Альтаир облегчённо вздохнул, получив ответ Гермионы. До этого он не мог даже присесть, неустанно меряя шагами свою комнату и каждые пять минут выглядывая в окно. Когда наконец Джостли принесла долгожданный ответ и выяснилось, что всё хорошо, от облегчения Блэк с размаху уселся в кресло и устало прикрыл глаза.

Всё бы хорошо, но потом пришлось ещё и объясняться с родителями. Когда он, не чуя под собой ног, стремглав вылетал из гостиной, думая только о том, чтобы среди этих неопознанных тел не было тела Гермионы, он даже и не подумал о том, как отреагирует на такое поведение мать. А зря — Беллу очень заинтересовало, чья же судьба настолько небезразлична её сыну.

Ситуация получилась не из приятных — о том, кто является его пассией, Блэк-младший неспроста пока в кругу семьи предпочитал помалкивать. Но всё же пришлось для начала объяснить, что ему нравится одна девушка, которая присутствовала на матче, потом во время погрома повстречалась в лесу, и в итоге фраза в газетной статье о вынесенных из леса нескольких телах сильно его встревожила.

— А это, случаем, не та Грейнджер, что сидела перед тобой на матче? Ты не раз упоминал о ней, если не ошибаюсь, — это подружка Поттера и младшего Уизли?

Альтаир мучительно покраснел, сообразив, что мама во время матча сидела недалеко и могла всё слышать.

— Ну… да, это она.

— То есть тебе нравится гриффиндорка? Да, не могу сказать, что рада этому. Но она хоть чистокровная?

Вот оно. Момент истины.

— Нет, мама. Она полукровка.

— Полукровка… — Белла недовольно поморщилась. — Ещё хуже. У тебя есть на неё серьёзные планы?

— Нет… пока что. Да и вообще мы ещё не встречаемся.

— Что ж, будь осторожнее. Я уверена, многие девушки захотят встречаться с тобой только из-за твоего имени и статуса. Не говоря уже о богатстве.

— Если бы дело обстояло так, всё было бы намного проще… Её не прельщает ни то, ни другое, ни третье.

— Вот как? — Белла была явно удивлена, но, похоже, удивлена приятно. — А вот это неплохая новость. Возможно, эта Грейнджер имеет серьёзные представления о достоинстве и приличиях… Хм… Ладно, Альтаир, иди. Только не вздумай серьёзно увлекаться ею.

— Хорошо, мам.

Разумеется, это обещание Альтаир и не думал выполнять. Впрочем, это в любом случае было бы невозможно, поскольку он уже «серьёзно увлёкся» — а точнее, даже больше того. Но, по крайней мере, первое объяснение сложилось неплохо. Мама не стала запрещать ему ухаживать за Гермионой Грейнджер. Теперь следовало начать готовиться к тому, что рано или поздно всплывёт вся правда о родословной гриффиндорки. Бумаги, полученные из Министерства в прошлом году, лежали в надёжном месте.

Неделя, остававшаяся до начала учебного года, пролетела быстро. И, как обычно, первого сентября Альтаир в сопровождении родителей прибыл по каминной сети на платформу девять и три четверти. Здесь тоже всё было, как и в предыдущие годы: толкотня, суета, клубы пара, испускаемые паровозом и заволакивающие платформу. Драко встретил друга у входа в вагон и помог занести наверх его чемодан. Выяснилось, что Малфои появились намного раньше и Блейз сейчас ждёт в купе.

После радостных приветствий друзья сразу перешли к делу.

— Итак, — Драко подошёл к двери, закрыл её и повернулся к Альтаиру. — Что ты думаешь по поводу Турнира?

О том, что в этом году будет проводиться Турнир Трёх Волшебников, и каковы будут его правила, все трое узнали ещё в июле от Люциуса. И с тех самых пор Драко и Альтаир усиленно размышляли над тем, какие методы могут быть использованы преподавателями для того, чтобы преградить доступ к Кубку огня.

