Только сегодня утром, сидя за столом и распарывая одну из этих чертовых подушек, я понял, что меня вчера так зацепило в разговоре с Джорджем. Он сказал, что у этого Кристенсена пятеро детей, и, возможно, они уже взрослые. Рон, видевший Нильса мельком, говорил, что наш парень молодой – он сказал, что ему лет двадцать на вид.
Как такое может быть? По разговорам Джорджа, датчанину лет сорок пять, не меньше, а если верить Рону – он почти мальчик. Я уверен, что ни тот, ни другой не могут ошибаться.

Наверное, придется сегодня опять наведаться в магазин.

Если Джинни увидит весь беспорядок, который я тут устроил, она точно на меня наорет.
Кстати, этот момент не так далек, как хотелось бы, потому что я слышу, как она поднимается по лестнице. Значит, скоро она откроет мою дверь.

- Ты завтракать собираешься?

Да, в последнее время на завтрак меня приходится вытягивать почти силой. В домашнем кабинете лучше работается – тут спокойнее, никто не бегает через каждые две минуты, никто не приходит жаловаться на напарников, и здесь нет дурацких отчетов. Здесь все лежит на своих местах, и никто ничего не трогает.

И жена находится здесь.

- Ты что устроил?

Джинни замирает у двери и большими глазами разглядывает мой стол, который в данный момент покрыт неровным слоем перьев.

- Я сам уберу, - как-то мрачно отвечаю я.

- Разумеется, сам, - соглашается Джинни. – А зачем ты вспорол подушку?

- Мне нужна капсула.

- И как – нашел?

- Пока что нет.

- Осторожно, - если заденешь случайно, она взорвется, и мы с тобой отравимся.

Я осторожно запускаю руки в кучу перьев и медленно начинаю прощупывать эту пушистую массу.

Джинни подходит к столу и предлагает мне:

- Давай помогу.

От помощи я сейчас не откажусь.

Она тоже начинает осторожно ворошить содержимое подушки.

- Она должна быть совсем небольшая, - предупреждаю ее я.

- Я знаю, - кивает Джинни. – Лили пыталась найти одну, но так ничего и не обнаружила.

- Лили хотела найти капсулу?

- Ну, да.

- И зачем ей это было надо?

- Она хотела принести ее мне, как доказательство того, что Джейми наводнил дом пердушками, на которые надеты совершенно непримечательные домашние наволочки. Она ничего не нашла. Вспорола все навонявшие подушки, но никаких осколков, никаких признаков капсул не нашла.

- Может, нам повезет? – говорю я, поднимая на нее взгляд.

- Может, и повезет, - пожимает плечами Джинни. – Ты мог сделать это и на полу, не так ли?

- Мог. Но не догадался.

У нее расстегнулись две лишние пуговицы на халате. Она не замечает. Мне сказать ей об этом или воспользоваться ситуацией и поразглядывать ее? Раньше ключицы у нее выступали больше.

Под моими пальцами раздается серия хлопков, и Джинни подскакивает на месте.

- Ты взорвал ее!

Да, но я успел ощутить ее под пальцами. Значит, я ее нашел. Я уже без всякой осторожности раскидываю перья, чтоб найти эту чертову штуковину.

- Вот она, - объявляю я, когда мне, наконец, удается откопать две половинки черной капсулы.

- Поздравляю, - мрачно отзывается жена и подходит к окну, чтоб распахнуть его на обе створки.

Что за…

Они исчезают. Пока Джинни подходит ко мне, чтоб полюбопытствовать, от половинок остаются лишь какие-то размытые очертания.

- Это и есть она?

Я киваю, глядя на то, как жалкие остатки моей находки окончательно испаряются в воздухе.

- Она исчезает, - проницательно замечает Джинни.

- Самоликвидируется, - соглашаюсь я.

- Джордж хитрюга, - полувосхищенно, полуукоризненно шепчет жена, потом зажимает нос и выходит из кабинета, напоследок бросив:

- Приятного аппетита.

***

Дурдом. Хотя…

Может, мне купить этих подушек и предложить парочку Робби? Надеюсь, он никогда с ними не сталкивался.

