Часть 5.

Май.

В саду у лачуги зацвела вишня.

Остро запахло скорым теплом, летом.

Гермиона часто просила вынести ее во двор, у самой не оставалось уже сил даже на то, чтобы встать. Она подолгу лежала в гамаке, глядя в небо. Читала мало – быстро уставали глаза. Да и смысла особого не было…

Драко сидел рядом и смотрел на нее.

Она гасла, таяла.

Сердце обливалось кровью, глаза щипало.

Ничего не могло радовать.

Недавно был Поттер. Говорил что-то о больнице св. Мунго.

Если бы не Гермиона, Драко бы врезал национальному герою по его геройской морде.

Они знали, что ничего не поможет.

Ее осматривали лучшие колдомедики мира. Качали головой.

Ни в одном месте ей не было бы лучше, чем здесь, в лачуге, ставшей их домом.

Буйство красок просыпающейся природы было невыносимо для Драко. Такой резкий контраст – яркая зелень вокруг и Гермиона с синими полукружиями под глазами.

И лицо.

Белое-белое.

Белее мела.

Такое родное и такое отстраненное.

По какому-то молчаливому согласию они не обсуждали того, что он сделал.

Но это не означало того, что она простила его, совсем не означало.

Еще никогда Драко не чувствовал такого отчаяния.

Ни после ночи убийства Дамблдора, ни в тот день, когда узнал о том, что отца уже нет.

Гермиона отвечала на его вопросы.

Односложно.

Она ела пищу, которую он ей давал.

Совсем немного.

Она слушала то, о чем он говорил.

Но, казалось, не слышала.

Замкнулась в каком-то своем мире. И не желала впускать туда Драко.

- Ты не хочешь, да? – горько спросил Драко у девушки.

Она на секунду оторвала взгляд от неба. Гамак слабо раскачивался.

Почти осмысленно посмотрела на него. А затем – сквозь него.

Это убивало его.

- Я прошу, не будь такой. Ну, хочешь, ударь меня? Скажи что-то оскорбительное. Как раньше. Только не молчи, как сейчас.

Она не ответила.

Да и что, если разобраться, она могла ответить?

И ударить, как он предлагал, она не могла. Слишком слаба.

Тишину нарушали лишь птицы. Пряди волос Гермионы то поднимались, то опускались легким ветерком.

- Что для тебя любовь, Драко? – вдруг спросила Гермиона.

Драко вздрогнул. Коснулся ее волос, пальцы скользнули по плечу, руке, обхватили ее ладони.

- Ты, — просто ответил он.

- А как ты любишь меня? – вдруг заинтересовалась она.

Драко переплел ее пальцы со своими, поднес ее руку к губам и поцеловал.

- Я порежу, я разорву, я искромсаю любого за тебя.

Гермиона вздрогнула и легонько, словно извиняясь, высвободила свою руку. Положила ее себе на живот. Солнечный зайчик играл на ее щеке. Она прищурилась. Слабая улыбка коснулась ее лица, но тут же исчезла.

- Вот, — тихо промолвила она. — А я хочу любви созидающей, а не разрушительной. Любви, от которой хочется творить, жить, дарить жизнь.

- Я не умею так, — честно признался Драко.

- Плохо…

- Кому – плохо? Каждый любит так, как может.

- Плохо тому, кого любят так, как он не понимает.

Рука Драко поднялась, захотела погладить предплечье девушки. Но замерла. Вернулась к нему на колени.

Драко вздохнул.

- Научи меня.

- Ты же знаешь, у меня нет времени… — ее глаза затуманились, веки тяжело опустились.
Драко молча смотрел на Гермиону, охранял ее сон.

Странное чувство. Будто подвис.

И ни упасть, ни взлететь…

****

апрель

Как же Рон был счастлив вновь видеть Гермиону, понимать, что она в порядке, с ним.

Он сначала не поверил данным разведки, но когда информация подтвердилась, первым рванул в логово УС.

И вот он здесь. И его Гермиона жива, рядом. Она обнаружилась в первой же комнате, к которой он кинулся, аппарировав сюда.

Вдруг Рон заметил какое-то движение слева. Напрягся. Осторожно сжал плечи Гермионы, будто хотел успокоить ее.

Драко в этот момент решил выйти из своего укрытия.

Он забыл, что в магическом мире его считают предателем, что за его поимку объявлена награда, что Вислый ненавидит его, а Гермиона не успеет ничего объяснить, не сумеет остановить.

