Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Пятнадцать лет спустя
Альтернатива Новолуния. Спустя пятнадцать лет после расставания Эдвард неожиданно предлагает Белле встретиться и поговорить.

И смех и грех, или Какая мука - воспитывать!
В свои 25 плейбой и крутой перец Иван Беспалов по прозвищу Бес взрослеть не спешил. На кой? Ему и так неплохо. Образование получил в Америке, девушку подцепил во Франции, кошку подобрал где-то на Соколе в Москве. Кстати, это был его единственный жест благотворительности для этого мира. До тех пор пока не пришлось стать опекуном двум семнадцатилетним близняшкам. Он их всё воспитывал, пока....

Любовь слаще предательства
Эдвард не жил вместе с Карлайлом и не знает, что можно пить не только человеческую кровь. Он ведет кардинально иной образ жизни. Как же он поступит, встретив Беллу?

Джек на луне
Его зовут Женя, но для всех здесь он — Джек. Он живет с матерью, ходит в школу, в меру хулиганит и покуривает травку, в общем, он — обычный мальчишка. Русский мальчишка в Дании. Он выучил новый язык, он привык, что учителей здесь называют по именам, потому что отчества нет. Но вот мама снова выходит замуж, и они переезжают в дом нового отчима. Красивый, большой и… скрывающий мрачную тайну.

I remain, Yours
Белла неожиданно получает антикварный стол, который когда-то принадлежал Эдварду, и находит в нем письмо, которое тот написал своему кузену в 1918 году. Она отвечает и отправляет послание в неожиданное путешествие. Возможно, есть некоторые вещи, которые не предназначены для понимания, их просто нужно принять...

Растопи лед в моем сердце
Способна ли мимолетная встреча с незнакомцем всё изменить? Не позволяя себе ничего чувствовать, я словно застыла во времени, как бы замерзнув внутри прозрачного ледника…

Боги и монстры
У Эдварда была своя извращенная версия долгого и счастливого конца, запланированного для Изабеллы.

Лекарство от разбитого сердца
- Ну, здравствуй, вампирская собачонка, - голос Виктории сочился ядом, дикие, не знавшие расчёски кудри цвета пламени развевались на холодном зимнем ветру.
Альтернатива Новолуния.



А вы знаете?

...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
Заявки оставляем в этом разделе.

... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
На каком дизайне вы сидите?
1. Gotic Style
2. Breaking Dawn-2 Style
3. Summer Style
4. Breaking Dawn Style
5. Twilight Style
6. New Moon Style
7. Eclipse Style
8. Winter Style
Всего ответов: 1921
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 112
Гостей: 101
Пользователей: 11
Marysya5731, Sunshine87, Rumi, правовед, Natasha123, Piratus, анс95, mistyurinaviktoria, jekaterinakrasnova, Milochk@1504, Rirysha
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Альтернатива

По зову крови. Глава 19. Страницы прошлого.

2024-3-29
17
0
0
Глава 19. Страницы прошлого.

От лица Беллы

Я медленно выплывала из объятий сна, вздохнув, всё же решила открыть глаза. Знакомый потолок моей комнаты, слегка желтоватый. «Надо бы покрасить», - проплелась в голове странная мысль.
- Хей, как ты? – послышалось сбоку. Я повернула голову и увидела брата, сидящего на краешке кровати.
- Белла? – встревоженно позвал он.
- Всё в порядке, - выдавила я. Голос был хриплым и плохо слушался.
- Ты так меня напугала!
Я прищурилась, силясь вспомнить, что такого я могла натворить. В голове закрутились образы: новорожденные, толпой бросающиеся на меня, Розали, отрывающая голову одному из нападавших, Мария, кружащая с Эсми в смертельной схватке, малиновый взор поверженной вампирши, фигуры в чёрных плащах, прожигающий взгляд ангелочка Джейн, костёр из растерзанных вампирских тел.
Я вздрогнула, рефлекторно сжав ладонь, и тут же поморщилась от саднящей боли. Подняв руку, я с удивлением обнаружила забинтованную ладонь.
- Что…
На невысказанный вопрос тут же ответил Стин, переместившись ближе и зажав руку в своих горячих ладонях.
- Карлайл её обработал и перебинтовал.
- Карлайл? Он был здесь?!
- Да, мы принесли тебя с поляны домой. Ты так всех перепугала. Но док сказал, что это шок.
Я задумалась. Шок. Что ж, вполне возможно. Только почему я раньше-то не вырубилась? Отключилась бы в самом начале всей этой катавасии. Вот это было бы круто. Так нет, моё сознание сначала материала поднабрало для длительных ночных кошмаров, а вначале самого интересного отключилось. Эх, ма, всё-то у меня через нижнее отверстие происходит.
«Как дела у всех остальных?» - прикрыв глаза, спросила я.
«Всё в норме. Каллены живы и здоровы. В стае тоже всё нормализовалось. Мне Лея звонила». – Я широко распахнула глаза.
«Ты слышишь? Слава Богу! А как же там, на поляне?»
«Не знаю… Может, это потому что я в обличье волка был?»

Я откинулась на подушки и задумалась. Вполне возможно. В таком положении мы с ним ещё ни разу не общались.
«Ты мне лучше скажи, зачем ты в драку полезла?»
«Я даже и не пробовала».
«Да? А это как называется?
- Брат приподнял мою перебинтованную руку. - Ты же мне обещала».
«Да я и не пыталась сделать никаких глупостей!»
«Конечно, не пыталась. Просто взяла и сделала. Думаешь, без тебя бы не обошлось?»
«Думаю, нет. А что до глупостей, то ты сам недалеко ушёл. Как вспомню твой дебильный вид на поляне!»
- выдала я, вскакивая с кровати и собирая вещи для похода в ванную.
Меня охватила волна стыда. Я тихо охнула и, вернувшись, села рядом с братом, обняв его за плечи.
«Прости. Боже! Пожалуйста, прости. Я не хотела».
«Ничего. Всё в норме. Я сам до сих пор в себя не приду. Знаешь, раньше, ещё связанным со стаей, мне поневоле приходилось слышать мысли и чувства Сэма, Пола, Джареда. Я пытался представить, как это будет со мной, кто это будет. Но чтобы такое?!»
«Ты не хочешь этого?»
«Это сильнее меня. Это уже во мне. Я не расстроен, нет. И не противлюсь. Я просто…»
«В шоке».
«Вот именно. Как будто планета поменяла полюса и теперь она – мой центр притяжения. Моя Вселенная. Понимаешь?»

