— Экспекто патронум! — выкрикнула Гермиона, и серебристый луч выстрелил из волшебной палочки и наполнил комнату от пола до потолка ослепительным ярким светом, разливающимся стремительно, как весенний паводок на горной реке.

Девушка прикрыла руками глаза, защищаясь от яростных лучей, и услышала, как смертофалд* издал ужасный пронзительный вопль, за которым последовали грохот падающей мебели и звон бьющегося стекла — чудовище металось в тщетной попытке найти местечко потемнее. Комната стала подобна кромешному аду.

Гермиона взглянула сквозь неплотно сомкнутые пальцы и поразилась созданному заклинанием заступнику. Это был купающийся в лучах света величественный серебристый феникс, лапы которого украшали солидных размеров когти, а крылья простирались от одной стены комнаты до другой, заливая светом самые темные углы, где мог бы попытаться укрыться смертофалд.

«А неплохой получился патронус… — подумала Гермиона, но тут же осеклась: — Впрочем, поздравить себя я еще успею», — и не обращая внимания на сражающихся феникса и смертофалда, она бросилась к постели Драко. Наполовину замотанный в сбившиеся в результате борьбы простыни, он лежал без движения и без чувств. Волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, бесформенными прядями свисали на лоб. Казалось, он не дышит, и это напугало Гермиону больше всего.

— О, пожалуйста, пусть с ним ничего не случится, — прошептала она, пытаясь нащупать пульс на шее Драко. Прикосновение к его коже обожгло пальцы леденящим холодом, который только усилил ужасающее впечатление от мертвенно-бледного лица парня, лишенного малейших признаков жизни… И тут — вот он! — она почувствовала слабое биение пульса. Драко Малфой не умер, хотя жизнь едва-едва теплилась в нем.

Гермиона не могла решить — то ли смеяться от переполняющего ее сердце ликования, то ли кричать от нахлынувшего облегчения, то ли просто кинуться в слезах на кровать… Вместо этого она закрыла глаза и глубоко вздохнула, ощущая, что сердце снова застучало, а затем собралась с мыслями и щелкнула пальцами, призывая всю оставшуюся в ней эльфийскую магию.

Тело Драко воспарило над кроватью, удерживаемое в воздухе простеньким Заклятием левитации. Гермиона осторожно попятилась к двери, не сводя с него глаз и не обращая внимания на доносящиеся от противоположного конца комнаты звуки беспощадной битвы, полностью сосредоточившись на одной-единственной цели: доставить Драко в безопасное место.

Комнату сотряс жуткий вопль, и повернувшаяся Гермиона в ужасе увидела, что вызванный ей заступник тает на глазах — заклинание, как видно, оказалось недостаточно сильным. В тот же миг, словно учуяв слабость своего противника, смертофалд перешел в контратаку. Патронус попытался спастись бегством, из последних сил отгоняя крыльями приближающуюся тень, но было уже поздно. Тьма начала медленно смыкаться, обвивая слабеющего феникса наподобие виноградной лозы.

— Нет! — воскликнула Гермиона, но свет померк, и феникс с короткой песней-вскриком распался тусклыми искорками. Комната погрузилась в кромешную тьму, и воцарилась мертвая тишина.

* * *
Весь вечер Люциуса Малфоя шел наперекосяк: обед не состоялся, аппетит оказался испорчен, поездка в город стала пустой тратой времени, Нарцисса до сих пор не оправилась от шока… Мало того — какая-то нечисть разгуливает по его дому и собирается убить его сына! Очень хотелось проснуться и стряхнуть с себя этот, мягко говоря, неудачный вечер, как кошмарный сон. Впрочем, Малфой-старший давно подозревал, что его отцовство может в один прекрасный день повернуться и такой стороной. Да и Нарцисса предсказывала неизбежную смерть последние несколько недель. Словом, Люциус был готов к тому, что рано или поздно у него будет именно такой вечер, вот только не знал когда.

Хозяин поместья злобно фыркнул и устремил свой взгляд на висевший рядом портрет, на котором был изображен ученого вида колдун, безуспешно пытающийся спрятаться за отделанным слоновой костью и серебром секретером.

— Пардон, Офиючус, — произнес Люциус, постукивая тростью по золоченой раме портрета. — Вылезь-ка оттуда и расскажи, что происходит.

Пожилой волшебник выбрался из-за секретера, нервно поглядывая по сторонам. Не обнаружив ничего угрожающего, он уселся за заваленный всевозможными травами стол, украшением которого была свернувшаяся кольцом большая зеленая змея, спящая на большом подносе. Усевшись поудобнее, Офиючус начал сворачивать себе сигаретку.

