Я ненавижу Боба. Да, для этого потребовалось всего две минуты.
- Что-то ты побледнел, мальчик! – он смотрел мне прямо в лицо. - Где ты жил до этого? На луне?
Я усмехнулся, когда он заржал над своей дурацкой шуткой. Нет, я был заперт в клетке, идиот.
- Только не дергайся, Энт, и не волнуйся, - засмеялся он еще громче.
- Попробую не волноваться… - закатив глаза, я отвернулся, придерживая шляпу, - грузовик набрал скорость, и дул сильный ветер.
- Так какую работу мне предстоит выполнять на родео? – спросил я, поглядывая на него, потому как действительно не имел понятия о том, что мне придется делать.
- Я же не буду участвовать в самом родео? – испытующе спросил я. - Я ничего не знаю об этом.
- О нет, ты не будешь выступать, - Боб сделал большой глоток своего кофе. - Для этого нужны годы практики. Существуют даже колледжи, которые преподают родео. Скоро увидишь, куда тебя определят. В большинстве случаев, если ты новичок, то тебя назначают ухаживать за лошадьми. Если ты упорно работаешь и быстро учишься, тебя могут повысить до ухода за быками.
- О, повышение, - бормотал я про себя, представляя это. Бык в две тысячи фунтов, втыкающий свои гребаные рога в мою задницу, пока я занимаюсь его обедом. Мне понравилась идея с лошадьми. Возможно, у них есть пони, с которого я смогу начать.
Дорога не заняла много времени, чему я был очень рад. Грузовик миновал огромную пустую стоянку, арену с открытой трибуной, которая тоже была пуста. Несколько человек слонялись без дела, большинство из них были в ковбойских шляпах на головах. Я вообще не видел ни быков, ни лошадей.
Боб внимательно наблюдал за мной и, увидев мой растерянный взгляд, сообщил:
- Конюшни находятся позади всех построек.
О, это хорошо. Я смогу работать не на виду у всех. От этой мысли я немного расслабился. Не смогу скрыться от мира, если буду в середине арены, преследуемый быками.
Я был впечатлен внешним обликом конюшни. Она не была старой или сломанной, как большинство домов, которые я здесь видел. Это было современное белое здание с серой крышей и огромной лужайкой изумрудной травы перед ним, окруженной мощным забором.
- Здесь лошади пасутся и расслабляются, - наставлял меня Боб. - Есть еще другие площадки сзади, где лошади бегают и тренируются.

Я кивал и улыбался, пораженный красотой. Солнце начинало всходить и согревать оранжевой теплотой все вокруг. Меня ударило током от мысли, что в это время я всегда спал, уставший от «работы» ночью. Я чувствовал себя обманутым из-за того, что не мог вспомнить, когда в последний раз видел восход солнца. Это было так… Я даже не знаю… но внезапно я почувствовал себя уверенным… чистым… правильным. Это было что-то небесное, слишком правильное для меня… в этот момент я почувствовал себя грязной дешевкой, но через секунду это прошло.
- Ты в порядке, Энт? – Боб хлопнул меня по спине, и я часто заморгал, загоняя назад слезы. Я не смел плакать перед ковбоями. Никогда никому не скажу об этом. Никто никогда не должен видеть моих эмоций.
- Я в порядке, - ответил я, чувствуя себя стариком с исчезнувшей душой.
- Не волнуйся, тебе понравится, - Боб улыбнулся мне, и грузовик начал замедлять ход, приближаясь к стоянке.
Хорошо, возможно, я поспешил возненавидеть Боба.
Все здесь, в этом милом небольшом городе под названием Каспер, походили на хороших, приличных семейных людей. Знаю, что проблема во МНЕ, а не в них. Я был квадратом, а все отверстия здесь были круглыми.
