Глава 32
История Элоизы

Теплые дни сменились ливнями. Каждый вечер за окном можно было наблюдать такую плотную стену дождя, что нельзя было увидеть что-либо дальше одного метра.
В такую погоду Джеймс стал еще более раздражительным, чем был. Он все время нервно поправлял очки на носу и слишком часто взлохмачивал волосы на затылке.
Лили пыталась не замечать таких изменений, потому что сам Джеймс сказал ей, что беспокоиться не о чем. А нервы разыгрались из-за погоды.
- Снова приходится откладывать отборочные, а значит, и сами тренировки, - сказал он.
Лили послушно кивнула и принялась дочитывать последние страницы книги о квиддиче. Теперь эта игра казалась ей менее лишенной смысла. И даже местами понравилась.
Она захлопнула книгу и потянулась. Девушка сидела у Джеймса в ногах, на полу, пока тот чертил на пергаменте новую стратегию для команды.
Лили улыбнулась и положила голову ему на колени, словно кошка. Джеймс снял очки и улыбнулся, опустив глаза.
- Может, уже бросишь эту свою писанину? - тихо спросила она, требуя внимания. - Выйдем, прогуляемся... Я соскучилась по тебе...
Джеймс наклонился и поцеловал ее в макушку.
- Вдруг снова дождь? - спросил он.
- А тебе не все равно?..
- Мне будет не все равно, если ты заболеешь, - ласково улыбнулся он.
- Я не заболею. Пойдем!
Она быстро поднялась на ноги, привлекая внимание Марлин, Сириуса и Римуса. Лунатик и Бродяга играли в волшебные шахматы, а Марлин следила за игрой, делая подсказки и тому и другому. Вот только чаще всего ее ходы были совершенно неверными. Но Сириус следовал ее советам, просто чтобы угодить ей, теряя одну фигуру за другой.
- Вы куда? - спросила блондинка.
- Прогуляемся, - весело сказала Лили, хватая Джеймса под руку.
- В такую погоду? Того и гляди, снова дождь польет... - сказал Рем, выглядывая в окно.
- Нас этим не напугаешь, - ответил Джеймс, потянув Лили к портрету.
На улице было сыро и свежо. Вокруг не было ни души. Перепрыгивая через лужи, ребята решили пойти к озеру. Они сели на поваленный ствол дерева, который уже много лет служил для студентов скамьей. Джеймс обнял Лили за плечи и поцеловал в висок.
Лили следила за тем, как пузырьки с воздухом поднимаются на гладь воды с самого дна, лопаются и оставляют за собой большие круги.
Джеймс же смотрел на пасмурное, серое небо, дожидаясь раската грома или вспышки молнии.
- А ты боишься грозы? - с улыбкой спросил он у Лили.
Девушка посмотрела на его увлеченное небом лицо и усмехнулась.
- Не знаю, - честно ответила она. - Скорей всего, нет. Мне даже легче засыпать под ее шум.
- Сейчас ты будешь смеяться, - сказал Джеймс, наконец-то отрываясь от туч. - Потому что я боюсь.
Лили удивленно подняла брови.
- Серьезно?
- Ну, теперь уже не боюсь... просто не могу заснуть иногда. Все слушаю и слушаю, как гремит гром, смотрю, как комнату освещают молнии...
- И почему ты их боялся? - без доли усмешки спросила Лили.
- Однажды я нашел книгу, в которой говорилось, что каждый раз, когда гремит гром, на нас кричат боги. Что каждый раз, когда светит молния, умирает один из грешников, а дождь – это его слезы перед судным днем.
Лили почувствовала, как по спине прошлись мурашки, останавливаясь где-то на плечах и не желая оттуда уходить.
- Жутко, - тихо сказала она, тоже поднимая глаза к небу. - Но ты же не веришь в это?
- Теперь нет, - усмехнулся Джеймс. - Но тогда мне это казалось очень логичным.
Он взял Лили за руки и положил к себе на колени. Джеймс собирался с мыслями, чтобы спросить о том, что мучило его последние несколько дней. Слова крутились у него на языке, стучали в голове, надавливая на самые больные места. Он посмотрел на нее. Такую счастливую, улыбающуюся... кажется, она нашла свое место рядом с ним. И для Джеймса не было ничего лучшего, чем знать, что она счастлива здесь и сейчас. Но вопрос огнем сжирал его изнутри.
- Лили, - мягко начал он.