— Оно ушло? — вдруг спросил он, оторвавшись на миг от своего занятия.
— Что ушло?!
— Все портреты говорили о нём, — пробормотал Офиючус. — Какое-то темное создание бродит по поместью, и принадлежит оно при этом — только представь себе! — не Малфоям… И это с учетом того, что в старые добрые времена у нас был целый зверинец всякой нечисти — каппы*, красные галстучки*…
— Скажи мне только одно: куда оно пошло, и я оставлю тебя тут дымить и дальше в свое удовольствие, — раздраженно бросил Люциус, окинув своего предка неприветливым взглядом. Тот докрутил сигарету и зажег ее с помощью волшебной палочки.
— Очень любезно с твоей стороны!.. Оно направлялось к башне, если тебе это так интересно, — Малфой повернулся, чтобы уйти, но старичок остановил его: — Кстати, Люциус, ты тоже дымишь?
— Только если меня поджечь, — ответил тот и начал было подниматься по лестнице, когда его внимание привлек стальной лязг, доносящийся сзади. Люциус обернулся: увиденное полностью соответствовало его ожиданиям.

Стоявшие вдоль стен доспехи, которые не сдвинулись ни на дюйм за несколько последних столетий, внезапно сошли со своих мест, образовав традиционный рыцарский клин. Слегка проржавевшие сочленения поскрипывали при ходьбе, но оружие — хотя и не использовавшееся веками — воинственно сверкало в свете факелов. Одна из металлических фигур держала в руках слегка поблекшее знамя с блестевшим на черном бархате гербом Малфоев. Доспехи протопали через зал и замерли за спиной хозяина, ожидая приказа.

«Ну конечно, — подумал Люциус, — старые добрые заклинания заработали опять».

Еще в дни первых Малфоев, за которыми постоянно охотились то ревнивые соперники, то неистовые враги, а то и мстительные венценосные фамилии нескольких европейских монархий, были придуманы довольно впечатляющие средства самозащиты. Стены поместья из века в век пронизывались все новыми слоями защитных заклятий и проклятий, включающихся автоматически, когда жизни Малфоев угрожала опасность. то, что они уже в течение многих лет не приводились в действие, ничего не меняло. (Доспехи, кстати, ни разу не шевельнулись со времен Октавиуса Малфоя, который едва не спалил поместье дотла в Темные годы.)

«Кажется, Железную команду организовала двоюродная прапрапрапрабабушка Дейрдре, — припомнил Люциус, рассматривая дюжину оживших доспехов. — Ну, что ж…»

— К башне, — приказал он, и зал содрогнулся от тяжелой поступи магических воинов.

* * *
— Стоять! — скомандовала Гермиона приближающемуся смертофалду. — Посмей только подойти ближе, и я скормлю тебя моему бешеному коту! И ты пожалеешь, что вообще появился на свет…
— Грейнджер? — раздался у нее за спиной слабый голос. — Ты что тут делаешь?

Гермиона повернулась и увидела Драко, безуспешно пытающегося приподняться на локтях. Развернувшись лицом к смертофалду, она, по-видимому, утратила контроль над заклятием, и Драко рухнул на пол, где и лежал теперь, морщась от боли.

— Прости, — смущенно пробормотала девушка.
— Одним «прости» не отделаешься, — хмыкнул Драко и добавил: — А чего это ты еще не превратилась в человека?
— Луна пока не появилась, — ответила Гермиона. — Ты как, в порядке?
— Знаешь, твоя угроза — насчет кота — прозвучала совершенно глупо, — заметил Драко, устремив на нее воспаленный взгляд. Серые глаза задержались на ней несколько секунд, пока до замутненного сознания Драко не дошел тот факт, что за спиной Гермионы находится смертофалд — тот самый, который за пару минут до этого пытался убить его! — Э-э, Грейнджер, а ты назад не смотрела?..

Гермиона обернулась и взглянула на черный саван, который снова начал подниматься из темного угла комнаты.

— Смотрела, — спокойно ответила она, снова повернувшись к Драко.
— Тогда ты должна была заметить там в углу смертофалда…
— Да.
— Возможно, тебя это удивит, но он только что пытался меня сожрать.
— Я знаю.

Озадаченный смертофалд сидел в уголке. Его добыча, которая сперва спала (а, следовательно, не могла защищаться), а потом лежала без сознания, теперь проснулась, хотя и оставалась крайне слабой. Нападать же на активную добычу — это не в повадках смертофалдов. Но больше всего поражало хищника отсутствие страха, отчаяния и паники, волны которых обычно окутывали его добычу — все равно, спящую или бодрствующую. Смертофалды всегда вызывают страх и вкушают потом сладкие ароматы ужаса, которые делают добычу неподвижной и уязвимой. Эта же добыча не испугалась, а, напротив, была крайне спокойна.

