Название: Игра

Фандом: Сумеречная сага

Жанр: романтика/драма/дарк/экшен, всего понемногу
Пейринг: Белла, Эдвард и другие сумеречные персонажи

Саммари: Он упустил ее много лет назад. Встретив вновь, он жаждет вернуть ее любой ценой, отомстить за прошлое унижение, но как это сделать, если ее слишком тщательно охраняют? Значит, ему необходим хитроумный план – например, крот в стане врага, способный втереться в доверие и выманить жертву наружу. И да начнется игра!


Предупреждение: AU и ООС

---

От автора: История написана на "массовую битву", где соревновались сразу 30 авторов. Задачу выдавали кураторы, писать было нелегко - тематика могла достаться ну совсем неподходящая и нелюбимая Всего было три тура, в каждом туре вылетала часть авторов. "Игра" стала моей финальной историей в битве, но сложившиеся обстоятельства не дали мне написать ее хорошо (я сильно заболела). Я не успела ее даже вычитать, так что со временем обязательно вернусь и отредактирую ее! Прошу прощения у читателей за сырой вариант...

---

Мы никогда не задерживались подолгу в одном месте, путешествовали, не задумываясь о направлении. В этом и состояло приятное отличие от людей – мы были совершенно свободны от условностей и делали, что хотели, не нуждались в деньгах, еде, сне и комфорте. Наш дом был там, где заставал день, постелью служила лесная поляна, одежду обеспечивали жертвы, а если мы желали освежиться, то купались в озере или реке.

Ничем особенным мы не занимались, плыли по ленивому течению жизни: охота, секс, охота, секс. Кому-то такое существование показалось бы унылым, но я была относительно молода и не страдала от скуки. К тому же, Джеймс редко позволял нам надолго расслабляться, всегда занимался поиском новых, порой опасных развлечений, а если таковые не находились, то целью его охоты становились мы. Было весело запутывать след, скрываясь от умелого ищейки: мы тренировали собственную изобретательность, Джеймс повышал навык охоты. То была игра, в которой победителем всегда становился Джеймс, ему не было равных.

На этот раз судьба занесла нас в штат Вашингтон – дождливое облачное место, где мы могли не прятаться даже днем. В Форксе когда-то жил мой отец, и когда мы оказались невдалеке, я изъявила желание посетить место своей человеческой жизни. То, что начиналось как развлечение, чуть было не закончилось битвой.

Сначала мы услышали крики и смех, игровые команды, доносившиеся из глубокого леса, в месте, вряд ли доступном обычным людям. Следом ветер принес специфический запах, возбудив наше любопытство – с каких это пор вампиры играют в бейсбол? Все бессмертные, которых мы встречали ранее, даже образуя союзы, выглядели как военные отряды – строгость, недоверие и жестокость процветали там. Пары не в счет. Здесь же происходило нечто удивительное – вампиры, играющие так по-человечески, сумевшие не перегрызть друг другу глотки, явно выбивались из нормы, и это необычное явление не могло пройти мимо внимания Джеймса, всегда находившегося в поиске интересной цели. Решение не нуждалось в обсуждении – нам всем внезапно стало любопытно взглянуть.

Мы встретились на поле в горах, под проливным дождем. Вампиры играли в бейсбол во время грозы, но прервали матч за несколько минут до нашего появления, словно знали о нашем приближении, хотя мы шли с подветренной стороны.

Едва мы появились из леса и поздоровались со странными желтоглазыми вампирами, что-то резко изменилось. Лоран был настроен на веселье, но Джеймс помрачнел, оглядывая семерых бейсболистов, сбившихся в кучу и готовых обороняться против пришельцев. Три женщины и четверо мужчин, они назвали имена, говоря сквозь зубы и стараясь показаться радушными, но в воздухе звенело напряжение – нам были не рады. Впрочем, кланы бессмертных часто дрались между собой, особенно если один заходил на территорию другого, а мы сейчас именно это и сделали. Оставалось надеяться, что удастся разойтись миром.

- Возьмете нас в игру? – пытаясь разрушить враждебную ауру, предложил Лоран, обвив меня за талию и удерживая подле себя в оберегающем жесте. - Мы не собираемся претендовать на ваши охотничьи угодья, поиграем и сразу уйдем!

Кажется, это сработало: мужчина по имени Карлайл Каллен с коротко остриженными светлыми волосами, судя по всему – глава клана, улыбнулся и почти непринужденно кивнул, приглашая в игру.
- Конечно, разделитесь на две команды, а Эсми и я побудем судьями.
- У меня коварный удар, - с усмешкой предупредила Виктория, тряхнув пламенно-рыжими кудрями, делавшими ее похожей на женщину-кошку.
- Нас этим не напугать, - ухмыльнулся в ответ темноволосый двухметровый вампир с ямочками на щеках, внушавший страх одним своим видом, несмотря на приятную улыбку.

Ситуация почти что разрядилась, но не тут-то было, Джеймс оказался не в настроении поддержать дружелюбные намерения желтоглазых. Обнажив клыки, он пристально смотрел на белокурого вампира, при взгляде на которого все волоски на моем теле встали дыбом: он весь был покрыт боевыми шрамами, шея в отвороте рубашки, руки до локтей в закатанных рукавах, даже лицо. Его поза выражала готовность броситься в бой, и отчего-то возникала уверенность, что даже не будь у него поддержки в виде шестерых товарищей за спиной, он не мог проиграть. Удерживала его миниатюрная брюнетка с ежиком коротких волос на голове и испуганным лицом – маленькие пальчики вцепились в рукав, и я не могла избавиться от стойкого внушения, будто лишь благодаря ее стараниям мы все еще живы и ее дружок не разорвал нас на части. Что не удивляло, ведь их было семеро, а нас – только четверо.

Еще один вампир выглядел угрожающим и разъяренным, несмотря на попытки главы клана уладить конфликт: рыжеватые спутанные прядки спускались ему на лоб, и он мог показаться красивым, если бы не злобное выражение лица и не черный взгляд, обращенный исключительно на Джеймса, будто медноволосый видел его насквозь и точно знал о намереньях.

Я заметила на лице Виктории дьявольскую ухмылку и до меня стало доходить, что встреча не так проста, как казалась на первый взгляд. Джеймс, Виктория, рыжий и блондин со шрамами явно знали и понимали больше других – возможно, даже были раньше знакомы, - и ситуация вновь стала выходить из-под контроля.

- Похоже, игры не будет, - низко проговорил Лоран, тоже смекнувший, что лучше бы уйти, пока не поздно. Он окликнул Джеймса, выражение лица которого отражало охотничье торжество – я знала этот взгляд, на ближайшие месяцы наше существование вновь подчинится его навязчивой идее об уничтожении очередного врага. Осторожно отступая к лесу, мы оставили недружелюбных желтоглазых вампиров на поляне. Но я знала, что все еще далеко не кончено, а только начинается. И кто-то теперь непременно пострадает и даже умрет.



- Это она! – заявил Джеймс, как только мы оказались на безопасном расстоянии от Форкса, поднявшись на вершины местных гор и спрятавшись среди мерцающих снегов.
- Та психованная из клиники Билокси, Элис? – поза Виктории, вальяжно расслабившейся на белой перине, отражала полнейшую меланхолию и равнодушие к неиссякаемому энтузиазму Джеймса, деятельно и с горящим взором ходящего туда-сюда, в то время как мы с Лораном настороженно ожидали разъяснений.
- Она самая! – восхищенно воскликнул Джеймс с азартной усмешкой на губах. – Я ждал этой встречи несколько десятков лет! Дорогие мои, это будет лучшая охота столетия!
- Но их семеро, - резонно заметил Лоран, напряженно наблюдая за возбужденным Джеймсом и, очевидно, не одобряя его безрассудный план.
- И тем интереснее, - неугасаемая самоуверенность сочилась в каждом слове и жесте Джеймса – впрочем, я действительно никогда не видела, чтобы раньше он проигрывал. Все знали, насколько мастерски он владеет искусством достигать любой, даже невозможной поставленной цели. – Нужен план, и он есть!

Следующие несколько часов мы обсуждали варианты разделения желтоглазых на маленькие группы, с которыми легче справиться, выслеживания во время охоты и уничтожения поодиночке. Стало ясно, отчего Джеймс так быстро завелся – Элис оказалась старой его жертвой и единственной, которую он упустил. Невероятно притягательный аромат крови превратил девушку в особенный деликатес, но другой бессмертный опередил Джеймса, отняв добычу и обратив Элис в вампира. Джеймс не любил легких жертв, ему подавай остроту ощущений, а от уничтожения новорожденной он не получил бы удовлетворения. Так что вместо того, чтобы убить, он отпустил Элис с заделом на будущее – гораздо приятнее осуществить месть позднее, устроив охоту на нее тогда, когда она придет в себя, ощутит прелесть бессмертного существования и почувствует вкус к жизни.

Случилось это несколько десятилетий назад, но вампиры никогда ничего не забывают, тем более проигрышей. Джемс знал, что рано или поздно судьба предоставит ему возможность взять реванш, и теперь этот миг настал.

К тому же Элис оказалась окружена защитниками, а это повышало ставки до верхнего предела, и Джеймса уже не могло остановить ничто. Он обожал охоту и всегда искал достойнейших врагов, любил провоцировать конфликты с себе подобными, а потом побеждать их в смертельном поединке, предварительно погонявшись за бессмертными по всей планете.

Наши жизни в подобных случаях ничего не значили. И мнение, которое имели другие члены клана, быстро оказывалось подмято сильной волей Джеймса.

Не то чтобы меня или Лорана это заинтересовало, но Джеймс умел убеждать. К тому же чем еще заняться вампирам в вечности, как не играми со смертью? Мы и прежде устраивали подобные охоты. Правда, никогда еще число соперников не превосходило нас вдвое…

Вскоре роли были распределены: нам предстояло следить за Калленами, выведать места, в которых они бывают чаще, и поодиночке всех перебить. Главным призом была Элис – ее Джеймс намеревался заполучить живой.

Потянулись монотонные, ничем не выделяющиеся будни: мы с Лораном следили за северным выездом из Форкса, шоссе к Порт-Анджелесу, намереваясь последовать за Калленами, если бы они туда поехали. А Джеймс с Викторией остались на южной стороне. Время шло, в основном мы с Лораном тратили его на пустое: охотились или скучали, занимались любовью или вспоминали мое прошлое, то время, которое я провела в Форксе, приезжая к отцу.

Мне было девятнадцать, когда Джеймс обратил меня. Случилось это пять лет назад. Все произошло в Финиксе, где я жила с матерью. Возвращалась из университета в общежитие поздно вечером, когда Джеймс нашел меня по запаху. Он заявил, что у меня богатый аромат, а он – охотник за деликатесами. Если бы не случайность, в тот день я была бы мертва. Но появился Лоран, которого долгое время уже одолевало одиночество. Что-то привлекло его в моем перекошенном от боли лице, и он попросил Джеймса не допивать до конца и оставить меня живой, поклявшись, что воспитает из меня достойную себе пару, пополнив наш немногочисленный клан.

Я плохо помнила новорожденный период: боль и голод стерли все человеческие привычки. Жажда вышла на первый план и несколько месяцев полностью мной управляла. Новая жизнь напоминала яркий калейдоскоп: сухая боль сменялась восторгом утоления, и очень быстро я забыла все, что некогда делало меня человеком, превратившись в обыкновенного зверя, живущего ради пропитания. Хотя в нашем случае все было намного хуже: вампиры живут лишь ради того, чтобы смягчать боль, убивают инстинктивно, иначе их существование напоминало бы чистый ад. Постоянное горение – то, что я непрерывно испытывала. Единственное желание – добраться до эликсира, способного унять этот огонь. Моменты просветления были слишком коротки, часы горения – невыносимы, а секунды блаженства прекрасны, но недостаточно продолжительны для вечности.

Между мной и Лораном все случилось не сразу: превратившись в вампира, на долгое время я забыла о своей женственной стороне. До Лорана у меня был всего один парень, но дальше поцелуев дело не зашло. Впрочем, я и человеком была не очень-то общительной: у меня был друг, когда я жила с отцом в Форксе, и он не раз признавался мне в любви, но вскоре я уехала в университет, без особого сожаления забыв его. Я читала романы о любви, что-то типа «Ромео и Джульетты», и всегда восхищалась героями. Но в жизни подобные сильные чувства ни разу не испытала.

В университете за мной ухаживали двое или трое парней, один оказался более удачлив, украв у меня несколько поцелуев, но он был для меня слишком приземленным и простым, чтобы наши отношения развились в нечто большее. Я целовалась из любопытства, потому что «все девушки делали это», а вовсе не потому, что мне приглянулся студент.

После обращения Лорану пришлось долго приучать меня к мысли, что я обязательно должна быть с ним. Сначала он не казался мне даже симпатичным, но его постоянное присутствие и забота, а также приятные французские манеры прошлого века со временем привязали меня к нему сильнее, чем могли бы ухаживания мужчины. Да и куда бы я пошла, если бы решила остаться одна? Возвращение домой стало невозможным, Лоран, Джеймс и Виктория стали моей новой семьей, единственными, кому я могла довериться. Они защищали меня, помогали освоиться, только с ними можно было поговорить. К завершению новорожденного периода я стала неотделимым членом клана и… девушкой Лорана по совместительству, приняв это как данность.

И вот теперь все изменилось. Мне предстояло впервые покинуть клан. Два месяца выслеживания не дали результата: Каллены не ходили в одиночку, словно чувствовали угрозу с нашей стороны, хотя мы были крайне осторожны и никогда не попадались им на глаза. Джеймс уже давно стал проявлять нетерпение и даже раздражение, что его безупречная идея подождать удобного случая не сработала – странные желтоглазые упорно держались вместе, и на их стороне был существенный численный перевес. Мы не могли напасть открыто – Виктория обладала даром и отлично предчувствовала большую вероятность нашей гибели. В то же самое время, пока мы не нападали, Каллены не представляли опасности для нас, по ее же словам.

Желтоглазые, определенно, встречали наши многочисленные следы, но не проявляли агрессии и не делали никаких попыток еще раз пообщаться. Они жили своей жизнью, словно нас и нет… Странной жизнью, надо сказать – кажется, они изображали из себя людей, поселившись в городе и притворяясь обыкновенной семьей. А еще они питались кровью животных…

Слишком миролюбивые, чтобы сражаться. Слишком умные, чтобы попасться в наши коварные ловушки, устраиваемые не раз.

Джеймс разозлился, в конце концов. Он был вне себя и больше не мог выжидать – стало ясно, что желтоглазые каким-то образом узнали о нашем плане выслеживания и мы ничего не добьемся, прячась. И тогда в его голову пришел «идеальный» план внедрения, который приблизит его к цели.

- Белла отправится к Калленам и притворится своей, - заявил он. – Она подружится с Элис и выманит ее из Форкса, где мы ее и схватим.

- Отличная идея, - проворковала Виктория, подобострастно заглядывая возлюбленному ищейке в глаза.

У них были странные отношения, но они, безусловно, друг другу подходили – самоуверенный умный охотник и трусливая хитрая кошка. А еще они никого не уважали, даже друг друга. Что говорить о нас с Лораном – мы даже не были уверены, что являемся частью клана. Впрочем, вампирские группировки всегда так и создавались - по законам дикой природы. Один вожак и остальные его прислужники, лишенные права голоса. Если им что-то не нравилось, у них было два выхода: уйти либо умереть.

- Я категорически против, - зашипел Лоран, держа меня подле себя почти как вещь – порой мне это льстило, но чаще раздражало. Хотя что бы я делала, как жила дальше, если б не он? – Ты видел, как один из них смотрел на нее? Рыжий, он еще скалил зубы. А белобрысый боец? Да они убьют ее раньше, чем она приблизится к дому!
- Мы наблюдаем за ними несколько недель, - возразил Джеймс. – И они ни разу не пытались убить нас. Даже Виктория не чувствует опасности от этих желтоглазых.
- Вот пусть Виктория и сделает это.
- У Виктории слишком уж хищная мордашка, чтобы сыграть подобную роль, - не согласился Джеймс, обнимая свою рыжеволосую красавицу и заставив тем самым ее польщенно ухмыльнуться. – А Белла выглядит безобидно. Притворится паинькой и ее не тронут.
- Они мне не поверят, я совершенно не умею играть и врать! - покачала я головой, приходя в ужас от плана Джеймса. Он хотел, чтобы я одна отправилась в стан врага. От страха задрожали руки и ноги, чего не случалось со времен человеческой жизни. Пытаясь представить, как я ухожу из родного клана, меняю привычную жизнь на опасную неопределенность, я чувствовала себя так, будто кукушка выталкивает меня, неоперившегося птенца из гнезда, обрекая на верную гибель. Да, моя жизнь и здесь зачастую висела на волоске, когда у Джеймса внезапно случалось плохое настроение - между вампирами редко долго держался мир и смертельная схватка могла состояться в любой момент. Однако тут я находилась под защитой Лорана. А в логове врага я буду совершенно одна!
- Мы – всегда просто пешки в твоих играх, Джеймс, - прорычал Лоран, прижимая меня к себе, и сейчас я была рада его контролю.
- Раньше тебя это не смущало, - вскочил ищейка с камня, нахмурившись и изменившись в лице, что не предвещало ничего хорошего. Никто не желал вступать в конфронтацию с Джеймсом, и Лоран повержено замолчал, предоставив меня судьбе.
– Они просто убьют меня, – прошептала я возмущенно - воображаемая картинка моей отрубленной головы и высокого костра совершенно мне не понравилась.
- Сыграем открыто: ты скажешь им правду, - Джеймс заметил наше поражение, и его настроение вновь изменилось в лучшую сторону. – Единственное, о чем смолчишь, это об Элис. А все остальное расскажешь как есть: что я ради забавы убиваю вампиров и хочу уничтожить их клан. Притворишься, что тебе надоело плясать под мою дудку, ты пришла предупредить и просишь защиты. Вряд ли они откажутся увеличить свой клан, особенно перед лицом очевидной опасности. Дальше дело времени: вотрешься в доверие, подружишься с Элис и вытащишь ее на прогулку. Условимся сразу о месте – вы, девочки, падки на шопинг, в Порт-Анджелесе есть приличный бутик, вот там мы и будем вас поджидать. Не подведи меня, Белла.

