- Северн, да будь же благоразумен, – взывал к нему Янек, в то время как упрямый сидхе сидел на палубе корабля, задумчиво разглядывая горизонт. Казалось, он ничего не делает, но Янек с Ройсом знали, что это не так: во-первых, вот уже неделю на море был абсолютный штиль, во-вторых, течение постоянно менялось, из-за чего пользы от гребцов не было ровным счётом никакой. Они застряли посреди моря на этой посудинe, гордо называемой кораблём.

- Северн! – рявкнул Ройс. – Ты что, хочешь, чтобы мы здесь все с голоду подохли?
- А я ничего не делаю, – пожал плечами Северн. На его расслабленном, задумчивом лице не проскользнуло ни тени какой-либо эмоции. Юный наследник престола ставил на карту жизни доверявших ему людей с такой же легкостью, с какой проигрывал в кости золото казны или дрался на дуэли с обманутым мужем очередной очарованной и брошенной девицы.
Только его личные эмоции и чувства были ему важны и увлекательны. Всё остальное не занимало слишком большого места в его жизни, было попросту неинтересно.

- Ты знаешь, что Сэйя всё равно не позволит пристать нам к родным берегам, и всё же пытаешься повлиять на течение вопреки её воле. Прекрати это глупое занятие. Ты её не победишь в противостоянии стихий, – сделал очередную попытку пробиться сквозь эгоизм друга Ройс.
- Откуда ты знаешь? Она далеко, а я здесь, – скучающим тоном протянул Северн.

На самом деле ему было наплевать, выиграет он или проиграет в этой битве духов с собственной матерью. Как непокорное дитя он изучал свои границы, добивался реакции с её стороны, хотел знать, как далеко может зайти на самом деле.

- О, боги! Северн, тебе было мало недели этих боёв? Мы же, нахрен, с голоду подохнем здесь.
- Рыбы налови, – огрызнулся тот. В его глазах полыхнул серебристо-стальной огонёк, а где-то за горизонтом едва слышно прогремел гром. Матросы начали оглядываться, с надеждой высматривая хоть какие-то перемены погоды.
Янек потянул Ройса в сторону.
- Получается, у нас только три выхода: первый – огреть его посильнее по тупой башке, чтобы он отключился и мы спокойно поплыли дальше.
- Я против плана «А», – спокойно произнёс Северн, даже не двинувшись с места. Янек с Ройсом посмотрели на него и продолжили разговор.
- Второй – мы могли бы его разозлить так, что он сам начнёт грозу, и мы опять же сдвинемся с места.
- Не получится, – так же спокойно опровергнул новый вариант Северн.
- Слушай, ну ты можешь помолчать хотя бы для виду, пока мы тут строим планы твоего убийства? – рявкнул Ройс.
- Я за третий вариант вашего чудесного плана, – продолжил Северн, будто и не слышал гневной тирады.
- И как же он выглядит? – прищурился Ройс.
- Оставить его в покое, пока он не добьётся своего, – буркнул Янек, а Северн растянул губы в довольной усмешке и кивнул.
- Вы оба – придурки, – заорал Ройс, – я не собираюсь тут пухнуть с голоду только потому, что этот оболтус решил доказать Сэйе, что он сильней.
- Зря волнуешься, – пожал плечами Янек.
- Хочешь сказать, что этот обормот победит Сэйю?
- Нет. Он хочет сказать, что ты скорее умрёшь от жажды, чем от голода.
- Вообще-то я имел в виду, что как только ты отключишься от голода и жажды, корабль сам доплывёт до устья Нила, как, судя по всему, и планировала Сэйя.
- Возможно, – кивнул Северн. – Но в любом случае я не окажусь там по своей воле.
- Идиот! – кричал Ройс. – Я не собираюсь подыхать ни от жажды, ни от голода.
- Ты же не помрёшь на самом деле, – поморщился Янек.
- Да, но мучиться-то буду по-настоящему.

Подкравшийся сзади охранник огрел Северна веслом по голове, и тот упал на палубу. В тот же момент течение понесло корабль в нужном направлении, подул свежий бриз, поднимая парус.

Серебристый женский смех пролетел лёгкой дымкой над волнами, отчего волоски на затылках матросов встали дыбом. Янек, чертыхнувшись, нахмурился, а Ройс закатил глаза, пробормотав:
- Она, как всегда, всё знала заранее.
- Более того, она всё это время была здесь, – ответил Янек, закусив губу.

