Малика стояла посреди оживленной улицы, не зная, куда ей двигаться дальше. Люди вокруг нее сновали в разные стороны, обтекая девушку, словно огромная разномастная река. Некоторые оглядывались, пожимали плечами и продолжали свой путь дальше. Малика наблюдала за прохожими, абсолютно не различая их лица, пол и возраст. Толпа была для нее просто многоликой серой массой, двигавшейся в хаотичном направлении. Город являлся всего лишь огромным муравейником, а люди в нем чужими. Малика никогда не задумывалась, какой жизнью они живут; каковы их интересы и где они прогуливаются вечерами. Ей казалось, что у нее нет ничего общего с ними. Ее судьба принадлежала только ей одной, и никто из них не в силах понять ее. Однако, Малика и винила их за это. Девушку приучили не жаловать на свои проблемы, решать их самой и быть сильной. За десять лет, проведенных в детском приюте, от нее слишком часто отмахивались, пока в один прекрасный день она не поняла: до тебя никому нет дела… никому, кроме тебя самой. Малика проживала свою жизнь одна. В огромном городе, среди толпы людей она чувствовала себя более одинокой, чем в тот день, когда попала в приют.
Но как это произошло? В какой момент ей стал не интересен окружающий мир? На самом деле, так было всегда. Малика никогда не чувствовала свою принадлежность к этому миру. Да и держалась соответственно: всегда немного отстраненная, как будто погруженная в свои мысли, она никогда не была особо внимательной к окружавшим ее людям. Даже те немногие знакомые и приятели, которые считали ее своей подругой, говорили, что она чудачка. Малика могла запросто не ответить на вопрос или, вообще, прекратить разговор, задумавшись о чем-то и уставившись на свою обувь. Однако, никто не мог обвинить ее в пренебрежении к людям или их эмоциям. Девушка просто «уходила в себя», не осознавая, что это выглядит невежливо. Так или иначе, все, кто знал ее, давно привыкли к подобному поведению и не обращали внимания на ее странности. Малика же, в свою очередь, не переживала, что ее действия будут истолкованы неверно; она не совершала зла, а значит и винить ее не в чем.
Именно поэтому, стоя сейчас посреди улицы, ее абсолютно не волновало, что происходит вокруг. Хотя… стоп, кое-что все-таки привлекло ее внимание. На противоположной стороне оживленной дороги стоял мужчина, одетый с ног до головы в черную кожу, а так же в огромные байкерские сапожищи. Мужчина был довольно высокого роста и весом не меньше ста двадцати килограмм, но с расстояния десяти метров точно определить было сложно.
Мужчина стоял посреди улицы, точно так же, как и Малика: не обращая никакого внимания на проходящих мимо людей. Выглядел он при этом достаточно угрожающе, чтобы любой здравомыслящий человек держался от него подальше.
Малика наблюдала за ним с нескрываемым интересом, словно не могла оторвать взгляд, а он, в свою очередь, наблюдал за ней. Внезапно мужчина сдвинулся с места и исчез, но уже через секунду возник из ниоткуда и почти вдвое сократил расстояние между ними. Потом он немного наклонил голову вперед и взглянул на Малику исподлобья, а в следующий момент оказался прямо перед ней. Его появление было сродни скачку сквозь гиперпространство – исчез и снова появился, но уже в другом месте, причем двигался он с молниеносной скоростью, а девушка даже не успевала понимать, пугается ли она?
И все же, когда его широкая грудь загородила ей обзор, Малика интуитивно опустила глаза. Запах терпкого и, судя по всему, дорогого табака окутал ее. Он смешивался с еще одним привкусом - более тяжелым, но, безусловно, приятным. Девушка пыталась определить, что именно он ей напоминал. Она не сомневалась: тот запах был ей знаком, но мозг, словно прибывал в полудреме – одна его часть фиксировала события, а другая отказывалась их анализировать. Девушка с трудом заставляла себя думать, ее тело медленно расслаблялось и, словно, готовилось ко сну. Она чувствовала непреодолимое желание отключиться и провалиться в мир грез, и только интерес, возникший ранее, заставлял стоять на ногах. Еще одна мысль не давала ей покоя; она чувствовала, что обязана разобраться с ней, до того, как ноги окончательно подкосятся. Запах - она узнала его, вернее, она уже чувствовала его раньше, но что он напоминает? «Специи? – подумала она. – Что-то вроде них, но более живое, более глубокое… знакомое с детства. Да! Табак и специи – так пах ее отец, но… да к черту! Бред какой-то». Малика отмахнулась от этой мысли и решила сосредоточить свое внимание на мужчине.
