---

– Опаздываешь, безродная! – рыкнул недовольно староста Ньютон. – Задерживаешь благородных господ пробменов¹.
Белла виновато потупилась, присела в неуклюжем книксене и, пытаясь отдышаться после быстрого бега, встала последней в редкую цепочку принаряженных ради торжественной процедуры испытуемых. Девушка не пыталась оправдываться – кому интересно, что ее не отпускали, пока не закончит все домашние дела. А к ругани за семнадцать лет сиротства она успела привыкнуть.
Глава пробменов, стройный брюнет неопределенного возраста в лиловой мантии магистра, усиленным магией голосом произнес короткую речь. Королевству Магов нужны новые силы, а посему священный долг каждого местного жителя – по достижении семнадцати лет пройти испытание и, в случае обнаружения дара, отправиться в метрополию, где, принеся присягу, верой и правдой служить Его Величеству.
Испытуемые нервно перешептывались: лестно, что ни говори, оказаться среди избранных, вот только придется расстаться с родным домом, с привычным укладом, а что там, в этой метрополии, среди таинственных магов, неизвестно. Обратно-то никто не возвращается, хотя за годы, прошедшие после того, как Королевство Магов подмяло под себя маленькое княжество Риттерлих, пробмены увезли из деревни Биркенвальд уже десятка полтора парней и девушек с нужными задатками.
Испытание было простым и недолгим: подойти к столу, обхватить обеими ладонями матово-белый кубик и ждать, пока его грани засветятся, а дело пробменов – засвидетельствовать результат в зачарованной особым образом книге, записи в которой невозможно стереть или исправить.
Наконец подошла и очередь Беллы – вслед за дочкой соседей, Джессикой, на чье прикосновение волшебный шестигранник охотно отозвался зеленым свечением. Затаив дыхание, Белла взяла в руки согретый множеством ладоней артефакт...
– Достаточно, – услышала она через несколько секунд и подняла глаза. – Пустышка, – холодно констатировал магистр.
– А жаль, – самый рослый из пробменов прошелся по симпатичной селянке липким взглядом. – Я бы с удовольствием дал этой куколке несколько приватных уроков. Но для этого… – он забрал у нее артефакт, – тебе, детка, нужно было показать хотя бы слабое подобие вот такого, – наглец небрежно обхватил ладонями кубик, продолжая похотливо рассматривать Беллу.
Тихий смешок донесся из кучки зевак секунд через десять. Потом захихикали обе избранные – Джессика и Анджела. Вслед за ними заливисто захохотал молодой охранник из личной свиты магистра. Пробмен, вздрогнув, недоверчиво уставился на тусклый артефакт.
– Ну, слабое подобие вот такого я, пожалуй, тоже осилю, – ехидно ухмыльнулся местный кузнец.
– Позвольте мне, – тихо, но властно распорядился магистр. Побаюкав в ладонях, передал так и не оживший артефакт стоявшему чуть позади адлатусу² и приказал:
– Результат считать сомнительным. Испытания приостановить. Выезжаем обратно в столицу завтра на рассвете. Девушка с нами.
Староста спрятал довольную улыбку. Наконец-то безродного подкидыша увезут куда подальше и Майк, единственный сын Ньютонов, бросит дурить. Слава Святому Пантеону, девок в Биркенвальде полно, одна другой краше, а этот олух вбил себе в голову, что женится только на тихой кареглазой Изабелле. Всё, нет ее больше – и не будет!
Магистр Вольтури тоже был доволен: несмотря на скудный «улов», состоявший всего из пары целительниц и четырех слабых стихийников, поездка дала неожиданный и, возможно, весьма ценный результат. Аро прекрасно помнил, при каких обстоятельствах пришел в негодность предыдущий левелометр, и уже предвкушал завистливые взгляды тех самых коллег, которые выражали насмешливое сочувствие, узнав, что ему выпала сомнительная честь искать одаренных в этом захолустье.
***
Крик раздался внезапно, едва Белла свернула в коридор, ведущий к комнате общежития, где по прибытии в столицу разместили всех трех девушек:
– Аах, да что же это! Обокрали! Перстенек матушкин!.. Вот здесь лежал, в шкатулке!
Джессика причитала сквозь слёзы, некрасиво кривя рот, а Анджела пыталась ее успокоить:
– Да ты посмотри получше! Может, завалился куда…
Увидев входящую Беллу, кудрявая блондинка вырвалась из объятий подруги и завопила еще громче:
– Это она, я знаю, это она! Нищая! Воровка!! Память матушкину… – Джессика зарыдала.