— Ну, вроде бы мы определили все возможные варианты. Лично я полагаю, что будет использован какой-либо вариант из чар возрастного барьера в сочетании с кем-то из преподавателей, который будет исполнять роль смотрителя. Очень надеюсь, что это будет не МакГонагалл и не Дамблдор, против них у нас нет шансов. Хотя… ты говорил что-то насчёт Оборотного зелья?

— Ну да, я его уже сварил, — Малфой кивнул на свой чемодан. — Было непросто сделать это втихомолку. Но теперь, если другого выхода не окажется, можно будет проскользнуть к Кубку под видом кого-то из старшекурсников.

— Отлично. Тогда остаётся только бросить в него наши имена и надеяться на то, что Кубок сочтёт самым достойным представителем Хогвартса тебя или меня.

Драко согласно кивнул.

— Вы точно решили принять участие? — тяжело вздохнула Блейз. — Учтите, возрастной ценз введён не просто так, и я вам об этом уже не раз говорила.

— Ну а мы не раз отвечали, что в дуэльном плане не уступим большинству старшекурсников. Сестрёнка, да ладно тебе! Мы что же, думаешь, не понимаем? Да ты сама видела, как я усердно тренировался этим летом. И Альтаир тоже.

— Я знаю, но всё равно тревожно… Что ж, вас, видно, не уговорить. Ладно, значит, мне остаётся только присматривать за вами.

— Не имею ничего против, — пожал плечами Альтаир, пуская в ход свою фирменную улыбку. — С тобой рядом чувствуешь себя спокойнее.

Блейз поджала губы, но было видно, что ей приятно.

— Как думаете, среди дурмстрангцев будет Крам? — спросил Драко. — По-моему, он просто обязан быть в составе делегации.

— Да, я тоже так считаю. Кстати, дверь можно уже открыть — что-то жарковато… Спасибо, Альтаир.

— Пожалуйста. Надеюсь, у нас будет достаточно времени на то, чтобы пообщаться с ним. Опыт игрока такого уровня будет для нас бесценен.

— Что верно, то верно. Да и вообще просто поболтать с дурмстрангцами будет плодотворно. У них же в школе изучаются Тёмные Искусства, не то что у нас. Вообще-то отец подумывал отдать меня туда, а не в Хогвартс, но мама не одобрила идеи отсылать меня так далеко. Вообще-то, я только рад — ведь тогда бы я не встретился и не подружился с тобой.

На сердце у Альтаира резко потеплело. Такие слова было невыразимо приятно слышать.

— Спасибо, — просто сказал он.

— Не за что, — весело улыбнулся Драко. — Я действительно очень рад этому.

Поезд мчался на север. Дождь лил всё сильнее и сильнее, водяные струи, змеясь, стекали по оконному стеклу. Хотя до вечера было ещё далеко, но по всему вагону и, наверное, по всему поезду горели лампы — настолько было темно за окном из-за густого слоя туч и непрекращающегося дождя. Было довольно скучно.

— Альтаир, что ты думаешь насчёт того, чтобы поискать Позолоченное Трио?

— Я только за.

— Ну, его не надо искать, — осторожно заметила Блейз. — Они в соседнем купе.

— Что?! — Драко неверяще уставился на сестру. — И ты всё это время знала об этом… и молчала?!

— Они пришли, пока ты ждал Альтаира на платформе.

— Но почему ты молчала? — присоединился к другу Блэк.

— Потому что мне хотелось проехать хоть полпути спокойно.

— Ах так! — Драко резко схватил Блейз за руки, задирая их вверх. — Альтаир, ну-ка щекочи её!

— Нет! Не надо — а-ха-ха-хахахахииих!

Оказалось, что Драко был прав, когда как-то упомянул, что Блейз очень боится щекотки. Спустя пару или тройку минут, когда они, наконец, отпустили её, девушка была вся красная и хватала ртом воздух.

— Как говорил Король-Чародей — не спорь с назгулом о его добыче, — шутливо заметил Малфой, выходя из купе.

