Кэролайн надела светлое салатовое платье и открыла дверь комнаты Ребекки. Клаус, который также привёл себя в порядок, уже ждал девушку, и на его щеках играли солнечные ямочки.
– Ты восхитительна.
Кэролайн смущённо улыбнулась ему в ответ.
Клаус, как истинный джентльмен, предложил даме руку. Неизвестно, что нашло на него в этот момент, но он хотел быть галантен и сдержан.
Наверное, это время он раньше любил больше всего – время, когда нужно было сочетать изысканность и утончённость с острой перчинкой собственного стиля, с особенными изюминками своих далеко не безобидных развлечений. Начало XX века. Время, когда прошлое ещё было живо, а будущее стремительно приближалось и окружало. Время, когда все балансировали на грани старого и нового мира. Он не мог вполне насладиться этим временем, но он по-своему любил его. Это было время свободы желаний в прекрасных оправах зеркал.
Кэролайн приняла правила игры. Клаус не переставал удивлять её новыми гранями своей натуры, и каждую грань она всегда воспринимала болезненно остро – он мог полностью измениться, оставаясь при этом верным себе. Раньше она не признавалась себе в этом, но каждое новое проявление им своего характера и образа мыслей неизменно рождало в ней интерес к глубинам его души.
Они спустились.
Тёплый взгляд Клауса обволакивал, дарил успокоение и радость. Кэролайн удивлялась, как она могла не замечать этого взгляда ещё совсем недавно.
Но на дне глаз Клауса таилась смутная тревога, и девушка не могла этого не заметить. Та же тревога лежала у неё на сердце. Они боялись друг за друга и за этот мир, и оттого, казалось, ещё отчаяннее были привязаны друг к другу.
Клаус мягко захлопнул дверцу машины, выдерживая правила игры. Кэролайн наслаждалась новыми ощущениями. Мужчина скользнул в водительское кресло, уверенно повернул ключ зажигания.
– Наслаждайтесь поездкой, mademoiselle.
Кэролайн чувствовала себя если не королевой, то, по крайней мере, очень высокопоставленной особой, привыкшей вращаться в великосветских кругах. Всё было так просто, так естественно – и вместе с тем так необычно.
– Поездкой и Вашим обществом, сир, – ответила она прежде, чем успела подумать.
Клаус улыбнулся одному ему понятной улыбкой. Каждый раз он восхищался Кэролайн и радовался, как ребёнок, сумев подобрать ключик к тем сторонам её натуры, о которых она сама, может быть, не подозревала, но которые он видел в ней.
Дорога прошла в молчании. Но оно не было в тягость. Это было молчание единства духа, когда не надо слов, когда мысль одного продолжается в сознании другого. Странно, как раньше оба не замечали того, насколько они связаны.
Машина неслышно остановилась у дома Форбс. Клаус открыл дверцу и подал Кэролайн руку. Игра продолжалась.
У порога Клаус поцеловал руку Кэролайн. И снова по коже побежали мурашки, а внутри разлилось приятное тепло.
– Благодарю Вас за те минуты, что Вы подарили мне, mademoiselle, – бархатный голос мужчины вселял уверенность в завтрашнем дне и очаровывал утончённостью момента.
Кэролайн улыбнулась и кивнула с видом осознания своего совершенства. Так, как это сделала бы истинная леди.
Легко взлетев по ступенькам, открыв дверь, девушка обернулась.
– Au revoir, Клаус.
Блондинка послала любимому воздушный поцелуй перед тем, как закрыть дверь.
– Береги себя, – еле слышно прошептал Клаус, зная, что девушка услышит его.
– Береги себя, – еле слышно прошептала Кэролайн, когда реальность вновь обступила её



Кэролайн поднялась в свою комнату и опустилась на кровать. С лица девушки не сходила улыбка, но вместе с тем душу разъедало понимание того, в насколько опасном положении находились сейчас не только они вдвоём, но и все, кто жил на земле. Она очень боялась за Клауса. Сердечко в бешеном ритме отсчитывало секунды. Может быть, именно сейчас, когда она сидит здесь, ему снова нужна её помощь? Кэролайн гнала прочь эти мысли, но тревога не покидала её. Один раз она уже чуть не потеряла его… Нет, нет, нет! Всё будет хорошо! Я верю. Ты обещал мне, что всё будет хорошо.
Голова раскалывалась от хаоса мыслей и догадок. Кэролайн пыталась понять, что им делать теперь, как жить, как бороться. Как теперь жить мне?
И ещё её тревожили её чувства к Клаусу. Она знала, что он будет ждать, пока она сможет полностью отдать ему свою душу, и безумно боялась, что, когда этот момент наступит, она рассыплется на ослепительно сверкающие капли, и его пальцы поймают лишь ветер. Она боялась, что любовь к нему переполнит её. Она понимала, что эта любовь – на года, что это чувство глубоко и серьёзно, и боялась самой себя, боялась окунуться с головой в омут чарующих удовольствий и тайных желаний. Любовь к Клаусу была для неё запретным плодом. И, вкусив его, она чувствовала себя так, как, наверное, чувствовала себя Ева, совращённая змием-искусителем – это было так маняще сладко… и так страшно.
– Я подумаю об этом завтра, – произнесла Кэролайн фразу героини одной из своих любимых книг, сняв платье и ныряя под одеяло.
***
Клаус вошёл в дом, ещё хранивший воспоминания о разыгравшихся в нём событиях. Внезапно огромный особняк показался Первородному слишком просторным и давящим своей пустотой. Клаус вздохнул.
Но это ощущение не было похоже на прежнее отчаяние одиночества. Он был не один. Теперь он был не один. Самая чистая сердцем девушка любила его. Клаус невольно улыбнулся. Дом хранил воспоминания о ней.
Стряхнув с себя очарование момента, Клаус решительной походкой направился в библиотеку. Легенда о Сайласе. Возможно, среди старинных свитков и полустёртых рукописей было что-то, что могло бы дать хоть какие-то зацепки.
Мужчина не знал, сколько времени он провёл в библиотеке, когда пронзительно громкий в напряжённой тишине звонок телефона оторвал его от поисков.
– Алло, – рассеянно ответил Клаус на звонок.
Этот номер был ему неизвестен.
– Здравствуй, брат.
– Элайджа? – Клаус был поражён, услышав голос брата.
– Именно. Ты ведь всё ещё в Мистик-Фоллс? Нам надо поговорить.
Клаус понял, что разговор предстоял серьёзный. Элайджа никогда ничего не делал просто так. Что могло заставить его искать встречи?
– Да, в Мистик-Фоллс. Возвращайся, брат.
– Я приеду.
Элайджа бросил трубку, чем довольно-таки сильно удивил Клауса. И это неожиданное появление, и странная манера говорить по телефону подсказывали Древнему, что старший брат сильно взволнован. Вот только чем?
Он обещал приехать.
Клаус решил выкинуть пока из головы этот разговор и обсудить всё при личной встрече. Мужчина вновь углубился в изучение книг, делая себе заметки.
К утру записная книжка была уже вся исчёркана обрывочными сведениями. Как правило, Клаус не вёл дневников и органайзеров, но сейчас ему необходимо было упорядочить весь полученный объём информации, для чего такая форма записей подходила как нельзя лучше. Потом он, конечно, уничтожит эту маленькую книжечку – никогда не знаешь, вдруг она попадёт в руки противника, а это слишком опасный козырь, чтобы так легко разбрасываться им.