Белла



– Белла!
Я высунула голову из буфета, и мой взгляд заметался из стороны в сторону в поисках…
– Белла? Где ты?!
– На кухне, – откликнулась я, закрывая дверцы буфета, когда Эдвард прошёл на кухню.

Я прикрыла ладонью рот в попытках заглушить смех, однако, не сдержавшись, фыркнула. Эдвард сузил глаза, но слабая улыбка заиграла на его губах. Мужа с ног до головы покрывала столь знакомая мне розовая пена.

– И не говори мне, – хохотала я. – Не хочу ничего знать!
– А нечего рассказывать, – сказал Эдвард, проведя ладонью по щеке и собирая немного розовой «бороды». – Я купал её, а она схватила меня за галстук.
Я тряхнула головой, обхватив себя руками, в боках кололо от смеха.
– Я же говорила тебе не ходить в ванную в своей рабочей одежде, – сказала я, делая глубокие вдохи.
– Мне стоит принять душ, – сказал Эдвард, стряхивая мыльные пузыри в раковину.
– Да, не помешало бы, особенно перед приездом наших гостей, – сказала я.
Эдвард наклонился поцеловать меня, но я вскинула руку, останавливая его.
– После душа, дружище, – сказала я, а затем указала на хозяйскую спальню. – И поторопись, ты же знаешь, как люди любят приезжать пораньше.
– Да, да, – согласился со мной Эдвард, но всё же прямиком направился в ванную.

Усмехнувшись, я прошла к раковине смыть оставшуюся там пену. Наблюдая за медленно исчезавшими в стоке пузырями, я вспомнила день, когда мы с Эдвардом решили перебраться в дом. Близнецам уже почти исполнился год, и это произошло после двух замечательных событий в жизни Розали.

Розали с Эмметтом поженились ровно два месяца спустя рождения их дочери – Эмили Роуз Каллен. Трудно было выбрать день, ставшим для Эмметта самым счастливым: рождение дочери или же женитьба на любимой женщине. Я засмеялась, вспоминая февральский день, ознаменовавший появление на свет Эмили.

– О боже, скажите нам, что мы не пропустили это, – обратилась я к Элис, когда вместе с Эдвардом уселась в комнате ожидания родильного отделения.
Элис только открыла рот, чтобы ответить, когда мы услышали громкий – и столь знакомый нам крик: – Я убью тебя, Каллен!
Я моргнула.
– Я так понимаю, это Розали, и кричит она на Эмметта? – поинтересовался Эдвард.
Джаспер кивнул.
– Ты бы видел его, – прошептал Джейкоб, ухмыляясь. – Он белее полотна.
– Замолчи, Джейкоб, – буркнула Дакота.

Я метнула взгляд в сторону подруги. В отличие от остальных, ожидающих появление на свет маленькой девочки, Дакоту, похоже, не снедало беспокойство, Вместо этого, она немного хмурилась и покусывала нижнюю губу. Я посмотрела на лежащую на ее животе руку. Что-то неладное с ней творится, но что, я пока не могла понять.

И в следующий миг дверь в комнату ожидания распахнулась, и вошёл Эмметт, как и его описывал Джейкоб, бледнее смерти.

– Ну? – хором спросили четыре женщины, вставая со своих мест.

Эмметт вздохнул, и на секунду мне подумалось, что случилось что-то ужасное. Но затем он улыбнулся, крича: – Я СТАЛ ОТЦОМ!

Послышался визг, а затем на новоиспечённого папашу посыпались вопросы о состоянии матери и ребёнка. Розали испытывала боль, так как отказалась от любых обезволивающих, поэтому акушерка (Розали не захотела, чтобы роды принимал мужчина) попросила ее тужиться по-другому, дабы ускорить процесс, но с ней всё было в порядке. А как же малышка?

Ну, она была очаровательной. И учитывая неустанно твердившего об этом Эмметта, пошла в отца носом.

