Глава 24. Не посягай на святое

Прошел месяц с моего безумного поступка, и сейчас наши с тобой отношения даже чем-то напоминают былые, как тогда, в Шотландии. Конечно ты не столь же беззаботен, и иногда мы с тобой припоминаем друг другу старые обиды, но в большинстве своем мы теперь учимся решать проблемы диалогом, не всегда мирным и спокойным, но хотя бы без твоей агрессии и моих истерических припадков. Для меня это странно. Такое ощущение, что у нас наступает тот период притирки, свойственный всем парам в начале отношений, если они хотят наладить взаимопонимание и прожить вместе долгую жизнь. Но ведь это не входит в наши планы, а сейчас слово "компромисс" стало основой наших взаимоотношений. Хотя, с другой стороны, это облегчает мне жизнь и, наверное, ради этого относительного спокойствия мне стоит смириться с некоторыми твоими странностями и капризами.

- Доброе утро. Вернее, день. Ты снова спишь до полудня. - Ты прерываешь мои размышления, заходя в комнату. - Елена звонила. Бедняжка, всякий раз, когда ей нужно связаться с тобой, у нее прибавляется седых волос.

- Конечно. А если бы тебе приходилось передавать сообщения через посредников, как бы ты себя чувствовал? Ладно, ну так что она говорила? - Я удобнее сажусь на кровати, облокачиваюсь спиной об изголовье и нетерпеливо приподнимаю брови.

- Она сказала, что МЫ приглашены сегодня вечером в этот ваш бар. Там будет какая-то пьянка, приуроченная невесть к какому празднику. Короче говоря, тебя ждут вечером. - Ты пожимаешь плечами, а потом присаживаешься возле меня и легонько целуешь в губы. В такие моменты меня всегда затапливает волна теплоты и облегчения, потому что нет ничего важнее, чем осознание, что еще один день судьба позволит провести нам в мире.

- Ты же сказал, что она пригласила НАС. Ты что не пойдешь? - Я хмурюсь, потому что последние несколько недель, с тех пор, как Деймон уехал куда-то, ты смилостивился настолько, что позволял мне посещать друзей самостоятельно. Но, если говорить честно, я более комфортно чувствую себя в твоем присутствии, даже если ты не участвуешь в беседе, а просто сидишь где-то в стороне, потягивая виски. И это тоже еще один повод для меня задуматься. С каких это пор, я стала ценить твою компанию сильнее, чем общество друзей детства?

- Приду. Ты же пьешь, как грузчик. Кто тебя будет такую невменяемую домой тащить? - Ты громко смеешься, я же только корчу недовольную рожицу и показываю тебе язык. Тащить он меня видите ли будет. - Приду, но позже.

- Планы на вечер? - Я стараюсь, чтобы голос звучал равнодушно, но ты все равно слышишь заинтересованные нотки, ухмыляешься и отвечаешь с издевательскими интонациями:

- Дааа... У меня встреча. Должны привезти очень важных... кхм, гостей.

- Клаус, хватит придуриваться! Кого привезут?

- Мою семью. Оу, мне звонят. Я выйду, куколка, а ты собирайся. Вечер скоро. - Ты выходишь в коридор, а я так и остаюсь сидеть с открытым ртом. Твоя семья? Серьезно? И как мне прикажешь уживаться с ними? Я немного слышала о них, но все, что слышала, было крайне сомнительным и не обнадеживающим.

***

- Кэролайн, о чем задумалась? - Я рассеяно кручу в пальцах стакан с виски, рассматривая как золотится янтарным жидкость в приглушенном свете в баре. За весь день я больше так и не увидела тебя, потом за мной заехали Елена и Стефан, и я даже не знаю стоит ли ожидать тебя.

- Что, прости? Извини, Стефан, я задумалась. - Я встряхиваю головой, чтобы прогнать марево и рассеяно улыбаюсь младшему Сальваторе, который смотрит на меня задумчиво и грустно.

- У тебя все хорошо? Может я могу помочь чем-то?