Белла тяжело вздохнула: к облыжным обвинениям ей было не привыкать, никто не заступался за «безродную», а правда зачастую выяснялась уже после наказания. Понурившись, она села на свою кровать – самую неудобную, возле двери – и застыла в ожидании неминуемых неприятностей, хотя даже не представляла, какими они будут.
***
– Арестованная? Ну и куда я ее дену? – старший тюремный стражник демонстративно сложил руки на груди, отказываясь принимать у пристава-конвоира свиток с предписанием. – Везите в городскую, у нас женская камера всего одна, и та переполнена.
– Ничего не знаю, у меня приказ, – уперся пристав. – Зови начальника.
– Вы бы еще позже приехали, его милость давно уже дома, не буду же я его вызывать из-за всякой швали. Да и какая разница? Говорю же: женская битком.
– Женская битком, сажай в любую! – рявкнул пристав, теряя терпение.
Стражник ухмыльнулся:
– В любую – это к мужикам? А отвечать кто будет, если они ее не поделят? Ты, что ли?
– А в одиночку если? – не унимался конвоир.
– Заняты обе! – отрезал тюремщик.
Явно не желающий возвращаться за новым предписанием, а потом среди ночи тащиться в городскую тюрьму конвоир льстиво улыбнулся:
– Слушай, дружище, у меня тут пинта отменного крепкого. Давай закончим побыстрее с этой деревенщиной и опростаем фляжку вместе с твоими парнями.
– Еще чего, делиться, – фыркнул подобревший на глазах стражник. – Пинты и на двоих-то мало. Ладно, уговорил, засуну я твою деваху в башню, к смертнику. Отделали его на совесть, так что вряд ли на что способен, ну а если вдруг… пусть побалуется напоследок, – и заржал, довольный собственной грубой шуткой.
Онемевшая от ужаса Белла вышла из ступора, только когда ее доволокли до камеры и безжалостным тычком впихнули внутрь. Упав на пол, больно ударилась коленками и заплакала. Потом испуганно замерла, вспомнив, что она не одна, и опасливо огляделась. Тесное помещение с небольшим зарешеченным окном под самым потолком слабо освещал желтый люминар над массивной металлической дверью. Узкая койка, на которую девушка старалась даже не смотреть, невысокая перегородка в углу, за которой, судя по запаху, находилось отхожее место… В камере не оказалось ни стула, ни табурета, поэтому пришлось, сняв поношенную накидку, свернуть ее и притулиться прямо на полу у стенки, молясь милосердной Фригге³, чтобы смертник, кем бы он ни был, не очнулся до утра.
Но молитвы Беллы не были услышаны. Едва измученная девушка задремала, ее разбудил тихий стон, полный страдания. Вдруг вспомнились слова тюремщика: «Отделали его на совесть», – и от жалости заныло в груди. «Может, он пить хочет, как я… или даже сильнее, меня-то почти не били, – подумала Белла, тут же испуганно спохватившись: – А вдруг это жестокий убийца? Зря ведь к смерти не приговорят… – и горько усмехнулась: – Ну да, тогда и сама я сюда попала по справедливости, зря ведь не посадят». Услышав еще один хриплый стон: «Пить…» – она, больше не раздумывая, поднялась на ноги и шагнула к кровати.
На полу у изголовья девушка увидела помятую кружку – увы, совершенно пустую. Белла взяла ее и, несколько мгновений поколебавшись, направилась к двери. Постучала – вначале кулаком, потом кружкой – так получилось звонче, но никто не вошел и не отозвался. От обиды снова навернулись слезы, однако девушка не дала им воли. Обиду сменила ярость. Белла с силой пнула дверь ногой – и удивленно застыла, когда увидела перед собой расширяющуюся щель. Навалилась плечом, со страхом ожидая грубого окрика или даже удара, но кругом было тихо.
Она очутилась в тускло освещенном коротком коридоре. Из приоткрытой двери напротив доносился чей-то могучий храп, и Белла отважилась осторожно заглянуть в помещение, оказавшееся комнатой для охранников. Единственный ее обитатель крепко спал, уронив лохматую голову на стол, где валялась опорожненная фляжка и стоял большой запотевший глиняный кувшин, при виде которого девушка с трудом удержалась от радостного восклицания.
Узник метался то ли в бреду, то ли просто борясь с кошмарами. Но, едва холодный влажный край кружки коснулся губ смертника, он пришел в себя и, приподнявшись на локте, мгновенно опустошил помятую посудину.
– Спасибо! – единственный незаплывший глаз незнакомца уставился на девушку с искренней благодарностью.
Белла тоже попила и взглянула вопросительно:
– Еще?