Тем временем, тот поднял руку и коснулся подбородка Малики, вынуждая посмотреть на него. Девушка подняла веки и застыла, завороженная его взглядом. На нее смотрели удивительные глаза: радужки бриллиантового цвета с темно-синей каймой в обрамлении густых черных ресниц. Они казались хрусталиками льда, но не того льда, что намерзает на карнизе зимой, а весной превращается в звенящие капли воды, а льда более древнего, незыблемого, который не растает с первыми лучами солнца. Взгляд мужчины был холодным, он пробирал до самых костей, однако в нем не было злобы – он не казался жестоким, и Малика вдруг поняла, что мужчина не причинит ей зла. Эта мысль немного успокоила, стучащее в груди, сердце. Девушка с трудом оторвалась от его глаз и разглядела замысловатую татуировку вокруг правого виска. Та была выполнена безупречно, но смысл ее оставался неясен. Витиеватые символы начинались прямо над бровью и тянулись к щеке, огибая глаз и ни разу не прервавшись. Вместе с бриллиантовыми радужками мужчины, татуировка смотрелась весьма загадочно, а в купе с его эспаньолкой даже зловеще.
Неожиданно, Малика опомнилась и одернула себя. Ее взгляд был слишком пристальным и мог быть истолкован неправильно. Ей захотелось заговорить с мужчиной; объяснить свое поведение, сказать что-то вроде: «ой, простите» или, скорее: «не обращайте внимания на мою дикость», но под пристальным наблюдением мужчины девушка стушевалась, а еще она осознала, что дышит через раз. Ледяной взгляд мужчины манил, но, в то же время, пугал, и Малика не могла понять, что из двух чувств тяготит ее сильнее. Мужчина смотрел на нее, не отрываясь, еще несколько секунд, а потом… просто исчез.
В следующую секунду девушка проснулась.
Осмотревшись по сторонам и поняв, где находится, Малика, нажала кнопку на стене и через некоторое время в палату вошла медсестра.
- Проснулась, - с улыбкой сказала она. - Как отдохнула? Тебе нужно что-нибудь?
Медсестра подошла ближе и заботливо поправила одеяло.
- А где миссис Тейлор? – спросила Малика, не ожидав увидеть незнакомое лицо.
- Ее смена закончилась пару часов назад, - пояснила женщина. - Миссис Тейлор ушла домой. Меня зовут Холи Делоу. Мэган просила меня присмотреть за тобой.
- А, - протянула Малика. - Я бы съела что-нибудь. Когда у вас обед?
Девушка попыталась приподняться на здоровом локте, намереваясь сесть, но тут же была остановлена заботливыми руками медсестры.
- Тебе рано вставать. Если хочешь, я приподниму изголовье кровати, но совсем немного. Завтрак ты уже пропустила, а обед будет через полчаса. Могу принести стакан воды или сока.
- Да, если вам не трудно. Пить очень хочется.
- Конечно, сейчас принесу.
Через пять минут Малика осушила два стакана воды, и, почувствовав легкое головокружение, откинулась на кровати.
- Ну, как себя чувствуешь? – спросила медсестра.
Холи в очередной раз поправила одеяло и погладила девушку по руке. Малика сделала вывод, что поправлять одеяло, вероятно, привычка, так как у миссис Делоу есть дети. Это собственное наблюдение поразило Малику, ведь раньше она никогда не задумывалась, почему люди совершают те или иные поступки.
- Малика, милая, - вновь заговорила медсестра, - там человек из полицейского департамента интересовался, когда ты сможешь поговорить с ним. Что ему ответить?
- После обеда, - твердо ответила девушка. - Я поговорю с ним после обеда. Не вижу смысла тянуть. Все равно он не отвяжется, а я вряд ли в ближайшее время что-нибудь вспомню. Так что, скажу ему все, как есть.