— Может, пойдем? — спросил Драко, оглядываясь на дверь. — Не думаю, что кому-то из нас хочется пробыть здесь достаточно времени, чтобы оказаться съеденным.

Гермиона закатила глаза, словно восклицая: «Ну, конечно же не хочется!»

— Идти можешь? — озабоченно поинтересовалась она.

Драко попытался привстать, но тут же со сдавленным вскриком упал на паркет. Рука, которую он прижимал к груди, обагрилась кровью.

— Господи, а у этой твари еще и зубы есть, — простонал Драко и бросил на Гермиону взгляд, от которого сжалось сердце. — Я умираю, — продолжал он монотонным голосом, — умираю, так ни разу и не выиграв у Поттера в квиддич.
— Не говори глупостей, — возразила Гермиона, испуганно покосившись на смертофалда, который шаг за шагом начал осторожно приближаться к ним. — Ты уже «умирал» на третьем курсе из-за несчастной царапинки, полученной от гиппогрифа, — и ведь не умер же. Лежи тихо, я попробую тебя поднять…
— Так многого я еще не успел в жизни, — продолжал Драко обреченным голосом. — Я не сказал отцу, что выучил наизусть весь Кодекс поведения семейства Малфоев. Я не сказал маме, какой у нее чудный певучий голос. Я… — он пристально взглянул на девушку в облике домового эльфа, — я еще даже ни разу не влюблялся по-настоящему.
— Сейчас не время так шутить, — заметила Гермиона, пытаясь сохранить голос спокойным.

Кровь, уже раскрасившая мантию Драко темно-красными пятнами, начала капать на ковер, и Гермиона ощутила смертельный страх — а вдруг он умрет? Она знала, что не сможет вынести этого.

— Я не шутил, — торжественно произнес Драко, закрывая глаза и снова погружаясь в забытье. Его дыхание стало прерывистым, напоминая тяжкие вздохи и горькие всхлипывания.

Гермиона не могла сосредоточиться и собрать в себе достаточно магии для еще одного Заклятия левитации. Просто не могла. Она была сейчас в состоянии думать лишь об одном — о Драко, Драко, Драко. Впрочем, нет: часть мыслей была о смерти и вине — Драко сейчас умрет, и это будет только ее вина…

«Ты просто жалкое ничтожество! — гневно обозвала она сама себя. — Ты бросила его в тот момент, когда больше всего была ему нужна! И сколько бы разумных, добрых и храбрых поступков ты ни совершила в будущем (если оно вообще будет — это будущее), все они не помогут исправить эту роковую ошибку, не смогут вернуть его к жизни!»

Гермиона преградила путь смертофалду в отчаянной попытке хоть как-то защитить Драко. Она закрыла глаза в ожидании самого худшего — вот-вот смертофалд окажется совсем рядом, мягко обволакивая и погружая их обоих во мрак и тень, потом тщательно пережует и проглотит, а затем покинет поместье так же тихо, как и пришел сюда, не оставив от них даже останков, которые можно будет оплакать…

Но вместо смертного шепота она услышала голос Люциуса Малфоя!

— Довольно! — спокойно произнес он, вступая в полумрак комнаты. — Ты, — трость указала на Гермиону, — забери отсюда мальчика, а вы, — он оглянулся назад, — перекройте все выходы, — раскрыв рот, потрясенная Гермиона смотрела, как Люциус отодвинулся в сторону, давая дорогу марширующим рыцарям.

«Нет, не рыцарям, — изумленно поправила она себя, — а латам, которые стояли в зале!..»

Дюжина оживших доспехов выстроилась вдоль стен круглой комнаты наподобие оловянных солдатиков-переростков. Они закрыли своими блистающими металлическими облачениями все окна и единственную дверь. Оказавшийся в окружении смертофалд зашипел и издал гневный вопль.

— Не очень музыкально, — прокомментировал Люциус, засовывая руку в карман. Гермиона подумала, что он потянулся за волшебной палочкой, но к ее удивлению Малфой-старший извлек из-под мантии тонкую серебряную цепочку с небольшим кулончиком причудливой формы — ожерелье Нарциссы…

Оно светилось загадочным тусклым светом, как звезда, окутанное облачком отблесков. Приглядевшись, Гермиона увидела, что кулон на ожерелье вырезан в форме дракончика, который покачивался из стороны в сторону и словно бы… пел! Люциус поднял руку с ожерельем высоко над головой и воскликнул:
— Инвокарем амулетум!