Он покачал головой:
– Боюсь сразу много… мутит, – медленно, явно боясь разбередить больное место, сел на койке и тут же привалился плечом к каменной, грубой кладки, стене. – Мое имя Эдвард Мэйсен, но ты это и так, наверное, знаешь, если тебя ко мне приставили.
Девушка сообразила, что он, вероятно, принял ее за прислугу, поскольку трудно было иначе объяснить пребывание в камере смертника бедно одетой особы противоположного пола. Пришлось внести ясность:
– Я Белла Свон. Твоя соседка – надеюсь, временная.
– Ну, для меня сейчас найдется мало постоянного, – с горькой иронией пробормотал Эдвард. – А завтра не останется вообще ничего… или даже прямо сегодня, если полночь миновала. Еще вчера был без пяти минут дипломированным магом, но так им и не стану.
Белла промолчала – что тут скажешь, чем утешишь человека, которому осталось дышать всего несколько часов. Однако маг, похоже, намерен был поговорить:
– А тебя сюда за что упекли, если не секрет? Но даже если секрет, мне-то можешь смело его доверить, – он улыбнулся разбитыми губами и тихо охнул от боли. – И что у тебя за акцент?
– Я из Риттерлиха, проходила отбор, вот только на мне артефакт сломался, – ей хотелось присесть, но неловко было покидать собеседника. – А сюда попала за кражу… хотя ничего не крала.
– За кражу? – озадаченно повторил Эдвард. – Да разве за это теперь казнят? Всё-таки не прошлый век, – он подвинулся на кровати и приглашающе кивнул.
Белла, рассудив, что о приличиях думать не время и не место, осторожно опустилась на краешек койки и тихо объяснила:
– У соседки по комнате колечко пропало, а у меня в подушке… нашлось. Но это не я, клянусь! – по щекам снова покатились слезы, девушке вдруг захотелось выговориться, и она, слово за слово, рассказала всю свою незамысловатую историю.
– Сильно тебя кто-то не любит, – покачал головой маг. – Ну не плачь, на смертный приговор колечко явно не тянет, а там, глядишь, и разберутся, что к чему. Эх… – тоскливо добавил он, поддев пальцем широкий браслет из тускло-серого металла на левом запястье, – ...если бы не блокатор, я и тебя бы вывел, и сам тут не остался бы.
– Блокатор? – Белла отвернула рукав блузки, чтобы посмотреть на точно такое же «украшение», которое защелкнули у нее на руке при аресте.
– Не знаешь разве? Изолирует внутренний источник Силы. Ни одно заклинание не срабатывает, стихия не подчиняется, а тошно так, будто тебя наизнанку выворачивают.
Белла сочувственно вздохнула, хотя не ощущала ничего подобного да и вообще сомневалась в наличии у себя какого-либо дара. Покрутила браслет на запястье – и вдруг услышала тихий щелчок. Эдвард вздрогнул:
– Что это?
– Кажется, мой браслет… э… блокатор расстегнулся.
– Блокатор может расстегнуть или тот, кто надевал, или еще более сильный маг. Ну-ка, покажи! – недоверчиво попросил смертник.
Девушка сняла браслет и подала товарищу по несчастью.
– И правда расстегнулся! – изумился маг. – А мой так сможешь?
Белла пожала плечами:
– Почему бы не попробовать.
С омерзением откинув блокатор, Эдвард облегченно вздохнул:
– Чуть-чуть наберусь сил и смогу подлечить обычные раны. Тогда посмотрим, Ваша Светлость, так ли прочна ваша клетка.
– Обычные раны? – переспросила девушка. – А бывают еще необычные?
– Бывают еще магические, милая моя гроза блокаторов. И вот магические так просто не исцелить, а меня, признаться, здорово приложили, – Эдвард болезненно поморщился, дотронувшись до правого бока. – Ну ничего, если получится сбежать, отлежусь, помедитирую, а если побег не удастся… на плахе изорванная аура будет меня волновать в последнюю очередь.
– Аура – это такой полупрозрачный золотистый ободок вокруг твоего тела?
– А, ты ее видишь!
– Только там два таких… комка с зазубренными краями – здесь и здесь, – Белла протянула руку, чтобы показать, где именно находятся комки. – Ой, один пропал! А второй вот… ну что же такое, и этот куда-то делся! – огорчилась она.
– Да скатертью им дорога! – рявкнул смертник и, восхищенно глядя на Беллу, осторожно помял больное место. – Всё, теперь живем! Живем, спасительница моя! – он довольно бодро встал с койки, оказавшись на голову выше Беллы, и направился к стене с окном. – Ага, только решетку расшатать, но это я мигом, применю состаривание, – с азартом бормотал маг.
