолжала беспокоиться, потрясенная размышлениями, которые крутились в моей голове несколько минут назад. Это напомнило мне, насколько реальна опасность… и что в любую секунду мог прозвучать звонок, который убьет всех нас.

Бена нигде не было, и я посмотрела на Анжелу.
- Где Бен? – я чувствовала, что напряглась, словно собиралась пойти и остановить его.
- Он здесь, - сказала Анжела спокойно, - я спрятала ключи от машины. Думаю, он вышел просто немного подышать воздухом.
- Я рада, что он так заботлив, - вздохнула я искренне, думая, как мне повезло стать частью этой семьи.
- Иногда он слишком внимателен, - заметила Анжела. – В последнее время у него чересчур много мыслей в голове.
Я на минуту поставила себя на место Бена. И тут же почувствовала огромную боль. Их единственная дочь умерла, им пришлось заботиться о Кэти все эти годы без Эдварда, иметь дело с болью, которую ежедневно переносила Кэти, не зная, жив ли Эдвард или мертв… за исключением того, что он звонил в 15-00 ежедневно. И теперь, когда он вернулся к ним, так страшно задаваться вопросом, способно ли его что-то забрать.

Мы все нуждались в терапии. Знаю, что похожа на заевшую пластинку, но не могу помочь им. Я забочусь обо всех этих людях. Я хочу видеть их снова цельными.

- Эдвард по закону нам не сын, - Анжела мыла посуду. - Но он наш сын.

Это все, что она сказала, и я понимающе кивнула. Я подумала, что Анжела плачет, но Кэти не видела этого, и я решила сменить тему.
- Так… жаль, Кэти, - я улыбнулась ей через стол. - Ничего не задали?
- Nah (п/п: слово очень понравилось), - она выглядела разочарованной. - Сегодня первый школьный день, и нам ничего не задали.
- О, - я тоже сделала разочарованное лицо. - Жаль.
- Ты знаешь, иногда я думаю, что этот город слишком хороший! – воскликнула она враждебно. Я должна была рассмешить ее.
- Я знаю, о чем ты, - усмехнулась я. - Единственный сердитый человек здесь – это дедушка.

Она рассмеялась, и я понадеялась, что Анжела на меня не рассердится. Это только шутка. Я хотела видеть, что Кэти улыбается. Особенно перед тем, как Эдвард должен вернуться домой. Если бы он вошел и увидел, что она плакала…

- Он не сердитый, он только СТАРЫЙ! – хохотала она.

Я приложила руку ко рту, стараясь сильно не смеяться. Я расслабилась, когда увидела, что Анжела тоже улыбается.

- Хочешь помочь мне приготовить обед, Сквидж? (п/п: Squidge – человек с носом-кнопочкой, очень милый носик) - поинтересовалась я, стараясь каждый день называть ее новым именем. Я придумывала разные имена, моим любимым пока было Ooop Ooop Ooplefski. Но сегодня был тяжелый для всех нас день, поэтому Сквидж было лучшим.
- Хорошо, - пожала она плечами без особого энтузиазма.
- Ты, наверное, единственный ребенок, которому не нравится готовить, - я бросила в нее кухонным полотенцем, когда она пошла за мной.
- Извини.
- Это хорошо, - я открыла холодильник и заглянула внутрь. - Сейчас 2010 год. Ты можешь найти мужа, который будет готовить, пока ты будешь на работе.

Анжела вышла из кухни, улыбаясь моему комментарию. Я думаю, что она собиралась поговорить с Беном, и я была рада этому.

- Я не хочу мужа, - сообщила Кэти, наблюдая за мной. Я вытащила размороженного цыпленка, завернутого в пластиковую оболочку.
- О-о-о, современная женщина! – протянула я. - Мне нравится это. Можешь идти!