Ожерелье вспыхнуло ярким светом. Гермиона вскрикнула и закрыла глаза руками, вновь открыв их лишь тогда, когда свет начал принимать форму, как при рождении звезды. Это было удивительное зрелище: лучи света вылетали из кулона и присоединялись к ослепительной фигуре, образуя изящные сильные крылья, мощные когти… Громоподобное рычание сотрясло комнату от пола до потолка, подсвечники закачались и зазвенели хрустальными подвесками — это оформилась голова чудовища с ярко горящими глазами, зубастой пастью и венцом острых шипов.

Патронус, исторгнутый из ожерелья Оберегающим заклинанием, издал странный мурлыкающий вопль, расправил крылья и наклонил голову, возвышаясь над смертофалдом. Гермиона никогда раньше не видела создания столь яркого, столь впечатляющего и столь пугающего. Оберег излучал славу и угрозу. Убийца был уничтожен за считанные секунды: окинув его яростным взглядом, патронус выдохнул кипящую струю яркого серебристого пламени, накрывшую смертофалда волной огня. Когда дым рассеялся, взгляду Люциуса Малфоя открылись обуглившаяся мебель, поврежденные каменные стены и пылающие гобелены, вызвавшие у хозяина Поместья грустный вздох: «Однако, это влетит в копеечку…»

Еще раз подняв ожерелье, Люциус призвал оберега, который втянулся обратно в кулон, словно собака в свою конуру. Фигурка дракона ярко вспыхнула и тут же погасла, вернувшись к обычному, ничем не примечательному виду. Малфой перевел взгляд на Гермиону.

— Разве я не приказывал забрать Драко отсюда? — спросил он. — Или я должен приказать еще раз?
— Н-нет, хозяин, — запинаясь, произнесла Гермиона. Ей, наконец, удалось сконцентрироваться и собрать в себе достаточно магической энергии для Заклятия левитации, и Драко взмыл в воздух, слегка покачиваясь перед отцом.
— Подъем! — скомандовал Люциус, резко стукнув сына по плечу. Тот застонал, закашлялся и прошептал:
— Мне надо идти… Эта дура Гетти — какого черта она полезла на рожон…

— Доставь его в спальню, — распорядился Люциус, снова взглянув на Гермиону, — и позаботься о нем, пока не приедет наш семейный доктор. Если сможешь, постарайся остановить кровотечение, — он махнул обтянутой перчаткой рукой, отдавая команду магическим доспехам, все еще стоящим у стен, и вышел вслед за ними. Лестница задрожала под ударами металлических ног.

Гермиона с беспокойством взглянула на Драко, который пристально посмотрел на нее, прежде чем снова впасть в забытье.

— Я не уйду, — сказала она, беря Драко за руку и двигая его безжизненное тело к выходу. — Обещаю, я не уйду, — они выбрались из дверей, сопровождаемые парой молчаливых телохранителей-доспехов, и стали спускаться по лестнице.

Сверху, с одной деревянных балок, за ними следило незаметное маленькое крылатое существо. Когда шаги странной процессии затихли вдали, оно расправило крылья и вылетело наружу, навстречу прохладному ночному ветерку.

---

Смертофалд (Lethifold) (также известен как Живой Саван) — редкое существо, которое встречается исключительно в местах с тропическим климатом. Он напоминает черную накидку толщиной, возможно, полдюйма (может быть толще, если недавно убил и переварил очередную жертву), которая по ночам плавно скользит вдоль земной поверхности.
Каппа (Kappa) — водяной демон, обитающий в мелководных прудах и реках. Часто описывается как обезьяна с рыбьей чешуей вместо меха. На голове у каппы имеется углубление, заполненное водой. Каппа питается человеческой кровью, но его можно убедить не причинять вреда, если бросить ему огурец, на котором будет вырезано имя его жертвы. При борьбе с каппой волшебнику следует обманом вынудить каппу наклониться - если каппа это сделает, то вода из ямки на голове выльется, и он мгновенно лишится своей силы.
Красный Галстучек (Red Cap) — гномоподобные создания, обожающие устраивать свои норы на полях былых сражений. Но их можно встретить и в любом другом месте, где когда либо проливалась человеческая кровь. Легко отгоняемые при помощи магии, Красные Галстучки, тем не менее, могут быть чрезвычайно опасны для заблудившихся магглов, на которых нападают под покровом ночи и пытаются до смерти забить дубинкой. Наиболее широко Красные Галстучки распространены в Северной Европе.
(Источник: Ньют Скамандер «Волшебные твари и где их искать»)