Он уважал тетку, но не всегда одобрял её методы воспитания. Сэйя была великолепным стратегом и политиком, но именно эти качества мешали ей быть хорошей матерью. Впрочем, Северн не являлся примерным сыном ни по каким параметрам. Это Янек тоже признавал с присущей ему рассудительностью и объективностью. Северн был ему словно брат родной, как и Ройс, несмотря на то, что Янек не являлся принцем крови в отличие от этих двух, а был приёмным сыном сестры Сэйи. Но ни Северн, ни Ройс ни разу не дали ему почувствовать разницы между ними, и за это он уважал и ценил своих друзей.

Охранники подхватили Северна и уложили на топчан, заботливо осмотрев его голову.
- Знаешь, если мы будем и дальше прибегать к этому методу, то лет через сто пятьдесят он станет совсем придурком, – почесал затылок Ройс, за что тут же схлопотал подзатыльник от Янека:
- До тебя ему всё равно ещё далеко будет, – захохотал тот.

Друзья позаботились о том, чтобы Северна устроили с максимальными удобствами, во-первых, в надежде, что это позволит ему быть не таким яростным и злобным, когда он очнётся, ну а во-вторых, моля богов, чтобы удалось добраться до места назначения за то время, пока он спит, ибо в таком случае свои злость и досаду Северн сорвёт на Птолемее, а не на Ройсе и Янеке.

***

Птолемей, дальний родственник Сэйи, был одним из тех, кого в своё время проклял демон по имени Нассидир Элиссазара Хаада. Сейчас этот демон был надёжно заперт в саркофаге заклятием и магическими печатями. Но когда-то она держала в страхе всех фейри. Нассидир Элиссазара Хаада была весьма находчива в том, что касалось проклятий и наказаний. Для неё это было своего рода искусством. Птолемей никогда не признавался, за что именно подвергся наказанию. Но оно было суровым. Нассидир Элиссазара Хаада отпустила ему сто лет. При этом она не лишила его сил фейри, но за каждое применение магии или силы стихии он терял пять лет. Соблазн был велик, что само по себе стало наказанием: обладать силами и не иметь возможности их использовать.
Северн порой размышлял над этим. Для него самого его сила фейри, обладание магией, бессмертие, управление стихиями было таким же естественным, как дыхание. Лишиться всего в один момент...

Сам Северн предпочел бы смерть. Конечно, он постарался бы перед тем, как уйти, ещё хорошенько оторваться, оставив свой след в истории, но только бы не влачить жалкое существование в серости и обыденности, с каждым днём всё больше уподобляясь людишкам – ограниченным и примитивным существам, которых он презирал больше, чем ненавидел. Тем более ему были непонятны попытки Птолемея ухватиться за последние оставшиеся ему дни. В душе Северн презирал и его, считал слабым и трусливым, почти таким же никчемным, как окружавшие его теперь смертные.

Фараон был польщён честью принимать в качестве послов самого наследника престола сидхе и фейри и его родичей. Они были теми, кто, как он надеялся, мог бы дать ему силы в обход проклятию. Ничто же не мешает сделать небольшой переворот руками наследника, которого даже сама мать называла ветреным мальчишкой?
Северна и Ройса с Янеком приняли как истинных царей.

Наложницы и рабыни спешили угодить малейшей их прихоти. Скрывать свои силы им почти не приходилось. Фараон и его семья считались прямыми потомками богов, и простые смертные ожидали от них магии и величия. Северн попал в свою стихию. Он наслаждался жизнью с истинным вкусом принца крови. Ройс с Янеком ни в чём не уступали другу. Ради забавы они порой участвовали в военных вылазках, организуемых Птолемеем, чем, собственно говоря, напрямую противодействовали желаниям и наказам Сэйи и возложенной на них миссии. Но на это было наплевать всем, а Северну в первую очередь.

Почти каждую ночь Птолемей устраивал пиры для почётных гостей. В пьяном угаре трое принцев не замечали ничего вокруг, отдаваясь вину и веселью, наслаждаясь обществом красавиц-рабынь.