Я понимала. И не потому, что хорошо чувствовала брата. Просто у меня тоже была СВОЯ ВСЕЛЕННАЯ. И на это можно было злиться, можно было пытаться убежать, что собственно я и делала, но все попытки ни к чему не привели. Может, в моём случае это тоже запечатление? Проявление маленькой толики квилетских генов. Я усмехнулась. Иногда я смотрю на Каллена также как Стин на Бри на поляне: чуть ли не свесив язык на бок и дебильно улыбаясь.
«А как она?»
«Номально. Если так можно сказать. Она сейчас у Калленов под их тотальным контролем».
«Да я не о том. А что она к тебе чувствует?»
«Не знаю. В теории, запечатлению подвергаются оба».
«То есть, она тоже не может противиться возникшему притяжению?»
«По идее – да. Но… прежде это были люди, а Бри…»
«Ну, поживём-увидим. Зато у вас не будет никаких тайн и заморочек, типа: я зверь, я плохой и сделаю тебе плохо».
«Белла! Я наполовину оборотень!»
«Ты наполовину вампир!»
- вынесла вердикт я и взъерошила ему волосы. Внизу раздался грохот.
- Чарли! – в два голоса произнесли мы. Я хотела уже бежать вниз, но брат меня остановил.
- Оставь. Это он пытается нам завтрак приготовить.
- Чарли?
- Угу.
- НАМ?! ЗАВТРАК?!
- Ну, да. За своё долгое празднование нового года в Ла-Пуш.
Я потрясла головой. Воистину чудеса на земле ещё случаются. И моя семья прямое этому подтверждение.
- Ладно! Беги в душ. А я вниз, спасать нашу кухню.
- Повязку не намочи, - крикнул он уже из коридора.
Приведя себя в маломальский порядок, я спустилась вниз и заставила себя проглотить кусочки сгоревшей яичницы и пережаренных тостов.
- Надеюсь, это у него не станет навязчивой идеей, как в случае с Эсми, - бормотала я, тихонько спихивая кусочки на пол Штексу. Котяра упорно отказывался от такого «деликатеса». И я, пока Чарли отвелекался, пшикала на него и теребила ногой.
Отец рассказывал о проведённых днях в Ла-Пуш. Особое место в его рассказе занимало описание приезда в резервацию Леи вместе с Майком. Всполошила, похоже, эта парочка местное население. Однако Чарли поддерживал их взаимоотношения, высказав лишь одно недовольство.
- М-да. Неплохой Майк парень. И к Лее, сразу видно, что серьёзно относится. Только вот рыбу не умеет ловить… Совсем.
Я поперхнулась чаем. Бедный Майк. Судя по всему, досталось парню не хило.
- Чарли! А вы с Клируотером на что? Научите парня удочку держать, - «поддержал» разговор Стин.
- Отец Леи тоже на рыбалку ездил? А ты говорил только о Гарри, - обратилась я к отцу.
- Так и я о Гарри, - недоумённо произнёс Стин. - А ты что, была не в курсе родства Гарри и Леи? – Я отрицательно помотала головой.
- Выходит, он тоже Клируотер?
- Да. Он родной дядя Леи по отцу, - подтвердил Чарли. – Гарри, кстати, с вашим от… с Квилом Атеарой с детских лет были неразлучны.
- А ты?
- А я сошёлся с ним уже в средней школе.
За столом воцарилась неловкая тишина. Чарли, почувствовав, что затронул не очень приятную тему для разговора, сконфузился и начал музюкать себе что-то под нос, прячась за газетой.
Я же задумчиво развозила остатки подгоревшего тоста по тарелке, переваривая информацию.
Была ли вероятность того, что Гарри раньше был в стае?
Я мысленно озвучила свой вопрос брату. Он нахмурился и медленно отрицательно покачал головой.
Мне припомнилось, как вовремя поступали приглашения Чарли погостить в Ла-Пуш.
«Но он в курсе происходящего?»
«Да».

Я вспомнила все суровые взгляды Гарри, которым он смеривал меня всякий раз при встрече. «С детских лет были неразлучны». Гарри вполне может быть в курсе событий девятнадцатилетней давности. Вот только расскажет ли?
Стряхнув с себя оцепенение, я занялась бытовыми делами. Праздники отгремели, пора возвращаться в суровые будни, где нет места противостоянию вампирских кланов, оборотням и всякой другой сказочной нечисти. Я потрепала любимого котяру за ухом. Это у них там, в сказках, вечность и безграничные возможности, а у меня всего одна несчастная жизнь, в которой ждёт-не дождётся школа, и грядут экзамены.

Два месяца спустя.

