Название: Сдаюсь

Категория: Сумеречная сага
Номер обложки: 46
Бета: -
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джейкоб, Белла, Эдвард
Саммари: Я так долго был ей верным другом. Любил ее, сначала как зеленый пацан, а затем и как взрослый мужик. Защищал и оберегал от самых страшных опасностей этого нездорового мира. Помогал ее ранам закрыться. Но я бессилен против ее одержимой любви к тому, кто этой любви вовсе не заслужил. Пять лет прошло, а воз и ныне там. И посему, я сдаюсь.

---

- Хочешь, поедем ко мне? Парни собираются поохотиться, а мы с тобой займемся костром?

- Спасибо, Джейк, - вымученная улыбка, - не сегодня.

- Понимаю. - Бросив быстрый взгляд на гранитную плиту с вырезанным на ней именем Чарли, тяжело вздыхаю: - Но я не хочу сейчас оставлять тебя одну.

- Все будет в порядке, - обещает она, упрямо складывая бледные губы в тонкую линию. Она всего лишь тень себя самой. Еще немного времени - и она просто погаснет, как умирающая звезда, свет которой больше никого не греет. Превратится в реальный призрак, и никто не заметит ее исчезновения, потому что ее единственным другом остался я. От всех остальных она давно избавилась, избегая нравоучений.

- Ну а что насчет Финикса? Рене? - засовываю руки в карманы, чувствуя себя неловко под ее тяжелым взглядом - она ненавидит говорить о планах на будущее, особенно позитивных. Вся ее жизнь - если это амёбоподобное существование можно так назвать - сосредоточилась здесь, в этом крошечном городке, который она отказывается покидать. Те, ради кого она остается здесь, никогда не вернутся, но она продолжает упорно ждать. Или, вернее, она давно и не ждет, но настолько привязана к губительным воспоминаниям, что испытывает извращенное удовольствие от причинения себе боли. Да, это очень похоже на нее.

Идёт вперёд, не ответив на мой простой вопрос. Вот так всегда в последнее время: раньше она бледнела, обхватывала грудь руками, как будто боялась развалиться на части, но приводила контраргументы, страстно доказывая мне, что ее жизнь здесь не так уж и плоха. Но в последние несколько лет она игнорирует любые мои попытки расшевелить ее - тупо поставила на себе крест и устала спорить. Все, что она делает - сидит дома и ходит на работу. Девчонка изводит себя вот уже пять лет! Наступит ли когда-нибудь предел этому мазохизму? Я испробовал все, что знал и умел, но так и не смог пробиться к ее расколотому сердцу. Я тоже устал. Устал бороться с судьбой, с ее упрямством, с ее унынием. Устал ощущать себя беспомощным.

- Так что же ты будешь делать теперь? - нагоняю ее уже на выходе, и она смотрит на меня своими пустыми глазами, в которых не отражается ничего - даже смерть Чарли не пробуждает в ней каких-либо чувств. Пасмурное небо проливается моросящим дождем, мелкие капли покрывают ее бледное, как у вампира, лицо. Белла уже не та девчонка, которую я когда-то любил. Теперь она - мертвая оболочка живого человека, расставшаяся с мечтами и иллюзиями, продолжающая существовать только потому, что ее тело все еще спит, ест и пьёт. Хотя, судя по темным кругам под усталыми глазами и болезненной худобе, не так уж далеко осталось до момента, когда она умрет от истощения в собственной постели.

- У меня есть дом, - тихо говорит, продолжая медленно шагать к своей старой машине, доживающей свои последние дни. - И работа.

Ну да, консультантом в магазине спортивных товаров. Заработанных с продаж денег едва хватает на еду. Белла не пошла в колледж, не получила профессии - она попросту забила на свое будущее. Я не понимаю, что заставляет ее продолжать жить. До сегодняшнего дня я думал, что это Чарли, но теперь, когда она похоронила его, что помешает ей наложить на себя руки, когда она вернется в опустевший дом, где только эхо гуляет по углам да пауки вьют свои гнезда? Рене, которая звонит ей раз в несколько месяцев? Я, которого она неохотно пускает на порог?