– Как и у всех Калленов, – сказал Карлайл, пока Эсме держала малютку Эмили на руках.
Эмили по-детски зевнула и уютно устроилась в объятиях Эсме.
– Эмметт, она так прекрасна, – выдохнула я, перебирая светлые волосики на голове девочки.
– Поздравляю, папаша, – улыбаясь, поздравил Джейкоб Эмметта, который обнимал Эдварда.
– А я вижу в ней Розали, – заявила Элис.
Я повернулась и увидела улыбавшуюся Роуз.
– Не спрашивай у Эмметта, что она унаследовала от меня. А то мы тут надолго задержимся.

Мы и не стали, так как сами видели, как сильно Эмили была похожа на Розали. Вообще-то внешностью она напоминала младшую сестру Розали, только с калленовским носом, как подметил Карлайл.

Затем состоялась свадьба Розали, которая оказалась не такой пышной, как все представляли. Разумеется, СМИ прознали о её беременности – снимки появились в печати спустя два дня с момента, когда были сделаны. Однако для прессы это не стало сенсацией, так как репортёр их сделавший, был из Нью-Йорка, к тому же без ноутбука и, соответственно, без возможности переслать их с Гавайи, поэтому ему пришлось ждать возвращения в город, чтобы опубликовать их. К несчастью для него, Розали написала о радостных новостях в своём блоге, так что эти новости мигом перешли в разряд не актуальных, не испортив Эмметту сюрприз.

Тем не менее папарацци захотели убедиться, что остальной куш достанется им, поэтому стали преследовать её. Признаться, я до конца не понимала, чем думал тот парень, досаждая ей. Разве он не знал, что не стоит связываться с беременной, обуреваемой гормонами, женщиной, раньше бравшей уроки по кикбоксингу? Поверьте мне, била она отменно.

В отличие от помпезной, в лучших традициях Голливуда, сногсшибательной свадьбы, с кучей выпивки и прессы, кричащей об этом событии на каждом углу, это было скромное торжество для друзей и близких, общим числом почти в сотню человек, как было и на моей. Свадебные фото Розали (как и фотографии её дочери Эмили) были проданы на благотворительном аукционе в поддержку исследований лекарства против рака. Хотя их цена, в отличие от некоторых фотографий звёзд, не была такой уж высокой, но в итоге они собрали почти миллион долларов, что очень обрадовало Розали. Разумеется, Розали выглядела изумительно в платье, сшитое по собственному дизайну. Элис с Дакотой помогли ей с организацией свадьбы, поскольку приоритетом для неё на тот момент был ребёнок.

Джейми с Хоуп вскоре после свадьбы Розали, которой они тоже содействовали, стали просто нарасхват. «Стайл» даже написал о них статью – «И чья же это свадьба?». Среди их клиентов также имелось несколько звёзд первой величины; парочка расширила сферу своей деятельности, организуя не только свадьбы, но и вечеринки. Нет, правда. В прошлом году они организовали рождественскую вечеринку на работе у Эдварда, которая прошла просто на «ура!». Элис оказалась права: получив необходимый импульс, они смогли достичь желаемого, и даже больше. Мы постоянно поддерживали связь с этой парочкой.

Я улыбнулась, взглянув на фотографии, висевшие на стене в гостиной, и сразу же заметила фото со свадебной вечеринки Розали. Мой взгляд упал на Дакоту, облаченную в красное платье подружки невесты, и я заметила её немного выпирающий животик. Пусть ей и удалось сохранить в секрете свою беременность в день рождения Эмили, она не смогла утаить это, когда пришло время последней примерки платьев подружек невесты.

