— Я спросил, что происходит? Почему она на меня так посмотрела? — подбоченившись, требует ответов Майк.

— Она так посмотрела на тебя, потому что не может поверить твоему идиотизму, — я убираю кулаки в карманы, чтобы не вмазать этому придурку. — А происходишь тут ты. Она недоступна сейчас и всегда. Чем раньше ты примешь этот факт, тем лучше.

— Ты шутишь, да? — фыркает он с самодовольной ухмылкой. — Ты?! — его рука взлетает в мою сторону, словно я не могу говорить серьезно. — Да ты не Дом.

Качая головой, смеюсь.

— Забавно… Я о тебе думал так же, — приближаюсь я, практически обходя вокруг него. — Наплевать на ее табу, трахаться за ее спиной, зная, что она никогда не примет такое. Это ты тут прикидываешься, будто можешь позаботиться о ней. Я же даю именно то, что ей нужно: себя.

— Я не… Это не… Не твое дело, что между нами произошло. Она моя! — его голос взлетает на октаву.

— Ошибаешься. Эта малышка вся моя. Я надену на нее ошейник задолго до того, как ты поймешь, что потерял.

— Я ее Дом! — орет он, вскинув руки. — Я Доминант Изабеллы Свон, ты меня слышишь! — он замахивается, но я пригибаюсь, избегая удара, и смеюсь.

— О, истерика? Отлично… Соответствует всему услышанному о тебе и твоем развитии, — я замолкаю, выдыхаю, собираюсь с силами сказать то, что думаю о нем. — По-твоему, это ее вернет? Ты себя вообще можешь контролировать? Сколько тебе лет? Семнадцать? Твой член руководит тобой, а не голова и разум. Ты о себе-то позаботиться не можешь, а уж о нежной чувственной женщине, как моя Изабелла, и подавно, — скрестив руки на груди, я замираю на месте. Парень расхаживает, так что я продолжаю. — Ты хоть понимаешь, как отвратителен для окружающих? Она тебя не может выносить. Сама мне сказала, как сильно презирает тебя.

— Ты врешь, — прищуриваясь, возражает он.

— Уверен? Тогда почему она прошла мимо, даже не глянув в твою сторону? Я ей этого не говорил. Она сама решила не смотреть на тебя, потому что ты этого не стоишь, — перемещаю вес на пятки, не чувствуя неудобства. Этим можно заниматься весь день – развлекаться с этим кретином.

— Да пошел ты! Я! Ее! Дом! Я трахаю ее до беспамятства, когда мне угодно, не ты!

Мой взгляд останавливается на стеклянной входной двери и встречается с карими глазами, выглядывающими из-за направляющегося к нам охранника.

— Можешь объяснить это охране, когда тебя выпроводят отсюда, юниор, — с улыбкой говорю я, но внутри закипаю от злости, так как она не на своем рабочем месте. Ей не стоит видеть все это дерьмо, мне не хочется, чтобы она находилась даже близко от него.

Обернувшись, он тоже ее замечает.

Гнев охватывает меня при мысли, что он стал свидетелем ее вопиющего неподчинения моему приказу. Он слышал данные мной указания.

Буравлю его взглядом; с ней я разберусь позже.

Щелк, хлоп.

Дверь открывается и захлопывается.

Оставшись внутри, она наблюдает со своего места.

Я незаметно киваю, давая понять свои желания: убирайся наверх и держись от происходящего подальше.

Нахмурившись, Белла исчезает.

— Проблемы, джентльмены? — интересуется охранник.

— Да, этот человек беспокоит мою девушку, мисс Свон. Я как раз объяснял ему, что она теперь несвободна и ему стоит уйти. Но он решил устроить сцену, а не уйти, приняв это как взрослый человек.

Охранник разглядывает его.

— Пожалуй, вам надо покинуть территорию.

— Нет, — возражает Майк.

— Это не просьба, — влезаю я.

Лицо Майка краснеет, его трясущаяся рука указывает на меня.

— Мы еще не закончили! Она моя!

— Брось уже, парень, — закатывая глаза, говорит охранник. — Даже я вижу, что она в тебе не заинтересована. По ее словам, какой-то придурок приставал к ней, а теперь орет на ее жениха. Она даже не упомянула, что знает тебя.

Из красного его лицо становится фиолетовым, Майк тяжело дышит, но, подняв взгляд на здание, вдруг расцветает.