Я была не настолько глупа, чтобы не видеть что-то большее в ее словах, но мне не хотелось об этом думать, особенного после проклятого телефонного звонка. Я поклялась, что в следующий раз попробую копнуть глубже. Я сделаю все, что смогу, изучая каждый дюйм Кэти, чтобы понять, отчего она пугается. Вдруг она боится высокой температуры духовки? Она ведь ужасно обгорела. Или, может, она привыкла готовить со своей матерью? Может, она готовила с Эдвардом и сейчас хотела делать это только с ним.

А может, ей просто не нравится готовить, сказал мой внутренний голос.

Позже, поскольку готовила я, Кэти сидела на полу и смотрела Спанч Боба. Я улыбнулась, вспоминая день, когда впервые увидела Эдварда за просмотром этого мультика в моей квартире. Вспомнила Эдварда, спасающего меня, когда я застряла в ванной, и нас в душе. Он был таким игривым и живым тогда. Это казалось таким давним, но это было. Я все еще чувствовала его голодные губы на моих губах… Как будто я была единственной женщиной, которую он когда-либо целовал. Это действительно был он… или это была роль, которую он играл? Он действительно любит меня? Или путает это с острым ощущением свободы?

Эта мысль причинила мне боль.

Я знала, что тоже нуждаюсь в лечении. Заткнись, доктор Белла!

Немного позже снаружи раздался гудящий звук, и я услышала, как Кэти мчится к парадной двери.

Тут же раздался боевой клич:
- ПАПА ДОМАААААААААААААА!!!
- YAY! – я бросила ложку и тоже побежала к двери. Я услышала глухой стук, и к тому времени, как я добралась туда, Кэти кричала, а Эдвард лежал на полу лицом вниз.
- Эдвард! – я кинулась вниз, хватая его за руку, чтобы перевернуть, боясь, что сейчас увижу кровь.

Но он самостоятельно перевернулся на спину и попытался успокоить Кэти.
- Я пошутил! – сказал он. - Только дурачился! Я в порядке. Только устал и все!
- Это не смешно, папа! – Кэти закричала, а потом обняла его за шею. Я попросила ее не кричать.
- Прости, малышка, - он мягко обнял ее, целуя в щеку. - Это была плохая шутка, прости.

Он посмотрел в лицо Кэти, на котором не было слез, она, улыбаясь, сложила губы уточкой.

- Это мои утиные губки! – он выглядел таким счастливым, как будто выиграл миллион. И он поцеловал ее в губы.
- Как тебе школа? – спросил он, словно не мог дождаться ответа.

Он прошел мимо, не сказав мне ни слова. Какого черта?

Я повернулась и ушла на кухню, грохоча всем, что попадалось под руку. Что я теперь, кухарка, которая готовит всем обед? Даже недостойна слова «привет»?

Может быть, я понимаю теперь, почему Таня так часто уходила из дома! Для нее не было места между Эдвардом и Кэти!

Остановись, Белла, - кричал мне мой внутренний голос. Ты страдаешь от нехватки секса, теряя из-за этого контроль!

Я слышала Кэти в гостиной возле телевизора и выглянула, чтобы увидеть, как Эдвард сидит на полу рядом с ней, наблюдая за Спанч Бобом.

Его голова опиралась на диван сзади него, и шляпа была теперь на голове Кэти. Она едва могла что-то разглядеть из-под нее!
- И госпожа Вайт, которой принадлежит отель, выходит ночью и бродит по залам… - Кэти рассказывала свои призрачные истории Эдварду, похоже, тот наслаждался ими.
- И некоторые люди сказали, что они слышали стук в дверь и видели, как поворачивается ручка, словно она пытается войти! – продолжала Кэти.
- Не может быть! – выдохнул Эдвард. И через секунду я снова влюбилась в него. Но я все еще была зла, и он услышит об этом позже.
- Может! – воскликнула Кэти. - И потом, когда они вышли за дверь, ТАМ НИКОГО НЕ БЫЛО!
- Мы не будем останавливаться в том отеле! – Эдвард покачал головой, оглядываясь на меня.
- Никогда! – сказала Кэти, округлив глаза.
- Эй, я скоро вернусь, хорошо, малышка? – спросил он, пытаясь встать.