– Ой, Дакота, ты только что уколола меня, – пожаловалась я, смотря на подругу.
– Прости, – пробурчала она, осторожно закалывая ткань булавками.
– Белла, – сказала Розали, кормя Эмили из бутылочки, – если бы ты не сменила бы свои каблуки на балетки, то Дакоте не пришлось бы подворачивать подол твоего платья.
– Извини, Розали, но я не собираюсь рисковать и распластаться на твоей свадьбе. Ты бы никогда не простила меня, – ответила я, оборачиваясь посмотреть на Розали.
Элис прыснула.
– Мудрое решение, Белла, – добавила Эсме. – Дакота, почему бы мне не закончить с подолом, пока ты надеваешь своё платье.
Дакота побелела, но всё же поднялась на ноги и направилась в примерочную, где уже висели все платья.
– С ней что-то не так, – тихо пробормотала я, сходя с пьедестала и подходя к Эсме, которая опустила Лилиан в переносную колыбельку.
– В последнее время она много ест, – задумчиво проговорила Элис. – Надеюсь, она влезет в своё платье.
– А также она жаловалась на сильную усталость в последнее время, – добавила Розали.
– Хмм, – протянула Эсме, чьи губы расплылись в лёгкой улыбке.
– Выходи уже, Дакота! – позвала девушку Розали, похлопывая по спинке Эмили, чтобы та отрыгнула.
– Эмн… а это обязательно? – поинтересовалась Дакота.
– Да! – в унисон ответили Элис с Розали.

Дакота простонала и вышла из примерочной. Платье сидело на ней… в обтяжку. Молния на платье сильно натянулась.

– Боже милостивый, Дакота, сколько ты прибавила в весе? – спросила Розали, вставая с места и протягивая дочку Элис.
Дакота покраснела и что-то невнятно пробурчала – никто ничего не разобрал.
– Молния вот-вот разойдётся, – проговорила Розали, – внизу. – Розали посмотрела на отражение Дакоты. – И платье плотно обтягивает твою… талию.

На мгновение в помещении повисла тишина, а затем, подбоченившись, я спросила: – Дакота Камилла Блэк… ты беременна?

Дакота зарделась и кивнула.

Элис завизжала, и если бы не тот факт, что в руках она держала Эмили, то непременно обняла бы подругу.

– Мне пришла эта мысль ещё тогда в больнице, во время родов Розали, но я только что узнала, что уже на втором месяце.
– Ты ещё не сказала Джейкобу? – спросила Эсме.
– Ещё нет, я скажу ему после свадьбы, – ответила Дакота.

К удивлению Дакоты, Джейкоб каким-то неведомым образом узнал об этом до окончания торжества. И когда я поразмышляла над этим, то поняла почему. У Дакоты уже виднелся небольшой животик, которые окружающие могли ощутить, да и Джейкоб прикасался к нему несколько раз – об этом свидетельствовали свадебные фотографии. Разумеется, поспособствовали этому и найденные им дома тесты, которые гласили «Беременна». Так что, когда Дакота сказала ему на следующий день после свадьбы, Джейкоб попытался изобразить удивление, но потерпел фиаско. Причём сокрушительное фиаско. Как? Когда Дакота заговорила, он тут же ответил: «Я знаю». И я совсем не виню подругу в том, что она треснула его дамской сумочкой.

Дакота родила Адама Фрэнклина Блэка первого декабря. Несколько месяцев я пыталась привить полуторагодовалым близнецам правило, что живот Дакоты не игрушка. Каждый раз, видя свою тётушку, они считали своим долгом похлопывать по нему, находя весьма забавным тот факт, что «игрушка» откликалась на их действия. Джейкоб гордился, что у него родился сын.

И, должно быть, он был горд вдвойне, сообщив семь месяцев спустя, что Дакота опять ждёт ребёнка… вот уже как четыре месяца. Только вот их новости стали не единственными «детскими» новостями. Розали тоже была беременна – три месяца, – и Элис тоже – только два. Это были дети, дети и ещё раз дети. Три предрожденчика прошли один за другим. А затем дети рождались практически один за другим.

Вскоре после Нового года у Дакоты родился ещё один мальчик – Бенедикт, в то время как Розали с Элис родили в канун праздника. Некоторое время все только и носились с детьми. Мы с Эдвардом пытались зачать ещё одного ребёнка, но после пяти лет безуспешных попыток, во мне зародились подозрения. Я отправилась к врачу, и выяснилось, что у меня вообще практически не было яйцеклеток, а точнее, ни одной. Мой врач даже удивилась, что я вообще смогла забеременеть. Это было больно – знать, что мы с Эдвардом больше не сможем иметь детей. Он всё время поддерживал меня, говорил, что ему больше и не нужно. У него уже было два прелестных ребёнка, и что будет самым счастливым человеком до тех пор, пока я буду с ним. Разумеется, родные и близкие оказывали нам всяческую поддержку, а Элис зашла так далеко, что предложила мне усыновить ребёнка, если я опять захочу стать матерью. Я сомневалась насчёт этого.