Очевидно, она все еще наблюдает, только перешла на новое место, прячась от моих глаз.

Загораживаю его обзор.

— Даже не думай об этом.

— Этот болван думает, что тут за главного? — обращается Майк ко мне, решив оскорбить охранника.

Тот смеется.

— Мне плевать, кто тут главный, главное, чтобы ты ушел, а мне не пришлось вызывать копов.

С рыком Майк кидается вперед, словно собирается пойти за ней, но резко останавливается и, развернувшись, убирается восвояси.

— Спасибо. Я ценю ваше вмешательство, и что вы сберегли ее, — благодарю я, протянув руку охраннику, которую он пожимает.

— Без проблем. Я Брент и всегда рад помочь мисс Свон. Она очень приятная дама. Одна из немногих, кто здоровается, а еще она из тех нескольких женщин, которым хватает ума просить проводить их до машины вечером.

В груди теплеет, ее проступок на время забыт.

— У нее очень доброе сердце. Я рад, что тут хорошая охрана, — улыбаюсь я. — Уверен, мы еще увидимся, Брент. Я Эдвард Мейсен, кстати, ее благоверный, — я избегаю слова “жених”. При мысли о нем и ее мотивах к его употреблению в животе начинают порхать бабочки. Сердце распирает, и самое нервирующее здесь то, что мне нравится эта мысль и эти ощущения. Есть во всем этом что-то правильное.

После стычки с Майком нет и шанса, что я отпущу ее одну на работу, а уж тем более упущу ее из виду.

— Тот самый Эдвард Мейсен? Ух ты… — присвистывает он. — Я о вас наслышан. Мистер Бейкер, большой человек в этой компании, восхваляет все, что вы сделали в его отсутствие. Удивительно, что он не умолял вас работать на него, — улыбается он, округлив глаза.

— Кто сказал, что не умолял? — усмехаюсь я, вспоминая предложение Джерри Бейкера, от которого я сразу отказался. Возможно, надо будет еще раз над этим подумать, тогда я смогу быть тут со своей девочкой, приглядывать за ней и чаще бывать рядом. — Но это не значит, что он может себе позволить меня.

— Черт… Должно быть отлично… — смеется он.

— Слушай, Брент. Было приятно познакомиться, но мне пора бежать, — извиняюсь я, смотря на телефон.

— Без проблем, сэр. Хорошего дня, я прослежу, чтобы этот мужик не прошел мимо меня.

— Его зовут Майк, и я рад слышать твое обещание проследить за этим, — махнув рукой, я ухожу с тяжелым сердцем, надеясь, что охранник сдержит слово.

Похоже, придется принять законные меры против этого придурка Майка…



День я провожу, периодически отсылая ей сообщения. Звонить в моем состоянии, когда весь день я пребываю в ярости как из-за неосторожного шага Майка, появившегося у ее офиса, так и ее вмешательства и неподчинения моему приказу идти работать, не представляется возможным.

В голове постоянно возникают различные варианты наказания. Я даже просмотрел список, который держал у себя на такой случай, когда требовалось принять спокойное, рациональное решение, взвесив все за и против.

Теперь у меня есть ясная картинка того, что должно произойти. Это поможет нам продвинуться вперед вместе и по отдельности, хотя она уже безупречна во многих аспектах, уверен, ангелы уже ей завидуют.

Подъехав к дому Беллы, замечаю незнакомую машину на ее подъездной дорожке.

Выйдя из машины, я встречаю Майка, колотящего в ее входную дверь.

— Открой! Я не уйду! Мне плевать, как долго ты будешь прятаться за этого ублюдка! Ты моя! — орет он.

— Что за черт? Сегодня день преследователя, а мне никто не сказал? — с этими словами я подхожу к нему. Резко развернувшись, он впивается сердитым взглядом в меня.

— Мой адвокат на быстром наборе, продолжай, и я прослежу, чтобы ты не смог подойти к ней ближе, чем на сотню миль, — улыбаюсь я.

— Да пошел ты. Тебя это не касается, — гавкает он.

— Еще как касается, — делаю шаг к нему. — Это моя саба, моя девушка. Это та женщина, которую я поклялся защищать от таких засранцев, как ты.

— Ей не нужна защита от меня. Я никогда не причинял ей вреда, — говорит он, снова замахиваясь на дверь, но я ловлю его за руку и одергиваю.