Ярость вспыхнула в глазах Уизли. Он загородил собой Гермиону и направил палочку на Малфоя.

- Рон, не… — всхлипнула Гермиона, но он не дал ей договорить, толкнул в сторону:

- Малфой, ублюдок, я убью тебя! – его рот раскрылся, чтобы выполнить угрозу.

Драко действовал по инерции.

Он совсем не собирался убивать рыжего гриффиндорца. Да, он ревновал. Да, хотел причинить боль. Но убивать…

Создал вокруг себя щит.

И этот щит отразил смертельное проклятие.

Авада срикошетила и полетела в Гермиону.

Дежа вю.

- Нет! – закричал Драко и рванул вперед, нелепо пытаясь догнать зеленый луч, остановить его.

Рон в сотую долю секунды понял, что сейчас произойдет, и успел дернуться, приняв Аваду на себя.

Выгнулся дугой на лету и тяжело упал на каменный пол. Прямо у ног Гермионы.

Она закричала, прижала ладони к вискам.

Драко подлетел к ней, прижал к себе, она стала вырываться.

- Ты убил его, ты убил его!.. — ее крик срывался на визг, заставляя Малфоя досадливо морщиться.

Он посмотрел на Вислого, глаза гриффиндорца казались стеклянными, будто у восковой куклы. Драко продолжал прижимать к себе Гермиону, а она царапалась, извивалась, кричала…

- Ты убил его, ты убил его, ты убил его…

Будто гвозди ему в виски вбивала.

А затем ее голос стал стихать, только хрипы:

- Тыубилеготыубилеготыубилего… — тихо-тихо, страшно-страшно…

Раздались хлопки.

Авроры.

- Малфой, не двигайся, — это Гарри.

Гермиона дернулась, глаза бешено сверкнули, вырвалась из объятий Малфоя, прикрыла его собой.

- Гарри, нет! Больше никаких смертей! Я не вынесу! Драко… он… не виноват… Рон… уже был… мертв… когда мы… — и стала падать, теряя сознание.

Драко еле успел подхватить ее.

Поттер в шоке смотрел то на тело погибшего друга. То на Гермиону на руках растерянного Малфоя. Его палочка упала на пол.

И вдруг закричал, но совсем не так, как Гермиона.

По-мужски.

За друга.

За почти брата.

Подбежал к телу Вислого, упал на колени, подхватил, прижал к себе, завыл…

А Драко смотрел на Гермиону. Она была такой бледной… такой тоненькой, такой…

И он аппарировал.

Домой.

В их с Гермионой дом.

А потом была еще одна истерика, после которой Гермиона перестала быть собой.

И это сводило с ума.

Она отчаянно защищала Драко, когда их нашли авроры. Рассказала, как Снейп и Малфой каждый день поили Воландеморта зельем, отнимающим силы. Поэтому Поттеру так легко было сразиться с Темным Лордом…

Рассказала, как Драко ухаживал за ней…

И не стала скрывать, что умирает…

Поттер потребовал вмешательства лучших колдомедиков.

Ничего нового они не сказали.

Снейп, оправданный, как и его крестник, варил зелья, поддерживающие силы девушки. Но эти зелья имели свойство вызывать привыкание и очень скоро становились совершенно бесполезными.

Гермиона категорически отказалась покидать лачужку, в которой они с Драко жили в последнее время. А когда Драко сказал, что тоже останется, лишь пожала плечами.

Он знал, она не сможет простить ему смерти Уизли.

Даже такое большое, такое благородное сердце, как ее, не могло простить такого.

Драко неоднократно прокручивал ту сцену, соглашаясь с тем, что действительно мог просто увернуться от Авады. А Гермиона успела бы остановить друга, объяснить ему…

Но он этого не сделал. Он поставил щит. Зеркальный, не просто защищающий его, но отражающий проклятия противника, возвращающий их назад… и этим убил Вислого.

И этим убил Гермиону…

И он сделал еще кое-что.

Не выдержал.

И этого он себе никогда не простит.

Он пришел к Гермионе ночью.

Она не спала, сидела в кресле у окна, смотрела на звезды.

Драко сел у ее ног, стал целовать колени.

Она не двигалась, никак не реагировала, и это злило его.

Что-то взорвалось в его голове, кровь бешено застучала в висках.

Он сдернул девушку с кресла на себя, стал осыпать бешеными, горькими поцелуями ее лицо, шею, рванул тонкую ткань ее ночной сорочки, повалил на пол.