Поттер, Грейнджер и Уизли в самом деле обнаружились по соседству. Вместе с ними были Томас, Финниган и Долгопупс. Выражение ни одного из лиц, обратившихся на шорох отъезжающей в сторону двери, нельзя было назвать дружелюбным, но это было последним, что могло смутить Блэка.

— Привет, Грейнджер! Рад тебя видеть! Как прошло лето?

«И улыбочку… вот так! Ну-ка, что ответит?»

— Хорошо, Блэк. А если бы не твоя перманентная корреспонденция, так и вообще отлично.

— Кстати, насчёт моей корреспонденции — почему ты не отвечала на письма?

Грейнджер вздохнула и возвела глаза к потолку.

— А сам не догадываешься?

— Не-а.

Гриффиндорка пристально посмотрела в серые глаза, но не заметила в них никакой неискренности. Ещё раз вздохнув, она коротко пояснила:

— Потому что не имею особого желания с тобой общаться.

— Хм, а не особого?

— Тоже.

— Грейнджер, ты разбиваешь мне сердце. Неужели я такой ужасный?

Последняя фраза произнесена с таким надрывным пафосом, что Гермиона невольно хихикнула.

— Нет, просто сияешь слишком ярко… тринадцатая звезда!

— Оп-па! — Альтаир, до этого небрежно прислонявшийся к дверному косяку, одним движением выпрямился. — А откуда такие подробности, Грейнджер? То, что Альтаир — тринадцатая по яркости звезда на небе, профессор Синистра не рассказывала…

Показалось или на лице гриффиндорки действительно появился лёгкий румянец?

— Не ты один любишь читать дополнительную литературу, Блэк.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Альтаир, на этот раз уже с уверенностью отмечая лёгкую краску на щеках девушки. — А участвовать ты собираешься?

— В чём?

Ситуация повторилась в зеркальном отображении — теперь уже слизеринец пристально смотрел в её глаза, но не замечал никакой фальши.

— Ну как — в чём? В этом соревновании, разумеется. Я вот лично собираюсь, и Драко тоже.

— Что-то я всё равно не слишком понимаю, о чём речь, Блэк, но если там будете участвовать вы с Малфоем, то я заранее не собираюсь этого делать.

— Ну отчего же? Обещаю, я не буду тебе мешать. Для тебя я готов сделать исключение в виде честной борьбы.

— Очень приятно. Но, может быть, всё же объяснишь, что за соревнование ты имеешь в виду?

— Уизли… а это что такое? — внезапно спросил Драко, до этого с лёгкой ухмылкой прислонявшийся к стенке вагона. Альтаир проследил за взглядом друга и удивлённо сдвинул брови, обнаружив на располагавшейся рядом с Уизли старой совиной клетке нечто, похожее на рукав мантии, — тёмно-бордового цвета и манжетами, кружевными, но изрядно потёртыми. Уизли потянулся к рукаву, явно собираясь убрать его, но Драко в два счёта опередил его и, перехватив ткань, дёрнул к себе, выставляя наряд на всеобщее обозрение — это и в самом деле оказалась мантия.

— С ума сойти! Уизел, ты всерьёз собрался это носить? При людях? На себе?

— Да как ты смеешь, — скорбно закатил глаза Альтаир, — о таком… о таком платье мечтала моя прапрабабушка!

И он громко всхлипнул, при этом даже не пытаясь удержать широкую ухмылку.

— Чтоб вам дерьмом подавиться, Стервятники! — побагровевший Уизли вскочил с места и рванул назад своё одеяние.

— Ты в каком музее его свистнул, Уизел? Подскажи, а то в Малфой-Маноре на Рождество бал-маскарад намечается, а мне и одеть-то нечего. Прикинусь страстным антикваром, как ты, меня точно никто не узнает…

— Кстати, а ты не забыл проверить на наличие дыр от моли? — с деланым беспокойством добавил Блэк, склонив голову набок и оглядывая мантию, когда-то бывшую парадной. — А то бывают такие конфузы со старыми вещами, ты и не поверишь…

Уизли машинально посмотрел на скомканную мантию в своих руках, и Драко тут же этим воспользовался, стремительно наколдовав ему кружевной чепчик.