— Уходи. Сейчас же, — я оказываюсь с ним лицом к лицу, нависая над ним на пару дюймов. — И тогда я смогу сказать, что никогда не причинял вреда тебе.

— В чем твоя проблема? — отталкивает он меня.

— Ты проблема любого порядочного американца. Считаешь, что мир крутится вокруг тебя и твоего члена. Причем вы оба мелкие и не стоите даже и взгляда. Выясни, как стать мужиком внутри, сдержанным человеком, и только после этого ищи себе женщину. И тебе определенно надо понять, что когда женщина тебя не хочет, то надо идти в другое место, — на мгновение я замолкаю, сжав зубы, до того как решу, каким способом засунуть ему в жопу свои ключи от машины, чтобы у него больше никогда не встал на женский пол. — А теперь скажу по-простому, чтобы ты понял: она тебя не хочет. Не пытайся связаться с ней, иначе мы получим запретительный приказ на тебя.

— Да Белла никогда так не сделает! — возражает он, и я снова оказываюсь прямо перед ним.

— Да? А я без проблем. И тут я главный. Без проблем ворвусь в твою промежность и запихаю в тебя Библию, как в пиньяту [color=gray](п.п.: мексиканская по происхождению полая игрушка довольно крупных размеров, изготовленная из папье-маше или лёгкой обёрточной бумаги с орнаментом и украшениями)[/color=], чтобы хоть что-то хорошее впиталось в тебя, — с силой надавливаю ботинком палец на его ноге. — Если я тебя снова увижу, то сдерживаться уже не буду. Если Белла увидит тебя или услышит, то будет еще хуже. Тебя предупредили.

— Тупой мудак, — цедит он, вытаскивая свою ногу, после чего пятится и, наконец, уходит.

Я наблюдаю, как его машина скрывается вдали.

Руки трясутся, когда я посылаю Белле сообщение о том, что он уехал и она может открыть мне дверь. Мои первые слова при ее виде:

— Ключи от дома.

Подпрыгнув, она тут же вручает их мне, все ее тело напряжено и дрожит, кожа такая бледная, практически полупрозрачная.

— Я сделаю дубликат. С этого момента ты будешь жить у меня, пока мы не найдем новый дом. Собери необходимое. Когда приедем, поговорим о наказании, — снимая ключ от ее дома с брелока, я убираю его в карман.

— Наказание, сэр? — сглатывает она и втягивает губу между зубов. Столько раскаяния и разочарования в самой себе плещется в ее взгляде, что у меня разрывается сердце и я протягиваю ей руку.

— Ты ослушалась меня, когда я привез тебя на работу сегодня утром. И вот опять, я приехал, а ты не позвонила и не написала мне, что этот психопат колотит в твою дверь. Почему ты мне не сказала? Ты не хочешь, чтобы я помог? — говорю уверенно, но внутри кошки скребут. Она не доверяет мне достаточно, чтобы положиться на меня в разборках с этим парнем?

— Сэр… Я испугалась. И не знала, что делать. Что, если бы он нанес вам физический вред? Я бы не смогла простить себя, случись такое, — восклицает она, на щеках блестят дорожки слез.

Сердце сжимается. Блядь! Теперь что?

— Боже, Белла, — хватаю ее, и она со всей силы прижимается ко мне. Ее рыдания пробуждают во мне сожаление, что я не отрезал ему обе головы, пока он был в моих руках. — Мне приятна твоя забота, но тебе, правда, не стоит волноваться обо мне. Твоя безопасность превыше всего.

Кивнув, она продолжает тихо плакать мне в грудь.

— Именно поэтому ты останешься у меня. Я буду отвозить тебя каждое утро на работу и забирать вечером. Он не свяжется с тобой вновь, — сообщаю я.

— Хорошо. Спасибо, сэр.

— Пожалуйста, ангел.

— Вы меня все равно накажете? — пищит, как запуганный мышонок.

— Да. Это поможет тебе понять, что ты всегда можешь рассчитывать на меня, и помнить – я всегда держу свое слово. Если я сказал, что накажу, то не отступлюсь от этого, — я целую ее макушку. — А теперь собери вещи на неделю, если что, мы всегда сможем вернуться в выходные за остальным.

— Да, сэр. Вам что-нибудь нужно, пока я буду собираться? — задирает голову и одаривает меня вялой улыбкой, в глазах все та же печаль и разочарование. — Может, пистолет?