Я со стоном облегчения ничком рухнула на кровать. Боже мой! Ещё три месяца этого ада, именуемого школой. Заползя на середину кровати, я перевернулась и уставилась в потолок. Сегодня я сдала последний зачёт… по химии. Вы можете представить, ЧТО для меня это значит?!
Мистер Берти мутузил меня целых три часа, гоняя по всей программе. Противный мужичишка всё никак не мог забыть и простить тот ма-а-а-аленький моментик в прошлом году. Создавалось такое впечатление, что я не опыт тогда сорвала, а устроила как минимум атомный взрыв.
Я вновь простонала и притянула к себе подушку. Хорошо Калленам, они уже изучили все школьные предметы вдоль и поперёк. Я вспомнила их выдающуюся коллекцию шапочек выпускников, любовно собираемую Эсми. Как истинная мать она гордилась успехами своих чад. Многолетний опыт обучения, плюс неординарные способности некоторых, позволяли им пропускать школу и получать хорошие оценки по предметам. Мне же это всё давалось потом и кровью.
Я ещё крепче сжала подушку. С ненаглядной вампирской семейкой я за эти месяцы вообще редко общалась. Мне больше ничего не грозило, а вот у Калленов возникли осложнения после новогодних «приключений». И эти осложнения звались просто и коротко – Бри.
Новорожденная вампирша нуждалась в постоянном контроле. Естественно при всём своём желании, Эсми не могла сдержать вампиршу, в данный момент превосходящую её по силе. Ребят связывала школа, Карлайла работа. Сохранять видимость обычной семьи стало очень трудно. Да ещё возникли осложнения с квилетами. Совет старейшин был очень возмущён расширением вампирского семейства. Тем более за счёт такого неадекватного экземпляра.
Первое время было особенно трудно. По городу всё же пошли слухи. Карлайл пошёл по самому простому пути: выправил на Бри документы (уж не знаю, как ему это удалось за такое короткое время), и у них с Эсми появился ещё один приёмный ребёнок - Бри Каллен. Ребёнок с проблемами со здоровьем, поэтому она находилась как бы на "домашнем обучении". Самым наилучшим вариантом в данной ситуации было бы уехать. Но… Каллены этого не сделали. А я не знала, радоваться этому или нет. У этого вопроса для меня было две стороны: мой брат и… Эдвард. Что касается первого, то я прекрасно понимала, что в случае отъезда Калленов, Стин долго без Бри не продержится. При каждом удобном случае он срывался к своей «Вселенной». И теперь мне вперемешку с кошмарными событиями новогодних дней, в которых меня пытала Джейн, всё чаще снилась маленькая брюнетка с печальными глазами, цвет которых начинал приобретать янтарный оттенок (Бри приобщали к «вегетарианскому» образу жизни).
Ещё одним частым визитёром моих снов был рыжеволосый зараза-вампир. Сейчас Эд как никогда, учитывая его дар, был нужен семье. Что думает Бри, какие мысли относительно их семейства забредают в головы горожан. Поэтому он не проводил больше ночи на моей крыше, мы виделись только в школе и практически не общались. Я имею в виду словесно. Привет… пока - вот наш обычный набор фраз.
Вообще, это всё было как-то странно. Мы вроде не вместе, но и не врозь. Просто он всегда был рядом. На каждом уроке мы сидели вместе. Он встречал меня утром на стоянке, перехватывал сумку и мы, находясь вплотную друг к другу, шли в класс. Он был везде: доставал с верхней полки в библиотеке нужную книгу, ловил во время ежеминутных спотыканий на физкультуре, помогал донести поднос с обедом в школьном кафе. И каждый раз он ускользал. Мимолётное касание, прохлада его дыхания, волна воздуха, наполненная ароматом его кожи, и это всё, что мне удавалось перехватить.
Чем дольше это продолжалось, тем большее нервное напряжение я испытывала. Практически каждую ночь в мои сны врывался образ рыжеволосого красавца, преследовал омут янтарных глаз, бархатный голос звал в ночи, заставляя просыпаться. И всё чаще и чаще в снах всплывали обрывки той ночи, когда я стала принадлежать ему. Я уже не знала, что лучше – кошмары с Джейн или сгорание заживо в эротических снах с Калленом в главной роли.
Ситуация достигла эпогея в день святого Валентина, именуемого проще днём Влюлённых. И как назло рядом со мной подобрались именно такие. Анжела сюсюкала с Беном, Лея носилась с Майком. Все её мысли были забиты своим ненаглядным, а заодно его мамашей и бабкой, которые начали кампанию под названием «Годится ли Лея Клируотер на роль невестки». Наверное, Лее стоило бы посочувствовать, но, честно говоря, я ей завидовала. Хрен с ней с мамашкой, да и с бабкой заодно, когда твой Майки в тебе ни на йоту не сомневается. Оглядываясь в тот проклятый день в школе вокруг, я видела лишь одни счастливые парочки, объятья, тайные, а кое-где и не совсем тайные поцелуйчики и становилось тошно. Мне этого днём с прожектором не видать. Нет, конечно, ненаглядный мучитель находился здесь, неподалёку, о чём-то болтая и пересмеиваясь с братьями. Но надеяться на то, что подойдёт, обнимет и уж совсем счастье – поцелует, было слишком наивно.
На плечо легла прохладная ладонь. Я повернулась – Стин. Брат всё это время находился в вампирской ипостаси. Так было проще с Бри. Да и на охоту они ходили теперь вместе.
«Белла», - успокаивающе произнёс он и привлёк к себе. Как хорошо, что ему не нужно было ничего объяснять, но вместе с тем, мне было стыдно от того, что он чувствовал мои эмоции по такому дурацкому поводу. Мы присели на скамейку в коридоре, я прилегла к брату на колени, положив голову на сумку для удобства. Стин, мягко похлопывая меня по спине, начал мурлыкать под нос мелодию колыбельной Рене. Она точно так же в детстве мурлыкала нам её на ночь, говоря, что слова давно позабыла. Я улыбнулась. Мелодия успокаивала.
Я отказалась идти на бал, аргументируя это скорым «свиданием» с мистером Берти, а также его колбочками, пробирками и реактивами, но Анж и Лея прекрасно понимали причину моего отказа. Туда все шли парами, а мне совсем не хотелось выставлять себя полной неудачницей.
Стин, извинившись сразу же после уроков, умчался к своей ненаглядной. А я полвечера просидела, обложившись учебниками и пособиями по химии. Но усталось брала своё. И я, спихнув все книжки на пол, уткнулась в подушку.
- Белла, - услышала я за спиной. Я повернулась и тут же оказалась в его крепких объятьях. Он обрушился на мои губы в умопомрачающем поцелуе. Как умирающий от жажды в пустыне набредший на оазис, я пила сладость его губ, вдыхала потрясающий аромат, присущий лишь ему, зарывалась руками в спутанных волосах. Но так же как появился, он, прошептав «С днём святого Валентина», внезапно исчез. Я вымученно простонала и упала на кровать.
В тот вечер я впервые задумалась о том, а смогу ли я его простить? Быть рядом – это одно, а вот быть вместе… Ответов на свои вопросы я не знала. Поэтому, чтобы себя хоть чем-то отвлечь от греховных мыслей, я занялась учёбой, а по вечерам перебирала содержимое коробки, привезённой из нашего старого дома в Лос-Анжелесе.
Начала с книг. Мне было приятно держать в руках потрёпанные томики, проводить рукой по страницам, представляя, что мама тоже это когда-то делала. Я рассматривала фотографии в старом массивном альбоме. Очевидно, что его стали собирать очень давно. Некоторые фото относились, как мне кажется к началу прошлого, то бишь, двадцатого столетия.
Каждый раз при просмотре альбома меня охватывало ощущение трепета и тепла. У всех было и есть своё прошлое, которое существует в таких вот старых потрёпанных фото. А у меня… До этого момента у меня было лишь настоящее.
Сначала я просто наслаждалась этим ощущением, а затем начала всматриваться в фото. На первых страницах была запечатлена молодая красивая девушка. Просто потрясающая красавица. Чёрно-белые фото рассказывали мне историю её жизни: свадебное фото, муж, ребёнок – маленькая девочка. Затем шла история девочки, которая выросла и превратилась в особу, не уступающую по красоте своей матери. И снова завертелось колесо времени. И вот уже морщинки покрыли лицо. Но даже им не подвластно испортить такую красоту. А рядом с ней в обнимку стоит дочь, очень похожая на маму. И так поколение за поколением. Рука касалась уже цветных фотографий и замерла над одной из них. С неё на меня смотрела практически я сама. Каштановые волнистые волосы, тепло шоколадных глаз. Маленькая фигурка.
Я оторвалась от альбома и посмотрела в зеркало. Я знала, что похожа на маму, у меня есть её фотографии времён их жизни с Рене в Лос-Анжелесе. Но раньше, когда я была младше, это не так бросалось в глаза. Я улыбнулась, как и мама на фото, пытаясь добиться абсолютного сходства. Не вышло. Я попробовала ещё раз. И снова провал. Нет, манера улыбаться у нас с ней разная. На последней фотографии в альбоме мама была уже беременная. Скорее всего, на последнем месяце. Она улыбалась, но в глазах виднелась грусть.
Порывшись в столе, я достала свой альбом и стала творить продолжение своеобразной ленты времени. И только наклеив последнее отобранное фото, я поняла сразу две вещи, которые бросились в глаза именно в связи с этой фотографией: я и Стин на крыльце дома Чарли. Фото было сделано перед Новым годом. Мы стояли в обнимку и улыбались прямо в камеру.