— Ну вот, теперь наряд полон!

Гриффиндорец выронил мантию и осторожно поднял руки к голове.

— Да на, посмотри — я щедрый, — Альтаир извлёк из кармана зеркальце и поднёс его к носу Уизли. Глаза рыжего бабуина расширились от ужаса.

— Ах ты… — он разозлённо оглянулся на хихикающего Финнигана и снова повернулся к слизеринцу.

— Осталось только одно, — довольно заметил Блэк. — Заклятие вечного приклеивания.

— Не проблема, — Малфой снова поднял палочку. Уизли издал сдавленный крик ужаса и лихорадочно сунул руку в карман за собственной палочкой.

— Импедимента! — Блэк тоже не дремал. — Уизел, не нужно так спешить, это вредно для здоровья…

— Опять, — тяжело вздохнула Гермиона, поднимаясь на ноги и загораживая Уизли собой, в то время как Драко успел наложить чары Помех и на Поттера, рванувшегося было на защиту приятеля, а Альтаир приготовился на всякий случай взять на прицел остальных гриффиндорцев. — Блэк, не окажешь мне одну услугу?

— Конечно, Грейнджер — чего ты хочешь?

— Чтобы ты отправился в своё купе и прихватил заодно своего дружка.

— И это всё?

— А ты хочешь сделать ещё что-то?

— Да, — улыбнулся Альтаир, поднимая палочку. — Орхидеус!

Из палочки вылетел букет дивных тропических орхидей, Блэк легко поймал его и с галантным поклоном протянул Гермионе.

— Красивейшие цветы мира для красивейшей девушки Хогвартса!

На этот раз Гермиона зарделась как маков цвет и беспомощно оглянулась по сторонам. Но сделать вид, что ничего не замечает, она не имела ни малейшей возможности. Помедлив секунд десять, девушка со вздохом взяла букет.

— Увидимся на пиру, Грейнджер! — лучезарно улыбнулся напоследок Альтаир и, довольный, шагнул в коридор. Драко, не входивший в купе, повернулся и, подмигнув гриффиндорке, последовал за другом.

Гермиона стремительно шагнула к двери и задвинула её, после чего развернулась и, приоткрыв окно, вышвырнула туда букет.

— Сурово, — с весёлой ухмылкой оценил Финниган, — цветы шикарные были.

— Вот и попроси Блэка, чтобы он для тебя ещё одни наколдовал, — язвительно ответила девушка. — Ты не представляешь, каких усилий мне стоило не бросить их ему в физиономию.

— А почему ты этого не сделала? — удивлённо спросил Гарри, как только она сняла с него чары.

— Фините Инкантатем, — вместо ответа произнесла Гермиона, направляя палочку на Рона. — Ох, Гарри, неужели неясно?

До прибытия на хогсмидскую станцию оставалось не так уж долго, но дождь за это время успел ещё больше усилиться, и теперь лил как из ведра — точнее, из бесчисленного количества ведёр. Видимость была не больше шестидесяти-семидесяти футов, из-за шума водяных струй, бивших о землю, невозможно было разговаривать. Стервятники, наложив на себя водоотталкивающие чары, быстро пробежали к каретам и залезли в первую же свободную.

— Уф, — Драко захлопнул дверцу и откинулся на сиденье. — Ну и дождь. И не помню, когда последней раз такой видел.

— Да уж, — согласился Альтаир, бросая взгляд за окно дверцы. — Слушай, а что это за лошади теперь стали возить эти кареты?

— Какие лошади? — изумился Малфой. — Нет там никаких лошадей, как и всегда!

— Как это — нет? — На лице Блэка было написано не меньшее изумление. — Я же только что видел — в каждую карету по две запряжены!

Драко и Блейз с тревогой посмотрели на друга.