Приехав сюда, я сразу увидел, что пейзаж был чем-то, проистекавшим прямо из моих мечтаний. Повсюду трава и казавшиеся бесконечными поля, а деревья были такими высокими и могучими, что невозможно было увидеть их макушки. Воздух был настолько чистым, что я чувствовал его вдыхая. Моим легким потребовалось несколько дней, чтобы привыкнуть. Можно было пройти вниз по дороге и выйти к горам, красным глиняным гигантам. Когда закат кидал свои лучи на них, невозможно было отвести глаза, даже если очень этого захотеть. В любой момент казалось возможным, что индейский вождь на своей разрисованной лошади покажется на краю утеса, напевая песни. А когда солнце заходило, чудилось, что весь мир вокруг наполнялся волшебством. Небеса были окрашены в такое количество невообразимых цветов, что я даже не мог подобрать нужных слов. Луна всегда была яркой, и ты мог легко увидеть ее с любого места. Не надо было вглядываться в небольшое окно своей квартиры и темные небеса, чтобы увидеть хоть проблеск. Все было гораздо ближе. Я мог выйти из дома, и все это будет здесь, чуть выше величественных багряных холмов вдоль горизонта. Я любил просто стоять и смотреть. Это было волшебно. Это заставляло чувствовать себя в безопасности, даже зная, что это не так. Все, кого мы встретили, когда впервые вышли в город, как будто ожидали нас, они знали, что мы были городскими жителями, которые переехали сюда, и говорили, что это отличное место для жизни. Мы не могли рассказать им много о нас или о нашем прошлом, и практически все, что мы им говорили, было ложью с небольшой долей правды. Я чувствовал, что все еще притворяюсь, все еще прячусь. И больше всего я чувствовал, где-то в глубине души, что Белла не хотела, чтобы кто-нибудь знал, кем я был… Я думаю, что она стыдится моего прошлого и хочет, чтобы я просто забыл о нем, словно его никогда и не было. Жаль, что я не мог сделать этого. Для нее… Для Кэти я мог. Но я не знал, как перестать думать о нем, перестать вспоминать… прекратить так бояться и быть таким слабаком. Они заслужили больше, чем я. Я знал это. Бен и Анжела, Белла и Кэти, казалось, принадлежали этому месту, привыкнув так легко. Но я чувствовал себя неуместным здесь. Этот город слишком милый… слишком хороший. Я чувствовал себя еще более отталкивающим, идя по этим небольшим улочкам и смотря на счастливых людей. Что-то в моей голове продолжало говорить мне, что я не имею права быть здесь, так как все знают, кто я, как будто от меня сильно пахнет дымом, темным клубом и маслом для тела и секса. Это только вопрос времени, когда все обнаружится, и я буду вилами изгнан отсюда сельскими жителями. Что, если все детали моего прошлого, так или иначе, всплывут? Что, если Кэти узнает? Что, если дети в школе будут говорить об этом, и она все это услышит? Что, если Белла встретит какого-нибудь приличного ковбоя и решит, что мое прошлое - это слишком для нее? Белла и я встретились всего чуть более двух месяцев назад! Она такая юная, вдруг она решит, что еще слишком молода для того, чтобы быть матерью Кэти? Что, если она захочет более легких отношений? Мой живот скрутило. Но даже в середине всех этих печальных мыслей что-то во мне пыталось держаться, надеяться на лучшую жизнь, когда я взглянул на конюшни. Может, так или иначе, я смогу вписаться сюда. Животные не похожи на людей. Они не судят тебя и не заставляют чувствовать себя нежеланным. Боб вновь открыл клетку, чтобы мы могли выйти из грузовика, и все, один за другим, спрыгнули на землю. Все знали, куда идти, и отправились прямо к дубовой двери с одной-единственной надписью «Конюшня». Я последовал за ними, надеясь, что кто-то знает, как поступить со мной. К счастью, через секунду Боб догнал меня.

– Давай, Энт, я покажу тебе все здесь, - Боб взял меня за плечо, и я тут же напряг второе. Это произошло прежде, чем я смог остановить себя.
- Извини, - я чувствовал, как мои щеки стали красными и загорелись, когда я сглотнул. Сэр Кевин на секунду ожил в моем уме вместе с воспоминаниями о нем. Я хотел, чтобы они умерли навсегда. Может, это было еще одной причиной, по которой я скрывался от Кэти все это время, пока Белла была в соседней спальне. У меня не было проблем с тем, что она приходила ко мне, или с тем, чтобы прикоснуться к ней… Но когда она трогала меня, я чувствовал страх и панику.
- Без проблем, - Боб отошел немного и не пытался больше притронуться ко мне.
- Шерон! – Боб начал звать, как только мы вошли. Все пошли на кухню и сложили свои коробки с ланчем в огромный серебристый холодильник. Боб и я сделали то же самое, и он помахал мне рукой, чтобы я шел за ним через другую дверь в длинную прихожую.
- Шерон отвечает за конюшню, - сообщил Боб. - Она любит лошадей, как своих детей. Сделай хотя бы половину работы, иначе она убьет тебя.
- Я приложу все усилия, - пообещал я, надеясь, что кажусь таким же уверенным, каким себя чувствую.
- Это уже хорошо для меня, - сказал он улыбаясь, без тени сарказма в голосе. Мы добрались до того сектора, где находились лошади, и я снова был впечатлен тем, каким чистым и новым здесь все выглядело. Я предположил, что родео приносит неплохие деньги. Да, здесь пахло лошадями, но я ждал этого. Все в светлом дереве и темно-сером чугуне, флуоресцентные огни высоко под потолком. Пол серый, бетонный и безупречный. По всей длине стойла, каждое с деревянной дверью.
- Боже, как их тут много, - сказал я прежде, чем понял, что говорю.