Я знала – если Джеймс что-то решил, придется подчиниться. Наверное, пришло время мне сделать первые самостоятельные шаги, даже если дело закончится верной смертью.



В конце концов, мы ведь уже не впервые заигрываем со смертью, - так я убеждала себя, двигаясь через лес по следу кого-то из Калленов в сторону Форкса. Все мои чувства были обострены, а если бы сердце могло биться, то от страха, вероятно, случился бы инсульт. Мы и прежде преследовали вампиров, однако они всегда были в меньшинстве, и уничтожением занимался сам Джеймс, а мы все только смотрели. Сейчас же мне предстояло поучаствовать в роли главной наживки…

Много зеленого: сосны, ели, даже земля и стволы покрыты мхом. Дождь утих, но сам воздух был перенасыщен сыростью. Птицы громко приветствовали начало нового дня, мыши и насекомые шуршали в старой листве. Дом Калленов, покрытый нежно-розовой краской, казался игрушечным на фоне буйства дикой природы. И неожиданно тихим, словно хозяева отсутствовали или… устроили мне засаду.

Запахи семерых вампиров переплетались между собой, образуя сложный букет, кричащий об опасности. Даже люди, обоняние которых не так сильно, попав сюда, испытали бы непреодолимый страх. Проходящему же мимо вампиру сию секунду стало бы ясно: место занято и лучше уйти, пока не лишился головы.

Никто не вышел приветствовать меня, но и не начал атаку, хотя я стояла возле дома, прячась за деревом, довольно давно. Каллены были внутри – я точно знала это, ощущая кожей и органами чувств. Они будто замерли, ожидая от меня первого шага.

Несколько раз глубоко вздохнув, я направилась к входной двери, двигаясь медленно и осторожно, держа руки открытыми, надеясь, что даже если мне не поверят, то позволят хотя бы уйти живой. Дверь оказалась стеклянной – холл как на ладони, будто странные желтоглазые вампиры не скрывают ничего и рады любым гостям. Все они ждали меня: три сформировавшиеся пары и рыжеволосый одиночка с сердитым настороженным лицом.

Несколько минут мы смотрели друг на друга сквозь стекло, пока я не решилась толкнуть дверь и оказаться внутри, испуганно оглядывая неприветливые лица. Ничего не изменилось за два месяца, все повторялось как тогда, на горной поляне, только теперь я была совершенно одна…

Покрытый шрамами блондин пугал сильнее всего: выражение его лица не сулило ничего хорошего, а поза готовности к прыжку, чуть приподнятая верхняя губа символизировали мою быструю смерть сразу, как только я сделаю что-то неправильно. Как на бейсбольной поляне, его удерживала за рукав миниатюрная брюнетка – та самая Элис, ради которой я оказалась здесь и благодаря которой все еще оставалась жива. Это только позже я узнала, что умение Джаспера считывать эмоции раскрыло мои намерения сразу, и если бы не Элис, все закончилось бы совсем иначе.

Одиночка с медными волосами выглядел таким же угрожающим и недоверчивым, как Джаспер, и пугал меня не менее сильно, чем блондин. Позже я узнала и его особенность – умение слышать чужие мысли. Но тогда я не могла взять в толк, почему он так сильно ненавидит меня.

Высокий двухметровый качок и его сногсшибательная блондинка тоже не выглядели радостными при виде меня, но держались особняком.

Самыми дружелюбными были Карлайл и Эсми – их положение матери и отца в клане сыграло важную роль в решении моей судьбы.

И все же напряжение звенело в воздухе, будто случайно задетая электрическая гитарная струна. Набрав в рот воздуха, я застыла, не способная от ужаса произнести хоть слово из своей лживой легенды. Я не могла даже дышать. Как я собиралась втереться в доверие к вампирам, видящим меня буквально насквозь?

Я вдохнула еще глубже, и одновременно произошло несколько вещей: вместо того чтобы говорить, я решила сбежать, Джаспер качнулся вперед, намереваясь прыгнуть, и Элис открыла глаза с безмятежным лицом, которое тотчас же осветилось необыкновенной улыбкой.

- Нет, Джас! – хлопнула она своего мужчину по плечу, и тот застыл как послушная воле хорошо выдрессированная преданная собака. – Остынь.

Голос ее оказался необычайно высоким и мелодичным, совсем как у ребенка, только вот чувствовалось, что к решению этой маленькой девушки прислушиваются даже старейшины клана, тут же обратившие к ней свои взоры.

Элис сделала несколько шагов вперед, оставив своего агрессивного мужчину позади и приближаясь ко мне без страха и упрека. На ее симпатичном личике расцвела великолепная, искренняя улыбка, заставившая меня опешить не меньше, чем ее дальнейшие слова.

- Не бойся, Белла, здесь никто не тронет тебя, - пропела она и вдруг, окончательно смутив, заключила меня в крепкие объятия, как родственницу или минимум старую знакомую. Обернувшись к остальным, она уверенно продолжала, шокируя уже не только меня. – Я вижу это: мы с Беллой скоро станем лучшими подругами! Проходи, не стой, - потянула она меня вперед, необъяснимой радостью пугая даже сильнее, чем могла бы напугать нападением. – Можешь выбрать себе любую комнату на втором этаже!

Едва шевеля ногами, взволнованно и сумбурно здороваясь с каждым членом клана, я попала в калейдоскоп чьих-то рук, улыбок, удивленных глаз и поздравлений. Но только один образ отпечатался в моей памяти сильнее прочих: не хмурый взгляд белокурого солдата, и не строго поджатые губы недовольной блондинки, а потрясенное лицо и круглые от шока глаза вампира-одиночки с медными волосами…



- Ты должна вернуться туда и продолжать начатое! – сердился Джеймс, я никогда еще не видела его таким взбешенным. Даже Виктория присмирела и помалкивала, лишь украдкой посматривала на своего безумного мужчину.
- Я не хочу, чтобы она снова якшалась с Калленами, - возражал Лоран, за талию притягивая меня к себе и дыша в затылок. Я была благодарна ему за покровительство, хотя и не думала, что нуждалась в нем прямо сейчас.
- А никто не желает спросить, чего хочу я? – возмутилась я, чувствуя себя немножко неловко в объятиях: у нас с Лораном никогда не было тесной романтической привязанности, я была с ним только из благодарности, что он заботился обо мне в новорожденный период. Но теперь, почти четыре месяца прожив в чужом клане, я вдруг обнаружила, что совершенно отвыкла быть чьей-то игрушкой.
- Не важно, чего хочешь ты, - огрызнулся Джеймс. – Мы всегда и все делаем вместе, у каждого своя роль. А иначе – проваливай, - указал он пальцем в неопределенную сторону, уверенный, что ни я, ни Лоран не решимся уйти из клана – вчетвером путешествовать было и спокойнее, и удобнее. Да еще имея полезный талант Виктории – она предугадывала любую опасность, оберегая нас от внешних врагов.

Джеймс, в противоположность подруге, обожал риск. Когда-нибудь, я была уверена, он плохо кончит – найдет достойного соперника и погибнет в неравном бою. Но нужно было признать, что под его покровительством было приятно находиться, его уверенность в непобедимости клана передавалась всем нам. И это удерживало нас вместе.

Но теперь мне казалось, что Джеймс перегибал палку – новая жертва даже ему оказалась не по зубам. Элис охраняли шестеро защитников, причем четверо из Калленов обладали очень могучими дарами: телепатия, ясновидение, управление эмоциями и физическая сила. Как можно заманить жертву в ловушку, если она предвидит каждый твой шаг? Я была в непрерывной опасности, даже когда просто думала о том, чтобы обмануть Элис. А уж если она увидит мои намерения, смерти не избежать.

- Это бесполезно, Джеймс, - в сотый раз объяснила я. – Элис видит будущее, ты никогда не застанешь ее врасплох. Много раз я пыталась под разными предлогами вытащить ее из дома, но она знает, что ждет впереди, и никогда не попадет в нашу ловушку! А если я буду действовать слишком настырно, она смекнет, что я пытаюсь ее подставить, и меня прогонят или убьют. Удивительно, что они до сих пор этого не сделали!
- Это потому, что ты очень уж стараешься, - с обидой проговорил Лоран, тоже чувствуя, как мы отдалились: даже глаза мои больше не были алыми, благодаря стараниям Калленов приобретя коричневый цвет.
- Фу, не напоминай, - скривилась я, всеми фибрами души ненавидя кровь животных – только при условии, что я попробую их странный образ жизни, Каллены разрешили мне остаться. Как меня еще не тошнило во время этого подобия охоты? Я чувствовала себя слабым и испорченным вампиром, делающим то, чего совсем не хочу. Пресловутая свобода, обретенная после обращения, в «семье» вегетарианцев стала вновь походить на тюрьму, где обязательно нужно следовать заведенным правилам.

Я уже достаточно наслушалась о «вегетарианстве» за пятнадцать недель, чтобы понять, что такая идеология меня никогда не устроит. Да, их сдержанность в плане выбора пищи впечатляла, но я не могла оценить бессмысленного миролюбия: разве то, что они больше не убивают человека ради крови, сделает их самих снова людьми? Что касается души, то вампиры прокляты, так чего ради надо стараться и превращать свое существование в ад, отказывая себе в единственном удовольствии и «лекарстве» от боли?

Я сглотнула сухой огонь, понимая, что сегодня моему терпению пришел конец. Даже если меня больше не пустят на порог, я собиралась поохотиться и утолить ужасный голод, копившийся долгих сто дней. Я будто снова чувствовала себя новорожденной, когда даже думать могла с трудом, так сильно все время хотела пить! Лишь благодаря Лорану и его заботе не скатилась до уровня животного и научилась некоторому контролю: охотиться аккуратно, без свидетелей, не оставлять мертвецов у всех на виду, прибирать за собой. А иначе придут «полицейские вампиры из Италии» и уничтожат меня за разглашение тайны нашего существования. Я никогда их не встречала, пришлось поверить на слово.

- Но пока не прогнали, ты будешь там, - жестко приказал Джеймс, вальяжно закидывая руку на плечи Виктории и бросая на Лорана предупреждающий взгляд, чтобы тот не смел возражать. – Я все еще надеюсь, Белла, что ты проявишь бoльшую смекалку и найдешь способ выманить для меня Элис. У тебя было целых четыре месяца! Разве вы еще не стали подругами?
- Элис мне не доверяет, - пожала плечами я. – Они все мне не доверяют. И не станут, пока я веду двойную игру. Элис это видит и ни за что не пойдет со мной одна, Джаспер и Эдвард всегда нас сопровождают.
- Солнышко, ты уже называешь их по именам? – ревниво проворчал Лоран, напрягаясь рядом со мной.
- Телепат и эмпат, - поправилась я, чувствуя себя сконфуженно.
- Бред, - вновь вышел из себя Джеймс. – За четыре месяца можно было добиться успеха! Я начинаю думать, что ты занята не тем, чем следовало!
Рука Лорана на моей талии еще сильнее напряглась.
- Я видел, как на тебя смотрел этот рыжий вампир, единственный среди них не имеющий пары. Тебе было дано задание втереться в доверие к Элис, а не крутить роман с одним из их мужчин! Почему он ходит с тобой?!
Лоран зарычал, и если бы я могла, то обязательно бы покраснела.
- Чушь! – возмутилась я, вскакивая с уступка крыши и гневно глядя Джемсу в глаза. Мои губы искривились в презрительной усмешке. - Я не собираюсь увлекаться ни одним из них. Они же… странные и неестественные, много о себе думают и много говорят, а на деле – скучные зануды! Они подавляют свои инстинкты, Джеймс, и я не думаю, что для романа они могут быть хоть чем-нибудь интересны. Их сдержанность распространилась слишком далеко, все способности они тратят на борьбу с жаждой. Не думаю, что у них остаются силы на что-то еще, тем более на секс.

Я думала, что успокою этим Лорана, но он остался мрачен. Пора было уходить, спор грозил перерасти в конфликт.

- Если вам не нравится, - съязвила я раздраженно, - можем считать дело закрытым. Сами разбирайтесь, как вытащить Элис!
- Да, пусть Белла остается с нами, - тут же согласился Лоран.
- Нет, Белла вернется к Калленам, - отрезал Джеймс, переместившись ко мне вплотную. Пальцами приподняв мой подбородок, заставил посмотреть в его ухмыляющееся лицо. – Ты – умная девочка, я верю в тебя. Не разочаровывай меня.

Фыркнув, я сбросила грубую руку сильным ударом – иногда я почти ненавидела Джеймса. Пусть он и был главой клана, пусть от него зависели все мы, но часто он вел себя как урод. Конечно же, вампиры никогда не отличались добросердечием – среди зверей первобытные законы, - но Джеймс даже среди своих казался отморозком.

Лоран нагнал меня быстро, на следующем пересечении улиц. Следовало спешить, если я хотела поохотиться и вернуться домой пораньше, чтобы успеть смыть запахи с одежды. Цвета глаз скрыть я не смогу, но, может, удастся немного потянуть время.

Обычно Лоран был нежен со мной, но сегодня оказался не в настроении: грубо схватив за талию, рывком пригвоздил к стене и прижался всем телом, дыша мне в лицо. Я так отвыкла от его близости, что инстинктивно зарычала, напрягшись и сопротивляясь. Схватив меня за горло, вампир опустил руку на мой живот и прижал, заявляя права.

- Если я узнаю, что ты мне изменяешь, - угрожающе прошипел он, - я убью тебя собственными руками. Оторву голову и закопаю на века, а тело сожгу. Поняла меня?!

Я искренне попыталась расслабиться и улыбнуться, превратив насилие в шутку. Заставила себя поднять руки на плечи вампира и открыто заглянуть в его кровавые глаза

- Не выдумывай то, чего нет, - шепнула я, поглаживая смуглую кожу, - я люблю только тебя.

Это была ложь, и я никогда прежде этого ему не говорила – между нами ни разу не звучали признания в любви, был только секс. И я полагала, что нас не связывает ничего серьезного… до этого момента. Я и не знала, что Лорана так сильно может задеть даже простое упоминание о том, что мне мог понравиться кто-то другой. Не понимала, что я так важна для него.

- Мне пора, - заявила я твердо, пресекая попытки вампира склонить меня заняться с ним любовью. – Мне правда пора. Лоран, я ужасно голодна.

На этот раз он отпустил, мне удалось его уговорить. Но я невольно озадачилась вопросом, какая жизнь ждет меня впереди? Закончу с Калленами, вернусь к своим, и что? Буду и дальше вечной игрушкой Лорана? Рискнуть стать свободной я, пожалуй, побоюсь, слишком привыкла быть частью своего клана. Но мне не понравилось, как любовник повел себя – я думала, что свободна в выборе партнера, и не хотела, чтобы меня кто-то принуждал. Мне не нравилось чувствовать себя вещью.

Беда была в том, что кроме Лорана, никто не дал бы мне защиты. Без своего клана я осталась бы совершенно одна. В целом мире.

«Каллены, - вспыхнул забитый и неуверенный внутренний голосок. – Они позволили тебе остаться, дали крышу над головой и обещали заботу».

- Нет, - фыркнула недоверчиво я, вынюхивая человеческий след. – Они просто играют в новую игрушку, как и другие. А если узнают, какая ты на самом деле, - облизнула я губы и сглотнула яд, - прогонят прочь.

Я нашла двух проституток на углу пятой и семнадцатой авеню, они спрятались в переулке покурить, там я их и схватила. Брюнетке сломала шею, чтобы она не сбежала, пока я буду лакомиться второй. Крашеную с короткой стрижкой прижала к себе и впилась в ее шею зубами, рыча от сладости ее крови – божественной по сравнению с тем пойлом, которым мне приходилось питаться последние несколько недель. Я аж постанывала от проникающего удовольствия, урчала как довольная кошка, делая нетерпеливые глотки. Электричество бежало по венам, точно наркотик погружал меня в личный рай. Это было лучше, чем секс. Жажда была всем! Я была ею.

Как долго я мечтала об этом мгновении! Чувствовать свою власть, пить, пить и пить, пока не лопну, лучший в мире нектар, дарующий силы и ясность разума, уменьшающие непереносимую сухую боль.

Он возник рядом внезапно, когда я выпустила мертвое тело из рук, рыча от низменного счастья. Это был Эдвард Каллен, и он молча стоял в пяти метрах от меня, напряженно наблюдая за моей неправильной трапезой. Тот самый, к которому приревновал Лоран. Рыжеволосый вампир, единственный одиночка из Калленов, к тому же именно тот, кто взял надо мной шефство, внимательно следя, чтобы я соблюдала диету.

Ну вот и все, я была права. Все карты раскрыты – теперь он знает, что я не та, за кого себя выдавала. Обычный вампир, ложью проникший в их странную семью. Не собирающийся бороться с жаждой крови. Поддерживающий связь с прежним кланом, который якобы прогнал меня, - моя одежда сохранила запах нашей встречи. Мне было нечего терять – Каллен обо всем догадался. Я дьявольски улыбнулась и облизала перепачканные кровью губы, бросая ему вызов всем своим порочным существом.