— Альтаир, — осторожно начала Блейз, — но я тоже не видела там никого! Может быть, тебе показалось?

— Не знаю… Но я совершенно точно видел их у каждой кареты, которую успел рассмотреть! Уж нашу точно везут двое. Такие странные, вроде лошадиных скелетов, обтянутых кожей, чёрные и с крыльями — такими, знаете, кожистыми, как у летучей мыши, но намного больше…

— Что?! — Блейз резко наклонилась вперёд. — Ты уверен, они именно так выглядели?

— Да, абсолютно уверен.

— Но по твоему описанию это не кто иные, как фестралы! Крылатые лошади-хищники, очень умные, но, по описаниям в книгах, неприручаемые. Видимо, описания эти не совсем точны… Если это так, то понятно, почему их видел только ты… хотя нет, постой, всё равно не понятно.

— Что ты имеешь в виду?

— Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть.

На несколько секунд в карете повисла тишина, нарушаемая только скрипом катящихся колёс.

— Ну так мы видели её все, — произнёс Драко. — Помните, год назад, когда на меня напал гиппогриф, а ты его заавадил?

— Может быть, это должна была быть смерть человека? — предположил Альтаир. — Хотя такой я вообще никогда не видел…

— Да и мы тоже, — медленно произнесла Блейз, задумчиво постукивая пальцами по колену. — Странно… Хотя… Погодите, я, кажется, понимаю… ну, по крайней мере, могу сделать предположение.

— Какое? — спросил Блэк.

— Фестралов видишь только ты, потому что только ты убивал. Ведь при Аваде задействуются сильные чувства, и, видимо, именно эти чувства сделали возможным твоё видение этих животных.

— Постой, Блейз, но я ведь тоже убивал! — удивился Малфой. — В конце прошлого курса, на экзамене по ЗОТИ, я же прикончил нескольких Красных Колпаков!

— Ну, возможно, это просто разные ситуации — ты убивал, зная, что серьёзной угрозы нет, что это всего лишь мелкие злобные уродцы, что разобраться с ними — это всего лишь одна из многих целей… А Альтаир убил, спасая себя и тебя от смерти, убил гиппогрифа, осознавая, что, не справься он с ним, и это будет означать конец для вас обоих… Испытываемые эмоции тут были попросту несравнимы — вот в чём дело. Во всяком случае, другого объяснения мне в голову не приходит.

— Да, наверное, ты права, — согласился Драко. — Значит, я не вижу их, потому что бил, образно выражаясь, не стоя на краю — с лёгкой душой. Ну что ж, не могу сказать, что разочарован этим. Обойдусь как-нибудь без того, чтобы на них любоваться.

Кареты подкатили к дверям замка и остановились. Альтаир, Драко и Блейз выпрыгнули под холодные дождевые струи и, оскальзываясь на каменных ступенях, побежали в холл.

— Проклятье, может, хоть завтра будет хорошая погода? — предположил Блэк и тут же шарахнулся в сторону — рядом с ним упал и лопнул большой красный шар, полный воды. К счастью, водоотталкивающие чары ещё продолжали действовать. Стервятники задрали головы и обнаружили над собой Пивза.

— Ничего не выйдет, полтергейст! — крикнул Драко. — Видишь же — мы из-под дождя и то сухие вышли! Прибереги для других свои шарики!

Пивз скорчил недовольную рожу, но тут же забылся, швырнув следующую водяную бомбу точнёхонько на голову вбежавшему Уизелу. Правда, тому хуже от этого не стало — в отличие от слизеринцев, он был мокрый, как водяная крыса.

В Большом зале было намного теплее. На заколдованном потолке клубились тучи и то и дело вспыхивали молнии. Но в воздухе парили тысячи свечей, и столовые приборы, как обычно, всё так же блестели золотом в их свете. Стервятники прошли вдоль стола до своих привычных мест, весело здороваясь по пути со старыми приятелями. Пенси, завидев Драко, от прилива чувств кинулась ему на шею. Это здорово насмешило Альтаира, пока он не заметил, с каким отсутствующим выражением лиц на него пялятся Тэсс и Милли.