— Я его не пристрелю, это слишком милосердно. Он заслуживает подвешивания вверх ногами за мошонку, пока яйца не отвалятся, — мрачно смеюсь я.

— Я говорила о себе. Чтобы закончить мои мучения. Я уже свожу вас с ума, а мы только начали…

— Изабелла, — прижимаю я палец к ее губам. — Заткнись. Это твое предупреждение. Никогда не смей так говорить про девушку, о которой я столь высокого мнения, потому что это неправда. Ты сводишь меня с ума в хорошем смысле, я без ума от тебя и всего, что ты делаешь. Нам только надо кое-что немножко подправить. Это не конец мира, и я не думаю о тебе плохо из-за случившегося. Но моя работа учить тебя, чтобы мы с тобой оставались на одной волне.

Моргает, ее губы изгибаются во что-то похожее на улыбку.

— Вы делаете меня такой счастливой, сэр. Я хочу, чтобы вы это знали.

— Хорошо. Потому что именно так ты и заставляешь меня чувствовать, — схватив ее за задницу, я трусь своим носом об нее. — А теперь бери вещи и пошли. Я не хочу снова увидеть его здесь, а что-то мне подсказывает, что он скоро вернется.

Уходит она, как уверенная женщина.

Пока она собирается, я осматриваюсь и исследую ее вещи. Музыкальный вкус у нее восхитительный, убранство дома скромное, но вдохновляющее. Чувства, вызываемые во мне каждой комнатой, практически поэтичны. Ностальгия проглядывает в фотографиях, развешанных на стенах: она, ее семья, интересующие ее вещи. Все это говорит о надежде. О желании принадлежать.

Ты нашла это со мной, ангел. Твое место со мной…

— Готово, сэр, — опускает она сумку в коридоре.

— Не поднимай, я отнесу, — говорю я, мысленно отчитав себя, что не сказал ей оставить сумку на кровати. И Белле пришлось таскать тяжести самой.

— Да, сэр.

— Изабелла? — мой взгляд останавливается на снимке, где она на пляже обмахивается большой соломенной шляпой.

— Сэр?

— Если хочешь, чтобы я был тобой доволен… То дашь мне свой ноутбук сию же секунду.

— Хорошо, — нахмурившись, соглашается она.

— Твое наказание начинается сейчас. Никакого компьютера в следующие сорок восемь часов. Пока запрет в силе, дашь мне свои пароли, как я просил ранее, чтобы я мог просмотреть твою почту и аккаунты в социальных сетях.

Уверен, Майк попытается связаться с ней одним из этих способов.

Моргает, чуть приоткрыв рот.

— Не знаю, что сказать, — шепчет она, плечи чуть подаются вперед, а руки падают по сторонам.

— Скажи о своей уверенности, что я не найду там ничего плохого.

— Не найдете, сэр. Обещаю.

— Умница. Остальную часть наказания обговорим у меня дома. Но с этим я не могу ждать. Я не хотел тебя обманывать и что-то скрывать, просто, если ты уберешь ноутбук в сумку, мне придется достать его дома. А если сейчас у твоей двери я увижу Майка, не уверен, что не сломаю твою технику, когда прикоснусь к ней позже.

— Ох… — она задерживает дыхание, не выдохнув до конца.

— Свой нрав я держу в узде, но этот человек… — склоняю голову набок, потягивая шею, — нашел способ, как довести меня.

— Мне очень жаль, и я знаю, что вы ни хотите этого слышать, но это все моя вина.

Наклонившись, она расстегивает молнию на сумке и вытаскивает ноутбук. Встает, держа его, и протягивает мне его с такой безмятежностью и спокойствием, что я начинаю сомневаться: наказание ли это или облегчение для нее не иметь необходимости разбираться с ним еще и онлайн?

— Это не твоя вина, и мы уходим, — резко обрываю я. — Застегни сумку, чтобы я мог ее отнести.

Вернувшись к багажу, она закрывает его и отходит в сторону, уступая мне место.

С вещами в руках мы выходим из дома. Я закрываю дверь, предусмотрительно поставив ношу на пол. Мне не терпится привезти ее домой, где я смогу сохранить ее в безопасности и она будет только моей.

Такое чувство, будто все мужчины ее хотят. Эрик на работе. Майк. Кто знает, сколько их еще?