- А? - она подняла на него свои большие, блестящие глаза и улыбнулась.
Он сделал глубокий вдох, давая себе последний шанс замолчать, но упустил его.
- Я знаю, что это все глупости, но... Ваши отношения со Снейпом. Они когда-нибудь были больше, чем дружескими?
Блеск в глазах Лили стал медленно исчезать. Уголки ее губ опустились. Джеймс уже успел пожалеть о своих словах тысячу раз.
- Что это значит? - строго спросила она, словно учитель отчитывал своего ученика.
- Прости, но я не могу не спросить тебя...
- Тебе что-то Сев напел? - яростно выкрикнула она, выдергивая свои ладони из рук Джеймса.
Джеймс виновато молчал.
- Превосходно, - тихо сказала Лили, поднимаясь на ноги. - Странно, что после всего, что было, ты вдруг стал доверять ему больше, чем мне!
- Лили, я просто хотел убедиться в том, что это неправда...
- Убедился?! - крикнула Лили прямо ему в лицо.
Ее большие глаза стали наполняться слезами. Девушка отвернулась от Джеймса, пытаясь смотреть на гладь воды и не думать о том, как хочется заплакать от обиды.
Джеймс тоже поднялся и подошел к ней, пытаясь обнять.
- Не трогай меня! - Лили скинула со своих плеч его ладони. - Обнимайся с тем, кому больше доверяешь!
- Да послушай, Лили...
- Мне обидно, Джеймс, ясно?! - сказала она, оборачиваясь.
Ее волосы начали виться от влаги на улице, и Лили стала похожа на настоящую обиженную ведьму. Но все такую же чертовски красивую.
- Я говорила тебе, что ты первый человек, с которым я целовалась! Ты думаешь, я бы стала врать о таком?
- Нет...
- Тогда почему ты продолжил верить этому... - Лили пыталась подобрать нужное слово. - Северусу! Разве ты не понимаешь, что он сделает все, чтобы нас с тобой рассорить сейчас?
Джеймс снова сделал шаг навстречу ей.
- Я понимаю, но каждый раз, когда он делает или говорит что-то, я не могу на это не реагировать. Пойми меня! Я ревную, да! Потому что ты была ему другом, когда меня на дух не переносила...
- Но сейчас ведь все по-другому, - умоляюще начала Лили. - Я прошу тебя верить мне, а не кому-то еще, когда я говорю о том, что я хочу быть только с тобой...
Слезы все-таки скатились по ее щекам. А секунду спустя ударила молния. И Джеймс хотел, чтобы следующим грешником, которого убьют боги, оказался он. Но божество не дало ему облегчить себе жизнь.
Лили шмыгнула носом и спряталась за копной своих рыжих волос. Джеймс снова проклял себя за эти слезы и не нашел ничего лучше, чем просто обнять свою девушку.
- Прости меня, - сказал он ей на ухо. - Я больше никогда не заставлю тебя плакать.
- Заставишь, - пробубнила Лили, уткнувшись носом в его грудь. - Я же тебя знаю...
- Я буду стараться, честно, - тихо сказал он. – Просто я так боюсь тебя потерять. Больше всего на свете.
Лили крепко обняла его, стараясь остановить слезы, которые все еще срывались с ее ресниц.
- Я ведь тоже боюсь тебя потерять… - сказала она. – И так потеряла слишком много времени. И я никогда-никогда тебя не отпущу. Даже если мне придется держать тебя силой.
- Не придется, - усмехнулся Джеймс. – Прости меня еще раз…



После ужина Римус снова задержался в библиотеке, стараясь сделать как можно больше заданий на неделю. Ему срочно нужно было отвлечься от мыслей, которые посещали его голову почти каждый раз, когда он заканчивал строчку своего доклада и переносил перо чуть ниже. В это мгновение он успевал подумать о том, что все-таки мог бы написать письмо для Люси. Со следующей строчкой он уже успевал передумать.
Когда доклад по Зельеварению был закончен, Рем стал складывать свои вещи в сумку. Один из учебников выскользнул из рук и с грохотом повалился на пол, заставив многих посмотреть на него.
- Простите, - сказал он, но так тихо, что никто, кроме него самого, не услышал.
Рем поднял книгу и снова увидел тот самый листок пергамента, который беспокоил его уже несколько дней подряд. Круглые, ровные буквы смотрели на него с бумаги, словно просили, чтобы он снова прочитал их.