В тот вечер Птолемей не участвовал в празднике, но никого из троих принцев данный факт не удивил. Развалившись на подушках, попивая вино и наблюдая за танцовщицами, они лениво перекидывались репликами, не догадываясь, что и за ними в этот момент наблюдают.

У стены стоял закутавшийся в чёрный плащ с капюшоном мужчина. Сдвинув резную панель, он незаметно наблюдал за сидхами, наслаждавшимися обедом. Повернувшись к Птолемею, он встретил слегка испуганный взгляд фараона. Данцел улыбнулся, преднамеренно демонстрируя клыки.
- Мне нужна кровь всех троих, – проговорил вампир.
- Но вы не можете... Сэйя убьёт меня, если я посмею поднять руку на наследника... – зачастил Птолемей, мгновенно покрываясь испариной.
Тёмным, смазанным пятном Данцел метнулся к фараону.
- Ты и не поднимешь на них руку.
Тонкие, длинные пальцы обхватили горло фараона. Данцел нарочито медленно склонил лицо к шее Птолемея, с шумом вдыхая его запах.
- Нассидир хорошо с тобой поигралась. Ты уже почти смертный, – прошептал он в самое ухо Птолемея. – Такой слабый и никчёмный, влачащий остаток своего века, с паникой цепляющийся за утекающие крупицы жизни.
Презрительно скривившись, Данцел оттолкнул его от себя.
- Тебе это было бы не под силу. Сэйя знала это, потому и доверила своего наследника под твою опеку.
Улыбка изогнула красивые губы вампира.
- Ты пошлёшь к ним наложниц. Они сделают всё незаметно. Мне не нужна смерть принцев, лишь немного их крови.
- Да, конечно. Великолепная идея. Мы освободим Нассидир, и в награду она смилостивится, вернув мне мою силу, – мечтательно заулыбался Птолемей.
Данцел отвернулся от него, надменно усмехнувшись. Зная свою возлюбленную, он понимал, что Птолемей будет первым, кем она утолит голод. Нассидир находилась в заточении вот уже сто двадцать лет. Вряд ли она будет в благоприятном расположении духа, вырвавшись, наконец, на волю.

Однако Птолемей отчаянно цеплялся за надежду. Его сто лет жизни сидхе уже истекли, он потерял все свои силы и теперь доживал годы простым смертным, старея так же стремительно, как и они. Лет пятнадцать, возможно, двадцать оставалось у старика. Не более.
- Пошли к ним наложниц, – повторил приказ Данцел и скрылся за панелью.
Вампир шёл по коридору в кромешной тьме, в то время как мысли его вернулись в прошлое, к воспоминаниям, врезавшимся в память и мучавшим его уже более века.
На мгновение ему показалось, что он вернулся в ту ночь, когда его жизнь сидхе оборвалась навсегда.

Нассидир была его половинкой, той единственной; её он мог бы видеть рядом с собой века, на протяжении столетий быть с нею. Данцелу было наплевать на то, что она была другой, отличалась невероятной силой и властью. Нассидир славилась своей жестокостью и беспощадностью как по отношению к смертным, так и к сидам. До сих пор смертные слагали о ней легенды, наделяли её разными именами, превращали в божество смерти, обвиняли в том, что она едва не повергла мир в апокалипсис. Сэйя в их умах стала спасительницей, светлым воином, заточившим чудовище в темницу. Для Данцела же всё выглядело иначе.

Сэйя, носившая под сердцем близнецов, заключила соглашение с великой ведьмой, пообещав той бессмертие. Заполучив нужное заклятие, она заперла Нассидир в гробницу. Именно его, Данцела, вероломная сидхе использовала как наживку, дабы взять верх над Нассидир.

И несмотря на то, что впоследствии Сэйя утверждала, будто не убила Нассидир из-за него, что не хотела рисковать его жизнью, убивая его половину, Данцел не верил ей.
Нассидир, Хатор, Лиллит... У неё было много имён на разных языках и в разных легендах. Одинаковым было одно – богиня смерти, сильнейшая из демонов. Никто не может убить саму смерть.

В ту ночь, когда Сэйя заточила его любимую в саркофаг, Данцел восстал против своего народа и был предан.

Сэйя как владычица сидов вынесла приговор. Данцел был лишён возможности питаться энергией стихии, лишён своей магии. Сэйя обрекала его на вечное существование, отнимая при этом всё, что было ему дорого.