Я вновь пролистала альбом от начала до новых фото. Так и есть. Стин был первым ребёнком мужского пола присутствующим в альбоме. До этого, судя по всему, рождались только девочки. Переводя взгляд с фотографии мамы на нашу с братом, я пришла ещё к одному выводу. У нас с братишкой абсолютно одинаковые улыбки, не похожие на мамину. Не поленившись и сбегав вниз, я приволокла альбом Чарли и изрядно в нём покопавшись, нашла-таки его совместное фото с Квилом Атеарой, где они лыбились, как при рекламе зубной пасты. «М-да», - задумалась я, прикладывая это фото вплотную к нашему с братом. И тут несостыковочка вышла. Просто загадка Моны Лизы какая-то.
Исследовав вдоль и поперёк альбом, я перешла к последнему экспонату коробки. Несколько дней подряд я сомневалась: а имею ли я право вторгаться в личное пространство другого человека. Пусть никто за это и не осудит…
Но стремление разобраться в событиях тех лет и попытаться стать хоть чуточку ближе к маме заставили меня принять решение. Я решительно сорвала ленту с пачки писем.
Я плакала, читая исписанные мелким почерком листочки, но их прочтение ничего не дало, кроме ещё большего осознания, что мой биологический отец скотина. Каждое письмо, каждая строка просто пылала любовью, болью и непониманием. Непониманием, почему так произошло, почему любимый уехал, ничего не говоря. Нет. Она не просила и не умоляла. Не задала ни одного вопроса: где ты, почему уехал, вернёшься ли? Мама просто описывала события, происходящие в её жизни. Какая в Лос-Анжелесе стояла жаркая погода. Как мы расли и пинались. И пусть ей от этого было немного некомфортно, но она терпела, лишь бы с нами всё было хорошо. Она писала какие даст нам имена. Какая смешная Рене: сама только что родила, но бросила малютку на Чарли и носится с ней всё время. Но за каждым словом, будто калёным железом, было невидимо выжжено: «ну почему тебя нет рядом?».
Мама не знала причины ухода Атеары. Я посмотрела на штамп: последнее письмо вернулось обратно за два дня до нашего рождения.
Месяц разбора семейных реликвий не принёс ничего нового в поисках. Я встала с кровати и подошла к окну. На крыше Штекс подбирался к птичке, сидящей на самом крае. Я постучала по стеклу, спугивая птаху и грозя горе-охотнику. Дома никого не было, к чему я собственно уже привыкла. Стин умчался к Бри. Большая часть Калленов сегодня уходят, я бросила взгляд на часы, вернее, уже ушли на охоту. Чарли предупреждал, что задержится на работе. Он сейчас был занят поимкой ловкого вора-домушника. Он, конечно, ворчал, но я видела, что был рад заняться чем-то более серьезным, чем лекции в школе о правилах поведения на дорогах.
Ох, неужели все каникулы так и проторчу одна? Можно конечно позвонить Лее или Анжеле… Нет, не сегодня. Потопаю я на кухню. Давно я не готовила чего-нибудь вкусненькое.
Спустившись вниз, я достала разделочную доску, выложила на стол необходимые продукты. Только включила воду, чтобы помыть овощи как раздался звонок в дверь. Вытерев руки о фартук, я сняла его с себя и по ходу бросила на стул.
Открыв дверь, я увидела на крыльце мужчину, уже в годах, с сединой в волосах. Он был одет в строгое чёрное пальто, в руках был кейс для документов.
- Здравствуйте, - вежливо произнёс он, с любопытством рассматривая меня.
- Здравствуйте, - негромко ответила я, пытаясь определить, что это за человек и что ему нужно. Он явно был не из здешних.
- Позвольте представиться. Меня зовут Скотт Дженкс, - мужчина протянул мне визитку.
«Скотт Дженкс. Адвокат. Адвокатская контора Джей&Дженкс», - прочитала я текст на небольшом сером квадратике. Я удивлённо подняла глаза на визитёра.
- Могу я видеть Джассамину Ларотти?
- Кого?!
- Джассамину Ларотти, - спокойно повторил мистер Дженкс.
- Можете, - ответила я, стряхивая изумление. – Это я.
- Вы меня, конечно, извините, но не мог бы я удостовериться в этом, посмотрев ваши документы? – поинтересовался адвокат, вновь добивая меня своей вежливостью.
- Да, конечно. Вы проходите, пожалуйста, - ответила я, пропуская вежливого господина в дом и проводя в гостиную.
- Только могу я узнать, в чём собственно дело? Если что-то случилось, я позвоню отцу…
- Ничего не случилось, - мягко улыбнувшись, сказал адвокат. – Просто мне поручено передать вам кое-что. Но прежде я должен удостовериться тот ли вы человек. Уж таков порядок.
- Хорошо, - я быстренько поднялась в свою комнату и, взяв паспорт, вернулась обратно.
- Вот, пожалуйста.
Внимательно просмотрев документ, адвокат медленно прочитал фамилию:
- Ларотти Свон.
- Меня удочерили после смерти мамы, - пояснила я.
- Всё в порядке, - мистер Дженкс вернул мне паспорт и потянулся за кейсом.
Открыв его, он достал небольшой коричневый конверт.
- Это вам. Распишитесь, пожалуйста, в получении вот здесь. – Адвокат положил передо мной бланк и ручку, я расписалась.
- А вы можете объяснить, что это? – спросила я, принимая из его рук конверт.
- Честно говоря, я и сам не знаю. Не сказал бы, что это удивительная история. Просто немного нестандартная для нашей фирмы, - начал мистер Дженкс, присаживаясь по моему приглашению на диван. – Адвокатскую контору основал ещё мой дед. И семейство Прэтстон были нашими первыми клиентами. В тысяча девятьсот семидесятом году внук наших клиентов – Джексон – женился. Его жена Элоиза Джассамина Ларотти после замужества не сменила фамилию. Через два года у них родилась дочь – Лаура Джассамина Мария Ларотти Прэтстон.
Я удивлённо вскинула брови. Никогда раньше не слышала этой фамилии. Между тем адвокат продолжал свой рассказ.
- Летом тысача девятьсот восемьдесят восьмого года перед отъездом в отпуск за границу Элоиза Ларотти пришла в нашу контору и передала моему отцу конверт. Согласно её указанию его должны были вернуть ей самой или её дочери – Лауре Ларотти по достижении последних восемнадцати лет. К сожалению, супруги Прэтстон из путешествия не вернулись, погибнув в Аглии в автомобильной катастрофе. Спустя два года, сменив в фирме своего отца, я выполнил поручение. Конверт был передан дочери Элоизы. Каково же было моё изумление, когда меньше чем через год я вновь увидел Лауру Ларотти. Теперь уже в своём кабинете и с тем же конвертом в руках. И опять же я должен был вернуть этот конверт ей самой или некой Джассамине Ларотти не меньше чем через восемнадцать лет.
Конверт лежал в нашем архиве и ждал своего часа. Знаете, я не был уверен, что найду вас и даже, что вы вообще существуете. Я ведь знал, что у Элоизы Ларотти не было родственников, а значит, у её дочери тоже.
- Как же вы нашли меня, если не знали о моём существовании?
- Когда я видел Лауру Ларотти в последний раз, она была беременна. Я предположил, что возможно – Джассамина Ларотти и есть этот ребёнок, но точной уверенности у меня, конечно, не было, ведь у неё вполне мог родиться и мальчик. Но у меня была зацепка – адрес некой Рене Свон оставленный мисс Ларотти вместе с загадочным конвертом. И я решил начать с этого, но по указанному адресу Рене Свон не проживала, что собственно было и неудивительно спустя восемнадцать лет. Я продолжал искать и выяснил её новый адрес в Лос-Анжелесе. И снова неудача – Рене Свон съехала и отсюда. Я получил от милых студентов, снимающих её дом, адрес Рене Свон в Атланте. По данному адресу я обнаружил лишь её мужа, который ну очень спешил, сказав лишь, что его жена уехала на пару недель в Финикс. По семейным обстоятельствам мне пришлось на время прервать поиски, когда я их возобновил, Рене Свон в Финиксе не было. Я вновь вернулся в Атланту, где узнал, что Рене Свон, которая после замужества сменила фамилию, уехала в Латвию. Сердобольная соседка подсказала адрес близкой подруги разыскиваемой мной особы в Финиксе.
«Мама Джеймса», - догадалась я.
- И только два дня назад я узнал, что вы существуете и проживаете в городке Форксе спрятанном в лесах штата Вашингтон. И вот я здесь.
Проводив адвоката, я уселась на диван и рассматривала конверт, лежащий на столе. Его оставила моя мама. Оставила мне. Почему именно мне? «Откуда ты это знаешь?», - спросила я себя. Хотя бы потому, что мама знала, что у неё будет дочь, и она заранее выбрала нам с братом имена. Почему? Почему? Как много почему. Ну же, трусиха, открывай скорее.
Но страх перед неизвестным пересилил меня, и, оставив пакет сиротливо лежать на столе, я сбежала на кухню.
Я не помню, что и как я готовила, хорошо хоть кухню не спалила. Мысли всё время крутились возле конверта, лежащего в гостиной. Вскоре пришёл Чарли. Рассеянно чмокнув его в щёку, я пробормотала, что устала, и пошла к себе.
- Где Стин? – перед моим уходом спросил Чарли.
- Он у Майка с ночёвкой остался.
Придумывая отмазку брату, я знала, что Чарли не станет звонить и проверять. Он верит нам с братом и ещё больше бабуле Ньютона, у которой не забалуешь.
Положив конверт на кровать, я быстренько проделала водные процедуры и теперь сидела в позе лотоса перед конвертом. Зажмурившись, я рванула его за край. Мне на колени шмякнулась толстенькая тетрадь. Очень и очень старая. Такие сейчас не выпускают. Из надорванного конверта выглядывало ещё что-то белое. Потянув за него, я обнаружила, что это листок исписанный мелким почерком. Знакомым почерком. Это писала мама.