Дорога до дома проходит в тишине. Музыка, включенная мной для нашего успокоения, не помогает, я лишь сильнее взвинчиваюсь. Костяшки белеют от силы сжатия руля, ноги напряжены, готовые рвануть за этим идиотом и вытрясти из него все дерьмо.

Кажется, прошла вечность, когда я наконец въезжаю в гараж, помогаю ей выйти и завожу в дом. Белла ведет себя тихо, готовая выполнить любую мою просьбу. Смотря на нее, велю ей раздеться и встать на колени у дивана, пока я принесу сумку и компьютер из машины.

Она послушно исполняет и терпеливо ожидает меня на своем месте. Вернувшись, я не могу сдержать улыбки.

Черт, эта женщина великолепна. Не могу дождаться, когда коснусь ее.

Но сначала…

Иду в ванную и обдаю стены и пол душа холодной водой, которую затем выключаю.

— Готова к оставшейся части наказания? — интересуюсь я.

Не поднимает головы.

— Да, сэр, готова.

— Встань.

Несмотря на страдания, написанные на лице, встает она с достоинством.

Взяв под локоток, веду ее в уборную.

— Не так давно ты мне здесь отсосала, — напоминаю я ей.

— Я помню, сэр. Мне понравилось делать это для вас.

— Мне тоже. Когда ты позволила этому придурку Майку забавляться с тобой, то сложилось ощущение, что ты приносишь удовольствие ему, а не мне. А это мне не нравится. Так что ты простоишь на холодном скользком полу десять минут на коленях и подумаешь, как сможешь изменить это.

Помогаю ей залезть в душ и указываю на место.

— Могу я задать вопрос, сэр? — мягко просит она.

— Спрашивай.

— Мне следует опускать ягодицы на пятки или нет, сэр? — робко интересуется она, так сильно опустив голову, что я с трудом ее слышу.

— Сама решай, как будет лучше и что поможет тебе сконцентрироваться. Я вернусь через десять минут и помогу тебе во время передышки, затем будет вторая часть…

— Сэр, я хочу… поблагодарить вас, — сдавленно произносит она. — За веру в меня, в то, что я справлюсь с этим. Я не буду плакать. Обещаю.

Развернув ладонь тыльной стороной, провожу пальцами по ее щекам.

— Вниз, Изабелла. Моей хорошей девочке надо сосредоточиться и научиться отпускать бремя вины и стыда за свой проступок, — говорю я.

Кивнув, она сглатывает и опускается на пол.

Ей неудобно, и, похоже, она специально ухудшает свое положение, перемещая свой вес чуть вперед и добавляя напряжения на колени. Я хмурюсь, но решаю промолчать. Если ей будет лучше от этого после, то оно того стоит в моих глазах.

Пока она в душе, я разбираю ее вещи и складываю их в комод, где я освободил несколько ящиков. Туалетные принадлежности остаются ждать завершения наказания.

Проходит десять минут, и я, зайдя к ней, протягиваю руку. Как только она встает, замечаю стекающие по лицу слезы. Она сказала, что не будет плакать, но, похоже, этого не получилось.

С досадой на лице она чуть отворачивается от меня.

— Почти закончили, — замечаю я с улыбкой в голосе. — Я так горжусь тем, как ты выдержала первую часть своего наказания, — наклоняюсь и некоторое время растираю ее колени.

— Я готова к большему, сэр, — сообщает она, голос ломается.

Ломает меня.

— Знаю, потому что ты очень сильная и выносливая.

Ее губы дергаются, затем сжимаются.

Накинув ей на плечи халат, который она взяла с собой, вывожу ее в гостиную.

— Ты будешь стоять у этого окна следующие полчаса, выискивая Майка.

Не дыша и не моргая, она тут же направляет взгляд за окно, чем вызывает мою улыбку.

— Я в курсе, что он понятия не имеет, где я живу, поэтому даже не говори мне об этом. Мне хочется, чтобы ты подумала о том, как тебе всегда следует быть настороже на случай опасности от других мужчин. И если кто-то тебя побеспокоит, сообщить мне об этом будет твоей обязанностью как сабмиссива.

Сложив руки за спину, она ставит ноги на ширине плеч, стоя на страже и не произнося ни слова.

— Умничка, — хвалю ее, подхожу и провожу рукой по заднице.