Этот вампир интриговал меня. Сначала, еще на поле, он показался мне даже красивым. Потом я была разочарована образом жизни, который он ведет: никаких развлечений, одна сплошная скука, ходит в старшую школу, а в свободное время постоянно читает. Я немного подтрунивала над ним – другие вампиры из этой семьи казались даже более живыми, они хотя бы нашли себе пару, а этот в сто с лишним лет оставался бобылем. Но затем я узнала его получше и смогла признать, что он интересен и умен, образован, с ним есть о чем поговорить. К собственному клану он относился как к семье, Эсми и Карлайла любил как родных отца и мать – это одновременно и трогало, и вызывало недоумение, а в конечном итоге даже черную зависть, ведь я была всего этого лишена. Как Калленам удавалось оставаться такими сплоченными и заботливыми, когда весь остальной вампирский мир жил по законам диких зверей, враждующих между собой и готовых драться за плодородные угодья?

Эдвард не доверял мне так же, как и все остальные Каллены, тем более мои мысли оказались для его телепатических способностей закрыты, но иногда я ловила на себе пронзительные взгляды, словно он все время от меня чего-то ждал. Думал ли, что я в любой момент сорвусь, намереваясь остановить? Или смотрел по иной причине, и тогда слова Джеймса вполне могли оказаться пророческими?

Думаю, это было второе, ведь Эдвард ни разу на эти четыре месяца не подкатывал ко мне как мужчина, он был до тошноты любезен и сдержан. Иногда это казалось мне милым – с ним рядом можно было почувствовать себя в безопасности, даже оставшись наедине, не то что в моем родном клане, где приходилось ежеминутно оглядываться за спину. Но порой меня бесило его самообладание – хотелось броситься на него и содрать этот искусственный черствый слой, чтобы увидеть, что за вампир скрывается внутри, есть ли там чувства или страсти, пороки или страх, хоть что-нибудь! Какой он настоящий?

И вот теперь он стоял передо мной, и его пристальный взгляд опять не выражал эмоций, которых можно было ожидать в такой момент: гнева за то, что я нарушила диету, осуждения, удивления, огорчения, жажды. За красивой оболочкой и непроницаемой маской нельзя было прочесть ничего, кроме терпеливого ожидания моих действий. Так смотрят на зверя, вырвавшегося из клетки, расчетливо оценивая наилучший способ загнать его обратно. Я улыбнулась сильнее, дерзко вздернув подбородок и медленно наклоняясь к своей второй добыче, пока еще не остыла ее кровь.

- Остановись, - попросил Эдвард мягко и с ударением. – Белла, не продолжай. Это не ты.

Он думал, я потеряла контроль. Но он ошибался – я вышла на охоту сознательно. Ошибка закралась в том, что я не хотела жить как они, мне нравилось быть нормальным вампиром и я не страдала из-за количества убитых мной людей.

Терять было нечего – не было теперь разницы, попросят меня Каллены уйти или простят за сегодняшний день, рано или поздно этим бы в любом случае закончилось. Хотелось протестовать против навязанного решения Джеймса, ревности Лорана и – в том числе – порядочности Эдварда, словно все они сговорились против меня, испытывая мое терпение и лишая свободы воли. Может, настало время показать свою истинную натуру, не пытаясь прогнуться ни под одного из них.

Глядя вампиру в глаза, я как тряпку подняла с земли мертвую проститутку и прижалась губами к вялой шее.

Эдвард сделал шаг вперед, протягивая руки – так разговаривают с опасным преступником, призывая его угомониться.

- Еще не поздно все исправить, Белла, каждый из нас совершал ошибки. Это не делает нас хуже, мы такие, какие есть. Нас отличает лишь стремление измениться. Борись с этим, Белла. Я знаю, ты сможешь. И я отведу тебя домой… - Он сделал еще шаг, его руки почти коснулись моей добычи, и я предостерегающе зарычала.

Домой? Смысл этого слова тяжело доходил до меня. Разве я не сделала то, из-за чего меня нужно прогнать прочь? Разве Эдвард не чует запахи других вампиров на моей одежде, сигнализирующие о предательстве? Исключено, он не дурак и должен все понимать.

- Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, - почти шепотом проговорил Каллен, его золотые глаза сияли в подступающих сумерках, гипнотизируя меня. Он потянул тело на себя, заставив меня разжать пальцы и выпустить жертву. – Вот так, - уговаривал он, кивая, - хорошо.
- Ты не сможешь переделать меня, - покачала я головой, устав играть в добрые игры. Каллены были слишком наивны, веря, что дикого зверя можно перевоспитать. У меня было недостаточно мотивации, чтобы решиться на их образ жизни – мне казалось, они бессмысленно изводят себя, ломая собственную природу и терпя, непонятно ради чего, постоянную боль.
- Увидим, - принял вызов он, его уверенность удивляла. – Я сейчас вернусь, не делай ничего пять минут.

Взвалив на плечо оба трупа, он исчез в сгущающейся ночной тьме, оставив меня одну. Я потрясла головой, не веря, что только что позволила странному желтоглазому вампиру отнять мою кровь. Жажда все еще терзала горло, и я не медля отправилась искать новый объект. Район, в котором я находилась, не был благополучным, так что я быстро обнаружила спящего в небольшом парке бомжа, устроившегося в густых зарослях можжевельника.

Эдвард застал меня присосавшейся к дряблой шее. Эта кровь была не настолько вкусна, как у тех проституток, но выбирать было некогда, так что я не жаловалась.

На этот раз я зарычала по-настоящему, не собираясь отдавать еще одну добычу.

- Ты меня разочаровала, - покачал Каллен головой, и на его лице в самом деле отразилось сильное сожаление, когда он меня застукал дважды. Я усмехнулась сквозь укус, пропустив струйку крови, выплеснувшуюся фонтанчиком на грязную землю. Глупец думал, что одолел меня, но это было не так.

Эдвард вздохнул, прислонившись к стволу, - я была шокирована, что он не стал отбирать второе тело. Скрестив руки на груди, он с болью смотрел, как я пью. Я знала, что на этом уж точно все кончено – моя жизнь среди добрых Калленов завершена, как бы Джеймс ни злился. Непонятным оставалось только одно: почему Эдвард все еще здесь. Я с нетерпением ожидала возможности вернуться в свой клан. Хотя, надо признать, я даже буду скучать по этой странной семейке добросердечных бессмертных, которых я так и не смогла разгадать. Среди них мне было спокойнее находиться, чем в собственном клане. Каллены почти сумели убедить меня, что они – семья. Общение с себе подобными без страха, что разговор перерастет в драку, впечатляло. Я мысленно попрощалась с человеколюбивыми желтоглазыми, пока пила кровь…

Эсми – милейшая женщина, так сильно напоминающая мою мать, что от ее улыбки сжималось мертвое сердце. Она была ненамного старше остальных, но все члены клана относились к ней как к своей матери, испытывая уважение и любовь, несвойственные нашему роду.

Карлайл – мудрый и довольно старый вампир, который ни разу не убил ни одного человека, даже когда был новорожденным. Его доброта поражала и, в отличие от остальных, вызывала уважение, потому что он и не боролся с собой – он просто таким был. Возможно, в этом состоял его дар, весьма странный для вампира – он относился к людям как к равным и мог работать врачом. Одного я не успела понять: для чего он принуждал других следовать его примеру? Нет, было ясно, что он воспитывал единомышленников. Но удивляло, что ему удалось собрать такое их количество! Причем без видимого насилия, только убеждением и верой.

Когда Эдвард раскрывал тайны идеологии семьи, мне хотелось закатить глаза. Но когда говорил Карлайл, удивительное дело – хотелось его слушать. Жаль, мне так и не удалось поговорить с ним подольше.

Элис – вот с кого следовало начать. Джеймс считал, что я должна с ней подружиться, но его ожидания не оправдались, Элис не доверяла мне. Она никогда не говорила вслух, что именно наблюдает в своих видениях, но, видимо, она знала правду обо мне, потому что усердно держала между нами дистанцию все эти несколько недель. Не грубила, не показывала на меня пальцем, не обвиняла, что я шпион, но и особенного интереса не проявляла.

Джаспер – этот вампир по-настоящему пугал меня. Достаточно было взглянуть на его лицо, покрытое боевыми шрамами, и все волоски на моем теле поднимались дыбом. Если кто и мог соперничать с Джеймсом в плане силы и военного искусства, так это Джаспер, и я не была уверена, что в этой схватке Джеймс бы победил. Сколько вампиров погибло от рук этого чудовища со шрамами? Он, как и Элис, вел себя со мной отчужденно и осмотрительно, и знал каждую мою потаенную эмоцию. Он лучше Элис мог раскрыть мой секрет. Но, как и Элис, почему-то молчал.

Возможно, эти Каллены действительно являлись примером сердечности и смирения, раз позволяли врагу оставаться в их семье, были приветливыми и дружелюбными с той, которая могла в любой момент предать их.

Или же их таланты не были так уж совершенны, и моя тайна оставалась для них недоступна.

Розали – с ней у нас тоже не сложилось. Я вообще ничего не могла сказать о ней, девушка игнорировала меня так, словно меня нет. Она вообще со мной не разговаривала.

Эммет – вот кто больше других был похож на нормального вампира! Уверена, я могла бы даже совратить его с вегетарианского пути, если бы приложила достаточно усилий. Он просто следовал за выбором жены, которую обожал. И с легкостью переключился бы на человеческую кровь, если бы Розали так решила.

И, наконец, Эдвард… Он остался для меня загадкой. Слишком умный, всегда сдержанный, раздражающе спокойный. Даже сейчас, глядя на то, как я питаюсь в нарушение установленных правил, он сохранял терпение, и мне хотелось поддразнить его, заставить взорваться, показать то, что он прячет внутри. Вампир он или неживая статуя? В нем есть эмоции или только холодная обертка?

Оторвавшись с сочным звуком от горла жертвы, я опустила руки на бегущую из раны кровь, купаясь в прекрасном аромате и размазывая горячую жидкость пальцами, намеренно пачкаясь до локтей. Следя за реакцией вампира, играла с огнем: поднявшись на ноги и не отрывая взгляда от золотистых глаз, аппетитно провела языком по ладони, слизывая нектар и провоцируя монстра, которого Эдвард прятал внутри себя.

- М-м, - простонала я, закрывая глаза. Секунда – и я переместилась к вампиру вплотную, застав его врасплох. Когда закончится его хваленое самообладание? Я вела себя как настоящее животное, взывая к его подавленным инстинктам с жестокостью самки, зазывающей неприступного самца.

- Попробуй, - сексуальным голосом умоляла я, испачкав губы Эдварда в крови и заставив его отшатнуться в испуге. Вот оно – в золотистых глазах вспыхнула черная ненависть, но этого было мало.

Конечно, оставаясь мужчиной, Эдвард был сильнее меня, но и я обладала достаточной мощью, чтобы удерживать его на месте, если захочу. Несколько мгновений принадлежали мне безраздельно, когда я дернула вампира за куртку, пригвождая его плечо к стволу дерева и опасно ухмыляясь.

Мое нападение заняло всего полсекунды, надо было спешить, пока он не опомнился. Пользуясь преимуществом, я протолкнула густо намазанные кровью пальцы в его приоткрытый рот, чувствуя подушечками мягкость языка. Через все мое тело вдруг прошел электрический разряд, и дыхание участилось, когда золотые глаза резко почернели, выдавая вырвавшуюся на свободу жажду, которую он так упрямо игнорировал.

- Чувствуй… как это пробуждает твои рецепторы… - с придыханием прошептала я, хищное возбуждение охватило с ног до головы, и я прикрыла глаза, наслаждаясь скольжением пальцев по теплой плоти и ответным ужесточившимся дыханием, щекочущим кожу. - Отпусти это, Эдвард, поддайся инстинктам…

В следующий миг я оказалась прижатой спиной к стволу, со сведенными над головой руками, что делало ситуацию еще более эротичной, хотя утоление голода никогда не содержало особенной сексуальности. Моя грудь завибрировала от рыка, который издавал Эдвард, когда я попала в плен его ненавидящих глаз.

- Нет, Белла, не делай так. Это не ты, - сказал он удивительно мягко, обволакивающе, что противоречило дикому выражению его лица и надежной хватке.
- Ошибаешься, - изогнула я губы в дьявольской ухмылке, выдерживая его осуждающий пронзительный взгляд. – Я именно такая, какую ты видишь сейчас. И никогда не смогу стать другой – такой, как вы. Что, теперь ты прикажешь мне уйти? Какая сейчас, я вам не нужна?

Это была брошенная в лицо перчатка, но Эдвард не дрогнул. В его глазах вместо гнева отразилась боль. И чувство стыда, которое взметнулось в моей груди, совершенно мне не понравилось – я не хотела испытывать то, что Эдвард пытался внушить. Я была обычным вампиром и не считала это преступлением, не собиралась менять образ жизни только потому, что странные желтоглазые вампиры приняли меня в «семью». Они могут прогнать меня, но не переделать.

- Ты должна бороться, Белла, - почти умолял Эдвард, разговаривая со мной как с малолетним подростком, случайно вставшим на неправильный путь, и в исправление которого парень искренне верит. Безнадежный романтик, он думал, его слова что-то значат для меня.
- А если я не хочу? Что будет, если я откажусь? – намеренно нарывалась я, с вызовом глядя в посветлевшие до цвета жженого сахара глаза, несмотря на то, что губы вампира все еще оставались испачканными кровью. Неожиданно я поняла, что хочу слизать эту кровь языком. Правда, Эдвард вряд ли одобрит такой поступок.
- Тогда наши пути разойдутся, - устало признал он правду.

Однако вопреки ожидаемому облегчению, я вдруг ощутила укол разочарования от мысли, что сдамся так легко и уйду, не успев понять желтоглазых. Мне не нравился их образ жизни, я мечтала вернуться к прежним привычкам, тогда почему слова Эдварда ранили меня, будто я проиграла в этой схватке?

Я хотела уйти. Беда в том, что я была бы не против, если бы Эдвард ушел вместе со мной… Я желала уйти победительницей, а не побежденной, одолеть человечность в нем, вытащить наружу темное начало, которое он глубоко запрятал, притворяясь не тем, кем является. Если бы Эдвард сдался собственной сущности, согласившись питаться людьми, как мы все, - это был бы триумф! Вампиры – убийцы, и я могла легко доказать ему это. Легко – если бы он не был так упрям и раздражающе сдержан.

- Значит, условие, чтобы я оставалась с вами – быть паинькой? Притворяться не собой, но ради чего? Что особенного в людишках, которых ты так отчаянно защищаешь?! – требовательно заглянула я в золотые глаза, вцепляясь в рубашку Эдварда, как только он ослабил хватку на моих запястьях, чтобы не удумал сбежать на расстояние
- Я уже объяснял тебе: каждая жизнь бесценна, и мы не боги, чтобы отнимать ее. Мы все родились в другом веке и воспитывались как верующие католики, и что бы с нами ни случилось, хотим оставаться людьми. Называя тех, кого только что убила, «людишками», ты выражаешь отношение и к нам, - последнее он почти что прорычал, а пальцы, вновь опустившиеся на мои запястья, сжались, намереваясь оттолкнуть меня.
Я поняла, что зашла слишком далеко: пытаясь задеть Эдварда, оскорбила и всю семью. Меня не должно было беспокоить это. Но вдруг я ощутила стыд.
- Что ж, значит, я ухожу, - пожала плечами я, не желая вновь становиться объектом манипуляции. Мне хватало Джеймса и Лорана, которые вечно навязывали свое мнение, а я подчинялась, потому что не хотела остаться одна. Я не должна была волноваться о том, что подумает обо мне Эдвард и остальные Каллены, я была всего лишь гостем в их клане и имела право делать все, что захочу.
- Так просто сдашься? - покачал Эдвард головой, вновь удивляя меня. – Нет, Белла, я не согласен с этим. Сейчас ты успокоишься, и мы отправимся в лес. Кровь животных разбавит человеческую и твои глаза потеряют ярко-алый оттенок, а после следующей охоты снова станут золотыми. Тогда мы вернемся домой. Никто не узнает о том, что случилось сегодня.

Я потрясенно моргнула, чувствуя, как с меня слетает шелуха вызывающего поведения и неестественного коварства. Таких слов я не ожидала. Думала, Эдвард прогонит меня, ведь я это заслужила. Но он отчего-то упрямо хотел переделать меня.
- Никому не скажешь? – повторила я, ища в медовом взгляде кроющийся подвох, важную причину, которая толкает Эдварда лгать семье, и ради кого – вампира, ничего не значащего для его семьи и не собирающегося подчиняться, открыто бунтующего против животной крови. Искала, но не находила ни двойного дна, ни причины покрывать мое преступление.
- Брось, Эдвард, - скривилась я, отбросив лицемерие и становясь серьезной. - Зачем тебе это? Какой смысл возиться со мной? Я вам никто. И никогда не буду частью вашей семьи. Я родилась в этом веке и не верю ни во что, не понимаю вашей идеологии и хочу питаться как все вампиры, мне безразлично, кого я убью – это незнакомые люди. Я могу уйти прямо сейчас, - твердо смотрела я в его глаза, игнорируя не пойми откуда взявшуюся тяжесть в сердце при мысли о том, что все кончено, и я подвожу черту в этом странном и безнадежном эксперименте. – Назови хоть одну причину, по которой я должна остаться?

