Глава 23. Ауттейк.
Мои ногти постукивали по рулю, пока моя машина стояла в пробке. Сейчас только десять утра, откуда столько людей на дорогах?
Моя голова раскалывается. Я тянусь к сумочке, лежащей на пассажирском сиденье. Где эти дурацкие таблетки?
Не могу найти. Забираю сумку себе на колени и ищу тщательнее. Здесь, как в бермудском треугольнике. Впрочем, как и у любой девушки.
Вот они! Я уже не могу выносить этот звон в ушах. Надо попросить доктора выписать мне что-то посильнее.
Эффект этих успокоительных уж очень быстро проходит.
Я разжевала сразу две таблетки.
Сзади кто-то посигналил. Я пропустила момент, когда машина спереди поехала.
Плавно двигаюсь вперед. Мне сигналят ещё раз.
Каждый звук отдается миллионом ударов по моим вискам.
Снова встали. Эта пробка когда-нибудь закончится?
Отшвыриваю сумку обратно на пассажирское сиденье. Сегодня дерьмовый день. С самого утра!
Хотя вчера был еще хуже!
Мой мальчик, мой любимый мальчик.
По ушам бьет еще один звуковой сигнал.
Я чувствую, как эмоции начинают нахлёстывать на меня. Почему чертовы таблетки не помогают?
Я выхожу из машины прямо посередине пробки и иду назад. Подхожу к сзади стоящему автомобилю и стучу в водительское окошко.
- Какого чёрта ты вышла?! Хочешь в этой пробке стоять весь день? – опустив стекло, орёт на меня водитель. – Водить нихрена не умеют!
Я чувствую, что сейчас я сделаю то, о чем потом буду жалеть на приеме у доктора. Но это будет потом.
Одно резкое движение и мои ногти впиваются в его лицо. Он начинает кричать, отодвигается назад, глубже в салон. Я уже почти по пояс залезла в открытое окно. Мои ногти оставляют красные следы на его щеках.
Прекрасно. Мне нравится это. Очень.
Доктор будет мной недоволен. Но я сама собой довольна.
Его руки схватились за мои в попытке отодрать их от своего лица. Этим он делает еще хуже, мои руки соскальзывают и оставляют на его лице глубокие кроваво-красные борозды.
Когда у него всё же вышло оттолкнуть меня, я была уже удовлетворена результатом.
- Еще раз просигналишь мне, и я сделаю тоже самое с твоими яйцами. – Спокойно проговорила я, смотря в его широко распахнутые глаза.
Садясь в машину, я чувствовала себя гораздо лучше. Впереди меня дорога порядком опустела, можно ехать.
От моих пальцев на руле остаются следы чего-то липкого. Жаль, у меня нет салфеток.
Я улыбнулась сама себе, вспоминая его шокированное лицо. Теперь можно принять еще таблеток. Пора успокаиваться.
Но сначала необходимо что-то сделать со своими руками. Несколько ногтей были сломаны.
Времени заезжать в салон нет, к сожалению. Хотя я бы лучше предпочла маникюр. Но выбора у меня нет.
Заезжаю на заправку. В этих маленьких магазинчиках всегда есть вещи первой необходимости.
Закрыв машину, иду к двери. На белой ручке остается отпечаток моих пальцев. Им придётся её помыть.
Парень за прилавком мне напоминает его. Волосы очень похожи. И овал лица.
- Чем я могу помочь вам, мисс? – продавец пытается быть вежливым.
Нет, голос совсем не тот! И улыбка!
Мой мальчик так красиво улыбается. И так редко. Фактически, я видела его улыбку лишь однажды.
- Мисс? – отвлекает меня от мыслей продавец.
Меня раздражает он и его магазин. Бесит его похожесть и очевидная непохожесть на него.
Мне хочется сделать с ним тоже самое, что я сделала с мужчиной в пробке.
Но мои оставшиеся ногти не выдержат еще одного раза.
И мой доктор будет очень расстроен, что я опять сорвалась.
- Влажные салфетки и пилочку. – Я еле как скрываю то негодование, что переполняет меня.
- Эм, но у нас не продаются пилочки, мисс. – Он смущенно улыбается.
Он улыбается не так!
- Тогда просто салфетки. – Рявкаю я, уже в полной мере показывая своё раздражение.
Он передает мне мою покупку и называет цену.
Я вытаскиваю из сумки несколько долларов. Это вся наличность, которая у меня имеется. Бросаю один на прилавок. На нем также остались розоватые отпечатки.
Продавец берет купюру, но его взгляд прикован к моим рукам.
- С вами всё в порядке, мисс? – его голос звучит взволнованно.
Его голос звучит не так!
- Всё отлично. – Я разворачиваюсь и выхожу из этого ненавистного магазина.