- Верное решение, - согласилась Холи. - Я передам, чтобы пришел к четырнадцати часам.
- Идет.
**************************
Офицер Адам Олдридж вошел в травматологическое отделение и без труда нашел ординаторскую. Постучав и заглянув внутрь, он обнаружил там красивую молодую женщину около тридцати лет, сидящую за столом.
- Здравствуйте. Мисс Делоу? – спросил он.
- Да, - ответила женщина – а вы капитан Олдридж, я полагаю? – мужчина кивнул. - Можно взглянуть на ваши документы? – деловито спросила медсестра.
- Конечно, - невозмутимо отозвался Олдридж.
Капитан достал удостоверение и полицейский жетон. Медсестра встала из-за стола и подошла ближе. Немного склонившись вперед, она пробежалась по буквам глазами и коротко кивнула - Олдридж убрал документы обратно в куртку.
- Наденьте халат и бахилы, - в том же деловитом тоне сказала женщина. - Вообще-то, вас еще в вестибюле должны были попросить сделать это.
Миссис Делоу с недовольным видом засунула руку в карман своего халата и вытащила оттуда пару прозрачных бахил. Потом указала офицеру на вешалку, стоящую возле входа, на которой висели дежурные медицинские халаты.
- Как вас пропустили в таком виде? – возмутилась медсестра. - У нас тут больница, а не проходной двор.
- Мисс Делоу, давайте я выполню свою работу. После этого я уйду и больше вас не побеспокою, а вы в свою очередь не будете читать мне нотации по поводу моего внешнего вида. Договорились? – попытался осадить ее капитан.
- Я миссис, - поправила его медсестра, – а командовать вы будете в своем управлении. Договорились? – ввернула она ему.
Холи не стала дожидаться реакции полицейского. Она прошла мимо капитана и направилась по коридору, приглашая его следовать за ней. Олдридж решил пропустить мимо ушей ее последнюю реплику. День и так не был лучшим в его жизни. Сначала он проспал дольше обычного, после чего опоздал на службу. Потом пролил на себя кофе. В конце концов, вынужден был тащиться в эту чертову больницу, чтобы опросить какую-то девчонку, решившую свернуть себе шею. Накинув халат и кое-как натянув бахилы, офицер поспешил за медсестрой, которая уже стучала в палату пациентки. Миссис Делоу открыла дверь и позволила полицейскому пройти мимо себя. Капитан вошел в помещение и увидел молоденькую девушку с гипсом на правом предплечье, ноге и сильно поцарапанным лицом.
Даже несмотря, на совсем мрачное настроение и мягко говоря, потрепанный вид пострадавшей, Адам не мог не отметить, что девушка была довольно привлекательна, даже красива. Она не обладала классически прелестным лицом и была скорее интересной, но будь он помоложе и не женат… точно бы приударил за этой девчушкой. Выглядела она не вполне обычно, но и не вычурно. Длинные темные волосы заплетены в огромное количество тоненьких косичек и собраны в высокий хвост на макушке. Кожа, цвета слоновой кости, контрастировала с ее удивительными карими глазами. Брови идеальной формы, аккуратный носик и чуть пухлые губы. Рост около ста семидесяти сантиметров, худенькая, высокая округлая грудь и длинные ноги.
- Добрый день, мисс Меррис, - поздоровался Олдрижд. - Разрешите мне присесть?
- Здравствуйте, офицер – кивнула девушка, приветствуя его и одновременно позволяя ему сесть.
- Как вы себя чувствуете? – спросил он на автопилоте. – Меня зовут Адам Олдридж, я из полиции, - представился капитан и, дождавшись очередного утвердительного кивка девушки, продолжил: - Я не займу у вас много времени. В принципе нам известны все детали аварии, остался только один вопрос: что заставило вас свернуть с проезжей части и выехать на тротуар? Ну и если пожелаете сообщить нам еще какие-нибудь важные подробности, то я вас с интересом выслушаю.
- Кроме меня еще есть пострадавшие? – неожиданно поинтересовалась Малика.
- Нет.