"Дорогой Римус,
Я уже потеряла всякую надежду на то, что ты напишешь мне первым. Или же вообще напишешь мне.
Хотела сказать, что не знаю, что делать дальше. Я очень сильно запуталась в своей жизни. Мне нужен кто-нибудь, чтобы разобраться во всем. Мой брат - Пожиратель смерти. Моя мать плачет каждый вечер. Я бы могла поговорить с родителями Марлин, но почему-то не могу. И даже самой Марлин не могу написать. Сейчас она получает удовольствие от жизни, встречается с Сириусом, учится... мне хочется делиться только с тобой. Сама не знаю, почему. Когда я говорила с тобой, мне казалось, что я намного младше тебя. Ты знаешь намного больше меня, понимаешь все лучше. И, кажется, ты можешь решить все мои проблемы одним только словом, но ты молчишь.
Я не понимаю, почему так происходит. Почему ты не пишешь мне, хотя и обещал, что будешь. Может, это звучит навязчиво. Хотя бы объясни причину. Я хочу понять тебя.
Целую,
Люси".

Римус свернул пергамент и снова любовно положил его в книгу. Он поджал губы и стоял как памятник несколько секунд, пока не дернулся и снова не сел на стул, чтобы наконец-то написать ответ.
Он обмакнул перо в чернила и начал грызть его кончик. Лунатик долго не мог собраться с мыслями. Сказать ей правду? Или же соврать что-нибудь вроде "прости, я был занят все это время".
Наконец-то он занес перо над бумагой и стал писать.

"Люси,
Прости, что не отвечал так долго. Я просто не хочу писать тебе то, что рано или поздно окажется ложью, а горькая правда всплывет наружу. Я не пишу тебе, потому что не хочу врать тебе. Я ведь понимаю, как хорошо ты ко мне относишься. Поверь, это очень важно для меня. Ты не смотришь на то, что я младше тебя, а даже наоборот. Говоришь о том, какой я умный и взрослый в своих мыслях и поступках. И я не уверен, говорила ли бы ты мне все то же самое, если бы знала всю правду обо мне от начала и до конца. Не каждый примет ее. В глубине души мне хочется верить, что ты бы все поняла. Я даже знаю это, но все равно боюсь знать это наверняка.
И ты должна знать, что я настоящий глупец только потому, что пишу тебе это письмо. Если бы я был хоть чуточку умнее, я бы никогда не стал знакомиться с тобой. Никогда бы не заговорил с тобой, не сближался бы... потому что я знаю, чем эта дружба со мной может для тебя обернуться. К сожалению, об этом не знаешь ты.
Прости меня.
Римус".

Парень надеялся, что письмо не вышло сухим. Он бы на месте Люси и вовсе не стал читать это письмо, а отправил бы с совой обратно.
Он поднялся в башню, где на жёрдочках под потолком сидели школьные совы. Рем подозвал к себе одну и привязал письмо к ее лапе.
- Можешь передать Люси, какой я идиот, - тихо сказал он и выпустил сову из окна.
Люпин долго смотрел ей вслед, пока она не стала маленькой точкой на сумрачном небе. Сделав несколько вдохов и выдохов, он побрел в гостиную.



Хруст веток и травы под ногами, звездное небо, воздух все еще пах мокрым деревом и хвоей. Вокруг было тихо и спокойно.
Сириус держал в своей руке маленькую белую ладошку Марлин и медленно перебирал ее костяшки, снова и снова пересчитывая их, словно боялся не досчитаться одной. Девушку это забавляло, поэтому она все время улыбалась и прикрывала глаза, словно пыталась уйти в свои мысли с этим неповторимым чувством.
- Тебе хорошо сейчас? - спросила Марлин, останавливаясь.
Сириус остановился вместе с ней и тепло улыбнулся, обнимая свою девушку. Марлин положила свою голову ему на грудь, чувствуя, как горячее сердце парня мирно отбивает свой ритм.
- А ты как думаешь? - спросил он, поглаживая ее волосы цвета пшеницы, пропуская прядки через свои пальцы.
Марлин улыбнулась еще шире и подняла свою голову к нему. Сириус поцеловал ее в губы, наклоняясь. Марлин привстала на носочки. Она была похожа на цветок, который тянется к солнцу.
- Вот видишь, - сказал Сириус. - Ты ведь все знаешь сама.