За преподавательским столом пустовало несколько кресел. Два из них — это понятно, Хагрид плавает в озере вместе с первокурсниками — под таким дождём лодки наверняка уже затонули, МакГонагалл ждёт новоиспечённых пловцов в холле… А вот место преподавателя защиты пустует. Интересно, удалось ли Дамблдору его найти? Альтаир вздохнул, подумав о Ремусе. Что ж, по крайней мере, там, где они с Сириусом сейчас, вряд ли погода настолько скверная.

Скоро двери Большого зала открылись, и в наступившей тишине профессор МакГонагалл провела первокурсников на возвышенную часть зала. Бедняги были мокрыми с ног до головы — лодки явно если и не затонули, то были близки к тому. Внесли Шляпу, та, как обычно, пропела свою песню, и началось распределение. Оно было довольно долгим — в этом году первокурсников было несколько больше обычного. К счастью, Дамблдор понял чувства проголодавшихся учеников и сделал свою речь очень короткой:

— Скажу вам только одно. Ешьте.

— Вот! — довольно прокомментировал Драко, пододвигая к себе жаркое из свинины. — Всегда бы так лаконично.

Еда была вкусна, и недостатка в ней не было. Но Альтаира встревожило то, что Грейнджер за гриффиндорским столом едва притронулась к своей тарелке и почти сразу же отодвинула её от себя, предварительно, судя по всему, поспорив о чём-то с Почти Безголовым Ником. И затем на протяжении всего праздничного пира не взяла в рот ни кусочка. Альтаир серьёзно забеспокоился — в голову сразу же полезли мысли о её возможном плохом самочувствии, возможно, даже болезни. По какой же ещё причине можно отказываться от любой — любой! — пищи на таком пиру? От этих соображений аппетит серьёзно уменьшился и у самого Блэка.

Когда было покончено не только с основными блюдами, но и с десертом ( к которому Грейнджер тоже не прикоснулась, ещё больше встревожив Альтаира), Дамблдор снова поднялся со своего места. Сообщение о расширенном списке предметов, запрещённых в стенах замка, равно и как напоминание о запретности Запретного леса, Стервятники благополучно пропустили мимо ушей. А вот новость о том, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет, повергла Блэка и Малфоя в шок.

— Что?! Северус об этом ничего не говорил!

— Может, он и не знал… Наверно, тоже как-то с Турниром связано…

Но тут грянул оглушительный громовой раскат, и двери зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опиравшийся на длинный посох и закутанный в дорожный плащ. На потолке сверкнула молния, и нежданный гость, откинув капюшон, пошёл к преподавательскому столу, давая возможность рассмотреть себя получше. Выглядел он и впрямь примечательно — если бы давалось объявление о его розыске, графа «Особые приметы» занимала бы места больше, чем все остальные, вместе взятые. Одна нога — деревянная; один глаз — волшебный, ярко-голубой, размером с галлеон и постоянно крутится туда-сюда; большей части носа нет; рот выглядит просто как косой разрез; а лицо в целом выглядит так, словно его шлифовали тёркой. Подойдя к Дамблдору и пожав ему руку, незнакомец о чём-то коротко переговорил с ним и сел за преподавательский стол, пододвигая к себе тарелку с сосисками.

— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя защиты от Тёмных Искусств, — Дамблдор, как всегда, был жизнерадостен. — Профессор Грюм.

В первый раз на памяти Альтаира не захлопал вообще никто — не считая Хагрида и самого Дамблдора. Но сейчас слизеринцу было не до этого.

— Грюм! — резко повернулся он к друзьям. — Это что, тот самый Грюм?

— Видимо, да… — пробормотал Драко, пристально всматриваясь в нового профессора. — С ума сойти! А кто будет в следующем году? Дементор? Или вообще Сам-Знаешь-Кто?