Данцел потёр рукой глаза, отгоняя от себя воспоминания прошлого.
Подойдя к стене, он беззвучно сдвинул панель и заглянул в комнату, вновь став тайным наблюдателем.

Темноволосый мужчина растянулся на широкой кровати, он спал утомлённый любовью; миниатюрная блондинка свернулась калачиком рядом с ним, в жесте доверия и привязанности закинув руку ему на грудь.

Данцел впился взглядом в черты лица мужчины: волевой подбородок, тонкий, прямой нос, выдающий аристократическое происхождение. И хотя глаза мужчины были прикрыты веками, вампир знал, что они сияют сапфирами.
Данцел безошибочно уловил запах свежепролитой крови, и его цепкий взгляд тут же пробежался по телу Янека: на предплечье виднелся свежий порез, который уже заживал. Наложница выполнила свою задачу, взяв его крови. Чаша с ней стояла на прикроватном столике, маня Данцела своим ароматом.

Кровь Янека была для него самой сладкой, самой ароматной... и самой запретной. Никогда бы он не позволил себе пить его кровь – кровь своего сына.

Янек не догадывался о том, кем являлся на самом деле, всегда считая себя найдёнышем, не принцем крови. Ему не исполнилось и четырёх лет, когда отец вынужден был покинуть сына. Янек не помнил его, и Данцел был благодарен Сэйе за то, что она вырастила его сына, не очернив в глазах того память об отце. Сэйя предпочла сказать Янеку, что его отец пал в битве, так и не открыв ему его истинного происхождения, не сказав, что тот, кого он считает своим врагом, является ему отцом.

Ещё раз оглядев родные черты, Данцел закрыл потайной глазок и ушёл.
- Будь ты проклят, Эдэриэль. Будь ты проклята, Сэйя, – прошипел вампир, уносясь в звёздную ночь.

Одиноким всадником он умчался в пустыню, ярость бушевала в нём, разбуженная воспоминаниями. Он понимал, что не может сейчас находиться среди смертных, не выдав себя.

Удалившись на достаточное растояние от города, Данцел соскочил с лошади и, сделав ещё несколько поспешных шагов, закинул голову, взглянув в чёрно-фиолетовое небо с бриллиантами звёзд, такими яркими и огромными, какими они бывают только над пустыней. Но перед его мысленным взором стояла совсем другая ночь.

Абсолютная темнота, резкие порывы ветра и проливной дождь, частые всплески слепящей молнии заставляли выглядеть окружающее гротескно и дико устрашающе. Лишённый всех сил фэйри Данцел бежал из последних сил, не разбирая дороги, почти не видя в темноте. Образ маленького сына, которого он поцеловал и положил назад в кроватку, стоял перед глазами, подпитывая ярость и стремление добиться своего.
Жизненно важно было добраться до пещер Эдэриэля до рассвета. Из последних сил он упёрся руками в холодные, мокрые камни; дыхание со свистом вырывалось из груди, заставляя его болезненно морщиться; гром уже не грохотал так устрашающе, но ветер и дождь не прекратились. Собравшись с силами, Данцел шагнул в пещеру.
Эдэриель, сильный демон, брат его возлюбленной, был пойман в этой пещере века назад. Мало кто мог похвастать тем, что, войдя однажды в эту пещеру, вышел из неё живым. Данцел мог.

Огромное существо в чёрном балахоне с широким капюшоном, скрывавшем в своей тени лицо фигуры, сидело на каменном троне.
- Приветствую тебя, – выдохнул Данцел, пытаясь совладать с дыханием.
- Данцел...от тебя несёт смертностью. Зачем ты пришел? – проскрежетал Эдэриэль.
- За помощью.

Если бы Данцел знал, чем всё обернётся... пошёл бы он на это?

Вампир захохотал, закинув голову назад, возвращаясь из своих воспоминаний в реальность и удивляясь тому, как невероятно разноцветны огромные звёзды над головой. Пустыня вокруг него жила своей таинственной, хищной жизнью.
- Да, – ответил он вслух на свой мысленный вопрос, – прошёл бы весь этот путь ещё раз до конца. До победного конца.