- Да, приблизительно шестьдесят лошадей, - Боб оглянулся. – И у каждой есть собственный характер. Это выставочные лошади, так что они, можно сказать, дивы.

Мы с Бобом засмеялись. Через секунду к нам подошла маленькая женщина с длинными светлыми волосами в красной бейсболке. На ней не было ковбойской одежды, только трикотажная рубашка, джинсы и кроссовки. Она была немного пухлой, но я не мог назвать ее несимпатичной. У нее были такие счастливые глаза – это первое, что я заметил в ней. Боже, я всегда находил что-то привлекательное в каждой женщине… или то, чему научила меня Виктория, все еще остается во мне?

- Шерон Бук, это Энтони Мейсен, - представил нас Боб. Я хотел протянуть руку, чтобы поприветствовать ее, но она раскрыла свои объятия для меня. Я замер, неуверенный в том, что сделаю это. Я знал, что должен дать ей обнять меня, она была моим боссом, и, прежде чем я смог понять что-то, я почувствовал, как не могу ни в чем отказать леди-боссу.
- Рада познакомиться, Энтони, - сказала она, но Боб перебил ее:
- Энтони не нравится это, дорогая, - начал говорить Боб, его рука мягко опустила ее руки.
- О, ничего… – я пожал плечами. - Все в порядке.
И я быстро обнял ее, погладив по спине. Это было слабое объятие, и я это знал. Виктория ударила бы меня по лицу и приказала обнять ее снова, как положено, будь она сейчас здесь. По ее желанию, я должен был демонстрировать глубокую привязанность к любой женщине, на которую она указывала. Спустя какое-то время я довольно хорошо преуспел в этом. Обычно я обнимал женщину так, чтобы она полностью чувствовала меня, и потом обязательно дарил ей жадный поцелуй. Но теперь я не в «Огне», и поэтому хорошо, что я не переходил границ.
Я посмотрел на Боба с раздражением, сам не понимая почему. Он просто пытался сделать так, чтобы я чувствовал себя комфортно. Но у меня возникло чувство, что он пытался причинить мне боль этим небольшим жестом. Я привык быть большим членом. Женщины называли меня самым нежным мальчиком. Но я не хочу быть слишком нежен с незнакомцами – тогда бы они видели меня насквозь.
- Приветствую тебя, дорогой, - просияла она, когда я отстранился. - Тебе здесь не нравится?
Я не смог сдержать улыбку. Я был доволен тем, что понравился ей.
- Он идеально подошел бы Джене, - Шерон посмотрела на Боба, и тот кивнул, оценивающе разглядывая меня.
- Гм, нет... - быстро, но вежливо постарался ответить я. - Я... помолвлен.
- Ну вот, - расстроилась она. - Но это неудивительно, ты такой симпатичный.
- Спасибо, - я чувствовал себя неловко теперь, когда они оба уставились на меня.
- Хорошо, хватит бездельничать, пора работать, да? – спросила она и тут же добавила: - Боб введет тебя в курс дела, слушай и учись. И хорошо заботься о моих лошадях, это все, о чем я прошу.
- Я постараюсь, Шерон, - заверил я ее. Мне не хотелось ее подводить.
- Хороший мальчик, - сказала она, ничего не имея в виду, но звук этих слов перевернул все в моем животе. Я быстро справился с этим и последовал за Бобом, который махал на прощание Шерон, скрывшейся за дверью.
- Первое, что мы должны сделать, это накормить их, - объяснил Боб. – У них всех разная диета в зависимости от здоровья и витаминов, в которых они нуждаются. Шерон организовала это так, что у каждого стойла есть пластиковый указатель, который показывает, чем их кормить и когда. Видишь?
Он показал мне на ближайшее стойло, в котором была светло-коричневая лошадь. Подойдя ближе, я увидел написанную на стойле кличку: «Целуй и разговаривай».
- После того как ты их покормишь, ты подписываешься и складываешь бумаги в эту коробку, видишь? – показал он мне, я кивнул. – Таким образом, больше никто не накормит их после того, как это сделал ты.
Затем в течение часа мне показали зерно, корма и овес. Потом показали, где найти сено. Я всегда думал, что сено легкое, но, боже, насколько я был неправ! Оно было тяжелое, как сука! Слава богу, я привык к нагрузкам. Я мог больше не волноваться, что в этом городе нет зала для тренировок. Я, должно быть, перенес миллион блоков сена Бобу. Как только я отнес две связки сена к стойлу, он сказал: - Давай еще две, Мейсен. Пошевеливайся.
- Почему это гребаное сено нельзя хранить рядом с лошадьми? – бормотал я себе под нос, пока шел за очередной порцией. Наконец, когда моя рубашка прилипла к спине от пота и голова начала кружиться, Боб остановил меня. Теперь настало время поставить огромные кормушки с едой их законным владелицам. На каждой кормушке было написано имя. Хитрость заключалась в том, чтобы войти в стойло и поставить кормушку до того, как лошадь сунет в нее морду.