«Дорогая моя девочка!»
Прочитав первую строчку, я задохнулась от нахлынувших на меня чувств. С трудом переведя дыхание, я продолжила читать.
«Ты уже совсем взрослая, и, наверное, красавица. По-другому просто и быть не может. Тебе исполнилось восемнадцать, поэтому прими мой подарок. Своеобразный, конечно. Я получила его тоже в таком возрасте. Это был подарок моей мамы. Немного печальный, потому что её уже не было рядом со мной. Эта вещь передавалась в нашей семье от матери к дочери на протяжении многих лет. Своего рода дневник женщин Ларотти.
Я не знаю, что тебе даст его прочтение. Я смогла, к сожалению, прочитать не всё. Но то, что было мне доступно, придало сил и уверенности в себе. Надеюсь, тебе подарок понравится и будет полезен.
Знай, я люблю тебя.
Твоя мама».

Слёзы застилали глаза, но я резко их стёрла и аккуратно сложила послание. Теперь мой взгляд не отрывался от тетради. Дрожажими руками я перевернула первую страницу.
В глаза бросились почти выцветшие буквы. Пролистав несколько страниц, я поняла, что первые записи были сделаны на весьма старой бумаге и аккуратно вклеены в тетрадь. Переворачивая листок за листком, я боялась, что они рассыпятся в моих руках. Часть записей была на итальянском. Наверное, именно это имела в виду мама под «я смогла прочитать не всё».
Что ж, я в более выигрышном положении. Стремясь быть как можно ближе к маме, которую я никогда не знала, я ещё в начальной школе стала изучать итальянский. У нас же итальянские имена. Вот я и сделала вывод, что мама была итальянкой, но это было очень давно. А потом, когда Рене стала мне больше о ней рассказывать, я уже втянулась и изучение языка бросать не стала. Правда, в Форксе преподавался лишь курс испанского. Ладно, надеюсь, приобретённых до этого знаний хватит.
Прихватив на всякий случай итало-английский словарь, я принялась за исследование тетради, которую так искала. В том, что это именно та тетрадь, о которой говорил Атеара, я не сомневалась. И чем больше я всматривалась в выцветшие от времени слова, разбирая их значение, тем больший холод проникал в мою душу.