— Да ладно, нас пока что сажать в Азкабан не за что, — мрачно усмехнулся Альтаир, тряхнув гривой и отбросив её назад. — Если вдуматься, наш новый учитель — нечто вроде семейного путеводителя по местам боевой славы. Смотри — без носа его оставил мой двоюродный дедушка Ивэн, без ноги — твой папа, без глаза — моя мама…

Драко весело рассмеялся — в его смехе чувствовалось облегчение. В самом деле, новый учитель — это же всего лишь аврор, пусть и один из самых опасных.

— А без чего оставим его мы?

— Дай-ка подумать… Давай для начала просто скальп снимем, а дальше подумаем.

Блейз поперхнулась, услышав это, и Драко принялся хлопать её по спине.

— Вы же это не всерьёз? — отдышавшись, выдавила она из себя.

— Конечно, нет — одного скальпа нам будет мало.

— Альтаир, я надеюсь, ты не поднимешься до членовредительства по отношению к преподавателям?

— М-м, как точно ты подметила — поднимешься… Да ладно, Блейз, успокойся. Если он нас не тронет, и мы его не тронем, верно, Драко?

— В точку.

Тем временем Дамблдор объявил ту самую новость, которая была известна друзьям уже давно — в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трёх Волшебников. После того, как директор коротко описал залу, что это за Турнир, за всеми факультетскими столами оживлённо зашептались — возможность стать чемпионом Хогвартса и завоевать себе и своей школе яркую славу прельстила многих. Да и персональный приз в тысячу галлеонов выглядел не лишним. А вот следующая новость, наоборот, почти всех возмутила — Дамблдор объявил, что выдвинуть свои кандидатуры на звание чемпиона получат право лишь студенты в возрасте семнадцати лет и старше. По всему залу поднялся возмущённый ропот, и директору пришлось повысить голос. О возрастном ограничении Драко и Альтаир знали заранее, так что возмущаться они не стали; но вот предпоследняя фраза Дамблдора их очень заинтересовала — фраза о том, что он лично проследит за тем, чтобы никто из студентов более младшего возраста «не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона».

— Иными словами, сам Кубок действительно не обращает никакого внимания на возраст, — прошептал Блэк на ухо Малфою. — Хотя это и неудивительно, если учесть, что в то время, когда его создавали, никакого возрастного ценза не было.

— Вот именно, — также шёпотом ответил Драко. — А раз так, нам остаётся только обойти Дамблдора…

— Задача не из простых, но справимся… Вряд ли он предполагает противодействовать таким средствам, какие имеются в нашем распоряжении. А если и предполагает — в любом случае нельзя не попытаться.

Закончив свою речь на том, что делегации от Дурмстранга и Шармбатона прибудут в октябре и пробудут в Хогвартсе большую часть этого учебного года, и напомнив о гостеприимстве, Дамблдор отправил всех спать. Альтаир вознамерился было подойти к Гермионе и выяснить, что у неё случилось, но плотный поток учеников не дал ему такой возможности. Пообещав себе, что непременно выяснит это завтра, Блэк вместе с друзьями направился по привычному пути к Общей гостиной Слизерина. Разговоры о том, как можно попытаться прорваться к упомянутому директором беспристрастному судье, не утихали среди старшекурсников-слизеринцев всю дорогу — о том, что это за судья, знали не все, а те, кто знал, предпочитали помалкивать — знание это было ценным, и чем меньше людей им владеет, тем меньше конкурентов повышенной опасности. Ведь намного проще обмануть, если заранее знаешь, кто твоя жертва.

Северус, как обычно, встретил своих подопечных в гостиной. Оставив первокурсников для инструктажа, он отправил остальных по спальням. Пожелав Блейз спокойной ночи, Драко и Альтаир прошли по длинному извилистому коридору и вошли в знакомую дверь, на которой теперь уже висела табличка «4 курс». Переодевшись, друзья легли в кровати. Но Альтаир не засыпал ещё довольно долго, размышляя о новом профессоре, Кубке и Гермионе. Ровного дыхания спящего друга он тоже не слышал.