Я смотрела на скользящие по стеклу капли дождя. На улице было пасмурно, как, впрочем, и у меня на душе. Я бесплодна. Больше никаких детей. Я была рада иметь Эдварда-Чейза и Лилиан. Они были творческими, активными пятилетками, но… в глубине души во мне тлело нестерпимое желание держать в руках ещё одного ребёнка.

– Так, хватит хандрить и помоги мне с этими бумагами, – сказала Элис, бросая папку на кофейный столик.
Я перевела на подругу взгляд.
– Я подумываю усыновить маленького мальчика, – заявила Элис, открывая папку. – Возможно, из Южной Америки. Мне всегда хотелось привнести в свою жизнь немного огня.
– Знаю, это ты от Эмметта понабралась, – пробормотала я.
– Взбодрись, Белла, – буравила меня взглядом подруга. – Помоги мне с усыновлением. Джаспер уехал во Францию… – Несколько его студентов уехали туда по обмену, и ему пришлось поехать вместе с ними. Всего лишь семестр, но Элис истосковалась по нему. – Так что мне нужно немного твоей моральной поддержки.
– Ладно, ладно, – согласилась я. – Я помогу тебе заполнить бумаги.

Наблюдая за тем, как она оформляет документы, слушая ее бесконечные рассказы окружающим о том, что, возможно, ей удастся усыновить двухмесячного мальчика из Бразилии – и идея с усыновлением прочно засела мне в голову. И только съездив вместе с ней в Бразилию (пока Джаспер всё ещё пребывал во Франции) и познакомившись с маленьким Тиаго, я решилась на этот шаг. А всё потому, что я встретила старшего брата Тиаго – Дэви. Дэви был очень милым семилетним мальчиком. Он очень хорошо говорил по-английски и превосходно на португальском. Своими манерами он напоминал мини-копию Эдварда. Поэтому по возвращении из нашей первой поездки в Бразилию, я решилась заговорить с ним об этом. Мы выдержали непростую процедуру усыновления и закончили с оформлением документов два месяца спустя после того, как Розали родила свою третью дочь (к вящему удивлению Эмметта).

А затем наша семья стала полной. Близнецы очень радушно приняли Дэви. Э.Ч. захотел научиться играть в футбол, как и его новоиспечённый брат. Каждый день после школы они перекидывались мячом. Лилиан нравилось слушать, как брат говорит на португальском, что он делал каждый вечер перед сном. В Бразилии он всегда пел Тиаго, так что ему не составило труда петь и ей. Вообще-то на шестнадцатый день рождения моей дочери он сочинил ей песню. Казалось, что любовью было пропитано каждое её слово.

– Белла?

Дэви стал прекрасным дополнением в нашей семье. Также как и Кайл. Мы не виделись – лишь время от времени я получала письмо или открытку. Он всегда присылал одну на Рождество и на День независимости. В Ираке он получил ранение, и его отправили на лечение в Германию. Там он и встретил свою будущую жену, где и женился на ней несколько недель спустя. У него родился сын Девон, и, по последним данным, сейчас вместе с семьёй он жил в Японии. Он всё обещал вернуться в Штаты, чтобы встретиться со мной и Эдвардом, но пока ограничивался лишь письмами да имейлами. Я прикрепила на стену последнюю присланную им фотографию, на которую я сейчас и смотрела.

– Белла?
– А? – сказала я, моргая и отводя взгляд от фото.
Эдвард улыбнулся, заключая меня в объятия.
– Предаёшься воспоминаниям, Белла? – полюбопытствовал он.
Я покраснела.
– Да, – ответила я. – Не могу удержаться.
– Понимаю, – сказал Эдвард, целуя меня в лоб. – Так много событий произошло в нашей жизни.
Я усмехнулась, как вдруг в дверь позвонили.
– Это, должно быть, Лилиан с Дэви, – сказала я, отстраняясь от мужа и направляясь к двери.
– А я пока закончу с ужином, – предложил Эдвард.
Обернувшись, я ухмыльнулась мужу, молча молясь, чтобы он не притрагивался к еде.