16 мая 1768 года. «Я понимаю, это такая глупость - доверять свои мысли бумаге. Но я не могу больше никому об этом рассказать. И не могу держать всё в себе. Я такая глупая! Но… пусть в моей жизни будеь эта глупость. Я уверена, что не буду о ней жалеть.
Сегодня уже третий раз, как я встречала ЕГО. Боже, как он красив! Я до сих пор не могу поверить, что из всех достойных девушек Маратея он выбрал меня».

21 июня 1768 года. «Боже! Как же я влюблена! Я готова летать по дому и кричать, кричать, кричать «Я ЕГО ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ! ЛЮБЛЮ!».
Но приходится держать это счастье в себе. Хотя сердце так и поёт: «Джассимо! Джассимо! Джассимо!».
Почему весь городок не любит его семью? Ведь его родителей уже нет в живых. А, как известно, сын за отца не в ответе. За его спиной все шепчутся, а в глаза сказать боятся.
Я раньше тоже думала, что все Бьянки не людимы. Долгие годы они избегаюли общества, лишь изредка появляясь на балах и маскарадах. Но я поняла, что мой Джассимо не такой. Он внимательный, ласковый, чуткий. Просто все эти разговоры вокруг его семьи ему изрядно надоедают».

25 июля 1768 года. «Я глупая, глупая, глупая. Зачем я так сделала?! Теперь он не захочет меня видеть. Сочтёт легкомысленной и… о Господи… легкодоступной. И зачем, зачем, зачем я его поцеловала?! Не удержалась и лишь легонько прижалась к его губам. А когда открыла глаза – его не было рядом. Всё произошло за секунду. Я даже опомниться не успела. Глупая. Глупая.
Теперь он не захочет меня видеть. Но… так приятна была прохлада его губ».

27 июля 1768 года. «Он вернулся! Сегодня ночью пробрался через балкон в мою комнату с букетом фрезий в руках. Он меня любит! Я вечно готова тонуть в его пронзительном взгляде. И как сладок первый поцелуй…»

10 августа 1768 года. «Похоже, отец что-то подозревает. Он следит за каждым моим шагом. Даже в доме и в своей комнате я никогда не остаюсь одна. Сердце обливается кровью. Я так давно ЕГО не видела».

18 августа 1768 года. «Сегодня карнавал. И я обязательно что-нибудь придумаю и сбегу. Я должна его увидеть».

20 августа 1768 года. «По законам божьим, этого не должно было случиться, но по законам сердца – всё правильно. Я счастлива. Мне так долго пришлось убеждать его, что со мной всё в порядке… Но это действительно так, пусть следы на моём теле и говорят об обратном. Но эта ночь была самой прекрасной. Теперь я всегда буду принадлежать лишь ему».

17 октября 1768 года. «Вчера нашли мёртвыми мельника и его жену. Люди говорят, что их тела растерзаны и без единой капли крови. Как же страшно. Пошли слухи о том, что это сделали те странные незнакомцы – гости Джассимо. Я не верю. Обычная молва. Человек не может совершить такого. Это наверняка звери… дикие звери…»

24 октября 1768 года. «Всё это печально. Джассимо сообщил, что ему нужно уехать. Я очень-очень этого не хочу, но он настаивает. Он постоянно говорит, что всё это ради нас, что они могут обо всём догадаться. Кто они? Но Джассимо не отвечает на мои вопросы. Он твердит лишь, что обязательно вернётся за мной».

17 ноября 1768 года. «Боже. Прошло меньше месяца, но моя жизнь так изменилась… Столько событий… печальных событий. Об этом тяжело вспоминать.
Слухи о вине гостей Джассимо в смерти мельника и его жены не утихали. Стали говорить, что мой любимый тоже в этом виновен. Они называли его страшным словом - вампир. Я лишь смеялась. Какая чушь! А народ требовал расправы над убийцей. В один из дней разъярённая толпа направилась к имению Бьянки. Узнав об этом, я побежала туда. Я убеждала, уговаривала, умоляла, но всё было тщетно. Толпу не остановить. Они выломали двери, разгромили весь дом, но никого не нашли. Я не помню, как вернулась домой, но отец выгнал меня. Я успела захватить лишь мои записи, медальон, подаренный Джассимо и несколько вещей. Не обнаружив Джассимо, бушующая толпа пришла за мной. Они называли меня «женщиной Дьявола». Мой родной отец первым бросил в меня камень. А дальше я лишь бежала, бежала, бежала. И наконец, выбившись из сил, приняла, как мне казалось, единственно верное решение – бросилась в реку.
Очнулась в маленькой хижине. Странные истории порой происходт с нами. Я нашла приют у человека, от которого совсем не ожидала помощи. Старая Эмма – женщина, после смерти семьи во время чумы, живущая отшельницей в лесу. Иногда встречая её в городе, я переходила на другую сторону. Уж слишком суровым было её лицо. Я её боялась. И вот теперь она – вся моя семья. Она меня спасла и выходила. И она рассказала мне о «пьющих чужую кровь». Я долго отказывалась верить, но сейчас смирилась с тем, что мой Джассимо – «пьющий чужую кровь» или вампир. Можно ненавидеть того, кого любишь? Я долго искала ответ на этот вопрос. И для себя нашла. Когда он вернется, мы поговорим. Если вернётся…
А сейчас… сейчас мне практичекси не с кем общаться. Эмма особо не разговорчива. Когда я спросила, почему она меня спасла и зачем помогает, она ответила лишь «неисповедимы пути Господа Бога нашего».
К счастью, мои записи, спрятанные в тюк с одеждой, при падении в реку не сильно испортились. И немного просушив их у очага, я снова могу писать. Это единственное, что удерживает меня от окончательного сумасшествия. Я ещё не совсем отошла от событий тех дней. Сплю сутками и постоянно ем. Мама тоже всегда много ела, когда нервничала. Бедная моя мамочка. Как она там».