Я вернулась на кухню и встала около плиты, наполовину надеясь, что он придет, наполовину – нет. Кого я обманываю? Мне хотелось этого.

- Помогите мне встать, помогите… поднимите меня, - стонал он, словно старик. - Ух! Спасибо, малышка!

Кэти хихикала, и я услышала скрип ковбойских сапог и приближающиеся шаги.

Приняв безразличный вид, я смотрела на цыплёнка в духовке.

Он подошел сзади, а я притворилась, что не слышу его… Боже, я ощутила его запах! Фу, чем это пахнет?
Вдохнув аромат цыпленка, я понадеялась, что это отвлечет меня. Я почувствовала его руки на моей спине, спускающиеся ниже… и мои глаза сразу же закрылись. Руки этого человека были чистым волшебством, и я попалась в их ловушку. Он опустился ниже и погладил мои ноги. Потом наклонился и поцеловал мое голое плечо, стягивая с него одежду.
- Белла… - шептал он. - Ты и понятия не имеешь, как мне хорошо сейчас…

Теперь он целовал мою шею, и я чувствовала его язык… Боже!

- Теперь ты увидел меня, не так ли? – я хотела казаться сердитой, но вышло так сексуально… мой проклятый голос предал меня.
- Я всегда вижу тебя, - его голос был глубоким и темным, и он обнял меня за талию, прижимая ближе к себе… так крепко! Ничего себе… это напомнило мне о том, что мы делали в моей кухне, когда встретились в первый раз.

Тогда его язык коснулся самого чувствительного места на шее, и я почувствовала, как его зубы мягко кусают мою кожу.

- О боже, Эдвард, - почти вскрикнула я. - Я скучаю по тебе…

И я говорила не только о сегодняшнем дне. Я повернулась и прижалась к его губам, запуская руки в его волосы. Он прижал меня к себе еще сильнее, и я почувствовала его твердость, желающую меня здесь и сейчас. К черту все!

- Эй, - голос Кэти словно нож полоснул воздух.

Эдвард отодвинул меня, и я нахмурилась, прежде чем успела что-то сообразить.

- В доме ДЕТИ, вы же знаете! – она смерила Эдварда взглядом.

М-м-м, Эдвард, ты попал! Ты начал ЭТО!

Эдвард откашлялся и прикрыл руками свой огромный член.
- Извини, - он ответил только это, не зная, что еще сказать в свою защиту.
- Спанч Боб продолжается, - она ждала, ее руки были уперты в бока, словно у грозной школьной учительницы.
- Хорошо, я иду, - согласился он, сделав жалостливое лицо сначала ей, а потом мне.

Я пожала плечами, и он тихо пошел за нею, бормоча мне:
- Извини.

Кивнув, я хотела засунуть свое лицо в морозилку после того, как они ушли.

Я надеялась, что у меня еще будет сегодня время наедине с ним. Кэти должна лечь пораньше, ведь у нее теперь школа. Бен и Анжела будут вместе смотреть «24 часа», как обычно по понедельникам. Я дала бы ему доктора Беллу… и потом он даст мне доктора Франкенчлена.

Его голос звучал в моей голове… Теперь ты моя пациентка, я обладаю твоим мозгом… а потом и телом… Хотя я думаю, что могу насладиться и тем, и другим. Я видела, как он кладет меня на кушетку… осматривает… наклоняется ко мне… его глаза закрываются… Его губы такие красивые… Он весь такой красивый…

Я почувствовала такое головокружение и жажду, что громкий «БББББЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ» почти довел меня до инфаркта.

О, таймер на духовке! Глупый таймер! Закрой рот! Я щелкала ручкой, пока он не прекратил звенеть.

- Обед! – я пыталась сказать это самым веселым голосом, поднимая кастрюлю с цыпленком и направляясь к столу.