Он ничего не сказал. Черты его лица были ожесточены, в глазах застыло напряженное выражение неравнодушия и поражения. Возможно, для Эдварда это тоже была своеобразная игра, и он хотел выйти победителем из схватки с моей вампирской стороной. Он стал моим опекуном, и мой отказ больно ранил его самолюбие – только и всего. Сейчас он сдастся и оттолкнет меня, как нечто неприятное и мерзкое, прикажет уйти и никогда больше не беспокоить его семью. И будет прав.

Пальцы Эдварда все еще обхватывали мои запястья, и я ждала, глядя в его глаза цвета жженого сахара и глубоко вдыхая аромат остывающей человеческой крови. Вампир не сделал ничего из того, что я ожидала. Он шокировал меня тем, что, порывисто наклонившись, прижался губами к моим губам.

Это было неожиданно. И очень горячо. Одну долю секунды я, оторопело замерев и расширив глаза, пыталась осознать, что происходит. Но не успела. Потому что сразу потеряла голову. Словно мое тело отделилось от разума, реагируя быстрее и сильнее, чем мог осмыслить мозг. Вдруг мир исчез, остались только губы, жадно двигающиеся на моих, язык, тепло касающийся нёба, пробуждающий необычную ответную реакцию рецепторов. Все волоски на моем теле встали вдруг дыбом, мертвые вены обожгло огнем, смешавшим боль с наслаждением, удивление с восторгом. Я застонала от наплыва новых, не испытанных раньше ощущений, не понимая, что со мной происходит, но полностью погружаясь в магию поцелуя.

Второй стон вырвался тогда, когда длинные пальцы, выпустив руки, скользнули на мою шею и сжали волосы на затылке. Что я говорила про то, что Каллены, подавляющие инстинкты, не могут быть интересными в сексе? Забудьте, это полная чушь. Я таяла от движения этих губ, подавленная натиском страсти. Горела в сильных пальцах, сжимающих волосы и поглаживающих кожу на затылке. Боже, это было так хорошо. Почти так же сильно и приятно, как утоление жажды крови, но по-другому. Я выпала из реальности, превратившись в сконцентрированный бальзам удовольствия в месте соприкосновения наших тел.

Когда я застонала в третий раз, прогнувшись вперед и прижимаясь ближе, чтобы вкусить еще больше наркотика желания, все резко кончилось. Часто дыша, я не могла взять в толк, как оказалась в грязном переулке у темной стены, почему все тело болит от ощущения потери, а Эдвард замер в нескольких метрах с пылающим взором и сжатыми кулаками.

- Прости, я не должен был, - пробормотал вампир напряженным извиняющимся тоном. – Не знаю, что на меня нашло…

К чему вина, ведь я, оказалось, была вовсе не против. Не знала, чем объяснить свою бешеную реакцию, с Лораном такого никогда не случалось. Наш секс был чем-то вроде уступки с моей стороны, вроде благодарности за подаренное бессмертие, обязанности гражданской жены. Лоран был нежен, но я никогда не испытывала с ним ничего подобного, даже если удавалось получить оргазм. Это было механическим действием и забывалось так же быстро, как начиналось.

И вдруг – такой фейерверк ощущений от обыкновенного поцелуя. Что со мной? Или дело в Эдварде? Но ведь я даже не считала его привлекательным… Он был красивым - как и все вампиры, конечно, - но я, будучи парой Лорану, даже не думала посмотреть на другого мужчину как на потенциальную пару. Да и Эдвард всегда был так сдержан и закрыт, я и представить не могла его желающим большего, считая, что все силы вампиры-вегетарианцы тратят на поддержание своей странной диеты. У них просто не могло оставаться других потребностей.

Этот поцелуй разрушил все мое представление о семье, в которую я попала. Может, они не играли и не притворялись людьми? Может, они были такими человечными осознанно, охотно, и их образ жизни был не вынужденным, а вполне искренним.

- Что это было?.. – я прикоснулась подушечками пальцев к своим дрожащим губам, на которых продолжал пылать огонь прикосновения. Эдвард стоял далеко, но ощущение, будто он все еще меня целует, не желало покидать охваченный растерянностью разум. Электричество, пронизывающее тело, медленно утихало, оставляя после себя яркий след опустошения, словно на секунду мой черно-белый мир окрасился в сочные тона, но теперь вновь поблек. Я что-то не могла ухватить, какую-то важную мысль упускала.

- Извини, это больше не повторится, - поклялся Эдвард, делая осторожный шаг ко мне. Он снова был сконцентрирован и замкнут, я снова не могла разгадать его, пробиться сквозь маску твердой невозмутимости.

Глубоко вздохнув, попыталась взять себя в руки так же легко, как это сделал он, но до его самообладания мне было как до луны.

- Прости меня, - снова повторил он, на этот раз извиняясь более серьезно. Протянул руку, но не осмелился взять мою, так и остался на безопасном расстоянии, будто считал, что обидел меня, и боялся задеть еще больнее. Вновь обращался со мной как с животным, вырвавшимся из клетки и не способным на разумные поступки. Может, я это заслужила, он был прав – после того, что я учинила с телами людей, иначе, чем на зверя, он смотреть на меня не мог.
- Хватит извиняться, - опомнилась я, потирая шею, на которой горел отпечаток чувственных пальцев, будоража воображение. Это больше не повторится, так он сказал. Остынь, Белла. Ты же хотела вытащить наружу его вампирскую часть, так разве стоило ожидать чего-то другого? Все вампиры, поддающиеся инстинктам, ведут себя как хищники, стремясь к примитивным действиям – пить или размножаться. Я думала высвободить его жажду, но вышло, что спровоцировала его сексуальность.

На память пришло похожее событие из прошлого, неприятно резанув сердце: Джеймс держит меня за подбородок, позади него стоит ухмыляющаяся, уверенная в себе Виктория и униженный, сердитый, но подчиняющийся сложившейся иерархии Лоран.
«Сделаешь, как я скажу, детка, или проваливай. Не забывай – я обратил тебя, твоя жизнь принадлежит мне», - наклонившись, Джеймс грубо целует меня в губы. В этом жесте нет эротики, только унижение – так вожак показывает место другим членам стаи. Прогнись или умри, и я сомневалась, что если выберу уход из клана, Джеймс позволит мне жить. От его садистских наклонностей меня спасала только привязанность Лорана. Если я уйду, Джеймс устроит охоту за мной, как за многими другими вампирами до меня. Я проживу очень недолго.

- Так что ты решишь? – Эдвард все еще смотрел на меня, протягивая руку, приглашая следовать за собой.
Что он сказал? Мои мысли смешались после горячей сцены, и я вздохнула, призывая разум включиться. Он предлагал отправиться в лес, обещал скрыть от членов своей семьи мое позорное отступление от правил. Зачем он так упирается, оставалось только гадать.
- Я не уверена, что это имеет какой-то смысл, - перевела я дух, октрыто глядя в желтые глаза, решившись больше не притворяться. – Эдвард, ничего у меня не получится.
- Посмотрим, - упрямо поспорил он, будто я была его личным вызовом, который он принял и отступать не собирался.

Ухмыльнувшись, я вложила руку в его ладонь, - если он хочет бороться с моей природой, ему придется делать это в одиночку. Я честно предупредила его о том, чего хочу. Ну, раз он не принял мой отказ, у меня не осталось причины сопротивляться. Его желание вернуть меня в свой клан полностью совпадало с планом Джеймса, и я больше не собиралась возражать – такое положение дел меня устраивало.

Мы вместе закопали тело несчастного бомжа в лесу, и было очень трудно оставить его полным крови, не выпить, а отправиться охотиться на отвратительно пахнущих животных. Я не скрывала отвращения, когда мне пришлось завалить лося. Его кровь воняла травой и землей, имела пренеприятнейший привкус коры деревьев. Фу, гадость.

- Ничего, ты привыкнешь, - утешал меня Эдвард, ласково проводя рукой по плечу.
Я зарычала по привычке – нельзя касаться охотящегося вампира, он может вцепиться без предупреждений, Эдвард рисковал и мог легко лишиться руки.
Но быстро остыла – было бы из-за чего злиться, это всего-то животная кровь. Поймав эту мысль, я задумалась, не потому ли Каллены такие миролюбивые, что им не приходится что-то делить? Ради человеческой крови хищники нападали друг на друга и могли убить, но Каллены, выбрав столь отвратительный рацион питания, теряли необходимость за него драться. В этом и был смысл?
- Вряд ли я привыкну, - не согласилась я, с отвращением отпихивая тушу лося ногой. Даже поцелуй после такой гадкой крови не показался бы сладким. В желудке плескалась отрава, а в чувствах был полный раздрай, мне снова хотелось вернуться в город к обычной жизни, в свой клан. Ничто не могло служить стимулом для добровольного отказа от нормального способа питания. – Я просто не понимаю, зачем это надо, Эдвард.
- Представь, что на месте того мужчины был бы твой отец, - тихо сказал парень, копая среди прошлогодних листьев яму, чтобы зарыть мертвую тушу. – Ты помнишь своего отца?
- Да, - сравнение Эдварда совершенно мне не понравилось. Чарли умер несколько лет назад, но моя мать, Рене, возможно, была еще жива – давно я не интересовалась. И хоть я покончила со своей человеческой жизнью, став иной, представлять родителей в зубах какого-нибудь вампира было неприятно.
- Для кого-то тот мужчина, которого ты убила, был отцом.
- Да брось, - рассмеялась я, не мог же он в самом деле верить в это. – Бомж, живущий на улице - не было у него никого! А если и был, на кой черт нужен такой отец, не способный позаботиться даже о самом себе? А те проститутки? – фыркнула я. – Ты веришь, что они кому-то были нужны? Все они - отбросы общества, без которых мир станет только чище.
- Я тоже так говорил себе, - острый взгляд Эдварда пронзил меня, полный ненависти, а руки продолжали копать – я не участвовала в этом, предоставив Эдварду возможность самому пачкаться в сырой вонючей земле.
- О, так ты не всегда был белым и пушистым ягненком, которым теперь прикидываешься? – съехидничала я, дернув бровями и живо представляя Эдварда на охоте в центре города: такая картина выглядела гораздо сексуальнее, чем вампир, копающий яму в лесу подле невкусной туши животного. Возможно, охотящийся на людей Эдвард мог бы мне даже понравиться…
- Я несколько лет питался как обычный вампир, выбирая в жертвы преступников, - без удовольствия поделился Эдвард, скидывая мертвого лося в могилу и ногой забрасывая сверху листьями. – Но потом все же понял: я не бог, чтобы решать, кто достоин жизни, а кто нет. Убивая, я лишал человека возможности раскаяться – из-за меня сотни людей попали в ад.
- Почему тебя это так волнует? – удивилась я, не понимая причины расстройства из-за такого пустяка. – Ада и рая, скорее всего, не существует, и ты спас больше жизней, чем погубил.
- Это все равно не повод приравнивать себя к богу, - сквозь зубы прошипел Эдвард, наклонившись к моему уху, и его близость вдруг заставила все волоски на моем теле зашевелиться, как было в том переулке во время поцелуя. Я удивленно глядела в золотые глаза, не понимая, что во мне изменилось и почему я стала так реагировать на присутствие этого вампира, еще вчера не вызывавшего во мне никакого интереса? Мой разум бунтовал против сближения, ведь я считала себя несвободной. Но тело… отзывалось, как будто поцелуем Эдвард привел какой-то мой внутренний механизм в действие и забыл нажать кнопку выключения. Я хотела еще. Хотела снова испытать то головокружительное погружение в яркие горячие ощущения, хотя бы для того чтобы проверить, было ли то наслаждение случайностью, воздействием обстоятельств, или я действительно способна чувствовать больше, чем с Лораном?

Но, взглянув на Эдварда, я тут же поняла: он снова окружил себя неприступной стеной, разбить которую будет так же трудно, как до этого.

***

Дни и ночи в существовании вампира – обычная рутина, даже если ты выполняешь ответственное задание, как настоящий шпион. Я была чужой в семье Калленов и чувствовала это постоянно. Джаспер непроницаемо и внимательно следил за каждым моим движением, будто был уверен, что я нападу на кого-нибудь без предупреждения. Розали продолжала игнорировать, словно меня в этом доме нет, даже если я обращалась к ней с прямым вопросом. Всем своим видом она показывала: мне тут не место. Даже Эсми вела себя осторожно, проявляя дружелюбие, которое больше походило на вынужденную терпеливость.

Карлайл никогда не был против разговоров и он, пожалуй, более отзывчиво общался со мной, чем другие. Но и симпатии не выражал.

Один лишь Эммет был открыт к общению, но я понимала, что это происходит не потому, что я ему интересна, а потому что он самый сильный вампир в семье и может не бояться драки, даже если я решу наброситься. Однажды я предложила ему побороться и получила согласие.

Мы закружили друг вокруг друга, найдя большую поляну в лесу, среди высокой травы. Эммет снял рубашку и выглядел поистине устрашающей горой мускулов. Его коварная ухмылка пустила холод вдоль моего позвоночника: Джеймс научил меня многим приемам, но было очевидно, что Эммету я не ровня. Приняв стойку, я мысленно напоминала себе, что в этой семье не принято убивать друг друга, а значит, опасаться нечего. Увы, внушительный вид вампира вызывал инстинктивный непреодолимый страх.

- Сделай ее, мой самец, - ухмыльнулась Розали в спину мужу; это было впервые, когда она отметила мое присутствие.

Элис устроилась в объятиях Джаспера, без особенного энтузиазма готовясь наблюдать, - они выглядели как влюбленная парочка неразлучников, которых не волнует никто кроме них самих.

И только неравнодушное лицо Эдварда, скрывшегося в тени дерева, не позволяло мне показать слабость и сдаться без боя. Обычно сдержанный и сосредоточенный, сейчас Эдвард скрестил руки на груди и выглядел напряженным, как будто всерьез не мог подавить тревогу.

Я отпрыгнула, и ручищи Эммета схватили воздух. Я оказалась за его спиной, будучи более ловкой и юркой, чем мужчина, - в этом мое преимущество. Пока он оборачивался, я запрыгнула на его широкую спину, торжествующе ухмыляясь Эдварду в глаза – победа была в моих руках. Однако лицо Эдварда отразило не удивленное восхищение, а еще больший страх: уронив руки, он наклонился вперед в ожидании бурной развязки.

Мои тонкие запястья, обвившиеся вокруг могучей шеи Эммета, выглядели жалко. Кто может совладать с несокрушимой скалой? Эммет даже дал мне фору: несколько секунд позволил вдоволь потужиться в попытке отделить его голову от туловища. Нет, конечно, я не собиралась причинить ему вред, но очень быстро поняла, что и не смогла бы сделать этого: моего предела возможностей было недостаточно, чтобы сломать эту шею, даже если бы я пожелала.

Сквозь азарт схватки и туман инстинктивной злости я услышала едкий смех Розали, ничуть не волнующейся за мужа, тихое бормотание влюбленной парочки и резкий предупреждающий окрик Эдварда, звучавший как возражение: «Эммет!»

В следующую секунду гигант со смехом разомкнул мои руки и, легко перекинув вперед, с ужасающим треском пригвоздил к земле, так что в воздух взметнулся фонтан земли и цветущей травы. Тяжелая рука ударила мне в грудь, фиксируя полнейшее мое поражение. Если бы не радостная ухмылка Эммета над моим лицом, я бы решила, что мне конец.

- Один – ноль в мою пользу, детка, - заявил Эммет, почти напомнив мне Джеймса последним словом, хотя выглядел абсолютно добродушным в этот момент.

Тяжело дыша, я испуганно смотрела в его глаза, пока рядом с исполинской фигурой не появился Эдвард, протягивающий мне руку.

- Эдди, мы же только начали, - разочарованно пробубнил Эммет, оттесненный плечом.
- Белла, с тобой все в порядке? – волновался Эдвард, поднимая меня с земли; выглядела я, наверное, не лучшим образом, грязная и растрепанная, еще не пришедшая в себя. Драки входили в число постоянных игр в моем клане, но схватка с чужим вампиром, тем более с таким огромным и страшным, воспринималась как настоящая, так что я находилась, кажется, немного в шоке.
- Брось, Эдвард, я бы не причинил ей вреда, - сердился Эммет на брата. – Ну не порть развлечение…
- Тебе бы только драться, - фыркнул Эдвард, деловито отряхивая с моих волос кусочки травы и вытягивая репейник. – Мог бы отказаться, она же леди.
- Да какая она леди, - скучающе сплюнула Розали, отправляясь в дом. Элис и Джаспер тоже испарились, потеряв интерес. Остались только Эдвард и Эммет, спорящие, должен или не должен громила был драться со мной и как именно нужно было обращаться с девушкой. Они забыли одно: я все еще тут, и стоило спросить, чего хочу я.
- Мило, но я могу сама о себе позаботиться, - насмешливо улыбнулась я, когда Эдвард вытащил очередной репей из моих волос – его пальцы работали быстро и ловко, и я бы справилась без его помощи, но трогательная забота оказалась ужасно приятна и я с удовольствием принимала ее.

- Видела бы ты свое лицо, - осадил меня Эдвард, вызвав у Эммета приступ залихватского смеха - он был единственным, похоже, кто получал искреннее удовольствие от происходящего.
- Да она наложила в штаны раньше, чем я шарахнул ее о землю, - с гордостью согласился огромный вампир, в его глазах сверкали искорки веселья.
- А ты и рад, - пожурил брата Эдвард, отряхивая с моей спины грязь, словно с куклы, которую необходимо привести в порядок.

