Глава 8. Букет цветов

Утреннее раннее солнце яркими лучами пробиралось между вековых деревьев, гордо стоявших на страже лесной тишины, гладило папоротники и поднимало головы диким лесным цветам, пытаясь их разбудить. Ручей быстро и весело бежал ему навстречу, звеня и переливаясь. Лесные жители тоже начали просыпаться, жужжать, стрекотать и шуршать.

Бри сидела на крыльце дома, подставив ранним лучам солнца своё лицо и руки. Они переливались всеми цветами радуги. Ничего красивее она не видела в своей короткой и совсем никчёмной жизни. Воспоминания терзали её со вчерашнего вечера. Всё время, пока она мыла, тёрла и вычищала их новый дом, они змеёй обкручивали её горло и душили.

Ей хотелось, как в детстве, забиться в угол своей маленькой комнаты, накрыться одеялом и тихонько поплакать, чтобы её никто не услышал. Но детство кончилось. Ушло, не оглянувшись и не прощаясь, совсем как её мать. Бри ещё не было и семи лет, когда её мать, не выдержав скверного и скандального характера отца, его бесконечных истерических сцен и побоев, убежала на рассвете в неизвестность.

Она убежала одна, оставив Бри на произвол судьбы с домашним монстром, который всю свою злость стал вымещать на ней. Он избивал её с завидной периодичностью, невзирая на то, что она ещё ребёнок. Все обиды на свою неудавшуюся жизнь он вымещал на ней, на её хрупких плечах и спине. В основном кулаками, но иногда в ход шла и плеть.

Она прятала под одеждой синяки и ссадины, чтобы никто их не увидел, боялась, что если узнают, что он её избивает, он ещё больше разозлится, и тогда пощады не жди. В таком кошмаре и ежедневном страхе за свою жизнь она прожила с ним в одном доме ещё почти девять лет.
Когда однажды отец понял, что она выросла, он догадался, что дочь может убежать из дома, убежать от него. Посыпались угрозы, что, если она убежит, то умрёт с голоду, и никто её жалеть и кормить не будет.

В один из промозглых сыростью и ветрами холодных дней уходящей зимы она не вернулась домой. Ей было больше чем пятнадцать лет. Почти шестнадцать. Она не могла вспомнить тот день, прошёл ли уже её день рождения или нет. Человеческая память покрылась густым туманом, глаза как будто залепляло грязью, что-нибудь вспомнить становилось всё трудней и трудней. Она старалась думать об этом, но те последние недели голода, после её побега из дома, были неясным пятном, и голова как-то странно болела, когда она пыталась прояснить воспоминания.

Она убежала из дома раньше, чем получила права. В результате она не могла устроиться на работу, а воровка из неё не получилась. Когда от голода её уже мутило так, что свет был не мил, она услышала роковые слова: «Хочешь бургер, детка?».
Она все еще помнит, как Райли выглядел той ночью, хотя картинка была размытой, она тогда плохо видела. Он был самым сексуальным парнем, которого она встретила за всю свою жизнь – высокий блондин, каждая черта лица совершенна. Она знала, что его глаза так же прекрасны, несмотря на то, что он прятал их за темными стеклами очков.
А его голос – такой добрый и нежный. Она понимала, что он потребует взамен еды, и она готова была ему это дать. Не потому, что он был чертовски привлекателен, а потому что она за две недели была сыта по горло той дрянью, которую ей приходилось есть.

Она обратилась к воспоминаниям о своей последней человеческой ночи. Вздрогнув, она вспомнила пылающий жар и попыталась воспроизвести в памяти момент непосредственно перед обращением сквозь всю неопределенность… Сначала ощущение ползучего страха, который возник, как только Райли оказался у темного дома. Чувство безопасности полностью растворилось.

Она пятилась назад, отодвигаясь, он схватил её за руку стальным захватом и резко выбросил из машины, будто она была невесомой куклой. Она не могла поверить в то, что он совершил десятиметровый путь к двери в один прыжок. Ужас, а потом боль, которая не оставила места неверию, когда он сломал ей руку и протащил от двери к черному дому. А затем – голос.

Высокий, певческий, будто у маленькой девочки, но ворчливый. Раздраженный ребенок. Она помнит в точности, что она сказала. «Зачем ты привел эту? Она же маленькая». Или что-то в этом роде. Райли сильно хотел удовлетворить ее своим ответом, сказав: «Еще одно тело. По крайней мере, будет отвлекать внимание».
Она тогда заскулила, он больно потряс её, но больше не сказал ей ни слова. Будто она была собакой, а не человеком.

«Хорошо. Думаю, одна маленькая - лучше, чем ничего, если это все, что ты можешь сделать. Сейчас я пересытилась и в состоянии остановиться».
Тогда жесткие пальцы Райли исчезли, оставив её один на один с голосом. В тот момент она слишком паниковала, чтобы издать хоть звук. Она просто закрыла свои глаза, хотя уже была ослеплена темнотой, не кричала, пока что-то не вонзилось в её шею, раня, как лезвие, покрытое кислотой.
Она съежилась и вырвалась из своих воспоминаний, стараясь вытолкнуть следующую часть из своего разума - три месяца на выживание, среди обозлённых, безмозглых и жестоких новообращённых. Они постоянно дрались, отрывали друг другу руки и ноги, а иногда и голову, сжигали без жалости останки жертвы.

Вытряхнув окончательно все воспоминания из головы, она встала и потянулась руками вверх, навстречу к солнцу. Всё закончилось. Закончились ежедневные мучения и страхи за свою жизнь. И всё благодаря этому рыжему зеленоглазому незнакомцу. Он так ловко выхватил её из-под носа желтоглазого вампира, она и охнуть не успела, как оказалась у него на руках на ветке старой огромной ели. А ведь её убили бы в тот момент. Она была бы уже мертва.

Она прикрыла глаза и вызвала его образ из своей памяти. Высокий, такой же высокий, как Фред, почти два метра ростом. Ярко-рыжие, растрёпанные, торчащие в разные стороны практически огненные волосы, большой открытый лоб, прямой нос, высокие скулы. Глаза цвета молодой и сочной травы.

Этот яркий контраст между цветом волос и цветом глаз завораживал, притягивал и вызывал желание заглянуть глубже в глаза, рассмотреть - что же там в глубине. Ей казалось, что там пляшут маленькие огоньки, или это отражается цвет волос… Это интриговало ещё больше, когда он улыбался. Огоньки в глазах начинали плясать и смеяться вместе с ним.

Глядя на него, хотелось улыбаться. Забыть все кошмары прошлого, как страшный, но ушедший в небытие сон. Вместе с собой он принёс в её жизнь радость и желание жить. И что-то ещё, в чём она ещё не разобралась в этой вчерашней суматохе.

Бри услышала шаги и развернулась лицом навстречу идущему. Она уже хотела позвать Фреда, но увидела, что на поляну вышел Брукс.

Он наклонился и сорвал несколько диких цветков, сложил в букет. Ему очень хотелось порадовать Бри.
- Букет цветов для самой красивой девушки, - сказал Брукс, широко улыбаясь и протягивая ей цветы.

*********************