С болью смотрю ей вслед, оставляя ее наедине с собой. Сгорбленная фигурка в длинном сером плаще, на голову не накинут капюшон, и даже зонт Белла оставляет дома, потому что ей все равно, что она намокнет. Ветер гоняет по дороге желтые и красные листья, и Белла ступает прямо по лужам, не замечая ничего вокруг. А я все смотрю, и чувство, что вижу ее в последний раз, становится более реальным. Если не сегодня, то в один прекрасный момент зазвонит мой телефон: «Джейкоб Блэк, вы можете подъехать на опознание?» Именно так закончится ее жизнь, рано или поздно, сегодня или завтра, с отчетливой ясностью я это осознаю, и меня трясёт.

Что ж, я сдаюсь. Я пытался сделать что-то с этим. Потратил на это несколько лет. Любовь, думал я, моя любовь - лучшее лекарство. Но я себя переоценил. Ничто не способно вернуть в ее глаза жизнь. Ничто, кроме…

Разворачиваюсь и бегу к лесу, обращаясь, как только деревья скрывают меня от посторонних глаз. Вперед, к границе резервации и за ее пределы. Туда, где видел его в последний раз.

- Эй, кровосос! - я знаю, что он где-то здесь. Гора Рейнир - не самое ужасное место для такого как он. Лучше пусть жрёт медведей, чем людей.

Он не показывается. Заставляет меня искать его. Может, не считает мое появление достойным внимания. А может, он уже иссох на одной из еловых веток, превратившись в мумию. Если бы это было возможно, меня бы его вид только повеселил. Хотя нет… не сегодня.

- Чертов чтец мыслей, спускайся, есть разговор! - Вижу его высоко на уступе скалы: сидит неподвижно, спрятав лицо в ладонях. Игнорирует мои крики. Или не слышит? Листопад сделал свое дело: желтые скукоженные листочки окружили его - значит, сидит там довольно давно. Несколько дней или даже недель. Отключился от всего мира, тонет в своих бессмертных страданиях. Раньше я ему не верил, но время убедило меня, что хладные тоже способны любить - может, и не так сильно, как волки, но достаточно, чтобы испортить себе жизнь. Достаточно, чтобы разлука со своей половинкой казалась невыносимой. Как же я устал от этой трагичной истории любви, которая все никак не желала закончиться чем-то хорошим!

- Проклятье! - ругаюсь в сердцах и подбираю камень, который запускаю в голову вампира. Не злится, не шевелится, не отвечает. Может, в самом деле кони двинул?

Невольно приходят воспоминания о нашей первой встрече три года назад. Тогда я еще был преисполнен энтузиазма, что сердце Беллы вот-вот растает и она будет принадлежать мне. Мы часто проводили время в моем гараже, ходили вместе на пляж, катались на мотоциклах и болтали о всякой всячине. Она бывала в нашей волчьей компании, отлично туда вписавшись. Я знал, что по ночам ей снятся непрекращающиеся кошмары и свою депрессию она так и не пережила, но со мной она иногда становилась почти нормальной. Мы оба верили, и я, и Чарли, что однажды Белла оправится.

Я встретил кровососа на границе расширенного периметра - в отсутствие «добрых» вампиров мы защищали еще и город. В том месте у меня не было законных прав разорвать Эдварда на куски, да и он не стремился к драке, тут же остановившись и подняв обе руки, призывая меня держаться на расстоянии, глядя на меня круглыми от шока и ужаса глазами. В тот миг я ненавидел его всеми фибрами души, и образы того, что его отъезд сотворил с Беллой, как сильно она страдала, взорвал мою голову - а заодно и его благодаря дару телепатии. Я жаждал справедливого возмездия - и я обрушил на него всю мощь этих ужасных картин, практически заставив его сломаться напополам. Когда он упал на колени - беззащитно закрыв уши руками, открытый перед моими клыками, клацающими прямо над ним, - тогда я понял, что даже в ярости не могу его просто убить. Во-первых, меня сдерживал договор. А во-вторых, беспомощных жертв я не убиваю.

Когда прошел первый убийственный порыв, я стал способен поговорить. Мне совершенно не нравилось, что Эдвард - мне до сих пор было трудно называть кровопийцу по имени - собирался вернуться. Он объяснил, почему он ушел, как сильно страдал из-за этого и медленно пришел к пониманию, что ошибся. И как постепенно впал в состояние полного отчаяния, когда просто не мог оставаться от Беллы вдалеке.