Улыбка на красивом лице стала похожей на звериный оскал.
Резко развернувшись, он снова вскочил на спину своего жеребца и помчался назад в город; злобному смеху вторил хор завывающих и тявкающих гиен на дюне в стороне от него.

Ворвавшись тёмным ветром в покои перепуганного Птолемея, Данцел ухмыльнулся, глядя на своего бывшего родственника.
- Ты исполнил моё поручение? – требовательно спросил он.
- Разумеется, – поджал губы Птолемей и брезгливо кивнул в сторону трёх сосудов с кровью, стоявших на столике.
Передвигаясь так быстро, что Птолемей увидел лишь смазанную, чёрную тень, мелькнувшую через комнату, Данцел оказался у столика.
Принюхавшись, вампир моментально уловил тонкие ароматы отличавшие кровь сидов от таковой простых смертных. Довольно кивнув, он взял то, за чем явился, и двинулся к двери.
- Данцел, – окликнул его Птолемей, – как я узнаю, получилось ли...
- Узнаешь, будь уверен... Ты будешь одним из первых, кто узнает, – ответил вампир и растворился в темноте так же стремительно, как явился, и только удаляющийся злобный хохот, заставивший зашевелиться волоски на затылке Птолемея, оповещал о том, что он был здесь.

Птолемей нервно поёжился, уговаривая себя, что с его стороны глупо бояться. Данцел его родственник, и он, Птолемей, всегда был на его стороне. «Не может же вампир пренебречь своим единственным союзником и предать его. Конечно же, нет. Это было бы глупо, а глупым Данцел не был», – бормотал про себя Птолемей, заставляя замолчать голос интуиции и инстинкта самосохранения, нашёптывавшего ему держаться подальше от вампира.

***

Концом египетского отдыха послужила очередная военная вылазка, после которой терпение Сэйи лопнуло и она отозвала своего сына и племянников назад. Путешествие по Нилу уже затянулось на несколько недель, Северн тянул время как только мог, и, так как Птолемей отправил вместе с послами подарки и несколько наложниц, то и Ройс с Янеком не торопились противостоять Северну и тем самым ускорять путешествие, тем более что дома их ждала неминуемая расправа.

Друзья не могли отрицать того факта, что знали о неправильности своих поступков, но, по правде говоря, им было в тот момент на это глубоко наплевать; азарт погони горел адреналином в венах. Птолемей действовал весьма умно, интригуя и используя наследника и его друзей.
- Палестина... вот где райские кущи. Какие страстные женщины великолепной красоты, – напевал он, мечтательно посасывая свою трубку с благовониями и табаком, в то время как взгляд скользил по гибким телам рабынь, танцевавших для него и его почётных гостей.
- Я не был в Палестине, – пожал плечами Ройс, подмигивая проплывшей в танце мимо него девушке.
- Ну так почему бы не восполнить столь досадное упущение? – встрепенулся Птолемей. – Буквально на днях я отсылаю туда своих людей. Уверен, это развеет вашу скуку.
- Ты хочешь сказать, что посылаешь войска в Палестину? – сверкнул белозубой улыбкой Северн, откидываясь на мягких подушках.
- Ну да, что-то в этом роде.
Трое друзей, улыбаясь, переглянулись.
- Страстные и красивые, говоришь? – хмыкнул Ройс. – Давно хотел побывать в Палестине.

***

- Ты вообще понимаешь, что натворил, Северн?! Ты уничтожил целый флот! – Сэйя была в бешенстве и орала на своего сына. Тот же, скрестив руки на груди, спокойно стоял и разглядывал лепнину на потолке. В этот момент гигант с рельефными мускулами, ростом сто девяносто три сантиметра умудрялся выглядеть вредным и избалованным мальчишкой, коим, по сути, и являлся.
- Во-первых, я сделал это не специально – просто немного не подрассчитал силу шторма. Во-вторых, радуйся – это остановило продвижение войск Римской империи. Разве не этого ты хотела, обеспечивая поддержку их противникам?
- Северн! – Сэйя перешла на визг и топнула ножкой, обутой в изящную туфельку. – Ты – необразованный пропойца, своим поступком положил начало десятилетиям войн. О, боги, за что же вы наградили меня сыном?!
- Во-первых, я не пропойца! – гаркнул Северн, выходя из себя. – Во-вторых, не боги вас, мадам, наградили, а Ксеркс.