Глянув в глазок, я увидела не только Лилиан с Дэви, но и Эдварда-Чейза с Розмари.

– Привет, мам, – поприветствовала меня Лилиан, кинувшись обнимать меня, стоило двери открыться. – Как Яра?
– Ведёт себя словно ангел, как же ещё, – сказала я, отпуская Лилиан и обнимая Дэви. – Она испачкала твоего отца своей любимой розовой пеной.
Дэви рассмеялся.
– Это nossa filhota, – сказал он, целуя меня в щёку, а затем прошёл вслед за Розмари в детскую. [Прим авт.: «nossa filhota» на португальском означает «наша дочь». Характерное для Бразилии выражение.]

– О Боже, я помню эти пузыри, – сказал Э.Ч., тоже целуя меня.

Розмари улыбнулась, а затем обняла меня. Она отстранилась, чтобы жестом показать: «Привет, тётушка Белла». Розмари потеряла слух в возрасте двух лет. Доктора не смогли назвать точную причину возникшей глухоты, однако Элис с Джаспером не позволили этому стать помехой для нормальной жизни девочки. Она выучила язык жестов и даже могла читать по губам. В качестве поддержки (и под этим я подразумеваю каждого из друзей Элис) мы тоже решили развить кинетическую речь (наша забота растрогала Элис до слёз).

Я посмотрела на девушку.

– Я думала, что уже просила тебя не называть меня так, Розмари, – пожурила я дочку подруги, вскидывая бровь.
– И что? Это сложно, поскольку я всю жизнь только так к тебе и обращалась, – жестами показала она, улыбаясь, когда Э.Ч. повесил её пальто.
Вздохнув, я тряхнула головой.
– Когда приедет твоя мать?
– Мама сказала, что они с папой приедут, как только Жасмин будет готова, – ответила Розмари. – Ты же знаешь её.
Я хмыкнула и обняла девушку.
– Она с матерью ещё не свела тебя с ума приготовлениям к свадьбе?
– Да, – подтвердила она, кивая, – и всё же я её люблю.
– Да, Элис невозможно не любить.

Дверной звонок опять тренькнул и оторвал меня от сына и его жены; я прошла в прихожую. Открывая дверь, я слышала, как Эдвард поприветствовал Розмари и Эдварда-Чейза, а затем увидела стоявших на коврике с надписью «Добро пожаловать» Розали, Эмметта, Эмили, Сару, Дакоту, Джейкоба, Адама и Бенедикта.

– Боже! Там такая холодина! – пожаловался Эмметт, спеша внутрь.
– Тебе стоило надеть куртку потеплей, – сказала Розали.
– Да, папа, – поддакнула Эмили.
– Только наш папа может забыть, что на дворе зима, – вставила Сара, закатывая глаза.
– Что вы ноете? – поинтересовался Джейкоб, проходя вслед за Калленами в дом. – На улице идеальная погода.
Дакота закатила глаза.
– Джейкоб, ты вырос среди снегов, – сказала Дакота.
– Да, пап, – поддакнул Адам.
– Не такая уж там и холодина, – заявил Бенедикт.
– Отличный способ опустить меня, – проворчал Джейкоб.
– Эй, Белла, – обратилась ко мне Дакота. – Я привезла персиковый коблер¹.
– Спасибо, – поблагодарила я подруга. – А то Яра съела последние персики.
– О, а наши кузены здесь? – хором поинтересовались Эмили и Сара.
– Эдвард-Чейз и Розмари в гостиной, а Лилиан с Дэви в детской вместе с дочерью.
– Оу, ребёночек, – засюсюкала Эмили и схватила Адама за руку. – Пошли, Адам, повидаемся с Ярой.

Вместе с Розали и Дакотой мы посмотрели вслед ушедшим повидаться с Ярой в детской детям, в то время как Эмметт с Джейкобом прошли в гостиную сразиться с Эдвардом в игре.