Она оставалась равнодушной.

А он мял ее тело, кусал, втягивал в себя, будто хотел выпить, оставлял на бледной коже синяки.

Лишь когда он вошел в нее, она застонала, заныла, и это принесло ему облегчение.

Недолгое и такое напрасное…

И когда все окончилось, он прижал к себе ее мелко дрожащее тело, сильно, впечатываясь в нее, пытаясь согреть окоченевшие руки и ноги.

И они лежали так долго-долго, пока он не встал, не отнес ее на кровать, где она забылась тревожным сном. А он лежал рядом, презирая себя и отчаянно желая, чтобы она поняла, как сильно, как неистово он любит ее. Чтобы приняла его таким, какой он есть, чтобы смеялась, как раньше. Пусть бы даже высмеивала его. Он бы не был против.

Он не смыкал глаз, всю ночь неотрывно смотрел на нее, стараясь реже моргать.

А под утро случайно уснул, утомленный.

Проснулся от легких, словно крылья колибри, поцелуев.

Открыл глаза.

- Что ты?..

Она приложила палец к губам, заставляя его замолчать.

И была любовь. Теплая, настоящая, выстраданная, построенная на заботе и благодарности. Была нестерпимая нежность, вызывающая слезы облегчения и дарующая слепящее чувство надежды.

Ладонь в ладони… одно дыхание… один пульс на двоих… причиняющие боль, но такие необходимые им обоим объятия… доверие Гермионы… благоговение в глазах и прикосновениях Драко… так истово он не любил еще никого. И сомневался, что полюбит.

И позже, удовлетворенные, с припухшими от слез щеками, они уснули, переплетясь ногами, руками, волосами.

Став единым целым.

До самого пробуждения.

А потом она вновь замкнулась…

****

март

Она была необычайно тиха.

Так спокойна, до мурашек по коже.

- Эй, Грейнджер.

Никакой реакции.

А он уже успел привыкнуть к тому, как она огрызается ему в ответ.

- Грейнджер!

Она вздрогнула, посмотрела на него. Серьезно. Как никогда.

- Это правда, да? Я умираю?

Он испугался.

Ужасно.

- О чем ты? – вдруг захотелось соврать.

- Не надо, Драко, — спокойно, как-то чересчур спокойно попросила она.

И он не стал поправлять ее.

Не ругал за то, что назвала его по имени.

Впервые.

Не до того сейчас было.

Отвернулся.

Спрятал руки в карманы.

Хотелось забиться в угол, накрыться чем-то, только бы не видеть этих огромных серьезных глаз.

- Драко?

Заставил себя обернуться и посмотреть ей в лицо.

- Что?

- Просто скажи.

Не смог.

Только кивнул.

И ссутулился, весь внутренне сжался.

Она только вздохнула.

- И как скоро?

Он пожал одеревеневшими плечами.

- Я не знаю.

Гермиона сцепила пальцы.

- Это правда, что вы с профессором Снейпом делаете это зелье? Ну, это…
Напрягся, замер.

- Ты о чем? – равнодушно-равнодушно.

- О том, что вы постепенно лишаете Воландеморта силы.

Вздрогнул. И потому, что имя Лорда произнесла, и потому что озвучила то, что нельзя было.

- Не понимаю, о чем ты. И советую следить за словами.

- Угрожаешь? – с интересом осведомилась Гермиона.

- Как ты узнала? Ну, о том, что… — сменил он тему разговора.

- Что умираю? – будничным голосом уточнила она.

Он кивнул, руки все еще в кармане.

- Я слышала разговор МакНейра с профессором Снейпом. И потом…

- Что?

- Магия, Драко. У меня нет палочки, но я была способна на многое и без нее. А сейчас…

- Книги? – догадался Драко.

- Угу, — она горестно вздохнула, — И не только…

- Если хочешь, я буду вызывать тебе их, — предложил Драко.

Девушка благодарно улыбнулась.

- Спасибо.

Сердце сжалось.

Как она может быть такой спокойной, зная, что умрет?

А она все старалась не расплакаться…

****

и снова май.
если точнее – конец мая.

- Гермиона, — позвал Драко.
Никакого ответа.

Он сам не помнил, когда стал называть ее по имени, просто так было.

А вот момент, когда он запретил себе называть ее грязнокровкой, врезался ему в память. Это случилось в тот день, когда она узнала, что умирает. Он был так поражен ее смелостью. Он бы так не смог. А она как-то сразу смирилась…

Кровь единорога, такого прекрасного, такого дивного животного, разрушала Гермиону изнутри.