Девушка еще раз улыбнулась и освободилась из объятий парня, делая несколько шагов от него. Она закрыла глаза, откинула голову назад и раскинула свои руки в стороны, открываясь ночному небу.
- Я бы хотела, чтобы меня тоже звали, как какую-нибудь звезду или созвездие, - вдруг сказала она. - Например... Атрия!
Сириус весело усмехнулся и покачал головой.
- Кажется, что Марлин самое подходящее имя для такой замечательной девушки.
- Думаешь? - спросила Марлин, снова оборачиваясь к нему. - Мама говорила, что хотела назвать меня Стеллой. Еще бабушка хотела назвать так маму. Думаю, теперь я должна хотеть назвать так свою дочь.
Марлин засмеялась и посмотрела на небо снова.
- Стелла, - снова сказала она. - Звезда... красивое имя... Да, решено.
Она посмотрела на Сириуса, тот отмалчивался. Просто стоял и смотрел на Марлин, пока та краснела под тусклым светом ночных огней.
- Глупая тема, - сказала Марлин, избавляя себя от мыслей о совместной жизни с Сириусом.
- А мне она кажется очень интересной, - сказал Сириус. - Только я никогда об этом не задумывался.
- И сейчас не нужно, - быстро сказала Марлин. - Это я просто так... Ну, знаешь, мы же девочки.
Она пожала плечами и улыбнулась. Она снова сделала несколько шагов от Сириуса, наклонилась к кусту с волчьей ягодой и сняла с зеленого листка светлячка.
- Удивительно, правда? - улыбнулась она. - И никакой магии!
На ее лице снова появилось это восхищенное выражение. Светлячок сорвался с ее руки и улетел желтой точкой куда-то за деревья.
Сириус снова подошел к ней и поцеловал. Он думал о том, какая Марлин красивая. И как сильно она боится сделать что-то не так рядом с ним. Это смущало его и заставляло дорожить девушкой еще больше.
Они оторвались и стали смотреть друг другу в глаза, улыбаясь.
- Пойдем, - мягко сказала Марлин. - Наши старосты будут ругаться, если застукают нас не в замке.
- Одна из наших старост сейчас сама нарушает правила, я думаю, - весело сказал Сириус.
Марлин усмехнулась.
- Пойдем, - снова сказала она.
Сириус скривился. Ему совсем не хотелось уходить.
- Ладно, - отмахнулась Марлин. - Только не возвращайся слишком поздно, Бродяга.
Она улыбнулась и снова поцеловала его.
- Ты у меня самая лучшая. Если какая-нибудь тварь схватит по дороге, кричи громче!
МакКиннон ударила его в плечо и показала язык, заставляя Сириуса засмеяться. Он стал смотреть на ее удаляющийся силуэт.
Как только девушка скрылась из вида, Сириус пошел совершенно в другую сторону. Он отошел глубже в лес и обратился в пса.
Теперь большая черная собака петляла между деревьями, высунув язык, наслаждаясь свободой и прохладой ночи. Он пугал птиц на деревьях, гонялся за хвостом, валял дурака, думая о том, что было бы, если бы Марлин тоже была анимагом. И что было бы, если бы ее анимагической формой стала собака. Может быть, пудель или спаниель. Зная Марлин лучше всех, он больше склонялся к красивому кучерявому пуделю.
В самой гуще леса Сириус резко остановился, поднимая морду, улавливая знакомый запах в воздухе. Сделав несколько быстрых вдохов, Сириус побежал на этот аромат. Нюх не подвел.
Через тропинку стояла невысокая фигура в темно-зеленом плаще. Голова человека была накрыта капюшоном, а полы плаща волоклись по земле, но совсем не производили никакого шума.
Сириус хрустнул веткой. Профессор Сметвик быстро обернулась, держа палочку наготове. Ее лицо было напряженно и решительно. Она не стала уделять много внимания шуму и двинулась дальше.
Бродяга решил последовать за ней, стараясь больше не тревожить сухую листву и ветки под своими лапами.
Он шел за ней очень долго, как ему показалось. Они пересекли не одну опушку, сторонясь каких-либо, даже самых узких, тропинок.
Наконец-то Сметвик остановилась. Она высоко подняла голову и сказала:
- Мне нужна ваша помощь.
Сириус отпрянул назад, когда на профессора стали выходить из темных кустов и деревьев огромные кентавры. Сириус еще никогда не видел их в жизни. Бегая здесь с друзьями в полнолуние, они пытались сторониться мест, где обычно бывают их табуны. Он знал, что кентавры не потерпят на своей территории анимагов, а тем более - оборотней.