Пока я не начал тереться об нее, ухожу, оставляя ее на месте.

Уношу ее вещи в ванную, затем иду на кухню, думая, что бы приготовить на ужин.

Именно тогда я слышу шум.

Бабах!

Вбегаю в гостиную.

— Белла, что такое?

Она на полу.

— Сэр, я видела его машину. Кажется, он ищет нас. Серый мерседес вон там, — указывает она в окно.

Молча велю ей уйти в мою комнату.

Выглядываю наружу и действительно, описанная ей машина стоит в паре домов от нас, только я не вижу никого внутри.

Дерьмо.

Проверяю все замки на дверях и только после этого я иду в спальню. Она на полу, пытается преклонить колени, но просто свернута клубочком, задыхаясь от слез и бормоча себе под нос просьбы, чтобы он ушел.

Подняв ее на руки и переложив на кровать, я достаю флоггер.

— Ш-ш-ш… Чувствуй меня. Ты можешь перестать думать о нем теперь, просто думай обо мне, как я забочусь о тебе, доставляю удовольствие, — успокаивая, провожу рукой по ее бедру.

Напряжение потихоньку оставляет ее, но до конца не уходит.

Как одержимый, я согреваю ее кожу мягкими взмахами многохвостки, вызывая покалывание и пощипывание.

Вскоре она уже сжимает одеяло в кулаках, тяжело дыша.

— Моя красивая девочка. Какое чудо иметь тебя у себя дома, — нежно воркую я.

Она разворачивается, издавая самые сладкие вздохи в мире.

— Вот так. Умница. Думаешь обо мне и только обо мне.

Шле-е-е-еп.

Плеть задевает ее ребра, вызывая стоны.

Шле-е-е-еп. Шле-е-е-еп. Шле-е-е-еп.

Хвосты ложатся на ее живот, грудь, задницу.

Стоны удовольствия становятся громче, сопровождаются хрипотцой дыхания. Ее глаза затуманены, похоже, Изабелла одной ногой уже в сабспейсе.

Внутри я горю, пылают места, о которых я даже не знал. Практически свихнувшись, не успеваю осознать, когда я разделся, цепляю к напряженным соскам зажимы на цепочке и беру ее так сильно, что ноги немеют.

— Моя! Он тебя никогда не получит! Ты моя! — рычу я.

— Ох, прошу… бо-о-о-оже, — хнычет она.

Кусаю ее шею и сильно всасываю нежную плоть.

Стонет, хнычет, практически содрогается на месте.

— Ты кончишь со мной, потому что я контролирую твое тело. Он узнает, что только я могу делать такое с тобой, лишь в моих силах заставить тебя кончить по команде, — продолжаю я говорить. — Ты будешь кричать так громко, что он услышит тебя из любой точки мира.

Направленный на меня взгляд наполнен грустью и пониманием. Она жалеет меня?

Черт! Дергаю за цепочку, и внутри вагины все сжимается.

В тишине комнаты слышны только ее вздохи.

— Потерпи, ангел, время взлететь почти пришло…

Задерживает дыхание, и я прикладываю все силы, чтобы сдержаться самому.

Снова оттянув цепочку, чувствую, как стеночки плотно ласкают член.

— Сейчас! Кончи, малышка, — велю я.

И она взрывается в экстазе, а когда я в последний раз дергаю зажимы, кричит:

— Эдва-а-а-а-ард! Бо-о-о-о-оже!

Я кончаю, как дьявол на своем пути разрушения, с собственным криком:

— А-а-а! Ангел! Че-е-е-ерт! Вся моя-я-я-я!

Она извивается подо мной, кусает губы, зажмурив глаза, давится новым криком. Ее вагина сжимается, удерживая меня, пока я изливаюсь, и когда все кончено, мир кажется иным. Я снова чувствую пальцы на ногах, возвращается подобие рассудка, потому что она лежит подо мной, покрытая моим потом и спермой. Она в безопасности, и никогда раньше у меня не было столь ясного смысла в жизни, как сейчас.

Я защищу ее от него. Я сделаю ее счастливой.

Выдохнув, падаю сверху и выхожу из нее, только тогда понимая… Голый. Без презерватива.

Черт! Влага капает на ее ногу, и ебать. Я кончил в нее.

---

Перевод: ButterCup
Редактор: tatyana-gr
Жду вас в комментариях и на форуме