Он уверял, что все, чего он хотел для нее - это счастья. Даже в ущерб самому себе. Тогда я и предложил ему уговор: еще немного терпения в обмен на обещание, что я сделаю Беллу счастливой. Я убеждал его, что Белла достойна лучшего, чем кровосос, неспособный к ней даже прикоснуться, как мужчина к женщине. Ради меня Белле не придется переезжать или изменять свою сущность - она может остаться человеком, выйти замуж и родить детей! Я поклялся, что до этого счастливого мгновения, когда Белла его забудет, осталось совсем чуть-чуть.

Волки отступили на свои законные границы, предоставив вампиру выбор - вернуться в свой дом. С тех пор прошло целых три года, и я знал, что Эдвард так и не ушел - я встречал его следы повсюду вокруг города, в окрестных лесах, в горах, возле их дома. Он сдержал свое слово и перед Беллой так ни разу и не появился, и я, как мог, пытался сдержать своё.

Много воды утекло с тех пор. Эдвард не приближался и потому не знал, насколько ситуация становилась всё хуже и хуже из года в год. И я, признавая свою беспомощность это изменить, пришел сюда, как побитая собака, собираясь просить самого ненавистного мне кровососа об ужасном, чудовищном одолжении.

- Чарли умер! - кричу я, и Эдвард вздрагивает, наконец-то подняв голову. Алые глаза смотрят на меня в упор, и все мое тело напрягается и покрывается специфическими мурашками - предвестниками непроизвольного превращения. - Вот чёрт!

Этого я никак не ожидал. Весь мой план грозит полететь к дьяволу из-за этой чертовски не вовремя возникшей проблемы.

Вампир спрыгивает и встает прямо передо мной, с достоинством встречая мою неизбежную реакцию - ярость и острое чувство опасности призывают меня перекинуться в волка и броситься в бой. И, если бы не Белла, ради которой я сюда пришел, я бы так и сделал.

- Какого хрена ты нарушил договор? - ору я на него, ненавидя каждой клеточкой сотрясающегося тела. - Как же эти твои… принципы, которыми ты и твоя семейка гордитесь?!

На секунду прикрывает глаза. Не боится ведь, черт, что я его в секунду порешить могу, и теперь имею на это полное право. Или, - крохотная мысль ниоткуда взявшегося сочувствия подает голос изнутри, - ему попросту все равно, что он может умереть, - так же, как и ей.

А затем он распахивает отвратительно-алые глаза монстра, в которых вместо нечеловеческой жажды и звериной жестокости горит одна только боль.

- Я сделал это ради нее, - хрипит он, выталкивая из себя слова, безразлично взирая на мою бешеную реакцию. - Я боялся, что иначе меня уже ничто не удержит…

Глотаю шок. Извращенное все-таки чувство юмора у этих вампиров, надо ж было придумать такую сложную схему. Смысла в ней я не вижу, да и не пытаюсь постичь. Меня волнует сейчас только Белла.

- Ну так ты поспешил! - обвиняю, вместо того чтобы каяться. Да, на самом деле это моя вина - я не выполнил данного ему обещания. И теперь он имеет право нарушить наш уговор. Больше того, - я должен просить, умолять его сделать это.

Вскидывает неравнодушный взор - теперь в его глазах я вижу именно то, на что рассчитывал. Нет, не триумф, не чувство победы над соперником. В алых глазах горит ясный и искренний луч надежды.

Он склоняет голову, когда я мысленно вспоминаю сегодняшний день: похороны Чарли, Беллу, не проронившую ни одной слезинки, ее спокойный голос, за которым не кроется ничего - она не прячет боль, она реально ее уже не испытывает. Ее душа мертва, и яд тут ни при чем. Девчонка удушила себя сама, захлебнулась в своем неугасающем страдании и смирилась с ним.

- А как же твой план? - вопрошает он, хотя уже знает ответ - давно прочитал в моих дико мечущихся мыслях.

- Не сработал, - поднимаю руки в жесте бессилия и чувствую, как мои плечи опускаются вниз, словно под гнетом неподъемной гранитной скалы. Признаю, что взвалил на себя невыполнимую миссию, которую с треском провалил. - Я сдаюсь.