- Эй, - кричал я на третью лошадь, к которой вошел, симпатичную белую кобылу по имени Бабочка.
- Не кусай меня, - я отскочил назад, видя, как ее зубы приближаются к моей руке. - Поешь лучше этого.
Я быстро поставил кормушку и повернулся, чтобы уйти, но едва я дошел до выхода, как почувствовал, что сильная твердая морда толкнула меня под зад и выпихнула вон из стойла. Единственное, что меня удивило, так это отсутствие кучи дерьма, куда я мог бы приземлиться, уткнувшись носом.
Эдвард против Бабочки. Победитель - Бабочка. Я настолько жалок. Как я собираюсь убедить этих людей в том, что я ковбой, если не могу справиться с такой маленькой вещью, как Бабочка, боже мой?
Я услышал, как рассмеялся Боб, а потом к нему присоединились еще несколько голосов. Мне не нравилось, что они смеялись надо мной. Обычно я выносил каждодневные оскорбления без эмоций. Но я думал, что эта часть жизни осталась позади. Боб был достаточно любезным, чтобы зайти и помочь мне подняться, и я был не против. Я вернулся к своей работе, надеясь, что остальные лошади будут более спокойными. Но они были еще хуже. Бабочка была маленькой игривой девчонкой по сравнению с остальными. Одна лошадь по имени Крейзи помочилась на меня, когда я вошел в ее стойло.
- Они не позволяют мне заходить и подавать им еду! – наконец, пожаловался я Бобу. – Есть какая-то уловка, о которой ты мне не говоришь, или еще что-то?
- Город! – выкрикнул голос издалека, и последовало еще больше смеха с другой стороны конюшни.
Я нахмурился, ожидая ответа от Боба.
- Нет никаких уловок, Энт, - Боб попытался сделать серьезное лицо. - Лошади знают, что ты новенький. Я же говорил, что они все разные по характеру. Но они все голодны утром и не будут вежливо ждать, пока ты положишь им еду. Ты должен показать им, кто босс.
Сначала это походило на хороший совет. Но чем больше стойл я обходил, тем больше меня пихали и огрызались. Боб сказал, что со временем станет лучше. Я очень на это надеялся. Затем каждую лошадь следовало напоить. Слава богу, в конюшне был шланг, и мне не надо было прогуливаться до водоема, чтобы притащить ведро воды. Я быстро огляделся вокруг и, пока никто не видел, полил свою спину прохладной чистой водой. Хоть был уже сентябрь, но день был теплый, и я уже сжарился. Всякий раз, когда я смотрел на часы на стене, оказывалось, что прошло только десять минут. Fuck! Время тянулось подобно смерти!
- Мейсен! – Боб снова позвал меня, и я опять забыл, что это я. Боб, наверно, думает, что я умственно отсталый, когда зовет меня и не получает ответа. Он вручил мне вилы с совком и усмехнулся, говоря: – Время унавоживать стойла.
Он улыбнулся еще шире и ждал, уставившись на меня. Ему нравилось наблюдать, как я корчусь.
- Что это означает? – спросил я, чувствуя себя еще более тупым, едва способным скрыть презрение и расстройство. Остальные мужчины выводили лошадей из стойл и вели через двойные двери к огромной площадке, покрытой землей без травы. Некоторые седлали лошадей и ездили по кругу.
- Ты не поедешь, ты говорил, верно? – спросил он.
- На лошади? – спросил я смущенно. - Нет.
- Когда ты сможешь ездить, то будешь помогать с упражнениями снаружи, - сообщил Боб. – Но пока ты сгребаешь дерьмо. Мы все с этого начинали. Новичок делает всю грязную работу. Ничего личного.
Без проблем. Я делал грязную работу на протяжении последних шести лет моей жизни. Я сказал себе, что скорее буду сгребать лошадиное дерьмо, чем вновь заниматься тем, что я делал для Виктории. Боб подогнал тачку и открыл первое стойло, на котором было написано: «Обманщик». Гигантские кучи были тут и там на сене. Я пытался не вздыхать и не гримасничать.
- Собери навоз и положи его в тачку, - объяснял Боб, словно я был тупым. – Любое влажное сено означает, что на него мочились. Его тоже положи в тачку. Сделай так, чтобы было чисто и хорошо. Если тебе понадобится еще сено, то ты знаешь, где его взять.
Я не мог ничего сделать с тем, как взглянул на него. Я хотел его смерти в этот момент.
- Да, - я усмехнулся и смотрел искоса, осознавая, чем именно я занимаюсь.
- Хорошо, - улыбнулся Боб, все еще дружелюбно. – Ты с этой стороны, а я с другой.
- С этой стороны? – я понял, что мне придется одному очистить тридцать стойл.