Не желая потерять остатки собственного достоинства, я принудила себя рассмеяться вместе с Эмметом.
- Ничего, я найду, в чем тебя обойти, Большой Гризли, - усмехнулась я, наконец оправившись от потрясения.
- Только если в настольные игры, - прервал меня Эдвард до того, как я пообещаю что-то опасное, в чем снова проиграю
- Я ее и в настольные сделаю, - самодовольно усмехнулся Эммет, шагая рядом с нами, при этом Эдвард опекающее вел меня к дому, держа за локоть как маленького ребенка. Впрочем, я не возражала, ведь обычно парень избегал прикосновений, впервые за много дней позволив себе небольшую вольность. Мне льстило его внимание.
- Найди себе объект подходящих габаритов для самоутверждения, - проворчал Эдвард, не оглядываясь на брата.
- Я думал, она дикая, - приуныл Эммет, не скрывая разочарования. – А она слабачка. Совсем ее разбаловали красноглазые собратья.

Это был неприкрытый удар по моему самолюбию, и Эдвард зашипел на брата, не дав мне возможности отреагировать на издевку. Я мельком успела увидеть нахальную улыбку Эммета во весь рот, а в следующее мгновение большой вампир был повален на траву, и братья покатились кубарем, вспарывая зелень и поднимая листья. Несколько секунд я испуганно думала, что они дерутся всерьез, пока не услышала смех сквозь громкое рычание. С любопытством я наблюдала за вампирской игрой, так отличающейся от того, что происходило в моем клане: мужчины действовали с очевидной осторожностью, стараясь не ранить друг друга, словно между ними существовал негласный закон, до каких пределов применять силу. С удивлением я обнаружила, что Эдвард не только не уступает брату, но и побеждает его: он начинал двигаться до того, как брат делал рывок, и Эммет постоянно хватал руками воздух. Увиденное заставило меня отнестись к телепатическому дару Эдварда с уважением: он оказался достойным соперником самому сильному вампиру и вскоре сидел на поверженном Эммете верхом, празднуя полную победу.

Много позже, когда мы вернулись домой, я осмелилась зайти в комнату к Эдварду, пока он мылся в душе. Эсми и Карлайл еще с утра уехали по делам, Элис и Джаспер и Эммет с Розали отправились на охоту, видимо, посчитав, что я достаточно безобидна и Эдвард в одиночку справится со мной (вероятно, так повлияло мое поражение в схватке с громилой). Мы с Эдвардом впервые за несколько месяцев остались наедине – ну, не считая совместных вылазок в лес, конечно.

Не знаю, что меня подтолкнуло потревожить Эдварда. Из головы не выходил сегодняшний эпизод, лицо желтоглазого вампира близко, пальцы ловко распутывают волосы, а тон, обращенный к брату, укоризненный. Эдвард всегда дистанцировался от меня, после того поцелуя в переулке был подчеркнуто отстранен и серьезен, но сегодня выпустил беспокойство, и я хотела воспользоваться его хорошим настроением.

На самом деле, я не могла точно ответить на вопрос, что делаю в его комнате. Я просто пришла сюда, надеясь на хоть какое-то сближение, потому что сдержанность и холодность Эдварда меня задевала. И я рассчитывала, что сегодня лед его души немного треснул.

Вода перестала шуметь, когда я двинулась вдоль полки с дисками, читая названия и пытаясь отвлечься от образа обнаженного парня с капельками воды на гладкой груди. Ни разу не видела Эдварда без одежды, так что оставалось положиться на фантазию. Неприятно заскребли на душе кошки, когда не к месту пришло воспоминание о Лоране и его смуглой – для вампира – коже. Эти воспоминания все больше отдалялись во времени, с каждым новым днем, прожитым в этой семье, уходили в прошлое, представлялись чужими, а Каллены становились роднее и ближе. Я потрясла головой, напоминая себе, что я всего лишь гость и у меня есть план. Я не имела права расслабляться и забывать о долге.

Но когда открылась дверь и на пороге комнаты появился свежий, с влажными волосами вампир в свободных домашних штанах и белой футболке, мысли о Лоране и долге вылетели из головы. Я вдруг поняла, почему пришла в эту комнату и что собираюсь сделать сегодня. Если бы я была человеком, наверняка покраснела бы до кончиков ушей. Если бы моя совесть была чуть живее, я бы немедленно ушла. Но я осталась.

- Заскучала? – спас меня Эдвард, невольно дав мне подсказку, почему я могу находиться здесь.

Я самоуверенно улыбнулась, скрывая нервозность за бравадой и проводя пальцем по дискам, словно выбираю альбом. Эдвард подошел ближе, и я почувствовала его свежее дыхание. В обычный день я не обратила бы на это внимание, но сейчас, когда в доме не было никого, каждая деталь, связанная с этим вампиром, пробуждала во мне что-то новое, неправильное и опасное.

- Что ты любишь? – спросил Эдвард, глядя сверху вниз с маленькой улыбкой, не замечая моего возбужденного состояния.

Укол разочарования пронзил меня, когда я осознала, что ему, вероятно, попросту все равно – он не испытывает тех желаний, что я. Да я и сама не смогла бы четко ответить на вопрос, что именно чувствую. Жила ли во мне потребность сделать что-то непорядочное, нарушив установленные правила и соблазнив своего неприступного опекуна? Нужно ли мне было получить доказательство собственной привлекательности? Или я просто злилась из-за стены, которую Эдвард выстроил между нами? Или стремилась изменить Лорану только потому, что он мне это запретил, не будучи вправе? Ведь я не вещь. Или же это странное желание имело более глубокую природу, в которой я не посмела бы признаться даже самой себе? В любом случае, я уже встала на ненадежный путь и не собиралась сворачивать с него, пока не повторю тот славный опыт в переулке, не дающий покоя изо дня в день.

- Я не помню своих предпочтений из человеческой жизни, - усмехнулась я. Кочевники не имеют возможности интересоваться музыкой и тем более иметь при себе альбомы каких-либо групп, так что я не знала, что предпочитаю. – Выбери сам.

Эдвард кивнул, быстро вытащив одну из коробочек и загрузив в систему, а я, молча стоя рядом, порадовалась тому, что он не пытается держать дистанцию и не отшатывается на метр. Возможно, он думал о том же, о чем и я? Быть может, добиться желаемого окажется не так и трудно…

Из динамиков полилась медленная и лиричная мелодия, в памяти внезапно само всплыло название.
- Дебюсси, - пробормотала я, жгучий комок сдавил горло от резко вспыхнувшего воспоминания о Рене. – Его любила слушать мама…
- Вот видишь, в тебе осталось что-то человеческое, - прошептал Эдвард тихо и проникновенно.

Жгучее ощущение сухих слез разозлило меня: я так привыкла задвигать свою человеческую суть, что ее внезапное появление пугало. Эдвард всегда хотел вытащить ее на свет, но я упиралась, утверждая, что давно стала зверем и не могу быть другой. Это означало бы проявить слабость. Джеймс всегда смеялся над человеческими привычками, и за много лет, проведенных бок о бок с ним, я привыкла подавлять в себе все хорошее и доброе, став жестокой, циничной и безразличной.

Пальцы Эдварда, вдруг коснувшиеся моей руки, заставили поднять глаза. Он выглядел серьезным: я думала, он что-то захочет сказать, но парень взял мою ладонь, а другую положил к себе на плечо, безмолвно приглашая на танец.

Я выдавила усмешку, подстраиваясь под медленны ритм: Эдвард не мог знать, что я не умела танцевать. И мы неспешно закружили по комнате, прижатые друг к другу. Глядя в его глаза, я гадала, осмелится ли он меня поцеловать еще хотя бы раз? Что это было тогда, в переулке? Ошибка? Мимолетное увлечение? Скрытая страсть? Всего лишь воздействие обстоятельств и ничего более? Сейчас лицо Эдварда было слишком спокойным, и я понимала, что если не сделаю шаг сама, ничего не изменится ни сегодня, ни завтра. Но дотянуться до его лица в танце я не смогла бы, даже встав на цыпочки – парень был очень высок.

- Ты сегодня вел себя как рыцарь, - заметила я, стремясь польстить.
- Я за тебя по-настоящему испугался, - признался Эдвард, качая головой. – Конечно, я знал, что Эммет не причинит тебе настоящего вреда, но смотреть на то, как он кидает твое маленькое худенькое тело, оказалось выше моих сил. Надеюсь, я не сильно испортил тебе веселье?
- Ты спас мою уязвленную гордость, - похвалила я. – Сама бы я ни за что не признала поражение, Эммет морально бы меня раздавил. И он в самом деле страшный, - добавила я, с содроганием вспоминая нависающую надо мной гору мышц.
- Он только на вид такой, - рассмеялся Эдвард, вибрация в его груди передалась и мне. – На самом деле он один из самых добрейших и безобидных вампиров, которых я встречал. Даже Карлайл во многом жестче Эммета.

Мелодия подходила к завершению, и Эдвард покрутил меня под своей рукой, легко разрывая контакт тел. Коварно усмехнувшись, я тут же толкнула его на небольшой диван. Ища возможность осуществить задуманное, я быстро взобралась на его колени, лишая шанса сбежать или отстраниться, рассчитывая на эффект неожиданности.

- И все-таки, я зашла поблагодарить тебя, - мурлыкнула я как можно соблазнительней, радуясь тому, что парень не перекосился от отвращения в лице, а положил руки на мои бедра, слегка удерживая мой порыв, но в то же время и не сталкивая грубо.

Теперь он был близко, почти в моей власти. Только нужно решиться, а я никогда еще не пыталась кого-либо обольщать. Я оставалась совершенно неопытной в этом плане, Лоран был моим единственным мужчиной и я никогда не проявляла инициативу сама.

- Я рад помочь, - Эдвард ответил тише обычного, но оставался сдержанным и закрытым, и я с сожалением осознала, что имею все шансы обмануться в ожиданиях. Достаточно ли я сильна, чтобы пережить отказ? Я ему не нравилась, очевидно. С другой стороны, когда это мужчина возражал против секса?

«И он поцеловал тебя в переулке, - напомнил внутренний настойчивый голосок. – Рискни. Иначе никогда не узнаешь, чего он хочет на самом деле».

Спеша не упустить момент, я подняла руки, коснувшись гладкого лица. Эдвард не отстранился, - не двигаясь, не мигая пристально смотрел на меня. Пользуясь его нерешительностью, я наклонилась вперед, удерживая контакт глаз. Хотела бы я увидеть в них ответное желание. Но там не было ничего – золотистая пустота терзала мое самолюбие, нерушимая стена ранила и без того задетые чувства.

Я все еще могла убежать, спасая гордость. Но уже зашла слишком далеко, чтобы отступать.

Прикрыв глаза, я с коварной ухмылкой прижалась к губам парня, действуя стремительно. Во мне взметнулась смелость, когда Эдвард не оттолкнул меня. И неистовость, когда его рот приоткрылся в ответ. Запустив пальцы во влажные кудри, я яростно углубила поцелуй, отчаянно взывая к ответной реакции. Прижалась всем телом, пытаясь пробудить его мужское начало.

Увы, но все, чего я добилась, это едва заметное движение рта, больше похожее на снисходительную уступку, нежели на потребность. Он оставался холоден и неприступен. Даже дыхание сбилось совсем немного, а руки упорно оставались на бедрах, не перемещаясь больше никуда.

Действуя решительно, пытаясь сломить крепость мужчины, я положила ладонь поверх его пальцев и заставила двигаться вверх, настойчиво намекая, что он может позволить себе гораздо больше. Кто знает, сколь долго он был одинок? Вдруг ему нужно более существенное подтверждение моих намерений, чем поцелуй в губы?

Эдвард позволил мне это, но воспротивился в районе ребер, не достигнув груди. Я распахнула глаза, ощутив, что его губы тоже замерли, оставляя меня без ответа. В чуть потемневшем золоте мерцало осторожное предостережение, и я с глубокой горечью поняла, что его тело никак не отреагировало на мое соблазнение, осталось стойким и безразличным.

- Ты меня совсем не хочешь? – чувствуя громадное разочарование, выдохнула я.
- Смотря что ты вкладываешь в это понятие, - сдержанно и рассудительно уведомил вампир.

На его коленях сидела девушка, готовая на все, а он решил пофилософствовать? И что с ним не так? Или дело во мне? Я не считала себя красавицей, но и уродиной никогда не была. Почему же мне не удалось добиться взаимности, как было в том переулке? Мои губы саднило от неудовлетворения, я хотела больше страсти, но чувствовала, что момент уже упущен.

- Мы оба взрослые люди, - сделала я еще одну попытку, заглядывая в медовые глаза так глубоко, как только могла. – Что особенного в том, чтобы заняться сексом, пока мы одни? – В подтверждение я шевельнула бедрами, но Эдвард устоял перед моей провокацией, даже не изменившись в лице.
Теряя терпение, я ждала ответа. Глаза вампира оставались серьезными и ледяными.
- В делах любви спешка – плохой союзник, - спокойно заметил он. Я так хотела, чтобы он хоть немного показал желание, но даже пальцы его оставались неподвижны, сводя меня с ума.
- А кто говорит о любви? – вызывающе фыркнула я. – Речь идет лишь о физическом влечении. О приятном времяпрепровождении, Эдвард!
- У меня достаточно терпения, чтобы получить все, а не только секс, - уравновешенно уточнил вампир.

Пара секунд понадобилась мне, чтобы понять, что он имеет в виду. Была бы я человеком, к моим щекам взметнулся бы жар. Но так как я была вампиром, от шока и всевозрастающей ярости я окаменела.

- Задумал влюбить меня в себя, - прошипела я, заходясь в крайнем возмущении. Такой наглости я от этого парня не ожидала! Он выглядел таким… простоватым и наивным, и вдруг оказался настоящим сердцеедом? – Этого никогда не произойдет!
- Посмотрим, - его спокойный ответ вызвал во мне новую бурю негодования. Я задыхалась от злости, от того, что он посмел мне отказать, от того, что заставил почувствовать себя такой отверженной, незащищенной и… глупой. Унизил меня.

- Смотри, не прогадай, - выплюнула я самоуверенно. – Отказываясь от моего предложения сегодня, ты можешь потерять единственный шанс. Второй раз я тебя не подпущу!
- Пожалуй, я рискну, - принял вызов он, и несколько секунд мы, не мигая, смотрели друг на друга. Причем я сверлила его полным ярости взглядом, а Эдвард оставался хладнокровным как удав, вызывая все больше злости в глубине моей души. Я чувствовала себя ужасно оскорбленной! Я знала, что будет неприятно получить отказ, но не ожидала, что это окажется настолько больно. Словно мне вывернули сердце наизнанку, облили кислотой и подожгли. Обида бурлила внутри, ища лазейку вырваться наружу смертоносным огнем.

- Мне кажется, твои понятия о роли любви устарели, - скривилась я презрительно, ненавидя его за отказ заниматься со мной сексом просто так. Это было так… старомодно. Так же странно, как и их добровольное питание отвратной животной кровью. – В двадцать первом веке не модно и совсем не обязательно любить.
- Я родился в начале прошлого столетия, - парировал он, чуть прищурив глаза. – Тогда, чтобы заняться с женщиной любовью, следовало сначала жениться на ней…

Из моего рта вырвался звук, подобный шипению змеи. Словно от прокаженного, я отскочила от Эдварда на добрых полтора метра, не веря, что он это сказал.
- Жениться?! – потрясенно вскричала я, не веря ушам. Это было даже хуже, чем равнодушие. Это звучало как пощечина, как удар кулаком в живот, выбивающий из легких воздух.

Я почти не помнила своей человеческой жизни, однако с детства во мне было воспитано отрицание брака: моя мать всегда говорила, что замужество уничтожает любые, даже самые сильные чувства. Что брак лишь отягощает отношения, портит все хорошее и в конечном итоге приносит сплошное разочарование. И я всегда смотрела на эту устаревшую традицию свысока, уверенная, что меня никогда не коснется проблема подобного выбора: я не выйду замуж, максимум – буду чьей-то гражданской женой.

А теперь, когда я стала вампиром, подобное заявление звучало как безумие, как насмешка… и как предательство. Словно Эдвард солгал, что не может читать мои мысли. Иначе как он мог выбрать именно то, что точнее всего оттолкнуло бы меня от него? Откуда он узнал, чего я боюсь больше всего на свете? Если и существовало что-то, способное удержать от привязанности и симпатии к кому-либо, то это было, несомненно, упоминание о браке.

- Забудь об этом! – прорычала я, сжимая напряженные кулаки. – Этому никогда не бывать!

Мне нужно было больше свободы, больше воздуха. Я бросилась бежать, намереваясь залечить раны в одиночестве, где-нибудь подальше от этого дома, полного странных желтоглазых вампиров, которых я никогда не пойму. Сейчас я хотела вернуться в свой клан сильнее, чем когда бы то ни было. Мое горло обжигало огнем обиды, и только одно могло успокоить гнев и снизить накал лихорадочного возбуждения – кровь. Не животная. Человеческая.

Я встала на свежий след туристов, пробежав пару десятков миль вдоль границы леса к югу. Инстинкты возобладали, и я, пригнувшись, помчалась на запах крови, надеясь заглушить приятной трапезой горький вкус разочарования.

Думаю, Эдвард следил за мной, давая возможность выпустить пар, но не теряя из вида. Я сразу же поняла, что он догоняет меня, и прибавила ходу, надеясь добраться до добычи первой. Я знала, что он попытается меня остановить, и это злило еще сильнее после того, что произошло в его комнате.

Я уже слышала голоса – двое мужчин рыбачили на берегу реки. Их кровь призывала меня, заставляя терять разум, яд обильно смачивал горло едкой кислотой.