- Стефан, все хорошо. Честное слово. Лучше расскажи как ты, мы нечасто видимся. Елена сказала, что вы снова вместе. Рада за вас. - Я улыбаюсь искренне, кладя руку на руку Стефана. Мне приятно, что он все еще помнит нашу былую дружбу и как и раньше пытается мне помочь.

- Да, спасибо. Это сложно. Я, Елена, Деймон. Наши проблемы все такие же, как и до твоего отъезда. - Стефан ухмыляется, находит взглядом свою девушку, которая о чем-то переговаривается с Бонни, и снова поворачивается лицом ко мне: - Ты все еще любишь его? - Этот вопрос заставляет меня подавиться алкоголем и несколько секунд я просто привожу дыхание в порядок, не зная, что ответить. Я ведь и сама для себя не знаю ответа на этот вопрос.

- Ты знал, что я его любила? - Я решаю задать ответный вопрос, только чтобы выиграть время и не отвечать сразу.

- Конечно. Все знали, Кэролайн. Я, Елена, Бонни, даже сам Деймон. Ты никогда не умела скрывать чувства. Просто мы были слишком зациклены на себе, нам некогда было интересоваться твоими чувствами. И когда ты пропала... Даже тогда я больше думал о том, что мой брат все сильнее завоевывает расположение моей девушки, чем о том, что ты, наверняка, влипла в неприятности. Прости меня. Сейчас я понимаю, что не стоило биться головой в стену. Мне стоило по-другому расставлять приоритеты. - Стефан крепко сжимает мои пальцы, а у меня хватает сил только, чтобы благодарно кивнуть, титаническими усилиями сдерживая слезы. Оказывается, они все знали, что я, глупая дурочка, безответно люблю Деймона, даже не смотря на то, как отвратительно он относился ко мне большую часть времени. А я ведь думала, что мои отношения-фарс с Мэттом - хорошее прикрытие.

- Мне нечего прощать. Спасибо тебе за искренность, Стефан. Касательно твоего вопроса... Я не знаю. Наверное, уже нет. Хотя это я только так говорю, а предложил бы он мне сбежать куда-то и скрываться от Клауса, то вполне возможно, я бы согласилась. Мне свойственны глупые поступки. Я ведь мелкая, как детский бассейн.

- Глупости, Кэр. Ты глубже и сильнее многих. И ты потрясающая, потому что способна любить. Просто нужно подобрать достойный объект. - Стефан медленно проводит указательным пальцем по моей щеке, и я со стыдом понимаю, что несколько слезинок все же скатились по коже, демонстрируя, что на самом деле мне до безумия больно, что для всех своих друзей я была недостаточно важна, недостойна спасения.

- Эй, ребята, все хорошо? - В этот момент к нам подходит Елена, и я быстро нацепляю на лицо маску веселья и беззаботности, подключаюсь к ничего не значащему разговору и стакан за стаканом поглощаю виски, то и дело бросая взгляды на выход.

***

Ты оказался прав. Я действительно напилась, и теперь стою в туалете, умываюсь холодной водой, медленно приходя в норму. Уже поздно, пора ехать домой, и я жутко зла на тебя. Теперь придется идти пешком, потому что Елена и Стефан уехали, а в баре остались только едва знакомые мне люди и Бонни, которая, во-первых, живет в другом конце города, а, во-вторых, не испытывает особого восторга от общения с "подружкой Клауса". Она сама так сказала однажды в разговоре с Еленой, не заметив нашего с тобой появления. Ты тоже услышал эту фразу, но просто сильнее сжал мою ладонь, и это дало мне сил, чтобы широко улыбнуться и притвориться, что я ничего не слышала.

- Форбс, какая встреча! - В помещение, шатаясь и держась за стены, вваливается парень, имя которого я не помню. Кажется, в школе мы вместе ходили на литературу, и он крайне неприятный тип.

- Это женский туалет. - Я смотрю на него в зеркало, все также склоняясь над раковиной и держа руки под холодной водой.

- Я знаю. Но ты ведь не против моего присутствия, правда, милая? - Он многозначительно и, по его мнению, наверняка многообещающе приподнимает брови, а я только усмехаюсь. Ну-ну, вполне вероятно, что он выйдет отсюда со сломанной рукой.