– Не могу поверить, что Рождество наступило, – улыбаясь, произнесла Дакота.
– Да, – согласилась я с подругой. – Не могу поверить, что это наше двадцать пятое Рождество, которое мы празднуем все вместе.
– Знаю, – отозвалась Розали. – А Элис ещё не приехала?
– Нет. Джаспер привезёт её вместе с Жасмин, – ответила я, направляясь на кухню.
– Так грустно, что девушке пришлось пройти через такое, – сокрушалась Дакота.
Я кивнула.

Пять лет назад, вскоре после своего двадцать первого дня рождения, Жасмин задел бортом грузовик, управляемый пьяным водителем, в результате чего девушки поставили диагноз: паралич нижних конечностей. Элис была подавлена известием, что её девочка больше не сможет ходить, но Жасмин проявила настоящую силу духа. Розмари оказывала неоценимую поддержку сестре, пока та проходила курс физиотерапии, заставляя её смеяться и улыбаться. Скорейшему выздоровлению также поспособствовало и то, что там же Жасмин встретила своего будущего мужа, Карлоса.

Я наблюдала за сыном, разговаривавшим с Розмари, которая улыбалась ему в ответ. Я слышала, как Эмили поинтересовалась у Адама, принёс ли он с собой подарок для Яры, и смех Сары, смеявшейся над репликой Бенедикта. Эдвард уделывал Эмметта с Джейкобом в какой-то игре. Я вспомнила реакцию этих папаш, когда они узнали, что их дети встречаются. Клянусь, Эмметт даже хотел купить пистолет для острастки, когда Адам, который моложе Эмили, пришёл сопроводить её на первое свидание. А затем Эмметта едва удар не хватил, когда Бенедикт заинтересовался Сарой. Складывалось такое впечатление, будто Блэки положили глаз только на маленьких дочерей Эмметта (только вот тогда они уже не были маленькими).

Однако это ещё были цветочки, видели бы вы, что произошло, когда Эдвард застукал целующихся Дэви и Лилиан.

Я работала над своим вторым романом. Мой первый роман – «Женитьба» – стал бестселлеров по версии «Нью-Йорк Таймс», и издатель терпеливо ожидал рукопись второго. Я только добралась до момента, где главный герой целовал героиню, когда их поймали с поличным, как вдруг услышала крик Эдварда. Моргая, я отвела взгляд от экрана ноутбука и уставилась на Эдварда, преследующего Дэви, который осторожно перепрыгнул первые пять ступенек лестницы, и Лилиан у него на хвосте.

– Эмн… что случилось? – поинтересовалась я, не зная, стоит ли это делать.
– Я целовался с твоей дочерью, – ответил Дэви, прыгая к дивану, дабы между ним и Эдвардом было что-то (вероятно, я, поскольку Эдвард никогда не поднимет на меня руку). В речи сына чётко и ясно слышался португальский акцент. Обычно он не так сильно был заметен, но в особо эмоциональные моменты очень сильно проступал в речи.
– Мам! Скажи папе, что он слишком остро реагирует! – воскликнула Лилиан, плюхаясь на диван рядом со мной и сердито посматривая на отца. Признаться, иногда для меня оставалось загадкой, откуда в ней такой темперамент. Эдвард сказала, что она унаследовала его от меня.
– Лилиан, вы с Дэви практически брат и сестра, – бушевал Эдвард.
– По воспитанию да, но не по рождению, тогда бы это было отвратительно, – сказала Лилиан. – Кроме того, мама часто говорила, что Дэви из того типа парней, которого она хотела бы видеть в качестве своего будущего зятя.
– Эй, не впутывайте мне в это, – ощетинилась я. – Я тут вообще-то пытаюсь работать.
– Лилиан, – обратился к дочери Эдвард, зажав переносицу пальцами. Я знала этот жест.
– Эдвард, я не вижу тут проблемы, – пыталась урезонить я мужа. – Дэви истинный джентльмен. Мы воспитали его таким.
– Белла, они живут в одном доме, – возразил Эдвард. – Подумай о том искушении, что будет преследовать их от осознания того факта, что они живут в комнатах друг напротив друга.
На лице Дэви появилось немного виноватое выражение, когда он услышал, как Эдвард назвал его «сыном». Эдвард всегда считал его своим сыном, поэтому слышать расстройство в голосе отца, всегда ранило ему сердце.
– Пап, ты же знаешь, что я не стал бы делать ничего подобного, – уверил его Дэви. – Как мама уже сказала, вы правильно воспитали нас.
Я вскинула бровь в сторону Эдварда, в котором, похоже, шла внутренняя борьба.
– Ладно, – согласился он. – Но мне не стоит становиться дедушкой, пока вам не стукнет тридцать.