- Хорошо, - пробормотала девушка и, словно собравшись с духом, выпалила: - У меня нет никаких претензий к кому-либо. Кроме того, я не помню ни самой аварии, ни событий предшествующих ей. Так что, никаких важных подробностей или деталей произошедшего пояснить не могу. Последнее, что я помню - это как вышла из своей квартиры, села на мотоцикл и решила прокатиться по ночному городу. Следующее мое воспоминание было уже в больнице.
Олдридж на секунду задумался, потом пожал плечами и проговорил:
- Ну что ж, мисс Меррис, мне остается только оставить вам свою визитку и сказать, что, если вы все же что-нибудь вспомните или решите о чем-то заявить, вы всегда можете позвонить мне или в полицейский департамент.
Офицер сделал несколько записей в свой блокнот, встал со стула с чувством выполненного долга и направился к выходу.
- Офицер, эм…. Подождите, - окликнула его девушка; она с трудом поднялась и попыталась сесть.
- Что-нибудь вспомнили? – обернулся Олдридж.
- Нет. Расскажите мне, что произошло, - попросила она; в ответ капитал снова пожал плечами, размышляя, стоит ли сейчас расстраивать девчонку еще больше. Она протаранила собой автобусную остановку; расколотила свой мотоцикл, который стоил ей немалых денег; оказалась на больничной койке и, кстати сказать, ее страховка оставляла желать лучшего. Она может потерять работу и возможность дальнейшего обучения. Ах да, еще городские власти вправе подать на нее в суд с целью возместить свои убытки. Единственное, что могло реально спасти девушку – это ее полная невиновность в совершении аварии, но она отказывалась давать показания, либо действительно ничего не помнила.
- Пожалуйста, офицер, - попросила она снова.
Олдридж вздохнул. Потом посмотрел на свои ботинки и развернулся к девушке. Он решил опустить перспективу грядущего финансового кризиса, а остановиться на деталях ее виртуозного вождения.
- Вообще-то, я надеялся, что вы мне расскажете хоть что-то, - посетовал он. - Ну да ладно. Вас нашел, лежащей на тротуаре, какой-то прохожий, пожелавший остаться неизвестным. Именно он и позвонил в службу спасения и сообщил, что в переулке у бара «Скримерс» произошло дорожно-транспортное происшествие. Пострадала молодая женщина и ей требуется скорая. После этого звонок прервался. Оператору не удалось отследить номер, с которого звонили. Наши сотрудники осмотрели место происшествия и сделали вывод, что вы по какой-то причине не справились с управлением и выехали на тротуар, причем на большой скорости. Вас подбросило на бордюре, а потом протащило по асфальту и ударило об автобусную остановку. Если честно, то Вам еще крупно повезло, большинство аварий с мотоциклистами заканчиваются тяжелейшими травмами или смертью самих пострадавших.
Малика выслушала Олдриджа очень внимательно, после чего опустила взгляд и глубоко вздохнула. Какие именно мысли бродили сейчас у нее в голове было известно только ей – офицер не собирался это выяснять. Он выполнил свою работу – сообщил о случившемся пострадавшей и взял показания, как к этому относиться и делать ли какие-либо заявления – решать только ей.
- Спасибо, офицер, - поблагодарила Малика. - А мотоцикл… он сильно пострадал?
Офицер Олдридж покачал головой и улыбнулся.
- Вас не это должно волновать. Но не беспокойтесь, он пострадал намного меньше вашего и стоит на стоянке полицейского департамента. Сможете его забрать, как только выпишитесь из больницы.
Малика вздохнула с облегчением и улыбнулась полицейскому. Не то что бы она не ценила, что отделалась легким испугом, хотя для анализа произошедшего еще будет время, но она ухлопала немало денег на покупку своей мечты и расставаться с ней не собиралась.
- Спасибо, офицер, еще раз, - сказала она, явно довольная, услышанным ранее ответом. - Я постараюсь что-нибудь вспомнить и обязательно позвоню.
- Буду ждать вашего звонка, но так или иначе мы все равно еще встретимся. Вы ведь намерены забрать свое имущество с нашей стоянки?
- Конечно. До свиданья, офицер.
- И вам всего доброго. Выздоравливайте.