В машине я смотрю на часы. Чёрт, так я могу опоздать!
Вливаясь в поток машин, я стараюсь как можно тщательнее вытереть руки.
Под моими уцелевшими ногтями можно увидеть остатки его кожи.
В моей сумочке зазвонил телефон.
Может, это он?
Выуживаю сотовый и смотрю на экран. Это всего лишь напоминание. Да, да, я не забыла, что сегодня по плану у меня визит к моему дорогому братцу.
Поэтому и встала в такую рань.
Я разочарованно откидываю телефон куда-то на сиденье.
Он никогда мне не звонит. Мой мальчик просто очень занят. Я знаю, на такие глупости у него нет времени.
Мне каждую секунду хочется набрать его номер, но я уверена, что, скорее всего, он не возьмёт трубку.
Мой любимый вечно занят.
Он учится на экономическом факультете. Я им так горжусь!
Моё дыхание стало учащенным, сердечный ритм ускорился. Так всегда бывает, когда я думаю о нём.
Мне надо принять свои таблетки.
Если визит к брату пройдёт быстро, то, может, я успею заехать к Эдварду. Перед приемом у доктора.
Я так скучаю по нему! Уверена, он тоже.
Поэтому надо закончить все дела как можно быстрее, чтобы не заставлять нас мучиться.
Я достала из сумки еще пару таблеток.
Определенно, мне надо что-то посильнее.
Наконец-то я доехала! Как же это далеко.
Некоторое время у меня занял поиск телефона. Нет, без него я никуда не пойду.
Он может позвонить.
Через пять минут я была полностью готова к встречи.
Когда мы виделись в последний раз?
Может, месяца три назад. Живём в одном городе, а встречаемся так редко.
Это всё вина родителей. Они всё детство заставляли нас круглосуточно находиться вместе.
Вместе в школу, вместе со школы. Вместе гулять. Делить одну комнату на двоих. Есть одно и то же. Смотреть одно и то же.
И когда мы, наконец, выросли и смогли вырваться из родительского гнезда, мы отдалились друг от друга насколько это было возможно в одном городе.
Он поступил в колледж. Меня это не интересовало, хотя родители настаивали.
Но они потеряли власть над нами, как только мы пересекли границу города Чикаго.
Всё, что мне нужно было от них, это материальная поддержка на первое время.
Наша семья имела достаточно денег, даже больше чем достаточно. Так что это не было проблемой.
Но моё «первое время» растянулось на четыре года и длится по сей день.
Кажется, родители уже смирились с этим.
Почти половина от суммы, которую они мне ежемесячно переводят на карточку, уходит на оплату моего доктора.
Но без этого никак. Кто-то же должен мне выписывать успокоительные. Да и поговорить с ним бывает полезно.
Он, в отличие от моего доктора в родном городе, не считает меня психом.
Он называет это «навязчивым состоянием».
Есть разница?
За этими мыслями я прошла все необходимые процедуры.
Мужчина в форме, который в третий раз просматривал содержимое моей сумки, смотрел на меня глазами, полными похоти.
Я брезгливо сморщилась.
Так смотреть на меня может только он!
Но он не смотрит. Потому что мой мальчик не такой омерзительно наглый.
Наконец-то все формальности были соблюдены, и меня проводили в какую-то маленькую комнатку. Там стоял стол и пара стульев. Всё это было привинчено к полу. И было очень грязным.
Отвратительно.
Я села на краешек стула, и меня передёрнуло.
Послышался стальной лязг со стороны двери. Через несколько секунд она распахнулась, и я увидела Джеймса.
Сколько времени прошло? Всего несколько месяцев. Но он изменился так, что кажется прошли годы.
Кожа на его лице натянулась и побледнела. Волосы были очень коротко пострижены. Темные синяки под глазами. Казалось, что он стал ниже ростом, так сильно он сутулился.
Джеймс зашел в комнатку и я увидела мужчину, который вёл его.
Высокий, гладко выбритый, опрятно одетый в форму. На его фоне брат казался еще меньше, еще незначительнее.
Мужчина усадил Джеймса на стул и пристегнул его закованные руки к специальному устройству на столе. Я только сейчас заметила, что он был в наручниках. Они его так и оставят в них?
После всех манипуляций охранник пошёл к двери.
- У вас 20 минут, мисс. – Проинструктировал он и вышел.
Несколько минут мы, молча, рассматривали друг друга.
Вблизи он выглядел еще хуже.
Но во мне не было ни капли жалости. Он хотел убить мою любовь. Моего мальчика. Моего Эдварда.
Никогда в жизни я бы не пришла к нему по доброй воле. Но родители угрожали перестать высылать мне деньги, если я не узнаю, нужно ли что-нибудь Джеймсу.