29 ноября … года. «Джассимо всё ещё не вернулся. Эмма говорит, что в городе он не появлялся. А на мои вопросы «Что говорят обо мне?» лишь упрямо поджимает губы. «Не о том ты думаешь, детонька, ой, не о том».
Да, мне теперь есть о ком думать. Я не одна. Внутри меня растёт частичка моего любимого. Но… растёт слишком быстро. Я уже почти не могу ходить. Ноги раздуло. Хотя из-за огромного живота я их совсем не вижу. Я понимаю, что то, что со мной происходит ненормально, мне становится страшно. Ещё и Эмма с каждым днём всё мрачнее, смотрит на меня постоянно и недовольно прицокивает языком.
А я стараюсь думать о хорошем. Думать о том, каким будет мой малыш, когда родится. Я обязательно назову мою малютку как отца – Джассимо, а если будет девочка – Джассамина. У ребёнка останется моя фамилия. Мой Джассимо обязательно нас найдёт».

На этом первые записи обрывались, дальше шли уже не вклеенные листы, да и почерк был другим. Отодвинув тетрадь с колен, я, шатаясь, вышла из комнаты и, зайдя в ванную, засунула голову под кран с холодной водой. Затем натянула на мокрые волосы полотенце и вернулась назад. По шее и спине потекли холодные ручьи, но я рассеянно потерев голову полотенцем, вновь окунулась в чтение.

7 апреля 1903 года. «Меня зовут Джассамина Ларотти, и я полувампир. Уже больше столетия я живу на этой земле. Зачем живу – не знаю. Наверное, это моё проклятие – жить вечно. Невозможность умереть.
Уже давно нет доброй Эммы, которая вырастила меня, вместо тёплого молока вспаивая тёплой телячьей кровью. Я всегда знала, что проклята – за смерть мамы. Именно я причина её смерти. Будь я обычным ребёнком… Но я другая.
Я часто спрашивала Эмму, почему она оставила меня жить, зная, какое я отродье. Но Эмма всегда говорила мне, что то, «что Бог дал, грех отнять кому-то другому. Тебе Бог дал жизнь. Вот и живи». Перед своей смертью Эмма передала мне дневник моей матери. И у меня появилась цель – найти отца. Поиски в родных местах мамы и Эммы ничего не дали. Имение Бьянки лежало в руинах, а жители всё ещё были ослеплены поисками «пьющих чужую кровь». И вот теперь спустя более ста лет я покидаю эту страну ни с чем. Покидаю своё прошлое, совершенно не зная, что ждёт меня в вечном будущем.
Америка – земля многих мечтаний и надежд… Подарит ли она и мне надежду…»

18 мая 1922 года. «Сегодня я встретила замечательного человека. Человека… Как странно это звучит.
Я всегда могла жить и жила среди людей, чему способствовала моя человеческая половина, но я никогда не забывала о другой части меня. Да и как тут забудешь, если постоянно нужно охотиться. Благодаря Эмме, я с рождения приучилась пить кровь животных, хотя могла питаться и человеческой пищей, но она такая невкусная. Я никогда не забуду день, когда чуть не сорвалась. Навсегда в моей памяти останется перекошенное ужасом человеческое лицо. Лишь одна последняя сознательная мысль – Я ЧЕЛОВЕК – промелькнувшая тогда в моём обезумевшем мозге удержала меня от шага, ведущего в пропасть. В своей никчёмной жизни, наполненной тоской, я всегда бежала. Бежала от существ, подобных моему отцу, бежала от существ, противостоящих им и также ненавидимых людьми – оборотней. Я бежала от их ужасного мира, но как ни старалась, не могла попасть в мир человеческий. В нём я тоже была чужой. Но сейчас… я попробую. Ещё раз. Ради него. Человека со смешными ямочками на щеках, который заставил моё полукаменное сердце биться чаще».

23 июня 1922 года. «Теперь мне есть за что бороться. Впервые за всю свою жизнь я счастлива. И моё счастье – это Он. Неуклюжее чудо, светловолосое, стеснительное, бездонными глазами цвета шоколада… Габриэль. Это имя музыкой звучит в моём частобьющемся сердце».

23 января 1923 года. «Я уже месяц не пила крови. Употребляла только человеческую пищу. Она по-прежнему не вкусна для меня, но её употребление приводит к значительным переменам в организме. Температура тела стала повышаться, я чаще устаю, больше сплю. Похоже, я становлюсь человеком».

13 августа 1923 года. «Вчера Габриэль сделал мне предложение. И я, не раздумывая, ответила ДА. Мне не страшны изменения, происходящие со мной. Слишком долго я жила, совершенно не меняясь. Теперь я человек. ЧЕЛОВЕК! И буду жить обычной человеческой жизнью. От моего прошлого в напоминание останется лишь имя и медальон мамы. Всё это я передам своим детям. У меня, возможно, будут дети! Я не заслужила такого счастья.
Но имя и медальон - единственная часть прошлого. Это моя последняя запись на итальянском. Я забуду этот язык. Теперь это возможно. И мои дети не будут его знать. Я – американка. И я – человек».

Дальше действительно шли записи только на английском, которые описывали события человеческой жизни Джассамины Ларотти. Она сдержала своё слово. Не было никаких упоминаний о её прошлой жизни. В тысяча девятьсот сорок четвертом году дневник перешёл в руки Винсензы Джассамины Ларотти. И вот уже картины жизни, судя по всему, моей прабабки проносились перед моими глазами. Дневник передавался из рук в руки от матери к дочери после достижения восемнадцатилетия. Это стало традицией, а тетрадь и медальон - семейными реликвиями. Ещё одним пунктом в нашем семействе стало имя - Джассамина Ларотти. Среди всех имен, получаемых при рождении – Джассамина – было обязательным. Также никто из моих предшественниц не менял фамилию после замужества.
Наконец, я добралась до записей сделанных моей мамой.

31 мая 1991 года. «Пару дней назад приходил адвокат – Скотт Дженкс. И вот я держу в руках это чудо. Теперь я не совсем одна. Со мной и мама, и бубушка. Это так здорово – вновь чувствовать себя частью семьи. Большой семьи, которая скоро станет ещё больше. Я уверена, что маме понравился бы Квил. Он же самый хороший, самый-самый замечательный».