- Да, - сообщил Боб. – И не делай это через задницу. Шерон ненавидит это. Лошади могут заболеть, если в стойлах не будет чисто.
Болезненное чувство снова возникло в моем животе. Я знал, каково это было. Страх перед гневом сердитой леди-босс. Эй, я анализировал себя все время.
- Унавозь себя, - бормотал я себе под нос, уверенный в том, что Боб меня не слышит.
Потом я начал насмехаться, как Боб.
- О, со временем ты освоишься, Энт! Это не будет раздражать!
Я слегка улыбнулся, и, казалось, время пошло быстрее, я смог отвлечься от боли в спине и ногах, одеколона из лошадиной мочи, которым я был пропитан за целый день, и сильной жары, что сделала мою рубашку из фланели гораздо «уютнее». Неужели здесь нет кондиционера?
Я знал, что это неправильно, особенно с моим прошлым, но мне хотелось сбросить всю одежду и поливать себя из шланга холодной водой хотя бы часок. Мне сразу же стало стыдно. Возможно, я оставался той же шлюхой в глубине души, независимо от того, где находился. Я был испорченным и ленивым, как АД. Боже, я слабак. Это - мой шанс, чудо, о котором я просил и которое получил… И я уже терпел неудачу. Хорошо, что Белла меня сейчас не видит.
Я решил приложить больше усилий и перестать думать о собственном дискомфорте. Сделай это для Кэти и Беллы, продолжал я твердить себе. Приблизительно два часа спустя, когда я почти закончил с тридцатым стойлом, я услышал, как возвращаются мужчины вместе с лошадьми. Замечательно! Я только все вычистил, а они придут, чтобы все загадить снова. Мои волосы промокли насквозь. Шляпа прилипла к затылку, и мои замечательные ковбойские сапоги были не только грязными, загаженными и отвратительными, но они еще и убивали мои ноги. Каждая мышца моего тела пульсировала! И я уже упоминал, что вонял, как моча?
Я был на расстоянии одного дюйма от того, чтобы разрыдаться. Я взглянул на часы и увидел, что сейчас только 9:13! ЭТО ЧТО, ГРЕБАНАЯ ШУТКА? Мне казалось, что я нахожусь здесь уже две недели! В 9:00 у Кэти только начались занятия в школе. Интересно, как она. Я клянусь, если какой-то ребенок будет оскорблять или дразнить ее, я оторву ему голову!
Да, Виктория насмехалась над моей задницей, сука! Я слышал это.
Боб подошел сзади, когда я взбивал чистое сено, чтобы застелить последний голый угол.
- Хорошая работа, Мейсен, ты молодец, - оценил Боб с оттенком гордости.
Боже, этот небольшой комплимент заставил меня чувствовать себя гораздо лучше. Я почти отдался в его руки.
- Да? – я светился изнутри, сжимая руками вилы, на которые опирался.
- Да, очень хорошо, - подтвердил Боб. - Только двигайся завтра побыстрее, вот и все.
Мое лицо вытянулось. Двигаться еще быстрее? Вряд ли я смогу после сегодняшнего дня.
- Хорошо, перерыв закончен, - Боб щелкнул пальцами. - Время мыть лошадей.
Перерыв? Я должен потерять сознание от счастья? У меня только что был ПЕРЕРЫВ? Может, он говорит о моем долбанном прошлом? Я вновь возненавидел Боба. Я решил, что у нас будут отношения любви и ненависти. Он будет моей новой Викторией.
Я следовал за Бобом, как за матерью, чувствуя пустоту и оцепенение внутри, мои глаза смотрели вперед, словно два пустых шара. Боже, эта прогулка мне знакома. Единственная отсутствовавшая вещь, это цепь, которой я привязан!
Мы начали грумминг ( п/п: уход за лошадьми) с жеребца Аполлона. Боб пристегнул кожаный ремень с двух сторон его головы, чтобы тот стоял на месте, пока мы будем его чистить.
Боб показал мне, как вычесать все колтуны из хвоста Аполлона. Для этого было много разных гребенок и щеток. Боб перебирал длинный черный хвост, словно это красивые локоны женских волос. Я действительно пытался не гримасничать. Я надеялся, что не делал этого.
Он сказал, что надо брать небольшие прядки на хвосте и мягко расчесывать их, пока весь хвост не будет гладким. И стоять надо всегда в стороне – никогда позади лошади. Я не знал, почему, но не стал спрашивать. Я понял, что вызову только колкие подшучивания со стороны Боба.
Я изучал три различных вида гребенок, и для чего каждая из них предназначена. Боб не мешал мне, но все равно давал инструкции. Он сказал, чтобы я начал с шеи Аполлона мягкими круговыми движениями. Мне это понравилось. Я понял, что и лошадь получает от этого удовольствие. Мне тоже нравилось, когда моими волосами играли или перебирали их… Тьфу, теперь я сравниваю себя с лошадью. Я нуждаюсь в лоботомии. Надо написать об этом Санте сегодня вечером.