Последний рывок, и я оторвалась от земли в смертоносном прыжке, приготовившись вонзить зубы в чью-нибудь шею. Что-то ударило меня сбоку, сбивая курс. Остервенело рыча, я покатилась по земле, царапаясь словно дикая кошка. Жажда убийства сожгла все человеческое во мне, превращая в натурального зверя. И даже когда я, мощно прижатая лицом к прошлогодним листьям, поняла, что не могу шевельнуть сведенными за спиной руками, то продолжала рычать и вырываться, не понимая ни единого слова из того, что мне говорят.

- Ненавижу тебя! – рычала я взбешенно и истерично. – Ненавижу!
- Главный враг любви – безразличие, а не ненависть, - осадил меня Эдвард.
- Да как ты смеешь! – шипела я словно змея, мечтая вцепиться в смазливое лицо и выцарапать глаза. Как он рискнул предположить, что я могла в него влюбиться?! – И не мечтай, ты не в моем вкусе, жалкий вегетарианец! Ты потерял свой шанс, я не хочу тебя. Ты мне не интересен!

Меня вели домой, как обезумевшее животное на привязи – толкая вперед, руки надежно скреплены за спиной. Я и не знала, что в Эдварде скрывается такая могучая сила. Пожалуй, не зря он был приставлен нянькой к Эммету, когда еще тот был новорожденным – уж если у телепата достало умения справиться с самым сильным вампиром в семье, на меня навыков точно хватит, следовало догадаться. Я была не только физически обездвижена, но и унижена подобным обращением, продолжая брыкаться и упираться ногами, так что Эдварду приходилось поднимать меня и нести. А потом моя голова опустилась в холодный поток бурлящей воды, попавшей в нос, глотку и легкие, так как я не успела задержать дыхание.

Вампир не может утонуть. Но нахлебаться противной дряни все же способен. Тряся головой, я тщетно пыталась выбраться на воздух, но меня удерживали под водой. Сначала я бездумно сопротивлялась, потом, как рыба, открывала и закрывала рот, не в силах выкашлять отвратительную жидкость. Потом поняла, что без запаха человека разум ко мне постепенно возвращается. От этого не стало легче, ведь я была морально раздавлена и физически побеждена, как зверь, загнанный обратно в клетку умелым дрессировщиком. Такое я могла ожидать от Джеймса, но оказалось, что и добродушный на вид простачок Эдвард отлично умеет ставить на место зарвавшегося и слетевшего с катушек противника.

Я перестала дергать руками и уставилась на проплывающие мимо пузырьки в прострации. Когда я полностью расслабилась, Эдвард вытащил меня, заглядывая в глаза. Едва он выпустил мои руки, я толкнула его в грудь, сама отлетев к валуну, где меня мгновенно стошнило водой.

- Прости, - встревожено говорил Эдвард, заботливо похлопывая по спине и помогая освободить желудок и легкие. – Я знаю, что задел твои чувства, но это не повод срываться, Белла. Я должен был тебя остановить. Я ответственен за тебя.
- А может, я решила уйти, - прорычала я, буравя вампира презрительным взглядом, вновь оттолкнув от себя, как только стало легче. Как же я ненавидела его сейчас. Всем существом. Сердцем, разумом и телом.
- Может, - согласился он напряженно. – Но пока ты здесь, я в ответе за тебя. Тем более в твоей злости виноват я.
- Поздно извиняться, можешь не стараться, - поднялась я, чувствуя себя как мокрая кошка, которую сунули носом в ее же собственное дерьмо. Отвернувшись, я быстро направилась к дому, рукой выжимая волосы.
- Мне тоже есть на что обижаться, - удивил меня Эдвард, настороженно следующий за мной. – Ты посчитала меня пустышкой, ищущим секса на одну ночь.
Подняв брови, я скривила губы, не веря услышанному.
- Ты полный дурак, - резанула я. – Это был комплимент. Любому мужчине польстило бы мое предложение!
- Я не знаю, где ты берешь мужчин, о которых сейчас говоришь, но уверяю тебя, что у многих из них тоже есть принципы. И секс на один раз не входит в их число.

Фыркнув, я закатила глаза, прибавляя ходу и заставляя Эдварда догонять меня.

- Мой отказ оскорбил тебя, но если бы ты хотя бы на секунду вдумалась в мои слова, поняла бы, что я тоже сделал тебе комплимент, - тихо добавил вампир, заставляя меня призадуматься над его ответом.

Что он сказал до того, как я сошла с ума, решив истребить парочку туристов? «Я достаточно терпелив, чтобы получить всё». Значило ли это, что он хотел большего, чем одноразовый секс? Это не потому, что он надо мной издевался? Он намекнул на чувства?

Я не решилась озвучивать мысли вслух, решив оставить все как есть, - мое самолюбие и без того слишком сильно пострадало, чтобы развивать неприятную тему дальше. Я была зла и это вряд ли пройдет, вампиры – существа мстительные и злопамятные. Я собиралась забыть об Эдварде, как бы он не извинялся. Сегодня я поняла, что хочу вернуться в свой клан, где меня понимают и ждут. А поэтому должна как можно скорее привести намеченный план в исполнение.

***

- Симпатичная коллекция, - оценила я старания Элис. Она разрабатывала дизайнерские наряды для всей семьи и делала это с большим удовольствием, хотя гораздо проще было покупать одежду в магазине. Я и будучи человеком не понимала женского увлечения шмотками, а когда стала вампиром, и вовсе потеряла к ним интерес.

Мы с Викторией обычно вскрывали ночами какой-нибудь склад и брали первое попавшееся, а иногда и вовсе снимали тряпье с жертв, если подходил размер. Чисто человеческие привычки Калленов были мне чужды.

Но я сделала над собой усилие и использовала лесть в надежде, что смогу подобраться к Элис.

- Не все ткани одинаково подходят, - отозвалась Элис, работая над эскизом с помощью программы художественного редактора. – Те, которые используются современными модельерами, не слишком прочные, а вампирам нужно, чтобы они выдерживали хотя бы одну охоту. Иначе мы будем возвращаться из леса голые.

Я захихикала. При охоте на людей такой проблемы бы не возникло, ведь у них нет когтей, рогов или клыков.

- Я выбираю джинсу и спортивные материалы для разработки походной одежды, а в повседневной жизни мы любим хлопок, - Элис отправила по почте эскизы для ателье.
- Если хочешь, я могу съездить с тобой в Сиэтл, чтобы забрать готовый заказ, - улыбнулась я как можно милее.

Элис не изменилась в лице, но я видела, как напрягся сидящий в кресле Джаспер, изображающий интерес к газетной статье, а на самом деле внимательно считывающий мои скрытые эмоции. Оставалось загадкой, почему он до сих пор не выдал меня, но я тешила себя надеждой, что его дар попросту не всесилен.

- Эммет и Розали, а также Эдвард составят нам компанию, - вежливо улыбнулась Элис, руша мою надежду на осуществление плана: четверо вампиров из моего клана ничего не смогут сделать против пяти одаренных Калленов.

И так всякий раз, когда я пыталась подружиться с Элис и выманить ее в одиночку из дома.

- Ты не составишь мне компанию на охоте, Элис?
- Эдвард справится с этой обязанностью лучше меня.

- Элис, сгоняем наперегонки до Порт-Анджелеса и обратно?
Элис, прищурив глаза, пристально просмотрела будущее. И ведь видела наверняка, к чему все ведет, но, как и Джаспер, смолчала:
- Давай в другой раз…

С Эдвардом я удерживала дистанцию. Мне нравилось, как он иногда смотрел на меня – напряженно и виновато. И я не собиралась облегчать ему совесть, делая шаг навстречу. Сама я больше с ним не заговаривала. А когда он пытался наладить утерянный контакт, отвечала вежливо, но односложно.

Он по-прежнему следил за моим поведением и сопровождал на охоте, но в остальное время я просто скучала: Джаспер, Элис и Розали сторонились меня, играть с Эмметом в видеоигры мне было неинтересно, Карлайл часто пропадал на работе, а с Эсми я не общалась сама, боясь привязаться – слишком уж она была доброй и душевной. Не зная, чем себя занять, я стала брать книги в домашней библиотеке и читать в укромном уголке, - это занятие было слишком человечным и поэтому слегка раздражало, но зато скрашивало скуку. Я помнила, что человеком очень любила читать.

Эдвард присоединялся ко мне, поддерживая разговор, но я жестоко молчала, не собираясь подкидывать ему повод унизить меня еще раз.

Моему терпению настал конец спустя пару недель: напряжение росло, Элис не уступала. Ужасно хотелось сбежать на несколько дней, напиться людской крови и погасить пожар в горле. Потом за пару охот животная кровь разбавит человеческую, и никто не узнает, - Эдвард сам подсказал мне этот выход. К тому же, давно пора было повидаться с Джеймсом и Лораном, быть может, они решат, что мне пора вернуться в родной клан. Но как это сделать, если тебя неустанно караулят?

Мне повезло, когда в один из дней Эдвард уехал на работу к Карлайлу по какому-то делу, а Элис и Джаспер отсутствовали, чтобы за мной проследить. Видимо, все решили, что я заслужила достаточно доверия, чтобы меня можно было оставить наедине с книгой, которой я увлечена. Поняв, что никого из моих смотрителей нет, я улизнула через окно, быстрее ветра побежала в Порт-Анджелес, где в определенном месте тусовался мой клан.

На внешней границе леса я встретила свежий след Виктории и пошла по нему. Ветер разбивался о мое лицо, даря свежий запах свободы, вдыхаемый полной грудью. Я и забыла, каково это – быть собой. Прежняя жизнь захватила меня, пробуждая восхитительную ностальгию и жажду крови, звериные инстинкты завладели бессмертным телом.

Едва вошла в город, я отвлеклась, решив не тянуть резину и перво-наперво поохотиться, пока меня не застукал Эдвард. Конечно, я могла сделать это и открыто, но тогда пришлось бы покинуть клан Калленов, а без одобрения Джеймса я не стала бы так рисковать. Пф, - хотелось мне закричать, - как так получилось, что я целиком и полностью завишу от воли Джеймса? Он мне никто – не муж, не отец, не брат и даже не друг, - всего лишь создатель. Так почему же я так сильно боюсь ослушаться его?

Впрочем, я и человеком была именно такой – мне было трудно решиться на перемены в жизни. Я привязывалась к друзьям, дому, в котором жила, к определенного рода книгам и была верно им предана. Я помнила, как переживала за мать, когда пришлось на два года оставить ее, переехав к отцу. А после поступления в университет с той же силой волновалась за брошенного в Форксе Чарли, словно без меня он не справится в одиночку. Я поддерживала связь с друзьями даже после того, как жизнь разбросала нас по разным университетам страны.

Так что неудивительно, что для меня оказалось сложным менять что-то и в вампирской жизни, тем более Лоран и Джеймс были единственными, кто мог поддержать после обращения, - вернуться к людям я не могла. Возможно, теперь я «переросла» свой клан, но и представить не могла, чтобы оставить его и бродить по миру в одиночестве.

И с удивлением я вдруг поняла, что к семье Калленов я тоже успела по-своему привязаться. Я не хотела в этом признаваться, но искала причину остаться в доме желтоглазых вампиров подольше. Да, меня не устраивала их диета и я хотела пить человеческую кровь, но я не могла не отметить, что среди Калленов я чувствовала себя в гораздо большей безопасности, чем в собственном клане! Рядом с такими как Джеймс и Виктория нужно быть всегда начеку, и Джеймс не раз угрожал мне смертью за неповиновение. Это так сильно отличалось от той необъяснимой доброты, которой меня окружили вампиры-вегетарианцы. Даже Розали, игнорирующая, а в глубине души наверняка ненавидящая меня, не выглядела опасной, - у меня не было повода бояться ее. Даже покрытый шрамами боец Джаспер не так пугал меня, как Джеймс. И я постепенно привыкала к удивительному ощущению покоя и миролюбия, которые были приняты в этой странной семье. Возвращение к дикой кочевой жизни хоть и манило свободой, но пробуждало чувство дискомфорта и угрозы.

Так только ли воля ли Джеймса была причиной той неохоты, с которой я думала об уходе от Калленов? Быть может, причина была во мне…

Я слишком долго прожила среди искусственного чувства безопасности, - тряхнула я головой. Вампиры – монстры, и Каллены – не исключение, не стоило этого забывать. Эдвард топил меня, чтобы добиться своего, - напомнила я себе. – Чем он лучше Джеймса?

Тем, что не обещал оторвать тебе голову, руки или ноги, - напомнил противный совестливый голосок. – Тем, что все его действия были продиктованы заботой, а не упоением властью…

Мне не нравилось ощущение вины, появляющееся в груди все чаще и чаще. Я не хотела становиться лучше, а желала оставаться собой – свободной от человеческих правил сильной и опасной бессмертной, не думающей ни о ком, кроме себя. И сделать это можно было, только вернувшись к прежней жизни. Не притворяться больше человеком.

Зарычав на раздражающие внутренние противоречия, которых совершенно не ожидала, я завернула за угол и по следу спустилась в подвал старого дома, откуда доносились голоса. Обычно я предпочитала кровь почище, но в моем нынешнем положении любая кровь казалась совершенством, даже испорченная дешевым виски и наркотой. Трое пьянчуг распивали алкоголь, играя в кости на старых отсыревших ящиках какого-то притона. За ржавой дверью с облупленной краской слышалась возня и стоны, - я предпочла не думать, что происходит там.

Мужчины едва успели заметить мой силуэт, и в следующую секунду я вырубила их всех ударами кулака. Перекинув две туши через плечо, я кинулась к лестнице, ведущей на крышу, чтобы там спокойно, без свидетелей – в любой момент готовых появиться из-за двери, - выпить кровь.

Яд струился по горлу, однако я с удивлением обнаружила, что могу думать не только о жажде. Где-то в глубине разума портил настроение вопрос «а что скажет Эдвард?» Вряд ли он станет ждать два или три дня, Элис уже позвонила ему и он сейчас бежит по моему следу. Когда он обнаружит мои алые глаза, станет ли этот случай последним для его терпения? Прогонит ли он меня наконец прочь? Или снова простит?

Я покачала головой, не понимая, почему меня так волнует, что подумает Эдвард. Не все ли равно? Не собиралась ли я еще час назад вернуться в свой клан, если Джеймс позволит?

Сбросив туши на гнилой крыше старого дома возле вентиляционной трубы, я попыталась представить, что будет дальше, если сегодня Джеймс позволит мне остаться. Ему наверняка надоело ждать, когда я выманю Элис из дома, и он решит напасть на Калленов. Виктория, конечно, будет против – она никогда не любила открытых столкновений, - но когда она шла против Джеймса? Смогу ли я, невзирая на длительное знакомство с семьей желтоглазых, зная и помня, как дружелюбно они относились ко мне, участвовать в бойне и рвать им головы?

Я представила груду мышц Эммета и поняла, что у нас нет ни единого шанса победить. Вспомнила шрамы Джаспера и еще сильнее убедилась в провале этой затеи. Даже если бы я добралась до хрупкой на вид Эсми, разве смогла бы ответить злом на ее гостеприимство, своими руками отняв ее жизнь? А славный Карлайл, чем он заслужил подобную смерть? Даже Розали, невзлюбившая меня, ни разу не сделала мне ничего дурного... Почему Джеймс просто не может оставить эту семью в покое? Нашел бы себе другой, более подходящий объект для охоты.

Пока я тянула время, мучимая глупыми вопросами, один из мужчин зашевелился, приходя в сознание. Я зарычала и наступила ему на голову, собираясь ударить, чтобы он снова отключился, и тут учуяла запах, который не ожидала встретить так скоро. Черт подери, Эдвард действительно бегает очень быстро…

- Элис… - прошипела я, быстро поняв, кто был виновен в том, что Эдвард нашел меня.

Медленно повернувшись, я встретилась с напряженным предостерегающим взглядом. Эдвард стоял в дверях, в золотых глазах застыло не осуждение, но печаль.

Человек снова зашевелился, и я убрала ногу с его лица, не в силах теперь довершить начатое – не потому что мне было страшно или стыдно, а потому что все было бессмысленно, раз Эдвард уже здесь. Он не позволит мне.

- Отпусти их, - твердо приказал Эдвард, не сводя с меня глаз, и я, усмехнувшись его покровительственному тону, пихнула мужчину ногой в сторону выхода.

Постанывая и кряхтя, тот приподнялся на локти и колени. Его голова была разбита аккуратно, без крови, но удар был достаточно силен, чтобы получилось сотрясение, так что он чувствовал себя паршиво, полагаю. Однако рука его уже тянулась к поясу джинсов, за которым торчал пистолет.

- Я не советую тебе этого делать, - предупредил Эдвард мерзавца, - если не хочешь, чтобы она сломала тебе руку.

Я усмехнулась шире: вампир был абсолютно прав.

- Да пошел ты, - прохрипел человек, но, поверив угрозе в голосе Эдварда, руку от оружия предусмотрительно убрал.
- Забирай подельника и уходи, и не советую рассказывать кому-либо о случившемся сегодня – это может стоить тебе жизни, - добавил Эдвард мрачно, а я толкнула ногой бесчувственное тело второго мужчины, чтобы первому проще было дотянуться до него. Но тот не обратил никакого внимания на друга, ползя в сторону отверстия, ведущего на лестницу.
- Кто вы, - пробормотал он, когда, поднявшись на нетвердых ногах, проковылял мимо Эдварда.