Едва парень успевает открыть дверь, я сразу перехожу к сути дела:

- Мы идем к моим родителям.

Придется взять его с собой, что ж тут поделать. Я так не хочу носиться с этим мальчиком…

- Хорошо, - покорно отвечает Робби и выходит за дверь – я вас тут подожду.

- Подожди, - я ловлю ручку прежде, чем дверь успевает захлопнуться. – Ты хоть завтракал?

Он молча кивает, что, вероятно, должно означать, что он завтракал.

- Точно? Ты хорошо поел?

Если он придет со мной в Нору, я не удержусь и заставлю его ловить настоящих преступников. О, такие мелкие поганцы ему даже не снились. В прошлый раз очищать сад от гномов пришлось мне самой, но сегодня я буду заниматься исключительно женской работой. А Робби пусть занимается садом.

Но сначала его надо нормально накормить, а то еще в обморок упадет.

- Да, я хорошо… - Робби прерывается на полуслове и настороженно оглядывается.

Наверное, его так насторожил шорох в соседних кустах. Ничего страшного, это просто соседская собака.

Я качаю головой, беру его за рукав и втягиваю в дом.

Пусть поест при мне.

***

Нильса мы застали с самого утра. Визит к Джорджу подождет до обеда, а вот подозреваемый столько ждать не может.

Как я и ожидал, настоящий Нильс Кристенсен оказался человеком лет сорока пяти, с пивным пузом и очками в роговой оправе. Несмотря на все это, выглядит он совсем не отталкивающе.

На вопросы отвечает охотно и даже отличается некоторым гостеприимством. Со мной сегодня Криспин. Парень внимательный, быстро учится, пусть походит со мной. Возможно, потом я смогу отпускать его с кем-нибудь.

Иногда я считаю, что должен быть благодарен этой Луньес за то, что она забраковала его на подходе к большому квиддичу.

Разумеется, этот Нильс не бывал в магазине Джорджа. Он вообще не помнит, когда в последний раз ходил в Косую Аллею.

Когда я перехожу к более весомым вопросам, он даже не напрягается. Видно, что он чист, как младенец. Он совершенно спокоен и по-доброму отвечает на каждый вопрос. Где может, дает даже более исчерпывающие ответы, чем я ожидал. И он, конечно, не помнит никаких подозрительных ребят.

- И еще я хотел спросить вас насчет ваших чернил, - чуть было, не забыв о главном, продолжаю я.

- А что с моими чернилами? – удивленно поднимает брови Нильс.

- Я слышал, что у вас есть баночка бирюзовых чернил. Вы ее никому не одалживали? Или может, вы продали кому-то немного?

Кристенсен улыбается, и мне кажется, что сейчас он смотрит на меня почти снисходительно.

- Немецкие бирюзовые чернила у меня закончились несколько лет назад. Теперь я пользуюсь золотистыми. Если вы хотите заказать мне пригласительные, я с удовольствием возьмусь за эту работу.

Я вежливо улыбаюсь:

- Пока у меня не намечается никаких торжеств, но если вдруг что-то запланирую – обязательно приду к вам.

Мне не удалось выяснить ничего интересного. За исключением того, что чернила, оказывается, - немецкие.

***

Бедняжка Робби совсем замучился.

Он весь мокрый и грязный. Зато сад чистый и аккуратный. Я просто ужасный человек.
Пока паренек занимает ванную, я готовлю обед.

Мама, конечно, в полном восторге от него. Говорит о том, какой он умница и хороший мальчик. Да уж, хороший.

Сегодня Робби ждет не самое приятное времяпрепровождение. Сидеть в обществе двух женщин в возрасте – сомневаюсь, чтобы он об этом мечтал когда-нибудь.

- Так значит, Гарри приставил к тебе охрану? – вскользь интересуется мама, пока я выбираю тарелки.

- Да, почему-то он решил, что так будет лучше.

- Может, он и прав.

Конечно, вся моя семья до сих пор считает, что меня нужно охранять. Это прискорбно. Но отучать их от этого уже поздно, поэтому я просто киваю:

- Да, может быть.

- И давно этот Робби ходит с тобой?

- Нет, со вчерашнего дня.