И самое забавное, что рядом с Бобом лошадь вела себя хорошо. Меня не дурачили. Эта лошадь была самой большой задницей во время сегодняшнего кормления. Я заметил, что нахмурился, вспоминая, как раньше лошади казались мне милыми существами, но теперь я точно знал, что они – самые коварные животные на всей земле!
Я выучил, как вымыть морду лошади влажной губкой, обводя вокруг глаз, вытирая ноздри, которые, между прочим, оказались очень интересными. Также мне показали, как поднимать копыта и убирать грязь и небольшие камни из них. Пару раз меня почти пнули в лицо, но я сделал, как сказал Боб, и крепко зажал ногу, пока лошадь не расслабилась. Потом я легко взял копыто и выполнил свою работу. В течение нескольких секунд я боялся, когда копыто одного из этих парней было зажато между МОИМИ ногами. Но никто не собирался пинать меня в мои шарики, и я подумал, что, скорее всего, кто-то следил за мной.
Я узнал, как найти пятна пота на лошади и как снять и почистить седло. Одна вещь о родео: они хотели, чтобы лошади были чистыми и красивыми. Я думаю, для того чтобы выступать на шоу. Я понял, что имел в виду Боб, говоря об индивидуальности лошадей, когда почистил большое их количество. Некоторые были милыми и нежными, даже иногда заигрывали со мной, когда я работал. А другие были грубыми, пытались усложнить мне жизнь, даже ржали и фыркали, словно насмехаясь надо мной.
Один из них, по кличке Психо, навалил огромную кучу прямо мне на ноги, когда я почистил его задницу! И получил от этого огромное удовольствие. Я предположил, что именно поэтому не стоит стоять позади лошади.
- Ты мне не нравишься, - процедил я, когда жеребец начал трясти головой, отряхиваясь.
- Дорогой Боб, - ворчал я себе под нос, когда повернул шланг и направил его на собственные ноги. - Мне понравилось работать с тобой, но я вынужден сообщить тебе, что у меня внезапно началась аллергия на лошадей.
Холодная вода успокаивала меня, наполовину смыв навоз, но я знал, что это было несбыточной мечтой. Я не мог уйти. Это было тем, что полиция назначила мне. И я застрял здесь, будучи сукой лошадей.
Я сдерживал рыдания, зная, что они готовы вырваться наружу. Боже, я веду себя, как девчонка! Я попытался вспомнить прошлое и откинуть его, сделать это в тишине и придать лицу счастливое выражение. Я хотел, чтобы кто-нибудь был здесь, кто-нибудь, кто отчитает меня и прикажет работать дальше. Я мог только так. Когда я уже намок до пояса, поливая себя из шланга, появился Боб.
Отлично!
- Мейсен, лошади принимают ванну, а не ты! – добродушно захихикал он.
Я впился в него взглядом и вновь собрался уйти, когда Виктория ожила в моей голове.
- Ты бесполезная маленькая сука! – кричала она на меня, ударяя по лицу. - Ты шлюха! Прибери этот беспорядок и перестань думать о другой жизни.
Я посмотрел вниз и испытал облегчение.
- Мне жаль, Боб, – пробормотал я почти неслышно. - Я сделаю все лучше. Я уберу.
- Все хорошо, Энт, - он улыбнулся. - Ничего не произошло. Ты в порядке?
- Да, Боб, все хорошо, - ответил я со всей теплотой робота.
- Если тебе жарко, то ты можешь снять рубашку, - Боб тут же разрешил мою проблему.
«Нет, я не могу», - подумал я. Я весь покрыт шрамами от кнута Рэйвен. Они немного зажили, но исчезать не собирались. Я едва мог заставить себя снять рубашку перед Беллой. И я никогда не делал этого перед Кэти. Мы пошли поплавать в реке спустя три дня после нашего переезда сюда, и я должен был оставаться в футболке даже в воде. Я чувствовал себя дураком.
- Мне не жарко, все в порядке, - сказал я, все еще используя покорные нотки, прося, чтобы он не стал ничего выяснять.
- Ты вспотел, - Боб собирался снять мою шляпу, видя мои влажные волосы.
- НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! – проревел я, сжимая челюсть так сильно, что подумал, она сломается. Я зажмурился, не желая видеть, как он дотрагивается до меня.
Я ждал… и не чувствовал его прикосновения. Я замер, потому что он тоже ничего не говорил и не двигался. Наконец, он сказал самым спокойным голосом, который я когда-либо слышал:
- Извини. Это я виноват. Я забыл. Заканчивай здесь.