- Можешь оставаться, раз ощущаешь себя девушкой. А я ухожу. - Я медленно выключаю воду, подхожу к выходу, но этот наглец упорно стоит возле двери, не понимая, что сейчас очень неудачное время, чтобы проверять мое терпение. - Отойди с дороги.

- Ну, Кэри, ты такая сладенькая девочка. Ты же не будешь упрямиться. Не хотелось бы заставлять тебя... - Он касается своими потными пальцами моей щеки, добавляя в голос угрожающих интонаций. А вот это зря... Я резко откидываю его руку, но уже спустя секунду он обхватывает меня за талию, пытаясь притянуть к себе. Одно мгновение - и он уже падает от довольно легкого толчка. Я стараюсь себя сдерживать, поэтому намереваюсь уйти, пока ярость вкупе с алкоголем, который все еще окончательно не выветрился из крови, не довела меня до необдуманного поступка. - Да брось, Форбс! Ты же трахалась со всем городом! Хочешь, я заплачу тебе? Сколько там платит тебе твой богатенький покровитель? Видимо, немало, шмотки дорогие и вся в побрякушках. Элитная шлюха, да? - Я глубоко выдыхаю, под моими пальцами крошится деревянная дверная ручка, я скриплю зубами и прокусываю себе губу, но сдерживаюсь и тогда, хотя ярость душит, заполняя каждую клеточку тела. Но этот идиот и тогда не замолкает, он продолжает, он разрушает любые запреты и сожаления, своей фразой: - Мой отец всегда говорил, что и твоя мать была потаскухой. Это у вас семейное, да?

Пусть меня простит Бог. Или не прощает, если не может. Но тогда я не могу сдержаться, мне хватает одной секунды, чтобы оказаться рядом, разорвать кожу, вспороть ткани, впиться клыками в яремную вену. Я не пью его кровь, позволяя ей свободно стекать в огромную лужу на кафельном полу. Я не питаюсь им. Я убиваю его. И пусть меня проклянут, пусть осудят, но я не могу простить. Что угодно, но только не эту грязь, которую этот ублюдок позволил себе вылить на память моей матери.

Я не слышу, когда ты входишь, только чувствую, как твои сильные руки обхватывают мою талию, оттаскивают от давно бездыханного тела, лежащего в луже крови. Меня бьет крупная дрожь, и я срываюсь на рыдания, вцепляюсь пальцами в твою рубашку, пачкая тебя алой жидкостью.

- Я не... Я... Он сказал... Мама... Понимаешь? - Конечно же, ты ничего не понимаешь из тех урывочных слов, которые вырываются вместе со всхлипами, но ты прерываешь меня, кладешь мои руки по бокам раковины, заставляешь меня наклониться ниже, одной рукой приподнимаешь мои волосы, а другой открываешь кран, набираешь в ладонь ледяную воду и проводишь ею по моим губам, говоря:

- Помолчи. Мне не нужны твои объяснения. Убила? Значит был повод. Все хорошо, Кэролайн. Тихо-тихо, давай-ка умоемся и поедем домой. - Ты что-то утешительно шепчешь, продолжая смывать кровь теперь уже с моих ладоней, и я хочу ответить что-то, объясниться, но не успеваю... Дверь открывается, в зеркале я вижу Бонни, которая сначала смотрит на тебя, потом ее взгляд опускается на пол, к трупу, она бледнеет, но быстро берет себя в руки и, предварительно захлопнув за своей спиной дверь, яростно шипит сквозь зубы:

- Развлекаетесь? Как ты можешь, Кэролайн?

- Это я развлекаюсь. Он мне не понравился, я его убил. У тебя еще есть вопросы? Если нет, выйди. Дверь сзади. - Твой голос холоден, и в нем явственно слышится угроза. И Бонни уходит, предварительно бросив на тебя этот свой предостерегающий взгляд и одарив меня презрительным выражением лица, когда наши глаза встречаются в отражении зеркала. Она не поверила. Она знает, что это сделала я...