- Не так давно. Ты еще не привыкла к нему?

Я раздраженно передергиваю плечами:

- Сомневаюсь, что смогу привыкнуть хоть когда-нибудь.

- Он милый.

- И упрямый.

- Ну, этим тебя не удивить, - ухмыляется мама.

Опять. Ладно, потерпим.

Я раскладываю посуду и проверяю, как там поживает гуляш. Наверное, стоит поторопить ребенка.

Мама просто сидит напротив меня. Когда она чувствует себя лучше, никому не разрешает хозяйничать на кухне, все делает сама. Наверное, став постарше, я тоже буду так делать. Я и сейчас не особо люблю, когда кто-то ходит по моей кухне.

Сейчас она наблюдает за мной. Есть только два человека, чьи взгляды я выдерживаю с большим трудом. Один из них приставил ко мне охрану, а второй сейчас сидит напротив меня. Вторая.

- Он все еще любит тебя.

Я останавливаюсь на полпути к плите и оборачиваюсь:

- Кто?

- Гарри.

Мамин голос такой спокойный, но настолько уверенный, что мне ни на секунду не приходит в голову, что она может говорить несерьезно.

- С чего ты взяла? Я воспитываю его детей, он не может поступать иначе. Тем более, если он знает, что происходит что-то действительно серьезное, он не может все оставить просто так.

- Но он мог бы запереть тебя где-нибудь, и дело с концом. Просто Гарри помнит, какая ты непоседа, и никогда с тобой так не поступит. Если у него действительно серьезные основания для беспокойства, ты должна быть ему благодарна.

Я помешиваю содержимое кастрюли и отвечаю:

- О, да, я ему благодарна.

И вообще на маму это не особо похоже. Обычно она так быстро своих решений не меняет. Еще буквально месяц назад она уговаривала меня подать на развод, а теперь сидит и размышляет о том, какой Гарри хороший. Или это возраст на нее так действует?
Вообще со временем мама стала действительно мягче.

Хотя, кто ее знает, из каких соображений она сейчас так говорит. Мама - женщина не простая.

Из ванной показывается счастливый и довольный Робби с полотенцем наперевес.

Я улыбаюсь, глядя на его довольное лицо:

- Положи полотенце в корзину.

***

Похоже, я опять ничего не понимаю. Я старался быть предельно внимательным, но все равно что-то упустил. Или этот Нильс был недостаточно честен, в чем я сомневаюсь, или он тоже просто не обратил внимания на некоторые вещи.

И я не понимаю, как человек, пришедший в магазин Уизли, мог выглядеть так молодо, если я своими глазам видел, что сам Кристенсен даже старше чем я.

Все это весьма и весьма странно.

Посидев за бумагами и покопавшись в отчетах еще некоторое время, я понимаю, что наверняка придется сходить к этому датчанину еще раз и более обстоятельно с ним поговорить.

Теряю хватку – везде приходится ходить по два раза. Нужно брать себя в руки, собирать свои мыслительные способности и приниматься за дело, как следует, а не так, как я это делаю сейчас.

В дверь опять стучат. Если Лэндон опять вылил кому-то на голову свой кофе, я не собираюсь…

- Мистер Поттер!

Дженис очень взволнована. Вообще после того случая с запиской и моим выговором, она старается не заходить ко мне по пустякам.

Я отрываю глаза от пергаментов и с явным раздражением отзываюсь:

- Что опять?

Она подходит еще ближе и протягивает мне какую-то бумажку.

- Вот. Это мне передали только что, когда я ходила на обед.

Бирюзовые чернила.

Черт бы вас всех…

«Она не только красива, она еще и очень умна. Найти такую жену наверняка очень сложно. А потерять…»

- Спасибо, Дженис.

Как только дверь за ней закрывается, я комкаю записку и бросаю ее об стену.

Они мне угрожают!

Они, эти сопляки, мать их, угрожают мне!

Я должен что-то сделать. Наверное, я должен спрятать ее где-нибудь подальше.

Или…

Я убью их. Если только тронут ее, я убью обоих. Обоих.

Нужно поднять эту чертову записку.