- Почему ты считаешь, что я смогу это изменить? - делает шаг ко мне, и я невольно отступаю назад, хотя вовсе не чувствую от него никакой угрозы - этот чертов вампир убедил меня в том, что он не так уж и плох. Он тоже сделал ради Беллы все возможное: уехал, чтобы дать ей возможность прожить человеческую жизнь, полную радостей и успехов; согласился на мои условия и терпеливо ждал несколько лет, не пытаясь форсировать события. Как это ни трудно было признать - Эдвард любил Беллу, и если кто-то и мог спасти ее от самой себя, то это он.

- Я не знаю, есть ли у тебя шанс, - честно признаю я, не желая напрасно его обнадеживать - хотя на девяносто процентов уверен, что все срастётся. - Но если и ты сдашься, ее уже никто не спасет.

Поворачивает голову и мучительно смотрит в сторону, где через несколько десятков миль расположен Форкс. Я не знаю, какие мысли бродят в его голове, борюсь с желанием схватить его за шкирку и потащить насильно. Позвонить в дверь и вручить его Белле лично в руки, убедившись, что она не вздумает отказываться от своего выстраданного счастья. Что тут скажешь - упрямая девчонка все-таки добилась своего, пусть на это и ушло целых пять лет. Надеюсь - как и он - что еще не слишком поздно все исправить.

- Ладно, - шепотом говорит вампир и, потеряв ко мне какой-либо интерес, словно вообще забыв о моем существовании, молниеносно скрывается за деревьями.

Несколько секунд спустя прихожу в себя и бегу за ним. Нравится ему это или нет, я должен своими глазами убедиться, что с Беллой все в порядке. Зря я что ли, мучился вместе с ней эти пять лет? Я заслуживаю знать, чем закончится эта трагичная история.

Сумерки медленно опускаются на Форкс. Низкие тучи быстро плывут по небу, но дождь уже закончился. Двор возле крыльца покрыт опавшими листьями и лужами, у стены гниёт старая забытая метла. Эдвард стоит, напряжённо застыв, напротив входной двери, положив одну руку на стену возле звонка и низко опустив голову. Чего он ждёт? Свет в окнах не горит, и я боюсь, как бы Белла не натворила чего-нибудь плохого.

Моя мысль настигает его - я надеюсь, что это именно так, - и палец быстро нажимает на звонок, испорченно звучащий в коридоре мертвого пустого дома. Легкие неохотные шаги. Распахивается дверь. Карие глаза на бледном худом лице становятся огромными, тонкая ладонь прижимается к часто поднимающейся груди. Белла в точности похожа на привидение, только вот впервые за много лет на ее бледных щеках я вижу слабый румянец.

- Эдвард? - безмолвно шепчут ее губы, словно она не верит своим глазам.

- Я больше не могу жить без тебя, - хрипло сообщает он, опираясь на дверь второй рукой, будто не может устоять на ногах.

При всей моей ненависти к этому существу и любви к Белле в моем горле образуется удушающий ком. На глазах выступают то ли злые, то ли какие другие слёзы, когда Белла делает шаг вперёд и тут же начинает оседать. Эдвард подхватывает ее мгновенно, не давая упасть. Последнее, что я вижу, прежде чем за ними захлопывается дверь, это как тонкие бледные руки обхватывают шею кровопийцы, а пальцы судорожно сжимают рубашку на его спине, как будто Белла не собирается никогда его больше отпускать.

Все будет хорошо? Разворачиваюсь и бреду по лесу, не видя дороги. Проклятые слёзы продолжают скапливаться в глазах. Это не злость, нет. Я, чёрт возьми, чувствую себя почти счастливым, что драма всей моей жизни пришла, наконец, к логическому завершению. Я уже был третьим лишним в их паре. Затем был другом, защитником и, очень долго, первым претендентом на благосклонность дамы. Только что я побыл ангелом-хранителем, исполнив роль Амура, соединяющего разбитые сердца. Пришло время для меня побыть кем-то другим. Слишком долго я жил не своей жизнью. Теперь я могу, наконец-то, пожить для себя.

Трещат кости, мир расплывается, и вот уже по лесу бежит огромный рыжий волк. Сильные лапы отталкивают мощное тело от земли, вспарывают мох и поднимают листья. Я несусь навстречу свободе, прочь от боли, прочь от Форкса. Туда, где однажды, возможно, я встречу своего заслуженного ангела-хранителя, который позаботится и о моем израненном сердце.

____________________

Форум