4 июня 1991 года. «Я вновь одна. Квил ушёл. Почему он так сделал? За что? Если я в чём-то виновата, то причём здесь наши дети? Почему он оставил их?
Сегодня весь день провисела на телефоне, обзванивая его друзей и знакомых, но никто ничего не знает или не говорит. Чарли очень разозлился на Квила. Он поехал в Форкс. Сказал, что попытается найти его там».
10 июня 1991 года. «Квил в Форксе. Я не послушала советов Рене и не поехала к нему. Зачем? Если он всё решил, то пусть так и будет. Я должна, прежде всего, думать о детях. Мои маленькие… Теперь у них есть только я. Надеюсь, в будущем их отец изменит своё решение.
Я тут подумала, правильно будет, если я дам детям наше семейное имя. Девочке – Джассамина, а мальчику – Джассимо. Красиво и так… по-итальянски. Ведь мои предки были выходцами из Италии. Ещё одно имя сына – Коэл – я дам в честь Квила. Я знаю, что так звали его отца. Надеюсь, ему будет приятно. А третье пусть придумает Рене.
А дочку… дочку я назову Изабелла… Белла… Я уверена, что она вырастет красавицей. И судьба у неё будет счастливей, чем у меня...»

27 июня 1991 года. «Я очень плохо себя чувствую. Всё тело отекло. А детки в животе, похоже, устраивают бои без правил. И я всё время такая бледная, но я держусь. Мне не хочется расстраивать Рене и Чарли. Рене два дня назад родила девочку. Я так за них рада. Но из-за плохого самочувствия не могу навестить. Просто нет сил дойти до больницы. Но Рене с дочкой скоро выписывают, и мы с Чарли готовимся к этому. Вернее, готовится Чарли, а я лишь стараюсь не мешать и не быть обузой.
Господи, спасибо за то, что у меня есть такие друзья».

30 июня 1991 года. «Сегодня моё состояние было более чем хорошим. Я так рада. На завтра запланировала визит к адвокату родителей. Хочу попросить его об одном одолжении. Послезавтра я ложусь в больницу. Врачи убедили. Говорят, состояние слишком нестабильно. Если честно, мне немного страшно. Меня словно всю разрывает изнутри. А сегодня ночью я совершила набег на холодильник. Ужасно об этом писать, но я пила кровь из растаявшего мяса. Вот уж не знала, что у беременных есть такие предпочтения. Надеюсь, всё будет хорошо…»

На этом записи заканчивались. Я встала с кровати, разминая затёкшие мышцы. Раздался стук в дверь. В комнату заглянул Чарли.
- Боже! Только не говори мне, что ты даже не ложилась. Белла! Каникулы даны для отдыха, а не для того, чтобы всю ночь напролёт корпеть над книжками. Немедленно ложись спать, а то у тебя глаза как у маньяка со стажем. А я на работу.
Я устало повернулась к окну. Действительно, уже утро. Заторможенно выключив всё ещё горящую лампу, я вышла из комнаты. Чарли собирался у двери.
- Сегодня же суббота, - проговорила я, усаживаясь на лестнице.
- Из участка звонили. Ещё одно ограбление.
- Чарли, а Атеара знал итальянский?
- С чего это вдруг такие вопросы?
- Ну, имя у меня итальянское. Подумала, может он выбрал.
- Нет. Ты же знаешь, что имена вам дала ваша мама при небольшом содействии Рене. А вот итальянский Квил действительно знал. Нам тогда его здесь в школе преподавали. Это был любимый его предмет и единственный, по которому у него всегда стоял высший бал. Этим он и покорил твою маму.
- Оценками?
Чарли усмехнулся.
- Нет. Он читал ей стихи на итальянском. Белла, что с тобой? Ты какая-то странная сегодня.
- Всё в порядке. Не выспалась. Ты беги.
Чарли ушёл. Так вот значит, какова причина его ухода. Он прочитал дневник. «Вся уродилась в мать… истинная Ларотти». Я сжала голову руками, пытаяь выбросить его голос из головы. Причину его ухода я поняла. Как это всё отразилось на нас с братом? «А ведь отразилось», - вдруг дошло до меня. Не поэтому ли Стин выжил после укуса Лорана?
Я влетела в комнату и стала судорожно одеваться, а потом замерла и села на кровать. Как это отразилось на брате немного понятно. И что мне теперь делать с этим пониманием? И самое главное - что со мной?
Спустя два часа и половину бутылки виски из закромов Чарли у меня всё ещё не было ответа на эти вопросы. В голове кружились другие образы: Джейн: «Вы нарушили закон. Здесь человек!»; Таня: «Но… но… но ты ЧЕЛОВЕК?!»; Элис: «Белла, ты ещё многого не понимаешь»; Розали: «Ты – одна из квилетов. Более того, в твоей семье этот ген доминирует. И если твой брат стал шавкой, то и тебе туда прямая дорога»; Джейкоб Блэк: «Он сказал, что ты никогда не придёшь в стаю. Гарантировал мне это стопроцентно. Не знаю, почему он так думает, но я ему верю. Видимо, ты вся в мать уродилась». Я горько и пьяно рассмеялась и, шатаясь, направилась в гараж.
- Я злой и страшный вампи-и-ир! – пьяно кричала я, выезжая из гаража.
Категория: Альтернатива | Добавил: Страница (07.09.2011) | Автор: Irri
Просмотров: 4111 | Комментарии: 23


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 231 2 3 »
0
23 pola_gre   (26.08.2017 20:09) [Материал]
Не понятно куда девались эти дамы?
Первая умерла при родах полувампира.
А остальные?
В гости их ждать? biggrin
Или все при родах погибали?

Спасибо за продолжение!

0
22 Tanya21   (26.04.2015 20:40) [Материал]
Спасибо за главу.

0
21 Akito   (19.10.2012 21:35) [Материал]
Интереееесно, интерееесно

0
20 Melissa_Terra   (17.10.2011 12:45) [Материал]
Действительно, тайна оказалась достаточно серьезной! Но вот в чем вопрос: вампир ли Белла?

0
19 Hela   (13.09.2011 20:03) [Материал]
Вот и узнала Белла тайну своего прошлого... biggrin

0
18 Pantera101   (10.09.2011 10:23) [Материал]
Хмммм.... Не то что бы не ожиданый поворот, но все равно удивительно)))))))))!!

0
17 koshka_vampir   (09.09.2011 10:58) [Материал]
Оригинальное умозаключение сделала Белла biggrin

0
я в шоке happy biggrin smile wink

0
15 neksi   (08.09.2011 16:11) [Материал]
я просто обжаю твой фанф! спасибо за главу! надеюсь с ней все будет в порядке! surprised

0
14 samsa   (08.09.2011 14:21) [Материал]
Спасибо за главу))))

1-10 11-20 21-23


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]