Лучше бы его сослали в Сиэтл. Там они смогли бы сами ходить к нему хоть каждый день.
- Ты хорошо выглядишь. – Джеймс выдавил из себя что-то напоминающее улыбку.
- Не могу сказать тоже про тебя. – Фыркнула я. – Родители просили узнать, чем могут помочь тебе.
У меня не было желания сидеть здесь слишком долго, поэтому я перешла сразу к делу.
- Они ничем не могут помочь. – Он покачал головой. – Ты можешь.
- Я? – моему удивлению не было придела. – И чем же?
- Слушай, это очень важно. – Он чуть наклонился над столом, отчего комнату заполнил металлический лязгающий звук. – Поезжай в мою квартиру. Но не в ту, где я жил официально. Квартира, которую родители купили нам при переезде, помнишь?
Я кивнула.
- Так вот. Если до неё не добрались копы, то ты найдешь там то, что нужно.
- И что же нужно? – спрашиваю я.
- В комнате, которая должна была быть твоей, стоит стол. В предпоследнем выдвижном ящике ты найдешь большой запечатанный конверт. Там лежат некоторые документы, тебе не надо знать, что там. Просто передай его Луису. Он поймет, что с ним делать. У тебя сохранился его номер?
- Да. – Я помнила Луиса. Друг Джеймса, торгующий наркотиками. Его еще не посадили?
- Сделай это, прошу…
Брата прервал звук открывающейся двери.
Пока его выводили из комнаты, он всё время пронзительно смотрел на меня.
Я так ничего и не ответила.
Но когда, после этой странной встречи, я села в свою машину, решение пришло ко мне само собой.
И вот я уже по дороге в нашу первую квартиру в Чикаго.
Не знаю зачем, но в моей сумочке всегда валяется ключ и от этой квартиры.
Достав телефон, я пролистала список контактов. Номер Луиса всё еще хранится у меня.
Дом выглядел всё так же, как и четыре года назад. Да и внутри квартира была всё той же.
Даже мебель стояла там же.
Я зашла в комнату, которая должна была бы стать моей, если бы мы жили вместе.
Но с нас было достаточно этих «вместе».
Я не прожила здесь и недели.
Большой конверт я нашла быстро. Он был запечатан.
Мне стало любопытно, что там, хоть Джеймс и сказал, что там неинтересные для меня документы.
Аккуратно вскрыв конверт, я разложила на столе его содержимое.
Здесь была две папки с бумагами и еще один конверт, поменьше.
Открыв и его, я обнаружила там фотографию.
На ней были запечатлены два улыбающихся и счастливых человека.
Мой мальчик, мой любимый смотрел на меня с этой фотографии. Я так хочу видеть эту улыбку на его лице каждый раз.
Девушку на фото я узнала. Вчера я встретила их вместе.
Может, это его кузина?
Переворачиваю изображение и читаю надпись:

Кровь прилила к моему лицу вместе с тысячами различных эмоций.
Так это и есть Белла?!
Та самая Белла, которая пудрит мозг моему мальчику?!
Та самая Белла, именем которой он называл меня при нашем знакомстве?!
Та самая Белла, из-за упоминания которой он сильно разозлился на меня?!
Мои пальцы непроизвольно сжались, немного смяв фотографию.
Чтобы отвлечься, я открываю первую папку и пролистываю документы, находящиеся в ней.
Здесь есть всё об Эдварде. Где живет, учится, откуда он, какая у него группа крови, какую школу закончил и так далее.
Даже я, зная о нем практически всё, нашла для себя кое-что новое.
Во второй папке было всё про эту Беллу.
На прочтение всего у меня ушло около получаса.
На сложение два плюс два еще минут пять.
Эдвард и Белла жили в одном городе. Белла попала в аварию и потеряла память. В её медицинской карте черным по белому написано, что необходимо прекратить все контакты с людьми из прошлой жизни.
Дата на фото старая, то есть они встречались. И сейчас…
Она опять пудрит ему мозги!
Мой мальчик такой доверчивый.
Я сложила все бумаги обратно в конверт. Какое счастье, что Джеймс не знает про нашу с Эдвардом любовь.
И какое счастье, что я всё-таки приехала сюда!
Я никому не позволю причинить вред моему мальчику! Никому!
Конверт я пока убрала на место. Еще подумаю, что с этим сделать.
Сейчас мне срочно нужно сделать кое-что важное. Поэтому я набираю номер своего доктора:
- Здравствуйте, это Таня. Я бы хотела перенести нашу сегодняшнюю встречу на восемь вечера.
- Здравствуй, Таня. Сейчас посмотрю. Что скажешь о половине восьмого? К сожалению, в восемь я занят.
- Конечно. В половину восьмого. Спасибо, доктор Гус. До вечера.
А теперь нужно срочно ехать.