Лилиан с Дэви поженились три года назад, спустя год после получения Лилиан степени бакалавра. Годом позже родилась Яра. Теперь Эдвард – дедушка, и любит Яру до потери пульса, даже если это означает промокнуть до нитки, купая малышку.

– Привет, ребята, угадайте, кого мы забрали по пути? – поинтересовалась Элис, заходя в дом, воспользовавшись запасным ключом, хранившимся над дверью… вместо того, чтобы позвонить в неё, как и подобает хорошему гостю.

Обернувшись, я увидела Карлоса, вкатившего коляску с Жасмин, а вслед за ними Джаспера и Элис… вместе с Эсме и Карлайлом.

– Оу! Теперь все в сборе! – воскликнула Дакота.
– Замечательно! Потому что я проголодался, – заявил Джейкоб.
– Ты всегда голоден, – констатировала Розали.
– Все мужчины в этой семье обладают безразмерными желудками, – заявила Жасмин.
– За исключением Эдварда, – произнёс Э.Ч., переводя слова Розмари.
Все не торопясь прошли в столовую. Я осталась стоять на своём месте, наблюдая за всеми.
– Всё в порядке, мам? – поинтересовалась у меня Лилиан, баюкая на руках Яру.
– Хмм? – неопределённо протянула я, смотря на дочь. – Я просто задумалась.
Лилиан вопросительно вскинула бровь.
Я приобняла её за плечи.
– О том, как всё идеально.
– Mas, claro, tudo está perfeito, – пробормотал Дэви на португальском. Мне так и не удалось выучить этот язык, однако Лилиан смогла, поэтому они с Дэви часто общались на нём. [Прим. авт.: «Mas, claro, tudo está perfeito» означает «разумеется, всё идеально».]

Я посмотрела на сына, который улыбнулся мне в ответ.
– Давайте садиться, – предложил Дэви, махнув рукой в сторону столовой.
«Да, всё было просто идеально», – подумала я, смотря вслед за идущими в столовую сыном и дочерью, где Эмметт с Джейкобом спорили о том, у кого больше еды в тарелке. О да… всё просто идеально.

Лилиан

Я наблюдала за родителями, прильнувшими друг к другу, отец поигрывал с волосами мамы. Они так сильно любили друг друга. Двадцать шесть лет брака, а они до сих пор смотрели друг на друга влюблёнными взглядами.

– Querida, на что смотришь? – поинтересовался Дэви. [Прим. авт.: «Querida» – «любимая».]
– На наших родителей, – ответила я, кивая головой в их сторону.
Дэви посмотрел на них в том миг, когда мама улыбнулась папе.
– Eles estão apaixonados, – сказал Дэви. [Прим. авт. «Они любят друг друга».]

Улыбка тронула мои губы. Это было преуменьшение. Даже идиоту было бы понятно, что они влюблены. Вообще-то каждая пара в этой комнате так выглядела. Тётя Розали закатила глаза на шутку дяди Эмметта, однако её взгляд светился любовью каждый раз, когда она смотрела на него. Тётя Элис с дядей Джаспером о чём-то перешёптывались, держась за руки. Тётя Дакота вместе с дядей Джейкобом просматривали скрапбуки², улыбаясь фотографиям. Дедушка с бабушкой играли со своей правнучкой.