Вампир чуть повернул голову к нетрезвому лицу:
- Если я скажу, мне придется тебя убить, - без тени шутки сообщил он, заставив меня расхохотаться во весь голос. Смех вышел жутким – мужчины тут же и след простыл, так шустро он бросился вниз.

- Твоя скорость реально впечатляет, - признала я, как только Эдвард вновь взглянул на меня, поджав тонкие губы. – Это Элис доложила, да? – Я небрежно пнула вторую жертву Эдварду к ногам, чтобы он разбирался с ним сам – выпить крови уже не получится, и у меня испортилось настроение.
- На самом деле ты не хотела убивать их, Белла, - тихо сказал Эдвард, перешагивая через тело и оказываясь на два шага ближе ко мне, так что мне пришлось немного отступить к краю вентиляционной трубы.
- С чего ты взял? – с вызовом вскинула подбородок я.
- Когда я пришел – ты уже сомневалась, - указал на очевидное он, его предположение почти шокировало меня, потому что, к моему огорчению, было правдой. – Если бы ты хотела, то успела бы выпить их кровь, ведь я опоздал… Но ты боролась с собой.
- Ты ошибаешься, - покачала я головой с выражением презрения. – Я просто хотела растянуть удовольствие, не ожидала так быстро тебя увидеть.

Эдвард скривился и сделал еще шаг, так что я прижалась к стене, словно загнанное в угол дикое животное, ждущее положенное наказание за побег.

- Ну и? – мрачно поинтересовался вампир, кивая на тело человека, понемногу начинающего приходить в себя, как и его предшественник. - До каких пор это будет продолжаться, скажи? Когда ты пришла к нам, то заверила, что хочешь попробовать наш образ жизни. Ты передумала с тех пор?

Я скептически склонила голову: зачем он прикидывается идиотом? Или действительно верит, что я просто сорвалась в очередной раз?

- Прости, но я не вижу смысла в питании кровью животных, - пожала плечами я. – Уважение к человеческой жизни, которым вы так гордитесь, недостаточная мотивация для меня.
- Недостаточная мотивация, - повторил Эдвард с тяжелым вздохом.

Мужчина, кряхтящий рядом с ногой вампира, тем временем достал маленький нож. Эдвард слышал его мысли, но был слишком занят мной, чтобы обратить на них внимание. А говорили мы слишком быстро, чтобы человеческий слух был способен различить отдельные слова.

- И что же могло бы стать мотивацией для тебя? – почти умолял Эдвард; я не понимала, почему он так отчаянно упорствует, по какой причине хочет, чтобы я осталась в его семье. – Подумай, что бы тебя могло вдохновить? Наверняка у тебя есть мечты, ради которых ты готова на многое, даже бороться с жаждой. Может, ты хотела бы пойти учиться в университет или, как Карлайл, стать врачом? Ты могла бы писать романы – для этого у тебя есть теперь целая вечность и неограниченные возможности. Или стала бы модельером, как Элис. Помогала бы Эсми в реставрации старых домов… О чем ты мечтала больше всего на свете, когда еще была человеком?

Очнувшийся мужчина поднял руку с поблескивающим лезвием, думая, что действует незаметно.

- Романы, - фыркнула я, дергая плечом. – Я даже не помню, были ли у меня мечты, - призналась я без сожаления. – Моя человеческая жизнь была так сера и скучна, что я забыла ее сразу после обращения. Немного переживала за отца и мать, но Джеймс быстро выбил эту дурь из моей головы.

Эдвард сузил глаза при упоминании Джеймса, и я усмехнулась. В этот момент глупый маленький человек ударил вампира ножом по ноге. Он промахнулся, ведь не зря Эдварду досталось умение читать мысли. Вампир всего лишь чуть-чуть подвинул ногу в сторону, даже не взглянув вниз. От столкновения с твердым покрытием крыши рука мужчины соскользнула с рукояти к лезвию. Воздух немедленно наполнился чистым запахом открытой крови…

- Черт подери, - грязно выругался мужчина, в то время как я, мгновенно потеряв контроль, громко втянула носом яркий и насыщенный аромат.
- Нет, Белла, - тихо выдохнул Эдвард, но я не могла услышать его…

Все последующие события сплелись в запутанный стремительный клубок: непереносимый иссушающий огонь в сжавшемся горле, испуганное лицо Эдварда передо мной, толчок к стене и… мягкие теплые губы, обрушившиеся на мой рот. Я полностью упустила способность мыслить, остались только инстинкты. Ярость и готовность бороться за кровь сменилась растерянностью, вызванную неожиданным поцелуем.

Я подняла руки, чтобы автоматически оттолкнуть от себя вампира, но когда его стройное тело всей длиной прижало меня к стене, замерла от удивительно приятного ощущения близости, бодрящего вены. У меня слишком долго не было мужчины – несколько месяцев. Да и Лорана мужчиной сложно было назвать, потому что он не вызывал у меня ответных чувств… То, что делал Эдвард, полностью поглотило меня, каждое его прикосновение захватывало внимание, будто на моем теле были расположены специальные кнопки, и чертов вампир последовательно нажимал их, переключая каналы с одного на другой.

- Это достаточная мотивация? – пробормотал он, не давая ответить. Я застонала, когда влажный теплый язык заполнил мой рот, решив, что кровь человека действительно стала не так уж и нужна мне прямо сейчас. Чувствуя стройное тело напротив своего, я дернула его на себя, стремясь ощутить больше контакта, больше прикосновений и губ, и пусть весь мир подождет.

Вдруг Эдвард застыл как статуя, только руки сжались крепче, окружив меня стальной клеткой. Сначала я подумала, что сделала что-то не так, потом - что он собирается остановить меня как в прошлый раз, - и если это правда, я убью его! Он не имел никакого правда столь жестоко играть со мной, сначала соблазнять, заводить, а затем прерывать сладкое и восхитительное мгновение. Ненависть готова была выплеснуться через край, если бы я поняла, что вампир снова сделал то же, что тогда в переулке: заставил потерять голову и отверг, будто я какая-то бесчувственная кукла, которая быстро ему наскучила. Но затем я с ужасом почуяла новый запах, от которого все волосы встали дыбом на голове. И услышала голос, который хотела бы встретить сейчас меньше всего на свете.

- Так вот чем ты занималась все эти месяцы, - желчный и грубый тон отчетливо отдавал первобытной яростью. Так рычат звери, собирающиеся убить соперника за самку, а ее саму – за предательство.
- Лоран?.. – просипела я с ужасом, прямо как жена, застуканная с любовником ревнивым мужем.

Лоран стоял над телом человека, чье сердце уже не билось – вампир обескровил его, как только оказался рядом и учуял запах открытой раны. Я бы позавидовала ему или разозлилась, что он отнял принадлежавшую мне кровь, если бы не была так напугана.

- Это не то, что ты думаешь… - вырвалась я из рук Эдварда, чувствуя себя крайне виноватой, хотя формально еще не успела совершить измену. Произнесенные слова звучали жалким штампом, но ведь они были правдой! С кристальной ясностью я поняла, что ни в переулке, ни здесь не было между нами полноценного поцелуя. – Эдвард просто пытался отвлечь меня от крови.
- Ты не обязана перед ним оправдываться, Белла, - тихо посоветовал Эдвард. Разумеется, в глазах Эдварда по «легенде» я ушла из своего клана, а значит, рассталась и с Лораном, но я-то знала, что на самом деле это не так.

Лицо моего бойфренда было перекошено от ненависти, зубы обнажены, и я поняла, что никакие оправдания не заставят его поверить моим словам. Имел ли он шанс победить телепата? С ужасом я обнаружила, что мое сердце болит вовсе не за Лорана – я боялась, что Эдвард может пострадать…

- Пожалуйста, прости меня, - умоляла я Лорана, пытаясь выйти из-за спины Эдварда, но он рукой предостерегал меня от опрометчивого действия. Лоран, увидев оберегающий жест Эдвард , в бешенстве зарычал, наклоняя голову. Его оскал напоминал выражение готового к прыжку ягуара. Чего же он ждал?

- Значит, вот как наша Белла выполняет задание – неплохо, неплохо. И лучше, чем ничего, - насмешливый голос заставил меня подпрыгнуть и испуганно обернуться – Джеймс и ухмыляющаяся Виктория вышли с другой стороны, окружив нас с Эдвардом в кольцо, уверенные в превосходстве сил, и меня накрыла волна паники, потому что в словах Джеймса звучала отчетливая угроза. Да только вместо Элис я привела в Порт-Анджелес Эдварда, беззащитного перед численным перевесом противника. И мысль о том, что его неминуемо убьют через мгновение, вдруг странным образом подействовала на меня, изменив до неузнаваемости за одну-единственную секунду. Точно химическое вещество, если в него плеснуть правильный реактив, или несущий чушь человек, приходящий в себя после здоровенной отрезвляющей пощечины.

Готовая оправдываться и умолять миг назад, чувствующая жгучую вину и страх перед своим кланом, я вдруг выпрямилась и глубоко втянула носом воздух, вставая спиной к спине с Эдвардом и твердо уверенная, что буду драться с кем угодно, кто посмеет угрожать этому вампиру. Это случилось само собой, и я не знала, почему так произошло. Новая опасность стерла чувство стыда, инстинкты подавили разум, и я превратилась в хищницу, собирающуюся защищать детеныша. Даже взметнувшийся на миг ужас, что Джеймс только что предал меня, раскрыв идею шпионить за Калленами прямо Эдварду в лицо, ушел в небытие, - осталась одна ярость. Я была не готова оказаться меж двух огней, и выбор между «своими и чужими» был сделан мной не осознанно, но инстинктивно. Я не могла позволить Эдварду пострадать, не могла представить его мертвым… все мое существо сопротивлялось подобному будущему, перед лицом которого я так внезапно оказалась.

Говорят, выбор, который человек делает в стрессовой ситуации, самый верный. Я смогу осмыслить это позже, а сейчас я видела лишь лица врагов: презрительную ухмылку Виктории, довольную – Джеймса и животный оскал Лорана. Двое против троих – мы обречены. Но это не имело теперь значения.

- Не может быть, - удивленно качнул головой Джеймс, притормозив на секунду с намерением нападения и недоверчиво наблюдая за моим поведением.
- Тебе так понравилась животная кровь? – подняла бровь Виктория, насмехаясь надо мной.

Я тряхнула головой, сама не веря в то, что происходит. Однако тело было нелегко заставить повиноваться, - пусть разум и понимал нелепость выбора, потребность спасти Эдварда стала чем-то вроде инстинкта, я просто не могла думать ни о чем другом.

- Отпустите его, - прорычала я, переводя яростный взгляд с Виктории на Джеймса и обратно. – Вам нужна Элис, а не он!
- Черта с два, Белла, - услышала я злобное шипение Лорана и с трудом заставила себя остаться на месте, так хотелось повернуться к нему лицом. Но тогда я потеряла бы из виду Джеймса. – Мы будем уничтожать их по одному, как и собирались. И этот станет первым.
- Отойди, чтобы мы тебя не задели, - ухмыльнулся Джеймс, с хрустом разминая кулаки – его лицо светилось азартом битвы, а слова действовали гипнотически, ведь я так привыкла ему подчиняться, а он всегда был так уверен в себе. – Сделай правильный выбор, детка, ты же хочешь еще пожить.

Я снова в растерянности тряхнула головой – не в силах оставить Эдварда, но и не представляя, как драться со своими. Не то чтобы меня беспокоила возможная гибель Джеймса, мучавшего нас на протяжении нескольких лет, или Виктории, которая никогда не была мне подругой, но все же потеря тех, кто защищал меня в течение длительного времени, не укладывалась в голове. Особенно тяжело было думать о смерти Лорана – он никогда не относился ко мне плохо, и я не хотела ему навредить.

И все же… ведь Эдвард и его семья тоже оберегали меня несколько месяцев.

Как тут сделаешь выбор?

- Ты его уже сделала, Белла, - раздался невдалеке мелодичный голосок, пустивший мурашки страха вдоль моего позвоночника.

Мы все обернулись к говорившей, отложив на миг начало схватки. Элис, а с ней рядом устрашающий, готовый к битве Джаспер стояли позади Джеймса и Виктории, подкравшись незамеченными с подветренной стороны.

- Кого я вижу, - радостно пробормотал Джеймс, в то время как Виктория отшатнулась прочь, бросив своего вампира одного между группами врагов – обычное для нее поведение трусливой кошки. Впрочем, опасность никогда не беспокоила ищейку – да, он обожал действовать предусмотрительно и не брезговал хитростью в бою, но и открытых поединков никогда не избегал. – Мэри Элис Брендон! Не зря я сохранил тебе жизнь, ты превратилась в очень талантливую и аппетитную добычу за годы нашей разлуки.

Джаспер зарычал, но Элис легко остановила его прикосновением руки. Она приподняла бровь, разглядывая Джеймса.
- Если хотел моей смерти, почему отпустил? – удивленно поинтересовалась она.
- Вспомнила, значит? – расплылся в улыбке Джеймс.
Элис дернула подбородком, выражая несогласие.
- Нет, но навела справки, - кивнула она в нашу сторону. – Эдвард отлично слышит мысли на расстоянии.

Джеймс изменился в лице, бросив неприязненный взгляд за мою спину – на Эдварда. А я судорожно вздохнула, поняв, что Каллены не теряли времени даром, также следя за Джеймсом, как и тот за ними, в то время как мы наивно думали, будто обвели их вокруг пальца. Поражало только одно: как же они допустили, чтобы я проникла в их семью, если давно знали, что я шпионка?

И жгучий стыд вдруг заполнил меня до самой макушки, когда я представила, как глупо смотрелась, лицемерно улыбаясь и неся ложь в каждом слове. Почему вампиры терпели мое присутствие, ведь я, очевидно, была для них опасна, хотя бы тем, что раскрывала их секреты враждебному клану.

Пугающая мысль посетила неожиданно: что если Каллены мне не друзья и собираются избавиться от меня, уничтожив вместе с остальными? Карлайл и Эсми, Эммет и Розали могли появиться в любой момент, обеспечив перевес силы, и я невольно оглянулась по сторонам, едва слыша перебранку Джеймса и Элис, а также тихое бормотание Лорана, уговаривающего меня опомниться и перейти на правильную сторону.

- Нам необязательно сражаться, - говорила, тем временем, Элис Джеймсу, разрушая мою теорию о заговоре. – Мы никого не хотим убивать, и с вами тоже можем разойтись мирно.
- Хорошо, - осторожно сказал Джеймс, отступая к Виктории и тем самым выходя из окружения, но я-то знала его натуру, его вероломную ухмылку, застывшую на лице – Джеймс никогда не отступал, и даже если отпустит Калленов, обязательно будет преследовать их снова, как только увеличит свой клан.

Я надеялась, что Эдвард не купится на его лживое слово, услышав правду в мыслях.

- Только с одним условием, - цокнул Джеймс языком, показывая пальцем на меня, - Белла уйдет с нами.
Его торжествующий взгляд пронзил меня одновременно с вибрирующим рычанием Эдварда.
- Давай, детка, - подбадривал Джеймс растерявшуюся меня. – Ты же не хочешь остаться с ними и всю жизнь пить животное пойло?
- Послушай его, Белла, нам нужно преимущество в драке, - уговаривал Лоран тихим голосом. – Ты же не думала в самом деле бросить меня? Я думал, что ты меня любишь, ты говорила это несколько недель назад…

Все происходило молниеносно, времени на осмысление катастрофически не хватало. Слова не вязались с действиями, подтверждая мою правоту: Джеймс и Виктория аккуратно меняли дислокацию, двигаясь так, чтобы оказаться в выгодном положении и напасть неожиданно, разговор нужен был лишь для того, чтобы отвлечь внимание. Я в растерянности следила за развивающейся передо мной драмой, не в силах решить, к кому в итоге придется примкнуть – слова Лорана ядом разливались внутри моего испуганного разума.

Я видела, как Элис зачем-то качает головой, глядя прямо на меня, словно предупреждает не делать того, что я задумала. Я смотрела в коварные глаза Джеймса и слушала его сладкие увещевания:
- Ты знаешь, чью сторону надо принять, детка. Ты ведь не осмелишься напасть на меня? Или Викторию? Ты ведь не сможешь всерьез ударить или даже ранить Лорана? Иди сюда, Белла, ты нужна нам. Ты все еще в игре.
- Если я уйду с вами, ты оставишь Элис и остальных Калленов в покое? – крикнула я Джеймсу, сделав единственное, что могла, для спасения и тех, и других.
Внезапно мое запястье оказалось в железной хватке.
- Он только и ждет этого, - предупреждающий голос Эдварда раздался за спиной, - чтобы использовать тебя против нас. Ты умрешь быстро, а наш боевой дух будет сломлен.
- Откуда ты знаешь? – я потрясенно смотрела на дьявольскую ухмылку ищейки, протягивающего ко мне руку в лживом жесте доверия.
- Я телепат, - успел сказать вампир прежде, чем напряжение лопнуло, и каждый вампир сделал свой ход.

Джеймс, крикнув Виктории, что Элис нужна ему живой, сделал внезапный прыжок, сбив Джаспера с ног – они покатились по крыше безумным рычащим клубком.

Виктория сделала шаг к Элис, но, вдруг изменившись в лице, стала отступать с явным намерением сбежать – и это было самым серьезным сигналом поражения клана.

Услышав рычание, я испуганно обернулась и увидела Эдварда, сцепившегося в смертельной схватке с Лораном.

Внезапно я ощутила себя странно живой: будто мое сердце вновь забилось, и грудная клетка стала тесна для него; будто оно стремительно рухнуло в живот, сжавшийся от спазма; будто внутри меня появилась чудовищная боль, а затем образовалась пустота. Я застыла в мучительном мгновении страшного выбора: отпустить Лорана и позволить ему умереть или не дать Эдварду пострадать. Время остановилось.