Я иду за валяющимся на полу кусочком пергамента и даже не успеваю наклониться за ним, а в дверь опять стучат.

На этот раз это точно не Дженис – она так не барабанит.

- Войдите.

В кабинет влетают Дигрис и Лэндон.

Оба взволнованные и запыхавшиеся.

- Что случилось?

Криспин тяжело сглатывает, пытаясь отдышаться, и выдает:

- Нильс Кристенсен умер.

Умер? Мы же только сегодня утром у него были!

Лэндон добавляет:

- Мы должны отправиться к нему?

Я медленно киваю и подбираю записку.

- Макс, - я обращаюсь к тому, кто пошустрее – свяжись с Робби Ричардсоном. Скажи, пусть идет сюда. Вместе с моей женой. Немедленно. И скажи ему, чтобы она обязательно шла с ним.

Лэндон с готовностью кивает и уходит.

Надеюсь, что Джинни придет в офис прежде, чем с ней что-то случится.

***

- Робби, а у тебя есть девушка? – любопытствую я, пока мы с ним идем по переулку Косой Аллеи.

- Есть, - как-то вяло отвечает он.

Я понимаю, что вторгаюсь в его личное пространство и все такое, но мне просто очень любопытно. Робби такой молчаливый и стеснительный – просто ужас. Но вместе с этим он еще и очень симпатичный.

- А что так грустно? – улыбаюсь я.

- Да так…

- Поругались?

- Вроде того.

- Так давай купим ей какой-нибудь подарок. Как на это смотришь? Я помогу тебе выбрать что-нибудь подходящее, а ты при случае сделаешь ей приятное и извинишься.

- Я не виноват.

Железная логика. Если не виноват – извиняться незачем.

Я смеюсь и останавливаюсь возле витрины одного из новых магазинов.

- Как хочешь.

В этот самый момент, пока я подхожу поближе к стеклу, чтоб разглядеть товары, разложенные для рекламы, Робби хватается за карман.

Он извлекает из кармана какой-то маленький предмет и что-то шепчет. Он говорит так тихо, что я ни слова не могу разобрать, но предмет отвечает таким громким звуком, что я слышу все, что мне нужно, и даже больше.

- Робби, быстро дуй в офис и прихвати жену мистера Поттера с собой, понял? И чтоб она обязательно шла с тобой! Ты понял?

- Да понял я, понял, не ори, - недовольно отвечает Робби.

- Сейчас же!

- Я иду, уже иду, - бурчит Робби и снова шепчет какое-то заклинание, чтоб деактивировать устройство. Покончив со своей штуковиной, он оборачивается ко мне и виновато пожимает плечами:

- Нужно идти, сами все слышали…

***

Первичный осмотр тела, разумеется, ничего не дал. Я попросил миссис Кристенсен ничего не трогать и забрал тело с собой. Может, и удастся выяснить, по какой причине он вдруг схватился за голову и упал уже мертвым.

Черт возьми, история становится просто жуткой!

Я наложил всевозможные защитные чары на дом Кристенсенов и вернулся в офис. Если Джинни там нет, я, наверное, поколочу ее, когда приду домой.

Она сидит в моем кабинете.

Совсем одна.

Я бросаюсь к ней и оглядываю с головы до ног.

Джинни протягивает мне руку, тыльной стороной ладони кверху:

- Капай свою гадость.

- Что?

- Ну, проверяй меня на подлинность.

- Зачем?

- Ну, ты так меня разглядываешь…

- Я просто… хотел убедиться, что ты в порядке.

- Я в порядке. Что случилось?

Я не могу сказать ей, что случилось, она и так знает слишком много.

- Мы идем домой.

Вечером, когда уже нужно идти спать, я захожу к ней в спальню. Знаю, она будет кипятиться, но иначе нельзя.

Джинни сидит возле зеркала.

- Что такое? – она оборачивается ко мне.

- Я сегодня сплю с тобой.

- Вот как? – она, кажется, даже не удивлена.

- Да. Так нужно, поверь.

Она отворачивается к зеркалу и берет в руки расческу. Потом поднимает глаза и, глядя на меня через отражение в полированной поверхности, отвечает:

- Ладно. Ложись, я сейчас.