Я чувствовал, как что-то во мне опустилось, когда он ушел, и я ощутил, как все расплывается перед глазами. Отлично! Снова гребаные слезы! Что, черт возьми, со мной не так? Я хочу доктора Беллу СЕЙЧАС ЖЕ!
Сейчас только около двенадцати! Сколько еще часов мне предстоит провести здесь? Я хотел побежать… чтобы унести свою задницу подальше отсюда. Но куда бы я сбежал?
Я заморгал и почувствовал влагу на лице. Проигнорировав это, я пошел убрать за Психо навоз и затем закончить его чистку, потом я должен был идти к другой лошади и начинать этот кошмар заново. Боб, наверное, теперь распространял слухи о том, какой неженка новый парень. Меня это не сильно заботило. Я не хотел, чтобы кто-то из них стал мне другом. Я продолжал выглядывать, надеясь, что Шерон не собирается приезжать сюда и увольнять меня. Я не знал, почему, но мне действительно не хотелось расстраивать ее. У Кэти сейчас обед, думал я, ополаскивая Психо задницу. Я надеялся, что ей есть с кем пообедать… Я рассчитывал, что она с кем-нибудь подружилась. Я завел Психо в его стойло и отпустил, не сводя с него взгляда, пока не вышел за дверь и не запер ее.
- У тебя правильное имя, - прокомментировал я, когда оказался по ту сторону стойла. Он смутил меня, сделав движение ко мне.
Я как раз собирался открыть следующую дверь к лошади по кличке «Не царапайся», когда Боб позвал меня.
- Мейсен! – кричал он.
Здесь все постоянно называли меня Мейсеном, и мне стало казаться, что это мое настоящее имя.
- Да? – повернулся я к нему, чувствуя, как глаза против моего желания смотрят вниз.
- Я здесь, Энт, - пошутил он, указывая пальцем на себя.
Я поднял глаза, словно извиняясь, и увидел его счастливое, беззаботное лицо.
- Так лучше, - усмехнулся он. - Сейчас время обеда.
Я почти заплакал, но только произнес:
- О, хорошо.
Мне казалось, что я лишен индивидуальности. Я не узнавал себя.
Я не знал, есть ли здесь столовая, но я точно знал, что не хочу сидеть там и есть с другими людьми. Я был грязным и пах дерьмом и мочой. И еще я был насквозь мокрым от пота.
- Эй, мы можем поесть на улице, - Боб помахал мне, чтобы я шел за ним. Я подумал, что он прочитал мои мысли, но он был прав. Может, он сам проходил раньше через все это.
- Сегодня хороший день, - объяснил он, когда открыл холодильник и вручил мне мою коробку с ланчем. - И если мы поедим быстро, то успеем искупаться в озере.
Это казалось мне чудесным, но тут я вспомнил, что мне предстоит купаться в одежде. Я все еще хотел сделать это, но знал, что пойдут разговоры о том, какой я кретин. Почему меня это заботило, я понятия не имел. Да, я знал. Я нуждаюсь в одобрении. Белла сказала мне это однажды. Я уже начал сочинять историю о том, какой сегодня был великий день, что-то, что я смогу рассказать, придя домой. Кэти хотела бы услышать милые истории о лошадях. Я уже начал сочинять их, когда мы вышли на задний двор. К счастью, на глаза мне не попалась ни одна лошадь.
Привет, я Эдвард Каллен, и я ненавижу лошадей. О боже, Кэти убила бы меня, посмей я даже подумать об этом. Мы ушли достаточно далеко от конюшен и увидели небольшое озеро. Солнце светило прямо на нас, и мне стало еще жарче, чем в конюшне.
Боб сел на траву и начал стаскивать свои сапоги, рядом с ним лежала коробка с ланчем.
Я стоял и смотрел как идиот. Мне не нравилось это. Мы были далеко от остальных… Что, если он начнет раздеваться? Может, я смогу найти повод и вернуться.
- Давай, Энт, - Боб стянул второй сапог и носки. - Я знаю, что твои ноги болят.
- Да, - ответил я, это было очевидно.
- Тогда поспеши, - улыбнулся он. - Обед всего сорок минут. Потом нам надо будет снова кормить лошадей.
Тьфу. Они что, еще не наелись? Не так давно я подвергся нападению тридцать раз подряд.
Боб рассмеялся над выражением моего лица.
- Это пройдет, Энт, - уверенно сказал он, как будто знал это. - Присядь, расслабься. Я не буду кусаться.
Я хотел перед ним извиниться. Хотел признаться во всем и сказать, как я сожалею о том, что я такой. Он не замышлял ничего дурного и был хорошим человеком, а я действую так, словно он собирается изнасиловать меня. Ни один из этих парней не тронул бы человека таким образом, даже с приставленным к голове ружьем. Я сел недалеко от Боба так, чтобы ему не казалось, что я не хочу общаться, и ухватился за правый ботинок. Я вздрогнул, а когда больная нога оказалась на свободе, облегченно вздохнул. Боб захихикал:
- Чувствуешь, как все налаживается без сапог?