Сэйя фыркнула и села на трон, сжав пальчиками виски.
За стенами замка бушевала гроза. Сэйя явно теряла контроль от гнева и ярости, и Северн должен был это понимать, но ему как всегда слишком много удовольствия доставляли перепалки с матерью. Упрямства было не занимать обоим, и когда эти две бушующие стихии сходились в поединке, окружающие старались по мере возможности унести ноги как можно дальше.

Ройс и Янек, присутствовавшие при этом, стояли в стороне и старались быть незаметными. Сэйя подняла глаза и посмотрела на них.
- Вы, все трое, отправляетесь в Галлию. Немедленно. – Она уже успела взять под контроль свои эмоции, голос звучал сильно, непреклонно. Это был приказ владычицы, вынесенный своим подданным, а не наказание непокорному сыну и племянникам. Её способ справляться с ситуацией. Если мать могла порой не владеть собой и впадать в отчаяние из-за непокорности сына, то королева четко реагировала на нарушение прямых приказов и выносила свой вердикт. Королева не думает о чувствах каждого своего подданного в отдельности, королева повелевает народом, выносит решения и приказы, способствующие процветанию нации. Для королевы нет места личным претензиям.

Данный урок Сэйя выучила за долгие века своего царствования, но никак не могла добиться от собственного сына понимания этой истины.
- Что я забыл в этих трущобах? – фыркнул Северн.
- Это ссылка, сын мой. Ты будешь отбывать там наказание вместе со своими дружками, пока я не прощу тебя, – со вздохом пояснила Сэйя.
- И что заставит меня находиться там, а не сбежать куда подальше и в более цивилизованный мир? – надменно ухмыльнувшись, вскинул бровь Северн.
- Всё очень просто, мой мальчик. Если вздумаешь воспротивиться моему приказу и сбежишь из Галлии, то я отрекусь от престола, а на трон сядешь ты и не сможешь отказаться от правления, пока у тебя не будет наследника, – медовым голоском вещала Сэйя, прекрасно зная, чем припугнуть сына. Политик и воин в ней с жестокой точностью выявлял слабину в обороне собеседника, а Северна она знала как никто другой, знала, какие рычаги нужно нажать, чтобы в итоге добиться своего, что вовсе не делало отношения матери и сына проще, ибо Северн был не из тех, кто прогибался под давлением более сильного. Он всегда шёл до последнего, и Сэйя знала уже сейчас, что эта угроза аукнется ей. Северн не простит ей шантажа, не простит простого факта, что она знает, как на него воздействовать, и открыто это выказала. Он, в свою очередь, знает, в чём её слабина, и не упустит возможности уколоть мать в ответ, как только выпадет такой шанс.

В бессильной ярости Северн сжал кулаки и прорычал.
- Отлично, владычица. Когда мы отправляемся?
- Немедленно.
- Но мы только приехали.
- Переживаешь, что ещё не все кабаки успел обойти? – ехидно поинтересовалась королева, посылая очередную шпильку и стараясь довести его до крайности.

Со стороны вполне могло показаться, что мать и сын ненавидят друг друга, но нет. Северн уважал её как достойного противника. Сэйя же, в свою очередь, любила сына и старалась научить его тому, что, как она знала, потребуется ему в будущем, пускай порой неоправданно жестоко, но и окружающий их мир был не ласков к тем, кто слаб. Северн – будущий владыка, он тот, кто рано или поздно займет её место, у него нет права быть слабым и своенравным мальчишкой, он должен научиться сейчас противостоять всему и себе самому в первую очередь. Сэйя видела бушующие в нём страсти и считала их пагубными. По её мнению, он должен был обуздать свои эмоции и чувства, держать себя под железным контролем. Любая эмоция правителя, выказанная не к месту, способна привести к катастрофе, к смертям столь многих. «Северн должен понять это. Должен», – повторяла Сэйя про себя, как мантру, в то время как на её лице отражалось лишь безмятежное спокойствие и вежливая улыбка.

Северн молча развернулся на каблуках и, чеканя шаг, вышел из тронного зала.
- Ройс, Янек. К вам у меня отдельный разговор, – остановил двоих друзей принца, уже собиравшихся последовать за ним, властный голос.
Ройс вжал голову в плечи, а Янек тихо и обречённо вздохнул.

FORUM