Брат с Розмари разговаривали с Жасмин и Карлосом. Э.Ч. поглаживал плечи Розмари, в то время как она теребила своё помолвочное кольцо. Я была так счастлива за них. Эмили, Адам, Бенедикт и Сара играли в настольную игру – родственники против родственников, но от меня не ускользнула улыбка, промелькнувшая между Эмили и Адамом, в то время как Бенедикт и Сара пытались облапошить друг друга в игре. Припозднившиеся Тиаго и Николь, несмотря на то, что им ещё было по двадцать и они ещё учились в колледже, сидели за кухонным столом, помогая друг другу с выполнением домашнего задания, несмотря на царивший вокруг них шум.

– Sim, muito apaixonados, – прошептала я Дэви. [Прим. авт.: «Да, очень сильно».]
Дэви ухмыльнулся и потёрся своим носом о мой.
– Estou vendo que você anda treinando seu Portugues! [Прим. авт.: «Вижу, ты подучила португальский».]
– Eu tenho um ótimo professor, – с улыбкой ответила я. [Прим. авт.: «У меня есть хороший учитель».]

Дэви обнял меня, и этого оказалось достаточно, чтобы всё стало совершенным.

Эдвард-Чейз

Я откинулся в кресле для влюблённых. На этот раз мама превзошла себя с ужином. Клянусь, я набрал десять фунтов.

– Ты переел, – жестами сказала Розмари, улыбаясь и садясь подле меня.
Я ухмыльнулся.
– Я знаю способ, как их сбросить, – сказал я.
Розмари покраснела и шлёпнула меня по руке.
– Ты знаешь, что я имел в виду, – сказал я, потирая ушибленное место.
– Да, но могу поспорить, что и половина семейства тоже.
«Хмм… а ведь верно», – подумал я.

Розмари молча вздохнула и приникла ко мне. Поглаживая напряжённые плечи девушки, я заметил, как она теребит помолвочное кольцо.

– Эй, что случилось? – обеспокоенно спросил у неё я.
Розмари пожала плечами.
– Я просто волнуюсь, что мама устроит грандиозную свадьбу.
Я улыбнулся.
– Это ведь Элис, – сказал я.
Розмари закатила глаза.
– Знаю, но всё же…
– Мы всегда можем убежать, – предложил я. – Как сделали мои родители.
Розмари улыбнулась.
– Звучит заманчиво, но думаю, моя мать убьёт меня, нас, сделай мы так.
– Что правда, что правда, – согласился я.
– Мне не терпится выйти за тебя замуж, – сказала Розмари.
– Мне тоже, – добавил я.
– Я люблю тебя, Эдвард-Чейз, – сказала Розмари, растягивая слова.

Иногда она могла говорить, но обычно так терялась, поэтому это случалось так редко. Но слышать её слова, слова любви, заставляло моё сердце проделывать кульбиты.

Я показал ей жестами.

– Я тоже тебя люблю, Розмари.

Я улыбнулся своей невесте, трясь носом об её. Она прильнула ко мне, и мы стали наблюдать за остальными. Я встретился взглядом с Лилиан, сидевшей на другом конце комнаты, и мы улыбнулись.

Вот что значит – суждено любить.

КОНЕЦ

¹Персиковый коблер – традиционный американский десерт: представляет собой вареные персики в легком сиропе, покрытые крупной крошкой домашнего овсяного печенья, подаётся горячим в глубоком блюде, обыкновенно вместе с пиалой охлаждённых густо взбитых сливок, которые гости кладут каждый по вкусу.
²Скрапбук – декоративный памятный альбом для хранения фотографий, открыток, газетных вырезок, сувениров и т. п.

---

Вот и подошла к концу эта замечательная, не отягощённая драмой история. Мне, как, наверное, и вам, мои дорогие читатели, грустно расставаться с героями, но это и к лучшему: теперь всё у них будет только хорошо, ведь у них есть самое главное – любовь, а она, как писал Вергилий, побеждает всё. Надеюсь, что и у вас всё будет не просто хорошо, а... отлично – как в будущем году, так и на протяжении всей жизни. За сим спешу откланяться и отправляюсь на форум, где буду ждать ваших отзывов и впечатлений о всей истории.