Я засмеялся.
- Я чувствую себя таким слабаком, - признался я, снимая носок. - Понятия не имел, что ухаживать за лошадьми так трудно.
Боб фыркнул, опустил ноги в воду и открыл свою коробку с ланчем.
- Это адская работа, - усмехнулся он, вынимая бутерброд. - Когда я начал работать здесь, мне хотелось сбежать уже через час.
Я сжал челюсти. Я хотел того же самого.
- Но я держался, - Боб посмотрел на воду. - Моя семья нуждалась в деньгах. Другой работы здесь не было. Так что я продолжал работать. Каждый день мне становилось лучше. Каждый день я был немного ближе к лошадям, и они привыкли ко мне. Твое тело приспособится, ведь ты будешь делать это каждый день. Со временем станет легче.
Теперь я видел, что у меня и Боба много общего. Я почувствовал себя намного лучше. И теперь тоже опустил ноги в воду.
- Ухххх… – услышал я свой стон, мои глаза закрылись, и голова откинулась. Боб хихикал и кивал, жуя свой бутерброд. Он рассказал мне, что работать было бы легче, знай я некоторые вещи. Во-первых, никаких новых ковбойских сапог. Ботинки для работы должны быть разношенными или резиновыми. Во-вторых, удобная одежда. Боб сказал, что я не должен наряжаться, как ковбой, если мне неудобно в этом. Футболка, джинсы или даже спортивные штаны были бы прекрасны. Он сказал, что шляпу лучше все-таки брать с собой, она защитит голову от солнца, а глаза от ветра и снега. Я слушал, открывая коробку, чтобы увидеть то, что моя прекрасная Белла положила для меня. Сразу же я увидел маленькую записку, предназначенную мне. Она была розовой и гласила: «Удачи сегодня! Я так горжусь тобой, Эдвард!»
Это было написано почерком Беллы, а чуть ниже добавлено Кэти: «Мы любим тебя, папа».
Это так просто. Я почувствовал себя куском бесполезного дерьма.
Я услышал, как Боб спросил:
- Значит, ты вернешься завтра на работу?
Я хотел ответить ему, но слова застряли в горле. Я кивнул и попытался улыбнуться Бобу. Мой голос ко мне вернулся.
- Да, - откашлялся я. - Я буду здесь.
Мы ели в тишине, и это не было странным или неуютным. Я глубоко вдыхал, чувствуя, как отпускает меня напряжение трудных часов до обеда. Я ел свой бутерброд со стейком, почти наслаждаясь обществом Боба. У меня никогда раньше не было такого обеденного перерыва, как этот, и я понял, что мне это нравится. Я даже нашел небольшой пудинг, видимо, Кэти положила его сюда, и радовался холодному вкусу кокоса. Я так наслаждался едой, что даже почти забыл, как я пахну. Боб зашел в озеро, одетый в рубашку и джинсы.
- Давай, Мейсен, - он вошел в воду по пояс. - Ох, это так здорово.
Я был рад, что не потребовалось снимать одежду, и последовал за ним в озеро.
- Боже, ох да! – я потянул пальцы на ногах, чувствуя, как прохладная вода стирает все следы усталости. Боб нырнул, отбросив шляпу на траву. А когда он вынырнул из-под воды, блаженство отразилось на его мокром лице.
Я не особо умел нырять, поэтому зашел в воду по самую шею и опустил голову назад, намочив волосы. Я водил руками по поверхности воды, не в силах скрыть свой восторг. Я все умывал и умывал лицо холодной водой.
- Видишь? – усмехнулся Боб. - Ты в полном порядке.
- Это была прекрасная идея, - сказал я без колебаний, затем искренне добавил: – Спасибо, Боб.
- Если бы кто-то взял меня под крыло, когда я начинал… - он двигал руками в воде. - Это все, что я пытался сделать для тебя… и... Я сожалею, если слишком давил на тебя. Я знаю, что такая проблема у меня есть…
- О боже, нет, Боб… - я услышал, как сам остановил его, отводя взгляд. - Это не ты… Не извиняйся. Это у меня проблемы… Ты только пытался помочь, я теперь это точно знаю. Прости меня.
- Что ж, это не повредит делу, - сказал он доброжелательно. - Но если ты думаешь, что я слишком назойлив, ты только скажи, хорошо?
Я не мог скрыть улыбку.
- Хорошо. Спасибо.
- Хорошо, Мейсен, - усмехнулся Боб. - Наперегонки до другой стороны!
- Ух! – заревел я и бросился в воду, намереваясь победить.



Ждем вашего мнения на нашем ФОРУМЕ