Девушка светилась по ночам.

А иногда вдруг начинала левитировать.

И магия, которая медленно, но верно покидала ее тело.

И эти постоянные обмороки…

А еще…

Только научилась ходить заново, и тут… нет сил, чтобы удержаться на ногах.

Так обидно, так до слез обидно…

Драко еще раз позвал Гермиону, но безрезультатно.

Паника. Мгновенная, лишающая рассудка.

А вдруг она опять потеряла сознание?
Упала где-то?

Умирает?

А он не может помочь ей!

Он оббежал весь огромный сад, вернулся в дом, осмотрел его, но Гермионы нигде не было.

Гдежетыгдежетыгдежеты…

Помчался к морю.
Увидев ее, сидящую на краю обрыва, облегченно выдохнул.

Осторожно, чтобы не напугать ее, подошел ближе, присел рядом.

- Можно?

Кивнула.

- А я перепугался, когда не мог найти тебя.

Улыбнулась.

- Прости, я не хотела.

Драко с некоторым удивлением посмотрел на нее – она действительно говорила с ним.

И не было больше невидимой стены отчуждения между ними, он это чувствовал.

- Обними меня, Драко, — попросила она.

Руки дрожали, когда он несмело обнял ее, прижал к себе.

- Я хочу, чтобы ты знал, — начала Гермиона, — я не виню тебя в смерти Рона.

Он вздрогнул.

Ведь…

- Послушай, — она положила ладошку ему на грудь, он мгновенно накрыл ее своей ладонью. — Я тогда… — и замялась.

- Если не хочешь говорить, не надо, — предложил Драко.

Как же хорошо, как правильно было то, что он обнимал ее сейчас, а она так доверчиво опиралась о его грудь.

- Нет, я скажу, раз начала, — решительно отмахнулась она от его предложения. – Я знаю, меня это не оправдывает, но я тогда была в шоке, я никогда, даже на миг, не могла предположить, что кто-то очень близкий мне может погибнуть на моих глазах. А Рон…

- Ты любила его? – грустно спросил Драко. Он подозревал… да нет же, он знал… но все равно было больно признавать это. Вислый любил Гермиону. Гермиона любила Вислого. А Драко… так… фальшивка… с ним только из жалости… от безысходности…

Она будто угадала его мысли.

- Нет. Как мужчину – нет.

Он понимал, что это неправильно, но обрадовался. Попытался скрыть это от нее.

- Он был мне… как брат. Как Гарри, — и, главный для нее вопрос: — Драко, зачем ты остался со мной? Здесь? Ведь уже не надо было…

- Мне никто не нужен. Там… — он неопределенно махнул рукой.

- А я? Нужна? Вот такая?

- Именно такая. Необходима. Жизненно, — прижал к себе еще крепче, уткнулся подбородком в ее волосы. Отчего-то защипало в глазах. И в горле ком.

- Ты же знаешь, меня скоро не станет, — вечное море отражалось в ее глазах, когда она смотрела вдаль.

- Нет. Ты будешь всегда, — возразил Драко.

Начал накрапывать дождик. Драко высвободил край мантии и накрыл Гермиону.

Она стряхнула с себя ткань.

- Не надо. Я люблю дождь.

Подставила лицо небу, закрыв глаза.

Маленькие капельки застучали по коже, запутались в длинных ресницах и волосах.

Драко зачарованно смотрел на нее.

Затем последовал ее примеру.

И счастливо засмеялся, почувствовав прохладу дождя на лице.

- Ты что? – спросила Гермиона.

Он открыл глаза. Посмотрел на нее. Взял ее за руку. Закусил губу, задумался.

Почему-то было очень важно, чтобы она поняла.

Что он понял.

Как же сложно найти правильные слова…

От волнения перехватило дыхание.

Морской ветер теребил их волосы, переплетая пряди.

И вот –

- Мы… мы не знаем, сколько… — и снова этот ком в горле. Драко глубоко вдохнул, вбирая вместе с воздухом смелость, которой так отчаянно не хватало, хотя речь его оставалась прерывистой, каждое слово давалось с трудом, — … сколько нам осталось, но… ты есть. И… есть я. И… и этот дождь на твоей коже… я просто хочу сказать… — пальцы задрожали, когда он коснулся щеки Гермионы, — Разве можно мечтать о большем?..

И она улыбнулась в ответ.

КОНЕЦ.