Вперед вышел самый большой кентавр. У него были черные волосы, черная борода и мощное тело. Рядом с ним в темноте почти светился рыжий кентавр, который наклонил свою голову, вглядываясь в женщину, которая пыталась не показать своего страха. Но даже Сириус учуял его своим нюхом. Что тогда говорить о кентаврах…
Пока те двое грозно смотрели на профессора, третий кентавр снова вышел чуть ближе к ней. У него были светлые кудри. Казалось, что он был гораздо моложе, чем его братья.
- Флоренц, - жалобно начала она. Бродяга удивился, как не похоже на нее саму звучит ее голос. - Пожалуйста, я еще раз прошу... скажите мне, кто это сделал. Вы же знаете это.
Белокурый кентавр посмотрел на своих категоричных собратьев.
- Элоиза, вы приходите сюда почти каждый день, - вежливо сказал он. - И испытываете терпение нашего табуна.
- Пусть уберет свою палку! - крикнул рыжий.
Не теряя ни секунды, Сметвик убрала свою палочку в карман и подняла ладони вверх.
- Умоляю. Посмотрите по звездам, подключите свою магию... я должна знать, кому я должна мстить!
- Это вам плата за то, как вы относились к нам! - крикнул на нее самый большой с черной бородой. - Вы унижали наш народ столетиями! Теперь платите за это самую высокую цену!
- Правильно, Бейн, - сказал рыжий выпрямляясь.
- Я сама готова заплатить эту цену лично вам. Своей жизнью! - горячо крикнула профессор. - Мне нужно знать хотя бы имя! Хоть что-нибудь!
Флоренц посмотрел на тех двоих и опустил голову, не смея больше ничего сказать им.
- Прошу... - снова жалобно начала Сметвик. - Вы ведь не знаете, как это... проснуться и найти своего ребенка истерзанного! Не слышать, как он звал тебя на помощь всю ночь. Я умоляю вас... скажите его имя.
- Местью ничего не решить, Элоиза, - снова сказал Флоренц. - Это не вернет вашего жеребенка.
- Даже по вашим правилам трогать детей нельзя! - не сдавалась женщина, скидывая капюшон с головы. - Разве не так? Вы должны мне помочь!
- Вы всегда считаете, что кентавры должны служить вам, как какие-то лошади! - сказал Бейн и плюнул ей под ноги. - Мы бы не тронули твоего жеребенка, но помогать тебе найти виновного в твоих грехах мы не собираемся.
Сметвик еле стояла на ногах, словно какой-то маятник, качаясь из стороны в сторону.
- Я прошу...
- Уходим! - сказал Бейн, разворачиваясь.
Профессор все еще умоляюще смотрела на Флоренца, что-то шепча. Тот только тяжело вздохнул и медленно пошел за своим табуном.
Как только белый хвост Флоренца скрылся за деревьями, Сметвик подкосило. Она упала на колени, сложив ладони на груди. Из нее вырвался громкий стон.
Сириус жалобно заскулил и секунду сомневался, стоит ли подходить. Элоиза завыла так, как даже Римус не воет от своих укусов.
Пес засеменил к профессору, склонив голову, словно извиняясь за то, что он услышал. Сметвик заметила его. Ее щеки блестели от слез, а губы перекошены от истерики.
- Пошел прочь! - рявкнула она на собаку.
Сириус заскулил еще громче, подходя ближе. Сметвик уже не стала кричать, полностью отдаваясь своим рыданиям, жадно хватая воздух вокруг, словно кто-то вот-вот заберет и его.
Сириус медленно опустился перед ней, кладя свою морду ей на колени.
Элоиза снова посмотрела на огромного черного пса и положила свою узкую ладонь на его широкий лоб.
- Никто не знает имени, - плакала она, цепляясь дрожащими пальцами за его блестящую шерсть. - Никто не говорит его мне! А моя девочка мертва! Мертва!
Сириус терпел то, как сильно она сжимает его шкуру, словно пытается разодрать его на части. Но он понимал, что это только от горя, которого он даже представить себе не может.
- Моя девочка плакала и звала меня, а я спала! - она снова завыла, падая на Сириуса всем своим телом, словно пса, в отличие от ее девочки, все еще можно защитить. - Моя Амелия...

Автор: bn_marina
Бета: amberit