– А дальше? – осторожно поинтересовалась девушка.
– Дальше ерунда! Слевитируем, как две пушинки. В этом предместье я все закоулки знаю наизусть, так что спрячемся на первых порах, а там будет видно.
– Эдвард… а за что тебя хотят казнить? – не верилось, что этот симпатичный, несмотря на следы побоев, парень может быть жестоким убийцей, но всё-таки…
– Я человека убил, – он отвел взгляд, а Белле стало вдруг очень больно. Значит, она ошиблась и помогает вырваться на свободу опасному преступнику, который, возможно, продолжит убивать. Но Эдвард добавил, на сей раз пристально смотря ей в глаза: – Сына градоправителя, мразь редкостную. Позабавился с девчонкой-целительницей, а потом ославил на весь Университет. Она не выдержала, бросилась с башни. Я этого подлеца на дуэль вызвал – пришлось оскорбить, чтобы не отказался. Условились на мечах, без магии, а он замаскировал артефакт и, когда понял, что так не справится, ударил заклинанием. Ну а я – мечом. Дальше неинтересно.
Дуэль! Эдвард не убийца, он просто покарал негодяя, дав тому возможность защищаться! Белла почувствовала, как стремительно тает глыба льда в груди, а на губы так и просится неуместная улыбка.
– Тогда, может быть, лучше через дверь? – несмело предложила девушка. – Она открыта. А то я высоты боюсь.
Молодой маг улыбнулся:
– Имея дело с тобой, постепенно перестаешь удивляться. Хорошо, тогда левитация отменяется. Охранников, если сунутся, обездвижу, а двери ты возьмешь на себя. Насколько мне известно, здесь все запоры магические.
Белла с энтузиазмом кивнула и подобрала с полу накидку. А Эдвард, помедлив, вдруг попросил:
– Белла, выслушай меня, пожалуйста. Может быть, ты не захочешь со мной дела иметь. Всё, что я рассказал, было на самом деле. И дуэль, и приговор. Только вот попала ты в мою камеру совсем не случайно. Это проверка. А меня вынудили… сделали предложение, от которого я не смог отказаться. И физиономию разукрасили как раз в процессе… уговоров, – он поморщился, словно презирал себя за слабость. – Мне приказали спровоцировать тебя на применение магии, а если получится, то и на какие-то решительные действия. А они за это заменят мне казнь ссылкой в пограничную крепость. Но… я ведь не знал тебя, Белла. А ты такая… у меня даже слов нет. Наверное, тебе странно слышать такое от человека, который помогал устроить этот спектакль, но сейчас я совершенно честен. И действительно готов спрятать тебя ото всех, кто нацелился на твой редкий дар. Ты примешь мою помощь? – маг с надеждой посмотрел на девушку, но та стояла с опущенной головой, избегая его взгляда. Потом заговорила сдавленно и тихо:
– Скажи, ты действительно хотел пить?
– Безумно! Чуть не заплакал от облегчения, когда ты сумела добыть воду.
– Почему они заставили именно тебя, а не кого-то из профессионалов?
– Помимо всего прочего, я сильный менталист. Кстати, как ни закрывался тот тип, который всеми командовал, мне удалось подслушать в его мыслях, кто сломал предыдущий левелометр. Личность, между прочим, легендарная. Насколько я понял, тебя подозревают в близком родстве со знаменитым Антимагом.
Это прозвище ничего не говорило неискушенной в магии девушке, к тому же ее больше заинтересовали другие слова Эдварда:
– Ты слышишь мысли?! – Белла залилась румянцем, лихорадочно вспоминая, о чем думала рядом с магом.
– Не волнуйся, – улыбнулся он. – Как выяснилось, твой разум недоступен для меня, ты и в этом смысле уникум. Но, клянусь, даже не обладая никакими способностями, ты без труда покорила бы меня. Состраданием, открытостью, добротой, полным отсутствием кокетства… и красотой, конечно, – он замолчал, откровенно любуясь девушкой. А Белле казалось, что Эдвард не может не слышать, как часто и сильно бьется ее сердце, и понимает без слов, какую власть над ней приобрел за считаные часы.
– Скоро рассвет, – встрепенулась она. – Нам надо спешить.
– Ты так и не ответила, – упрямо шепнул маг, наклоняясь к девушке.
– А это и был ответ.

---

1 Пробмен – маг, участвующий в выявлении одаренных;
2 Адлатус – помощник, секретарь;
3 Фригга – одна из богинь Святого Пантеона.
_____________________________________________________________________
Автор:O_Q
Редактирование: Marishelь