Но я не успела прийти к какому-либо решению. Все закончилось слишком быстро. Жуткий хруст раздался с края крыши, прервавший рев Джеймса, смертоносной тенью мимо пронесся Джаспер в сторону исчезнувшей Элис, и вскоре в небо взмыла огненно-рыжая голова. И только Эдвард все еще копался. Элис и Джаспер уже вернулись – живые и невредимые, - но Лоран был жив, рыпаясь в хватке Эдварда с заведенными за спину руками и изрыгая проклятия.

- Не убьешь его? – вдруг осознала я, недоверчиво и потрясенно глядя Эдварду в глаза. Никогда не видела, чтобы вампир мог остановиться в пылу сражения и отпустить врага.
- Я не стану убивать того, кто тебе дорог, - удивил меня Эдвард – его сдержанность поражала.

Элис и Джаспер, стоявшие рядом со мной, взялись за руки, наблюдая за сценой казни или помилования – как ни в чем не бывало, словно и не ждали другого исхода битвы, были уверены в собственной неуязвимости. Впрочем, Элис предвидела победу заранее, иначе не ввязалась бы в драку.

- Лоран, - обратилась я к бойфренду, надеясь образумить и спасти его, - Джеймса больше нет, но ты можешь уйти. Эдвард проявит милосердие.
Мысль о том, что мне придется уйти с ним, не приносила радости, но я понимала, что среди Калленов мне делать больше нечего. Смерть садиста-Джеймса дарила облегчение, я и Лоран теперь не зависели от него и могли путешествовать, не влезая в опасные авантюры.
- Лоран! – пыталась я до него достучаться. – Успокойся. Ты проиграл. Мы проиграли. Но можем уйти!
Рывки уменьшились, но кровавые глаза по-прежнему в бешенстве смотрели на меня.

- Будь осторожна, Белла, - предостерегла вдруг Элис, легонько касаясь моего плеча, - он жаждет твоей смерти.
- И если его отпустить?..
- Он будет мстить, - продолжил Джаспер. – Ненависть сжирает его изнутри.
- Он думает, что ты ему изменила, - добавил Эдвард.
- Но это не так! – возмутилась я, пытаясь коснуться лица своего бойфренда, но он с рычанием мотнул головой.
- Белла, вампиры не прощают предательства и поражения – тебе ли не знать, ты видела, сколько десятилетий Джеймс вынашивал планы.
- И что же тогда делать? – взмолилась я, заглядывая Лорану в глаза и ища там уступку, но видела лишь униженную ярость. Он не был таким хитрецом, как Джеймс, и не мог скрывать истинных намерений, да и не было в этом смысла, когда рядом находятся ясновидящая, эмпат и телепат.
- Тебе решать, - вновь повторил Эдвард, удерживая дергающегося пленника.

С печалью смотрела я в красные глаза Лорана, понимая, что, кроме жалости, не испытываю к нему уже ничего. Хотела ли я получить его прощение и быть его девушкой дальше? Нет. Боялась ли я остаться одна, когда он умрет? Да, конечно. Я была недостаточно сильной, чтобы продолжить путешествие в одиночестве. Но желала ли я рискнуть своей жизнью, отпустив исполненного мести вампира? Нет, я не собиралась жить в страхе – нескольких лет жестокости в клане хватило мне, чтобы возненавидеть такой образ жизни. Мне нравилось чувство свободы, пришедшее после смерти Джеймса, и я не хотела его терять. Лучше быть одной, чем вечность жить под гнетом нависшей опасности и ожидания смерти.

- Прости, - шепнула я, заглядывая в кровавые глаза вампира, подарившего мне бессмертие, но собирающегося теперь и отнять его. Злобное лицо, и раньше не выглядевшее красивым, теперь и вовсе казалось омерзительным, искаженное гневом. – Ты не оставил мне выбора. Я устала быть чьей-то игрушкой. Я устала от игр.

Элис ахнула в ту секунду, когда я приняла решение, Эдвард пробормотал «нет», а Джаспер добавил: «Она сама должна сделать это».

Схватив смуглое лицо двумя руками и заставив Лорана замереть, я в последний раз взглянула в алые глаза, прощаясь с прошлым. Каллены многому научили меня, и у меня еще будет время переосмыслить свои поступки, но я была и оставалась убийцей, без сожаления отнимающей жизни. Чувства застыли в груди, когда я сжала пальцы на шее бывшего бойфренда, а теперь – мстительного врага. С хрустом голова отделилась от тела, и алые глаза, прежде любящие, а ныне ненавидящие меня, опустели навсегда…



Озера Мичиган, Эри, Онтарио и Верхнее отлично подходили для такого необщительного и замкнутого вампира как я. Осторожная и пугливая, я избегала городов, а глубокие непрозрачные озера позволяли скрыться в случае опасности. Вампиры не могут унюхать след в воде, и едва я чуяла приближение себе подобных, ныряла и затаивалась на дне.

С тех пор, как сбежала от Калленов два года назад, я была одинока – заводить друзей было очень опасно в вампирском мире, я усвоила этот урок хорошо, а в любовнике я не нуждалась. Я и будучи человеком была не слишком романтичной натурой, а после тяготящих обязательств перед Лораном и обидных отказов Эдварда не хотела больше ничего. Да и как найти родственную душу вампиру, когда почти любая встреча с себе подобным могла закончиться смертью?

Пару раз за эти годы Эдвард пытался поймать меня, но я не хотела стать жертвой его мести, поэтому также скрывалась в воде, переплывая озеро и прячась в другом заповеднике. Я помнила, каким был наш последний совместный час: удушливый фиолетовый дым поднимался в небо, забирая с собой все, что раньше было важной частью моей жизни, - разорванных на куски вампиров, точно символ уничтожения моего прошлого. Глядя на то, как Каллены кидают в огонь головы и тела, я пыталась осознать пугающие перемены: куда я пойду, что буду делать, как справлюсь с одиночеством? Я могла сбежать еще в городе, но пошла за ними в лес, хотела убедиться, что они сожгут трупы, а не просто закопают – мне нужна была уверенность в завтрашнем дне, что никто не будет охотиться за мной.

И как только они отвлеклись, настало время тихонько исчезнуть, пока вампиры-вегетарианцы не вспомнили обо мне – еще одном их враге. Конечно, я не представляла для Калленов опасность, как Джеймс, Виктория и Лоран – не собиралась на них нападать, и Элис, безусловно, знала это. Поэтому они так легко и доверчиво повернулись ко мне спинами, глядя на огонь? Но разве они забыли, что я была шпионкой и рассказывала врагам их секреты, искала возможность подставить Элис?

Шаг за шагом я медленно отступала к густому лесу, еще не зная, куда побегу, где спрячусь, но, однозначно, собираясь держаться подальше от штата Вашингтон. Я помнила, как первым на мой побег среагировала Элис, резко обернувшись и протянув руку, приказывала мужчинам меня схватить. «Остановите ее!» - закричала она. Эдвард шокировано уставился на меня, - чего он ожидал, что я буду стоять здесь, пока не отправлюсь в костер следом за моими «друзьями»? Я бросилась бежать, как только Эдвард сделал шаг ко мне, и не оборачивалась, пока не оказалась в безопасности, прыгнув в океанские волны и спрятавшись на дне.

Это и подарило мне идеальный план спасения: я знала, что они будут искать меня, поэтому выбрала в качестве пристанища Великие Озера, где легко можно было уйти от любого преследования под водой!

Не раз за эти годы я вспоминала дом Калленов и все, чему они меня учили. Я думала о них с теплом – особенно сильно, когда охотилась. В такие моменты я озадачивалась невольно, как сложилась бы моя жизнь, если бы я не обманывала добрых вампиров, а всерьез попросила бы у них приюта? Смогла бы я стать частью их семьи или навсегда осталась изгоем, срывающимся на человеческую кровь? Хотелось верить, что они были искренни в желании помочь. Да только я не оправдала их доверия…

Много раз за одинокие месяцы я пыталась вернуться к животной крови – просто чтобы проверить себя. Не так уж сложно оказалось поддерживать эту странную диету, да только был ли в этом смысл? И я неизменно возвращалась к прежней жизни…

Эдвард чаще других занимал мои мысли. Образ его благородного лица, медовых глаз не желал уходить из памяти, а горячие поцелуи до сих пор горели на устах, как самое приятное и горькое воспоминание о том времени. Иногда я размышляла, смог бы Эдвард полюбить меня, если бы я не оказалась предательницей и переборола жажду крови? Он намекал на чувства, но я могла и придумать это, спасая свою уязвленную гордость… Его отказы отрезвляли меня всякий раз, когда я позволяла себе мечтать.

Я почуяла след туриста и последовала за ним, мучимая жаждой. Не то чтобы я была сильно голодна, но люди нечасто попадались в глубине заповедника, и это был удобный случай для охоты.

След становился все четче, жертва все ближе, и я уже слышала шум реки, видела палатку сквозь просветы деревьев, когда на моем пути внезапно возник силуэт, заставив меня затормозить. Знакомые черты: медовые глаза, прямой нос и волевой подбородок, растрепанные медные волосы. Не сводя перепуганного взора, я стала быстро отступать.

- Белла, не спеши! – крикнул Эдвард с мольбой, которую трудно было ожидать от собственного убийцы. Впрочем, это была уловка наверняка.

Паника возросла, когда я наткнулась на запах Элис и Джаспера и поняла, что мне перекрыли путь к воде. Метнувшись к северу, я вновь остановилась, услышав окрик Эдварда.

- Там Эммет и Розали. С другой стороны тебя встретят Карлайл и Эсми. Белла, не бойся, пожалуйста. Давай поговорим!

Не бойся?! Я задыхалась от ужаса, мечась в сжимающемся кольце. Озираясь по сторонам как заяц в ловушке, прижалась к стволу старой ели, кора которой раскрошилась под сжавшимися пальцами. Умирая от страха, я смотрела на приближающегося медноволосого вампира с выставленными в умоляющем жесте руками, ожидая неминуемой смерти.

- Белла, мы не причиним тебе вреда, - говорил он странные слова, но я не имела причины верить ему.
- Тогда зачем вы пришли? – прорычала я, ненавидя сокращающееся расстояние между нами.
- Затем же, зачем впустили тебя когда-то в свою семью. Затем, что ты одна из нас – по крайней мере, когда-нибудь станешь ею. Затем, что нет никакого смысла ждать десятилетиями, пока ты обретешь храбрость вернуться, а можно решить все прямо сейчас.

От шока у меня даже прошла дрожь в руках и ногах. Раскрыв глаза, я потрясенно смотрела на Эдварда, остановившегося в паре метров и ожидающего, когда его слова дойдут до меня.

- Что?.. – пробормотала я растерянно.
- Ты так быстро убежала, не дала нам ничего объяснить, - напряжение спало. Опустив руки, Эдвард заговорил быстро, будто боялся упустить момент. – Почему ты спряталась? Мы не собирались прогонять тебя. И не причинили бы боли. Ты могла остаться с нами.
- Но… разве вы не поняли, что я обманула ваше доверие? Зачем вам нужна обманщица, почти принесшая в семью смерть? Я вам лгала. Пыталась убить Элис!

- Мы знали это с самого начала, - раздался в стороне певучий голосок, и вскоре Элис появилась собственной персоной, оставшись на том расстоянии, где ее застукал мой испуганный взор.
- Элис видит будущее, - напомнил Эдвард.
- И она увидела тебя, - сказал появившийся с противоположной стороны Карлайл, протягивающий ко мне руку.
- Ты будешь одной из нас, Белла, - добавила вставшая рядом Эсми, так сильно напоминающая мою мать, что у меня засосало под ложечкой от чувства одиночества.
- Разве Элис видит не последствия решений? – удивилась я, ведь моим желанием тогда было услужить Джеймсу, а не стать вегетарианкой.

- Твое намерение прийти в наш дом и было тем самым, судьбоносным решением, - объяснила Элис. – Иногда я вижу очень далеко вперед, даже если поступки не указывают напрямую на последствия. Я знала, что мы должны позволить тебе узнать нас лучше, даже если на тот момент ты была нашим врагом, поэтому позволили жить с нами. Но даже если бы мы тебя прогнали, что-то привело бы тебя к нам все равно, просто для осмысления понадобилось бы намного больше времени.

- Значит, ты увидела меня рядом с вами? – нахмурилась я, в голове не укладывался этот удивительный факт. Я была так сильно привязана к своему клану, что даже помыслить не могла когда-то оставить его. Особенно зная, что Джеймс не позволит кому-то уйти просто так.
- Да, - смиренно развела руками Элис. – И теперь бы вернулась, когда б устала бегать по лесам и скрываться на холодном дне. Ты ведь не хочешь быть одна, а мы – ждем тебя уже целых два года, Белла!
- Тебе не нужно больше прятаться, - попросил Карлайл мягко и застенчиво.
- Мы не причиним тебе вреда, - кивнула Элис.
- Ты можешь вернуться в наш дом, - согласилась Эсми с приятной улыбкой.
- Сейчас или позже, когда обдумаешь это, - добавила Элис, улыбаясь широко и приветливо.
- Или я могу остаться здесь, с тобой, ответить на вопросы и помочь с охотой. Если хочешь, - вмешался Эдвард.

Шокировано моргая, я смотрела то на одного, то на второго, не понимая, что они нашли во мне особенного, чтобы простить за предательство, да еще и носиться за мной по стране и уговаривать вернуться?

- Ладно, оставим их наедине, - предложил тактичный Карлайл, уводя Эсми за руку. – Наше присутствие только пугает Беллу.
- Увидимся, - подмигнула мне Элис и помахала рукой как давней подруге, прежде чем уйти вслед за всеми остальными, последней.

Мы с Эдвардом остались одни. Страх отпустил, как только Каллены исчезли, но тревога не оставляла при взгляде на медноволосого вампира, застывшего в метре от меня. Он не выглядел опасным, и с каждой минутой, пока мы стояли и смотрели друг на друга, я становилась все смелей, начиная верить, что все мной услышанное – правда. Что у меня есть шанс обрести друзей – если я снова приму их образ жизни, конечно. Что у меня будет свой дом и не придется скитаться по лесу, мокнуть под дождем и довольствоваться снятой с туристов одеждой. Что у меня будет защита – в сто раз лучше, чем была рядом с Джеймсом. И что Эдвард – может быть – взглянет когда-нибудь на меня не только как на подопечную, но как на женщину. Маловероятно? Но я могла помечтать. Его поцелуи до сих пор сидели в голове как лучшее воспоминание из того времени, и я была не против повторить эти мгновения много-много раз. И если я буду жить с Калленами, у меня появится шанс найти ключик к Эдварду.

- Значит, я поняла все неправильно и зря от вас бегала? – осторожно уточнила я и закусила губу.
- А по какой причине ты это сделала?
- Подумала, что стану следующей, - пожала я плечами, вспоминая костер. – Что вы меня убьете.
Эдвард побледнел, изменившись в лице – как сложно, наверное, не иметь возможность читать чьи-то мысли. Поломали они, похоже, голову, гадая, почему я бросилась наутек.

Хорошо, что Элис оказалась слишком нетерпелива и не стала ждать десятилетиями, пока я созрею вновь постучаться в их дверь, а взяла ситуацию в свои руки и ускорила мое возвращение.
- Не бери в голову, может, мне нужно было немного побыть одной, - усмехнулась я виновато.
- Надеюсь, ты уже достаточно отдохнула в одиночестве? – уголки губ вампира лукаво приподнялись. – И не откажешься провести остаток вечности в шумной веселой компании? Даже если снова придется охотиться на зверей?

Я хохотнула. Ветер трепал медные волосы Эдварда, спутывая их все сильнее. И я, глядя на его спокойное лицо, вдруг осознала, что… соскучилась. Его присутствия мне очень не хватало, даже если слежка вновь будет заканчиваться тем, что он будет отбирать мою кровь и вынуждать придерживаться невкусной диеты. Сдержанность могла подарить мне настоящую семью, а это, поняла я за годы скитаний, того стоило! Ни в каком другом клане я не смогла бы почувствовать себя столь защищенной, как среди тех, кто человечность и доброту возвел в абсолют. И я была готова попробовать вкус новой жизни – не по принуждению, не от безвыходности… а по доброй воле!

Я улыбнулась и кивнула, отпуская несчастное дерево, пострадавшее от моих скрюченных в напряжении пальцев. Втянула носом воздух и взяла новый след, давая понять Эдварду, что согласна.

- Одного не понимаю, - пробормотала я, пока мы бежали через лес, вынюхивая стадо лосей. - Как Элис могла понять из видения, что я стала одной из вас? То, что я стою рядом с вами, не значит, что я являюсь частью семьи, ведь так? С тем же успехом это могло означать, что я пришла кого-то убить.

Эдвард молчал, и я повернулась к нему в удивлении, застав смущенную улыбку.
- Ты задаешь чертовски правильные вопросы, Белла, - пробормотал осторожно он. – Но если я отвечу правду, ты с большой долей вероятности снова сбежишь.
- Рискни, - предложила я, теперь еще сильнее желая услышать ответ.
Рука вампира внезапно очутилась на моей талии, смущая, возбуждая и пугая одновременно. А улыбающееся лицо и медовые глаза оказались слишком близко, хотя мы даже не сбавили шагу.
- Ох, Белла, все было очевидно, а Элис – никогда не ошибается, - усмехнулся медноволосый вампир. – Она увидела тебя в белом платье. В тот день, когда ты станешь моей женой…